Текст книги "Любовники чертовой бабушки"
Автор книги: Людмила Милевская
Жанр: Иронические детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 41
Я вспомнила, как сидели мы с Казимежем в Быдгоще на берегу реки Брды. Недели не прошло со дня нашего знакомства, как Казимеж превратился в вечно извергающийся вулкан, я – в его расплавленную лаву. Наши тела, сотрясаемые ураганом любви, не могли разъединиться, притянутые друг к другу словно к магниту. Так продолжалось несколько дней. Когда выяснилось, что нас качает от истощения, Казимеж решил прогуляться.
– Это отвлекает, – сказал он. Мы долго бродили по городу, высокими мыслями отвлекая себя от низменных страстей и желаний, и добрели до Брды. Сидя на берегу реки, мы, объятые пламенем горящих сердец, как могли, боролись с любовью. Казимеж боролся сильнее меня. Да это и правильно, он же мужчина. Поэтому мне оставалось лишь слушать и вставлять комментарии.
Всем известно: если собеседник показался вам умным, значит, он культурно молчал, а вы говорили. Именно по этой причине Казимеж проникался ко мне все большей и большей симпатией. Разумеется, как к собеседнику и человеку – как женщина я сразу его сразила. Господи! Спасибо, что ты создаешь не только косоглазых, косолапых и шепелявых женщин, но и мужчин, которые соглашаются их обожать. Причем добровольно, без особенных принуждений.
– Даже предположить не мог, что ты так умна, – воскликнул Казимеж после первой нашей прогулки.
Еще бы! За целый вечер я не проронила ни слова, что по сложности исполнения можно смело приравнивать ко всем олимпийским рекордам.
После второй нашей прогулки мой Казимеж прозрел окончательно. Редкие мои междометия «о!», «а-а»! и «ого!», втиснутые в его монолог, он сопровождал криками радости:
– Муза, ты настоящий талант!
После третьей прогулки я уже была редкостным гением. Вот тогда-то Казимеж и удостоил меня изложением своей теории. Сидели мы с ним на берегу реки Брды и беседовали. Казимеж делился своим гениальным открытием, которым собирался в скором времени потрясти умы человечества. Я, со всеми открытыми во мне талантами, молчала. Слушала, лишь изредка вставляя робкое слово – даже не верится!
– Ты только вникни, Муза, – горячился Казимеж. – Множество ученых, в том числе и старина Эйнштейн, пытались определить спиновую орбитальную скорость вращения электрона. И что же?
– И что же? – всеми силами старалась соответствовать я.
– Она получалась равна (или выше!) скорости света. Думаю, ты уже поняла, что теория Эйнштейна противоречит этому факту.
Усиленными кивками головы я давала понять, что согласна.
– Эйнштейн уткнулся в проблему. Ведь для того, чтобы заставить вращаться даже такую малую массу с такой скоростью, нужно затратить бесконечно большую энергию, а с другой стороны, при затратах такой энергии ничтожная масса электрона сама становится бесконечно большой. Ты поняла, Муза, что получается?
Его речь вызвала у меня опасение: не усилится ли мое легкое косоглазие? Я горестно промычала:
– Мда-а.
– Вот именно, Муза, – поняв это по-своему, восхитился Казимеж. – Естественно, старина Эйнштейн расстроился и с горя наделал глупостей. Он заявил всему миру, что качества электрона (скорость вращения, магнитный момент и механический момент) присущи ему от природы. Ты поняла?
Я не просто поняла, я поразилась.
– Вот так маху дал этот Эйнштейн! – воскликнула я, доставая из кармана зеркальце и устанавливая, что глаза мои, похоже, на месте: косина, слава богу, не разрослась.
– А раз от природы, так нечего и ломать голову, – продолжил Казимеж. – Вот как выкрутился старина Эйнштейн, но я с ним не согласен. Возникает резонный вопрос: а зачем ломать голову над всем остальным, по поводу чего написаны тома учебников? Ведь все от природы, а не только качества электрона.
– Я тоже от природы, – вставила я, чем привела Казимежа в полный восторг.
Он сгреб меня в охапку и принялся целовать. Спохватившись, что это можно было делать в постели, из которой он убежал, Казимеж вернулся к открытию.
