Текст книги "Голос Незримого. Том 2"

Палаты. ЛЯИО-ЛИ сидит на возвышении. ПАЛАЧ вводит ТЕО-ЦЗИНА.

ПАЛАЧ

 
О, царица сердец, Ляйо-ли!
Ты, что солнцем блистаешь вдали!
Посмотри: пред тобой Тео-цзин,
Вечный раб твой, былой мандарин,
Что был в краже казны уличен
И в темницу с тех пор заключен.
Но к нему милосерд богдыхан, —
И приказ им сегодня мне дан:
Внять преступника долгой мольбе —
Привести для отрады к тебе.
 

ЛЯИО-ЛИ

 
Не напрасно ль его привели?
 

ТЕО-ЦЗИН (бросаясь на колени)

 
О, моя Ляйо-ли, Ляйо-ли!
 

ЛЯИО-ЛИ

 
Для чего ты пришел, Тео-цзин?
Чтоб жемчужинок иль бирюзин
Подарить мне, как прежде, любя?
Но ведь их уже нет у тебя!
Иль забыл ты, что сталось с тех пор?
Ты – и нищий, и узник, и вор.
Я ж – подруга вельмож, госпожа,
Я прославленна и хороша!
Как осмелился ты, как ты мог
Преступить мой блестящий порог?
 

ТЕО-ЦЗИН

 
О любовь моя! гибель моя!
Так скажу в оправдание я:
Да, тебя осудил я тогда,
Но забыть уж не мог никогда.
Дней блаженства с тобой…
Я боролся и много ночей,
Но… пошел раз к темнице твоей!
Там в сиянье весенней зари
Я узрел, госпожа…
 

ЛЯИО-ЛИ

 
Говори,
Что ж узрел ты, былой мандарин?
 

ТЕО-ЦЗИН

 
Тонкий, палевый, как розмарин,
Твой овальный, печальный твой лик,
Что к решетке оконной приник!
В сердце жалость проникла, как луч, —
И спросил я у сторожа ключ.
Вновь взглянул я – и встретил твой взор,
Влажный, тусклый, как черный фарфор!
В душу странная вкралась тоска, —
И… дотронулся я до замка.
В третий раз я взглянул в забытьи —
И увидел тут руки твои,
Что, как пара серебряных рыб,
Сделав быстрый и плавный изгиб,
Поманили меня… И тотчас
В тело радость, как опий, влилась!
Я скрипящую дверь отворил
И свободу тебе возвратил!
После… После в безумье любви
Я растратил богатства свои,
Чтобы выполнить каждый каприз,
Ляйо-ли больше нужный, чем рис!
А отдавши последний свой лан,
Дал и то, что имел богдыхан…
 

ЛЯИО-ЛИ

 
Но и я позабыть не могла
Дней тобой причиненного зла,
Что моих унижений полны…
То – кошмарные, красные сны!
В них узнала я грубую власть,
Самомненье, к мучительству страсть
Твоего, Тео-цзин, существа…
Ныне час моего торжества.
О премудрость и гордость мужчин!
Где же честь твоя, слава и чин
И рубинный на шапочке шар?
Всё принес ты мне, женщине, в дар!
Но полна лишь презрением я,
Как цветок, отряхнувший червя.
 

ТЕО-ЦЗИН

 
О, прости меня…
 

ЛЯИО-ЛИ

 
Видно, тюрьма
Мандарина лишила ума,
Пей целебную траву женьшень,
Лучше ж голову в петлю продень!
 

ТЕО-ЦЗИН

 
Сжалься!
 

ЛЯИО-ЛИ

 
Прочь от лица моего!
Эй, палач, уведи же его!
 

ПАЛАЧ

 
Как ничтожен теперь Тео-цзин,
Наших жизней былой властелин!
Как могуча пред ним Ляйо-ли —
Эта роза китайской земли!
Но могучее всех нас судьба,
Что творит из мужчины раба!
 

ЗАНАВЕС

<1917–1918>

ПОД ЗВОН КАМПАНИЛЛЫ ИЛИ ПРОУЧЕННЫЙ ХАНЖА
^{новелла в 1 действии с послесловием}

БРУНО ПИНУЧЧО – купец.

