Текст книги "Опознание"

Глава 53

Шимон Фаро услышал, как за пожилым копом с разбитым лицом захлопнулась входная дверь. Только сегодня утром его выпустили из Абу-Кабира, и вот нависла новая угроза.

То, что рассказал Эли Нахум, ему не понравилось. Шуки Борохов говорил ему, что Нево звонил Ноаму, просил помощи, и Ноам позвонил Борохову, которому пришла в голову мысль обменять Зива Нево на обещание освободить Фаро.

Теперь выясняется, что Мешулам искал Нево, устроил засаду в квартире и избил копа.

Почему Мешулам ничего ему не рассказал? Что он делал в квартире Нево? Почему покалечил полицейского?

Фаро поднялся с шезлонга. Не время рассиживаться. Подобных проколов нужно остерегаться как огня. Он ворочает крупными делами, а в итоге может погореть на пустяках. Великие мира сего, создававшие империи, оказывались в тюрьме за какие-то пустячные проступки, потому что были слишком заняты, чтобы обращать внимание на мелочи.

Он жестом подозвал Яки Клейна. Что-то тут нечисто. Кто-то ему врет.

Глава 54

Амит Гилади поглядел на заливающийся мобильный телефон и опять решил не отвечать. Это Дори. Хватит, ему надоел этот змей в образе человека, продолжающий издеваться над ним. Да и смысла нет. Он знал, чего хочет Дори: тот прислал ему с десяток эсэмэсок. Сегодня будет вынесен приговор по делу группы подростков, ограбивших несколько мини-маркетов в южной части города. Редактор хочет, чтобы его репортер по криминальной и образовательной тематике поехал в магистратский суд освещать процесс. Но не только. У Дори конечно же имелась и другая идея.

Государственным обвинителем по этому делу назначена Галит Лави, и Дори, как водится, хотел убить двух зайцев: получить и заметку про подростков, что не так важно, и интервью с прокурором, подписавшим обвинительное заключение по делу Зива Нево, в результате чего парня чуть не упекли за преступление, которого он не совершал. Дори писал в эсэмэсках: «Спроси ее, что она чувствует, осудив невиновного, и что они предпринимают, чтобы поймать настоящего насильника».

Обычно Гилади соглашался на такие просьбы: в этом и состоит его работа. Хорошая идея – взять у Лави интервью, хотя она вряд ли согласится; Гилади уже пытался пообщаться с ней по делу Нево, но она только отмахнулась.

Нет, с него хватит, надоело. После выхода «интервью» с Нахумом Амит оказался в тупиковой ситуации. Нахум больше не желает с ним общаться. Гилади и по телефону звонил, и у подъезда стоял – безуспешно. Тамар, официантка из кафе «Зодиак», уволилась, и он ни от кого не смог добиться, где ее можно найти. Прежде процветавшее кафе как-то сразу опустело после той статьи. Амит несколько раз пытался поговорить с официантами, но никто не желал отвечать на его вопросы. Все глядели на него с подозрением, словно он и есть насильник.

Сегодня утром Амит сделал решительный шаг. Подошел к владельцу кафе и представился: «Меня зовут Амит Гилади, я журналист. Хочу помочь вам выяснить, кто из посетителей насильник, чтобы кафе не теряло прибыль». Он, конечно, догадывался, что хозяин не кинется к нему с распростертыми объятиями, но того, что воспоследовало, он не ожидал.

Хозяин не просто отказался разговаривать, а выгнал Гилади взашей, попутно осыпая проклятиями Дори, назвав его ублюдком и змеей подколодной. Оказалось, хозяин прекрасно знает Дори, тот уже много лет завсегдатай его заведения. Редактор в который раз подставил Амита. Неужели так трудно было предупредить? В ушах у него зазвучала фирменная присказка Дори: «Закаляйся, малыш». Мысль о том, что редактор снова будет глумиться над ним – «наш Гилади испугался парочки окриков», – настолько разозлила Амита, что он старательно делал вид, будто не слышит настойчивых звонков.

