Текст книги "Одиссея Атани Дюбарри. Король и пешка"

* * * *

Атани провела рукой по волосам, улыбнулась своим мыслям, и села на постели. В ночной рубашке она себе казалась похожей на благовоспитанную барышню, но она так редко могла себе позволить выспаться не в посменно-походном режиме, что этот факт ее даже умилял. Девушка уставилась на стену, где плясала тень от пламени свечи, и задумалась.

Если бы в случае с Лорэной был виновен кто-то из ее людей, она бы предпочла нажать на курок, долго не думая. Ей не нужны в подчинении те, кто способен умышленно убить женщину и испугаться этого. Но вот Филипп Суронте… У этого парня здесь на острове были родные, отец и сестра. Если бы она – Атани Дюбарри – в прошлом году не вмешалась в жизнь этой семьи по собственной глупости, все они были бы живы, а теперь… Марта утонула, а Филиппу грозила виселица. Права ли тут сама Атани?

С другой стороны, может, Филипп, в самом деле, сделал это случайно, ведь больше никто не пострадал за все это время. А его паника после случившегося и молчание – лишь характеризуют человека, не привыкшего убивать? Может, она – Атани – несправедливо думает о нем, привыкнув судить всех исключительно по тем людям, с которыми всю жизнь, так или иначе, соприкасалась? Девушка задумчиво подперла щеку рукой и вздрогнула. Ей показалось, что входная дверь открылась, но шагов слышно не было. Не мог же этот кто-то войти молча в этот час? Наверное, ветер.

Пламя свечи слегка колыхнулось. Атани встала. Вдоль стены мелькнула чья-то тень, девушка нахмурилась и потянулась за подсвечником, но не успела к нему даже притронуться. В одну секунду она оказалась в чьих-то цепких объятиях, жёсткая ладонь плотно зажала ей рот, и горячее дыхание обожгло ухо.

– Тихо! – процедил голос. – Ни звука, ни движения!

В зеленоватых глазах Атани промелькнул ужас. Филипп Суронте!

Она попыталась освободиться, но тот действовал, видимо, по заранее подготовленной схеме нападения. Ноги он поставил так, что она, в свою очередь, была лишена возможности отбиваться, его объятия плотно прижимали ее локти к телу. Девушка была почти полностью обездвижена.

Промычав что-то невнятное, она сделала попытку освободиться, но молодой человек довольно грубо прижал ее к каменной стене и, прежде, чем Атани успела захватить носом новую порцию воздуха, приставил к ее шее ее же собственный нож, лежавший вместе с пистолетом на столе возле кровати.

– Тихо… – прошипел Филипп и довольно дерзко попытался поцеловать ее плечо. – Очаровательная моя ведьма… Я же все равно покойник уже, что мне терять, да? Поговорим?

Атани снова что-то промычала. Она не ощущала ничего, кроме парализующего страха и нарастающей злости. Злости на себя. На то, что она ничего не может придумать, как защититься; на то, что с трудом даже дышит, жадно захватывая воздух через нос. Зажженная свеча озаряла силуэт Филиппа, его красивое лицо казалось зловещим, широкие губы сжаты в тонкую полоску.

– Все из-за тебя, – процедил он с плохо скрываемой страстью. – Все! Только идиот в моем лице мог рисковать своей шкурой в той дуэли с графом… А ты мне чем отплатила?!

Атани снова промычала что-то невнятное, захватывая воздух носом, и сделала попытку мотнуть головой, за что была еще сильнее прижата к стене.

– И я об этом же! – сказал Филипп цинично. – Ух, что я вижу в твоих глазах? Тебе страшно?! В самом деле?! Сама Атани Дюбарри боится какого-то, ни к чему не приспособленного изгоя?

Атани почувствовала, что свирепеет. Она испытывала огромное желание отстрелить нахалу что-нибудь, и тем сильнее было ее возмущение, что она даже пошевелиться не может и полностью находится в его власти.

