Текст книги "Мошка в зенице Господней"

Блейн подумал, что Поттеру просто показывают корабль. Удачная мысль: если пришельцы проявят враждебность, парню, возможно, придется перемещаться по «Макартуру» в темноте и при меняющейся силе тяжести.

Однако у Стейли, вероятно, было и кое-что другое на уме.

В конце концов Блейн заметил, что Стейли кидает на него многозначительные взгляды, и произнес:

– Да, мистер Стейли?

– Гардемарин Гэвин Поттер, сэр, рассказал кое-что, о чем, мне кажется, вы должны знать, сэр, – заявил Стейли.

– Слушаю,

При перегрузках горячо приветствовались любые «развлечения» подобного толка.

– На нашей улице была церковь, сэр. В городе на Новой Шотландии, – неторопливо пробасил Поттер. Говорил он так медленно, что оставался только призрачный след того резкого акцента, который делал речь Синклера столь характерной.

– Церковь, – подбодрил Блейн. – Надо понимать, не православная?

– Нет, сэр. Церковь Его Имени. У нее было много прихожан. Однажды мы с другом в шутку пробрались в здание.

– Вас поймали?

– Я знаю, что плохой рассказчик, сэр. На стене церкви висела старая голограмма – Глаз Мёрчисона на фоне Угольного Мешка. Лик Господа… совсем как на почтовой открытке. Только… там имелось отличие, на той картине. Глаз был гораздо ярче, чем сейчас. Ослепительный, сине-зеленый, а не красный. Но с красной точкой у одного края.

– Наверное, это была картина, – предположил Род.

Он выудил из кармана портативный компьютер, набрал на клавиатуре «Церковь Его Имени» и нажал на кнопку «поиск». Устройство соединилось с корабельной библиотекой, и по экрану побежала вереница строк. «Согласно утверждениям последователей Церкви Его Имени, Угольный Мешок с красным глазом действительно является Ликом Господа. Вероятно, красный цвет придавал глазу наибольшую выразительность».

Род оторвался от монитора и с интересом приготовился слушать дальше – о напрасной трате времени можно сказать и позже, когда словарный запас гардемарина иссякнет. И если действительно теряют время зря, то позже его можно наверстать.

– Но… – начал Поттер.

– Сэр… – перебил его Стейли, подавшись вперед на кресле.

– Давайте по очереди. Мистер Стейли?

– Я расспрашивал не только Поттера, сэр, но и поговорил с Синклером. Он заявил, что его дед рассказывал, будто когда-то Мошка сияла ярче Глаза Мёрчисона и была ярко-зеленой. И то, как Поттер описал голограмму… Сэр, ведь свет звезды не может иметь четко выраженной окраски! Поэтому…

– Все больше оснований предполагать, что голограмму специально подкрасили. Кстати, весьма любопытно, что пришелец идет прямо от Мошки…

– Да, но все как-то странно. Свет звезды… – пробормотал Поттер.

– Солнечный парус! – воскликнул Род во внезапном озарении. – Здорово придумано! – добавил он, и люди на мостике обернулись к своему капитану. – По-вашему, корабль чужаков летит быстрее, чем должен?

– Да, сэр, – ответил Реннер, сидевший в кресле неподалеку. – Быстрее, чем если бы его запустили с обитаемой планеты, вращающейся вокруг Мошки.

– Использование батареи лазерных пушек дает подобный эффект?

– А почему бы и нет? По сути, корабль можно запустить с обычной батареей и по мере удаления добавлять орудий. Таким образом можно добиться огромной выгоды. Если хоть какая-то пушка выйдет из строя, экипаж тотчас сообщает о поломке в систему, и ее сразу же отремонтируют.

– Оставить двигатель дома! – удивился Поттер. – И продолжать пользоваться им!

– Это вопрос эффективности. Все зависит от того, какой луч мы можем получить, – ответил Реннер. – Жаль, что нельзя использовать его для торможения. Есть у вас основания верить…

Род перестал слушать гардемаринов. Пусть пока обсуждают изменения Мошки со штурманом: его такие вопросы не слишком заботили. Блейна волновало другое: контакт с чужаками и истинные намерения пришельцев.