– Эйнштейн наткнулся на секреты Творца и пожелал идти дальше, изобретя эту хитрость. Электрон, Муза, – это такая коротенькая электромагнитная волна. Квант. Некое пространство, видоизменяющее базис-поле макроструктуры, сепарированное мощным полем атомного ядра и скрученное им же в микроскопический кокон. Этот кокон и приобретает все те немыслимые свойства, которые довели до глупости старика Эйнштейна, – заключил Казимеж.
Как он сказал это, так сразу со мной приключилось страшное умопомрачение: настоящий заворот мозгов. Нет, ну до чего я впечатлительна! Один мой глаз попытался взглянуть на другой. Координация движений почему-то нарушилась. Какой-то ветер загулял в голове. Разве можно на нормальную женщину выворачивать столько науки? Причем жуткой плотности!
Я бессвязно залепетала:
– Ну, конечно, это, даже, как-то, не знаю…
Казимеж понял меня с полуслова.
– Именно! – радостно завопил он. – Муза, ты гений! Ты точно подметила! Получается, что этот самый электрон, с одной стороны, масса, вещество, а с другой стороны – чистая энергия, сформированная анизотропным пространством атома и сама сформировавшая анизотропное пространство!
Мне окончательно сделалось дурно. Я поняла, что опасно молчать. У меня уже шепелявость и косоглазие – незачем это все развивать. Я решила его отвлечь и брякнула:
– Знаешь, Казя, по-моему, чему-то подобному меня в школе учили.
– Как ты права! – зашелся от радости Казик. – В учебниках говорится лишь о волновых свойствах электрона и ничего о том, что масса его бесплотна. Это решает фундаментальные проблемы физики поля: электромагнетизм увязывается с гравитацией. Несколько месяцев моего труда, Муза, и человечество получит наконец единую теорию поля!
«Фу-у! И из-за такой чепухни разгорелся сыр-бор?»
– Казя, – вздохнула я, – ну получит человечество эту единую теорию, а дальше-то что?
Ох, лучше бы я не спрашивала, совсем с ума свела мужика. Казимеж порывисто вскочил на ноги, забыв, что сидим мы не просто на берегу реки, а на бревне, как на качелях. От его движения я сначала взлетела вверх, а потом резко пошла на посадку и едва не спикировала в холодную воду. Лишь чудом Казимеж меня поймал. Не обращая на мое ошеломление никакого внимания, он потряс меня, как Карабас Барабас Буратино, и завопил с диким восторгом:
– Муза!!! Ты не представляешь!!! Дальше гравитолеты и выход к звездам!!!
– Прямой? – деловито осведомилась я, с сомнением глядя на небо, к которому только что была очень близка.
– Абсолютно! – заверил Казимеж. – Ты водишь автомобиль?
– Вожу, если дают.
– Когда-нибудь попадала ты в пробку?
– Ну, Казя, Питер, конечно, не Токио, но по части пробок в грязь лицом не ударит. Дорожные пробки граду-музею вовсе не чужды. А к чему ты клонишь?
– Так вот, Муза, когда я закончу свою теорию, приступлю к практической стороне вопроса. Тогда дорожные пробки исчезнут, потому что автомобили будут летать.
Я представила, как это может выглядеть, и в целом осталась довольна. Есть, конечно, и ряд неудобств, но они касаются не лично меня, а посторонних людей. К примеру, я уже не помню, когда задергивала шторы в своей квартире. Если вдруг кому-то захочется подлететь на гравитолете к моему окну как раз в тот момент, когда я занимаюсь гимнастикой, даже не знаю, что станет с тем гравитолетом. Ведь гимнастикой занимаюсь я голышом, чтобы не стеснять своих энергичных движений. Трудно представить, что случится с владельцем гравитолета, когда он увидит одно из моих упражнений. Скажем, увидит, как я выполняю «шпагат», стоя на голове. Думаю, управление гравитолетом он обязательно потеряет. И рухнет вниз соседке на голову: она любит ошиваться под моими балконами.
Вкрадчиво я спросила:
– Казя, а что-нибудь конкретно для женщин ты мог бы предложить?
Казимеж откликнулся:
– Конечно, могу. Мое открытие обнажает такое поле деятельности, что труднее представить, чего я не могу. Какие проблемы тебя волнуют? Лишь намекни, мгновенно решу их с помощью своего открытия.
Как сказал он мне про проблемы, так я сразу и вспомнила те три сумки, которые набила в быдгощском универмаге.