Когда журналист садился на велосипед, мобильный снова пискнул, принимая сообщение. «Езжай туда срочно. Мне нужно интервью с ней!!! Мне некого больше туда отправить!!!» – писал Дори.

Вот сукин сын! Чем Амит заслужил постоянные издевательства редактора? Когда он только пришел работать в газету, его предупреждали, что с Дори непросто иметь дело. Талантлив как журналист, но невыносим как начальник. Гилади тогда не прислушался к предупреждениям. Теперь придется терпеть.

«По твоему заданию занят расследованием. Сам езжай», – отправил сообщение, оседлал велосипед и отправился к Нахуму, не дожидаясь ответа.

Амит должен убедить старого копа дать ему еще один шанс. Работать с Дори он больше не может. Единственная возможность остаться в профессии – найти насильника и опубликовать по материалам дела сенсационную статью. Это будет его билет в высокие журналистские сферы.

Он с силой жал на педали. Зря он не доверял интуиции и знаниям опытного полицейского. Как теперь выяснилось, все, что тот говорил ему в больнице, было правдой. Нахум раньше всех понял, что Нево невиновен, а насильник до сих пор на свободе.

Теперь настал черед Гилади искупать свои грехи. Нахум тоже хочет загладить вину и исправить ошибки, из-за которых неправедно осудили Нево. Вместе они могут стать хорошей командой, Амит попробует убедить в этом Нахума. Он будет работать как ненормальный, кого угодно из-под земли достанет. Они должны найти преступника. Дори тоже так думает – у него, надо признать, неплохое журналистское чутье.

И тогда Гилади покажет этому змею, где раки зимуют. Он отдаст материал в другую газету. Он унизит Дори, раздавит его морально. Только ради призрачного шанса, что эта мечта сбудется, стоит встать на колени перед Нахумом и умолять его о прощении.

Глава 55

Мешулам задумал выехать из поселка Шуфа после наступления темноты. Он окончательно утвердился в своем решении: нельзя допустить, чтобы Нево вернулся в Израиль живым, даже если опять придется ослушаться указаний Фаро. Давид поклялся, что это будет в последний раз. Он усвоил урок. Начиная с завтрашнего утра он снова станет дисциплинированным солдатом босса. Все, что он скрывал от Фаро, останется тайной. Ошибка, которую он совершил той ночью, будет похоронена вместе с Нево.

Проще всего высадить Зива на дороге возле какой-нибудь арабской деревни, и пусть палестинцы сделают работу за него. Но если тот все-таки выживет? Тогда над Мешуламом вновь нависнет опасность.

Нет, лучше всего отвезти его на какую-нибудь проселочную дорогу, приказать выйти и пустить пулю в голову. Тело придется закопать поглубже – не хватало только, чтобы какой-нибудь вонючий пастух нашел его и началось расследование. Давид скажет Фаро, что высадил Нево в Тель-Авиве, как просили, и понятия не имеет, куда он пошел.

Мешулам встал с кровати и открыл дверь в комнату, где лежал Нево. Лицо пленника почернело от вчерашних побоев. Это еще одна причина, почему нельзя вернуть его в Израиль. Может, и не стоит тратить на него пулю. К чему лишний шум? Нево в таком состоянии, что его легко прикончить с помощью кулаков.

Давид снова улегся и закрыл глаза. Боль в животе со вчерашнего вечера не давала покоя. Надо отдохнуть. Через полтора часа стемнеет, и он отправится в путь. Скоро все будет кончено, и Мешулам сможет начать жизнь с чистого листа.

* * *

– Вставай, Мешулам.

Давид открыл глаза. Возле кровати стоял Яки Клейн. На улице уже стемнело. Неужели он проспал и все пропало? Он быстро вскочил с постели и спросил, стараясь не выказывать волнения:

– Что такое? Случилось что-нибудь?

