Текст книги "Воины Клевера"

Глава 27

Лаборатория, где проводились эксперименты над злосчастным коконом, являла собой разительный контраст со всей огромной стройкой под названием «Красный Замок». Почти стерильная чистота, белоснежные, недавно покрашенные стены, блеск хромированных инструментов (Ланья до сих пор не понимал, зачем они нужны магам). И три фигуры в белоснежных же халатах, увлеченно рассматривающие что-то, лежащее на столе.

– Товарищи рыцари, – Тооргандо уже перенял все любимые примочки базы и с удовольствием ими пользовался.

Троица подпрыгнула как ужаленная и вытянулась по стойке «смирно», наблюдая Рябоцкого, входящего в лабораторию.

– Что случилось? – поинтересовался тот, наблюдая, в общем-то, нехарактерную картину.

– Ничего, – отозвался один их лаборантов.

– А что это вы как на параде?

– По двери не надо ногами стучать, – пробурчал один из белых халатов.

– Это верно, – согласился Рябоцкий, Тооргандо действительно «приоткрыл» дверь с ноги. – Только не верю я, что вы такие пугливые. Давайте, колитесь, где набедокурили.

– Да, собственно… – отодвинулся один из лаборантов от стола, на котором были разложены амулеты.

У Ирила что-то оборвалось внутри. Те самые? С Земли, от аталь? Для Совы? Сломали?!

– Я надеюсь, они все целы? – ровно, как он считал, поинтересовался Ланья.

– Нет, что ты, Ирил, всё в порядке, – теперь испуганно отодвинулись оставшиеся двое.

Ланья давно заметил, что его тихое недовольство иногда пугает людей больше криков начальства. С чего бы это?

– Спокойней, сломали, еще привезут, – обернулся к нему Рябоцкий. И повернулся обратно. – Ну, что там с ними?

– Да всё в порядке, – немного возмущенно начал рассказывать первый. – Пришли амулеты, мы решили посмотреть. Тут вы. Всё.

– И ничего не сломали? – дурашливо нахмурился Тооргандо.

Лаборант не удостоил его ответом.

– Тогда к чему базар? – нахмурил бровь Рябоцкий. – Начинаем. Позвольте представить вам двух наших новых сотрудников…

Все готово. Задача проста и понятна: смоделировать еще один кокон, а там видно будет. Либо к Сове пробиться получится, либо просто станет понятен сам принцип формирования кокона. Амулеты активизированы и повешены на манекен. Для пущего сходства с на-халь Тор прицепил на «голову» манекена с каждой стороны по какой-то висюльке. «Серьги», – сказал он. Ланья только плечами пожал. Ему все равно было. Опутанный проводами, как паутиной, Ирил покосился на Рябоцкого.

– Мешает? – поинтересовался тот.

– Угу.

– Терпи. Сколько раз тебе говорить, это страховка. Если тебя засосет, будет шанс хоть как-то с тобой связаться. А если… – он замялся. – Короче, учебник для следующего.

– Ну что, все помнят, кто что делает?

Нестройный хор голосов подтвердил, что помнят.

– Поехали. Давай, Ирил.

Давай. Ну! И… И – что? Просто сказать «давай». Занятый приготовлениями, Ирил как-то не слишком задумывался, а что, собственно, надо будет делать. Ломать амулеты. Ну да. А как? О!

Он столько ждал, и вот теперь пришло время вспомнить все, что терзало и мучило его. Время расплаты и воздаяния. Томительная минута ожидания счастья, когда он и Сова… Бред какой-то, короче, получается.

Ланья тупо смотрел на деревянную куклу, увешанную пульсирующими точками амулетов, и в упор не понимал, с какого конца начинать эти амулеты ломать. Там, в холмах, перед индийской базой, было всё просто. Или он, или его, вернее их. И там не надо было искать в себе силы для свершения. А сейчас? Дохлые Твари, там Сова четвертый месяц загибается, а он тут душевных сил в себе найти не может. Ирил разозлился, но злость ничего не добавила. Перевитый проводами Ланья стоял перед манекеном и пялился на проклятую деревяшку.

– Ирил? – осторожно спросили откуда-то сбоку.

Ланья помотал головой.

– Не получается? – сбоку возник Рябоцкий.

– Я еще не начинал, – сквозь зубы прошипел Ланья. Появление «помощников» никак не способствовало обретению нужного настроя.

Прошло еще несколько минут, за которые ничего не изменилось.

