Текст книги "Замок над синим озером"

Глава 5

Желающих помахать мечом рыцарей съехалось в Уинстон немного, но это были мужчины, отлично владеющие оружием и имеющие немалый опыт – именно то, чего желал граф Хьюберт.

Один из них, граф Роберт Грей, приходился сводным братом хозяину владения. Их мать, леди Адела, долгое время была женой старого графа Хьюберта, а потом вышла замуж за мужчину, которого любила много лет. Лорд Джеймс Грей дал ей долгожданное счастье и двух сыновей. Старший из них, Роберт, принял после смерти отца титул и управлял землями Гринхилла, а младший, Фрэнсис Грей, жил на восточном побережье во владении отца, которое тот получил в качестве щедрой награды от короля Генриха, равно как и другие северяне, оказавшие Генриху реальную помощь в быстрой победе над шотландским королем. О Фрэнсисе здесь было известно немного. Братья ни разу не виделись после разлуки. Но из не слишком частых писем семья знала, что лорду Фрэнсису удалось еще увеличить свои владения, удачно женившись на дочери владельца примыкавших к его замку земель. К несчастью, через несколько лет в период эпидемии он потерял и жену, и сына-наследника. Осталась одна только дочь, которую лорд назвал Аделой в честь горячо любимой им матери.

Роберт Грей впервые взял в руки оружие еще мальчишкой, во время войны с Шотландией. С тех пор воевать ему не приходилось, хотя, если говорить честно, он и не испытывал большой тяги к битвам. Однако хорошо понимал, что держать в руках меч должен уметь каждый мужчина, желающий сохранить то, чем владеет, и уберечь дорогих ему людей. Ему было что защищать, и свое воинское умение он поддерживал ежедневными тренировками. Граф, конечно, понимал, что ему не по зубам тягаться с умелыми рыцарями, имеющими богатый опыт турнирных встреч на континенте. И тем не менее испробовать свои силы хотелось. И было очень поучительно посмотреть на воинские состязания как ему самому, так и командиру гарнизона его замка, которого граф взял с собой.

Сэр Патрик Эллиот, старший сын и наследник Тимоти Эллиота, владельца замка Денвент-Касл на западе страны, напротив, был воинственным и очень любил сражения. Ему приходилось частенько меряться силами с драчливыми и неуемными соседями по ту сторону границы. И хотя он в целом не имел ничего против шотландцев – все-таки его мать была из их племени, – своих соседей он побивал не раз и очень гордился этими победами. Он подбирался к тридцатилетию, и силы бурлили в нем. Турнир в Уинстоне был сейчас как раз тем, что отвечало его желанию.

Молодой наследник Лейк-Касла, только недавно опоясанный мечом во владениях лорда Перси, был также допущен к своему первому турниру. Это было важным событием в его жизни. Однако казалось, что барона Лорэла это волновало больше, чем его сына. Тот был внешне спокоен и уверен в себе. И еще отец с неудовольствием отметил, что его наследник был очень холоден с сэром Патриком Эллиотом, смотрел на него с неприязнью и держался, можно сказать, задиристо. Интересно, чем не угодил ему наследник Тимоти?

Хэмфри Стэнтон с согласия тестя пригласил на этот турнир своего давнего приятеля по выездам на континент сэра Лайонела Криспина. Это был приятной внешности мужчина сорока с небольшим лет, среднего роста, широкий в плечах и крепкий как дуб. Вторым гостем новобрачного был его сосед из замка Кринстон, тридцатипятилетний сэр Генрих Сомервиль. Этот черноглазый и живой мужчина когда-то помог Хэмфри после нападения на его замок, и с тех пор они поддерживали добрососедские отношения. И еще здесь присутствовал дальний родственник погибшей жены сэра Хэмфри молодой рыцарь Пирс О’Нил. Это был настоящий красавец – высокий, стройный, голубоглазый и золотоволосый. Он был молод, не старше двадцати лет, но уже имел немалый опыт воинских сражений и побед.