КАМИЛЛА – жена его.

ЛАДЗАРИНО – благородный юноша.

ПЕРОНЕЛЛА – служанка у Пинуччо.

Действие происходит в предместье Флоренции в эпоху Возрождения.

Маленький цветущий сад, принадлежащий Пинуччо. С одной стороны – серая, увитая синими глициниями, стена дома с балкончиком. С другой – низкая ограда с круглой дверью в ней. На заднем плане – лиловатые холмы и высокая кампанилла. Весенний день.

ПЕРОНЕЛЛА – миловидная дебелая девушка – развешивает белье на балкончике. Во время ее пения из дома выходит ПИНУЧЧО. Он – пожилой человек с ханжески-скопческим лицом, в темной одежде.

ПЕРОНЕЛЛА (поет)

 
Вьются голуби, голубки
И воркуют: гуль-гуль-гуль!
Я – юна и крепче ступки
В этой новой красной юбке.
Не влюбляться я могу ль?
 
 
День весь я варю бульоны,
Макароны – буль-буль-буль,
И рубашки, панталоны
Мою рьяно, исступленно.
С другом ночь не отдохну ль?
 
 
Ах, ему до этой юбки
Всё отдам я – труляля!
Пару глаз, и рук, и губки, —
И об этаком поступке
Кто б узнал, не похваля?
 
 
Эй, рубашки, панталоны,
Как висите – траляля! —
Вы на выступе балкона,
Так вишу теперь влюбленно
У него на шее я!
 

БРУНО (брезгливо)

 
Да замолчи же, Перонелла!
Мой слух стыдливый пощади…
Как ты сама не покраснела,
Как до того могла дойти,
Чтоб этой песней непристойной
Сегодня оглашать мой дом?
То христианки не достойно,
Да и девица ты – притом!
 

ПЕРОНЕЛЛА (сходя вниз)

 
Но что же, сударь, в том дурного?
 

БРУНО

 
А завтра – вспомни календарь —
Какого празднуют святого?
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Ей-ей, не помню, хоть ударь!
 

БРУНО

 
Так запиши вот здесь на ленте
Иль тут на фартуке, что чтим
Назавтра нами Иннокентий,
Бернардо, Доминик, Лаврентий,
Амброзио, Иероним
И трое преподобных с ним,
Затем…
 

ПЕРОНЕЛЛА зажимает уши.

 
Да слушай же, невежда!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Когда б всё это записать —
То были б святцы – не одежда!
 

(Хочет уйти.)

БРУНО

 
Постой! Изволь еще сказать!..
 

ПЕРОНЕЛЛА (в сторону)

 
Вот так пристал, брюзга несносный!
 

БРУНО

 
А нынче что у нас?
 

ПЕРОНЕЛЛА (с сердцем)

 
Среда!
 

БРУНО

 
Так веселятся ли в день постный?
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Послушай вас – так никогда,
Синьор, попеть я не могла бы!
 

БРУНО

 
Да и не надо петь совсем.
Умен не слишком пол ваш слабый, —
И лучше б, если б был он нем!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Ну, что касается до пола,
И ваш ведь не всегда силен!
В иных же, кроме их камзола,
Ничем не обозначен он!
 

БРУНО (в ярости)

 
Бочонок сала! Тряпок куча!
На что ты смеешь намекать?
 

ПЕРОНЕЛЛА (дразня его)

 
То – истина, сеньор Пинуччо, —
Не мастер вы жену ласкать!
 

БРУНО (угрожая палкой)

 
Эй, берегись вот этой трости!
 

(Гонится за ПЕРОНЕЛЛОЙ, она ускользает от него)

 
Задохся… Ух!.. В поту вся плешь…
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Да бросьте! Растрясете кости —
А после растирать вас – мне ж!
 

(Убегает.)

БРУНО (садясь на скамью и вздыхая)

 
И быстроногая же шельма!
Не удается всё побить…
Не у святого ли Ансельма
О том мне помощи просить?..
 

(Складывает руки и <бормочет>[106]106
  Дефект копии. – Сост.


[Закрыть].)

Появляется СИНЬОРА ПИНУЧЧО. Она – рыжеволосая, прекрасная собой женщина.