– Фаро приказал, чтобы ты сейчас же отправлялся в Раанану, – сказал Клейн.

– А ты что здесь делаешь? – не понял Мешулам.

– Повторяю: Фаро хочет, чтобы ты немедленно ехал в Раанану, – вновь не ответил на вопрос Клейн.

Мешулам посмотрел на закрытую дверь в комнату Нево. Какого черта этот Клейн свалился ему на голову? Если Фаро хочет, чтобы Давид ехал в Раанану, почему бы не позвонить? Зачем присылать Клейна?

– Нет проблем, – сказал он после короткой паузы. – Вот только выброшу пакет с мусором, и я готов. – Мешулам кивнул в сторону закрытой двери.

– Он хочет, чтобы ты приехал вместе с Нево, – сказал Клейн.

– Что? Для чего?

Это плохо, очень плохо.

Клейн пожал плечами.

Что происходит? Зачем сюда притащился Клейн? И что понадобилось Фаро от Нево? Неужели он что-то узнал? Нет, этого не может быть. Нево все это время тут валялся и ни с кем не говорил.

– Езжай к Фаро, скажи, я скоро буду, – попробовал схитрить Давид.

Черт, этот Клейн страшно ему мешает! Весь план под угрозой. Но шанс все-таки есть. Только бы Клейн отвалил, тогда он попытается избавиться от Нево по дороге.

– Не выйдет, – отрезал Клейн. – Фаро велел привезти вас обоих. Через час вы оба должны быть у него.

Глава 56

Зив Нево не понимал, что происходит. Мешулам вытащил его из комнатушки и, взяв за ворот рубашки, отвел в машину. За рулем сидел человек, которого Нево никогда раньше не видел.

Они ехали быстро, пересчитывая все выбоины на разбитой дороге. Когда автомобиль подскакивал, ребра у Нево болели просто адски. Машину вел незнакомец, а Мешулам устроился на заднем сиденье, как в прошлый раз, когда Нево пытались похитить после освобождения из-под ареста. Никто не произнес ни слова. За окнами было темно и пустынно. Если его здесь убьют, ни одна душа не узнает.

Пока Нево сидел под замком, он раздумывал, не открыть ли свою последнюю карту – рассказать о письме, что хранилось сейчас у Мейрав. Он, конечно, не скажет, кому именно его отдал. Соврет, что послал одному адвокату, и откажется назвать его имя. Но чем больше он думал, тем яснее становилось, что делать этого не стоит. Нево с самого начала жалел, что оставил конверт у Мейрав. А если из-за письма она окажется в опасности? А если они догадаются, что оно у нее?

– Притормози на минутку. Мне нужно отлить, – раздался сзади голос Мешулама.

Зив глубоко вздохнул. Недолго собирались… Сейчас вытащат его из машины и прикончат здесь, в безлюдном месте. Может, попробовать что-то сказать? Но нет, какой смысл… Прикончить его наверняка велел сам Фаро. И Нево уже ничего не может изменить…

Машина остановилась, щелкнул замок задней двери. Пришел его час. Нево до последней минуты надеялся, что его освободят и разрешат вернуться к Мейрав и Гили, начать новую жизнь. Но ведь он сам позвонил Ноаму и отправился к бандитам, зная, насколько рискованно это предприятие…

Виноват ли он, что все так сложилось? Конечно виноват. Зачем он повелся на предложение поработать у Фаро?! Мог бы сообразить, что искали они вовсе не водителя. Согласившись, он стал заложником – и вот что из этого вышло. Да еще невезуха с отцом той девчонки. Надо же было папаше караулить возле дома! А может, все это не просто невезение, не случайная цепь событий? Может, в наказание воздалось ему по делам его? Нево, разумеется, никого не насиловал, но в ту ночь он не просто прогуливался на сон грядущий по улице Луи Маршала.

Хлопнула дверь, Мешулам вышел из машины. Сердце у Нево заколотилось. Он попытался успокоиться – сейчас он должен быть сильным.