Сам хозяин поместья пригласил на ристалище знакомого ему рыцаря из Карлайла. Тот приехать не смог и прислал вместо себя племянника – сэра Хью Лестера. Этот тридцатилетний мужчина был крепок, как молодой, но уже вошедший в силу бычок. И так же упрям и свиреп. Он не отличался особой красотой, был хмур и неприветлив со всеми, кроме графа Хьюберта. На хозяина он произвел неприятное впечатление, но тем не менее главная цель замысла была достигнута – на поле сойдутся восемь рыцарей и после всех боев будет определен победитель. А противников, как известно, не выбирают. Их нужно побеждать или, что куда хуже, терпеть поражение.

Приехав на свадьбу Деборы, Патрик привез с собой младшую сестру. Единственной дочери сэра Тимоти Эллиота было двадцать четыре года, и она была в полном расцвете красоты. Мэйрин пережила личную драму, и отец решил дать ей возможность немного развлечься. Брат против такой компании не возражал. Он любил сестру и желал ей добра. А в широком кругу гостей графа ей будет легче отвлечься от мрачных мыслей.

В жизни девушки случилось несчастье. У нее был жених, которого она очень любила. Это был шотландец из хорошего рода, сильный и смелый молодой человек. Но четыре года назад он погиб в схватке с приграничными разбойниками, какие время от времени случались в этих местах. С тех пор девушка была безутешна. Больше она и слушать не хотела о замужестве, как ни уговаривал ее отец.

Красота Мэйрин произвела сильное впечатление на гостей графа. Она была высокая и стройная как тростиночка. Роскошные темные волосы тугими кольцами ложились на плечи, спадая на спину. Большие синие глаза обладали удивительным свойством темнеть до цвета ночного неба, когда девушка пребывала в печали, и искриться голубым льдом, когда она гневалась. А характер Мэйрин мягким и покладистым назвать было трудно.

И первым, кто пал жертвой этих прекрасных глаз, стал граф Роберт Грей. Граф подходил к своему сорокалетию. Внешне он очень напоминал своего отца, великолепного воина лорда Джеймса Грея, получившего титул графа в войне с Шотландией. Роберт был высок и широкоплеч, но тело имел гибкое и подвижное. Глаза его были теплого янтарного цвета, каштановые, с золотым отливом волосы, густые и волнистые, красивыми локонами ложились на плечи. Высокий лоб и твердо очерченный подбородок завершали портрет этого достойного мужчины. Он был великолепным наездником и очень любил охоту.

Владелец Гринхилла оставил за плечами вполне благополучный брак, и в замке его под присмотром любящей бабушки, графини Аделы, подрастали четверо сыновей. Но любви в своей жизни он не знал. Граф был хорошо осведомлен о том непреодолимом и мощном чувстве, которое связало на всю жизнь его родителей. Но сам к этому никогда не стремился. Его вполне устраивали спокойные, ровные отношения с женой, которая добросовестно исполняла обязанности хозяйки замка и матери. Что творилось в ее душе, этого он не знал и никогда, если говорить честно, не интересовался этим. Потеряв жену два года назад, когда она производила на свет их последнего ребенка, он отдал ей положенную дань скорби, но глубокого следа в его сердце эта потеря не оставила. Граф жил спокойной, размеренной жизнью, уделял должное внимание сыновьям, отводил душу на охоте и, пожалуй, был доволен таким положением. Во всяком случае, никакие романтические мечты не тревожили его душу и не нарушали ночной покой. Свои мужские потребности он удовлетворял по мере надобности в собственных владениях, где сорванцов с янтарными глазами бегало немало – почему-то у графа рождались исключительно сыновья. И про себя он уже решил, что его мужская сила идет к закату. И тут вдруг…

Когда приехавших гостей представляли друг другу, граф позволил себе чуть дольше положенного задержать губы на руке красавицы Мэйрин. В ответ он получил голубую, искрящуюся льдом молнию и на несколько мгновений буквально потерял дар речи. А потом уже не в силах был отвести взгляд от прекрасного молодого лица. Спустя некоторое время он заметил, как потемнели глаза девушки – по-видимому, она вспомнила того, кого любила и кому хотела остаться верной. А графу вдруг отчаянно захотелось узнать, какого цвета станут эти глаза от нежности и какими будут в страсти. Он не узнавал сам себя. Но незнакомые чувства и желания накатили вдруг неумолимо, как знаменитые приливы в заливе Солуэй-Ферт, и одолеть их он был не в состоянии.