КАМИЛЛА

 
Супруг мой! Где вы? Что такое?
 

БРУНО (проникновенно)

 
Я здесь… молюсь… Что, монна, вам?
 

КАМИЛЛА

 
Но показалось мне – тут двое:
Такой был спор, возня и гам!
 

БРУНО (таинственно)

 
Признаюсь вам: мешал в молитве
Мне некий толстый, красный бес,
Но мерзкий посрамлен был в битве
И, фартуком взмахнув, исчез!
 

КАМИЛЛА

 
Послушайте, мой друг… Мне странно:
Бес? Фартуком?
 

БРУНО

 
То бишь – хвостом,
Что вис под юбкою багряной.
 

КАМИЛЛА

 
Под юбкою?
 

БРУНО

 
Верней – плащом.
 

КАМИЛЛА (озабоченно прикладывая руку к его лбу)

 
Синьор! Дивлюсь всё вновь и вновь я…
Ваш лоб горяч, плачевен вид…
Боюсь за ваше я здоровье.
О, набожность сверх мер вредит!
Вы, право, слишком богомольны!
 

БРУНО

 
Я изнуряю плоть, молясь.
 

КАМИЛЛА

 
Она изнурена довольно,
Поверьте… Но прошу я вас:
Чем ставить к голове пиявки,
Иначе обновляйте кровь.
Давайте сядем здесь на травке
И воскресим с весной любовь!
 

(Увлекает его.)

БРУНО (вырываясь)

 
Не забывай!
 

КАМИЛЛА

 
Чего, мой Бруно?
Тебя? Конечно ж, милый мой!
 

БРУНО

 
Не забывай, жена, кануна —
Ведь завтра – праздник, и большой!
 

КАМИЛЛА (всплеснув руками)

 
Опять?
 

БРУНО

 
Хоть искус мне и труден,
Я буду сдержан, как всегда.
 

КАМИЛЛА

 
О, горе мне! Кому от буден,
А мне от праздников беда!
 

(Ласкается к мужу.)

 
Иль я худей, чем ваша палка,
Черней картофелин в золе?
Глазок мой – пармская фиалка,
А губы – маки в Фьезоле!
 

БРУНО невольно хочет поцеловать ее, но в это время раздается колокольный звон.

БРУНО (подпевая за ним)

 
Слышишь, слышишь: зазвонили
На высокой кампанилле —
Тили, тили, тили, тили,
Тили, тили, дон!
Молвит Бруно и Камилле,
Чтоб сегодня не любили,
Тот печальный звон!
 

КАМИЛЛА садится на скамью и закрывает лицо руками.

(К публике, хитро посмеиваясь и подмигивая)

 
Тили, тили, тили, тили,
Многих в гроб уж вколотили
Ласки юных жен.
Я ж покуда не в могиле —
И спасибо кампанилле!
Тили, тили-дон!
 

(Удаляется.)

ПЕРОНЕЛЛА (входит)

 
Никак сударыня здесь плачет?
 

КАМИЛЛА

 
Ах, мне весь белый свет постыл!
К чему весна? цветы?
 

ПЕРОНЕЛЛА (в сторону)

 
Ну, значит,
Хозяин снова запостил!
 

(КАМИЛЛЕ)

 
Когда б изволили, синьора,
Исполнить вы один совет,
Ток ваших слез иссяк бы скоро…
 

КАМИЛЛА (негодующе)

 
Не изменить ли мужу? Нет!
 

ПЕРОНЕЛЛА (вкрадчиво)

 
Не открещусь и не отплюнусь:
Похвальна верность, будь в ней прок,
А ваша красота и юность
Зря прокисают, как творог!
Ваш муж – простите! – пес на сене,
Коль и сегодня вас отверг!
 

КАМИЛЛА (мечтательно)

 
И в день столь голубой, весенний!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Но он – среда, а не четверг,
А тот – под пятницу… и дальше.
Мне думается, с госпожи
По горло хватит жалкой фальши
Ее любезного ханжи!
То – пост, то – праздник, то – сочельник…
 

КАМИЛЛА

 
То – набожнейший человек!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Нет, просто он – в любви бездельник
И жулик в деле брачных нег!
Небось, сегодня ж наш святоша
Поужинает каплуном
И выпьет литр вина хороший.
Да, пост блюдет он лишь в одном!
 

