Текст книги "Голос Незримого. Том 2"
Автор книги: Любовь Столица
Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
Шрифт:
-
100%
+
Мчась стрелой, вбегает LISE, за ней, задыхаясь, ковыляет ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА.
LISE
Maman!
ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА
Sophie! Крестьянский бунт!
LISE
Мятеж!
Князь Мороков…
ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА
Сам Петр Игнатьич… Мы ли
Не говорили уж?.. Вот мужички!
Теперь узнала!
LISE
Чуть что не убили!
ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА
Сдавили грудку… шляпу всю в клочки!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (побледнев)
Милушу?.. Дочь мою?.. Мой Бог! За что же?
LISE
О, soyez tranquille![54]54
О, успокойтесь!
[Закрыть]
ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (махнув рукой)
Какое там!
(С выражением почти ужаса)
Нет, князя Морокова!.. Ну, вельможу,
(значительно)
Того-то самого…
LISE
Идет он к вам!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (приставляя к очам лорнет)
А-а… Суженый мой? Поглядим!
К ней приближается некое торжественное шествие – КНЯЗЬ МОРОКОВ, человек довольно тучный, с надменным, хищным, подлинно напоминающим ястреба профилем, в ярко-алом бархатном охотничьем кафтане, коего ведут под руки княжны ВАРВАРА И МАРИЯ ФЕДОРОВНЫ с видом невыразимого, почти раболепного почтения. Костюм его, действительно, порядочно порван, шляпа же вовсе утрачена.
Мгновение спустя, с другой стороны – от реки – подходят ЗВЯГИНЦЕВ и РИТТЕР, ведущие МИЛУШУ Они остаются пока на заднем плане.
КНЯЗЬ МОРОКОВ (сделав поклон, голосом сначала как бы расслабленным, затем всё более крепнущим во гневе)
Графиня!
Обеспокоить Вас мне очень жаль…
Но долг велит… Чтоб наказать тех свиней
Зипунных, эту лапотную шваль,
Ну, словом, ваших мужиков, от коих
Являюсь к вам…
(Заминается.)
РИТТЕР (тихо, но вполне явственно)
Побитым.
КНЯЗЬ МОРОКОВ (кинув косой взгляд в его сторону и поморщившись)
Чуть влачась.
Сего событья важность не… в побоях, —
В восстании!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (еле сдерживая улыбку)
Я слушаю вас, князь.
КНЯЗЬ МОРОКОВ
Охотник я, madame. На перепелок
Днесь с соколом сам-друг поехал я.
Травил изрядно… Только на проселок,
Что делит ваши и мои поля,
Свернул, как путь пресек мне дюжий парень
И ухватил коня под удила!
За ним – другой, бабье… Как зверь, разъярен,
Весь этот сброд совлек меня с седла,
Крича: «Вот ворог наш!.. Вот супостат-то!..
Топить его! Повесить! Сжечь живьем!
То – черт», pardon, сударыни… «хвостатый!»
Продерзости такие! И о ком?..
Потом рукой своей холопской, грубой
Нанес мне град поноснейших обид…
По шее, по спине… внизу сугубо…
КНЯЖНЫ (сокрушенно закачав чепцами)
Ах, ах…
КНЯЗЬ МОРОКОВ
Дивлюсь, как всё ж я не убит?
(Оборачиваясь тучным туловищем своим поочередно к каждой княжне и грозно тыча перстом)
Ведь это – бунт почище Пугачева?!
C’est du Marat! N’est-ce pas? Du Robespierre![55]55
Это Марат! Не так ли? Это Робеспьер!
[Закрыть]
Шаг – мы на гильотине все!
КНЯЖНЫ (упавшим голосом)
Да что вы?
КНЯЗЬ МОРОКОВ (энергически рассекая воздух)
Коль не пресечь!.. Не сечь, не сечь без мер,
Без жалости!
АРСЕНИИ (выступив вперед)
Хоть насмерть? Лишь в угоду
Для вашего сиятельства?
КНЯЖНЫ (с ханжеским вздохом)
Peut-être![56]56
Возможно!