«Теперь придется тащить эти сумки самой, – с раздражением подумала я. – Здесь меня на поезд, конечно, посадят и всей родней сумки в купе занесут, а дальше что? Из Быдгоща нет прямого поезда до Петербурга. Придется делать пересадку в Варшаве. Вот там-то я этих сумок и натаскаюсь!»
– Если бы ты придумал, как можно на носильщиках сэкономить, – сказала я, – человечество занесло бы тебя в анналы, признав открытие гениальным.
Казимеж опешил, так сложно было ему уследить за моей умной мыслью.
– На носильщиках? – обескураженно спросил он. – Что ты имеешь в виду?
– Сумки! Тяжеленные сумки!
– Ах, сумки! – прозрел Казимеж и немедленно выдал решение:
– Сумки больше не придется таскать! Сумки сами будут летать за хозяином. Причем кражи исчезнут.
Просила его решить одну проблему, он решил сразу две. Пришлось поразиться:
– Даже так?!
– Да! Ворам придется обладать фантастической ловкостью, чтобы угнаться за тем, что им приспичит слямзить. Сумки будут порхать, не даваясь чужим людям в руки.
– Не может быть!
– Проще простого! – заверил Казимеж и заговорил о таких чудесах, что не решусь пересказывать.
Ясно было одно: его гениальное открытие не обойдет вниманием ни одной сферы человеческой деятельности. Современный мир изменится до неузнаваемости: за ненадобностью исчезнут телевизоры, здания, самолеты, поезда, одежда… Казимеж подумал-подумал и решил, что гравитолеты он тоже отменит. Человек будет летать, словно птица. Где ему в голову стукнет лететь, там он и полетит. Разумеется, если останется жив.
Вот когда перестала я своему Казимежу верить. Подумала: привирает, как все мужики.
А теперь выясняется, что я ошибалась. Казимеж действительно гений! И я узнаю об этом в день его смерти!
Глава 42
– Что же это выходит? – растерянно спросила я у полковника Коли. – Мой Казимеж действительно оказался гением? А я-то надеялась, что он нормальный ученый, профессор, без всяких там неожиданностей с летающими сумками, прочим и прочим.
Коля насторожился.
– Балицкий рассказывал тебе о своем открытии? – спросил он, старательно делая вид, что его это не волнует.
Пришлось блефовать. «В противном случае, – подумала я, – ничего не узнаю». А мне до жути хотелось узнать про трупы, про похищение, про Тонкого, про мужчину с сигарой… Ах, какой был мужчина! Может, тоже полковник?
– О да! – воскликнула я. – Казимеж рассказывал о своей единой теории поля и даже консультировался со мной по кое-каким важным вопросам, в которых я оказалась гораздо его сильней.
Коля ехидно осведомился:
– Речь идет о вопросах моды? Или о том, как травить тараканов?
– Нет, речь о теории поля, – демонстрируя компетентность, заверила я. – Как вам это ни противно, но я приняла-таки в разработке теории свое активнейшее участие. О чем вы, со всей вашей контрразведкой, не узнаете. До тех пор, разумеется, пока я не узнаю, по какой причине подвергала риску свою молодую жизнь, будь он неладен, этот ваш стул! – взвизгнула я, хотя собиралась сразить Колю невозмутимостью.
– К стулу я не причастен! – поспешно воскликнул он и кротко спросил:
– Есть условия, при которых ты будешь паинькой?
Пришлось его успокоить:
– Есть. Если я почувствую, Коля, твой добрый настрой на полную откровенность, возможно, и соглашусь пойти на сотрудничество. А стою я, Коля, немало.
– Да ну! – не поверил он.
Пришлось выдать совет:
– На этот счет проконсультируйся у американских коллег. Они меня видели в деле и остались довольны. Особенно тот, с сигарой в косматом рту.
Удивительно, но Коля призадумался.
– Лады, – решительно махнув рукой, в конце концов сказал он, – видимо, ты права. Придется все тебе рассказать. Слушай.
– С тех пор как у меня появились уши, только этим и занимаюсь, – сочла не лишним поведать я.
Коля усмехнулся и приступил к рассказу – насколько это было возможно рядом со мной.
– Казимеж Балицкий, – сказал он, – производил научные исследования под крышей трансконтинентальной корпорации. Название открывать не буду, корпорация слишком известна.