КАМИЛЛА

 
В пренебреженье жить до смерти…
О, лучше уж совсем не жить!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Но у прекрасной дамы, верьте,
Всегда есть способ отомстить.
 

КАМИЛЛА

 
Какой же?
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Благородный, скромный,
Высокий, ловкий и… брюнет!
 

КАМИЛЛА (изумленно)

 
О!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
<… огромный,>[107]107
  Дефект копии. – Сост.


[Закрыть]
А здесь вот – крошечный берет!
 

КАМИЛЛА

 
Так то – мужчина?
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Без сомненья,
И уж не по одним усам.
Его который вижу день я
У наших стен. Да вот он сам!
 

Мимо ограды проходит ЛАДЗАРИНО, бросая пламенные взоры на КАМИЛЛУ, та так же пристально смотрит на него.

ПЕРОНЕЛЛА

 
Везувий! Этна! Словом – кратер…
Пылает к вам!
 

КАМИЛЛА

 
Что ж? Пусть войдет,
Но лишь переодет, как патер:
Беда, коль муж нас с ним найдет!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
Ну, для такого кавалера
Лишь миг займет тот маскарад,
А черный капюшон иль серый
Еще монахов не творят!
 

(Убегает.)

КАМИЛЛА (поет и танцует)

 
Мой супруг! Вы так сторожки, —
Вы всегда боитесь беса.
Я ж приделаю вам рожки
С тем пленительным повесой!
 
 
Будет мне сидеть в окошке,
Красотой лишь взгляды теша!
Эти маленькие рожки
Так пойдут к огромной плеши.
 
 
Вы, назойливый, как мошки,
С вашей хилой, хитрой рожей,
И носящий рожки! рожки! —
Будьте ж сами с бесом схожи!
 

Входит ПЕРОНЕЛЛА, за ней – ЛАДЗАРИНО в костюме монаха.

ЛАДЗАРИНО

 
Я – Ладзарино. Взор мой черен,
Я юн, задорен, но покорен
И, страстью пылкою пришпорен,
Стремительно являюсь к той,
Чей локон золотой, как флорин!
 

ПЕРОНЕЛЛА (перебивая)

 
Давайте ж мне один такой,
Синьор ретивый, за услугу,
А грудой их
 

(указывает на кудри КАМИЛЛЫ)

 
владейте вы!
 

ЛАДЗАРИНО дает деньги, ПЕРОНЕЛЛА удаляется.

ЛАДЗАРИНО (бурно обнимая КАМИЛЛУ)

 
Как нас давно влекло друг к другу!
 

КАМИЛЛА (в сторону)

 
Да, с полчаса!
 

(Ему.)

 
О! вы правы…
 

ЛАДЗАРИНО (целуя ее)

 
Моя Мадонна!
 

КАМИЛЛА (возвращая поцелуй)

 
Ангел милый!
 

ЛАДЗАРИНО (вновь целуя)

 
Моя жемчужина!
 

КАМИЛЛА (также)

 
Алмаз!
 

ЛАДЗАРИНО (еще целуя)

 
Цыпленок!..
 

КАМИЛЛА (еще поцелуй)

 
Котик мой!..
 

Внезапно появляется БРУНО. Те – еле успели отскочить друг от друга.

БРУНО (разнеженно)

 
Камилла!
Я что-то… замечтал о вас.
Порадуйтесь же, дорогая:
Вас ожидает ночь утех!
 

КАМИЛЛА (к ЛАДЗАРИНО)

 
Как бы не так!
 

(К БРУНО.)

 
Здесь не одна я,
Супруг мой… И притом ведь – грех!
 

Удары колокола.

(Подпевает.)

 
Слышишь, слышишь: зазвонили
На высокой кампанилле! —
Тили, тили, тили, тили,
Тили, тили, дон!
Не велит седому Бруно
Нынче быть с Камиллой юной
Этот дальний звон!
 

БРУНО

 
Размяк от ветерков я вешних
И голосочка твоего…
 

(Хочет ее обнять.)