[Закрыть]
LISE (смотря почти с благоговением на князя)
Ах, так и надо этому народу!
КНЯЗЬ МОРОКОВ (глянув весьма неодобрительно на АРСЕНИЯ)
Да, ноне в головах у многих – ветр!
Но я настаиваю: о сем бунте,
Графиня, поразмыслите весьма
И крепче их, рабов своих, приструньте!
РИТТЕР (бурчит, впрочем, негромко)
Графине хватит своего ума.
АРСЕНИИ (напротив, намеренно-звонко и резко)
Да, и потом не слишком ли приструнен
Ваш раб, холоп, зипунная свинья?
КНЯЗЬ МОРОКОВ (грозно сдвигая брови свои)
А-а!.. Этак учит господин Бакунин,
Не правда ль, юноша?
АРСЕНИИ (вспыхнув и еще более озлясь)
О, точно я
Не ваших лет, но… и не лет учебы!
Всё ж одного, признаться, не пойму:
Откуда столько вот презренья, злобы
У нашего дворянства и к тому,
Что перед ним, как… как овча, безгласен!
Но лишь пока. Боюсь, что срок придет, —
И станет, подлинно, как зверь опасен!
Подумайте об этом в свой черед!
КНЯЗЬ МОРОКОВ совсем онемел от ярости.
ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (дергая АРСЕНИЯ
в сторону)
Да замолчите же!
МАРИЯ ФЕДОРОВНА (увлекая его в другую)
Ах, перестаньте!
ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (как бы про себя,
но очень громко)
Птенец еще, а раскрывает рот!
LISE (совершенно потрясенная)
О, он с ума сошел на этом Канте…
МИЛУША (решительно выступив вперед, АРСЕНИЮ)
Ну, это Вы неправду… про народ!
Без-гла-сен… Нет! При вас он, да, таится,
А вот при мне так страх как говорлив!
КНЯЗЬ МОРОКОВ (увидав ее и скривив рот улыбкою)
C’est vous, mon cher enfant?[57]57
Это Вы, милое дитя мое?
[Закрыть]
(Другим.)
Лишь сей девице
Обязан тем я, что остался жив.
Все поражены.
(Недоуменно разводит руками)
МИЛУША
«Не Антихрист…» Да…
Они же ведь Антихристом сочли вас!
КНЯЗЬ МОРОКОВ (выпучив глаза)
Меня – Антихристом?!
КНЯЖНЫ и LISE
Его?!
РИТТЕР и СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с усмешкой)
Его?!
Все, даже сам князь, разражаются долго не умолкающим смехом, – и общее настроение из натянутого становится очень оживленным.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
О, простота! О, богобоязливость!
КНЯЗЬ МОРОКОВ
И непочтенье всё ж!
МИЛУША
Нет, отчего?
Виной вы сами… Что вы так оделись? —
Весь красный-красный! Сапоги и те…
LISE (с восторгом)
Ах, нет! Костюм охотничий ваш – прелесть!
КНЯЗЬ МОРОКОВ (не сводящий глаз с нее)
Вам нравится?..
(Тише.)
LISE алеет.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (ставшая почему-то очень веселой и обворожительно улыбчивой)
Так слыть Антихристом не вовсе дурно?
Ну, покажите-ка мне свой ягдташ.
Тот открывает.
А-а, с полем, князь! И с превосходным полем!
Я тоже ведь охотница.
КНЯЗЬ МОРОКОВ (галантно)
На львов?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (кокетливо)
Благёр!.. А что? Давайте помирволим, —
Простим-ка, князь, наивных мужичков?!
КНЯЗИ МОРОКОВ
Для дня сего готов.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Ну, а теперь я
Прошу вас в дом.
КНЯЗЬ МОРОКОВ (оглядывая себя, со смущением)
Madame, я так одет…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Орел орлом, хоть ощипи все перья,
Останется!.. Притом вы – наш сосед.
КНЯЗЬ МОРОКОВ (с напускной скромностью)
Мое именьишко, и точно, – подле.
