Текст книги "Мошка в зенице Господней"

10
Убийца планет

У вице-короля Меррилла было два кабинета. Один – официальный, просторный, затейливо украшенный дарами и подношениями со множества планет. Со стены, возле которой красовался тисовый стол, инкрустированный слоновой костью и золотом, смотрело привычное трехмерное изображение Императора. Цветущие ковры из живых трав со Столешницы поглощали шум и очищали воздух, а для удобства репортеров, описывающих церемониальные торжества, в каменные стены были вделаны скрытые тривизийные камеры.

Род едва успел окинуть взглядом роскошный кабинет Его Высочества, а его уже провели в гораздо меньшую комнату, обставленную с почти монастырской простотой. Вице-король сидел за дюралепластовым столом. Волосы его были взъерошены, воротник форменного кителя расстегнут, а ботинки притулились у стены.

– Ага! Милости прошу, адмирал! А вот и младший Блейн! Как дела, парень? Ты, конечно, меня не помнишь. Когда мы с тобой встречались, тебе стукнуло два года. Или три? Будь я проклят, память что-то меня подводит. Как поживает маркиз?

– Замечательно, Ваше Высочество. Я уверен, он послал…

– Разумеется. Твой батюшка – прекрасный человек. Кстати, бар – справа от тебя.

Меррилл схватил пачку бумаг и пролистал с бешеной скоростью – даже очертания страниц расплывались.

– Так я и думал, – пробормотал он, расписавшись на последнем листе и кинув документы в корзину – та кашлянула, и бумаги исчезли.

– Вероятно, я должен представить капитана Блейна остальным… – начал адмирал Кранстон.

– Конечно! Неужто я опять запамятовал? Доктор Хорват, мистер Армстронг, сэр Траффин – капитан Блейн, «Макартур». Сын маркиза Круциса.

– «Макартур»? – презрительно фыркнул доктор Хорват. – Понятно. Простите, Ваше Высочество, но я не понимаю, зачем он нужен вам здесь.

– Как – зачем? – переспросил Меррилл. – Прибегните к логике, доктор. Вы ведь знаете, чему было посвящено наше совещание, верно?

– Я не говорю, что не уверен в сделанном мной выводе, Ваше Высочество, однако не вижу причин, почему этого… милитариста-фанатика нужно задействовать в планируемой экспедиции, имеющей столь серьезное значение для человечества.

– У вас претензии к одному из моих офицеров, сэр? – огрызнулся адмирал Кранстон. – Что ж, могу я спросить вас…

– Спросим, спросим, – заверил Меррилл, растягивая слова. Он швырнул в корзину очередную пачку бумаг и задумчиво смотрел, как она исчезает. – Доктор Хорват, полагаю, вы выскажете свои возражения, а мы их рассмотрим, – трудно было понять, кому предназначена улыбка вице-короля.

– Мои возражения очевидны. Неопытный юноша может вовлечь человечество в войну с первой негуманоидной цивилизацией, с представителем которой мы столкнулись. Адмиралтейство не сочло возможным уволить его, но я решительно возражаю против участия мистера Блейна в дальнейшем контакте с пришельцами. Сэр, вы же понимаете, какую гнусность он сотворил!

– Нет, сэр, не понимаю! – воскликнул военный министр Армстронг.

– Да ведь зонд прошел тридцать пять световых лет. В обычном космосе! Более ста пятидесяти лет полета! Такого не добивалась даже Первая Империя! И для чего? Чтобы в пункте назначения его искалечили, расстреляли, затолкали в трюм крейсера и доставили в… – голос министра науки сорвался.

– Блейн, вы расстреливали зонд? – спросил Армстронг.

– Нет, сэр. В нас стреляли. Я приказал перехватить зонд и осмотреть. После того как корабль чужаков атаковал «Макартур», я отсек его от солнечного паруса, который он использовал как оружие.

– Похоже, вам пришлось выбирать одно из двух: взять его на борт или дать ему сгореть, – добавил сэр Траффин. – Молодец, отлично сработали!

– Только потому, что зонд получил повреждения, – настаивал Хорват. – Когда в вас стреляли, почему вы не додумались зайти за парус и продолжать преследование? Использовать парус, как прикрытие? Не требовалось никого убивать!

