Текст книги "Голос Незримого. Том 2"

Из гостиницы выходят ГОРГИЙ и ЮЛИЯ. Он, видимо, обеспокоен.

ГОРГИЙ (сердито ЮЛИИ)

 
Где госпожа твоя? Ее и здесь нет.
 

ЮЛИЯ (растерянно)

 
Не знаю, господин… Я… я спала.
Да не тревожься! Право, – не исчезнет…
 

ГОРГИЙ

 
Но как ее оставить ты могла
На площади, одну, в ее болезни?
 

ЮЛИЯ

 
Я думала, – полезней воздух ей.
 

ГОРГИЙ

 
Безумье! Ведь она тут всех прелестней!
И лишь вчера Фарес, богач – еврей,
Был так пленен ее красою рыжей!
Уж не свела ли ты ее к нему?
Пройдоха! Сводница! Ну, говори же!
 

ЮЛИЯ (притворно-испуганно)

 
Чтоб я?.. Да никогда! Да ни к кому!
Клянусь Гатор, Танит, Иштар, Кибеллой…
 

ГОРГИЙ (отмахиваясь от нее)

 
Оставь! Не перечислить всех богинь!
 

(Отходит, про себя)

 
Мне снилось только что, что лебедь белый
Унесся с Мириам высоко, в синь…
Я взмыл за ним, став, как и он, крылатым,
Настиг, но сталь кинжала моего
Сломалась тотчас же, скользнув по латам,
Блистающим под перьями его!
Она смеялась, волосы развея,
А лебедь пел, – и оба скрылись вдруг…
 

(Мрачно задумывается.)

ЮЛИЯ (подходя к нему)

 
Спроси-ка лучше, господин, Вевею!
Всё это дело не ее ли рук?
 

ГОРГИЙ (ВЕВЕЕ)

 
Эй ты, блаженная! Тебе известно,
Куда и с кем ушла твоя сестра?
 

ВЕВЕЯ

 
Она восхичена… в простор небесный…
Крылатым… под броней из серебра!..
 

ГОРГИЙ (в сторону)

 
Мой сон?..
 

(Ей.)

 
Послушай, ты! Ответь серьезно!
Иначе правду силой вырву я!
 

ВЕВЕЯ (посмеиваясь)

 
Какой сердитый… Но уж поздно! поздно!
Она, искатель правды, не твоя.
 

ГОРГИЙ (схватывая ее руку и сжимая ее)

 
Бродяга! сумасшедшая! колдунья!
Ты жизнью за нее заплатишь мне!
 

ВЕВЕЯ

 
Как тот, кого в минувшем полнолунье
Похоронил ты в нильской глубине?
ГОРГИЙ, пораженный, отпускает ее руку. Слышится шум многих взволно —
ванных голосов, – и из храма выходят паломники.
 

1-й ПАЛОМНИК

 
Вы слышали?
 

1-я ПАЛОМНИЦА

 
Вы слышали?
 

2-й ПАЛОМНИК

 
Вот чудо!
 

ВЕВЕЯ (подбегая к ним)

 
Что, что случилось?
 

СЛЕПАЯ

 
О, скажите нам,
Вы, только что пришедшие оттуда!
 

2-я ПАЛОМНИЦА

 
Бог некую, чье имя Мириам,
Простил!
 

3-й ПАЛОМНИК

 
Простил гетеру из Египта!
 

3-я ПАЛОМНИЦА

 
Простил блудницу!
 

1-й ПАЛОМНИК

 
Вот как было то:
Она, клонясь, как в бурю эвкалипты,
Вошла во храм. Из нас же всех никто
Вблизи нее не встал в негодованье…
 

1-я ПАЛОМНИЦА

 
В углу, одна, она простерлась ниц,
В беззвучном содрогаяся рыданье…
 

2-й ПАЛОМНИК

 
Фонтаном слезы брызгали с ресниц
На белый мрамор и порфир пурпурный!
 

2-я ПАЛОМНИЦА

 
О, сколько было этих слез! Для них
Поистине бы не хватило урны!
 

3-й ПАЛОМНИК

 
И вдруг над нами, в сводах расписных,
Раздался голос, мощный и приятный,
Как горный ветр, как вешняя волна…
 

3-я ПАЛОМНИЦА

 
И трижды произнес для всех нас внятно:
«Ты, Мириам, блудница, прощена!»
 

ВЕВЕЯ и СЛЕПАЯ

 
Велик Господь!
 

ГОРГИЙ (в стороне, ЮЛИИ)

 
О Мириам здесь кто-то
Упомянул!
 

ЮЛИЯ

 
О ней и этот сброд?!
Клянусь я птичьей головою Тота,
Тебе послышалось!
 

