Текст книги "Лекарство"

– Это вы так значит добавили яркие краски в жизнь?

Алан несколько смущенно взглянул на свои ярко-красные кроссовки и провел рукой по коротким волосам. Ему до сих пор было непривычно, потому что короткую стрижку не носил со школьных. Но когда он встретился с Офелией, то та заявила, что так ему намного лучше.

– Оригинально, не так ли?

– Точно подмечено, – Браун отложил блокнот на стол. – Не скрою, мне было интересно с вами работать. И я рад, если и правда смог вам помочь.

Алан кивнул. Если бы не Офелия и Кристофер, вряд ли бы он находился в здравом уме. Браун встал и пожал Андервуду руку. – Надеюсь мы больше никогда не встретимся. В стенах этого кабинета, разумеется.

Алан хмыкнул:

– Тоже на это надеюсь. Всего доброго, Кристофер.

– И вам того же, Алан, – Андервуд кивнул и вышел из кабинета.

На улице май был в самом разгаре. Теплый воздух приятно обдувал лицо, а на душе уже долгое время было спокойно. Многие слова Кристофера с периодичностью вновь и вновь всплывали в голове, заставляя задумываться хоть над чем-то. Но сегодня у него было дело поважнее.

Телефон звякнул, и Алан посмотрел на входящее сообщение:

Джеймс: «Мы прилетели, старина. Встретишь? :)»

Жизнь определенно стала налаживаться. Единственное, что осталось от событии полуторагодавалой давности – это морщины, слегка поседевшие волосы на висках и то, что Алан практически не улыбался. Но и с этим живут люди. По крайней мере Андервуд убедил себя в этом.

Часть III

Глава I

– Медея, вас подождать? – Сэм посмотрел в зеркало заднего вида.

Не отрываясь от экрана телефона, женщина кивнула:

– Да, не думаю что это займет много времени, – она быстро улыбнулась. – Если нужно куда-то отъехать – езжай, я позвоню.

Водитель кивнул и, дождавшись, когда мисс Мильтон закроет дверь, поехал на ближайшую стоянку.

Медея убрала телефон и, вздохнув, пошла к кафе, в котором Питер наверняка ее уже ждал. Женщина не знала, что случилось с тем парнем, в которого она была безумно влюблена в старшей школе. Но сейчас он напоминал кого угодно, только не себя.

Прошло чуть больше двух лет с того момента как Питер впервые заговорил о разводе, но Медея помнила тот вечер и последующие дни так хорошо, будто это было вчера…

Фраза «я хочу развод» до сих пор была одной из самых нелюбимых в ее жизни, но спустя столько времени она прекрасно понимала, что это оказалось лучшее решение для них. Правда, пришла она к этой мысли не сразу.

Несмотря на такие большие изменения в жизни как бизнес, который, как казалось, рос не по месяцам, а по дням, Медея все еще плохо переносила какие-то перемены. Стоит ли говорить, что развод это что-то глобальное, а не дело на пару минут?

Она помнила, как просила его успокоится и все хорошо обдумать, чтобы не торопиться и не наломать дров. И Питер сразу же согласился, облегченно выдохнув, будто и сам не хотел делать то, что предложил. Но чем больше они откладывали неизбежный разговор, тем хуже все становилось. С каждым днем совещания у Медеи будто становились важнее и пропускать их было категорически нельзя, а Питеру хватало все меньше терпения. Они старались проводить больше времени вместе, но кроме них двоих на встречах всегда присутствовал телефон и бесконечной поток «срочных» сообщений. И осознав, что так они только мучают друг друга, Медея сама подошла к Питеру одним вечером и согласилась на развод.

– Думал ты не придешь, – пробубнил мужчина, исподлобья глядя на Медею.

Да, за все это время с развода он сильно изменился, но, по мнению Мильтон, не в лучшую сторону. Он стал чуть более суровым, важным, а это чувство, будто он знает все лучше всех, раздражало Медею больше всего на свете, и она считала что всему виной его новая женщина, с которой он жил вот уже как полгода. Ее звали Хоуп.

– Извини, что разочаровала, – она убрала телефон и, быстро попросив официанта принести кофе, достала из сумки ежедневник.