Пришлось подогреть к себе интерес:
– Не старайся, знаю название корпорации.
Я не лгала. Даже могла добавить, что работал Казимеж во французском филиале вышененазванной корпорации.
– На самом деле, – продолжил Коля, – корпорация принадлежит ЦРУ.
– А-ах! Батюшки-светы! – ахнула я. – И Кази-меж был в курсе?
– Даже не подозревал, а когда узнал, смылся со своим гениальным открытием.
– Если все обстоит именно так, мне неясно: при чем здесь я?
– Балицкий был под постоянным наблюдением, и ваш пылкий роман…
Как порядочная девушка, я вынуждена была воскликнуть:
– Между нами ничего не было!
– Согласен, – устало кивнул Коля, – про ваш платонический роман стало известно ЦРУ. Нас тоже интересует теория Казимежа. Признаюсь честно, ты нам нужна.
– Ладно, чем смогу, помогу, – в пароксизме благодушия пообещала я. – Только скажи, почему ЦРУ обратило внимание на меня? Я точно знаю, у Казимежа были другие любимые девушки: француженки, немки, шведки и даже одна японка – мать ее была против. Только поэтому они и расстались. А мы с ним два года не виделись, Казимеж мужчина, а не монах.
Коля вынужден был согласиться:
– Да, ты права, он нравился женщинам.
– В чем дело тогда? – строго осведомилась я.
И получила ответ, от которого обалдела. Коля удивленно сказал:
– Но счет в банке на приличную сумму Балицкий почему-то открыл на твое доброе имя. Для американцев это серьезный показатель отношения к женщине.
– Для русских, кажется, тоже, – только и смогла вымолвить я.
Не скрою, немедленно захотелось узнать: страну, где покоится счет, номер счета, банк и – главное! – сумму, которой Казимеж меня осчастливил. Понимая, что вопросы задавать бесполезно, я благоразумно подумала: «Придется быть посговорчивей. Ведь к сотрудничеству призывает родная страна!»
Пока я размышляла, Коля мой продолжал:
– Балицкий долго скрывался. Его не могли засечь целый год. И вдруг этот счет. Для ЦРУ счет – просто подарок. Американцы решили найти Балицкого с твоей помощью. Поначалу они собирались завербовать тебя, но их психоаналитики забраковали такой вариант.
Пришлось с обидой спросить:
– Почему это?
Коля доверчиво пояснил:
– Характеристики твоего характера, прости за тавтологию, не предполагали вербовки. Психоаналитики выдали тебе вот такую оценку: глупа, лишена всякой логики и абсолютно непредсказуема.
Я возмутилась:
– Кто бы мне говорил! Ты?! Муж крашеной Выдры?! Разве не видел, как нападала она на меня? Вот кто лишен разума, логики и предсказуемости! Я и глазом моргнуть не успела, как она набросилась на меня, твоя дура, твоя жена! Черт ее раздери!
Коля вспылил:
– Оставь в покое мою жену!
– Оставлю! Сразу же, как ты оставишь в покое меня! Я никому не позволю себя оскорблять, кроме бабули! И врать себе не позволю! Врать мне имеют право только мужья!
– Какие мужья?
– Конечно, мои! Чужие пусть врут своим женам! А ну, немедленно признавайся, как вы узнали про Балицкого?
– Случайно, через тебя.
Я поразилась:
– Через меня?
Коля кивнул:
– Да. Мы заинтересовались твоим четвертым мужем, с которым ты развелась. Уже несколько лет он был известен как агент ЦРУ. Нам были точно известны день и час, когда его завербовали.
– Просто удивительно слышать такое! – оскорбленная, завопила я. – Мой четвертый муж – агент ЦРУ. Эти премудрые американцы глупее его найти никого не могли? И главное – я им не подхожу, а мой придурок подходит! Они хоть видели, кого вербовали? Он же ничтожество! Ничего не умеет: ни украсть, ни покараулить.
– Правильно, – согласился Коля, – но его и не просили караулить и воровать. Его задействовали на самой ранней стадии операции. Он должен был поставлять психологам ЦРУ информацию о тебе.
– Горе мне! До чего докатилась! – завопила я. – Мой собственный муж шпионит за мной! Он женился единственно с этой целью! Ах, Коля, зачем ты мне это сказал? Ты вывел меня из строя! Я уже не работник!