ГОЛОС В ТОЛПЕ

 
Она идет!
 

Из церкви выходит МИРИАМ. Глаза ее необычайно просветлены, всё преображено духовной радостью.

МИРИАМ (СЛЕПОЙ)

 
О милости молю тебя смиренно:
Дай мне одежду чистую твою
Взамен моей запятнанной, хоть ценной!
 

СЛЕПАЯ меняется с ней покрывалом.

 
Мой обруч тяжкий я тебе даю…
 

(Отдает его одной женщине. Второй женщине)

 
Освободи меня от тяжких фибул!
 

(Третьей.)

 
Ты – от кефье… Я в нем едва дышу!
Благодарю. Теперь же, кто б он ни был,
У каждого прощенья я прошу!
 

1-й ГОЛОС

 
Коль Бог простил, как мы бы не простили?
 

2-й ГОЛОС

 
Мы пред тобой грешны!
 

3-й ГОЛОС

 
Прости нас ты!
 

ГОРГИЙ (бросаясь к МИРИАМ)

 
О, Мириам! Да это ты ли? ты ли?
В лохмотьях, среди этой бедноты.
 

МИРИАМ

 
Да, это – я. И уж другой отныне
Не буду, Горгий… Но прощай! Иду
Далеко я… туда… к родной пустыне…
 

ГОРГИЙ (толпе)

 
Иль вы не видите? Она – в бреду!
Она больна, безумна! Что ж вы встали?
Вяжите! Иль я сам свяжу ее!
 

(Хочет схватить МИРИАМ)

ВЕВЕЯ (бросаясь к нему)

 
Прочь! Не коснись и до ее сандалий…
 

В этот миг от храма навстречу МИРИАМ идет ПРЕКРАСНЫЙ ПАЛОМНИК. В руке его теперь не меч, но лилия, прямая и слепительно-сияющая, как <факел>[14]14
  Дефект копии. – Сост.


[Закрыть]. Повелительным, как бы разящим движением простирая ее к ГОРГИЮ, Он, видимый лишь ему, отстраняет того.

ГОРГИЙ (в ужасе)

 
Ты?!. Ты с ней?!.
(Повергается на землю)
О, ничтожество мое…
 

МИРИАМ

 
Я слышу шелест крыльев… запах кринов…
Прости же, мир людей! Навек прости…
Так жажду я, в песках пустынных сгинув,
Возлюбленного Вечного найти!
 

(Видит ПАЛОМНИКА, в великой радости бросается к нему и идет вослед)

1-й ПАЛОМНИК

 
Она еще прекрасней в клочьях рубищ!
 

1-я ПАЛОМНИЦА

 
Светлей, чем день!
 

2-й ПАЛОМНИК

 
Стройнее, чем сосуд!
 

2-я ПАЛОМНИЦА

 
Как взор ее таинственен…
 

3-й ПАЛОМНИК

 
И любящ…
 

3-я ПАЛОМНИЦА

 
А стопы, как по воздуху плывут!
 

МИРИАМ и ПАЛОМНИК удаляются.

СЛЕПАЯ

 
О, люди… Как легко вам ошибиться!
Я ж об египтянке скажу вам той:
Она в наш век прославилась блудницей,
В грядущих же прославится – святой!
 

ЗАНАВЕС

Начато в октябре 1917 года

Окончено в январе 1918 года

ЗВЕЗДА ОТ ВОСТОКА
^{драма из эпохи русского романтизма}

От Востока звезда сия воссияет.

Достоевский

СОФИЯ ЛЬВОВНА графиня ВЬЕЛЬГОРСКАЯ, вдова 31 года.

LISE – ее падчерица, девица 20 лет.

МИЛУША – ее дочь 14 лет.

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА; княжна ХОВАНСКАЯ, 70 лет; ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА, урожденная ХОВАНСКАЯ, 68 лет – ее тетки.

МАРИЯ ФЕДОРОВНА, княжна ХОВАНСКАЯ, 65 лет.

АРСЕНИИ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЗВЯГИНЦЕВ, гвардейский офицер, 27 лет.

Князь ПЕТР ИГНАТЬЕВИЧ МОРОКОВ – сосед графини, вельможа около 60 лет.

ВАСИЛИИ ПАВЛОВИЧ РИТТЕР, друг графини, ученый 26 лет.

АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ГЕРЦЕН.

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ ХОМЯКОВ.

СТРАННИЧЕК.

НАУМОВНА – няня, старуха.

НАСТЯ – горничная, девушка.

НАЗАР – молодой парень, дворовый.

Дамы и кавалеры, девушки и парни.

