Текст книги "Одиссея Атани Дюбарри. Король и пешка"

– Я вижу! – сказал Эдгар и рукояткой пистолета оглушил последнего. – Долго еще будешь драться?!

– Уже все… – Арман захлопал себя по карманам, потом запрыгнул на ближайший стол, оттолкнул ногами собиравшихся помешать, и замахал кошельком. – Господин хозяин! Приношу свою компенсацию за разгром вашего заведения!

И что было силы, швырнул кошелек на другую сторону зала. С воплями бенгальских попугаев в брачный период половина дерущихся метнулась в ту сторону, а Арман со своими спутниками выбежал на улицу.

– А теперь, быстро на корабль, – скомандовал Эдгар. – Через четверть часа отлив, надо сняться с якоря…

Арман опасливо обернулся назад, держа руку Атани.

– А нельзя ли пораньше? А то вдруг кто-то пожелает продолжить нашу драку?!

– Попробуем… Господа, прибавим ходу!

– Я не могу… прибавить ход… – пискнула Атани. – Я в этом платье ничего не могу прибавить!

Арман на секунду остановился и со словами «Прошу прощения!» схватил девушку на руки и побежал вперёд.

– Эй, – без особого возмущения воскликнула она. – Я не просила!

– Я же частично пират, мадемуазель! – усмехнулся молодой человек. – Зато так мы точно успеем добежать!

Один за другим двое мужчин и Арман с Атани на руках вбежали по трапу на корабль, и Эдгар сразу скомандовал отдать концы. Изумленная Марисабель наблюдала за этой картиной в замешательстве. Атани задёргала ногами, требуя себя отпустить, потом осторожно дотронулась до лица Армана.

– У тебя кровь..?

– Нет, – усмехнулся тот, проводя рукой по лицу. – Полагаю, это соус!

– Нашел повод веселиться, – проворчала Атани. – Ему чуть голову не разбили, а он радуется! Я ушла переодеваться. Эдгар, на командование! Энтони, возьми штурвал!

Арман проводил ее взглядом и глубоко вздохнул с каким-то еле уловимым облегчением.

– Любезный, – услышал он за спиной чуть насмешливый голос Эдгара. – Вы на моем корабле и собираетесь плыть с нами? Хоть бы представились.

Молодой человек улыбнулся, и хотел снять шляпу, но вовремя вспомнил о ее отсутствии.

– Граф Арман де Лакойе! – сказал он, подавив улыбку, и щелкнул каблуками сапог.

* * * *

Попутный ветер наполнял паруса. Практически не гружёное судно разрезало килем голубые воды, следуя заданным курсом. У штурвала высилась массивная фигура Энтони Гарлоу. Атани, сдвинув шляпу на затылок, стояла у фальшборта на верхней палубе и смотрела вдаль. Ее красивое лицо выражало легкую задумчивость.

– Я хотел спросить, – услышала она за своей спиной голос Армана. – Почему корабль назван «Возрождением»?

– Потому что я так захотела, – ответила девушка. – Я заказывала постройку этого судна, и я хотела, чтобы оно называлось так… В любом случае, я уже выросла из путей своего детства и хождения на «Аврелии».

Арман встал чуть позади Атани почти вплотную, и, как бы невзначай, сдвинул ее шляпу на затылок. Вдохнул аромат волос возлюбленной, аккуратно коснулся их губами, и тут девушка, словно почуяв неладное, обернулась и подняла зеленоватые глаза.

– И что ты надо мной нависаешь?! – беззлобно возмутилась она, снимая шляпу. – Мне неудобно смотреть на тебя снизу вверх!

– Да! – чуть отступил молодой человек. – Простите! Лучше наоборот.

И он опустился на одно колено, схватив руку Атани.

– Хватит! – возмутилась снова та, отнимая запястье. – Перестань. Опять ты…!

И пошла в сторону юта, со словами «Эдгар! Побудь пока…»

Дождавшись, пока девушка скроется с палубы, ее помощник вдруг довольно расхохотался и взглянул на Армана.

– Безошибочно работающий способ выгнать нашего капитана!

Молодой человек слегка усмехнулся и встал с колен.

– А я бы не отказался, чтобы она задержалась… Но не страшно. Это меня не остановит…

– Тогда пока вернемся к тому, о чем мы говорили утром, – тоном профессора сказал Эдгар, убирая руки за спину, и поднял голову на паруса. – Хороший капитан проходит весь путь сам, начиная с матроса. Атани тут исключение, пожалуй. Она не была матросом ни дня, но с детства сидела на мачтах, выполняла что-то по своему настроению и физическим возможностям… Различие в парусном вооружении кораблей разных типов тоже имеют место быть. Граф, – он чуть улыбнулся, взглянув на Армана. – В продолжение утренней темы, будет сложное задание… Сможете убрать фор-брам-рей?

Арман заметно оскорбился.

– Что значит, смогу ли? Предполагаете, сил не хватит?

– В силе не сомневаюсь, дело в сноровке. Тем более, то, чему успели мы вас научить четыре года назад, сильно поросло другими навыками… Если что, парни помогут! – Эдгар глазами показал на мачту и снова улыбнулся. – Лезьте и выполняйте!

* * * *

– Возвращаются… Наши!

Весть эта в считанные минуты облетела крохотную колонию, брошенную на клочке суши в Тихом океане. Все знали, что судно ушло в Европу, и знали, что путь этот будет долгий. Жизнь на острове текла своим чередом, все ждали возвращения команды. Наконец, на горизонте появились паруса, еще не ставшие родными, так как лишь за два месяца до этого плавания Атани получила «Возрождение» в Голландии, но уже символизирующие собой возвращение родных и близких – а для многих на острове это так и было. Спокойная жизнь колонии была нарушена. Многие втайне тревожились, все ли в порядке, и теперь с волнением изучали приближающиеся паруса.

– Вижу Атани на палубе! – облетел берег голос Юлиуса, расположившегося на наблюдательной вышке. – Готовят шлюпку! Вру! Даже две! Кому-то не терпится к нам! – и он подмигнул в пространство: видеть этого все равно никто из жителей не мог.

Пожалуй, единственным, кого мало волновали прибывшие – было темнокожее население. Только один человек – муж Марисабель – сейчас находился на берегу в ожидании, остальные же, пользуясь тем, что все разбежались, разбрелись по острову, спасаясь от полуденной жары.

Когда на воду спустили первую шлюпку, все, собравшиеся на берегу, отчаянно начали гадать, кто в ней.

– Атани, – прозвучал в толпе густой бас Джорджа. – Несомненно, она там. Необычно для нее покидать корабль в числе первых. Значит, есть что-то важное у неё для нас… Марисабель там тоже, но это логично… А вот кто третий, помимо наших парней. Стоит и рукой машет…

– Арман! – из толпы к самой воде выбежала Жанна, прижимая ладонь к груди. – Мой сын там…!

Все переглянулись. С берега никак нельзя было разобрать лиц пассажиров, поэтому никто не знал, как лучше отреагировать на эту странную бурю эмоций.

– Жанна… – Джордж деликатно попытался отвести супругу от воды.

– Нет! Ты не понимаешь, – та обернулась, глаза ее блестели. – Я это чувствую, сердцем вижу! Арман! Мой сын!

И она заметалась по самой кромке воды, не сводя взора с приближающейся шлюпки.

Атани, в свою очередь, не скрывая улыбки, следила за тем, что творилось на берегу. Она сразу поняла, чем обусловлено волнение Жанны, и теперь с предвкушением ждала встречи матери и сына. Арман стоял на носу шлюпки без шляпы, и приветственно держал поднятую руку. Лицо его радостно светилось, глаза горели.

Жанна, собравшаяся бежать навстречу, вдруг застыла на месте, сцепив руки в замок. Она словно сломалась, потеряв силы от нервов и ожидания. Женщина стояла на месте и смотрела на сына. Никто больше не шевелился. Все наблюдали, боясь нарушить эту гармонию.

Едва шлюпка врезалась носом в песок, Арман первым выпрыгнул на берег. Сделал два шага по направлению к матери и остановился.

Ничто не нарушало эту картину. Абсолютно все присутствующие замерли, стараясь не потревожить глубины момента такой встречи. Жанна смотрела на сына глазами, полными слез, и улыбалась. Уголки губ нервно подергивались, руки она по-прежнему держала сцепленными с такой силой, что стала ощущать боль в запястьях. Легкий ветер трепал ее волосы, потерявшие за последние годы свой насыщенный цвет. Жанне казалось, что она что-то говорит, зовет сына, повторяет его имя, даже что-то спрашивает, но на деле она, не двигаясь, лишь дергала уголками губ со слезами на глазах.

Первым опомнился сам Арман. Он в несколько легких шагов подбежал к матери и опустился на колени, склонив голову.

– Мать моя, – прошептал он.

Жанна медленно положила дрожащую руку ему на голову, забыв дышать от волнения. Потом вторую. Слов она не нашла.

Молодой человек схватил слегка шершавые ладони матери и прижал их к своему лицу. Из-за ближайшей гряды скал шумно взлетела какая-то птица.

– Арман… – выдавила, наконец, Жанна, ощущая, что к ней возвращается способность двигаться и говорить. – Боже мой… Арман…

Молодой человек встал на ноги и взглянул на мать, стараясь казаться спокойным. Повторив «Боже мой», та бросилась на грудь сына, ощупывая его голову, плечи, руки, потом отошла на полшага назад. Оценила Армана взглядом, словно сомневаясь в том, что видит, и снова упала ему на грудь. Молодой человек слегка обнял мать, сохраняя на лице сдержанную мужскую улыбку. Кто-то из женщин в толпе всхлипнул.

От толпы островитян осторожно отделилась мужская фигура, вмешиваясь в гармонию этой семейной сцены. Жанна отпустила сына, сжимая платье на груди, и сделала два шага назад, как бы позволяя другим подойти к нему. Молодой граф улыбнулся и со словами «Отец мой» отвесил Джорджу полупоклон. Тот, в свою очередь, отечески обнял молодого человека, не говоря ни слова.

На лице старого боцмана была теплая счастливая улыбка. Он взглянул на стоявшую в шлюпке Атани и улыбнулся еще сильнее.

Вдруг, словно что-то вспомнив, Арман побежал назад к шлюпке и почти перебросил на берег сначала Марисабель, потом Атани. Последняя, взглянув на Жанну, смущенно пожала плечами.

– Я забрала его… А теперь вернула…

Арман хотел что-то сказать, но тут с веселым криком под ноги ему бросился ребенок лет четырех, который размахивал палкой с привязанным к ней клочком ткани, словно флагом. Натолкнувшись на незнакомого человека, мальчик остановился и притих.

Арман медленно присел на одно колено.

– Привет… Мне кажется, я тебя знаю, – заметил он с улыбкой. – Как тебя зовут?

– Эдвард Косс, сэр! – гордо заявил тот.

– Очень приятно, Эдвард. А где твоя мама?

Ничего не ответив, ребенок перевел вопросительный взгляд на Жанну, стоявшую рядом, и подвинулся в ее сторону. Арман подавил улыбку.

– Эдвард, это мой сын… – улыбнулась женщина, обращаясь к ребенку. Тот ещё раз посмотрел на Армана, затем поднял голову на неё:

– У вас нет сына… – довольно уверенно заявил мальчик.

– Теперь… есть…

Эдвард снова взгляну на Армана, немного подумал и помчался в толпу с криком.

– Мама! У мадам Жанны есть сын!

По рядам присутствующих пробежал смех. Пользуясь разряженной обстановкой, один из матросов в шлюпке крикнул

– Граф! Вы на корабль возвращаться будете?

– Да, буду…

– Арман, – вмешалась Атани. – Скажи Эдгару… Впрочем, не надо, я тоже вернусь…

– Я думаю, вам лучше остаться на берегу, – возразил тот.

Атани возмущенно фыркнула и мотнула головой, выпячивая подбородок.

– С чего бы это?! Это мой корабль вообще-то!

Все присутствующие с интересом наблюдали эту сцену, а, тем временем, вторая шлюпка почти причалила к берегу. В спор Атани и Армана вмешался визгливый девичий крик

– Джонатан! Аааа! Нельзя!

И на берег выбежал, спотыкаясь, маленький мальчик, с виду не старше двух лет, а следом за ним – девочка-подросток, чей цвет кожи мгновенно выдавал рабыню. Натолкнувшись на взгляд Армана, она выпрямилась, бросила «Добрый день, милорд!», сгребла ребенка в охапку, и уже собралась покинуть берег, но тут из толпы выбежал второй мальчик такого же возраста.

Выпалив, судя по тону, какое-то ругательство на своём родном наречии, девочка заметалась, думая, что делать, потом крикнула.

– Джозеф, не ходи к воде! Уберите его оттуда кто-нибудь… На берег ему же нельзя!

И, словно в подтверждение ее слов, за рядами собравшихся прокатился строгий женский голос:

– Стелла!!!

Девочка подпрыгнула, собираясь бежать, но не успела. От толпы отделилась фигура женщины, в которой Арман, внимательно наблюдавший за происходящим, безошибочно узнал Кассандру Гарлоу.

– Стелла!

– Да, мадам!

– Исчезни!

– Да, мадам!

– Нет, отдай мне Джонатана! Папа, возьми Джозефа, чтобы не убежал…

Кассандра взяла на руки ребенка, который с удовольствием ухватил ее за волосы, и взглянула на рабыню.

– Пока свободна…

Та кивнула, напряженно наблюдая за второй шлюпкой, но с места не сдвинулась.

– Одну секунду, мадам.

Затем сорвалась с места, подбежала к Энтони, который едва успел сойти на берег, схватила его огромную руку, приложила к своему лбу и также быстро убежала, сверкая босыми пятками. От интересного изучения происходящего, Армана отвлек голос Атани.

– Я все равно тоже иду на корабль! – заявила она. – Здесь ты нужнее.

– Позвольте, я не соглашусь, мадемуазель, – заметил молодой человек. – Я никуда сбегать не собираюсь, здесь я еще надоем… Я тоже возвращаюсь на корабль!

Он бросил короткий взгляд в сторону Энтони, который пошел к жене и детям, и направился в сторону шлюпки, не оборачиваясь. Арман знал, его мать все поймет. Без слов.

* * * *

– Нет-нет, – Жанна прижала ладони к груди и помотала головой. – Если надо, ты ложись, а я буду ждать… – она выглянула в ночную темноту, укутывающую остров. – Он знает. Знает, что я буду ждать его. У меня столько вопросов, столько всего… – женщина заломила руки. – Но он хочет быть нужным Атани. По его глазам было ясно, что он все также любит ее…. Когда Арман сможет, он придет ко мне. Я подожду. Хоть до утра. Доброй ночи!

Жанна позволила Джорджу поцеловать себя в лоб и вышла из хижины.

Над островом рассыпалось покрывало из звезд. Почти безоблачное небо сияло звездными огнями: одни были больше и мерцали, притягивая взоры, другие – словно прятались за своими сверкающими собратьями и лишь иногда напоминали о себе, выныривая из темноты небосвода. Величественный силуэт «Возрождения» с убранными парусами представлял собой монумент надежности и лёгкости одновременно. Казалось, что судно с пустым трюмом буквально парит над водой.

Маленькая колония медленно погружалась в сон, но еще кое-где сверкало пламя костров, и слышался дружный мужской хохот. На берегу шумно хлюпало водой какое-то животное.

Жанна вдохнула всей грудью ночного воздуха и обняла себя за плечи. Сын, которого она считала погибшим, вернулся! Живой, здоровый, возмужавший… Она слышала, что его назвали графом, но специально не пожелала участвовать в бурных обсуждениях, которые расползлись по острову в считанные минуты. Она старалась провести эти часы в максимальном одиночестве и пусть всю свою историю Арман расскажет ей сам.

Еще более радостно становилось ей на душе при мысли о том, что девушка, ради которой ее сын тогда был готов умереть, в полном порядке и абсолютно свободна. Сейчас это грело Жанне сердце не менее мысли о том, что Арман жив. Она медленно села на обтесанный пень, служивший вместо стула, и уставилась в одну точку в ожидании. Склянки на «Возрождении» грустно отбили одиннадцать.

Под чьими-то уверенными шагами хрустнули ветки. Жанна встрепенулась и подняла голову. Широкоплечий мужской силуэт ровным неспешным шагом двигался в ее сторону и остановился в нескольких футах…

– Я подумал, может, ты спишь…

– О! Нет, ни за что! – Жанна вскочила с места и бросилась к Арману, хватая его за плечи, глаза ее сияли. – Я столько всего хочу знать. Я готова слушать тебя хоть всю ночь!

Она повернула его лицом к тонкому месяцу, висевшему над ними, и покачала головой со счастливой улыбкой:

– Невероятно! Я вернулась в свою юность. Именно таким был твой отец, когда я в него влюбилась. Как ты вырос! Я не привыкла смотреть на тебя снизу вверх!

Арман усмехнулся:

– Атани сказала то же самое. Приношу свои извинения!

Жанна засияла. Она вся светилась восторгом. Казалось, вокруг даже становилось ярче и теплее от ее эмоций. Женщина схватила широкую ладонь сына.

– Рассказывай… Расскажи мне про эти четыре года! Я готова слушать даже до самого рассвета!

* * * *

– Доброе утро, молодой человек, – прозвучал за спиной Армана приятный мужской тембр. – Хотя, впрочем, вы и не ложились…

Он обернулся и узнал Леандра Суронте.

– Здравствуйте, месье. Вы полагаете, на мне это написано?

Леандр улыбнулся в усы, которые теперь придавали ему грустную солидность.

– В ваши годы еще ничего на лице не пишется, граф. Нет, – он сделал паузу. – Сегодня была бы годовщина моей свадьбы. Я плохо спал, встал с рассветом, пошел бродить по острову… И слышал, как вы разговаривали с матерью. С чего и сделал этот вывод…

Арман не нашелся, что ответить, и обвёл взглядом побережье.

– А Атани вам не встречалась?

– Что вы, молодой человек, – снова усмехнулся Леандр. – Уж она точно спит… Здесь врагов у неё нет, и она может себе позволить провести ночь без дежурства.

Трудно сказать, что именно он имел в виду, говоря о врагах, но Арман ощутил странный привкус этой фразы. Он взглянул на своего собеседника и ничего не сказал.

На острове начиналась обычная жизнь. Где-то в лесу рубили деревья, шум этот спугнул птиц, которые теперь кучей кружились над деревьями, тревожно вытягивая шеи. Со стороны навеса, где была кухня, доносился грохот посуды, и запах чего-то пригорелого щекотал обоняние, заставляя людей чуть морщиться. Из-за кустов летело бодрое посвистывание. Кто-то из команды «Возрождения», радуясь заслуженному отдыху на суше, раскачивался в гамаке между деревьями, употребляя разрешенную дозу спиртного. Утренний ветер принес с собой со стороны скал запах моря и тухлой рыбы. Это был самый обычный день.

– Слышишь, – Леандр вдруг тронул Армана за плечо, поддавшись порыву, и усмехнулся. – Диалог!

– Диалог? – не сразу понял молодой человек, сдвинув брови. Где-то за деревьями отчетливо слышался женский голос, судя по тону кого-то отчитывающий.

– Да, – снова усмехнулся Леандр. – И я, когда слышу такое, снова вспоминаю покойную супругу…

Арман напрягся. Теперь он узнал голос Кассандры, и в ее речи отчетливо проступил кусок фразы.

– И что ты так на меня смотришь?! Я, как будто, не с тобой разговариваю!

– С кем это она? – осторожно спросил он у Леандра.

– С Энтони, – широко улыбнулся тот и вздохнул. – Кассандра не очень похожа на мать внешне, но характер во многом ее. Именно такой всегда была Марта. Скрывала истинные чувства и эмоции за выплеском интонации и речи, – Леандр сделал паузу. – Кассандра любит мужа и детей, но для нее будто предельно важно не показать этого. Не показать на сторону. Трудно сказать… Вы слышите это, граф, да? Такое мы слышим всегда, когда на берегу Энтони. Всегда, когда мы можем их слышать. И я отдаю ему должное. Он мудро это переносит, как всю жизнь переносил я со стороны Марты, – он вздохнул и сел на очищенное от коры срубленное дерево. – Читает между слов….Или, попросту, только он знает, какая Кассандра, когда ее не видит и не слышит никто, кроме него. Это, как грань… через которую нам не перейти…

Арман взглянул на него и присел рядом, глядя в другую сторону.

– Вы хотели бы, как отец, такого будущего для дочери?

– У неё хорошее настоящее. Она знает его стороны… И я наблюдаю за их парой с Энтони больше четырех лет, – чуть задумчиво сказал Леандр, отламывая травинку. – Да, он пират и со стороны похож на огромный обоз, не внушающий никакого доверия. Я охотно верю, что он вешает всех, кого скажут, не почесавшись… Но, если кто-то обидит его семью… – он не договорил и подпер подбородок кулаком. – Я видел, как Энтони сходил с ума при том пожаре…

– Каком пожаре? – заинтересовался Арман и Леандр повернулся в его сторону.

– А вам не рассказали? Хотя, наверное, кто бы стал это делать. Сам Энтони больше пятидесяти слов в сутки не произносит, Стелла не любит разговаривать об этом, потому что считает себя не правой…

– Кстати, и о Стелле… О ней я тоже не слышал ничего. Судя по ее возрасту, она же не родилась здесь. Захвачена с корабля?

Леандр чуть откинулся назад и зачем-то похлопал по стволу, на котором они сидели.

– Выкуплена Энтони! – сказал он и прибавил. – Оно понятно, что вам не рассказывали таких мелочей, граф. Понимаю, в обществе Атани Дюбарри слушать про рабов вовсе не тянет… – Леандр показал глазами в сторону навеса, где как раз промелькнула миниатюрная фигурка Стеллы и вдруг просто спросил. – Как думаешь, сколько ей лет?

– Одиннадцать, – предположил Арман, не очень поняв смысла вопроса.

– Тринадцать. Но это еще она тут откормилась, – Леандр усмехнулся и продолжил. – В прошлом году Энтони выкупил ее на одном из островов. Атани тогда отправила его на сделку. А он увидел, как на плантации истязают эту девчонку, и вступился. Жадный плантатор понял, что у него есть шанс разбогатеть, и запросил за Стеллу цену взрослого раба мужского пола… – он сделал паузу. – Энтони трудно разговорить, Атани всю эту историю вытягивала из самой Стеллы. Благо, у той отец – белый, из работников плантатора, и девчонка вполне сносно владеет двумя языками. В итоге, Энтони тогда вернулся, без товара, без денег… но с рабыней, которая по его приказу пойдет и утопится… Девчонка боготворит Энтони, все остальные на этом острове – кроме его семьи – ей вторичны…

– Теперь многое ясно, – кивнул Арман. – А что за пожар здесь был?

– Мы все, когда это вспоминаем, шутим, что Стелла вернула Энтони долг… Но она так не думает… – Леандр показал рукой в сторону. – Если ты помнишь, там была хижина, которую поначалу занимали Кассандра с Энтони….

– Кстати, да…

– Пожар начался вечером, – после паузы начал рассказывать Леандр. – В доме были только Кассандра с сыновьями и Стелла. Все спали. Как рассказала сама Стелла, она очнулась от дыма, и первое, о чем подумала, это вынести из дома всех… Но, конечно, унести сразу двоих годовалых детей ей не под силу. Она схватила сначала одного, вынесла его, положила в кустах и побежала за вторым. За Кассандрой вернуться не успела… Когда вытащила Джозефа, упала в траву вместе с ним – наглоталась дыма, и силы ее подвели…

– Она не звала на помощь? – растерялся Арман.

– Мы не слышали никаких криков, – заметил Леандр. – Она и сама сказала, что ни о чем таком не подумала. У неё сработал вопрос приоритетов, и Стелла кинулась спасать детей своего великого сэра Энтони, – он произнес это с нарочитым акцентом и продолжил. – Когда все сбежались, хижина уже сильно горела, из парней кто-то бросился туда и успел вытащить Кассандру, та лишь небольшие ожоги получила…

Леандр вдруг замолчал, задумчиво пощипал усы и кивнул.

– Я там стоял… – другим тоном продолжил он. – Рядом… И я видел выражение лица Энтони, который думал, что в этом пламени, остались его сыновья. Кажется, он хотел прыгнуть в огонь и пытался в то мгновение понять, что надо делать, и как с этим быть… Но тут кто-то нашел Стеллу и мальчишек…

Он замолчал. Воцарилось молчание. Арман поежился, представив себя на месте Энтони Гарлоу, и вздрогнул, захватив носом запах гари со стороны островной кухни, потом спросил.

– А сколько лет мальчишкам?

– Скоро два года, – ответил Леандр, снова переходя на вежливый полуофициальный тон. Стелла себя чувствует виноватой за то, что не успела тогда вернуться за Кассандрой и даже не подумала о ней первоначально… О чем думает сама Кассандра, как я уже сказал, неизвестно. Но, сомневаюсь, что именно то, что она озвучивает… – он поднял указательный палец. – И запомните это, граф. Женщина почти никогда не скажет вам о том, что думает и чувствует на самом деле. На то она и женщина… – с этими словами Леандр встал и откланялся. – Не забудьте про завтрак!