Мешулам с силой постучал по стеклу, и Нево передернуло от страха. Он сделал над собой усилие, чтобы не смотреть в сторону Мешулама, не видеть палец, жестом приказывающий ему выйти из машины. А возможно, и пистолет, из которого скоро вылетит пуля.

– Хочешь тоже? – спросил Мешулам.

Нево удивленно на него воззрился. Что это он? С каких это пор его желания имеют значение для Мешулама?

Недолго думая, Нево решительно мотнул головой.

Мешулам смотрел на него неподвижным взглядом, в глазах стыла тоска.

– Давай, шевелись уже. Мы не можем стоять тут всю ночь. Отлей и возвращайся, – сказал водитель, и Давид отошел от машины.

Глава 57

Взбешенная Галит Лави вылетела из здания суда и быстро направилась к своему офису. Что с ней? Откуда этот взрыв эмоций? Ведь не первый раз на выходе из зала суда ее преследуют журналисты. За годы работы она даже успела привыкнуть к их приставаниям, часто выходящим за грань хорошего тона. Несмотря на свое отвращение к щелкоперам, она научилась сдерживаться. Это часть профессии. И их профессии, и ее тоже.

И все-таки Галит вышла из себя, когда Дори Ангели подошел к ней после заседания по делу о грабежах в минимаркетах.

Что ее так взвинтило? Ну, во-первых, то, что суд опять назначил слишком мягкое наказание, и она злилась на судей, которые боятся довести дело до логического конца. А во-вторых… Очевидно, вопросы Ангели про Зива Нево задели в Галит какую-то чувствительную струнку. К тому же он встал у нее на пути, так что она чуть было на него не налетела, и с отвратительным высокомерием сообщил, что он редактор местной газеты собственной персоной. Негодяй! Он вторгся в личное пространство Галит, как будто ему все должны, как будто она обязана стоять по стойке смирно и отвечать на его вопросы! Когда-то, много лет назад, после одного из первых ее процессов по делу об убийстве, Лави поддалась искушению и ответила на вопросы журналиста. А на следующий день обнаружила, что ее слова перевраны, хуже того – адвокат поспешил использовать это вранье, чтобы накатать жалобу в суд: мол, сторона обвинения организовала в прессе травлю его подзащитного. После того случая Галит дала зарок не общаться с журналистами. Она знала, что некоторые ее коллеги идут на контакт с прессой, преследуя различные цели: передать сообщение, повлиять на общественное мнение, справиться с клеветой со стороны защиты и обвинения, а также – не в последнюю очередь – сделать себе имя. Но Галит после того раза больше не поддавалась соблазну. Чтобы манипулировать прессой, нужен определенный талант, которого у нее нет. Кроме того, как любил говаривать ее отец, «кто обжегся на молоке – дует и на воду».

– Со всеми вопросами обращайтесь к пресс-секретарю министерства юстиции, – воспользовалась Галит Лави стандартной формулировкой, но ее слова не возымели на Дори Ангели никакого действия. Он продолжал идти за ней, выкрикивая, что ей должно быть стыдно за себя, поскольку из-за нее осужден невиновный человек, и что в любой нормальной стране ее давно уже уволили бы из прокуратуры.

Галит, не обращая на него внимания, быстро шла вперед, но Ангели не отступал, бежал за ней, стыдил, укорял. Почувствовав, что ее терпение лопнуло, она повернулась к нему и довольно громко потребовала, чтобы он немедленно от нее отстал.

Люди, находившиеся в коридоре здания суда, стали оборачиваться на них. Дори, похоже, испугался ее окрика и замолчал.

Галит, разумеется, сразу пожалела о том, что не смогла сдержаться. Устраивать сцены – совсем не в ее характере.

Но прежде чем она успела извиниться, Ангели подошел почти вплотную и угрожающе прошипел: «Ты пожалеешь об этом. В пятницу выйдет статья, после которой ты будешь очень досадовать на свою неразговорчивость, прокурорша!»