КАМИЛЛА (вырываясь)

 
Прочь от меня, великий грешник!
 

(К ЛАДЗАРИНО.)

 
Отец, наставьте вы его.
 

ЛАДЗАРИНО (к БРУНО)

 
Подайте, сударь, Вашу палку!
 

БРУНО подает, ЛАДЗАРИНО колотит его.

 
Сатир плешивый! Старый плут!
Я превращу тебя в весталку,
Ударив здесь, нахлопав тут!
Я из тебя, как из перины
Вытряхивают бойких блох,
Повыбью с похотью козлиной
Весь дух твой грешный!
 

БРУНО (пытаясь убежать)

 
Ох, ох, ох!..
 

ЛАДЗАРИНО

 
Нет, стой, распутник, стой, покуда
Все вожделенья не умрут!
 

БРУНО (умоляюще)

 
Отец мой! Совершилось чудо:
Уж выскочил бесенок-блуд
Весь, ныне и навеки…
 

ЛАДЗАРИНО (важно)

 
Amen.
Теперь иди, мой сын, домой —
Слезой смыть свой адский пламень!
 

БРУНО уходит, почесываясь.

(КАМИЛЛЕ)

 
А ты – в объятья, ангел мой!
 

Снова звон с кампаниллы.

ЛАДЗАРИНО и КАМИЛЛА (поют, обнявшись)

 
Слышим, слышим: зазвонили
На высокой кампанилле —
Тили, тили, тили, тили,
Тили, тили, дон!
Лазарино и Камилле
Говорит, чтоб век любили,
Тот пасхальный звон!
 

(Бесконечнейший поцелуй)

С одной стороны появляется БРУНО, с другой – ПЕРОНЕЛЛА. БРУНО совершенно невозмутимо смотрит на парочку, потом недоуменно – на публику, пожимает плечами и делает знак ПЕРОНЕЛЛЕ, не опустить ли, мол, занавес? Второй занавес задергивается. БРУНО и ПЕРОНЕЛЛА остаются на авансцене.

БРУНО (к публике)

 
Чтоб поцелуй они не длили
До… до скончания времен, —
И тем весьма б не затруднили,
Синьоры, вас и ваших монн,
Мы с ней спустили —
Тили-тили —
Завесу эту…
Тили-дон!
 

ПЕРОНЕЛЛА

 
И просим мы, чтоб вы простили
Новеллы нашей смысл и тон, —
Мы пели, дрались и шутили,
Чтоб разогнать ваш сплин и сон!
Мы золотили —
Тили-тили! —
Свою пилюлю…
Тили-дон!
 

КАМИЛЛА и ЛАДЗАРИНО выскакивают из-за занавеса.

КАМИЛЛА

 
Всё обошлось! Вот, если б жили
Мы в наше время, я и он, —
 

(Указывает на ЛАДЗАРИНО.)

 
И вдруг бы так же нас накрыли, —
Супруг мне закричал бы: «Вон!
«Срамница! Ты ли? —
Тили-тили! —
Развод! В синод!»
И тили-дон!
 

ЛАДЗАРИНО

 
Нет, то не в современном стиле.
Ведь новый издан уж закон,
Каким разводы упростили
И даже брак сам отменен.
Миг поблудили —
Тили-тили! —
И… до свиданья!
Тили-дон!
 

ВСЕ ВМЕСТЕ

 
Синьоры! Знайте: возродили
Мы золотой Декамерон,
Чтоб вы лет десять с плеч скостили
И горячей любили жен!
Чтоб их схватили —
Тили-тили! —
И… целовали!
Тили-дон!
 

<1917–1918>

ПОЯС АФРОДИТЫ
^{весенний миф в 1 действии}

АФРОДИТА

САТИР

ЭЛЛИЙ – юный свинопас

ЗОЯ – пастушка коз

ХРИСИЛЛА – ее бабка

ПРИСК – муж Хрисиллы

Действие происходит в Элладе в баснословные времена.

Цветущая полянка среди лесистых холмов. В середине ее – источник, струящийся в водоем. С боков – густые кусты диких роз.

САТИР выскакивает из кустов и оглядывается кругом с ужимками и прыжками.