– Инопланетная штуковина палила по имперскому военному кораблю! – взорвался Кранстон. – И вы думаете, что мой офицер мог…

Меррилл поднял руку.

– Интересно, капитан, почему вы не поступили так, как сказал сейчас доктор Хорват?

– Я… – Блейн выпрямился, мысли путались. – Сэр, у нас заканчивалось топливо, и мы приближались к Каледу. Если бы мы продолжали следовать тем же курсом и ничего не меняли, то, в конце концов, потеряли бы контроль над ситуацией. Требовалась скорость, чтобы преодолеть гравитацию Каледа, и… я приказал идти на перехват, – он на мгновение замолчал и потер сломанный нос.

Меррилл улыбнулся.

– Еще вопрос, Блейн. Что вы думали, когда получили задание исследовать чужой корабль?

– Я был взбудоражен возможной встречей с пришельцем, сэр.

– Джентльмены, по-моему, он говорит вовсе не как безрассудный ксенофоб. Когда его корабль атаковали, он сумел защитить его. Доктор Хорват, если бы Блейн действительно расстрелял зонд – а это было бы простейшим решением, когда стало ясно, что тот может повредить его корабль, – я первый потребовал бы его отстранения от службы Его Величеству. В каком бы то ни было качестве. А что делает Блейн? Осторожно разоружает зонд и идет на нешуточный риск – берет его на борт! Мне это нравится, джентльмены, – он повернулся к Армстронгу. – Дикки, объявите им наше решение по поводу экспедиции.

– Да, Ваше Высочество, – военный министр откашлялся. – Пойдут два корабля. Имперский линкор «Ленин» и линейный крейсер «Макартур». Естественно, «Макартур» будет переоборудован в соответствии с требованиями доктора Хорвата, и на его борту разместится гражданский штат экспедиции: ученые, коммерсанты, сотрудники Министерства внешней торговли и миссионеры, которых Его Преосвященство требует включить в экспедицию в дополнение к военному экипажу корабля. Как видите, «Макартуру» отводится ведущая роль в установлении контактов с пришельцами.

Меррилл многозначительно кивнул.

– Ни при каких обстоятельствах «Ленин» не берет на борт чужаков и не подвергает себя опасности захвата. А еще я должен быть уверен, что получу информацию о чужаках.

– А не слишком ли это?.. – спросил Хорват и осекся на полуслове.

– Нет, сэр, – отчеканил сэр Траффин. – Ричард исходит из того, что у чужаков не должно быть возможностей завладеть полем Лэнгстона или движителем Олдерсона, и я полностью согласен с ним.

– Но если они… допустим, они захватят «Макартур»? – спросил Хорват.

– Тогда «Ленин» уничтожит «Макартур».

Блейн помрачнел, но промолчал.

– Подберите для принятия такого решения опытного человека, – произнес сэр Траффин. – Кого вы посылаете на «Ленине»?

– Адмирала Лаврентия Кутузова. Вчера мы отправили за ним курьерский корабль.

– Этого палача? – Хорват с размаху поставил стакан на стол и яростно посмотрел на вице-короля. – Ваше Высочество, я протестую! Из всех людей Империи вы выбрали худшего! Вы должны знать, что Кутузов был тем, кто зачистил Иштван! Он параноик! Сэр, умоляю вас пересмотреть свое решение! Человек вроде него способен на любое преступление! Сэр, одумайтесь! На Мошке – цивилизация разумных существ! Наш контакт может стать величайшим событием в истории, а вы хотите послать экспедицию под командой недоумка, который повинуется только рефлексам! Какое безумие!

– Еще большим безумием было бы послать экспедицию под командой человека вроде вас, – заметил Армстронг. – Не в обиду будет сказано, доктор, но вы смотрите на чужаков как на друзей и не видите потенциальной опасности. Похоже, я и мои друзья излишне бдительны, но лучше пусть уж ошибемся мы, а не вы…

– Совет… – слабо запротестовал Хорват.