Коля с сочувствием (за которое ему благодарна) наблюдал за мной и грустил.
– Не волнуйся, – успокоил он меня, когда я, настрадавшись вволю, умолкла, – на допросе он нам признался, что задание это было очень приятное. Он охотно его выполнял бы всю жизнь, причем готов уже был делать это даже бесплатно.
– Ха! Еще бы! Ведь я ишачила на него, как проклятая!
И тут меня осенило:
– Выходит, этот альфонс и лентяй знал про Казимежа?
Коля с горечью покачал головой:
– В том-то и дело, что нет. Он не знал даже цели задания. Мы чувствовали крупную игру. Версий было много, но информации о тебе нам катастрофически не хватало.
Я подивилась:
– Мою Ганусю не могли, что ли, спросить?
– Мы боялись обнаруживать свой интерес, не хотели нарушить игру ЦРУ. Как выяснилось позже, очень правильно поступили. Вскоре нашу границу пересекла девица, как две капли воды похожая на тебя. Мы получили сигнал от таможенной службы.
В этом месте Коля расплылся в улыбке, и я поняла, что сейчас услышу нечто приятное. Так и произошло.
– Сотрудник таможни, молодой человек, увидев тебя однажды, запомнил на всю жизнь не только твою впечатляющую внешность, но даже имя, фамилию, адрес.
Я хмыкнула и, нервно дернув плечом, сказала:
– Если гениальному Казимежу я запомнилась, то что такое ваш молодой человек? Подумаешь, он запомнил меня! Что, на свете так много шепелявых, косоглазых и косолапых в одном лице?
Коля вынужден был признать мою исключительность. Он подтвердил:
– Да, на свете таких немного.
– Лучше не пудри мне мозги! – возмущенно воскликнула я. – Наивный, решил подсластить мне пилюлю? Не нуждаюсь я в твоих комплиментах. Ведь ясно даже коню, что таможенник работал на вас, вот он двойницу мою и заприметил. И вы, изверги, задержали бедную девушку, которую америкосы беспощадно изувечили, превращая в меня?
– В том-то и дело, что мы не стали ее задерживать. Мы поставили ее под наблюдение и обнаружили еще одного агента ЦРУ, на встречу с которым она сразу же и отправилась. В результате выяснилось, что готовится операция по забросу девицы во Францию. Для полной правдоподобности она должна была выехать из твоей квартиры под твоим именем.
Я похолодела.
Глава 43
Я вынуждена была спросить:
– А куда они собирались деть настоящую Музу Добрую, то есть меня, вашу сотрудницу?
Коля успокаивающе сообщил:
– Настоящую, то есть тебя, должны были похитить и все это время держать на даче агента ЦРУ.
«И он хочет, чтобы я в это поверила?!»
– Как бы не так! – воскликнула я. – Меня америкосы собирались убить!
Коля смутился. Видимо, сам не исключал такого трагического конца.
– Муза, мы этого не допустили бы, – начал он меня убеждать.
– Видела я, как вы не допустили. Э-хе-хе, значит, труп, найденный на моем диване, принадлежал той девице, – горестно заключила я.
– Да, он в некоторой степени и являлся той самой девицей, но кто убил ее, совершенно не ясно. То есть мы знаем, кто желал ее смерти…
– Только не я!
Коля меня успокоил:
– Это понятно. Существует террористическая организация, которая пыталась завладеть открытием Балицкого. Их человек был внедрен в группу ученых с заданием достать секрет оружия, которое изобрел Балицкий. Оружие это малых размеров, но обладает страшной разрушительной силой.
– Прямо как я!
И тут меня осенило.
– Выходит, – содрогаясь, прозрела я, – в сарае остался клон, состряпанный террористами!
Я была абсолютно уверена, что Миша Крохин, прикинувшись Казановой, не зря околачивался в клубе «Парти дэ плэзир», а потому наша разведка в курсе, что происходило в Париже. О, как я ошибалась!
– Так ты ее видела? – бледнея, воскликнул Коля.
– И даже разговаривала с этой бедняжкой. Террористы оказались не умнее и не добрее ЦРУ. Они тоже не пожалели девицу. Изуродовали ее, как бог черепаху, превращая в меня. И косолапость, и шепелявость, и косоглазие – все у девицы имеется, – гневно заверила я.