Глава 58

Давид Мешулам еле сдерживал слезы. И это он-то, кто сроду не плакал и презирал слабаков, у которых глаза на мокром месте!

По пути сюда он еще надеялся, что все как-то уладится. Но как только увидел взгляд Фаро – точнее, его отведенные в сторону, намеренно не замечающие посетителей глаза, – он понял, что все кончено. Мешулам так надеялся, что Фаро посмотрит на него, пусть даже не простит, но скажет хоть одно ободряющее слово. Нет. Фаро лишь процедил: «Сегодня у меня, кажется, день раненых». Мешулам не понял, что он имел в виду.

Он попросил у Фаро всего пять минут, чтобы извиниться, объясниться, убедить, что у него были добрые намерения, что все это он делал ради самого Фаро, потому что ему казалось, что босс так хочет. Но Фаро смотрел сквозь него, будто Давид был прозрачным.

Теплый прием, похлопывание по плечу, вежливое «как поживаешь?» – все это теперь досталось Нево. По пути сюда Мешулам сделал последнюю жалкую попытку избавиться от него. Если бы Зив вышел из машины, Давид выстрелил и позже объяснил, что тот пытался бежать. Но и этот трюк не прошел. Повезло уроду. Мешулам сидел на заднем сиденье и видел, как выражение лица Нево менялось по ходу поездки, как страх понемногу рассеивался. Сначала, когда он только вытащил ублюдка из комнаты и засунул в машину, Нево весь так и затрясся, решив, что его везут убивать. Но мало-помалу идиот сообразил, что они едут не вглубь территорий, а обратно в Израиль, и не по проселочным дорогам, а по главному шоссе. Когда автомобиль заезжал на парковку у дома Фаро, Нево чуть не в улыбке расплылся: смекнул, что спасен. Раз его до сих пор не грохнули, то теперь уж бояться нечего.

– Для чего ты позвонил Ноаму? – спросил Шимон у Зива, когда все трое вошли в кабинет шефа.

Нево как прорвало. Он рассказал о взрывчатке, о полицейском расследовании, об угрозах Меира, обо всем.

Мешулам, бледный, молчал как рыба. Каждым своим словом Нево забивал гвоздь в крышку его гроба. Время от времени Мешулам пытался поймать взгляд Фаро, но тщетно. Босс внимательно слушал рассказ Зива.

Мешулам с пониманием отнесется к любому решению Фаро. Даже если с ним решат покончить. Да, лучше пускай грохнут. Чего стоит жизнь без Фаро? Разве у него есть еще хоть кто-нибудь на этом свете? Было время, когда Мешу-лам считал, будто ему удалось уцепиться за колесо фортуны и, хотя он рожден шлюхой и наркоманкой, из него что-то выйдет. Фаро спасет его. Но от судьбы не сбежишь. Давиду суждено быть неудачником. Он сын своей матери. Тот, кто вытащил его из грязи, собирается бросить обратно.

Фаро встал и протянул Нево руку. Тот медленно поднялся и с опаской пожал ее.

– Желаю тебе счастливой жизни. Передавай привет жене и сыну, – сказал Фаро, слегка улыбнувшись.

Нево застыл на месте как статуя, не зная, что теперь делать. Столько времени он провел, спасаясь, скрываясь и убегая, а теперь вдруг может больше не прятаться.

Фаро жестом велел Яки Клейну проводить Нево к выходу.

– Будь здоров, Нево, – попрощался Фаро и вернулся в кресло.

* * *

Лишь когда дверь за Яки и Нево захлопнулась, Фаро первый раз взглянул на него.

– Эх, Давид, Давид… Что же мне с тобой делать? – вздохнул он.