– Это вопрос не для Совета, – заявил Меррилл. – Нам надо защищать Империю. Королевство не должно пострадать. А теперь давайте продолжим наше обсуждение. Кстати, подумайте о том, что скажет обо всем Имперский Парламент на Спарте? Признаюсь, независимо от мнения Совета я как представитель Его Величества в этом секторе уже принял решение.

– Ладно, – Хорват уныло сел, затем вновь вскочил. – Но вы упомянули, что «Макартур» будет переоборудован для научных нужд. И это будет исключительно научная экспедиция.

Меррилл помолчал.

– Вы правы, – наконец произнес он. – Надеюсь, вам не придется иметь дело с кораблем Кутузова. Он не должен вступать в какие-либо контакты и летит только для страховки.

Блейн осторожно прочистил горло.

– Говори, парень! – велел Армстронг.

– А что с моими пассажирами, сэр?

– Да-да! – спохватился Меррилл. – Племянница сенатора Фаулера и тот магнат. Думаете, они захотят присоединиться к вам?

– Я уверен, что Салли… то есть мисс Фаулер, захочет, – ответил Род. – Она отказалась отправиться на Спарту и каждый день заглядывает в Адмиралтейство.

– Студентка-антрополог, – буркнул Меррилл. – Если она сгорает от нетерпения, пожалуйста, пусть летит. Неплохо будет показать Лиге Человечества, что мы посылаем вовсе не карательный отряд. Если на борту «Макартура» будет молодая женщина – у Лиги Человечества не будет к нам никаких претензий. Но что нам делать с этим Бери?

– Не могу сказать, сэр.

– Узнайте, хочет ли он лететь, – вымолвил Меррилл. – Адмирал, у вас есть подходящий корабль, готовый отправиться в столицу?

– Корабль найдется, но я не доверяю Бери, – ответил Кранстон. – Вы ведь читали рапорт Плеханова.

– Да. Что ж… доктор Хорват хочет взять с собой торговцев. Думаю, его превосходительство с радостью ухватится за удобный случай отправиться туда… В таком случае сообщите ему, что вы намерены вместо него пригласить его конкурентов. Блефуйте! Любой торгаш согласится пешком прогуляться по аду – лишь бы покончить с конкуренцией!

– Когда мы отправляемся, сэр? – спросил Род.

Меррилл помялся.

– Все зависит от людей Хорвата. Полагаю, работы много. «Ленин» будет здесь через месяц. Кутузова он заберет по пути. Почему бы вам не лететь, как только будет готов «Макартур»?

11
Церковь Его Имени

Монорельсовый вагон с громким шипением мчался на скорости сто пятьдесят километров в час. Пассажиры наслаждались воскресной поездкой и мало общались. Мужчины, расположившиеся в конце салона, пустили по кругу фляжку, но и они не шумели, а лишь улыбались и перемигивались между собой. Несколько ребятишек чинно сидели, вытянув шеи, и смотрели в окно, указывая на что-то и тихонько переговариваясь на непонятном диалекте.

Кевин Реннер вел себя подобным образом. Он наклонил голову и прильнул к чистому пластиковому окошку, чтобы получше рассмотреть чужой мир. На его губах блуждала улыбка.

Стейли сидел у прохода, Поттер расположился неподалеку.

Эти трое не были в отгуле, и хотя они уже закончили дежурство, их могли вызвать через карманные компьютеры. Военные техники на верфях Новой Шотландии занимались отскабливанием шлюпок «Макартура» от стен ангарной палубы и заменой их на новые – под пристальным надзором Синклера. Поттер, их гид, конечно же, мог понадобиться Синклеру в любую минуту. Стейли помнил это, но виду не подавал. Он казался вполне довольным собой, несмотря на привычно напряженную позу.

В основном говорил Поттер.

– Видите два вулкана, мистер Реннер? – тараторил он. – Вон те, похожие на огромные коробки, образования возле их вершин? Это атмосферный контроль, без него наша атмосфера могла бы донельзя загрязниться!

– Но вы не могли очищать ее во время Сепаратистских войн! Как вы тогда вообще выживали?

– Плохо.