САТИР

 
На этот луг и в этот час
Приходят: Эллий свинопас,
Нечесаный, едва умытый,
И… золотая Афродита!
Чета немножечко странна…
Но ведь богиня влюблена, —
С любовью ж, право, не до споров! —
Не только свинопас, и боров
Полюбится вам иногда…
Итак, они, придя сюда,
Вкушают плод лобзаний сладкий,
А возле бродят поросятки…
Идиллия! Из-за кустов
Смотрю я, хохотать готов!
Но… я не столько любопытен,
Сколь жажду пояс Афродитин,
Дающий над сердцами власть,
Добыть себе, – точней, украсть!
А для того мне это надо…
Но цыц! она… Скорей в засаду!
 

(Прячется в кусты)

Появляется АФРОДИТА – прелестная златоволосая женщина.

АФРОДИТА (поет)

 
Надоело ездить мне
В раковине жемчужиной
На шестерке голубиной
Иль лебяжьей четверне!
Но ходить с небес пешком
Вот сюда, в лесок кленовый, —
Афродите это ново,
Да и сладостно притом!
 
 
И прискучило ласкать
Мне воинственного бога,
Что глядит так гордо, строго,
Даже… даже легши спать!
Но любить в кустах, тайком
Свинопаса недурного, —
Афродите это ново,
Да и сладостно притом!
 
 
Превосходит кое в чем
Олимпийца он иного…
Ах, как это всё мне ново,
Да и… сладостно притом!
 

(Подходит к источнику)

 
Теперь, пока мы не вдвоем,
Я погляжуся в водоем,
Прихорошусь слегка, умоюсь
И распущу немножко пояс.
Любовь иль зной повинны в том,
Но трудно дышится мне в нем…
 

(Ослабляет пояс, который совсем спадает и лежит на траве, не замеченный АФРОДИТОЙ.)

Неслышно входит ЭЛЛИЙ, темнокудрый, цветущий юноша, с несколько простоватым лицом.

АФРОДИТА (бросаясь к нему)

 
Ах, свинопас мой богоравный!
 

САТИР (высовываясь из-за кустов)

 
Вот – плагиат с Гомера явный!
Чтобы за это наказать,
Он должен бы ее назвать
Свиноподобною богиней!
 

(Снова прячется)

 
ЭЛЛИИ
Кто ты, не знаю я доныне…
Но ты – прекраснее всего
И… даже стада моего!
 

(С пафосом.)

 
О, кожей розовой и тонкой
Ты превосходишь поросенка,
Что с этой лишь живет весны,
А волоса твои равны
Волшебной золотой щетинке!
 

САТИР (снова показываясь)

 
Ну, вот и уподобил свинке!
 

ЭЛЛИИ

 
А ножки…
 

АФРОДИТА (несколько ошеломленная)

 
О, постой на миг!
Твои сравненья… твой язык…
Они весьма чистосердечны,
Но…
 

ЭЛЛИИ (с жаром)

 
Я готов хвалить хоть вечно!
 

АФРОДИТА

 
Всё ж лучше, если б без похвал
Меня ты, милый, целовал.
 

Сливаются в поцелуе.

САТИР

 
Да, вовремя уста зажала,
<Не то бы этот пылкий>[108]108
  Дефект копии. – Сост.


[Закрыть] малый,
Дивясь божественным ногам,
Их приравнял к окорокам!
 

(Скрывается.)

Издалека слышится голос ЗОИ.

ЗОЯ

 
Где ты, где ты, прекрасный Эллий?
Твой скот блуждает еле-еле
У ручейка, что пересох.
 

ЭЛЛИИ (с досадой отрываясь от АФРОДИТЫ)

 
Пускай бы твой совсем подох!
 

АФРОДИТА

 
Кто это, друг?
 

ЭЛЛИИ

 
Одна пастушка,
Назойливая, как кукушка,
Меня всегда зовет она.
 

АФРОДИТА

 
Зачем?
 

ЭЛЛИИ

 
Затем… что влюблена!
 

АФРОДИТА (ревниво)

 
Ах, дерзкая! С самой… С самою…
 

(Затрудняется.)