– В прошлый раз всё получилось гораздо быстрее, – прокомментировал Шатун.

Ирил хотел уже было обрезать шутника, но тут одновременно произошло несколько событий.

Демчи устал ждать и со словами: «А может, вот так попробовать?» – потянулся к амулету.

Рябоцкий с Тооргандо бросились на перехват.

Ничего не понимающий лаборант перебросил рубильник, возле которого он был поставлен на случай непредвиденных обстоятельств, и комнату наполнил гул заработавшего генератора. Не сказать чтобы Ланью обрадовало покалывание, побежавшее по всему телу.

Демчи дотянулся до слабо мерцающего амулета. Полыхнула вспышка. Демчи вытянулся в струнку, но руку не отнял. Вернее, это амулет не дал оторвать руку. Еще бы, схватиться за активированный амулет…

Тооргандо, столкнувшись с Рябоцким, врезался в содрогающегося Демчи и прилип к нему. Энергией разбега их вместе с манекеном развернуло и приложило об стол, на котором были в образцовом порядке разложены те самые непонятные инструменты. Раздавшийся вопль боли оглушил всех в комнате. Рябоцкий, мгновенно оценив ситуацию, со всей силы пнул Тооргандо, отрывая его от Демчи. Тор отлетел в сторону. Демчи затрясся еще сильнее. Вместе с манекеном он рухнул на пол, на манекене, в куче смешавшихся амулетов, начала разгораться темно-красная точка непонятного узора.

– Ирил! – Рябоцкий понял, что дело худо.

– Понял, – ну вот и вдохновение. Просили? Пожалуйста.

Ланья потянулся к увеличивающейся точке и вдруг отпрянул. Точка обжигала, как раскаленное железо. В комнате становилось трудно дышать. Один из лаборантов попробовал сам потянуться к линиям хальер, все туже закручивающимся вокруг лежащего манекена. Его отшвырнуло, как куклу.

– Ирил!!!

Всё. Больше некому. Ну, обожжемся так обожжемся. И хорошо, что он весь этими проводами опутан. Спасибо Ивану Андреевичу. Осознание того, что, даже если он погибнет, даже это даст информацию следующему, кто за ним пойдет, освобождало. Если не руки, то голову точно.

Так, точку не взять, хватаемся рядом. Ух ты, а тут тоже горячо. Оборвать. Нет, не берется. А этот, с чем он связан. Куда?! Не-ет, дружок, вплавиться в общий узор уже не получится. В сторону, с тобой позже разберемся. Дохлые Твари, не удержал. Амулет притянулся к точке и исчез в ней. Стало ощутимо жарче. Так, нельзя давать амулетам попадать в эту топку. Еще один. Стоять. Стоять! Кто ты у нас. А-а, старый знакомый. А что, в штатном оснащении на-халь стоят торкские усилители? У-у, некрасиво, господа, некрасиво. Ну, такие мы с Са-Сефарой на раз щелкали. Иди сюда. Х-хэк, есть. Нет! Что, опять? Разъятый амулет вновь воссоединился и продолжил свое путешествие к точке. А кто это там орет, как резаный? Демчи. Тьфу ты, он еще тут. Ну что ж, делать нечего. Ловить каждый амулет – это не выход. Тем более что главный-то узор и не берется. А вот мы его сейчас и возьмем. Твари с ней, со своей головой.

Ланья прицелился в самый центр раскручивающегося узора. В голове зажглось маленькое солнце, которое с каждой секундой все больше и больше испепеляло всё внутри. Мыслей не осталось практически сразу. Только одно дикое желание избавиться от этого жара. А как? Три пути у тебя, дружок. Расслабься. Это не жар, это тепло, это счастье и отдых. Иди в него – и всё кончится. Соблазнительно-то как. Нет. Так – нельзя. Нельзя, потому что где-то рядом кричит и кричит Демчи. Только бы он не сгорел. Тогда – вбок? Уйди, не лезь, это не по силам тебе. Да и никому. Никто ничего не скажет. Не в силах это человеческих. Этот узор не берется.