Ландшафт оказался изломанным: лоскутное одеяло возделанных полей сменял безжизненный, почти лунный пейзаж, правда, слегка смягченный эрозией. Странно было видеть широкие реки, беззаботно вторгавшиеся из полей в пустыню. Обычная придорожная сорная трава отсутствовала, как и другие дикие растения. У небольших рощиц, которые они сейчас проезжали, были такие же четкие границы, как и у геометрически ровных цветочных клумб, которые попадались им по пути.

– Люди начали осваиваться на Новой Шотландии еще триста лет тому назад, – сказал Реннер. – Почему окрестности до сих пор выглядят как в эпоху переселенцев?.. Я думал, у вас повсюду есть многокилометровые пахотные земли, но не увидел ничего подобного. Похоже, природа скоро возьмет свое.

– Часто ли вы встретите на колониальных планетах возделанную почву? В наше время люди расселяются быстрее, чем появляется пахотная земля. – Поттер резко выпрямился. – Ага! Мы въезжаем в Кветтин-Пэтч! Там вы и увидите настоящие поля!

Поезд мягко затормозил. Двери открылись, и часть пассажиров вышла. Военные с Поттером во главе тоже. Поттер шел чуть ли не вприпрыжку – наконец-то он попал в свой родной город.

Реннер замер.

– Потрясающе! Глаз Мёрчисона виден днем!

И верно, высоко на востоке горела звезда – красная искра, пылающая в голубом небе.

– Зато Лик Господа не разглядишь.

Кое-кто из горожан повернулся в сторону военных, и Поттер мягко произнес:

– Мистер Реннер, здесь не следует говорить «Лик Господа».

– Почему?

– Егоисты прибегают к иному названию. Его Лицо – вот так они говорят, и они никогда не упоминают Господа впрямую. Хороший прихожанин верит, что это – просто-напросто Угольный Мешок.

– Везде используют выражение «Лик Господа» – причем неважно, хорошие прихожане или нет.

– Везде, где нет егоистов. Если мы поторопимся, то еще засветло доберемся до Церкви Его Имени.

Деревушку Кветтин-Пэтч действительно окружали пшеничные поля. Дорогой служило бугристое базальтовое образование: можно было предположить, что здесь давным-давно лилась кипящая лава.

Однако Реннер предположил, что тут сел космический корабль, который и трансформировал ландшафт задолго до появления первых каменных зданий.

– А откуда взялись егоисты? – спросил Реннер.

– Есть легенда, – произнес Поттер и осекся. – А может, и не легенда. В общем, егоисты утверждают, что Лик Господа однажды проснулся.

– Что?

– Он открыл Свой единственный глаз.

– Думаю, именно тогда мошкиты использовали лазерные пушки для запуска солнечного паруса! И больше у вас нет никаких данных… кроме этой легенды?

– Нет, – Поттер поскреб подбородок. – Все произошло во время Сепаратистских войн. Вы же знаете, война нанесла нам громадный ущерб. Новая Шотландия осталась верна Империи, а Новая Ирландия – нет. Около пятидесяти лет мы сражались друг с другом, пока межзвездные корабли не переломались окончательно. Тогда связь с другими планетами оборвалась. Позже, в две тысячи восемьсот семидесятом году в систему вошел корабль. То был «Лей Кратер» – торговое судно, переделанное в военное, с мощным полем Лэнгстона и трюмом, напичканным торпедами. Даже при всех повреждениях «Лей Кратер» оказался самым мощным кораблем в Новой Каледонии. С его помощью мы уничтожили предателей Новой Ирландии.

– Битва произошла сто пятьдесят лет назад, а ты рассказываешь так, будто сам жил тогда.

Поттер улыбнулся.

– Мы принимаем свою историю очень близко к сердцу.

– Да, конечно, – кивнул Стейли.

– Вы спрашивали о планах, – добавил Поттер. – В университетских записях ничего нет. Многие компьютерные файлы были уничтожены в дни войны. Что-то случилось и с Глазом, определенно, но наверняка – уже после главных сражений. Иначе бы это не произвело на людей впечатления.

– Почему? Лик… то есть Глаз – крупнейшая и самая яркая звезда на вашем небосклоне.

Поттер невесело рассмеялся.