(Подает руку СОФЬЕ ЛЬВОВНЕ, и оба уходят)
ДАРЬЯ ФЕДОРОВНА (сестрам, глядя вослед)
Ну, дело, кажется, идет на лад!
Все три старухи следуют за графиней и князем. Сзади плетется РИТТЕР.
МИЛУША вновь сбегает к реке. АРСЕНИЙ тоже порывается идти.
LISE (останавливая его)
Останьтесь!
АРСЕНИИ
Ждет же чай вас?
LISE
До хлопот ли
Мне по хозяйству, если в сердце – ад?!
АРСЕНИИ (с некоторой досадой)
Вот! Всё преувеличить – страсть девичья.
От рваного кафтана – ад в сердцах,
Блаженство райское от трели птичьей,
От паука – до обморока страх…
LISE
Мы – столь чувствительны!
АРСЕНИИ
Да так ли? Полно!
Всегда ль смешно вам, коль смеетесь вы?
И мыслите ль всегда, когда безмолвны?
LISE
О! Эти речи для меня новы.
Вы изменилися, monsieur Арсений…
Но вот что я сказать хотела вам:
Впредь будьте поскромнее, посмиренней
С тем, кто вас старше по летам, чинам.
АРСЕНИИ (сразу резко)
Как этот дуб с его «секущей» мерой?
Болтай он, – я же корчи дурака?
LISE (вкрадчиво и упрямо)
Иначе ж с Вашей кончено карьерой! —
Вы даже не получите полка…
Ведь у него, мой Бог! влиянья, связи…
Он всемогущ!
АРСЕНИИ (с горечью)
Вы изменились тож.
Вот почему вы были как в экстазе
Пред этим… Нет! Не может быть! То – ложь!
Вы та же, Lise? Родная мне?
LISE молчит.
(С глубоким чувством.)
Скажите!..
(Обнимает ее мягко.)
Смотрите: что воздушней и теплей
Того луча на желтом, тихом жите?..
Так чувство, что во мне…
LISE (освобождаясь)
Не до лучей
И не до чувств теперь мне!
(Закрывает лицо руками и убегает.)
АРСЕНИИ (сделав движение за ней)
Lise! Вернитесь!
(Помолчав, один)
Так вот царевна Золота-Коса,
Какой искал ты, глупый русский витязь!
Иль образ, что взманил твои глаза,
Ничтожен и слащав, как карамелька?!
(Прислушивается.)
Вот, ежели она идет, так – нет!
(Делает навстречу несколько шагов)
Ввстречу ему идет СОФЬЯ ЛЬВОВНА.
АРСЕНИИ
Вы?!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (смешавшись)
Я вернулась… за своей омбрелькой…
(Открыто взглянув на него)
А впрочем, лгать пред Вами мне не след.
Пришла я, чтоб просить у вас прощенья,
Арсений Александрыч, – и прошу.
Отпор ваш князю вызвал восхищенье
В душе моей… И, верю я, межу,
Что между нами пролегла, умалил.
Вот уваженье и рука моя!
(Подает ему руку)
Но, Боже мой! Какой румянец залил
Ланиты вам… Иль обманулась я?
Вы не от гнева ль вспыхнули?
АРСЕНИИ (целуя ее руку)
От счастья…
От гордости, графиня!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (облегченно)
Наконец!
Вы не поверите… Шла, так боясь, я…
АРСЕНИИ
Не знаете же русских вы сердец!
Они горят, но всё простят и стерпят, —
И, как воды в кринице полевой,
Любви обильнейшей их не исчерпать!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Так сядем, друг… —
(Тонко улыбнувшись)
Теперь уж можно? – мой,
У ног того, кто был мой утешитель
В былые годы…
Садятся у статуи.
Я о них сейчас
Поведала бы вам… Но вы… хотите ль?
АРСЕНИИ
Об этом только и прошу я вас.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (став совсем иной – трогательно-нежной и сердечной)
Вот к сей же белой статуе под розовой листвою,
Бывало, приходила я, чтоб погрустить одной…
Была шестнадцатьлетней я, горячею, живою
И… человека желчного, лет под сорок – женой!