И Ирил неожиданно узнал точку. Са-Сефара рассказывала. Ха, дилетанты они все-таки. Все. И Пестик, и Красный Замок. «Сис-те-ма» у них, видите ли, вспомнил Ланья похвальбу Рябоцкого. Аталь совершенствовали свои знания многие тысячелетия. Куда выскочкам-людям в одночасье познать всё? Этот узор называется «последний бой». Как раз для таких ситуаций и придуман. Когда на-халь уже убит или взят в плен, достаточно просто перемешать амулеты, и они, оставшись без единой линии привязки в виде хозяина, начинают сами вертеть вот такую точку. А если вспомнить все, чему учила Са-Сефара, то не точку, а воронку. Ой, мама! Ланья испугался даже сквозь боевой настрой. Если эта точка вырастет, как задумано, то… Красный Замок, скорее всего, останется. Тем более что построено-то всего ничего. Еще раз начнут, делов-то. А вот им несладко придется. Лаборатория первой пойдет…. Лаборатория! Кокон! Сова!!!

Больше Ланье ничего не нужно было. Пульсирующая точка, в которой уже угадывался будущий смерч, вдруг прыгнула вперед как будто сама собой. Глаза не выдержали жара. Ланья отвернулся. Ничего это не изменило. Точка уже здесь, и уйти от нее не удастся. Да и не надо. Демчи только отпустить, и все. Бледное пятно сбоку все еще дергалось, пытаясь освободиться. Жив? Хорошо. Свободен: Ланья оторвал линию одного из амулетов, уже почти вросшую в это пятно, и развернулся к центру. Всё, вперед.

Сбоку задергалось что-то. Не получилось с Демчи. Линия срослась опять. Нет, ну надо же, какой живучий узор попался. Сам о себе заботится. Интересно, с кого это они, на Земле, его сняли?

И вдруг Ланье стало жарче от стыда, чем от точки. Балбес, нет, вот балбес-то, одно слово. Вот бы Тахор ему холку намылил. Одно из первых правил боя. Думай, прежде чем хватать чужое оружие. На нем столько может сторожевиков висеть, что лучше бы ты вообще голым на бой выходил, всё бы больше шансов было. А тут амулеты… Чьи они?! Ой, стыдобии-ища. Их ведь не иначе как в Зеленом Лепестке трофеем взяли. С на-халь сняли. А разность потенциалов между Зеленым Лепестком и Пестиком? Кто-нибудь об этом подумал? Ой, что здесь сейчас буде-е-ет…

– Аа-а-а-а! – заорал Ирил в отчаянии.

Поздно орать. Что теперь делать? Ничего. Бери и дави. Ни хрена не получается искусство применить. Голая сила. Как всегда. Интересно, как бы его Са-Сефара обозвала?..

И тут интересно быть перестало. Очередной амулет упал в точку, и жар стал нестерпимым. Он обволакивал, жег, разнимал на части, но не давал блаженного обморока. Боль. Боль стала такой же всеобъемлющей, как жар. Красные сполохи танцевали вокруг Ланьи, приглашая идти с ними. Он бы пошел, но жалкое бренное тело не пускало. Прочь, прочь отсюда. Я хочу с ними! Туда, в безумный круговорот огня. Жар, солнце, языки пламени и голубая струя прохлады… Струя прохлады?

Сквозь блаженную боль пробилось что-то. Еще одна линия, не похожая на мир вокруг. Что это? И почему мир качается? Ирил не сразу осознал, что это его тело, от которого он так старался убежать, раскачивается из стороны в сторону. Куда? Кто? Зачем?

Неимоверным усилием воли Ирил Ланья нашел в вихре огня самого себя. А найдя, расстроился. Боль оказалась не наслаждением. А болью. БОЛЬЮ. И пришла память. Зачем он здесь? Амулеты. Точка. Лаборатория. Пестик. Сова. Голубая прохлада стала чуть больше – и опала. «Подставка»! Кто-то пытается помочь! Радужные сполохи уже не манили к себе. Они выжигали мир вокруг вместе с Ирилом. Но это уже только помогало. Где она, точка фокуса? Вот. Не чувствуя ничего вокруг, спасаясь только тоненькой голубой нитью, не дающей соскользнуть в зарождающуюся воронку, Ланья схватился за пульсирующий центр и начал опять, в который раз за эту сумасшедшую жизнь тянуть. Несуществующие, как же это достало.

И – центр оказался не закрепленным. Хозяина-то узора нет. Сверкающая воронка радостно потянулась к новому владельцу, вот только владелец собирался сделать вовсе не то, что должен был. Глаз бури приблизился вплотную, завис, маня, и Ланья, двумя руками впившись в мягкие, податливые линии, разорвал безупречно складывающийся узор. Пок!

В упавшей темноте Ирил даже нашел силы улыбнуться. «Привет, свои».