Несколько секунд Филипп смотрел на неё, зачем наклонился и снова поцеловал плечо девушки, зачем его губы опустились чуть ниже. Атани снова сделала попытку освободиться. На ее счастье, увлеченный своими действиями, молодой человек слегка ослабил хватку, которая зажимала ей рот, воспользовавшись этим, девушка, что было силы, закричала. Из ее груди вырвался сдавленный пронзительный писк, который, впрочем, сорвался так же внезапно, как и начался. Мужская ладонь зажала ей рот с новой силой, затылок ее стукнулся о стену, в ушах слегка зазвенело.

Горячее дыхание нападавшего обожгло лицо.

Счет времени Атани был потерян.

– Все зря…! – процедил Филипп. – Никто не услышит…

– Немедленно убери руки, подлец! – процедил рядом свирепый голос, сопровождающийся щелчком курка.

…Арман измерял береговую зону медленным шагом. Остров погружался в сон, но юноше совсем не хотелось идти в хижину, которую выделили ему и матери, переселив близнецов-пиратов в гамаки под навесом. Он уже второй час прогуливался по берегу туда-сюда, наблюдая за тем, как вода касается подошв его сапог, периодически он бросал рассеянный взгляд куда-то за темные тени деревьев. Его мысли были далеко.

Внезапно в сознание Армана ворвался чей-то полузадушенный крик, и юноша резко остановился. Звук оборвался также внезапно, как и начался, словно кричавшему заткнули рот. Это могла быть только женщина! Более того, сердце больше, чем слух, подсказывало Арману, что крик этот принадлежал его возлюбленной, от дома которой его отделяло около сотни шагов. Глотнув воздух, он сорвался с места и побежал вперед, стискивая зубы. Мысли толкались, сменяя друг дружку.

У самой двери Арман остановился. Ворваться просто потому, что ему послышался крик? Не слишком ли это дерзко? Юноша отпрянул от двери и обратил внимание, что в окне мелькает пламя свечи. Продолжая в глубине души терзаться вопросом, а правильно ли он поступает, Арман метнулся к стеклу, и увиденное вызвало у него разъяренное рычание. Этого было достаточно. Он вытащил у себя из-за пояса пистолет и бросился к двери…

– Немедленно убери руки, подлец! – Арман направил дуло на своего врага, ощущая во всем теле дрожь от неумолимого желания спустить курок.

Атани квадратными глазами уставилась на внезапного спасителя. Сказать она по-прежнему ничего не могла: ладонь Филиппа зажимала ей рот.

Тот не шевельнулся, лишь скрипнул зубами в бессильной ярости. Потом медленно убрал руку с лица своей жертвы.

– Отпустите ее немедленно, негодяй! – судя по тону, Арман быстро справился с приступом бешенства, и теперь ставил условия ледяным тоном. – Я считаю до трех и стреляю! Раз!

Все произошло за считанные секунды. Филипп отшвырнул Атани в сторону, та налетела на стол и свалила подсвечник. В воцарившейся темноте было видно лишь, как чья-то фигура бросилась к окну… Раздался звон, затем кто-то снаружи побежал прочь. Снова мелькнула тень, послышался хруст битого стекла и удаляющийся топот ног. Грянул выстрел.

Атани, выпрямившись, набрала воздуха в легкие и, забыв о своем умении свистеть и браниться, пронзительно завизжала, как обычная женщина.

…Карла неловко дремала на стуле подле колыбели сына, когда надрывный женский крик всполошил остров. Вскочив с места, женщина в ужасе повернулась в сторону кровати, где спал раненый Эдгар, не зная, что делать. Тот приподнялся на локтях, превозмогая боль, и оба они одновременно воскликнули.

– Атани!

… – Это Атани! – Кассандра Гарлоу резко села на постели, вздрогнув всем телом.

– Капитан?! – матрос Вилли, спавший в гамаке под деревьями, неловко перевернулся на другой бок и свалился на землю. Откуда-то из глубины зарослей донесся еще один выстрел.

Еще не ложившаяся Жанна Мормосье, отбросила в сторону шитье и бросилась к дверям.