Зачем уж за него меня родной отец мой выдал, —
Сказать вам не сумею я, да и не всё равно ль?
За сан ли (был сенатор он), за имя ли и титул, —
Но я подверглась умственной и худшей из неволь…
Граф тотчас сжег стихи мои и запер клавикорды,
Он не велел смеяться мне, молиться запретил!
Часами он высмеивал, ученостию гордый,
Природу, чувства, родину – весь мир, что был мне мил!
Я жизнь любила пламенно! Блеск люстр, и цвет фиалок,
И зимнюю метелицу, и вешний ледоход,
Madame de Stael и Пушкина, клик иволог и галок,
Звон троек и пасхальный звон, гавот и хоровод…
И часто, часто плакала я здесь, в тиши усладной,
Глядя в лазурь заречную и дальше, на восток…
И мнилось мне, что клонится над мной, как Ариадной,
С улыбкою утешною хмельной и юный бог!..
АРСЕНИИ
У вас же были дочери…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Увы! Им в полноте ведь
Я при супруге-деспоте отдаться не могла…
И в этаком томлении я провела лет девять,
Нет! восемь… Тут скончался он, я ж, каюсь, ожила!
Мечтала, планы строила… Но Lise отдали в Смольный,
Милушу тетки отняли, не доверяя мне, —
И, Русь покинув с горечью, я стала птицей вольной,
Кочующей!
АРСЕНИИ
И счастливой?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Отчасти… Не вполне…
АРСЕНИИ
Чего ж недоставало вам?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Да друга! Сердцу друга.
Друзей уму – и подлинных – довольно у меня.
АРСЕНИИ
Как? С этим ликом солнечным и кудрей смольных вьюгой
Любимою вы не были?!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (со слабой улыбкой)
Да… Но любила ль я?
(Помолчав, с улыбкою, уже другой, яркою.)
Так не дурной кажусь я вам?
АРСЕНИЙ, с откровенным жарким обожанием глядя на нее, отрицательно качает головой.
А спор наш: Русь – Европа?
АРСЕНИИ
Пустое!.. Вы – прекрасная… Душой и телом… вся!
С усмешкою порхающей, с волной гелиотропа,
От узких рук струящейся, с огнем…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (взволнованно, перебивая его нарочно)
Итак – друзья?
(Снова протягивает ему руку)
Опустившись на одно колено, АРСЕНИЙ целует ее.
Ну, вот теперь я счастлива!
АРСЕНИИ (вскидывая очи, с трепетом)
Как мне понять?..
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (твердо)
За Лизу.
Вы, точно, примечательный, достойный человек.
(Несколько меняя тон при взгляде на него)
Как странно чист и дерзостен ваш взор, смотрящий снизу…
И весь вы – словно русский наш, хладяще-жгучий снег!
От реки доносится голос МИЛУШИ: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло».
Милушин голос! слышите?
АРСЕНИИ
Да, там игра в горелки.
Чудесная и мудрая, коль разобрать, игра! —
Кто люб, того и выбери!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (в смущении, осматриваясь)
Здесь нет моей омбрельки…
АРСЕНИИ (вкрадчиво-нежно)
К чему она Вам, милая? Спадает уж жара.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (глубоко дыша)
Нет… всё знойней мне кажется! Но… встаньте же, идите ж!
И… и любите крепче вы мою простушку Lise!
АРСЕНИИ (подымаясь с колен)
Да… Узрел странник жаждущий свой златозарный Китеж, —
И снова в боры темные смиренно удались!
Издали опять слышится: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло!»
Графиня! Я… Не знаю я… Затмит или прояснит
Судьба мое грядущее… Но знаю я одно:
Поистине, горит во мне, горит и не погаснет
То чувство несказанное, что вами зажжено!
(Стремительно удаляется)
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Нет. Лучше враждовать нам с ним, как ранее… Иначе…
А коль мечты и помыслы у нас одни и те ж?!