– В годы войны мало кто любуется звездами. Я читал дневники. Люди прятались под университетским полем Лэнгстона. Когда опасность миновала, они вышли наружу, решились взглянуть на небо и обомлели. Прямо над полем боя мерцали загадочные огни и появлялись вспышки – как раз там, где еще совсем недавно взрывались корабли. Только по окончании войны люди вновь стали смотреть на небо без опаски. К примеру, те же астрономы, которые хотели понять, то же случилось с Глазом… В конце концов Говарда Литлмида посетило Божественное вдохновение.

– И он заявил, что Лик Господа является именно Ликом Господа.

– Верно. И многих убедил в этом… А мы уже на месте, джентльмены.

Церковь Его Имени оказалась одновременно и внушительной, и обшарпанной. Это было каменное строение, способное простоять века – и простоявшее. Но кладка уже истерлась, как будто ее ободрали песчаные бури, перемычки и карнизы потрескались, стены покрывали выжженные лазером инициалы и непристойные фразы.

Священник, высокий, с округлым лицом и мягким уступчивым взглядом, проявил неожиданную твердость, отказавшись пустить их внутрь. Поттер опрометчиво выпалил, что он горожанин. Церковь Его Имени много претерпела от горожан.

– Неужели вы думаете, что мы хотим ее осквернить? – возмутился Реннер.

– Вы – неверующие. Зачем вы пришли?

– Просто хотим увидеть изображение Лика… Его Лица во всем его величии. Посмотрим и уйдем. Если вы не впустите нас, мы вас заставим. Дело касается военно-космического флота.

Священник с презрением взглянул на него.

– Это Новая Шотландия, а не примитивная колония, оккупированная флотом. Понадобится приказ вице-короля, чтобы вломиться сюда. И вы ведь не туристы, не так ли?

– Вы слышали про зонд чужаков?

Священник отчасти утратил свою самоуверенность.

– Да.

– Мы считаем, что его запустили лазерными пушками с Мошки.

Это привело священника в замешательство, но затем он захохотал и смеялся долго и громко. Сотрясаясь от смеха, он поманил визитеров за собой. Очутившись в церкви, священник молча прошел с ними по потрескавшейся плитке через весь зал, а затем вступил в главное святилище.

И встал в стороне, поглядывая на их лица.

Лик Господа занимал половину стены и напоминал гигантскую голограмму. Звезды у края оказались слегка размазаны, что бывало только с древними голограммами.

Глаз на Лике горел чистым зеленым огнем – пугающе ярким… и с красным пятнышком на нем самом.

Могло показаться, что Глаз пронизывает зрителя насквозь, а потом уводит за собой – прямо в бесконечность.

– Боже мой! – воскликнул Стейли и поспешно добавил: – То есть я хотел сказать… Ну и ну! Какую индустриальную мощь должен иметь мир, чтобы послать такой свет на тридцать пять световых лет!

– Я не забыл ни единой детали… – прошептал Поттер.

– Полюбовались? – напевно произнес священник. – По-вашему, это игра красок? Ну, довольно с вас?

– Да, – ответил Реннер, и они покинули святилище.

Выйдя из церкви, они остановились. Реннер покачал головой.

– Нисколько не порицаю Литлмида, – сказал он. – Удивительно, как он не обратил в свою веру всю планету!

– Мы упрямы, – заметил Поттер. – Эта точка на ночном небе всегда слишком явственна и…

– Идеальна для простаков? – подсказал Реннер.

– Да. На Новой Шотландии люди не терпят, когда с ними обращаются как с тупицами, даже Он.

Вспомнив потрепанное временем здание, Реннер вздохнул.

– Думаю, Церковь Его Имени переживает худшие дни с тех пор, как Литлмид увидел свет.

– Да. А в две тысячи девятьсот втором году Глаз погас… Сто пятнадцать лет назад. Событие хорошо задокументировано. И астрономия умыла руки – до возвращения Империи.

– Мошка погасла внезапно?

Поттер пожал плечами.