Когда до встречи оставалось двадцать часов, к Блейну обратился Реннер: он попросил разрешения воспользоваться капитанскими экранами. Похоже, ему было трудно работать без мониторов, соединенных с головным компьютером «Макартура».

– Вот, капитан, – произнес Реннер, указывая на изображение локального скопления звезд. – Корабль летит как раз отсюда. Кто бы его ни запустил, пользуясь лазерной пушкой – возможно, не одной, а множеством пушек, расположенных на астероидах, – на расстояние в тридцать пять лет… в общем, кто бы его ни запустил, но должен быть луч, который служит ориентиром для судна пришельцев. А вывод таков – и луч, и корабль действительно идут прямо из системы Мошки.

– Но ведь должны быть записи, – сказал Блейн. – Кто-нибудь наверняка заметил, что Мошка излучает когерентный свет.

Реннер пожал плечами.

– Насколько хороши записи Новой Шотландии?

– Нужно их хотя бы увидеть. Кроме того, я уверен, что новошотландские данные астрономических наблюдений довольно сомнительны, и поэтому их нет в библиотеке «Макартура», – возразил Реннер.

– Ладно, допустим, вы правы.

– Капитан, но в том-то и дело, что я ошибался. Корабль с солнечным парусом может развернуться. Смотрите! Вот что они и должны сделать…

Новый курс уходил к Мошке – под небольшим углом к первому.

– Кроме того, большую часть пути они идут на инерции. В этой точке – где корабль должен миновать Новый Калед – можно просто зарядить судно на десять миллионов вольт, чтобы магнитное поле Галактики наполовину развернуло его и он подошел к системе Новой Каледонии с противоположной стороны. Затем те, кто управляет лучом, опять включают его! А потом зонд использует луч, разгоняющий корабль для торможения.

– Вы уверены, что магнитный эффект непременно сработает?

– Задачка из курса физики для старших классов, капитан! И межзвездное магнитное поле легко картографируется, капитан.

– Но тогда почему они ничего не делают?

– Не знаю, – раздраженно буркнул Реннер. – Возможно, они даже не думали об этом. Боятся, что лазеры откажут – или не доверяют тем, кто остался позади. Капитан, мы до сих пор практически ничего не знаем о пришельцах.

– Увы, Реннер! Но зачем гадать? Если повезет, мы сможем спросить у них самих.

Реннер не сумел сдержать улыбки, которая озарила его хмурую физиономию.

– Так нечестно, капитан.

– Ступайте-ка лучше выспитесь.

Рода разбудила система оповещения.

– ИЗМЕНЕНИЕ СИЛЫ ТЯЖЕСТИ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ. ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПЕРЕХОДУ НА НОРМАЛЬНУЮ СИЛУ ТЯЖЕСТИ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ.

Блейн улыбнулся – наконец-то! – но улыбка тотчас исчезла с его лица. Оставался один-единственный час состязания в скорости с кораблем пришельцев. Блейн включил обзорные экраны и уставился на две огненные вспышки, маячившие впереди и сзади «Макартура». Итак, «Макартур» находился между двумя солнцами.

Сейчас Калед казался размером с Солнце, как его видно с Венеры, но был ярче. Оно и понятно: Калед – по-настоящему горячая звезда.

А рядом летел корабль чужаков – яркий диск меньшего размера. С вогнутым парусом.

Род протянул руку к селектору.

– Синклер?

– Да, капитан.

Род удовлетворенно отметил, что старший механик полулежит в гидравлическом кресле.

– Как держится поле, Сэнди?

– Отлично, капитан. Температура постоянная.

– Спасибо, – Род был доволен.

Поле Лэнгстона поглощало энергию – в этом состояло его основное назначение. Даже кинетическую энергию взрывающегося газа или радиоактивных частиц оно поглощало с эффективностью, пропорциональной кубу скорости поступления энергии. В сражении поле могло рассеять, поглотить и сохранить адскую ярость водородных торпед и концентрированную энергию лазеров. Когда уровень энергии возрастал, поле начинало светиться, превращаясь из угольно-черного в абсолютно красное, оранжевое, желтое и даже фиолетовое.