Глава 59

Нахум зевал, скучал и злился. Он слушал Амита Гилади. Репортер пытался обелить себя и свалить вину на своего редактора. В мыслях инспектор то и дело возвращался к событиям сегодняшнего дня. Фаро, разумеется, не стал ему ничего обещать, но отставной полицейский был уверен: если Зив Нево находится у Фаро, то есть неплохие шансы, что пленника отпустят. А если нет, то Нахум осуществит свою угрозу. И неважно, сколько еще придется уговаривать и ссориться, – в итоге он вынудит полицию начать действовать.

Нахум не сразу поехал домой, а какое-то время кружил на машине по городу. Хотел было поехать расспросить хозяина и официантов в кафе – Гилади не выполнил его поручения, – но передумал. У него нет полномочий требовать свидетельских показаний. Чтобы люди стали с ним разговаривать, он должен вызывать доверие, а своей битой рожей в синяках всех только распугает.

Выйдя из машины, Нахум сел на скамейку у моря и уставился на набегающие волны. Уже не первый день он старался по возможности отсрочить свое возвращение домой, чтобы не смотреть в глаза тем, кто раньше полагался на него. Он не оправдал их доверия.

Подъезжая к дому, Нахум увидел Гилади, поджидавшего его на парковке. Хорошо бы прогнать его, как в прошлый раз! Но инспектор сдержался. Сначала надо послушать, что юнец хочет сказать. После встречи с Фаро Нахум ощущал подъем: он на многое еще способен. Кроме того, ему по-прежнему нужен человек с быстрыми ногами, который сможет выполнить работу, непосильную для него, Нахума.

Гилади трещал без умолку. Он не хотел писать об изнасиловании, тем более в подобном ключе, это редактор – змеюка! – его заставил, искусно манипулировал им, вынудил подстеречь Ади Регев у подъезда ее дома, и та на него накричала. Пришлось идти в больницу встречаться с родителями Даны Ароновой. И что? Все закончилось тем, что мать пострадавшей влепила ему пощечину. А главное – по вине редактора в газете были напечатаны ложные обвинения в адрес Нахума.

Инспектор молча смотрел на молоденького журналиста, вполуха слушая его оправдания и мольбы о прощении. По правде говоря, он почти жалел этого ребенка, который отчаянно хочет стать мужчиной, но пока не получается.

Старый полицейский размышлял, будет ли от Гилади хоть какая-то польза: умом не блещет и безответственный к тому же, как выяснилось. Когда Нахум читал злополучное «интервью», он злился, конечно, но утешал себя тем, что Гилади, слава Всевышнему, не упомянул о снятых с обеих пострадавших кольцах. Теперь выяснилось, что это была не осознанная мера по защите расследования, не уважение тайны следствия – просто редактору не понравился заголовок – «Насильник коллекционирует кольца жертв», который предложил Гилади.

Отправить журналиста в «Зодиак» Нахум, оказывается, не мог. Гилади в красках расписал встречу с хозяином кафе. Тот взбесился, узнав, в какой газете и под чьим началом трудится репортер. В результате Гилади вытолкали за дверь.

Нахум задумчиво барабанил пальцами по колену. Что же предпринять? Этот взрослый ребенок как будто нарочно сделал все, чтобы затруднить расследование.

Как правило, преступники попадаются на допущенной оплошности. Жизнь не похожа на кино, где злоумышленники совершают идеальные преступления, а им противостоит следователь с блестящим интеллектом, гений сыска.

Хотя Нахум признавал важность напряженной и тщательной следственной работы, но был уверен, что без удачи процент раскрываемости был бы гораздо ниже. Он вспомнил своего бывшего шефа, Амнона Мизрахи, который говаривал, перефразируя Наполеона: «Мне не нужны хорошие следователи – мне нужны удачливые».

Нахум об заклад готов был биться, что насильник уже совершил ошибку. И его задача как полицейского состоит лишь в том, чтобы ее обнаружить, искренне недоумевая, как же раньше-то этого не разглядел.

Зив Нево, разумеется, не совершал приписываемых ему преступлений – в этом Нахум был уверен. Но может быть, это кто-то из его окружения? Знакомый или коллега, так сказать, по «работе» у Фаро?