– Не могут вам сказать. Вероятно, это произошло постепенно… или нет… так или иначе, никто сперва ничего не заметил. Вы, конечно, понимаете, что людская цивилизация отвоевала у бесплодного мира не так уж много места, и люди чаще смотрели себе под ноги, а не обращали взоры к небу. Но, мистер Реннер, когда той ночью Угольный Мешок поднялся из-за горизонта, он уже смахивал на слепца. Для егоистов Господь словно опять погрузился в сон.

– Забыв про них?

– Говард Литлмид принял изрядную дозу снотворного. Егоисты говорят, торопился на встречу с Господом.

– Да… такое объяснение было необходимо, – протянул Реннер. – Что-то вы притихли, мистер Стейли.

Хорст мрачно взглянул вверх.

– Они в силах построить лазерную пушку, которая полыхает в нашем небе, а мы снаряжаем военную экспедицию! Мы полетим в самое пекло!

12
Спуск в Ад

С большим трудом удалось собрать всех на ангарной палубе. Закрытые шлюзовые створы – их недавний ремонт бросался в глаза – оказались единственной просторной площадкой, способной вместить сразу и команду корабля и научный персонал, – но и здесь едва хватало свободного места.

Ангар был забит оборудованием и снаряжением: посадочная шлюпка, баркас, катер, научные приборы, корабельные запасы и устройства, о назначении которых Блейн даже не догадывался. Люди доктора Хорвата настаивали на погрузке всего оборудования на случай, если что-то вдруг срочно понадобится, военные с трудом сдерживали натиск ученых.

Экспедицию такого рода организовывали впервые, и на «Макартуре» воцарился хаос.

Огромное пространство было забито под завязку. Сюда прибыли вице-король Меррилл, министр Армстронг, адмирал Кранстон, кардинал Рэндольф и множество других высокопоставленных (и не очень) гостей.

Сам Род надеялся, что его подчиненные сумели должным образом подготовиться к отлету. Дни выдались суматошными, а ведь еще следовало разобраться с горой бумаг и написать рапорты. В общем, для генеральной проверки «Макартура» оставалось совсем мало времени. Сейчас, в ожидании прощальной церемонии, Род мечтал поскорее покончить со столичной жизнью и осесть отшельником на борту «Макартура».

А теперь в течение года его начальником будет адмирал Кутузов. Род подозревал, что адмирал не вполне доволен командиром подчиненного ему корабля. Русский явно был далек от церемонии, проходившей в ангарном шлюзе «Макартура».

Не заметить Кутузова было невозможно. Массивный, плотный мужчина с грубоватым чувством юмора, он смахивал на общественного деятеля из учебника по русской истории и говорил точно так же. Частично это явилось следствием его воспитания на Святой Екатерине, но главную роль играли личные пристрастия. Долгие часы Кутузов проводил, изучая древнерусские обычаи и усваивая традиции своего народа. Мостик его флагманского корабля украшали иконы, в каюте кипел самовар, а команда разучивала то, что Кутузов считал точным воссозданием казачьих танцев.

Во флоте укоренилось мнение, что Кутузов – настоящий универсал: чрезвычайно компетентный, неукоснительно выполняющий любые полученные приказы и настолько не нуждающийся в человеческом сострадании, что рядом с ним люди испытывали неловкость. Поскольку флот и Парламент официально одобрили действия Кутузова, приказавшего уничтожить восставшую планету, – а Имперский Совет постановил, что данная суровая мера предотвратила распространение мятежа по всему сектору, – адмирала приглашали на общественные мероприятия, но никто не огорчался, если он отказывался от приглашения.

– Похоже, наша главная проблема состоит в том, чтобы совладать с безумными русскими обычаями, – проворчал Синклер, когда офицеры «Макартура» обсуждали своего нового адмирала.

– Они ничем не хуже шотландских, – возразил первый лейтенант Каргилл. – По крайней мере, Кутузов не пытается заставить нас понимать свой родной язык. Кутузов неплохо изъясняется на англике.

– По-твоему, мы на Шотландии говорим не на англике? – взвился Синклер.

– Думай что угодно, – ответил Каргилл, но затем что-то прикинул и произнес: – Сэнди, ты остынь немного. Порой, когда ты волнуешься, я ничего не могу понять, но… давай-ка лучше выпьем, ладно?