И тут же выразила опасение, что вряд ли эти дураки-террористы девице старую внешность обратно вернут. Однако Коля мне возразил:
– Не скажи, террористы как раз не дураки. Они действовали значительно умней, чем американцы.
Узнав о планах ЦРУ, террористы решили ими воспользоваться. Если бы ты не вмешалась, еще неизвестно, как повернулось бы дело. Возможно, Кази-меж Балицкий был бы уже в руках террористов, поскольку девица американцев давно мертва. Ты спутала террористам все карты. У террористов был план. Они подкупив агента ЦРУ, готовившего тебе документы, и выведали день и час начала операции. Но тот агент думал, что полетишь во Францию ты. Он не знал, что цэрэушники передумали тебя вербовать. Не подозревал он и о двойнике, поэтому ввел в заблуждение террористов. В общем, террористы решили убить тебя в самый последний момент, за несколько часов до начала цэрэушной операции. Они собирались произвести подмену, для чего и приготовили девицу, которую ты связала в сарае.
– Так вот для чего проник в мою квартиру тот придурок в кожаной куртке! – прозрела я.
– Именно, – порадовался моей сообразительности Коля, – но террорист не знал, что стреляет в труп, а не в тебя.
– Выходит, бедный труп меня спас! Но почему убийца сразу сбежал?
– Он не сбежал, а пошел за автомобилем, который опасался оставлять во дворе дома.
Я вспылила:
– И это все происходит в нашей стране! Ужас! Коля, надеюсь, вы того террориста поймали?
– Того – да, поймали, как и его приспешников. Все остальные террористы пока на воле. Парень, кстати, пережил неприятные мгновения, когда тащил труп в машину.
Я вспомнила свою лисью шубу, которую он нацепил на мой труп, и завопила:
– Я тоже тогда пережила отвратительные мгновения! Но зачем он нацепил на девицу мою лисью шубу?
Мне сразу захотелось домой, проверить, все ли еще висит в платяном шкафу моя лисья шуба. Я поделилась своими переживаниями с Колей. Он заверил, что шуба висит под хорошим присмотром. В ответ я его пожурила:
– Как же вы допустили в нашей стране широкую деятельность чужих террористов? Вам что, мало своих?
Коля, краснея, признался:
– Да, мы прошляпили эту деятельность, но зато сейчас их поймали. Все восемь человек обезврежены.
Я с грустью заметила:
– Значит, наша встреча в Гостином Дворе была запланирована.
– Да. Как только мы узнали о планах ЦРУ, а это случилось после приезда девицы-двойницы, мы не спускали уже с тебя глаз.
– Зачем же ты Выдру… Пардон. Зачем же ты жену с собой прихватил в магазин? – решила я пристыдить Колю.
Он тяжко вздохнул:
– Жена как раз в мои планы совсем не входила. С ней я столкнулся случайно. Уверен был, что она у своей мамаши, куда я отправил ее заблаговременно. Но с другой стороны, она даже помогла нам. Благодаря ей с коробками и документами все получилось прекрасно. С помощью нашей продавщицы ты приобрела такую же коробку, как и у меня. Я ходил по магазину за тобой по пятам и нервничал, гадая, каким образом произвести обмен коробок.
– Но зачем? – поразилась я.
– Чтобы наше знакомство выглядело непринужденным и правдоподобным, – просветил меня Коля и брякнул:
– А тут ты затеяла драку с моей женой и сама мне вручила свою коробку. Остальное – дело техники.
Я собралась возмутиться: разве он своими глазами не видел, кто на кого напал? Но Коля начал говорить такие интересные вещи, что пришлось промолчать.
– Досадно было одно, – признался вдруг Коля, – жена меня приревновала к тебе и категорически отказалась вернуться к матери. Я рассчитывал, что ты обнаружишь подмену сразу и придешь ко мне за своей коробкой. Я должен был тебя задержать, чтобы дать время девице-двойнице.
– Время на подготовку моего убийства? – воскликнула я.
– Ну уж нет, – рассмеялся Коля, пытаясь внушить мне, что я наивна. – Агент ЦРУ, курирующий эту операцию, должен был вернуться в США той же ночью, убедившись в успехе внедрения твоей дублерши. В половине десятого того же вечера дублерша должна была выйти на связь с куратором и доложить ему обстановку. После этого он мог спокойно отправляться в Америку, рассчитывая на своих агентов.