Но Lise, но Lise?.. Да мыслимо ль?!
(Поднимает побледневший лик свой вверх, к статуе)
Смотри, как встарь я плачу…
О, благостный и дерзостный, как он!.. Утешь! утешь!
(Прислоняется к пьедесталу и тихо рыдает)
Горячие лучи солнца тронули каменные уста бога и, мнится, он улыбается…
Вдали в третий раз звучит: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло!»
ЗАНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ 3Салон в особняке ВЬЕЛЬГОРСКОЙ в Москве. То – обширная и уютная комната, разделенная аркой на две части: в первой, большей – собственно гостиная с тяжелой мебелью, обитой полосато-синим атласом, и с клавесинами. Посредине – большой круглый стол с двумя вазами толстого темно-голубого поповского фарфора. В одной из них – пышные глубоко-розовые розы, в другой – лосные ярко-румяные яблоки… В левой, меньшей части – кабинет с книжным шкафом и секретером красного дерева. В углу, у печи в виде колонны, на верху которой белеет бюст, – клетка с серо-малиновым попугаем. В салоне – три двери: прямо – входная, направо (из гостиной) – во внутренние комнаты и налево (из кабинета) стеклянная, очевидно, в сад.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА в платье василькового шелка, с озабоченным челом сидит у бюро и пишет. МИЛУША стоит у клетки и – то играет с птицей, то наблюдает за матерью. Окна в кабинете раскрыты, – и в них широко-золотой волной вливаются закатные лучи и колокольные звоны.
Из двери направо входит НАУМОВНА с зажженной лампадой в руке и направляется в угол кабинета, где висит образ, как раз над бюро.
НАУМОВНА (СОФЬЕ ЛЬВОВНЕ, стараясь пройти)
Придется, Бога для, мне средь писаний,
Графинюшка, побеспокоить Вас.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (отрываясь от письма)
А-а… Ну, изволь.
(Встает.)
Иль завтра праздник, няня?
НАУМОВНА (встав на стул и ставя лампадку)
Да и какой еще! Второй, чай, Спас.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (не поняв)
Какой?
НАУМОВНА
Да яблочный! Что разрешенье
На фрухт дает…
МИЛУША (видя, что мать не понимает)
У нас же говорят —
Преображенье.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Ах, Преображенье!
(Задумчиво.)
Любила я сей день года назад…
НАУМОВНА (слезая вниз)
Как не любить! Он всё преображает,
Сударыня… И радовать горазд!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (как бы про себя)
Да, сбросить бы весь гнет забот и сует!..
Начать жить вновь!..
НАУМОВНА
Вот-вот! Он, Спас, подаст.
(Уходит.)
СОФЬЯ ЛЬВОВНА снова садится за бюро. Краткое молчание.
МИЛУША (всё взглядывая с беспокойством на мать)
Ну, попочка!.. ну, умненький… ну, попка,
Скажи: «Князь Петр Игнатьевич – дурак!»
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (строго)
Пойди сюда!
МИЛУША подходит.
Какая ты растрепка!
(Оправляет ее кудри. С ласковым упреком)
Зачем ты князя называешь так?
Он, может быть… Нехорошо, Милуша.
МИЛУША (жалостным голоском)
Чтоб рассмешить… У вас морщинка тут.
(Указывает на ее лоб)
Я ж видеть не могу!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Садись и слушай.
Мне нужно мнение твое и суд.
МИЛУША садится на скамеечку у ног ее.
Вот если бы я замуж вышла снова,
Как ты б, дочурка, отнеслась к тому?
МИЛУША (радостно, смотря ей в глаза)
За Звягинцева, да?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (смутившись)
Нет… За другого.
(Вспыхнув.)
Вот глупости! Как можно?
МИЛУША
Почему?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Он – Лизин же жених… Уж скоро свадьба.
МИЛУША (крестясь)
Вот – крест, а этого не будет дня!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (пытаясь шутить)
Да, стали летом мы в Москву скакать бы,
Коль не приданое б и не родня,
Что о помолвке известить пора нам?