Другой жертвой прекрасных глаз молодой леди стал Пирс О’Нил. Красавец-рыцарь не мог отвести взгляда от стройной фигурки, все время старался оказаться рядом. Однако Мэйрин была абсолютно равнодушна к этим проявлениям интереса к себе со стороны таких разных, но, безусловно, достойных рыцарей. Она даже не помышляла о том, чтобы впустить новую любовь в свое сердце. А брак без любви был для нее неприемлем. Пример родителей стоял перед глазами, и другой семейной жизни она не желала. А любящий ее отец не настаивал. Он надеялся, что время излечит сердце его дочери. Кроме того, умудренный жизненным опытом сэр Тимоти Эллиот полагался на случай.

Среди остальных гостей царили иные чувства. Многих волновал предстоящий турнир. Воинским азартом одинаково пылали наследник Лейк-Касла Ричард Лорэл и наследник Денвент-Касла Патрик Эллиот. И хотя между ними была довольно большая разница в возрасте – больше десяти лет, – Ричарду почему-то страстно хотелось сойтись в поединке с сыном любимого всеми в его семье рыцаря Тимоти Эллиота и победить его. Узнав об этом, граф Хьюберт, как распорядитель турнира, пришел в удивление и даже негодование.

– Ты с ума сошел, племянник, – заявил он. – Патрику двадцать семь, и он уже добрых лет двенадцать участвует в сражениях, у них там, на самой границе, сам знаешь, бывает очень неспокойно. Тебе же еще нет и семнадцати. Не буду спорить, ты силен и прошел хорошую школу у лорда Перси. Но выбирать противников на турнире нужно по себе. Патрик слишком силен для тебя. Я никогда не допущу такого нарушения порядка. Молодой О’Нил тебе как раз по плечу.

Услышав жесткий отказ дядюшки, Ричард недовольно скривился. Внешне, казалось, он смирился. Но в душе по-прежнему жаждал этой битвы, продолжая при этом страстно мечтать о победе. Ему казалось, что сама его молодость поможет одолеть противника.

В первый день турнира прошли соревнования в силе, ловкости и меткости между воинами Уинстона и прибывшими из Гринхилла и Лейк-Касла. Хозяева всех трех владений были довольны выучкой своих воинов и горячо обсуждали между собой, в чем их сильные и слабые стороны. Все же в случае опасности им предстоит выступить единой силой, как это было много лет назад, когда при старом короле Генрихе разразилась короткая, но жестокая и кровопролитная война с Шотландией. Тогда они победили, потому что были едины. И сейчас нужно всячески поощрять подобные состязания, поскольку это лучшее из всех возможных обучений. Разгоряченные состязаниями воины тоже не менее бурно обсуждали свои успехи и промахи. Теперь было о чем подумать их командирам гарнизонов, было на что направить силы в каждодневных воинских тренировках.

На следующий день планировались индивидуальные состязания между рыцарями. В этих сражениях, которые всеми ожидались с большим нетерпением, должны были проявить свое воинское мастерство все восемь заявленных рыцарей. Самым старшим из них был сэр Лайонел Криспин, самым младшим – молодой наследник Лейк-Касла Ричард Лорэл.

Утром в день турнира все восемь рыцарей собрались на ристалище в предвкушении предстоящего радостного события. Всем хотелось показать свою удаль и покрасоваться перед дамами. Тем более что, помимо счастливой новобрачной, которой собирался посвятить все свои победы ее муж, на сооруженной специально для этого события трибуне находилась и прекрасная леди Мэйрин Эллиот, ради синих глаз которой были готовы на подвиги граф Роберт Грей и молодой О’Нил. А рядом с ней сидела красавица леди Нада Лорэл, отливающие бирюзой глаза которой сияли подобно драгоценным камням. И также два рыцаря стремились сложить свои победы к ногам молодой женщины. Сэр Лайонел Криспин таил надежду на ласковый взгляд даже в случае своего поражения – победить виновника нынешнего торжества он не рассчитывал, поскольку хорошо знал его силу и доблесть, но все же собирался и себя показать с лучшей стороны. А сэр Генрих Сомервиль – тот вообще потерял голову в первый же день, когда встретился взглядом с грозовыми глазами Нады. Он сразу же возмечтал завоевать ее сердце и сделать хозяйкой своего замка.