– Они-то и должны были меня убить! – ужасаясь, воскликнула я.
– С агентами мы знали, как разобраться. В России их операцией руководил известный нам человек, кстати, мой тезка. Видимо, это и ввело тебя в заблуждение, против чего мы не возражали.
Теперь мне стало ясно, кому я собиралась звонить перед поездкой в Париж. Радовало одно: американские агенты «накололись» не хуже меня – не все мне оставаться в дурочках.
– Так и не поняла, почему ты хотел меня задержать? – воскликнула я.
– Ход операции был продуман до мелочей. Нам невыгодно было, чтобы твоя встреча с двойницей произошла раньше ее разговора с куратором. Поэтому я намеревался продержать тебя в своей квартире до десяти вечера, после чего проводил бы домой. Присутствие жены, естественно, все сильно испортило.
– Зачем понадобился вам весь этот спектакль? – изумилась я.
– Чтобы ты прониклась ко мне доверием и помогла своей Родине, – отчеканил Коля. – Слава богу, все так повернулось, что этого не понадобилось, но уже позже, а на первом этапе я не мог даже к тебе подойти.
– Почему?
– За тобой постоянно следили. Так просто, не вызвав подозрения агентов ЦРУ, я не мог подойти к тебе даже на улице. Пришлось изобретать универмаг и коробки. Все должно было походить на случайность, иначе – провал операции. И вместе с тем мы сильно рассчитывали на твою помощь.
– А ваши психоаналитики разве не говорили, что я непредсказуемая, взбалмошная дура, лишенная всякой логики?
– Говорили. Поэтому мы действовали согласно их рекомендациям.
– Так теперь надо уволить их, – посоветовала я. – Все они понаврали.
– Возможно, но мы познакомились. И ты прониклась ко мне доверием.
– Да, но только благодаря трупу. Я не полезла в коробку по дороге, как рассчитывали ваши психоаналитики, а спокойненько отправилась домой, вся в слезах и рыданиях. Но как вы могли допустить, чтобы я встретилась с этой покойной двойницей? Да еще в моей же квартире, ключом от которой, теперь я уверена, поделился с ней мой подлый муж.
– Мы не думали, что девицу укокошат. Нам нужно было знать, о чем у вас пойдет разговор. В магазине я незаметно прицепил к твоей блузке «жука», подслушивающее устройство.
– А почему вы не поставили на прослушку сразу квартиру?
– Этого делать нельзя. ЦРУ обладает устройством, способным выявить такую прослушку. Мы не могли рисковать операцией.
– А моей жизнью вы рисковать не боялись?
Коля приосанился и доложил:
– Мы предприняли меры, чтобы ты осталась жива.
«Ха! По трупу на моем антикварном диване эти меры очень заметны!»
Я не стала придираться, лишь подметила:
– Но девица погибла. Значит, кто-то ее убил. Как думаешь, кто?
– Наши люди видели, как она вошла в твой подъезд. Слежка велась особенным способом, на большом расстоянии, чтобы не обнаружить себя перед агентами ЦРУ. Они тоже за твоим домом следили. Террорист при допросе клялся, что девицу не убивал, поскольку тоже боялся обнаружить себя перед цэрэушниками. Мы ему поверили, так как он принимал девицу за тебя и потом стрелял в труп. Какой смысл убивать дважды одного человека?
Со всей присущей мне мудростью я подтвердила:
– Никакого.
– Вот и мы так подумали. Тем более что они запланировали твое убийство на следующее утро, а девица погибла вечером. Вечером террористы не имели возможности убить девицу, они ждали, когда снимут наблюдение цэрэушники. После того как девица доложила куратору об успешном внедрении, цэрэушники перестали следить за твоим домом, а наши ребята слежки не снимали до самого утра. Поэтому террористы получили возможность выполнить задание лишь после ухода Гануси.
– Что они и сделали, – вставила я, измочаленная долгим молчанием.
Коля прервал меня нетерпеливым жестом и продолжил:
– Утром труп сложно вытаскивать. Слишком много свидетелей. Поэтому им пришлось воспользоваться лисьей шубой. Поднятый воротник прятал лицо.
Мне сделалось дурно: «Нацепить мою лисью шубу на труп! Такое может шлепнуть в голову лишь террористу!»
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.