Глава 28

Погода выдалась, прямо скажем, не очень. Злой ветер прижимал плотные облака к вершинам невысоких гор, пики же были спрятаны в них так, будто их не существовало вовсе. Мелкий колючий снег бился в прозрачный узор окна, смазывая весь мир в одно сероватое пятно. Мрачные контуры скал навевали мысли о бренности бытия, причем в самой депрессивной его форме.

Партанато ириглемм Тагаррит, созвавший в связи с последними событиями Временный Совет Клевера, молча стоял у окна и смотрел, как вечер скрывает безрадостные краски ненастного дня. Впрочем, ему погода не доставляла каких-либо неудобств. Вырубленное прямо в теле скалы и поднятое к вершине жилище Тагаррита, над созданием которого трудились лучшие пространственники Серого Лепестка, как раз в такую погоду лучше всего подчеркивала незыблемость мира глеммов. К тому же Тагаррит просто любил плохую погоду.

Чего нельзя было сказать о его гостях. Юхнан Непобедимый принадлежал к одному из племен равнинных торков, которые от века враждовали с горными. Ему любить горы было не с чего. Второй же гость, Принц Лианы зол-италь Сандель, один из наиболее одиозных представителей расы аталь, как и любой его сородич, в принципе не переносил любой пейзаж, где отсутствовала растительность.

– Вы не могли бы не курить в моем присутствии, сараси Юхнан? – поинтересовался зол-италь Сандель.

– Трубка – это знак сараси, хаталин Сандель, – невозмутимо повернулся к нему торк. – Я не думаю, что готов на продолжительное время лишиться своей привилегии. Впрочем, если запах дыма доставляет вам неудобства, вы можете использовать узор, помогающий вам избежать его. Если гла-Тагаррит не будет против.

Сандель и Юхнан посмотрели на Тагаррита. Тот сделал легкий жест рукой.

– Пожалуйста.

Вообще говоря, использовать личные защитные узоры в присутствии другой расы Клевера – проявления неуважения, но раз Юхнан предложил…

Принц Лианы зол-италь Сандель небрежно шевельнул пальцами – и в комнате повеяло лесной свежестью. Халь уровня Санделя для сотворения узора необязательно было вообще что-либо делать, это был жест уважения к собеседникам.

– Итак, – Тагаррит отвернулся от беснующегося в сумерках снегопада. Он сегодня хозяин встречи, ему и начинать. – Я предлагаю обсудить последние известия из Пестика. Вы получили мои сообщения?

Удобно устроившиеся в огромных креслах гости неспешно кивнули. В этой комнате, широким раструбом выходящей на обзорную сторону, вся мебель была выполнена в историческом стиле глеммов. Огромная, неподъемная даже на вид, она, тем не менее, была очень удобна в использовании и перемещалась буквально по мановению руки. Но сейчас Тагаррит предпочел бы, чтобы она была менее удобна. Приятное расслабление – это было не совсем то, что требовалось сегодня вечером.

– На мой взгляд, – Тагаррит тоже устроился в кресле и взял в руку чашку с дошем, – пришло время действий. Мы получили более чем достаточно сигналов о том, что люди перешли ту грань, за которой начинается угроза всему Клеверу.

– Если вы говорите о группе, вышедшей в Территории с одной из баз перед нашей атакой, то это пока не является сколько-нибудь значимым сигналом, – Юхнан Непобедимый выпустил большой клуб ароматного дыма. – Возможное внимание людей к одному из звеньев Цепи Света также не призывает нас к немедленным действиям.

Тагаррит покосился на Юхнана. В ходе совместной работы он всё ближе знакомился с коллегами, и каждый раз открывал их для себя с совершенно неожиданных сторон. Огромный торк обладал в Клевере однозначной репутацией недалекого тупого громилы, впрочем, довольно удачливого. Сейчас же, слушая замечания и предложения Юхнана, Тагаррит никак не мог согласиться с такой оценкой. Перед ним сидел тонкий и умный политик, признанный вождь и достаточно хитрый воин. Торк продолжил:

– В таких условиях начало каких-либо действий в Пестике, где наши возможности, в принципе, ограничены, не представляется первоочередной задачей.

– На мой взгляд, коллега прав, – негромко поддержал Юхнана Принц Лианы. – Разве что у гла-Тагаррита появилась принципиально новая информация.

Сандель тоже оказался далеко не таким упертым ксенофобом, каким его рисовали в Клевере. Людей он, конечно, ненавидел истово, но Тагаррит в глубине души его понимал. Если бы эти варвары прошлись по Серому Лепестку так, как они сделали это в Зеленом, он бы, наверное, тоже их ненавидел. Радовало то, что эта ненависть не мешала Принцу Лианы здраво мыслить и принимать правильные решения.