Но тут и была главная загвоздка поля Лэнгстона: энергию требовалось излучать наружу. Перегруженное поле грозило высвободить всю накопленную энергию в слепящей белой вспышке, излучая ее и наружу, и внутрь. Чтобы избежать этого, корабельные двигатели должны были расходовать энергию, которая, тем не менее, добавлялась к уже накопленной полем. Когда поле чересчур разогревалось, корабли уничтожались. Причем молниеносно.

Обычно военное судно могло чертовски близко подойти к солнцу, не подвергаясь смертельной опасности. Пределом накала для его поля являлась сама температура звезд – плюс то, что расходовалось на поддержание корабля в рабочем состоянии, включая и управление судном.

Однако сейчас, когда «Макартур» находился между двух светил, излучение поля следовало жестко контролировать – оно становилось все более узконаправленным, и «Макартур» мог развить боковое ускорение. Участки излучения поля продолжали суживаться, солнца росли, ну а само поле раскалялось. Экраны Рода запульсировали красным, что означало неминуемую беду для корабля.

Вернулась нормальная сила тяжести. Род встал. Быстро направившись на мостик, капитан на ходу кивнул вахтенному гардемарину.

– Всем занять посты. Боевая тревога.

По «Макартуру» прокатился рев сирен.

За сто двадцать четыре часа корабль пришельцев ничем не выдал, что знает о приближении «Макартура». И вел себя как ни в чем не бывало, пока они приближались к нему.

Солнечный парус маячил на экранах обширным белым пространством. Вскоре Род заметил маленькую черную точку. Он настраивал монитор, пока точка не превратилась в четкий кружок, расположенный, по данным радара, на четыре тысячи километров ближе к «Макартуру», чем парус за ним.

– Вот наша цель, сэр! – объявил Реннер. – Они, вероятно, затолкали в зонд все что можно! За исключением грузиков на концах строп, чтобы парус оставался развернутым.

– Верно. Подведите нас к нему, мистер Реннер. Мистер Уитбрид! Передайте дежурному связному, пусть отправит открытое сообщение! На всех частотах, какие только возможно.

– Есть, сэр. Записываю.

– «Приветствуем вас, корабль с солнечным парусом! Говорит имперский корабль «Макартур»…» Здесь вставьте наши опознавательные сигналы. «Добро пожаловать в Новую Каледонию и Империю Человечества. Мы хотим подойти к вам вплотную. Пожалуйста, ответьте». Передайте послание на англике, русском, французском, китайском и прочих языках, какие знаете. Если это люди, что в принципе маловероятно, они могут быть родом откуда угодно.

Пятнадцать минут до встречи. Корабельная сила тяжести изменилась – а потом еще раз, – когда Реннер начал выравнивать скорость и положение «Макартура», ориентируясь на зонд корабля чужаков.

Род на минуту отвлекся, чтобы ответить на вызов Салли.

– Давайте живее, Салли. У нас объявлена боевая готовность.

– Да, Род, я в курсе. Можно прийти к вам на мостик?

– Боюсь, что нет. Кресла заняты.

– Неудивительно. Род, но я хотела кое о чем напомнить вам. Не ждите, что они окажутся простаками.

– Простите?

– Вы можете счесть их примитивными лишь потому, что они не используют движитель Олдерсона. Но в таком случае вы заблуждаетесь. И даже если они примитивны, это не означает простоты. Их технология и образ мышления могут быть весьма сложными.

– Буду иметь в виду. Что-то еще? Тогда пока, Салли! Уитбрид, когда освободитесь, дайте знать мисс Фаулер, что происходит. – Род выключил общую связь, взглянул на экран заднего обзора… и услышал, как вскрикнул Стейли.

Солнечный парус корабля чужаков покрылся рябью. Отраженный свет шел по нему жирными извилистыми линиями. Род поморгал и потряс головой, но ничего не помогало: было слишком тяжело смотреть на это кривое зеркало.

– Должно быть, поступил ответ на наш сигнал, – догадался Род. – Они используют зеркало!..