В считанные секунды маленькую колонию опутала паника.

* * * *

Филипп Суронте бежал куда попало, хаотично петляя, спотыкаясь в траве, и еле успевая изворачиваться от бьющих по лицу веток.

– Догонит – убьет! – вертелось в его мозгу, и он периодически прыгал в самые непролазные заросли, пытаясь скрыться от своего преследователя.

– Догоню – убью! – думал Арман, скрипя зубами. Усталости он не чувствовал, пылающих царапин от встречающихся на пути кустов – тоже. Он свободной рукой помогал себе в беге, второй – сжимал рукоятку пистолета. Счет времени юноша потерял, но точно помнил – в запасе у него еще один выстрел.

…Атани выбежала наружу, похожая на привидение: испачканная оплывшим воском рубашка, спутанные волосы, горящие глаза. Пошатываясь от нервного напряжения, она уставилась на всех, кто собирался вокруг, и вдруг закричала, показывая рукой в сторону:

– Что вы все стоите?! Они же поубивают друг друга!

Но несколько человек уже мчались наперерез прозвучавшим выстрелам, спонтанно решив: что бы там ни происходило – оно требовало внимания.

С разных сторон к Атани подбежали Жанна и Кассандра.

– Филипп… Арман… – только и смогла выпалить та, обессиленно прислоняясь к холодной стене. Слов у неё не было. Обе женщины, не сговариваясь, заглянули внутрь дома, оценили небольшой разгром и разбитое окно и мгновенно поняли, если не все, то самое важное в этой истории.

Кассандра обвела взглядом толпу.

– Кто дежурил с Филиппом?! – довольно сурово спросила она и прибавила. – Проверьте, что там!

…Филипп, не разбирая дороги, выбежал на берег и понял, что это было сделано зря. По сырому песку двигаться было тяжело, впереди маячила гряда скал, чуть левее – плотные заросли какого-то кустарника. Полная луна освещала водную гладь, словно печалясь над увиденным. Перепуганная птица взлетела из-за валунов и стала кружить вокруг, видимо, оберегая свое гнездо.

Отчаянно ругнувшись, Филипп побежал дальше. Пытаться исчезнуть с ограниченного куска суши – занятие странное, и одна мысль об этом уже вызывала у молодого человека приступ отчаяния, но осознание того, что за ним гонится довольно сильный и ловкий, и, к тому же, еще и обозленный враг, не оставило выбора. Увязая в песке, Филипп побежал вдоль кромки воды, намереваясь спрятаться за скалами…

…И снова промазал! Арман отшвырнул в сторону бесполезный сейчас пистолет и прибавил скорость бега. Из всего оружия у него теперь только нож в сапоге, саблю он выронил на бегу, но гнев и ревность удесятеряли его силы. Все равно, они на острове! Никуда Филипп Суронте от него не денется! Разве что надумает утонуть, как «решила» та несчастная девица – додумал он с сарказмом.

Арман выбежал на берег. Темный силуэт его врага направлялся в сторону валунной гряды, спотыкаясь от усталости. Юноша перевел дух и сорвался с места, но тут из-за деревьев кто-то бросился на него и повалил на песок, прижимая всем телом. Еще два человека бежали наперерез Филиппу.

– Пустите меня! – закричал Арман, отплёвываясь от песка и отчаянно сопротивляясь. – Я убью его! Убью за то, что он посмел к ней притронуться! Пустите меня!

Чьи-то руки нашарили у него нож и вытащили. Со всех сторон к ним бежали люди. Филипп Суронте, получив несколько ударов ногой в живот и лицо, сейчас валялся на земле, выплевывая кровь, и с дикой ненавистью смотрел на всех подряд.

Вскочив на ноги, Арман хотел броситься на врага снова, но голос Джорджа за спиной отрезвил его.

– Нет! Оставь его! Лучше подумай об Атани…

Словно очнувшись от огня ненависти, юноша вдруг замер, резко развернулся и, не разбирая дороги, бросился в сторону лагеря. Кто-то из пиратов хотел бежать следом, но рука Джорджа тронула его за плечо.