– Конечно, появилась, – позволил себе невеселую усмешку Тагаррит. – Наши специалисты сняли со Стены Вероятностей узор, который, возможно, напомнит вам некоторые забытые страницы нашей общей истории.

– Сняли узор? – недоверчиво переспросил Юхнан.

– Я полагаю, специалистам Серого Лепестка можно доверять, – Сандель остался убийственно серьезным.

И правильно. Прогносты глеммов всегда заслуживали доверия. Если в создании новых узоров в Клевере не было равных аталь, за уничтожением любого создания хальер, будь то узор или полуматериальная сущность, лучше всего было обращаться к торкам, то глеммы заслуженно считались непревзойденными мастерами составления прогнозов и предсказаний. А некоторые наиболее осведомленные личности, вроде Принца Лианы, знали также, что не менее сильной стороной специалистов Стены Вероятностей является надзор за работой линий хальер, а также возможность дистанционного обнаружения создаваемых узоров.

– Если позволите, мы вернемся к этому позже, – Тагаррит достал кристалл с записью последних событий. – Сейчас я предлагаю просто слушать. Хочу особо отметить, что действие происходит в Пестике, на земной базе, которую они называют «Красный Замок».

– Мне нужно будет получить копию, чтобы мои специалисты провели свой анализ.

Юхнан недоволен. Конечно, а кто будет доволен, оказавшись в положении младшего школьника перед старшими товарищами. Это было не очень профессионально, но Тагаррит не удержался от шпильки. Иногда зазнавшихся надо легко шлепать по носу.

– Если вам лично будет нужен этот узор, я, вне всякого сомнения, смогу вам его предоставить, но дополнительной идентификации не требуется. В свое время Шаманерия уже его получала, он есть в ваших архивах.

Сдержался. Молодец.

– В таком случае я прошу дополнительно объяснить мне, в чем суть вашего беспокойства.

– Извольте, – Тагаррит сделал приглашающий жест в сторону кресел. – Узор, о котором идет речь, имеет название «Оборот лаши». Что такое лаша, сейчас доподлинно неизвестно, узор датируется еще временами Ататидов, но это не существенно. Существенно то, что данный узор является одним из всего лишь двух существующих узоров, относящихся к сфере перемещения во времени.

Сделав паузу, Тагаррит раскурил свою короткую трубку. Юхнан, помешкав, присоединился к нему.

– Второй узор называется «Ветер времени» и является боевым.

– Замечание, если позволите, – зол-италь Сандель отставил чашку с дошем. – На самом деле «Ветер времени» только условно относится к перемещениям во времени, поскольку подтверждений того, что после его применения пораженный объект переносится на некоторое время позже, нет.

– Но маркеры… – попробовал возразить Тагаррит.

– При описании маркеров обычно берут значения последней трети и совершенно не учитывают фазу спада, – доверительно сообщил Сандель. – А напрасно, потому что если искать перемещение во времени, то ты его найдешь.

– То есть? – не понял Юхнан.

– То есть при описании «Ветра времени» все исходят из того, что это узор группы перемещения, поскольку это было заявлено изначально. А это не совсем так.

– А откуда вам известны такие подробности? – поинтересовался Тагаррит.

– Авторство этого узора принадлежит Ветви Лианы, – слегка улыбнулся зол-италь Сандель. – И восходит этот узор к временам Исхода и попыток обнаружить следы Ататидов.

– О, – только и нашелся Тагаррит. – Тогда давайте вернемся к нашему узору.

Сандель склонил голову, соглашаясь.

– Обычно для создания «Оборота» требуется специфический набор амулетов, – продолжил глемм, – но в этот раз мы столкнулись с чем-то новым. Отпечаток узора в целом повторяется классический, но другой. А энергетической основой для его создания послужили… – Тагаррит сделал паузу и внимательно посмотрел на собеседников. – Распадающиеся амулеты.

– То есть? – не понял Принц Лианы.

– Откуда это следует? – А вот как раз Юхнан всё понял. Уничтожение амулетов являлось прерогативой торков, и появление конкурентов их, естественно, расстроит. Несуществующие, да в данном контексте это может расстроить весь Клевер разом.

– Я не буду раскрывать всю специфику нашей работы, – Тагаррит сделал затяжку, – но поверьте, данные об использовании амулетов совершенно точные. Достаточно точный перечень был в информации, которую я вам передал перед встречей. Вы просматривали его?