Когда сияние стало ослепительным, все экраны «Макартура» одновременно погасли.

Зато носовые сканеры «Макартура» работали и продолжали запись. Они показали крупный белый диск звезды Новой Каледонии, который продолжал стремительно надвигаться на «Макартур» со скоростью, равной шести процентам скорости света. При этом большая часть света отфильтровывалась.

На мгновение сканеры также продемонстрировали и несколько зыбких черных силуэтов на белом фоне. Никто не заметил их в тот страшный миг, когда «Макартур» внезапно ослеп, а в следующую секунду изображение уже исчезло.

Оцепенелое молчание нарушил Кевин Реннер.

– Мне кажется, можно было ответить и не так громко, – произнес он.

– Спасибо, мистер Реннер, – ледяным тоном ответил Род. – Может, у вас есть другие – конкретные предложения?

«Макартур» двигался рывками, сотрясаясь, но солнечный парус неотступно следовал за ним.

– Да, сэр, – проговорил Реннер. – Хорошо бы нам уйти из фокуса этого зеркала.

– Контроль повреждений, капитан, – доложил Каргилл с кормового поста. – Поле получило слишком много энергии и чертовски быстро. Мы даже не успели ее потратить. Если энергия будет накапливаться, в корпусе «Макартура» прожжет дыру, но минут десять мы выдержим.

– Капитан, я буду идти за парусом, – заявил Реннер. – У нас есть хотя бы сканеры солнечной стороны, и я помню, где был зонд…

– Неважно. Курс сквозь парус! – скомандовал Род.

– Но мы не знаем…

– Выполняйте мой приказ, мистер Реннер, вы находитесь на военном корабле.

– Точно, сэр.

Поле приобрело кирпичный оттенок и становилось ярче с каждой минутой, но краснота была не опасной. До поры.

Пока Реннер менял курс, Род небрежно заметил:

– Похоже, чужаки используют невероятно прочный материал. Как по-вашему?

– Возможно, сэр.

«Макартур» затрясло. Реннер нахмурился и погрузился в размышления.

– Но чем крепче материал, мистер Реннер, тем искуснее должна быть выработка, чтобы при том же весе поймать больше солнечного света, верно? – предположил Род. – Если у чужаков есть крепкая нить, они уже могли сшить несколько полотнищ и сделать огромный парус. Даже если метеориты вырвут несколько квадратных километров материи, это не сильно повредит парус. Вы согласны со мной, мистер Реннер?

– Да, сэр, – ответил Реннер.

Он вел корабль на четырех g, следя, чтобы Калед оставался прямо за кормой, и вроде бы оправился от потрясения.

«Пожалуй, я убедил его», – подумал Род.

Поле Лэнгстона уже пожелтело.

Внезапно сканеры на солнечной стороне показали черноту, в которой было только два цветных пятна – зеленый край поля «Макартура» и зазубренный горящий белый контур там, где корабль прошел сквозь парус пришельцев.

– Дьявольщина! Мы ничего не почувствовали! – расхохотался Род. – Мистер Реннер, сколько времени до столкновения с солнцем?

– Сорок пять минут, сэр, если ничего не предпринимать.

– Спасибо за информацию, мистер Реннер. Удерживайте нас возле паруса, точно на месте, – Род подключил другую линию, чтобы соединиться с канонирами. – Кроуфорд? Осветите-ка парус и посмотрите, можно ли найти соединительные стяжки. Я хочу, чтобы вы отрезали этот парашют, прежде чем они снова обожгут нас!

– Слушаюсь, сэр! – Кроуфорд явно обрадовался возможности действовать.

Всего оказалось тридцать две стяжки: двадцать четыре вдоль края круглого тканевого зеркала и круг из восьми ближе к центру. Конические вздутия ткани показывали, где они находятся. Изнанка паруса оказалась черной, и от попадания огня из носовых лазерных батарей парус испарялся.

Наконец парус отсоединился и поплыл к «Макартуру», подергиваясь рябью. И опять корабль прошел сквозь него, словно тот был гигантским многокилометровым полотнищем из папиросной бумаги.