Действие происходит в начале сороковых годов прошлого века, 1-е, 2-е и 4-е в подмосковном <имении> графини – Усладном, 3-е – в Москве.

Фасад великолепного, но несколько обветшалого дома бледно-желтой окраски с матово-белыми колоннами и рельефами, в стиле, характерном для эпохи Александра I. Терраса, просторная и помпезная, с цветами в каменных урнах, двумя пологими полукругами спускается в сад, тщательно распланированный, хотя тоже слегка запущенный. Перед ней – сонно-зеленый овальный водоем. Совсем у рампы, направо и налево, в полной симметрии – две ниши, выстриженные в кустах, одна пурпуровых, другая чайных роз. В них столь же симметричные статуи купидонов, целящегося и спящего, и две одинаковые массивные скамьи потусклого уже мрамора. За домом сизо туманятся луга с серебрящимся зигзагом Москвы-реки и темно клубится только что пролившаяся грозовая туча. Идет дождь, но уже золотящийся от солнца, погромыхивает гром, но уже удаляющийся… Июль, послеполуденный час.

Стеклянные двери дома распахиваются, – и на террасу стремительно выбегает МИЛУША, девочка-подросток, живая и грациозная, как козленок, на длинных точеных ножках и с круглым чисто-русским лицом, обрамленным каштановыми кудрями, завитыми тугими трубками по тогдашней моде.

МИЛУША (сбегая в сад, звонким голоском)

 
Дождик, дождик, перестань!
Я поеду в Иордань
Богу молиться,
Христу поклониться…
Я у Бога сирота
Отворяла ворота
Ключиком-замочком,
Аленьким платочком!
 

Следом за ней, из дома, ковыляя, бежит НАУМОВНА.

НАУМОВНА

 
Ай, барышня! Куда вы? Дождик прыщет!
 

МИЛУША (резвясь)

 
Чуть… Маленький… Как золотая пыль!
 

НАУМОВНА

 
Вас тетеньки по горницам всем ищут…
 

 
В двух окнах и стеклянной двери появляются три старушечьи головы.
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (открывая окно, повелительно)

 
Людмила!
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (также приоткрывая дверь)

 
Милли!..
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (отворив другое окно, умоляюще)

 
Ах, mon Dieu![15]15
  Боже мой!


[Закрыть] Ludmille!
 

НАУМОВНА

 
Вон кличут вас. Извольте подчиниться!
 

МИЛУША

 
Нет, не изволю!
 

НАУМОВНА (качая головой)

 
Ишь, ведь как смела!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (устрашающе грозя перстом)

 
Иди-ка, вольница!
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (более добродушно)

 
Марш, баловница!
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (почти плачуще)

 
Viens, mon enfant![16]16
  Иди, дитя мое!


[Закрыть]
 

МИЛУША (оборачиваясь, но не думая идти)

 
Mes tantes![17]17
  Тетушки!


[Закрыть] Гроза прошла.
 

Удар грома. Старухи в страхе захлопывают окна и скрываются.

НАУМОВНА (крестясь)

 
Какое!.. Свят, свят, свят!.. Оборони нас,
Владычица… Грозен пророк Илья!
 

(Берет Милушу за руку)

 
Идемте-с.
 

МИЛУША (вырываясь)

 
Ты иди, а я не двинусь.
Всех – и пророка – не боюся я!
 

(Снова запевает серебристым своим голоском)

 
Дождик, дождик, перестань!
Мокры розы и герань…
Маменька едет,
Ею сердце бредит…
Я, Милуша молода,
Отворю ей ворота
Ключиком-колечком,
Ласковым словечком!
 

Яркие лучи солнца брызнули и облистали всё кругом. Дождь прекратился совершенно.

(Хлопая в ладоши.)

 
Вот он и перестал!
 

НАУМОВНА (добродушно-ворчливо)

 
Дождь попослушней
Моей графинюшки!..
 

МИЛУША (ласкаясь к ней)

 
Ну, не ворчи!
Гляди-ка… Туча там уж… За конюшней!
Над нами ж – синизна… Вокруг —
 

(запрокидывает головку)

 
лучи!
На каждом цветике, муравке, мошке…
Не мило ли? Не славно ль?
 

НАУМОВНА

 
Хорошо…
Что говорить… Да не промокли б ножки!
И так нам с вами попадет ужо
От старых-то княжон, особь Варвары.
 

МИЛУША (садясь на край водоема)

 
Ах, эти тетушки! Всего, как есть,
Они боятся: снов, грозы, пожара…
И бланманже не смей холодным съесть,
И книжечки, коль сочинитель русский,
Взять не моги!.. Поедем в церковь мы, —
Они тревожатся при каждом спуске,
Свечи зажженной трусят, трусят тьмы…
 

НАУМОВНА

 
И-и, Милушка… Вот проживешь с век ихний,
Сама, небось, затрусишь… Жизнь люта!
 