Погода, как по заказу, выдалась великолепная. Было тепло, солнце светило мягко и неназойливо, в воздухе ощутимо пахло надвигающейся осенью.

Граф Уильям Хьюберт, его командир гарнизона и барон Кевин Лорэл выступали в качестве судей. Они сидели на возвышении, чтобы не пропустить ни единого движения рыцарей. Четыре дюжих воина из Уинстона были наготове на случай любой неожиданности. И вот состязания начались.

Турнир открывал бой между сэром Хэмфри Стэнтоном и сэром Лайонелом Криспином. Это было великолепное зрелище. Оба рыцаря были опытны и умелы, они демонстрировали приемы боя, незнакомые здешним воинам. Рыцари и простые воины – все с глубочайшим интересом следили за каждым движением на ристалище, стараясь не упустить ни единой подробности. Женщины на трибуне замерли в восхищении. Это зрелище было им в новинку. Леди Дебора, прижав руки к груди, неотрывно следила за мужем, и в глазах ее светилась гордость. Этот бой длился достаточно долго, чтобы доставить удовольствие зрителям – оба рыцаря в совершенстве владели мастерством показательного боя. Закончился он достойной победой сэра Хэмфри. Его противник на поле боя легко признал это, улыбнулся и пожал руку сопернику. Победитель повернулся к трибуне и послал горячий взгляд жене – свою победу он посвящал ей.

Следующими на поле вышли граф Роберт Грей и рыцарь Генрих Сомервиль. Они были слишком разные. Граф – высок и строен, широк в плечах. Рыцарь Сомервиль уступал ему в росте, но был удивительно гибок и подвижен. Поначалу оба противника присматривались друг к другу, кружили по полю и делали редкие выпады. Потом битва пошла всерьез. Граф, безусловно, был сильнее, но ему не хватало легкости и подвижности, коих в избытке было у соперника. И тот просто измотал его. Пришлось графу признать свое поражение. Это было неприятно, но ничего другого он и не ожидал. «Надо было более серьезно относиться к своему воинскому мастерству», – подумалось ему. Он не решался поднять глаза на Мэйрин. Зато победитель изящно поклонился в сторону трибуны и, сверкнув черными глазами, громким голосом возвестил, что посвящает свою победу прекрасной молодой леди Лорэл. Нада замерла от неожиданности, потом рассмеялась и кивнула головой, принимая посвящение.

А тем временем друг против друга встали два новых соперника – Патрик Эллиот и Хью Лестер. Оба молоды, оба сильны. Это бросалось в глаза сразу. Хмурый и неприветливый Хью с ходу стал наседать на более изящного и гибкого Патрика. Он свято верил в свою бычью силу, как говорили в Карлайлском гарнизоне, и рассчитывал быстро свалить соперника. Но Патрик был достаточно умудрен воинским опытом, чтобы сразу определить слабые стороны противника. Тот был, безусловно, силен как бык, но, как и свойственно этому животному, не умел быстро отступать и менять направление. И чем больше разъярялся Хью, чем чаще кидался на соперника, тем спокойнее и хладнокровнее кружил вокруг него Патрик, заставляя менять позицию и распаляя его. В бою на мечах, как известно, побеждает чаще всего не более сильный, а более умелый. В конце концов Патрик настолько измотал своего противника, что тот растерял весь боевой пыл и вынужден был признать поражение. И неожиданно для всех вдруг улыбнулся.

– Вы преподали мне хороший урок, сэр Эллиот, – проговорил он, пожимая руку сопернику, – одной силы на турнире недостаточно. Это в бою она помогает крушить врагов. А здесь нужны еще и ловкость, и подвижность. Я займусь этим и, может быть, в следующий раз сумею одолеть вас.

Патрик улыбнулся в ответ и повернулся к трибуне.