Есть не хотелось, со сном все было отвратительно. И Медея была готова поклясться, что все это началось как раз после развода. Тогда она еще больше ушла в работу.

– Выглядишь не очень. Все в порядке? – Питер практически выглядел обеспокоенным, но показное равнодушие только путало все эмоции на его лице.

– Мы же здесь собрались не из-за этого, верно? – Медея быстро улыбнулась. – Смотри, мы все купили, остался только чемодан. Сайлас очень просил чтобы там были…

– Динозавры, – Питер усмехнулся, поворачивая к себе ежедневник. – Я видел какой-то яркий чемодан в торговом центре, неподалеку. Могу завтра заехать, купить. Я заказал две пасты, как ты любишь. Скоро все должны принести. Составишь компанию?

Она кивнула. Конечно же обед будет не потому что Питер захотел провести с ней время, а потому что в который раз хотел обсудить решение о школе.

– Ты думаешь это правильно? – Питер сложил руки на груди, хмуро глядя на Медею.

– Мы обсуждали это уже много раз. Может ты забыл, как быстро согласился на эту идею полгода назад? – рука тянулась к телефону проверить рабочую почту и сообщения, но она старалась продержаться хотя бы еще пару минут, не желая слушать еще больше нотаций от бывшего мужа.

– Сама знаешь, что было полгода назад, – он подался немного вперед. – А потом я подумал, что это не совсем удачное решение.

Да, Медея прекрасно знала, что у него произошло полгода назад. Питер решился на серьезные отношения с Хоуп, у которых на руках был годовалый малыш. Новая семья и заботы с ребенком так захлестнули его, что даже обожаемый сын на какое-то время отошел на второй план. Медея возила его с собой на работу, они вместе спали на небольшой кровати в ее новой маленькой квартире. Точнее, она надеялась что Сайлас, который спал как звездочка, не столкнет ее ночью при очередном повороте. И в такой напряженный график не очень то и вписывалась школа с дополнительными занятиями. Ни Питер, ни Медея не смогли бы быть с ним постоянно в разъездах даже с благодаря няне. Нет, смогли бы, но это было неудобно ни для кого из них. Поэтому найдя прекрасную школу, где Сайлас может находиться целыми семестрами, Медея не раздумывая обсудила все с Питером и подала заявку. Пирсон согласился быстро, сочтя это очень удобным при своем новом графике, приличная сумма, которая отправилась на счет школы, ускорила процесс, а Сайлас был в предвкушении, потому что Медея пообещала что это похоже на Хогвартс.

– Поздно подумал, Питер, – она все же не удержалась и взяла в руку телефон. Десять новых сообщений от секретарши Николь. – Ты опомнился об этом спустя три месяца.

– Мы с Хоуп подумали. Она сказала, что для ребенка это стресс и…

– Нет, Питер. Это мы с тобой подумали. Извини, но это только наш с тобой сын. А не наш и Хоуп.

– Не передергивай, – обрубил он. – Ты знаешь, что я имею ввиду.

– Сайлас ждет этой поездки. Из его садика туда отправляют мальчика. Они дружат. Все будет хорошо.

– Ты не то чтобы специалист в вопрос воспитания, Медея…

Конечно, как же Питер может обойтись без единого упрека о ее материнских навыках? Он то молодец, с самого рождения был рядом с сыном, после развода настоял, что бы Сайлас остался с ним. Только вот о том забытье полугодовой давности Питер всегда старался не вспоминать.

– Питер, мы закрыли эту тему. И точкой в вопросе будет твоя покупка Сайласу чемодана с динозаврами, – не отрываясь от телефона, пробормотала Медея, уже давно поняв, что спорить с бывшем мужем в последние месяцы лишь пустая трата нервных клеток, которых, по всей видимости, у нее осталось не так уж и много.

Пирсону не нравилось все. Ему не нравилось, что Медея до сих пор не прислушивалась к его мнению; что его мнение всегда менее важно, чем ее; что последнее слово всегда за ней; что даже сейчас, впервые встретившись за месяц, она неотрывно сидит в телефоне. И каждый раз, когда ему казалось, что может быть они поторопились с разводом и все еще можно было бы исправить, Питер убеждался в обратном, глядя на все эти пункты.

Пирсону нравилось быть с Хоуп. Он ее любил. Она всегда слушала его, его слова были для нее авторитетом, рядом с ней Питер чувствовал себя мужчиной. Хоуп доверяла ему, могла положиться на него в любом вопросе. Она не перечила ему и не затыкала рот, когда ей что-то не нравилось в его словах. А с Медеей… С Медеей он порой вновь чувствовал себя мальчишкой из старших классов, потому что не мог при ней сказать лишнее слово.

– Прошло уже двадцать минут. Ты обещал, что паста будет скоро, – Медея выключила телефон и устало потерла лоб.

– Видимо готовят, – Питер пожал плечами, задумчиво глядя на нее.

– Узнай, пожалуйста.

– Медея, они принесут еду тогда, когда будет готово.

Мильтон несколько секунд внимательно смотрела на него. Вроде бы он и правда стал более решительный в некоторых вопросах, Андрес даже сказал, что Питер начал ходить в спортивный зал. Но сколько бы Мильтон не смотрела на него, не могла видеть никого другого, кроме того неуверенного Питера, который еле-еле осмелился предложить развод.

Она оглянулась и, заметив официанта, подозвала:

– Мы заказывали пасту тридцать минут назад. Разве ее не должны были уже приготовить?

Парнишка выглядел испуганным. Он кивнул и тут же поспешил на кухню, откуда вернулся с готовой едой через несколько минут.

– Наверное новенький, – пробормотал Питер. И снова Медея все сделала за него. Сама. Черт.

Питер чувствовал, что каждый раз тонет в ее присутствии без возможности выбраться. Она всегда права, она всегда все может сделать в одиночку. Казалось, ей вообще никто не нужен рядом, тем более он.

Медея съела не больше половины порции, прежде чем встать и направится к выходу. Еще раз взяв с Питера обещание, что он купит чемодан Сайласу, позвонила Сэму. Съеденная паста тяжелым камнем ощущалась в желудке, а голова немного кружилась от усталости и изнеможения. Ничего еще часов пять, максимум – семь работы и можно будет поспать. Наверное.

Сэм подъехал моментально, поспешно выключая любимую песню, которая так неудачно заиграла по радио.

– Куда сейчас?

– К Джо. Там максимум час. А потом в офис.

***

– С каждым месяцем ты заходишь в гости все реже и реже, – Медея не успела переступить порог, как Джо сжала ее в крепких объятиях.

– Сама знаешь…

– Работа – Сайлас – работа – работа.

– Вот видишь. А где Генри? – шепотом спросила Медея, выглядывая за плечо подруги.

В отличии от Сайласа, сын Андреса и Джо был ужасной непоседой, и Мильтон была больше чем уверена, что это мальчик унаследовал от Родригеса. Да и вообще он как две капли воды был похож на своего отца – большие карие глаза, кудрявые черные волосы. Разве что оттенок кожи был куда более светлый.

– Спит. И если очень сильно повезет, он будет спать еще час, – Джо направилась на кухню. – Поверить не могу что после всего кошмара с Генри согласилась на второго ребенка. Это какой-то ужас.

– Все так плохо? Ты ходила к врачу?

– Ходила, а толку? Пейте витамины, это естественное развитие беременности. Андрес уже начал искать гадалку, – Джо тихо рассмеялась.

– Лучше к шаманам, у них хотя бы бубны интересно выглядят. А если серьезно, вообще нет улучшений?

– Только ему не говори, иначе он полетит за этими шаманами в какую-нибудь Мексику… или где они там живут. Чай или кофе?

– Кофе, – Медея понимала, что наверное третья кружка за первую половину дня не очень хорошая идея, но ничего другое выбирать н хотела.

– Может лучше чай? Так себе выглядишь если честно.

Медея пожала плечами. Как ни странно, но Джо была одной из немногих людей, которая безошибочно понимала, что ей нужно на самом деле. Даже если это шло в разрез с желаниями самой Мильтон.

– Так что со здоровьем? Ты так и не сказала…, – от чая пахло мятой и чем-то еще. Медея сразу вспомнила, как мама заваривала ей маленькой чай, когда она болела.

– Точно, – Джо налила себе чай из другого чайника. – В общем, таблетки мне так и не помогли. Нет, они конечно помогали в самом начале, а потом… все стало также. А после Андрес встретил вашу преподавательницу из университета. Кажется Нельсон, да? Ну его длинный язык зацепился с ее, и он все рассказал.

Медея захихикала, прекрасно зная о любви Родригеса «не сказать ничего лишнего».

– Смейся-смейся. В общем цитирую: «бедная девочка, как мне ее жаль. Пусть попьет волшебный чаек из магазина Андервуда».

– Да она бы так в жизни не сказала, – она рассмеялась.

– Ну в общем, Андрес пошел к этому вашему Андервуду. Его самого он не встретил, но чай какой-то купил. Вот пью уже вторую неделю, стало немного полегче. Правда не знай от чай, не знай от срока.

Медея кивнула:

– Хорошо, рада, что помогает. А что за чай такой?

– Не знаю. Я не сильна в этом, но он на травах. Я даже не знала, что у нас такое продается, – Джо откусила печенье и прислушалась. Но не услышав, что Генри проснулся, вернулась в разговору. – В смысле, бабушка в деревне постоянно что-то выращивала, сушила. Там это в порядке вещей. А здесь, в Лондоне. Что-то даже как-то не привычно.

– Тоже в первый раз слышу. А Андервуд… Из университета?

– Я думала, даже не спросишь, – женщина улыбнулась. – По словам Нельсон он два года назад уволился, и сейчас у него магазин.

– Надо же, даже подумать бы не могла. Мне казалось ему нравилось работать в университете.

Джо пожала плечами:

– Всякое бывает. Как с Питером встретилась?

– Да никак, – Медея допила чай и отставила пустой бокал в сторону, устало облокотившись на спинку стула. – Я его вообще не узнаю. Что-то все время пытается доказать и… Мне стало очень тяжело его понимать и еще тяжелее разговаривать.

– Андрес, кстати, тоже заметил, что Пит изменился. Ты видела как он подкачался за лето? – Джо улыбнулась и поиграла бровями, но на Медею это не произвело никакого эффекта.

– Вот скажи мне, сколько можно обсуждать – поедет ли Сайлас в школу на семестр или не поедет? Видите ли Хоуп считает…

Джо поняла, что случай безнадежен.

– Ты к ней слишком строга. Она хорошая. Правда.

Медея серьезно на нее посмотрела:

– Мне, честно говоря, на нее без разницы. Главное, что когда Сайлас находится с ней, с ним все в порядке и ему все нравится. Вся проблема в Питере.

– Я понимаю. Но тоже его пойми, Хоуп в нем души не чает, я даже не знаю как это объясниться, но…, – Джо задумчиво побарабанила пальцами по столу. – Андрес объяснял, что мужикам такое нравятся, когда ими восхищаются или что-то вроде того. А у вас с Питером явно не так было. В том смысле, что не так как у него с Хоуп.

– Может быть. Ладно, главное, что на следующий недели Сайлас отправится в школу, и это мозговыношение закончится, – Медея устало улыбнулась. – Давай лучше вернемся к твоему чаю.

Джо хитро улыбнулась и потянулась за баночкой с чаем:

– Тут состав. Андрес сказал, что там много чего-то подобного. Может тебе заглянуть туда? Ты же говорила, что у тебя бессонница…

Женщина задумчиво покрутила банку в руках и отставила в сторону:

– Брось, если таблетки не помогают, думаешь этот чай поможет? Это же сколько литров надо будет выпить…

– Нет, там не больше одной или двух чашек в день. Я свой пью утром и вечером. А от бессонницы наверное ближе ко сну. Ты сходи, может поможет. Дать адрес?

Медея пожала плечами:

– Давай, хотя знай, я все еще считаю это сомнительным средством.

Джо быстро сходила в комнату и принесла оттуда визитку с адресом и телефоном магазина.

– Говоришь Андрес сколько раз там не был, Андервуда не видел?

– Вроде нет. Да и вряд ли он в собственном магазине будет за прилавком стоять. Такое только ты можешь учудить.

Медея усмехнулась – что правда, то правда.

– Андрес скоро придет или нет смысла его ждать?

– Только если у тебя есть лишние часа три или четыре.

Медея присвистнула. Такое количество свободного времени у нее было разве что ночью. Если конечно редкий непродолжительный сон можно отнести к числу таких вещей.

– Тогда поеду за чаем, – женщина улыбнулась и, обняв Джо, направилась к двери. – Чуть не забыла. Сайлас просил передать Генри, – Медея достала из сумки и протянула маленькую фигурку динозавра. – Пусть у вас тоже будут такие. А то я замучилась их уже по всей квартире собирать.

Джо тихо рассмеялась:

– Не думала отправить его потом в археологи? Динозавры ведь…

Медея отмахнулась:

– Какой там. Чтобы он потом мне вместо игрушек останки их приносил? Нет, спасибо.

– Зря, упускаешь такие возможности открыть свой музей.

***

– В офис?

Медея закрыла дверь автомобиля и протянула Сэму визитку:

– Сначала по этому адресу, а потом сразу в офис. И так прошло уже слишком много времени.

Он кивнул и повернул ключ.

Сколько бы они не работали вместе, Медея так и не смогла найти общий язык с Сэмом. Когда она еще жила с Питером, то он часто находил общие темы для разговора с водителем. Сайлас тоже ему постоянно что-то рассказывал. Хотя, зная сына, Медея бы удивилась, если бы нашелся человек, с которым не начал бы говорить мальчик. А вот у нее как-то с водителем не сложилось дальше вежливого обмена дежурными фразами. Ее это никак не беспокоила, а вот Сэму, похоже, иногда все-таки не хватало какого-то общения.

Магазин находился относительно в центре города, на тихой улице, где Медея никогда до этого не была. Скромная вывеска под старину, деревянная дверь с колокольчиком и надпись, свидетельствующая о том, что она в нужном месте.

Колокольчик звякнул, и Медея тут же увидела за прилавком молодую женщину, которая была немного младше нее:

– Добрый день, чем могу помочь? – Нора лучезарно улыбнулась, чем несколько сбила Мильтон с толку.

– Здравствуйте, – она оглянулась. Видимо в магазине не делался ремонт с момента его основания, иначе как объяснить обстановку прошлого или, скорее, позапрошлого века. Но в этом и был весь шарм, и Медеи это понравилось. – Нужен чай, который помогает при бессоннице. Есть что-то такое?

– Конечно, давайте покажу, – Нора направилась в глубь магазина, а Медея продолжала рассматривать магазин.

Андервуда нигде не было ни видно, ни слышно. Не то чтобы у нее было время на еще одну не рабочую встречу, однако она бы совершенно не отказалась с ним поздороваться и узнать, как у него дела. Но кроме нее самой, Норы и еще пары покупателей в дальнем углу зала никого не было. А дверь на втором этаже, к которой вела небольшая старая лестница, скорее всего, была закрыта.

– Это лучший состав, – Нора достала небольшую баночку. – Успокаивает нервную систему, нормализует сердцебиение, что помогает…

– Такая маленькая баночка? – Медея внимательно посмотрела на продавщицу, которая растерянно поджала губы из-за того, что ее перебили.

– Этого вполне достаточно на неделю. Заваривать одну-две чайной ложки, пить за тридцать минут до сна и не более одного бокала в сутки.

– А что будет если больше?

Нора удивленно моргнула:

– Да вроде бы ничего такого, просто эффект…

– Давайте две, – услышав то, что ей нужно, Медея направилась к кассе, не обращая внимание на шепот продавщицы.

– Обычно его пьют раз в два или три дня…, – тихо договорила Нора, вставая за кассу. – Что-нибудь еще? Может мед?

Медея внимательно на нее посмотрела и, расплатившись, забрала пакет с чаем, всего лишь кивнув на прощание.

Нора еще несколько секунд с прищуром смотрела на закрытую дверь и цокнув, направилась к другим, более дружелюбным посетителям.

***

Медея не любила чересчур экстравагантных и раскрепощенных людей. И наверное, если бы не идеальная исполнительность, то она бы никогда не взяла на работу секретаршу Николь Оуэн. Они были полной противоположностью друг другу, начиная от характера и заканчивая внешностью.

От Медеи веяло уверенностью, серьезностью, холодом и неприкосновенностью, в то время как Николь буквально источала жизнь, была открыта к новым знакомствам, особенно с мужчинами, и была добродушна и местами наивна как ребенок. Но при всем при этом ей очень повезло с работой, в которой она проявила себя отменно по строгой оценки Мильтон, и ужасно не везло в любви, отчего работала она в раза два усерднее.

Поэтому вскоре к ее прочим обязанностям прибавилась еще одна – заварить чай из небольшой стеклянной баночки сначала один раз, а потом и дважды в день – утром и в обед. Что это такое, Николь не знала – Медея аккуратно отрывала этикетку перед тем, как вручить баночку секретарше. Но помимо всех достоинств у Николь был один нюанс – она была до ужаса любопытна и настырна. И как правило, ей всегда удавалось выяснить то, что интересовало ее душу. Но здесь так не получалось, поэтому она просто исправно, изо дня в день, заваривала для начальницы чай в надежде, что та когда-нибудь проболтается – для чего она это пьет.

Первых двух баночек хватило ровно на неделю. И Медея была готова рассмеяться той веселой продавщице в лицо, что одной баночки никогда бы не хватило на одну неделю. Тем более не хватило бы, для какого-то эффекта. А с таким количеством кружек чая, который она пила – две на работе и одну дома перед сном, эффект был. Стоило приехать домой, выпить чудодейственный чай и дойти до кровати, как Медея с блаженством проваливалась в спокойный сон. Ей наконец-то ничего не снилось, а просыпалась она аккурат с будильником.

Это было существенным прогрессом, даже на работе отметили что она стала лучше выглядеть. Да чего уж там, когда они с Питером отвозили Сайласа в школу, то Пирсон не смотрел на нее как больную кошку. А это уже прогресс. Но как известно, все, а особенно хорошее, не может длиться вечно, поэтому, приобретя новую порцию чая, она поняла, что его действие уже не так эффективно.

Спустя неделю, бессонница вернулась, но дополнительный четвертый бокал чай, никакой роли не сыграл. А ездить в магазин Андервуда пришлось еще и сред недели, чтобы не делать пропусков в «традиционном чаепитии».

***

– Что это? – Алан указал на резко увеличившееся за месяц число покупок чая от бессонницы. Обычно его покупали две, максимум три штуки, а тут за три недели – восемь.

– Я тебе об этом как раз и говорила, – Нора подошла ближе и слегка наклонилась к экрану монитора. – Одна женщина покупает его стабильно.

– Не знаешь – для себя? Просто я не представляю, что у нее с головой должно твориться, если все это она выпивает сама.

Нора усмехнулась:

– Если я правильно поняла – для себя, – она отошла от стола Андервуда и села на диван. – Вообще очень неприятная покупательница. Я ее до этого не видела, да еще и приезжает за десять минут до закрытия магазина. Она когда в первый раз пришла, спросила: «что будет если пить больше?».

– И что ты ответила?

– Что вроде бы ничего….

Алан хмыкнул и закрыл крышку монитора:

– Что же, либо так, либо к нам кто-то скоро придет за чаем от болей в желудке и дальше по списку, – он устало потер шею. – Хитрый ход продажника, Нора.

– Я никогда бы…

– Я пошутил. Когда эта неприятная женщина приходила в последний раз?

– Точно не помню. Может быть в пятницу или в четверг.

– Значит должна прийти сегодня или завтра, не так ли?

Нора улыбнулась и кивнула:

– А что ты хочешь? – в ее глазах горел неподдельный интерес.

– Как минимум любопытно посмотреть на человека, которого мучает бессонница, – молодая женщина тихо рассмеялась. – А если серьезно сказать, что это не совсем уж и безопасно для здоровья да и толку никакого не принесет. Согласись, если бы мы хотели, заделались бы уже давно миллионерами втюхивают людям всякий чай. Но мы как добропорядочные граждане печемся об их здоровье.

Нора, уже не сдерживаясь, рассмеялась. Она обожала, когда у Алана было такое настроение – достаточно саркастично для того, чтобы подтрунивать над другими, но недостаточное для того, чтобы быть грубым в своих высказываниях. Хотя в совершенно редкие дни, он все же изредка, но переступал эту воображаемую черту.

– Как она выглядит? – Андервуд сел рядом с Норой на диван и посмотрел на часы.

– Я думаю ты ее сразу узнаешь. Всегда деловой костюм, длинные черные волосы, немного грубоватые черты лица.

– Старая?

– Нет, наверное немного постарше меня.

– Резюмируем, – Алан вытянул вперед ладонь и начал медленно загибать пальцы. – Достаточно молодая, деловая женщина с темными волосами пьет литры чая от бессонницы, которые ей уже, по всей видимости, не помогают, – он с легким прищуром посмотрел на сотрудницу. – Ничего не забыл?

– Думаю, нет.

– Отлично. Тогда можешь идти, а я ее покараулю немного. Все равно не закончил с делами.

Нора кивнула и поднялась с дивана:

– Тогда до завтра?

Андервуд в знак прощания поднял руку вверх и махнул, облокачиваясь на мягкую спинку дивана и доставая из джинс телефон.

По истечении первого дня ожидания ему надоело сидеть в тишине одному в магазине. После пяти часов редко кто заходил прикупить чай, а уж к шести вообще никогда никого не было. И отныне, стоило только отпустить Нору пораньше, на весь магазин начинала играть какая-нибудь рок-музыка, в такт которой Андервуд непременно отбивал ритм ногой. Его терпение и ожидания вознаградились в среду, когда в без пятнадцати шесть он сквозь музыку услышал тихий звон колокольчика, который оповестил о прибытии загадочной скупщицы чая от бессонницы.

***

– Медея, я могу ехать? Я предупреждал вас вчера, что…, – Сэм внимательно посмотрел на нее, в надежде, что она не забыла о своем обещании отпустить его пораньше.

– Да-да, езжай, – она быстро застегнула сумку и посмотрела на часы. Пятнадцать минут до закрытия. Черт. – До завтра.

Сэм даже не успел ничего сказать, как она быстро выскочила из машины. Он иногда искренне удивлялся, как она может ходить на каблуках целый день и чуть ли не бегать на них. Потому что его жена надевала подобную обувь всего несколько раз за год, и это непременно сопровождалось тонной ругательств и клятвами, что даже если ей заплатят все деньги мира, она не наденет их снова. Хотя в таких случаях за все деньги мира сам Сэм был бы готов их надеть и проходить на каблуках весь день.

Раздражающий колокольчик снова звякнул над головой, стоило ей открыть дверь. Вообще сейчас практически все казалось раздражающим. Прошлой ночью ей удалось поспать всего несколько часов, а сегодня Николь, засмотревшись на новый костюм главного менеджера по рекламе Ричарда, капнула на ее пиджак кофе. Надо признать, что костюм у Ричарда и правда был хорош, особенно Медеи так казалось до всего этого недоразумения.

На секунду она замерла прислушиваясь. Сколько бы раз до этого она не заходила, никакой музыки в магазине не слышала. Тем более так громко. Тем более рок.

Медея огляделась, но не заметив этой чересчур жизнерадостной продавщицы, сразу направилась к нужной полку с чаем. К ее несчастью там стояла всего одна банка. Взяв ее в руку, она повертела, задумчиво глядя на этикетку. С одной стороны больше покупать его не было смысла из-за отсутствия эффекта как в первую неделю, с другой стороны это все еще лучший вариант, чем таблетки. Да и кофе она стала пить из-за этого чая гораздо реже. Тоже сомнительный, но плюс.

– Вам помочь с выбором? – позади нее неожиданно раздался мужской хрипловатый голос, который показался знакомым.

Задумавшись, она резко развернулась и случайно выронила банку из рук, которая со звоном рассыпалась на осколки.

Андервуд вздохнул и, закатав рукава, присел на корточки рядом с разбившейся банкой:

– Это седьмой разбитый сосуд на моей памяти, мисс Мильтон.