МИЛУША (тряхнув кудрями)

 
Нет, вздор!.. По их: не побледней, не вспыхни!
Живи как мертвенькая… Скучнота!
 

(С глубоким волнением)

 
И нынче вот… Ведь день такой счастливый…
Ведь приезжает маменька… Они ж…
Пусть – дождь… Но день какой!
 

НАУМОВНА (сочувственно)

 
Да, особливый.
 

МИЛУША

 
Всё сердце рвется! Как тут усидишь,
Наумовна?.. Пусть сами дремлют в креслах
И под перины прячутся свои, —
Я ж ввстречу маменьке и в бурю!
 

Окна и дверь снова открываются, – и появляются старые княжны.

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
Неслух!
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
Enfant terrible![18]18
  Несносный ребенок!


[Закрыть]
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (про себя)

 
Дочь истая Софи.
 

(Громко.)

 
Идешь ли ты?
 

МИЛУША (ласкающимся голоском)

 
Вы лучше сами выдьте!
Вон – радуга!.. Да целых две, mes tantes!
Такие… Не бывает красовитей!
И капли на ветвях, что бриллиант!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (с легкой насмешкой)

 
Уж я ль не видывала всяких радуг
За семьдесят-то лет?
 

(Однако выходит не террасу)

За ней следуют две других. ВАРВАРА ФЕДОРОВНА – очень высокая старуха, почти грузная, с нарумяненным и оттого мертвенным лицом и гордо запрокинутой серебряной головой. ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА – столь же полная, но низкая, с подвижным и сморщенным, как печеное яблоко, личиком, с еще черными прядями в сединах. МАРИЯ ФЕДОРОВНА – наоборот, столь же высокая, но сухая, с прозрачно-восковым, обострившимся, как у покойницы, ликом. На первой – чепец с фиолетовыми, на второй – с оранжевыми, на третьей – с голубыми лентами. МИЛУША идет к ним, НАУМОВНА уходит в дом.

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
Да, точно, тут
Приятен воздух.
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
Аромат пресладок.
 

МИЛУША

 
От лип… То – липы, tante Marie, цветут.
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (наклонившись, ибо туга на ухо)

 
Охрип? Кто? Ты, Ludmille? От этих радуг
Коклюш, сударыня, ты схватишь!
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
Грипп!
 

МИЛУША

 
Да я не то…
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
Одну из лихорадок!
 

МИЛУША

 
Я говорю, что запах тот от лип!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (поняв, наконец)

 
А-а…
 

Все три старухи садятся на террасе. МИЛУША устраивается тут же на ступеньке.

 
Кто там? Настя! Евстигнеич! Кузька!
 

Вбегает НАСТЯ.

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (ей)

 
Mabroderie![19]19
  Мое вышивание!


[Закрыть]
 

НАСТЯ

 
Мне чтой-то невдомек…
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (сестрам)

 
Вот наш народ! Он грамоте французской
Век не навыкнет… А кажись бы, мог,
Служа нам…
 

(Насте.)

 
Вышиванье!
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (ей же)

 
Карты!
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
Книгу!
 

НАСТЯ убегает и мигом приносит требуемое. Княжны склоняются, одна – работая, другая – гадая, третья – читая. Миг молчания.

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (величественно)

 
Ну, что, сестра, пророчат карты нам?
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
Ох, сестринька… Тристессы, фальшь, интригу
И смерть одной из родственных нам дам.
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (патетически)

 
Мне то ж, mes soeurs,[20]20
  сестры мои,


[Закрыть] вещает глас духовный!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА

 
Да льзя ли ждать, чтоб нонешний приезд
Нам радость нес?.. Графиня Софья Львовна
Уж в тех годах, что члась среди невест,
Была – disons entre nous[21]21
  между нами говоря


[Закрыть] – столь непутевой,
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (подхватывая, с жаром)

 
Столь ветреной,
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (со вздохом)

 
Esprit si mal tourné,[22]22
  Такой извращенный ум,


[Закрыть]
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (доканчивая так же торжественно)

 
Что ко всему должны мы быть готовы.
 

Снова миг молчания.

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
Mais là, en France,[23]23
  Но там, во Франции,


[Закрыть] слыхать случалось мне,
Она блестит!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (строго)

 
В краю Буонапарта?
В гнезде-то якобинском?.. То не в честь!
Нет, худу быть!
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (горячо)

 
Да, да! Не лгут нам карты.
Быть худу!
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (уныло)

 
Худу быть…
 

МИЛУША (бросаясь к ВАРВАРЕ ФЕДОРОВНЕ)

 
Tante Barbe![24]24
  Тетушка Варвара!


[Закрыть]
 

ВСЕ ТРИ (с ужасом)

 
Ты здесь?!
 

МИЛУША (с волнением)

 
Вы молвили, что… что maman… такая…
Ну, непутевая! Mais qu’est-ce que çа?[25]25
  Но что это такое?


[Закрыть]
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (резко)

 
Мала, чтоб знать!
 

МИЛУША (упрямо)

 
Нет, вовсе не мала я.
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (смущенно стараясь замять разговор)

 
Tiens![26]26
  Послушай!


[Закрыть] У тебя развились волоса.
 

(Оправляет Милушины локоны)

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (то же самое проделывая с ее платьем)

 
Воланы смялись… Вот что значит сырость!
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
И la manière gamine![27]27
  шаловливые манеры


[Закрыть]
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА

 
И твой каприз!
Брала бы с Lise пример!
 

МИЛУША (отходя, про себя, с тоскливым вызовом)

 
Скорей бы вырость!
Стать всех, всех больше!..
 

(Спускается в сад и исчезает.)

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА

 
Кстати, где же Lise?
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
В портретной, с женихом.
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (сурово сдвинув брови)

 
Наедине с ним?
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (успокаивающе)

 
Chère![28]28
  Дорогая!


[Закрыть] Lise – благоразумница.
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
И prude[29]29
  недотрога


[Закрыть].
(Помолчав, экзальтированно.)
Свершился б брак сей! Мы душой воскреснем…
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (положительно)

 
Уж подлинно. Марьяж наладить труд.
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (качая головой)

 
Не помешало б Софьино прибытье…
Ох, не к добру оно!
 

ДВЕ ДРУГИЕ (также закачав головами)

 
Ох, не к добру…
 

На террасу выходят LISE и ЗВЯГИНЦЕВ. LISE – девица с воздушнейшим станом и правильным цветущим личиком. Ее обильные пепельные юсы мягко колышутся на подбирающей их шелковой сетке. АРСЕНИЙ ЗВЯГИНЦЕВ – офицер в белом мундире кирасира, имеет наружность примечательную: лицо его, тонкое, белое, с нежной, легко окрашивающейся кожей, бритое, но с русым пушком маленьких бак у щек, дышит типично-славянской ласковой мечтательностью. Взгляд же выпуклых серо-стальных глаз тверд и дерзостен необычайно. Он роста очень высокого, но несколько сутул, отчего, впрочем, фигура его не кажется менее изящной. Движения его как бы нарочито замедленные, почти вялые, но в них чувствуется затаенная порывистость и с трудом сдерживаемая большая сила. За исключением тех мгновений, когда он волнуется (что, однако, случается часто), он выглядит моложе своих лет.

АРСЕНИИ (горячо LISE, продолжая разговор)

 
Безумно и способен лишь любить я, —
И уж добьюсь блаженства иль умру!
 

LISE (ему)

 
Неужто?
 

(Теткам, ласкаясь.)

 
Тетечки! День стал погожий…
Я для maman пошла б собрать букет…
Но, ежели вам неугодно…
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (милостиво)

 
Что же,
Ступай!
 

LISE идет в сад, АРСЕНИЙ хочет следовать за ней.

 
И ты уж, государь мой, вслед?
 

АРСЕНИИ (вспыхнув, но твердо)

 
И я, княжна.
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (Lise)

 
В угоду конвенансам,
Коль так, сестру возьмешь ты!
 

LISE (кивает головой. Сойдя в сад)

 
Милли!
 

МИЛУША (тотчас же появляясь)

 
Я.
Что? Вновь быть вашей ширмой, аппарансом?
Ох, Матерь Божия! Пророк Илья!
 

АРСЕНИЙ смеется.

LISE

 
Что ты ворчишь?
 

МИЛУША

 
Так… Причитанье няни.
 

(Сестре.)

 
Дай мне корзину… Я нарежу роз.
 

(Указывает на одну розовую беседку)

 
А вы вот здесь
 

(указывает на другую)

 
немейте средь лобзаний!
 

LISE краснеет, АРСЕНИЙ смеется.

АРСЕНИИ (Милуше)

 
Смешная – вы…
 

МИЛУША (задорно, отходя в сторону)

 
Не девка, – купорос!
Тож нянино словечко!
 

(Встает на скамью и срезает розы)

LISE и АРСЕНИЙ садятся на противоположной.

АРСЕНИИ (задумчиво глядя вдаль)

 
Вы видали
Что-либо лучше тех вон нив и рощ? —
Тех плавных, волглых, милых наших далей,
Что радуги цветят и искрит дождь?
Какой в них размах, благодать, могучесть!
Вы любите Россию, Lise?
 