МИЛУША (горячо)
Вы знаете ж весь вздор таких причин!
Не на салопе ж в этом вот приданом
Он женится… Не на толпе кузин!..
А… а на Lise, что, как собаке палка,
Ему мила… Ведь это ж – грех, maman!
Ну, как вам, душенька, его не жалко?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Оставим разговор сей, mon enfant![60]60
дитя мое!
[Закрыть]
(Берется вновь за перо)
МИЛУША (настойчиво)
Нет! Нет!.. А кто ж другой-то? Вы сказали…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Князь Мороков.
МИЛУША (глубоко возмутясь)
Антихрист наш? Как? Он?
Не может быть!.. Вот не было печали,
Так черти накачали!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Что за тон!
Какие выраженья, Милли! Точно…
Входит НАУМОВНА с письмом на подносе.
МИЛУША и НАУМОВНА уходят.
(Одна)
Что ж! Примем с мужеством судьбы удар.
(Нервно разрывает конверт, читает… и тонкоочерченные дуги прелестных бровей ее поднимаются от удивления. Миг еще – и всё лицо ее из строго-озабоченного становится, как всегда, очаровательно-беспечным)
Как? Что?.. Нет, я-то при каком сюрпризе!
Ее руки – и он?.. Так толст, так стар!
(Вскакивает с места, полная безудержной веселости, и начинает кружиться. Тут обнаруживается всё сходство с нею МИЛУШИ. Подбегая к попугаю)
Теперь уж можно, попка! Ну, кричи же:
Князь Петр Игнатьевич – дурак, дурак!
Из входной двери появляется РИТТЕР и с удовольствием глядит на СОФЬЮ ЛЬВОВНУ
РИТТЕР
Вот это – вы! Такая ж, как в Париже!
Но отчего распрыгались вы так?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (протягивая ему обе руки)
Сегодня как бы вновь я овдовела,
Мой друг… И стало на сердце легко!
РИТТЕР
Однако разъясните – в чем же дело?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (со свойственной ей насмешливой беспечностью)
Мой кавалер… Тот… в стиле рококо,
В кафтанах бархатных, столь редких нонче,
С кем дружно мчались мы на зайцев, лис,
Болтали нежно о борзой иль гончей,
Влюблен, о срам мне! Не в меня, а в Lise…
Вот здесь в витиеватой пышной фразе
(показывает письмо)
Дарит (как мне недавно ананас)
Он сердце ей, не мысля об отказе…
Но всё ж его получит! И тотчас.
(Направляется к бюро)
РИТТЕР (значительно)
А я б так не советовал спешить вам…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (вскидывая на него взор)
Чего же ради?
РИТТЕР
Ради же… себя.
(Немножко помолчав)
По счастью ль вашему, его ль молитвам,
Но некий богатырь, что, вас любя,
Теперь стоит пред браком на распутьи,
Становится свободным, если…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (задохнувшись от гнева)
Вы!..
С ума сошли вы!
РИТТЕР (очень грустно)
Правда.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
И не будь я —
Ваш старый друг…
РИТТЕР (понурив голову)
Вот в этом неправы.
Не стары вы… Да и не друг мне…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с явным удивлением)
Кто же?
(Догадавшись, со страхом)
Нет, нет, не говорите мне!
РИТТЕР (с унылым упорством)
А та,
Та женщина, что ста друзей дороже!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (вскакивая)
Молчите ж!
РИТТЕР
Слушаю-с. Как и всегда.
(С горькой усмешкой)
(Протягивает ему руку, тот целует)
РИТТЕР (стараясь переменить разговор)
Я видел Герцена. Бранит он Питер
И Новгород… На вашу avenue
В Париже собирается… Пока же
И здесь, на Знаменке вас посетит.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Ах, очень рада… Ну, а с тем, в плюмаже
И бархатах, как быть мне?.. Ведь сидит
Его нарочный.
РИТТЕР
Мой совет незлобный:
Поговорите с барышней самой!