«А Каргилл хочет вести себя с Синклером по-дружески, – подумал Род. – Причина ясна: пока корабль – на Новой Шотландии и им занимаются люди с верфей под началом Макферсона, Каргилл не будет раздражать старшего механика. Иначе дело может дойти до переезда из каюты… или чего-нибудь похуже».

Вице-король Меррилл что-то вещал. Род отогнал посторонние мысли и принялся напряженно вслушиваться в журчание начальственного голоса.

– Повторяю, я действительно не вижу в этой затее смысла, капитан. Можно было провести церемонию и на земле – в прямом смысле этого слова… хотя бы ради вас, ваше преподобие.

– Прежде корабли покидали Новую Шотландию без моего благословения, – буркнул кардинал. – Но их никогда не отправляли на задания, столь озадачивающие церковь! Значит, юному Харди будет над чем поломать голову, – и он указал на приданного экспедиции священника.

Дэвид Харди оказался вдвое старше Блейна, и потому характеристика, выданная кардиналом, была весьма относительной.

– Итак, вы готовы?

– Да, Ваше Преосвященство! – Блейн кивнул Келли.

– ЭКИПАЖ, ВНИМАНИЕ!

Бормотание как отрезало, хотя стихло оно не так быстро, как могло бы, не будь на борту штатских.

Отец Харди передал кардиналу серебряное ведерко и кропило – жезл, увенчанный полым шаром. Кардинал Рэндорф окунул шар в ведро и брызнул водой на собравшихся.

– Окропи меня, и буду чист. Омой меня, и буду белее снега. Во имя Отца, Сына и Святого Духа.

– Ныне, присно и во веки веков.

– Аминь, – машинально отозвался Род.

Верил ли он во все это? Или просто являлся дисциплинированным солдатом? Он не мог решить, но радовался, что увидел кардинала. «Макартуру» могла пригодиться любая помощь…

Официальные лица сели в атмосферный флаер, прозвучал предупреждающий гонг. Команда «Макартура» бросилась прочь с ангарной палубы, а Род шагнул в камеру воздушного шлюза. Завыли помпы, выкачивая из ангара воздух, и громадные створки дверей распахнулись. «Макартур» тем временем замедлил вращение, сообщаемое ему центральным маховиком. Будь на борту флаера только военные, суденышко могли бы запустить и при вращении по дуге, но из-за вице-короля и кардинала это оказалось невозможно. Посадочная шлюпка легко стартовала со скоростью 150 см/сек и вылетела наружу.

– Закрыть и задраить! – приказал Род. – По местам! Начинаем разгон. – Он повернулся и поплыл к мостику: сила тяжести стала нулевой.

За его спиной через все пространство ангарной палубы протянулись телескопические стяжки.

«Наконец-то», – подумал Род.

Конечно же он знал, что конструкция ангаров военных космических кораблей была нарочно усложнена, поскольку шлюпки для корректировки огня должны запускаться быстро, а огромное пустое пространство ангара перед полетом следовало дополнительно укрепить, чтобы не нарушать жесткости конструкции. Сейчас, вместе с дополнительными шлюпками ученых Хорвата, добавленными к полному комплекту оборудования «Макартура», палуба превратилась в лабиринт флаеров, стяжек и контейнеров.

Итак, «Макартур» был набит битком. Никто не занимался привычными делами в ожидании ускорения: люди так и сновали по коридорам «Макартура». Некоторые из ученых успели натянуть отдельные части комплекта полевого обмундирования из бронеткани, перепутав сигнал к началу ускорения с боевой тревогой. Другие замерли в узких проходах, преграждая дорогу членам экипажа и не зная, на что решиться. Старшины, лишенные права наподдать гражданским или сделать что-нибудь похлеще, громко орали.

Спустя несколько минут Род добрался до мостика: позади него офицеры и боцманы расчищали проходы и докладывали о готовности. Блейн не винил экипаж в неспособности справиться с учеными, но и махнуть рукой на происходящее не мог. Кроме того, если он простит своих людей, те утеряют возможность справляться со штатскими. Он не может угрожать ученым, министру и торговым представителям, но если проявит достаточно твердости с собственной командой, штатские могут последовать примеру офицеров и…

«Нет, такая теория никуда не годится», – подумал Род. Глядя на монитор, где два космодесантника и четыре гражданских техника запутались и никак не могли разойтись возле следующей за кают-компанией переборки, Род мысленно выругался, предвидя будущую работу. Но ничего, в полете они как-нибудь справятся с ситуацией. Наверное.