LISE

 
О, да!
 

АРСЕНИИ

 
И всё ж нельзя глядеть на них, не мучась, —
Столь их краса никем не понята!
Не правда ль, Lise?
 

LISE (с любопытством наблюдая за Милушей)

 
О, да!
 

АРСЕНИИ (с глубоким чувством)

 
Ах, Lise! Скажу ли
Вам самую священную мечту?..
Когда мы женимся, как матка в улей,
Я в мир крестьян моих, гордясь, войду.
Он будет наново обильным, вольным
И самобытным, набожным, как встарь,
А я – простым и мудрым, богомольным…
Их царь во ржах… Из сказки добрый царь!
 

LISE (Милуше)

 
Вон там под листьями белеют… Срежь их!
 

МИЛУША

 
Довольно уж! И так в цветах тону.
 

LISE

 
Нет! Те – с припека… Вялы… Надо свежих.
 

АРСЕНИИ (с горестным удивлением)

 
Меня вы, Lise, не слушаете!
 

LISE

 
Ну?
 

АРСЕНИИ (начиная раздражаться)

 
Но вам так чуждо, может быть, и скушно…
 

LISE

 
Mais pas du tout![30]30
  Вовсе нет!


[Закрыть]
 

АРСЕНИИ

 
Да, да… И я дивлюсь,
Что можно быть столь юной и бездушной
К тому, что свято… Что зовется – Русь!
 

LISE (вскинув на него очи)

 
Не грех ли Вам?
 

АРСЕНИИ (сдаваясь)

 
Ваш вид неузнаваем!
 

LISE

 
Я – в ажитации. Не утаю.
Сегодня ведь maman мы ожидаем!
 

АРСЕНИИ (с небрежным любопытством)

 
Вы любите так мачеху свою?
 

LISE

 
Я?.. Обожаю! Это – ангел!.. Это…
Умна! Мила!.. Да неужли же вы
Не видели хотя б ее портрета?
 

АРСЕНИИ

 
Его ж во всем нет доме.
 

LISE (в смущении перебирая ленты пояса)

 
Вы правы…
Mes tantes не любят Софьи Львовны…
 

(Громко.)

 
Милли!
 

МИЛУША

 
О, Господи!.. Да будь я влюблена,
Меня б и калачом не заманили
На людях быть!
 

(Подходит.)

 
Зачем я вам нужна?
 

LISE

 
Дай медальон свой!
 

Та медлит.

 
Ну? С миниатюрой
Maman!
 

МИЛУША

 
Ты хочешь показать?
 

LISE кивает головой.

 
Ему?
 

(Указывает на Арсения.)

АРСЕНИИ (ей, улыбаясь)

 
Как вы ревнивы!
 

МИЛУША (горячо)

 
Я была бы дурой,
Открыв, что дорого, Бог весть кому!
 

(Подает ему медальон.)

Он смотрит долго, молча. Затем возвращает девочке, та снова убегает.

LISE (с торжеством)

 
Не правда ли? Пленительна, как Венус.
Улыбка, взгляд…
 

АРСЕНИИ (противясь впечатлению)

 
Да, очень хороша.
Но есть в чертах какая-то надменность.
Мне ж в лицах женских нравится душа,
Чело без дум и взор, что так невинен…
 

Из аллеи, начинающейся у их скамьи, внезапно выходит графиня ВЬЕЛЬГОРСКАЯ. У нее тот обворожительный тип, который столь был излюблен художником Брюлловым. Проницательнейший взгляд широких темных глаз, обаятельнейшая улыбка румяных уст. Одета она по-мужски. Коричневый бархат костюма с небрежно выпущенным белоснежным воротом сорочки четко рисует ее стройный стан. Серая, свободно изогнутая шляпа надвинута на черные, блистательные кудри. С нежной шеи ее, струясь по шелковому жилету цвета «vieux rose»[31]31
  «старой розы»


[Закрыть], спускается золотая цепочка лорнета. В общем, у нее вид мальчика из парижской богемы. Лукаво улыбаясь, останавливается она пред скамьей и кланяется с неподражаемой грацией.

В продолжение последующей сцены МИЛУША приближается сзади и не сводит с нее глаз.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (Lise)

 
Осмелюсь Вас спросить, mademoiselle,
Не приезжал еще дормез графинин?
 

LISE (с наивным удивлением глядя на нее и смешавшись)

 
Не знаю… Нет… Нет, не бывал досель.
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
А не имею ли высокой чести
Я с падчерицей говорит ее?
 

LISE кивает утвердительно.

 
Она цветет, как и должно невесте, —
И ей всё восхищение мое!
 