– Свою победу я посвящаю тебе, моя милая сестренка, – громко сказал он, поклонившись Мэйрин.

А Роберт Грей не мог отвести взгляда от сияющих яркой синевой глаз леди Эллиот. Так вот каков их цвет в радости. Оставалось узнать, каков он в страсти, и эти мысли крайне удивляли его самого.

Потом на поле вышли самые молодые участники турнира. Их приветствовали громкими криками. Оба были стройны и легки, оба красивы. И казалось, что смотреть на них будет сплошным удовольствием. Но молодой Лорэл с самого начала повел бой очень жестко. Он, наверное, был единственным из всех присутствующих, кого привлекало не состязание как таковое, а только его собственная победа. Барон Лорэл нахмурился. Он не узнавал своего сына. Мальчик очень изменился за прошедшие в обучении у лорда Перси годы и, казалось, даже отдалился от отца. Во всяком случае, с Брэдом, который был всего на год младше брата, барон чувствовал себя совсем иначе.

Между тем бой продолжался. Над полем воцарилась гнетущая тишина. Слышались только звуки движений ног и громкий лязг металла, когда мечи скрещивались друг с другом. Мужчины, все, как один, не отрывали настороженных взглядов от ристалища. По знаку командира гарнизона воины-охранники пришли в готовность. Женщины замерли на своих местах. Нада побледнела и с тревогой смотрела на брата. Сейчас она не узнавала его, это был совсем чужой человек, холодный и жестокий. Молодые рыцари на поле явно устали, но ни один из них не хотел уступать. И тут Ричард, воспользовавшись тем, что вынырнувший из-за облака солнечный луч ослепил внезапно молодого Пирса, сделал молниеносный выпад и нанес удар. Туника О’Нила окрасилась кровью. Он пошатнулся, но упасть ему не позволили. Двое охранников подхватили его и унесли с поля боя. Победа досталась юному Лорэлу, но она почему-то никого не радовала. А он не пожелал посвятить ее ни одной из присутствующих дам и молчал.

Закончился первый тур индивидуальных состязаний. Теперь четыре победителя должны были попарно схватиться между собой, а затем из двух оставшихся в строю определится герой сегодняшнего турнира.

На поле снова вышел сэр Хэмфри Стэнтон. На этот раз его соперником был сэр Генрих Сомервиль, его сосед и приятель. Но личные отношения отходят на задний план, когда рыцари вступают в поединок. Здесь главное – победить. Надо сказать, что этот бой мужчины провели красиво. Сэр Хэмфри вел себя по-рыцарски, но противнику не уступал. Его сила и умение поражали. Казалось бы, более молодой соперник должен был взять его измором. Но рыцарь, похоже, не чувствовал усталости, отражая атаки соперника, вновь и вновь атакуя сам. Победа досталась ему.

– Для меня было большой честью сразиться с вами, сэр Стэнтон, – признал побежденный, – этот урок я не забуду никогда.

А гордый победитель вновь улыбнулся жене, давая понять, что все его победы – ради нее и для нее.

Теперь два других победителя должны были сойтись между собой. Свершалась мечта Ричарда – на поле выходил Патрик Эллиот. Граф Хьюберт хотел было отменить бой, но его удержала рука барона Лорэла.

– Мне кажется, Уильям, моему сыну не помешает небольшая трепка, – сквозь зубы проговорил он, – а у Патрика хватит ума не причинять ему увечий.

Ричард выскочил первым и стоял посреди поля в гордой, даже вызывающей позе, когда к нему вышел наследник Денвент-Касла.

– Ты хочешь трепки, щенок, – пробурчал Патрик про себя, – так ты ее сейчас получишь. И никто не помешает мне поучить тебя немного рыцарской этике. Видно, в доме лорда Перси о ней уже забыли.

И, не теряя ни минуты, молодой Эллиот принялся за дело. Он гонял Ричарда по полю, как гончая – зайца. Вначале просто гонял. Потом подступил с атаками и легко выбил из рук Ричарда меч. Тот со звоном отлетел в сторону. Зрители замерли.

– Подними, – сурово сказал Патрик и вновь начал гонять юношу по полю.