– Не стоит… Пусть идет к ней. Может, сейчас скажет…

…Атани сидела на ступеньках дома в одной рубашке и отрешенно смотрела в одну точку. Полная луна, словно зависнув над девушкой, пыталась заглянуть ей в лицо, придавая и без того бледным губам сероватый оттенок. Поблизости никого не было. Кто-то убежал на шум, кто-то предпочел сымитировать любую деятельность, просто избегая приступа гнева виновницы происшествия.

– Атани! – крикнул Арман, почти бесшумно выныривая из темноты, и бросился к ней. – Мадемуазель, вы в порядке?!

Девушка вздрогнула, подняла голову, ее лицо посветлело.

– Арман… Ты жив?!

Не сказав ни слова, юноша упал перед ней на колени, схватил ее руки и прижал их к своим губам.

– Мадемуазель… – с жаром прошептал он. – Как же я испугался за вас…!

Атани снова сменилась в лице, в ее зеленых глазах мелькнула растерянность. Она смотрела на коленопреклонённого парня перед ней, на свои руки в его ладонях и пыталась собрать в кучу разбегающиеся мысли.

– Арман… Ты… О, боже… – только и смогла произнести девушка.

– Я люблю вас! – выпалил тот, с жаром целуя ее руки. – Безумно!

Атани пару раз глотнула воздуха, словно пытаясь понять, что делать. На ее лице появилась потерянная улыбка, своих рук она не отнимала.

– Но… Милый мой… Тебе всего шестнадцать…

Арман поднял голову, на его лице появилось упрямое выражение.

– Я вырасту! – твердо сказал он. – Я обязательно вырасту!

– Да, но… – Атани снова жалобно улыбнулась. – Я уже буду старой…

– Нет! – воскликнул юноша, снова целуя ее руки. – Вы всегда будете прекрасны… Всегда!

Повисшее ночное оживление острова гудело и переливалось хором голосов. Но никто из обитателей крохотной колонии не приблизился к жилищу своего капитана, на ступеньках которого сидела Атани. Арман пылко целовал ее руки, периодически повторяя слова любви.

* * * *

Атани Дюбарри склонила голову к плечу и уставилась на разбитое окно. На острове было всего два жилища, где использовалось стекло – и теперь одним застекленным окном стало меньше. Девушка усмехнулась, взглянула на полураздетую себя и хмыкнула. События прошлой ночи смешались у неё в голове, она смутно пыталась понять теперь, все ли было так, как она сейчас думает.

В дверь постучали.

– Атани! Это Жанна! К тебе можно?

– Да… Входите! – отозвалась девушка и задумчиво уставилась на себя в настенное зеркало.

– Доброе утро, – сказала Жанна. – Надеюсь, ты хоть немного поспала…?

– Кажется, я даже проспала весь завтрак, – усмехнулась Атани, на что ее гостья всплеснула руками.

– Что ты! Весь этот ночной ажиотаж привел к тому, что завтрак только собирается иметь место быть… Так что, ты не опоздала, а даже вовремя. Могу я тебе чем-то помочь?

Атани взглянула на неё с легким недоумением.

– Например? – улыбнулась она. – Затянете мне корсет? – и прибавила. – Одежда на стуле, швырните, пожалуйста…

– Лови! – Жанна со смехом кинула в неё полосатыми штанами и спросила. – Я могу отпускать твоего сторожа?

Атани замерла.

– Моего… что? Я не выставляла никаких сторожей!

– Да, но… Он выставил себя сам, – слегка улыбнулась женщина и прибавила. – Арман всю ночь ходил тут вокруг. И сейчас еще продолжает это делать…

– О, боже… – выдохнула девушка, слегка смутившись. – Да… Конечно. Пусть идет… – и вдруг повернулась. – Скажите, Жанна, что вы думаете… об этом?