– Просматривали, – кивнул Юхнан. – К сожалению, я почерпнул из него только эмоции. Три амулета нашей работы, которые считались невскрываемыми.

– Их и не вскрывали, – уточнил Тагаррит. – Их уничтожили.

– А у меня информации оказалось больше, – Сандель поудобнее устроился в кресле. – Данный набор амулетов, за небольшим дополнением, является штатным набором нахаль, участвующих в боевых действиях при усилении Стрелков. Желтых или Изумрудных. В случае с Пестиком имеется в виду только халь Ветви Лесных Троп, как наименее подготовленных.

– То есть… – задумчиво проговорил глемм.

– То есть это трофеи, доставшиеся людям, как ни неприятно мне об этом говорить, – припечатал Принц Лианы.

– Где они могли получить эти трофеи? – включился Юхнан.

– Либо в Зеленом Лепестке, либо в Пестике, – пожал плечами Сандель.

– Еще в Огненном Лепестке, – напомнил Тагаррит о неудачной попытке аталь вторгнуться на Землю на плечах отступающего Экспедиционного Корпуса.

– Это эпизод Войны Листьев, – отмахнулся Сандель.

– То есть мы можем сделать вывод о том, что люди, основав в Пестике свою базу, вплотную занялись изучением возможности перемещения во времени, – подытожил Юхнан. – И, связывая этот факт с поспешной отправкой некой группы в Территории, а также с чьим-то интересом к запечатанной Двери, получаем не очень приятную картину. Люди активизировались в своем стремлении открыть Дверь и запустить в Клевер проклятие Ататидов? Согласен, это повод для серьезного обдумывания ситуации, но не для немедленных действий. Или гла-Тагаррит обладает еще какой-либо информацией?

Тагаррит слегка улыбнулся одними губами, показывая, что он оценил тонкость мышления собеседника.

– Увы, да, – согласился он. – Учитывая необычность узора, я попросил поднять всю историю использования данных узоров за последние сто оборотов.

Аталь и торк напряженно смотрели на Тагаррита, ожидая продолжения.

– Два случая применения аналогичных узоров, – поднял два пальца глемм. – Оба в Пестике. Один буквально недавно. По времени совпадает с нашим нападением на земные базы…

– Мы потеряли там несколько на-халь от Лесных Троп, – кивнул Принц Лианы, подтверждая сказанное.

– И еще один несколько оборотов назад.

– Где? – уточнил Юхнан.

– Вы слишком высокого мнения о наших прогностах, – невесело усмехнулся глемм. – В Пестике. Точнее сказать невозможно.

– Братство? – тут же отреагировал Сандель.

– Возможно, – пожал плечами Тагаррит. – Но это случилось после того, как люди заключили соглашение с ними и нами о создании баз Огненного Лепестка в Пестике.

Повисло недолгое молчание.

– Итак, – Принц Лианы коснулся лба тонкой рукой. – Нам предстоит решить, является ли использование данных узоров угрозой для всего Клевера…

– Кроме Огненного Лепестка, – заметил Юхнан. – Проклятие Ататидов не будет иметь силы в нем из-за отсутствия хальер.

– Именно так, – согласился Сандель. – А также определить, кто именно проводит изыскания в этой области. Только лишь Огненный Лепесток или вместе с Братством? – пояснил он, ловя взгляды собеседников.

– Чтобы решить, кого именно нам следует уничтожить, – ровно сказал Юхнан.

Тагаррит покосился на него. Что взять, торки и есть торки: им лишь бы подраться.

– Чтобы решить, есть ли необходимость в применении силы, и где именно нам следует ее применять, – осторожно, чтобы не обидеть собеседника, поправил он.

– Все равно в итоге придется драться, – невесело хохотнул Юхнан. – Драться приходится в итоге всегда, вы уж поверьте моему опыту.

Ириглемм Тагаррит открыл было рот, но потом передумал. В чем-то торк был прав.

– Вы перескочили в самый конец развития событий, коллега, минуя промежуточные действия, – Сандель остался невозмутимым, – но в целом я с вами согласен. Предлагаю начать обсуждение.

– Поддерживаю, – Тагаррит сделал приглашающий жест, и в дополнение к креслам в комнате появился массивный стол. В конце концов, Партанато тоже может позволить себе лучших мебельщиков Лепестка. – Прошу, коллеги. Дош?

– С удовольствием, – принял предложение Юхнан.