Патрик не испытывал жалости. То, что он прочел на лице молодого наследника Лейк-Касла во время его боя с молодым соперником, совсем не понравилось Эллиоту. По выражению лица юноши Патрик понял, что тот вознес себя слишком высоко и думает только о том, чтобы удовлетворить свое тщеславие.

Еще дважды сэр Патрик Эллиот выбивал меч из руки молодого Лорэла и наконец свалил его самого. В мгновение ока он стоял уже над поверженным противником, приставив меч к его груди. Это был символический знак победы. После этого он протянул руку и помог Ричарду подняться. Тот встал хмурый и злой. А во взгляде, брошенном на победителя, сквозила неприкрытая ненависть.

«Что ж, учту, – подумал Патрик, – у нас на границе это не такая уж редкость. Жаль только, что это первый раздор между семьями, всегда пребывавшими в дружбе».

А барон Кевин Лорэл, бледный до синевы, смотрел на своего сына, и в нем боролись отцовское сопереживание и здравый смысл. Мальчику нельзя позволить сбиться с пути, предначертанному их предками. До него многие поколения Лорэлов боролись с врагами, но были неизменно преданы друзьям. В сознании Ричарда что-то, однако, сместилось, и для него исчезла грань между своими и чужими. Для него, похоже, существовала только собственная гордыня. И с этой точки зрения урок, полученный им сегодня, должен принести свои плоды. Но сочувствие к сыну тем не менее шевелилось в сердце барона. Ричард был как побитый щенок, но, несмотря на это, готов был огрызаться и смотрел зло.

В последнем, заключительном бою, сошлись сэр Хэмфри Стэнтон и сэр Патрик Эллиот. Силы их были явно неравны, но Патрик горел желанием достойно провести бой, он полагался на свою молодость и подвижность. Однако сэр Хэмфри казался свежим и полным воинского задора. Он был неотразим. Леди Дебора не сводила с него влюбленных глаз. Она ахала всякий раз, когда ей казалось, что мужу грозит опасность, и счастливо улыбалась, когда он легко отводил нацеленный на него удар и сам атаковал противника. Его движения были настолько четкими и выверенными, что казались незаметными. И еще поражало умение уходить из-под удара легким поворотом туловища, изящным, как в танце. Кроме него, только сэр Криспин, также участвовавший в турнирах на континенте, владел этой техникой, но у него это получалось не столь красиво и грациозно. Патрик продержался сколько смог. Но техника сэра Хэмфри была безупречна, и молодой Эллиот, рассмеявшись, громко признал это.

– Как ни старался я одолеть вас, сэр Стэнтон, полагаясь на свою молодость, силу и большую практику в схватках с шотландцами и разбойниками, у меня ничего не вышло, – сдался он, пожимая руку победителю, – ваша техника выше всяких похвал. Я бы тоже хотел освоить такие навыки.

– Нет ничего проще, мой друг, – ответил на это довольный сегодняшним днем сэр Хэмфри, – у нас еще есть время, и я с радостью покажу вам, да и всем желающим несколько основных своих приемов.

Все три боя, которые провел рыцарь, закончились его полной и неоспоримой победой, которую он, конечно же, посвятил своей обожаемой жене. При этом сам он, выдержавший столь серьезную нагрузку, выглядел по-прежнему свежим и полным сил. Мужчины, все как один, склонились перед его воинским мастерством. Победитель турнира был определен.

И тут граф Хьюберт удивил всех заключительным действом этого состязания. Он поднялся на трибуну и громко огласил имя победителя. А потом сделал знак своим людям.

– Готовя этот турнир, посвященный бракосочетанию моей дочери леди Деборы, я позаботился и о достойном призе для победителя. Не скрою, мне приятно, что им стал мой новоявленный зять, который и заберет это сокровище в свой замок.

Он поднял руку, и на поле вывели огромного боевого коня вороной масти. Это был настоящий красавец. Его черная шерсть отливала на солнце серебром. Высокий и мощный, он казался чудом, явившимся перед восхищенными взглядами людей. Сэр Хэмфри замер, глядя на красавца-коня. Потом встал и медленно подошел к нему. Заглянул в глаза, погладил по холке. И неожиданно припал лицом к шее коня, пряча невольно набежавшие на глаза слезы. Лучшего подарка для рыцаря и быть не может.