– Сигнал от флагмана, сэр. Держать курс на «Редпайнз»?

– Есть, мистер Поттер. Мистер Реннер, принимайте командование и следуйте за танкером номер три.

– Есть, сэр, – буркнул Реннер. – Итак, отправляемся. Жаль, устав не предусматривает шампанское в такие минуты.

– Мне кажется, вам и так хватает дел, мистер Реннер. Адмирал Кутузов требует, чтобы мы соблюдали то, что у него называется «правильным построением».

– Да, сэр. Прошлой ночью я говорил об этом со штурманом «Ленина».

– Уф-ф! – Род плюхнулся в командирское кресло.

«Пожалуй, предстоит трудное путешествие, – пронеслось у него в голове. – И еще орава ученых на борту… – Доктор Хорват настоял на своем присутствии, что сулило нешуточные проблемы. Корабль был переполнен галдящими гражданскими, и большинство офицеров «Макартура» ютилось в ставших чересчур тесными каютах. Младшие лейтенанты развешивали свои гамаки в кают-компаниях младших же офицеров вместе с гардемаринами. Космодесантники теснились в комнатах отдыха, поскольку их казармы заполняло научное оборудование. Род уже начинал думать, что Хорват выиграл спор с адмиралом Кранстоном: ученый хотел взять в поход десантный корабль с его практически бездонными ангарами.

Адмиралтейство поставило крест на этой идее. Экспедиция должна состоять из кораблей, способных защититься, и только из них, – таков был вердикт. Танкерам полагалось сопроводить флот до Глаза Мёрчисона, но к Мошке они не летели.

Из уважения к штатским полет протекал при полутора g. Род страдал из-за шумных приемов и дискуссий между учеными и экипажем и отбивал попытки астрофизика доктора Бакмана монополизировать время Салли.

Первый прыжок оказался совершенно обычным. Точка перехода в Глазу Мёрчисона была хорошо известна. В миг перед тем как «Макартур» прыгнул, Новая Каледония превратилась в ослепительную белую точку, а затем красным пламенем засиял Глаз Мёрчисона – он достигал размера бейсбольного мяча, если держать его на вытянутой руке.

Флот двинулся прямо к нему.

Гэвин Поттер поменялся гамаками с Хорстом Стейли. Это стоило ему недельной стирки белья, но сделка была выгодной.

Из гамака Стейли мог таращиться в иллюминатор.

Разумеется, сам иллюминатор был расположен под гамаком, в цилиндрическом вращающемся полу кают-компании младших офицеров. Поттер лежал ничком и улыбался.

Уитбрид лежал в своем гамаке навзничь, прямо за вращающейся переборкой. Прежде чем заговорить, он несколько минут наблюдал за Поттером.

– Мистер Поттер?

Новошотландец повернул к нему голову.

– Да, мистер Уитбрид?

Уитбрид продолжал смотреть на него, заложив руки за голову. Он отлично понимал, что одержимость Поттера Глазом Мёрчисона нисколько его не касается. Непостижимым образом Поттер продолжал сохранять вежливость. Как ему такое удавалось?

На борту «Макартура» устраивались увеселительные мероприятия, но гардемарин не мог на них просочиться. Свободным от дежурства гардемаринам полагалось развлекаться вдали от штатского общества.

– Поттер, помнится, ты пришел на борт старины «Мака» на Дагде, перед тем как мы отправились на перехват зонда.

Хорст Стейли, свободный от дежурства, растянулся на бывшей койке Поттера и покосился на него. Уитбрид, казалось, ничего не заметил.

Поттер заморгал.

– Да, мистер Уитбрид, вы правы.

– В таком случае кто-нибудь должен тебя просветить – и, судя по всему, выбор пал на меня. В твой первый полет мы двигались прямо на звезду F8. Надеюсь, то путешествие не оставило у тебя плохих впечатлений о службе.