– О том, как любезно вчера тебя навестил Филипп Суронте? – осведомилась та. – Как женщина – ничего хорошего…

– Вы знаете, о чем я, – возразила Атани. – О том, что Арман… Вы знали, да?

Жанна широко улыбнулась

– Дорогая моя, это все знали… У моего сына есть одна черта. Он скрытен, да, старается не обсуждать то, что думает или чувствует, но притворяется он отвратительно…

Атани проглотила ком в горле.

– И что вы, как мать, думаете по этому поводу? Неужели, нет другой женщины, более достойной Армана, чем я?! – в ее голосе был легкий протест.

Жанна изобразила на лице раздумье.

– Да. Пожалуй… Например, Карла. Прекрасная женщина, я была бы особенно счастлива за него. Но тут есть проблема. И дело даже не в том, что она старше него на четырнадцать лет, – сказала она невозмутимо. – Но она замужем. Эдгар справедливо вызовет моего сына на дуэль и убьет… Пожалуй, это меня и смущает…

Атани всем корпусом повернулась в ее сторону

– Вы издеваетесь?!

– Нет, – подавила улыбку Жанна. – Отвечаю на твой вопрос.

– Нет, вы определённо издеваетесь! Это у вас семейное!

Женщина еле заметно вздохнула и уже серьёзно сказала.

– Атани, мой сын – не вещь, которую можно обменять. Не собачка, которой можно купить изящный поводок и заставить его носить. Он сам делает свой выбор. Что ты мне предлагаешь? Объяснить ему, что ты неправильный объект для любви? Отговаривать и унижать его чувства? Ты уверена, что так должна поступать хорошая мать? – она сделала паузу. – Я уважаю его право выбора – вот и все.

– Я – авантюристка и кандидат на виселицу, – сурово сказала Атани. – Это ненормально!

Жанна снова усмехнулась.

– Да, вроде бы, логично… Если бы он упал на колени перед Гарри, вот тут я бы опечалилась.

Атани снова дернулась:

– Вы точно издеваетесь! Ему шестнадцать лет…

– Да, – кивнула женщина. – И именно поэтому я должна принять это… Первое взрослое чувство к женщине особенно важно для меня, как матери, одно неверное слово – и я потеряю уважение сына. Тебе не понять…

– Угу, – буркнула девушка, натягивая штаны. – И правда… Идите, отправьте Армана спать, я в полном порядке.

– А, если он не пожелает уйти, пока не увидит тебя, мне что, его палкой загнать? – с легкой улыбкой осведомилась Жанна, потом поймала свирепый взгляд Атани, и, сдерживая хохот, направилась к двери.

– Жанна, подождите, – девушка прошлась туда-сюда. – Если вы такая… умная, может, объясните мне тогда, почему?! – Атани сделала паузу. – Почему вчера при нападении Филиппа я повела себя, как глупая нежная барышня? – она всплеснула руками. – Я всю жизнь видела мужчин! Молодых, старых, красивых и кривых. С ногами и без них. Трезвых и пьяных в стельку, орущих непристойности и бьющих друг друга бутылками по голове. Я свыклась! Я привыкла реагировать и обороняться! Почему прошлой ночью я ощутила панический ужас, не знала, что делать, и спасло меня только бдение вашего сына… У которого слух, как у индейца… – прибавила она негромко.

Жанна ответила не сразу.

– Позволь, я предположу… Ты видела преступников и авантюристов. Они привыкли наводить ужас и шум. Пираты не умеют нападать на поселения бесшумно, правда? Они жгут дома, бегают за женщинами, присвистывая, устраивают грабежи, улюлюкая… – она сделала паузу. – Они действуют открыто, и ты привыкла вести себя именно в такой ситуации. Думаю, если бы Филипп орал непристойности и выбил бы тебе окно снаружи, ты бы точно знала, что делать и не растерялась… Но он это тоже знал. Поэтому, его план не был действиями тех… кого ты привыкла видеть в своей жизни – вот и все.

Атани поджала губы.