Спустя мгновение сэр Хэмфри повернул к тестю взволнованное лицо.

– У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность за такой великолепный подарок, милорд, – проговорил он хриплым голосом.

– Вы заслужили его своей доблестью и потрясающим воинским мастерством, мой друг, – ответил на это граф.

Вскоре зрители стали расходиться. Леди Дебора подошла к мужу, который все никак не мог расстаться со своим призом. Она ласково погладила шею вороного, потом улыбнулась сэру Хэмфри.

– Ты был великолепен, дорогой, – прошептала она, – и награду получил достойную. Представь себе, даже я не знала, что затеял отец.

Супруг оторвался наконец от коня, погладив его на прощание, и вместе с женой отправился вслед за тестем в главный зал. Там участников турнира и гостей ожидал грандиозный пир.

Когда все вернулись в замок, барон Лорэл отозвал сына в сторону, чтобы поговорить с ним.

– Ты сегодня посрамил нашу честь, Ричард, – начал он. – Никогда еще никто из Лорэлов не вел себя так дерзко в кругу своих друзей.

– О каких друзьях речь, отец? – тут же вскинулся сын. – Эллиот – никто, сын подкидыша, и он не может быть нашим другом. Ты забыл, что ты барон, отец?

– Я стал бароном только потому, что сэр Тимоти Эллиот, верный помощник моего отца и твоего деда, в честь которого тебя и назвали, сдержал свое слово, данное своему другу, и поднял меня на ноги. Именно он помог мне стать сильным и победить, когда я задался целью отомстить за отца, подло убитого ударом в спину. Этот подкидыш, как ты изволил выразиться, будучи мальчишкой, спас жизнь твоей бабушки, моей любимой матери. Не будь его, не жить бы на свете ни мне, ни тебе. Нас бы просто не было. А ты говоришь такое. Я бы очень хотел, чтобы ты хранил традиции нашей семьи, сынок. И оставался верным друзьям. Твоя бабушка будет очень недовольна, когда узнает обо всем, что произошло здесь.

«Подумаешь, бабушка, – пронеслось в голове у Ричарда, – она уже стара и ничего не решает. Она – это прошлое Лейк-Касла, а я – его будущее». Однако высказать свои мысли вслух он не решился и покорно склонил голову перед отцом.

А воины из Лейк-Касла впервые задумались о том, каково им будет когда-то при новом бароне, и от души пожелали крепкого здоровья, много сил и долгих лет жизни своему нынешнему хозяину.

Во время пира, последовавшего за турниром, настроение гостей, несколько омраченное неприятным инцидентом, связанным с молодым Лорэлом, улучшилось. Граф Хьюберт был щедр, и прекрасное вино лилось рекой, так что досталось не только знатным гостям, но и простым воинам. Сегодня граф не делал разницы между теми, кто сидел за высоким столом, и сидящими внизу. Отличное французское вино разносили без передышки и наливали во все подставленные чаши. Легкий напиток поднимал настроение и не валил с ног. Разговоры стали живее, слышался смех. Только Нада не могла избавиться от тревожного чувства, что отныне ей не будет столь легко и свободно в родном доме. Брат, так изменившийся за годы разлуки, пугал ее.

Не одна чаша была выпита за главного победителя турнира сэра Хэмфри Стэнтона. И он сам, радостно отвечая на добрые слова поздравлений, осушал чашу за чашей. Но был по-прежнему бодр. Леди Дебора улыбалась ему, и в ее зеленых глазах светились любовь и гордость за мужа. И графу Роберту Грею до боли захотелось, чтобы и на него с такой же любовью и доверием смотрели женские глаза. Когда-то давно он видел, как смотрит на отца его мать, леди Адела. А в глазах отца, когда он смотрел на жену, сияла такая любовь, что, глядя на это, сжималось сердце. Но тогда Роберт не осознавал всего этого. Он остался холодным и равнодушным в собственном браке. И только сейчас понял, чего лишился в жизни. И отчаянно захотел наверстать упущенное и познать наконец разделенную счастливую любовь.