 
Ну, одним словом, вот со мною
Соперничать!
 

ЭЛЛИИ (негодующе)

 
С тобою? Ей?
 

(Опасливо.)

 
А всё ж уйдем-ка поскорей!
 

(Поет.)

 
Там, на дальней луговинке,
Под игру моей волынки
Ты развалишься на спинке,
Жмуря взор лазурных глаз…
 

АФРОДИТА

 
Ненаглядный свинопас!
 

ЭЛЛИИ (продолжает)

 
Станет Зоя здесь аукать,
Я ж тебя вон там – баюкать,
А мои любимцы – хрюкать, —
Золотой настанет час!
 

АФРОДИТА

 
Несравненный свинопас!
Убегают, обнявшись. САТИР вылезает из кустов, подымает пояс и прячет
его.
 

Входит ЗОЯ – молоденькая хорошенькая пастушка.

ЗОЯ (грустно)

 
Тебя и здесь нет, милый Эллий!
Ужель тебя кабаны съели,
В пылу обжорства своего
Мне не оставив ничего —
Ни посоха, ни одеянья —
Для нежного воспоминанья?
 

САТИР

 
Не плачь, красотка! Эллий жив,
Настолько жив – и то не миф, —
Что там вон – в чаще темной пиний
Вдыхает жизнь самой богине!
 

ЗОЯ (недоуменно)

 
Но как же это?
 

САТИР (обнимая ее)

 
А вот так!
 

ЗОЯ (вырываясь)

 
Урод!
 

САТИР

 
Зато уж не простак,
Как ты, прелестная пастушка!
 

ЗОЯ

 
А разве… разве я – простушка?
 

САТИР

 
Да, если ждешь, пока с другой
Не ждет твой Эллий дорогой!
 

ЗОЯ

 
Меня не любит он… О горе!
Залей же слез соленых море
Мой лик, что бледен, как нарцисс!
 

(Плачет.)

САТИР

 
Пойди – к фонтану наклонись!
А то и впрямь здесь будет лужа.
Промочишь ножки – что уж хуже!
 

ЗОЯ

 
Насмешник!
 

САТИР

 
Я шутить не прочь.
При случае ж могу помочь.
 

ЗОЯ (радостно)

 
Мохнатый, миленький уродец!
 

САТИР

 
Что? Сразу высох твой колодец?
Ну, слушай: гувернер свиней
Любим не кем-нибудь, а ей —
Пенорожденной! Афродитой!
С ней состязаться и не мни ты…
Но видишь этот пояс?
 

ЗОЯ

 
Ах!
Серебряный и в жемчугах!
 

САТИР

 
Не тем он, глупенькая, ценен.
То – поясок Андиоменин.
В нем – тайна сил его и чар!
Его тебе б я отдал в дар…
 

ЗОЯ (умоляюще)

 
Козленочек!
 

САТИР

 
Но вот – условье:
Меня отдаришь ты любовью,
 

(также умоляюще)

 
О, только разик! лишь разок!
 

ЗОЯ

 
Уж так и быть. Дай поясок!
 

(Берет пояс. Поет)

 
Я – козлов пастушка, Зоя!
 

САТИР (вторит ей)

 
Я ж – сатир!
Я ж – сатир!
 

ЗОЯ

 
Делать знаю хорошо я
Снежный сыр,
Нежный сыр!
 

САТИР

 
Я ж пою, свирель настроя,
Лучше лир!
Слаще лир!
Полюби меня, о Зоя!
 

ЗОЯ

 
Ах, сатир!
Ах, сатир!
 

САТИР

 
Я один живу средь хвои,
Скучен, сир,
О, как сир!
 

ЗОЯ

 
Мы соскучимся и двое:
Лес так сыр,
Темен, сыр!
 

САТИР

 
Ты запрыгаешь козою,
Мой кумир!
Мой кумир!
 

ЗОЯ

 
«Да, козлятки любят Зою», —
Скажет мир,
Целый мир!
 

Танцуют.

Появляется ХРИСИЛЛА – безобразная, сварливая старуха.

ХРИСИЛЛА

 
Лентяи! Вместо вакханалий
Вы лучше бы пасли и пряли!
 