– Действия труса… Исподтишка… – пробормотала она и дернула занавеску на разбитом окне. – Кажется, я услышала ваше мнение. Поблагодарите Армана от меня…

– Думаю, ему будет гораздо приятнее, если ты сделаешь это сама, – улыбнулась Жанна и пошла к дверям. – Мы тебя ждем!

* * * *

Едва Атани вышла наружу, как заметила Джорджа, который сидел на пустой бочке, задумчиво что-то строгая ножом, и, при виде нее, встал.

– Атани…

– Доброе утро, старина. Только не говори, что ты тоже меня сторожишь…

– Нет, – усмехнулся тот. – Такой сторож не нуждается в помощи…

– Да уж, – слегка улыбнулась девушка. – Кажется, я вчера его даже не поблагодарила… – и уже сухо спросила. – Где Филипп?

– В лесу. Привязан к самому толстому дереву, которое нашли, в несколько слоев веревки и в сопровождении двоих дежурных… Ты в порядке?

– В полном. Ни синяка, ни царапины, – Атани поежилась от воспоминаний. – И да, Джордж… Где Лонго?

– Ты же сказала, что… – встревожился боцман, оценивая ее взглядом.

– Я в порядке! Точно! Я хотела узнать насчет Эдгара… – она поджала губы. – Хочу сняться с якоря с завтра вечером… Все, что ему нужно долежать, пусть долежит на…«Санта-Марии», – девушка чуть замялась, вспоминая непривычное для себя название корабля. – Вот и все! С меня хватит берега!

– Как скажешь… Какой приказ будет насчёт Филиппа?

– Хм, – замялась Атани и надвинула шляпу на лоб. – Не знаю. Пусть пока сидит…

– Что? Но не будет же он всю жизнь там сидеть…? Это на тебя непохоже…

– Я не знаю! – вдруг рявкнула девушка, топнув ногой. – Я не могу придумать правильного решения, зная, что один раз он уже чуть не погиб из-за меня!

– Но сейчас, по-моему, он перешел все мыслимые границы, Атани! – возразил Джордж. – Твои люди в еще большем бешенстве!

– Поэтому пираты пусть пиратствуют! – сурово сказала та и быстрым шагом пошла в сторону навеса, где уже собрались почти все члены ее команды.

Со всех сторон посыпался гул приветствия, но девушка взмахом руки оборвала голоса.

– Завтра с вечерним отливом мы снимается с якоря! – сказала Атани. – Энтони и Джордж, займитесь подготовкой судна. Остров оставляю в обычном составе: Юлиус и близнецы… Мне нужны моряки, а не земледельцы!

– Мадемуазель, можно мне в команду? – прозвучал сзади неё уверенный юношеский голос.

Атани медленно обернулась:

– Тебе? Нет.

Арман захватил носом воздух, справляясь с нахлынувшими эмоциями.

– Могу я узнать, почему? – холодно спросил он.

– Потому что, нет. Ты не моряк, а юнга мне не нужен. Оставайся здесь, ты должен быть подле матери…

– О, нет, – прозвучал где-то в толпе мягкий голос Жанны. – Я здесь, как и все, в полной безопасности. Мне совсем не нужно, чтобы он оставался со мной без видимых на то причин…

Атани бессильно скрипнула зубами.

– «Вредная семейка», – пронеслось в ее мозгу, но вслух она сказала.

– Арман, я, кажется, не поблагодарила тебя за вчерашнюю услугу… На самом деле, я не знаю, что могло произойти, если бы не ты…

Тот принял эти слова с деликатным полупоклоном. Видимо, огромная аудитория зрителей сильно задевала его самолюбие. Потом снова вскинул голову.

– Я быстро учусь, мадемуазель! Сидеть здесь с тростником и кокосами не мужское занятие! – голос его звучал твердо и с ноткой возмущения. Кто-то из пиратов одобрительно крякнул. Атани снова скрипнула зубами.

– Я подумаю над этим, – отрезала она и обернулась на остальных. – Приступайте к завтраку, я сейчас навещу Эдгара и вернусь!