(Снова кланяется)

 
А как княжны Marie, Варвара, Дарья?
Цветет… не лик, так хоть чепцов их бант?
 

АРСЕНИИ

 
А сами кто вы, сударь?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
Секретарь я
Ее сиятельства, и музыкант,
И парикмахер… Не слуга, а чудо!
Читаю ей до хрипоты Мюссэ,
Играю ей Шопеновы прелюды
До ломоты в руках… Но на косе
Зато уж вымещаю гнев свой правый:
Кручу и жгу, тяну и вверх и вниз…
 

АРСЕНИИ (Lise, вполголоса)

 
Мне странен этот Фигаро кудрявый.
 

LISE (ему так же)

 
И мне…
 

МИЛУША (внезапно бросаясь к ним)

 
Да это – мама, мама, Lise!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (оборачиваясь, задрожавшим голосом)

 
Милуша! Детка! Ты меня узнала?!
И это после стольких лет!..
 

МИЛУША (твердо)

 
Семи.
Но вы не изменилися нимало,
Maman!
 

LISE (вскочив и возводя взор к небу)

 
Mon Dieu!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (простирая руки к Милуше)

 
Иди же, обними!
И, Лизанька, и ты…
 

Они все трое обнимаются и целуются без конца.

 
Вот снова вместе.
 

LISE (плача от радости)

 
Ах, маменька…
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
Зачем же плакать, друг?
 

МИЛУША

 
Да у нее глаза на мокром месте!
 

LISE (сквозь слезы)

 
Гляжу… un gentilhomme…[32]32
  дворянин…


[Закрыть] И вот… и вдруг…
 

МИЛУША

 
Досадно, что ль? Напротив, дивно!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (глядя на нее)

 
Боже!
Уж ты почти с меня! Et si charmante![33]33
  И так мила!


[Закрыть]
Но не похожа… Нет, кой-чем похожа…
 

МИЛУША (в припадке необузданного восторга бросаясь к террасе)

 
Урра!.. Приехала maman, mes tantes!
 

LISE (подводя Арсения)

 
М-r Звягинцев.
 

Тот сухо кланяется.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с тонкой усмешкой)

 
А-а, наш Бова-царевич!
 

АРСЕНИЙ бледнеет от негодования и смотрит на нее в упор дерзкими своими очами.

(Мягко)

 
О вас я знала уж в чужих краях.
Мне много говорил о Вас Станкевич
Покойный…
 

АРСЕНИИ (с искренней горечью)

 
Как? Он умер?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
Да, на днях,
На Комском озере.
 

АРСЕНИИ

 
То для России —
Утрата горькая…
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (кивая утвердительно головой)

 
Яснейший ум!
 

АРСЕНИИ (глядя всё так же в упор)

 
И не в французских шорах, как иные.
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА отвечает ему столь же вызывающим взглядом и, тряхнув кудрями, идет к террасе.

(Запальчиво.)

 
Mais c’est une folle![34]34
  Ну и сумасбродство!


[Закрыть] Манеры… И костюм…
И тон мне нестерпимого всезнайства!
 

LISE (примирительно)

 
Вот ближе с ней сойдетесь…
 

АРСЕНИИ

 
Никогда!
 

LISE хочет идти.

 
Куда же Вы?
 

LISE

 
Мне надо по хозяйству.
 

(Уходит в дом, минуя террасу)

АРСЕНИИ (нервно, ходя взад и вперед)

 
Ломака!.. Но какая красота!
 

(Взволнованный, удаляется по аллее направо)

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (ища глазами Софью Львовну и не узнавая ее в подходящем к ней мальчике)

 
Ну, где ж Sophie?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (подымаясь на террасу)

 
Bonjour, tante Barbe,[35]35
  Добрый день, тетушка Варвара,


[Закрыть] tante Додди,
Tante Мэри!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (Милуше)

 
Кто пижон сей?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
Я – сама.
 

Картина немого изумления.

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (ранее других придя в себя)

 
Ах, Бог ты мой… Да по какой же моде
Одета ты?
 

(Тихо Милуше)

 
Уж не сошла ль с ума?
 

МИЛУША (ей, пылко, хотя так же тихо)

 
Скорей вы сами!..
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (вскидывая голову и пронзительнейше оглядывая Софью Львовну)

 
А и в самом деле
Ты – наша Софьюшка.
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (совсем упав духом)

 
Notre nièce?[36]36
  Наша племянница?


[Закрыть] Ах… ах…
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА

 
Да разве ноне масляна неделя,
Чтобы ходить, сударыня, в штанах?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (очень оживленно)

 
Ну, в этом ваши ж русские дороги
Повинны… Oui!..[37]37
  Да!..