Спустя мгновение зонд пришельцев начал свободное падение к звезде класса F8.

– Тридцать пять минут до столкновения! – воскликнул Реннер, хотя его никто не спрашивал.

– Спасибо, мистер Реннер. Командор Каргилл, принимайте управление. Будем брать зонд на буксир, – сказал Род, искренне веселясь при виде изумленного Реннера.

7
Зонд Безумного Эдди

– Но ведь… – начал Реннер, указывая на изображение Каледа, растущее на экранах мостика.

Больше он ничего не успел сказать: «Макартур» рванулся вперед на шести g, тяжесть мгновенно выросла. Стрелки приборов бешено задергались – корабль несся прямо к солнцу.

– Капитан? – сквозь яростный стук крови в ушах Блейн услышал, что его вызывает помощник. – Капитан, какие допускаются повреждения?

Говорить было очень трудно.

– Любые, которые не помешают нам добраться до дому, – прохрипел Род.

– Вас понял, – отчеканил Каргилл и проговорил по громкой связи: – Мистер Поттер? Ангарная палуба полностью очищена? Посадочные шлюпы убраны?

– Да, сэр, – подобный вопрос был неуместен при боевой тревоге, но Каргилл предпочитал перестраховаться.

– Открыть ангар! – приказал он. – Капитан, мы можем лишиться люков на ангарной палубе.

– Все в ваших руках.

– Я введу зонд на борт быстро, не тратя времени на выравнивание скоростей. Повреждения неизбежны…

– Сейчас вы командуете, командор. Поступайте, как знаете.

По мостику пополз красный туман. Род заморгал, но туман не исчез: он распространялся не в воздухе, а на сетчатке глаз. Шесть g – это уже чересчур. Если кто-нибудь потеряет сознание, все может пойти насмарку.

– Келли! – рявкнул Род. – Когда корабль развернется, берите космодесантников, отправляйтесь на корму и перехватывайте все, что движется от зонда! И пошевеливайтесь! Каргиллу не удержать разгон!

– Слушаюсь, сэр! – и при шести g голос Келли оставался прежним – похожим на скрежет гравия.

Зонд находился в трех тысячах километров впереди, неразличимый даже в самый лучший визир, но непрерывно растущий на экранах мостика – хоть и слишком медленно, тогда как Калед, казалось, стремительно несся к ним навстречу.

Четыре минуты ускорения в шесть g. Четыре мучительные минуты… а затем завыли сирены. Пришел миг радостного облегчения. Десантники Келли промчались по кораблю, двигаясь в поле низкой гравитации, пока «Макартур» неторопливо разворачивался в угольно-черном космосе.

В том месте, где им предстояло перекрыть выходы с ангарной палубы, не было противоперегрузочных кресел. Закрепившись с помощью тонких эластичных ремней, часть экипажа разместилась в коридорах, а остальные – в самом ангаре, повисли как мухи в паутине, с оружием наготове. Наготове… но для чего?

Взревели сирены, и снова приборы будто свихнулись, когда «Макартур» начал торможение перед зондом. Род приник к ближайшему монитору. Он показывал сумрачную холодную ангарную палубу. Род различил смутные контуры корабельного защитного поля.

«Вот и хорошо, – подумал Блейн. – Поле погасит вращение зонда, если оно есть, и так растянет столкновение, что «Макартур» сможет им управлять…»

Еще восемь минут при шести g – максимум, который способна выдержать команда, – и корабль чужаков исчез с курса, потому что «Макартур» еще раз повернулся и подошел к нему боком. Сокрушительный разгон закончился: пол завибрировал от толчка – похоже, Каргилл дал залп из батарей левого борта, чтобы точнее скорректировать положение «Макартура» относительно зонда.

Тот оказался цилиндрическим, с одним закругленным концом. Но вскоре Род заметил на другом конце множество выступов. Блейн навскидку насчитал тридцать два и задумался. Странно, но там, где полагалось находиться стяжкам, вообще не было ничего.