Как без нее решать?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (беспечно)
Что? Неудобно?
РИТТЕР (качая головой)
О-го! Да вы становитесь иной:
Самодержавной…
(взглядывая в угол)
истинно-лампадной.
А lа Арсений… то бишь a la russe!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с тихой угрозой)
Василий Павлыч!
РИТТЕР
Уязвил-с? Досадно?
(Смутившись под ее взглядом и отступая к двери)
Я… Я пока, графиня, испарюсь.
(Уходит в заднюю дверь.)
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (одна)
Вот декларация в любви без нужды!
Неглупый человек, а нет чутья.
И смелость вдруг!.. Ревнует, что ль? Неужто
Так всем приметно изменилась я?
(Решительно подходит к двери направо)
Lise!
LISE (просовывая головку в дверь)
Я, maman?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Пойди ко мне, дружочек.
LISE
Сейчас. Лишь провожу мамзель Эллен.
(Через мгновение входит)
Ах, что за чепчик вышел! Оборочек
И валансьен… второй и валансьен…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (со снисходительной улыбкой)
Прелестнейшие хлопоты всех свадеб!..
Как ясен лик твой!.. Да и всё ясно.
Мне, в сущности, и звать тебя не надо б
И всё самой одной покончить, но…
(Сразу решительно)
Князь Петр Игнатьич просит – не чудак ли? —
Твоей руки.
LISE (крайне взволнованно)
Сам Мороков?.. Ах! ах!..
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Да! сей орел… набитый ныне паклей.
(Глянув с удивлением на падчерицу)
Что за волненье, Lise, при пустяках?
Конечно, притязаньям тем нет места!
Почти старик – он, ты ж столь молода,
Затем другого любишь – и невеста…
(Встает и идет к бюро)
Итак, пишу ему отставку. Да?
LISE (бросаясь к ней)
Нет, обождите!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Для чего ж оттяжка?
LISE
Такой богач, вельможа…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА
Так пошлем
Отказ свой на веленевой бумажке
И золотым заклеим сургучом.
LISE (всё более волнуясь)
Дождешься ль этакого претендента? —
Все ордена, отличья… ключ златой…
Андреевская, Анненская лента
С огромной бриллиантовой звездой
Ведь государь не раз был в Вознесенском,
И сам он принят chez lmpératrice[63]63
у Императрицы
[Закрыть]…
Ну, может ли в кругу найтися женском,
Кто не завидовал мне?!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (печально)
Слушай, Lise.
Я старше, опытней тебя… К тому же
Я знала уж подобную судьбу.
Поверь, быть юною при старом муже, —
То всё равно, что тихо тлеть в гробу!
LISE (кротко, но упрямо)
Тут важен нрав. И мой – не из железа,
А исподволь над мужем взял бы верх.
Я на балах плясала б вальс, англезы,
Мой старец же к тем ножкам чувства верг!
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с грустным укором)
А Звягинцев?
LISE
Вот с этим потруднее:
Характерный и вспыльчивый, Бог с ним!
И в голове – престранные идеи…
А положенье? Смутное, как дым!
Из трех имений два-то он уж продал,
Чтоб заплатить по картам крупный долг.
Теперь – вы знаете? – в отставку подал
И грезит мужичьем… Какой в сем толк?
Нет, я еще подумаю…
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с горечью)
Да, вижу —
Не мне учить тебя… Я… Я – глупей.
Досель храню я сердца младость… Вы же,
Вы, девы нынешние, из цепей,
Что нас гнели, блестящие браслеты
Способны делать!
LISE (со скромной гордостью)
Льзя ль быть вас умней?
Мы только дальновидней в эти лета…
(Встает.)
Так я ответ дам вечером.
(Уходит.)
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (смотря вслед ей)
И в ней,
Из сказки Гофмана бездушной кукле,
Он светлый Гётев идеал любил?!.
И любит, верно… Я ж… Седые букли
Мой черный локон сменят, – чувств же пыл
И мыслей взлет всё будут те ж, Арсений…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.С этой книгой читают:
