Текст книги "Лекарство"

– И по итогу сказал что-то? – Мильтон вернула ему зонт и, перейдя дорогу, они не спеша направились по скверу. Обходя небольшие лужи, она только сейчас заметила, что у Алана ярко-красные кроссовки, которые по идеи не должны были сочетаться с его образом, но почему-то шли ему.

– Нет, он просто с минуту собирался с духом, а потом купил чай и ушел. А что, должен был что-то сказать?

Она тихо рассмеялась:

– В случае Андреса, ему лучше больше молчать, чем что-то говорить.

Алан хмыкнул:

– Не могу не согласиться, – и, выдохнув дым, спросил. – Готовы?

– Мне уже страшно, если честно. Не знаю, смогу ли я ответить так, как нужно.

– Не надо, как нужно. Надо – как чувствуете. В это смысл. Расскажите мне, что для вас работа? – он устремил взгляд на серое небо, сквозь трещины облаков которого проглядывали голубой свод и солнечный свет.

– Немного абстрактно, – Мильтон пнула какой-то мелкий камушек в вздохнула.

– Хорошо, давайте я начну в качестве примера. Для меня работа это способ заработать денег – это из очевидного. Но это итак понятно, правда?

Медея кивнула, а Алан продолжил:

– Из менее очевидного – это мой долг. Я продолжаю семейное дело, которое берет начала с девятнадцатого века. Я чувствую ответственность перед всеми теми, кто когда-то вел этот бизнес до меня. И, в конце концов, мне это нравится. Дает много возможностей для других занятий.

Мильтон с интересом посмотрела на Алана:

– Правда с девятнадцатого века?

Он дернул уголком губ:

– А давайте так. Как только вы ответите на мой вопрос, я расскажу вам эту историю. Идет?

– Опять пользуетесь моим любопытством…

– Точно, – Андервуд выбросил окурок в ближайшую урну. – Так что, Медея? Что для вас работа?

Мильтон поправила сумочку и засунула руки в карманы пальто:

– Как вы и сказали, из очевидного – деньги. Но мне нравится сама работа, она приносит мне удовольствие и я не могу себе представить, чтобы ее вдруг не стало. Это похоже на то, что я неосознанно искала всю жизнь.

– Как вам пришла идея сделать такой бизнес?

– Довольно нелепо, – она усмехнулась. – Это был декабрь. Меня тогда уже перевели на дистанционную работу из-за беременности. Питер целыми днями был на работе, а лишний раз выходить на улицу не хотелось. И однажды я заказала книгу с курьером. Если кратко, то коробка пришла вся помятая, а ее просто оставили у двери и из-за снега она вся намокла. К сожалению, книга пришла в ужасное состояние. Весь вечер я жаловалась на ужасного курьера, и Питер в шутку предложил разработать хорошую систему по доставке книг. Он ушел спать, а я всю ночь просидела на кухне, придумывая начальный план. Наверное вы посчитаете это глупым.

– Отнюдь. Это довольно интересно, как порой из, как вы сказали, шутки, может получиться такое большое дело, – Алан внимательно посмотрел на нее. – И что дальше?

– Вплоть до родов я обдумывала все уже на полном серьезе, а после родов случилось две вещи. Я предложила Андресу долю, потому что Питеру это было неинтересно. А самому Питеру пообещала, что не буду принимать активное участие в разработке бизнеса пока Сайласу не исполнится три месяца. И когда ему было около шести, мы запустили магазин.

Андервуд был удивлен. Он мало что понимал в родительстве и маленьких детях, но на его взгляд это было довольно безрассудное решение. Но одно для него было ясно – Медея любит свое дело. И, наверное, если бы у нее была возможность – она и на первых этапах посвящала бы ему куда больше времени.

– Как к этому отнеслись близкие?

Мильтон тяжело вздохнула:

– Если честно, то плохо. Родители до сих пор не смогли это принять. Питер, поначалу поддерживал, а потом все начало рушиться. А друзья… Объективно, они не высказывали ничего категоричного. Просто нейтральная позиция, – она слабо улыбнулась. – Кажется я заслужила историю про ваш магазин.

– Справедливо, – Алан аккуратно снял с пальца фамильное кольцо и передал Медее. – Оно передается… передавалось в нашей семье от отца к сыну. Я не помню год, но в конце девятнадцатого века какой-то прадед подготовил для графа Норфолка травы, которые помогли его жене перенести беременность и родить здорового наследника. В знак благодарности, помимо большой денежной суммы, он подарил это кольцо, – Андервуд указал сначала на внутреннюю гравировку со своей фамилией, а потом на аккуратную корону, что красовалась с внешней стороны кольца.

Женщина восторженно покрутила кольцо в руке и бережно отдала обратно Алану:

– Вы меня сейчас не разыгрываете? Это правда?

Удивившись ее восторгу, он скромно улыбнулся, надевая кольцо:

– Правда. Я сам в детстве принимал это за сказку. Кажется, что такое может быть только в книгах, правда?

– Точно. Это очень интересно, – она слегка замедлила шаг, задумываясь. – А почему вы тогда пошли работать в университет, если могли работать в магазине? В смысле, стать профессором не так уж и легко. Сколько вам было, когда вы защитились?

Алан тихо усмехнулся:

– Притормозите с вопросами. Мне было двадцать восемь. Повезло с руководителем и, вдобавок ко всему, ничто не отвлекало от учебы и исследований. Но выскажу непопулярное мнение, наверное. Когда есть семейное дело, которое к тому же тянется не один век, то это не всегда здорово.

– И почему же? – Медея всегда была противоположного мнения. Во-первых, потому что не сталкивалась с этим сама. Во-вторых, ее больше притягивала возможность работать на себя, чем на кого-то.

– Так, стоп, – Алан хитро взглянул на нее. – Мы собрались тут обсуждать вас, а не меня. Давайте так – информация за информацию. И теперь настала ваша очередь.

Она рассмеялась. Андервуд определенно умеет интриговать:

– Хорошо. Что вы еще хотите узнать?

– Мы только начали, Медея. Расскажите мне – для чего вы работаете? Ответ «нравится» больше не подойдет. Должно быть что-то еще.

Женщина задумалась на несколько минут, а потом тихо начала говорить то, что раньше боялась сказать хоть кому-то. Нет, даже не так. Никто раньше бы и не стал ее слушать. И уже тем более бы не понял.

– Хотелось сделать в жизни что-то значимое. А бизнес оказался идеальным вариантом. Хотелось, чтобы меня знали не просто как друга, как жену Питера или как мать Сайласа. Хотелось чтобы меня знали как… меня, – она грустно улыбнулась. – Наверное сейчас подумаете про тщеславие, но это не оно.

– Продолжайте, – тихо подбодрил ее Алан. Кажется они пришли к чему-то такому, что тревожило ее. Точнее к одному из таких факторов.

– По началу был интерес. А когда мы вышли на ноль, и доход стал расти, то появились возможности. Мы впервые съездили отдохнуть, а позже и вовсе переехали в более просторный дом. У Сайласа была няня, Питер сменил работу. И…, – она посмотрела на Алана, боясь увидеть то непонимание, которое нередко видела в глазах близких. Но он просто внимательно ее слушал, смотря на дорогу перед собой. – Чем больше была отдача от магазина, тем сильнее я чувствовала, что нельзя останавливаться. Мне нравилось, что я могу дать своей семье большее. Что Сайлас может получить то, что не было ни у меня, ни у Питера в детстве. И чем больше я работала, тем больше появлялось работы и идей. Правильно Питер однажды сказал – это похоже на зависимость.

– Жалеете?

Такой простой и короткий вопрос, но Медея не смогла на него ответить сразу.

– Нет. Разве что уделяла Сайласу меньше времени, чем требовалось. Но ему повезло с отцом и няней, так что… Я понимаю, что ни подарки, ни частная школа не заменят упущенное. Но надеюсь, компенсируют хоть какую-то часть…

В ее словах и взгляде было столько тоски и пустоты, что Алану по-настоящему стало ее жаль. Он не мог знать, рассказала ли она ему все, или только ту часть, которая была более или менее ей удобно, но сердце сжималось. За Сайласа и за нее. Андервуд отлично знал, что значит расти без матери, и надеялся, что мальчик не чувствует этого даже немного.

– Знаете, когда я работал с психологом, он рассказал мне про умеренный эгоизм…

– Алан, прошу, не надо, – она помотала головой. – Я так устала слышать в своей адрес слово «эгоистка»…

– Нет, послушайте. Мы же разговариваем, – мужчина подождал, пока Медея кивнет, и продолжил. – Сначала складывается впечатление, что вы не думаете ни о ком, кроме себя. Вы захотели бизнес и пожертвовали во имя этого семьей. Но одновременно с тем, вы будто о себе не думаете. Вы хотели дать семье то, чего не было у вас. А сейчас вы чувствуете ответственность перед покупателями, семьей и работниками, поэтому не можете уже опустить руки. Вы плохо спите, мало едите, и организм этому определенно не рад. Так может пришло время по-настоящему задуматься о себе?

Она замерла с удивлением смотря на Алана так, будто впервые его увидела. Он был первый, кто заметил что-то помимо очевидного. Кто не просто выслушал для галочки, а понял. Увидел суть, которую ей было тяжело донести до многих. Нет, ни Медея, ни Алан не отрицали, что часть ее поступков пропитаны эгоизмом. Но за всем этим он видел то, что не видел никто. Андервуд смог увидеть ее саму.

– Спасибо, – тихо прошептала она с улыбкой глядя в его зеленые глаза.

И в этот момент мужчина окончательно убедился, что решение помочь ей, правильное. За ту благодарность, что плескалась в ее глазах, он был бы готов снова и снова слушать ее, и теперь точно знал – что не отступит. Сделает все, что зависит от него.

– Но вы же понимаете, что вы удивительным образом сочетаете в себя помимо этого и сам эгоизм? – буркнул он, прячась за свою маску легкой отстраненности, которая в ее присутствии трещала по швам.

– И что мне с этим делать, док?

– Предлагаю начать с режима, – Алан бросил на нее быстрый взгляд. – Как работают сотрудники у вас в офисе?

– С девяти до пяти.

– А со скольки работаете именно вы?

Она опустила взгляд на землю:

– С восьми или половины восьмого и…

– И?

– И до семи, иногда восьми, – с тяжелым вздохом произнесла Медея. – Я понимаю, что…

– Очевидно, что вы совершенно точно ничего не понимаете, – строго сказал Андервуд. – Вы мучаете себя без явной на то необходимости. Какой вам прок работать одиннадцать или двенадцать часов? И при этом вы едите меньше птички…

Последнее утверждение развеселило Медею, но Алан лишь с негодованием посмотрел на нее:

– Вообще не смешно. Зачем вам столько работать? В этом есть острая необходимость?

Она неуверенно закусила губу. Уж если начала изливать душу, то незачем останавливаться.

– Работа отвлекает. Я думаю только о ней. Это лучший из вариантов.

Андервуд покачал головой, передергивая плечами от поднявшегося холодного ветра. Сегодня была противная погода. Хотелось спрятаться где-нибудь, а не ходить по улицам.

– Это заблуждение. Вы можете найти и другие дела, которые неплохо будут отвлекать от лишних мыслей.

– Например?

– Спорт, – он обвел рукой улицу. – Куда ни глянь, везде открылись фитнес-центры. На любой вкус и цвет.

– У меня со спортом сложные отношения.

– Зря. По собственному опыту могу сказать, что очень даже хорошо выбивает всю дурь из головы.

Медея с любопытством посмотрела на него, но спрашивать о подробностях не стала.

– А если я пообещаю, что просто буду уходить домой, скажем, в шесть. Сойдет?

– Пообещайте это себе, Медея, мне не нужно. Я поверю вам на слово, а вот вы сами будете знать правду. Но учтите, что если вы уходите раньше, это не значит, что должны продолжить работу из дома. Вы же любите читать – так читайте. Или смотрите фильмы. Выбор велик.

Она невесело хмыкнула. Это кажется, что выбор велик. Но стоит ей переступить порог дома, она будто перестает представлять из себя хоть что-то. Она – работа. И больше ничего.

– Это будет тяжело.

Алан кивнул, вспоминая как ему самому тяжело далось найти в жизни что-то помимо работы:

– Никто не обещал, что будет легко, – он остановился и задумчиво посмотрел по сторонам. – Предлагаю что-то перекусить. Не уверен, что вы такое едите, но… Университет отсюда не так уж и далеко, а там есть одна забегаловка. По мнению многих, в ней готовят отвратительно, но бургеры там что нужно. Но если хотите…

– Я согласна, – она усмехнулась, перебивая его. – Последний раз ела там наверное лет пять назад. Правда, не уверена, что могу съесть что-то кроме картошки.

– Не переживайте. Там есть детское меню. Думаю вы найдете что-то по зубам.

Медея тихо рассмеялась:

– Может быть. Теперь, кстати, ваша очередь, – и заметив непонимающий взгляд мужчины, добавила. – Информация за информацию. Почему семейное дело – это нелегко?

– Нет выбора, – он просто пожал плечами, будто это было что-то очевидное. – До какого-то определенного возраста позволено делать все что угодно. Например, мой отец занимался музыкой, я пошел преподавать в университет. Но наступает момент, когда ты должен начать управлять магазином. Конечно, всегда можно продать и дело с концом, но тут уже вопрос совести и ответственности. Я бы не смог. Поэтому, когда обстоятельства сложились… так как сложились, мне пришлось оставить работу в университете и принять руководство в магазине. Вот и все.

Удивительно, Медея даже и не задумывалась до этого над этой стороной вопроса. И правда, у нее был выбор – делать свой бизнес или нет. А Алан фактически был его лишен. Ей было бы интересно узнать подробнее про обстоятельства, о которых упомянул Андервуд, но женщина вовремя прикусила язык. Либо он и вовсе не хочет рассказывать, либо еще не время.

Серые облака окончательно заполнили собой небо над Лондоном. Холодные капли делали погоду еще более неудачной для прогулки. Алан раскрыл большой черный зонт-трость и внимательно посмотрел на Медею, которой оставалось лишь поправить ворот пальто, чтобы меньше капель попали на шею.

– Вы, видимо, до сих пор живете в солнечной Греции раз не взяли с собой зонт? – он мотнул головой в свою сторону, предлагая ей взяться за локоть и спрятаться от дождя, и слегка улыбнулся, замечая ее благодарный взгляд. – Пойдемте, больничный это не тот способ, которым стоит отдыхать от работы.

Алан не создавал впечатление человека, который горел своим бизнесом так, как Медея. Но он оказался тем, кто понимал и во многом разделял ее точку зрения. А придерживаться за его локоть и идти с ним под одним зонтом по Лондону, над которым сгущались тучи, оказалось куда уютнее и приятнее, чем сидеть на работе или одной в квартире. И за всю эту встречу Мильтон ни разу не пожалела о своем решении. Наоборот убедилась, что случайная встреча с Андервудом оказалась самым лучшим событием в ее жизни за последние месяцы, если не за последние пару лет.

Неосознанно, она чуть крепче взяла его за локоть, когда промозглый ветер с дождем подул прямо на них, и спрятала лицо от холодных капель, утыкаясь ему в плечо. И если бы в этот момент сердце Алана все еще не было закрыто на все замки мира, то он совершенно точно был бы готов ходить по такой погоде хоть до ночи, лишь бы чувствовать ее прикосновение даже сквозь куртку.

***

– Принеси, пожалуйста, пепси, – Джеймс нежно улыбнулся Роксане. И как только та вышла из комнаты, обратился к Алану, который полностью был поглощен игрой с Белль. Мужчина усмехнулся и начал раздавать карты. Покер сред недели стал неплохой традицией, хоть и крайне нестабильной. – Старина, ответь мне на один вопрос.

Андервуд что-то вопросительно промычал, пытаясь увернуться от укуса щенка.

– Кто та леди, с которой ты был в ресторане?

Алан замер и удивленно поднял взгляд на друга. А когда он наконец понял, что именно Джеймс имел в виду, то вернул все свое внимание собаке.

– Старая знакомая.

– Ты нас даже не познакомил. Как-то не по-человечески…

– С кем не познакомил? – Роксана села рядом с мужем, ставя перед ним банку газировки.

– Алан приходил две недели назад на мой концерт с девушкой, – Джеймс многозначительно переглянулся с женой, а потом вновь посмотрел на друга. – Я с кем разговариваю, Ал?

– Что? Пришел, ушел. Какая разница с кем я был, – Белль переключила свое внимание на громкую пищащую игрушку, и больше не могла быть спасительным кругом Андервуда.

– Вредина, – женщина усмехнулась. – Кто она?

– Старая знакомая.

Джеймс только отмахнулся, и взглянул на свои карты:

– Это мы уже слышали. Откуда появилась эта «старая знакомая»?

– Я преподавал у нее, – неохотно ответил Андервуд, прекрасно зная, что просто так от него не отстанут.

Джеймс и Роксана снова многозначительно переглянулись, совершенно не скрывая это от Алана, на что тот только закатил глаза и слегка усмехнулся.

– Мы его теряем, – с притворным ужасом воскликнул Джеймс. – Он начал улыбаться.

– Наглая ложь.

Роксана звонко рассмеялась:

– Нет, дружок, ты так просто не отвертишься. Я тоже видела эту скромную ухмылку.

Алан с излишним интересом стал всматриваться в карты.

– Ладно, сиди и молчи, старина. Но знай, ты исполнил пророчество Стью…

Мужчина с непониманием поднял взгляд на друга, и тот пояснил:

– Он говорил, что рано или поздно, но ты уломаешь какую-нибудь студентку…

Джеймс не успел договорить, как в него полетел кусочек сыра:

– Я вас практически ненавижу, – буркнул Алан.

– Брось. Ты нас любишь, – Джеймс расхохотался, протягивая несчастный сыр Белль, которая оказалась тут как тут. – К слову о любви. У нас срочный концерт. Исполнишь роль крестного – присмотришь за Белль до среды? Я рано утром в субботу привезу ее к тебе. Идет?

– Ну не знаю…

– Мы больше не будем, честно. Но, что бы у тебя там с ней не было, мы рады, если тебе от этого… лучше, – Джеймс в один миг стал серьезным, внимательно глядя на друга. – Правда.

Алан кивнул, прекрасно понимая, что ни одна шутка не была сказана с дурным намерением:

– Хорошо, правда я в субботу немного занят.

– Это не проблема. Она спокойно полдня может просидеть одна дома. Ты главное ей покажи, где еда и пеленка. Ну знаешь… всякое может случиться…

***

Алан: «Добрый вечер. К сожалению, в эту субботу я буду занят, поэтому встреча выйдет крайне короткой. Если такой вариант не устраивает, можем встретиться в любой день среди недели»

Медея: «Добрый. Ничего страшного. Как минимум мне нужно приехать за чаем»

Алан: «Это точно :) Как ваши попытки работать меньше?»

Мильтон прикусила губу, скрывая улыбку. Ее забавляло, что при всей своей сдержанности, он ставил смайлики в сообщениях. Это вызывало улыбку и редкий смех даже при прочтении обычной СМС.

Медея: «Время половина восьмого, а я уже дома»

Андервуд поправил подушку и лег удобнее. А по телевизору продолжал идти фильм, про который он напрочь забыл, сосредоточившись на сообщениях.

Алан: «Рад слышать. Это большой прогресс»

Он хотел бы написать что-то еще, но никакой темы не было, а навязывать свое общение не хотелось. Алан перевел взгляд на экран, наблюдая как герои безнадежно продолжают бороздить просторы космоса. Телефон завибрировал, тут же оказываясь в мужских руках.

Медея: «Будете заняты чем-то важным? В смысле, если неудобно я могу приехать за чаем в другой день»

Алан: «Буду временно исполнять роль непутевого родителя. Друзья попросили посидеть с их собакой, но оставлять ее надолго одну – не вариант. Пока нет никаких причин приехать в другой день :)»

Медея: «Почему же непутевого? Думаю, у вас все получиться)»

Мильтон натянула одеяло повыше. Каждое сообщение сопровождалось каким-то смущением и интересом. И она искренне надеялась, что не надоедала ему. Женщина и правда старалась уходить с работы как можно раньше, но дома практически не было никаких занятий. Благоприятно на сон это тоже никак не повлияло. А вот сегодняшняя переписка грозилась стать самым интересным событием за последние вечера.

Алан: «Что же, не мне судить. Но вроде ничего сложного произойти не должно. Нашли себе развлечения на вечера без работы?»

Медея: «Что-то вроде того. Пытаюсь смотреть сериал»

Алан: «И как?»

Медея: «Отвратительно. Не помню его название, а вместо просмотра переписываюсь с вами»

Алан: «Эту проблему можно легко исправить…»

Медея: «С вами куда приятнее общаться, чем смотреть этот сериал»

Алан: «Я польщен. Но вообще я хотел предложить просто включить другой сериал :)»

Прочитав сообщение, она рассмеялась, пряча лицо в одеяле. Она не чувствовала такого смущения уже давно, а внутреннее чувство авантюризма и жажда приключений требовали узнать, что будет дальше.

Медея: «Думаете, у другого сериала будут какие-то шансы?»

Алан, перечитав сообщения, не смог сдержать улыбки. Либо он переслушал сегодня шуток от друзей, либо они и правда переходят от простых сообщений в флирт. Он с неким волнением поправил волосы. Быть может он не задумывался ни о каких новых отношениях на протяжении двух лет, но сейчас Андервуду стало любопытно.

Алан: «Как знать. Хотя мой фильм тоже по всем фронтам проигрывает этому чату»

Медея: «Что за фильм?)»

Алан: «Пассажиры. Про космос»

Медея: «Вот видите, не все так безнадежно. Вы хотя бы помните название»

Алан: «Я подсмотрел :)»

Медея: «Я бы сказала, что это не по правилам, но мы их даже не обговаривали. О чем фильм? Кроме очевидного»

Алан: «О любви, наверное. По крайней мере между героями какая-то химия»

Медея: «Оригинально. Из чего-то космического я смотрела только Чужих, и то в детстве»

Алан: «Неустаревающая классика. Пока лучше них ничего про космос не видел»

Медея: «А как же всеми любимые Звездные войны?»

Алан: «Неплохо, но немного мой жанр :)»

Медея: «А какой ваш жанр?)»

Мужчина перевернулся на живот, решив что предпримет попытку еще раз посмотреть этот фильм когда-нибудь потом, и уткнулся подбородком в кулак, улыбаясь.

Алан: «А говорили, что в фильмах полный ноль. Дневник Бриджит Джонс входит в мой личный топ»

Она громко рассмеялась, прочитав его сообщение.

Медея: «Вы меня разыгрываете»

Алан: «Уверены?»

Медея: «Совершенно точно»

Андервуд немного помедлил, прежде, чем отправить ответ.

Алан: «Готовы даже поспорить?»

Сообщение пришло незамедлительно.

Медея: «На что?»

Что же, не он начал эту тему.

Алан: «На поход в кино»

Медея: «Идет»

Алан: «*барабанная дробь* Вы правы, я пошутил. Так что вы спасены от киносеанса»

Она продолжала улыбаться, но в душе снова появилось тоскливое чувство. Мильтон мотнула головой. Дурацкая была идея затеять этот разговор. И хотя она и правда бы с удовольствием сходила бы с Андервудом в кино, он вряд ли предложил бы это на полном серьезе.

Медея: «Оказывается, выигрыш не всегда приносит радость»

Андервуд удивленно моргнул. Она и правда согласилась бы пойти с ним в кино?

Алан: «Благо, что поход в кино осуществляется не только посредством споров :)»

Мильтон чувствовала, что у нее от смущения горят щеки. А улыбка, которая до этого сообщения грозилась погаснуть, вновь появилась на ее лице.

Медея: «Это довольно приятный момент. А когда вы в последний раз были в кино?»

Алан: «Пару месяцев назад. А вы?»

Медея: «В начале весны, наверное»

Алан: «Большое упущение. Надо наверстывать :)»

Медея: «Согласна. Спокойной ночи, Алан)»

Алан: «Добрых снов :)»

***

Вся оставшаяся неделя до субботы прошла спокойно, если не обращать внимание на внутренние метания Андервуда и Мильтон. Он изо дня в день задавался вопросом, не приснилась ли ему та переписка, а когда Алан убеждался в обратно, с легкой улыбкой читая сообщения, то не знал – как правильно поступить. В совместном походе в кино нет ничего странного, с другой стороны он совершенно не знал, как это воспримет Медея. Быть может для нее это было не более чем логичное завершение диалога или шутка. Алан не знал, но на всякий случай выбрал пару фильмов, которые можно было бы посмотреть. Так, если все же эта тема вновь всплывет в разговоре.

Похожие сомнения одолевали и саму Медею. Перечитав все сообщения с ура у нее было единственное желание – стукнуть себя чем-нибудь, да потяжелее. Нет, она совсем не пожалела, если бы Алан пригласил ее в кино, но за некоторые свои сообщения было просто стыдно. Не слишком ли она навязывает свое общение? Андервуд казался ей глотком свежего воздуха, первый человек вне ее окружения, с кем она встретилась больше двух раз, с кем было интересно и комфортно. Она с волнением ожидала субботы, будет ли он насмехаться над ней за столь опрометчивые сообщения или просто проигнорирует все это? Лучше бы второе.

«А еще лучше – пойти с ним в кино» – настойчиво прошептал внутренний голос, и Медея не смогла с ним не согласиться.

Рано утром в субботу Джеймс как и обещал привез Белль Алану. Казалось этого щенка не могло смутить ничего. Она быстро изучала каждую комнату и каждую небрежно лежащую вещь, пока Эндрюс давал другу последние наставления.

– В общем ты с ней погуляй минут пятнадцать перед тем как соберешься уезжать и она спокойно останется одна. Если переживаешь за какие-то вещи, то лучше спрячь или на крайний случай закрой дверь в ее комнате. Мы так иногда делаем, потому что Белль уже успела погрызть туфли Роксаны. В общем-то все.

Алан заверил, что всеми силами постарается справиться с маленькой бунтаркой и выпроводил друга. Что же, прерванный сон ему никто не вернет, но ранний гость явно не должен стать помехой спокойному завтраку.

На протяжении всего завтрака Белль сидела рядом с Аланом, жалобно выпрашивая хоть какой-нибудь крохотный кусочек еды. Он был готов поклясться, что никогда не видел собаки более голодной чем она. А когда Андервуду нужно было уже собираться уходить, Белль начала жалобно скулить и ходить за ним по пятам. Будто опасаясь, что он может уйти куда-нибудь без нее.

И даже короткая прогулка, во время которой Алан чуть не упал из-за обмотанного вокруг его ног поводка, не успокоил ее. До встречи с Мильтон оставалось тридцать минут, и помня опыт предыдущих встреч, она наверняка скоро должна приехать в магазин. Возможно Андервуд был слишком слаб духом перед жалостливым взглядом маленькой собаки, но услышав ее жалобный вой за закрытой дверью, он просто не мог оставить ее одну. И в голове появилась одна безумная идея, которая после нескольких минут размышления таковой уже не казалась.

Алан: «Видимо я слишком плох в обращении с собаками, но я не могу оставить ее одну. Предлагаю два варианта – все же перенести встречу или вы можете составить компанию мне и маленькой мохнатой интригантке. У второго варианта даже есть плюсы – ужин и терапия с собакой (слышал, они отлично улучшают настроение). А потом мы отвезем вас домой. Что скажете?»

Андервуд нажал «отправить» и отложил телефон в сторону, прикрывая глаза. Каждая строчка казалась такой глупой и жалкой, но никаких других слов подобрать не получалось. Телефон завибрировал, и он посмотрел на Белль, которая была вполне довольна, что ее не оставили одну:

– Если что, во всем виновата ты, – он шутливо пригрозил ей и посмотрел на входящее сообщение, невольно улыбаясь.

Медея: «Ужин и встреча с мохнатой интриганкой подкупают. Напишите, пожалуйста, свой адрес. Буду через полчаса»

И если бы Алан сейчас увидел улыбку Мильтон, с которой та отправляла сообщение, то не за что бы не поверил, что именно его приглашение могло вызвать в ней такие эмоции. Андервуд ухмыльнулся и ласково потрепал Белль по макушке, замечая, как радостно она начала вилять хвостом:

– Пойдем. Нам предстоит приготовить ужин.