Зонд продолжал уверенно надвигаться на «Макартур», однако он был чересчур велик, чтобы поместиться на ангарной палубе. Массивный, чертовски массивный, а у них оставался лишь один способ корректировать движение – снова дать залп!

Зонд здесь! Камера на ангарной палубе продемонстрировала закругленный торец инопланетного зонда. Тусклый, металлический, он протискивался сквозь поле Лэнгстона, постепенно замедляя движение. Он не вращался и подошел к «Макартуру» почти вплотную.

Итак, борт крейсера неминуемо приближался, закругленный торец зонда рос, и, наконец, раздался скрежет…

Род помотал головой, чтобы избавиться от сгущающегося красного тумана.

– Уходим! Мистер Реннер, принимайте управление!

Стрелки приборов задергались раньше, чем взвыли сирены: вероятно, Реннер не терял даром ни минуты и уже лег на курс. Сквозь темно-багровые вспышки, мельтешащие в глазах, Блейн пытался вглядываться в шкалы.

Отлично. Реннер знает свое дело и выведет «Макартур» туда, куда нужно. Они начнут разгоняться возле Каледа, чтобы встретиться с «Лермонтовым» и заправиться водородом. Иначе у них кончится горючее…

Блейн коснулся переключателя и уставился на экран главного компьютера, где появился отрезок курса. Да, Реннер работал здорово и ловко.

«Пусть действует, – подумал Род. – Реннер – опытный офицер и штурман получше меня. А мне нужно осмотреть корабль. Что с ним случилось, когда мы взяли на борт чужеродную штуковину? Впрочем, мониторы, обслуживающие этот участок, вырубились из строя – камеры сожжены или разбиты. Снаружи, небось, еще хуже…»

– Летите вслепую, мистер Реннер, – приказал Блейн. – Камеры могли запросто оплавиться. Подождите, пока мы отойдем от Каледа.

– Доклад о повреждениях, кэп!

– Продолжайте, командор Каргилл!

– Мы зажали пришельца дверьми ангара. Причем крепко. Вряд ли мы теперь сумеем двигаться с нормальным ускорением. Пока у меня нет полной картины, но в одном я не сомневаюсь – ангарная палуба уже никогда не станет прежней, сэр.

– Что-нибудь серьезное, жизненно важное?

– Нет, сэр. Я могу дать полный список – пустяки, мелкие проблемы: разболтавшиеся крепления, оборудование, вышедшее из строя из-за столкновения, – но все сводится к следующему: если нам не придется вести бой, то «Макартур» выдержит.

– Ясно. А сейчас подумайте, как бы мне связаться с космодесантниками. Связи с Келли вроде бы нет.

– Слушаюсь, сэр.

«Кому-то придется двигаться при шести g, чтобы выполнить приказ капитана», – пронеслось у Блейна в голове.

Дай бог, чтобы передвижное кресло не подвело парня из команды. При таком ускорении человек способен ползать, но затем ему станет совсем плохо. Стоит ли игра свеч? Не велика ли плата за неприятную информацию?

А если она не будет неприятной?

– Капрал Петров вызывает капитана! – слабый акцент уроженца Святой Екатерины. – Объект не проявляет никакой активности, сэр!

– Каргилл прибыл, капитан, – добавил другой голос.

– Я понял.

– Нужен ли вам Келли? Мистер Поттер смог протянуть линию к Петрову, не покидая своего скутера, но дальше движение затруднено.

– Прекрасная работа, Поттер. Капрал, вы видите мистера Келли? Он в порядке?

– Канонир машет мне рукой, сэр. Он дежурит во втором воздушном шлюзе.

– Хорошо. О любой чужеродной активности докладывайте немедленно, капрал.

Блейн отключился, и опять заревели сирены. Пятьдесят килограммов свалились с его груди: «Макартур» уменьшил ускорение.

«Как хитро все устроено во вселенной, – сказал себе Род, – мы балансируем между жизнью и смертью. У нас появилась возможность подлететь к Каледу на опасное расстояние, а значит, сейчас можно поджарить экипаж – или прикончить всех с помощью ускорения».

На передовом посту какой-то рулевой откинулся на спинку противоперегрузочного кресла. Напарник наклонился к нему, они оба едва не стукнулись шлемами и выключили микрофоны.