[Закрыть] Не гневайтесь, tante Barbe!
Мы вымокли по пояс… Платье, ноги…
И я, и спутник мой. Один лишь скарб,
Что был привязан на верху кареты,
Остался сух!
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (с любопытством)

 
Как так?
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (в ужасе)

 
Какой пассаж!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА не удостаивает расспросами.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (пожав плечами, всё веселее)

 
Passage a la Russie!..[38]38
  Переезд в Россию!


[Закрыть] Речушка эта,
Что – знаете? – парк огибает наш,
От выпавшего поднялася ливня.
Нет моста… Вброд… Вода сквозь дверцы к нам…
До икр, колен… И, что всего наивней,
Мы дальше, глубже!.. Браво лошадям, —
До брега вывезли. Тут у калины,
Любуясь на российский горизонт,
Сняла парижские я кринолины
И… всё dessous[39]39
  исподнее


[Закрыть] с отделкой лильских блонд, —
И, бледная, невольная наяда,
Схватила, вскрыв дорожный свой сундук,
То, что попалось… Тут не до наряда!
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (покоробленная)

 
А спутник твой?
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА

 
А кучер?
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
А гайдук?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
О, все они, заботясь о дормезе,
Увязшем в грязь, не подымали глаз…
Я ж, об удобствах европейских грезя,
Пошла пешком, но храбро, как Жиль Блаз.
Признаться, с ванны сей, что и простимо,
Мой пыл отечественный поостыл…
Да, славно принял край меня родимый —
Смыл иноземщину! Вновь окрестил!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (про себя, неодобрительно)

 
Ведь экое в ней вольнодумство!
 

МИЛУША (с интересом прислушиваясь ко всему)

 
В маме?
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (Софье Львовне)

 
C’est du Voltaire?[40]40
  Это Вольтер?


[Закрыть]
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
Voltaire?.. Старо, matante.
Теперь владеют нашими умами
Шатобриан, Бальзак, madame Жорж Занд.
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА (с брюзгливым пренебрежением)

 
Madame?.. Не слыхивала. Это что же?
И женщины почли уж сочинять?
Пренарочитая, должно быть, рожа,
Коль не нашлось людей, чтоб замуж взять!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (подавляя улыбку)

 
Она замужняя, ma tante.
 

МИЛУША (Марии Федоровне)

 
Не вышли ж
И вы ведь замуж! Значит, рожа – вы?
 

Та только беспомощно всплеснула руками.

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (Софье Львовне)

 
Да что ж ты, мать моя, ее не вышлешь?
Твоя ли речь для детской головы?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (ласково)

 
Пойди, Милуша.
 

Та уходит в дом.

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
Кстати вот о браке…
Ты от него не прочь была б, Sophie?
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (шутливо, подняв брови)

 
Исаия ликуй? Как? Снова? Паки?..
 

(Серьезнее.)

 
Но я не мыслю брака без любви.
Во мне ж чувствительность охолодела,
А вольность пуще стала дорога!
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (наставительно)

 
Да не в любви, а в партии тут дело.
Представь: вельможа, ленты…
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (приставляя к голове своей рожки из двух пальчиков)

 
И рога?
То был бы от меня презент особый.
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
Да мыслимо ль о сей особе, chère,
Так говорить?!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
Высокая особа?
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
Еще бы! Титул, связи, камергер…
Три вотчины! А душ-то… Тысяч двадцать!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

 
Вот и довольно без моей души
Над кем насильничать и издеваться!
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (сурово)

 
Ты этак при других-то не скажи.
У нас, сударыня, не заграница!
А вот тебе совет мой, люб, не люб:
В твоих летах пора остепениться.
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (пытаясь шутить)

 
В бостон играть и слуг таскать за чуб?
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (не дослышав насмешки)

 
Уж «monde»[41]41
  «свет»


[Закрыть] фраппирован… Один из франтов
При мне тебя срамил, что ты-де там
Вращаешься средь наших эмигрантов
Да средь писак лишь!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (очень серьезно)

 
Разве это срам?
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (всё грознее, супя брови свои)

 
Ты одобряешь эфти… баррикады,
А знай, что поведенья твоего
Сам Двор не одобряет!
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (крайне спокойно)

 
И не надо.
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА

 
Мне ж, бывшей фрейлине, то каково?
 

ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА

 
До всякого Ильи, Фомы, Прокофья
Тебе печаль, а теток, дочь не жаль?
 

МАРИЯ ФЕДОРОВНА

 
Ах, согласись, Sophie…
 

ВАРВАРА ФЕДОРОВНА

 
Подумай, Софья.
 

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (очень грустно, как бы про себя)

 
А у кого есть до меня печаль?