(Приглядевшись.)

 
Клянусь, то – внучка! И при ней
Мерзейший изо всех зверей!
 

САТИР (обидчиво)

 
Подумаешь – она – Киприда!
Укроюсь, не снеся обиды…
 

(Прячется.)

ЗОЯ (робко)

 
Почтенная Хрисилла…
 

ХРИСИЛЛА

 
Ну?
Кто был с тобою? Буйвол? Гну?
Да отвечай! Меня ты сердишь!
И что в руках своих ты вертишь?
 

(Отнимает пояс)

 
О-го! Вещица недурна…
 

(Примеряет себе)

 
И… и как раз по мне она!
 

ЗОЯ

 
Верни ее мне!
 

ХРИСИЛЛА

 
Чтоб Хрисилла
Да хоть теперь не поносила
И жемчуга, и серебра?
Нет, нет! Пришла ее пора!
 

ЗОЯ

 
О, бабушка… Пришла, да поздно!
Ты – сгорбленна.
 

ХРИСИЛЛА

 
Но грациозна!
 

ЗОЯ

 
Морщиниста…
 

ХРИСИЛЛА

 
Вот ерунда!
Мое лицо подвижно, да!
 

ЗОЯ

 
Седа…
 

ХРИСИЛЛА

 
Неправда! Белокура.
А ты – завистница и дура!
 

Зоя отходит, огорченная.

Входит ЭЛЛИИ, один. Мгновение он пристально смотрит на ХРИСИЛЛУ и вдруг падает перед ней на колени.

ЭЛЛИИ

 
О, нимфа дивной красоты!
Скажи мне, смертному, кто – ты?
 

ХРИСИЛЛА (торжествующе в сторону Зои)

 
Что? Разве я себе польстила?
 

(Эллию.)

 
Меня ты знаешь: я – Хрисилла,
Супруга Ириска.
 

ЭЛЛИИ

 
Иль мой взор
Слепым был вплоть до этих пор?!
Ведь ты сама любовь и прелесть!
Во мне все чувства разгорелись:
Ты манишь, как в жару родник,
Как под листочком пара фиг!
 

ХРИСИЛЛА

 
О, ты, ценящий лучше Ириска!
Бери ж красу мою без риска…
 

ЭЛЛИИ (с жаром обнимая ее)

 
С восторгом я приму твой дар!
 

ЗОЯ (в стороне)

 
Не солнечный ли с ним удар?
Сатир, сатир, я беспокоюсь!
 

САТИР

 
Не-т… Это действует лишь пояс.
 

ЗОЯ.

 
Увы! увы! Прощай, сатир,
Мои козляточки… мой сыр…
 

(Убегает в отчаянии)

САТИР (с умилением вслед)

 
Э-х… Беленькая, со слезою,
Сейчас сама, как сыр тот, Зоя!
 

Входит АФРОДИТА и останавливается в изумлении.

АФРОДИТА

 
О, боги! Эрос! Гера! Зевс!
Где я и что я вижу?!
 

САТИР (ей, лукаво)

 
Хлев-с,
Где милый ваш в гнилом корытце
Стал с наслажденьем носом рыться…
Смягчитесь: средь свиней он жил —
Вот и по-свински поступил!
 

АФРОДИТА (с пафосом)

 
Презренный смертный!
 

(Со слезами.)

 
Злой мальчишка!
Но… что блестит у ней под мышкой?
Мой пояс?.. Всё я поняла!
 

(Бросается к Хрисилле)

 
Отдай, что у меня взяла,
Медуза! Фурия! Горгона!
 

ХРИСИЛЛА

 
Отдать?! Да нет того закона…
Да никогда!.. Да ни за что!..
А ты, скажи на милость, кто?
Актриса, верно, иль гетера?
 

АФРОДИТА (гордо)

 
Я – Громовержца дочь, Кифера!
 

ХРИСИЛЛА

 
Поверю я! Как бы не так!
 

Тащат друг у друга пояс.

САТИР (смеясь)

 
Хоть сам я избегаю драк,
Но посмотреть весьма мне лестно
Борьбу двух сил: земной с небесной…
Ба! Вот супруг злосчастный, Приск!