Помощник старшины, рядовой первого класса, пробурчал:

– Брат хотел, чтобы я помогал ему на ферме на Афродите, но я решил, что это очень рискованно, и завербовался в космический флот.

– Командор Синклер, хватит ли нам энергии, чтобы отослать рапорт командованию?

– Да, капитан. Двигатели работают безо всяких сбоев. Объект оказался не таким массивным, как предполагалось. Есть экономия водорода.

– Хорошо.

Блейн вызвал связистов и приказал передать его рапорт. «Чужак» на борту «Макартура» – это цилиндр с отношением осей четыре к одному. Выглядит цельнометаллическим, но подробный осмотр невозможен, пока не уменьшится ускорение. Предлагаем «Лермонтову» попробовать подобрать парус, который должен резко затормозиться, потеряв зонд. Приблизительное время прибытия на Новую Шотландию… Предположительно «Макартур» выйдет на орбиту необитаемого спутника Новой Шотландии. Пока что нет никаких доказательств жизни или активности «чужака», но…

«И очень большое «но», – подумал Род. – Намеренно ли они стреляли в нас? Управлял кораблем разумный пилот или запрограммированный робот, проведший судно через световые годы обычного пространства? Впрочем, кто бы или что бы ни управляло им, сейчас он покоится на ангарной палубе линейного крейсера, отрезанный от родного паруса…»

Да уж… не слишком мирное завершение путешествия длиной в тридцать пять световых лет.

А самое главное заключалось в том, что он до сих пор не мог раскрыть тайну. У Блейна не было никаких догадок. Положение «Макартура» не являлось критическим, Реннер превосходно с ним управлялся, но ни Блейн, ни Каргилл не могли оставить свои посты или хотя бы отправить старшего офицера изучать чужеродный объект.

– Все уже позади? – голос Салли звучал уныло. – Вы справились?

– Да, – Блейн невольно вздрогнул, – да, объект на борту, и мы не знаем о нем ничего, кроме размеров. Он не отвечает на наши сигналы. – Почему-то он испытывал слабое удовлетворение.

Может, потому, что Салли тоже пребывала в неведении, как и экипаж «Макартура», включая капитана корабля?

«Макартур» мчался по орбите Каледа, такой близкой, что явственно чувствовалось тормозящее влияние пылающей короны, но Реннер был гениальным штурманом, а поле и не думало «рваться».

Оставалось набраться терпения.

При двух g Род смог покинуть мостик. Он с трудом встал, перебрался в скутер и отправился на корму. Лифт вез его вниз, и на каждой палубе он останавливался, чтобы взглянуть на членов команды, которые оставались на местах, несмотря на затянувшееся ожидание. Похоже, его ребята уже приготовились к сражению. «Макартур» – лучший корабль военно-космического флота… И останется им всегда!

Когда Блейн добрался до поста Келли у воздушного шлюза, новостей еще не поступало.

– Там видны люки, сэр, или нечто подобное, – сказал Келли и посветил фонарем.

Луч упал на чужой корабль, но Блейн заметил обломки своих шлюпок, придавленных к стальному полу.

– И пока ничего не происходит.

– Ничего, капитан. Он зашел сюда жестко, после чего все вообще стихло. Ни десантники, ни я, ни гардемарины, кишевшие вокруг, – никто из нас не видел самих пришельцев, капитан.

– Я тоже, – буркнул Род.

Он достал свой фонарь и посветил на огромный цилиндр, который практически сливался с чернотой защитного поля.

Луч скользнул по ряду конических вздутий. Каждое из них – диаметром в метр, в длину же достигало трех метров. Род внимательно разглядывал объект, пожимая плечами: ни петельчатых концов стяжек, которые должны соединяться между собой, ни отверстий, через которые стяжки могли бы проходить.

Ничего.

– Продолжайте наблюдение, Келли.

Капитан Блейн вернулся на мостик, не получив новых сведений, и сел в кресло, уставившись на экраны. Рука машинально терла переносицу.

Скажите на милость, что же он поймал?