Текст книги "Лекарство"

Глава X

Стрелка гнала минуты по циферблату часов, а Медея лежала, завернувшись в одеяло, и улыбалась, предвкушая завтрашний вечер. Впервые в жизни она не думала к чему это приведет, что он будет от нее ждать, что будут ждать другие. Ей просто нравилось находиться рядом с ним. Друзья об этом ничего не знают, а значит всех расспросов до и после можно избежать с чистой совестью. Родители давно перестали следить за ее жизнью, так что неловких объяснений почему она сегодня пришла позже положенного тоже не будет.

И от этой свободы становилось так легко, что сердце щемило радостью, а сон, кажется, откладывался на следующее столетие.

Медея не знала куда они пойдут, не знала, что они будут делать и что ей следует надеть, но все это было совершенно неважно. Впервые в жизни она решила засунуть свою практичность подальше и насладиться моментом.

Стрелка гнали минуты по циферблату часов в доме Алана ровно с той же скоростью, что и в доме Мильтон. И он смотрел на них рассеянным взглядом. В прихожей небрежно были сброшены ботинки, а Андервуд сидел на диване в зале с глупой полуулыбкой в куртке, до сих ощущая ее поцелуй.

После произошедшего он думал, что никогда уже не встретит женщину, способную заставить его чувствовать хоть что-то похожее. Но Медея взорвала его мир так, как он был не мог себе представить даже в смелых мечтах.

Во внутреннем кармане куртки что-то зашуршало. Нащупав какую-то карточку, она достал ее. Алан слегка нахмурился, но развернув ее, тихо рассмеялся. Надо же, тот вечер впервые потревожил его сердце, что он и забыл о сделанной в парке фотографии. И будь она одета хоть в самое роскошное платье как сегодня, хоть в обычные джинсы с футболкой как в тот день, Андервуд всегда будет считать ее красивой. И дело было не в макияже, не в стиле, не в прическе или чем-то еще. Ее улыбка и ее завораживающие глаза сводили Алана с ума.

Он положил фотографию на журнальный столик и запрокинул голову, смотря в потолок. А что дальше? Он не любил планировать в молодости, предпочитая наслаждаться моментом, и сейчас не видел смысла начинать, но… Вопрос, что будет дальше, все равно тревожил его.

Алан знал себе цену с рождения. Отец несмотря на многие моменты преподал ему один из главных уроков в жизни – себя надо ценить. И он ценил. Поэтому ради самого себя и пригласил Медею на свидание и поэтому сейчас задавался этим вопросом.

Алан вздохнул и засунул в рот сигарету, сжимая ее зубами. Что будет дальше?

Он собирал себя по кусочкам вместе с психологом слишком долго, для того, чтобы рассыпаться вновь. Любовь заставляла делать его безрассудные и смелые вещи, но однажды эта же любовь чуть не сгубила его. Ошибки прошло, как правильно сказала Медея, остаются в прошлом. Но оставила ли она и сама их там? Готова ли она двигаться дальше?

Алан выпрямился и зажег сигару, сбрасывая с себя куртку и пиджак. Он никогда не был сторонником интрижек и коротких отношений. И сейчас не собирался им становиться. Готова ли Медея быть вместе с ним до конца? Андервуд даже не планировал поднимать тему брака и детей, прекрасно понимая, что один ребенок у нее уже есть. Но как долго еще она будет подавлять свой трудоголизм? Или побыв вместе с ним год или два, Медея снова начнет работать как сумасшедшая?

Такое вариант ему не нравился. И прежде, чем они сделают друг друга больно, Алан решил, что завтра им определенно будет о чем поговорить. Но сначала они хорошо проведут время.

И сколько бы дерьма не было в его жизни за последние годы, Алан всегда оставался оптимистом. Поэтому всем сердцем верил, что на свидании все пройдет отлично.

Он потушил истлевшую сигарету, сделав всего одну затяжку, и, бросив взгляд на фотографию, направился на второй этаж.

***

Джеймс и Роксана неспешно подходил к дому Андервуда, о чем-то переговариваясь и искренне веря в свою удачу застать его дома. Повезет – будет отлично, нет – договорятся о встрече на выходных.

Джеймс хотел просто увидеть друга, но у Роксаны были куда более грандиозные планы. Ей было важно выпытать у него, собрал ли он всю свою силу в кулак и пригласил куда-нибудь Медею.

На удивление дверь открыли после второго звонка. Алан выглядел не на шутку встревоженным. Но увидев друзей, лишь закатил глаза, распахнул дверь шире и быстрым шагом направился вглубь дома. Роксане и Джеймсу оставалось разве что с усмешкой переглянуться и направиться за ним.

– Ты чего такой взъерошенный, старина? – Джеймс заглянул в зал и присвистнул. – Ты ограбил магазин одежды?

– Заткнись, – пробубнил Алан, смотря на разложенные на диване футболки и рубашки.

– Собираешь пожертвование бедным? – поддержала мужа Роксана, присаживаясь на край дивана и беря в руки первую попавшуюся футболку.

– Вы по делу или просто потрепать нервы? – он закурил, выдыхая дым в сторону. Весь план свидания, который утром был просто идеальным, теперь казался донельзя смешным. Кто в здравом уме в сорок с лишним лет потащит тридцатилетнюю женщину на свидание в клуб с разными приставками, игровыми автоматами, бильярдом, боулингом и прочими «подростковыми» развлечениями?

– Потрепать нервы, конечно же, – Джеймс подошел ближе и хлопнул друга по плечу. – А если серьезно, ты зачем вещи на диване разложил?

– Потому что я идиот, – Алан выдохнул дым и устало потер лоб.

– О. Мой. Бог! – Роксана вытаращила на него глаза и хлопнула в ладони. – Ты идешь на свидание? Умоляю, скажи, что я права!

Алан лишь кивнул, прикрывая глаза. Его друзья могут сейчас либо спасти его, либо угробить его будущее окончательно.

– Да! – вскрикнула женщина и рассмеялась. – С Медеей, надеюсь?

Еще один кивок.

– Почему я не знаю? – обижено произнес Джеймс. – Впрочем, я могу тебе это простить как своему лучшему другу. И в чем проблема?

– В том, что я – идиот, – сокрушенно повторил Алан.

– Это мы и так знаем, старина. А помимо очевидных вещей? Не можешь выбрать в чем идти?

– Типа того.

– А куда идете?

– Я хотел отвезти ее в игровой клуб, но сейчас идея кажется отстойной.

– Брось, – Роксана с немой просьбой поддержать посмотрела на мужа. – Это классная идея. Необычная, особенно для нашего возраста, наверное. Но она в твоем духе.

Джеймс ободряюще кивнул:

– Это круче, чем ресторан. Там разговаривать надо, а в игровом клубе просто весело, – он задумчиво почесал затылок. – Знаешь, если бы ты меня пригласил на свидание в игровой клуб, я бы согласился… Нет, ну а в чем я не прав?

– Не знаю, не знаю… С другой стороны, я всегда могу попросить вторую попытку, ведь так? – Алан с такой надеждой посмотрел на друга, что тот просто не мог не кивнуть.

– Конечно. Да ты в любой момент можешь увести ее из клуба туда, куда она захочет…

Роксана активно закивала:

– И теперь ты думаешь, что лучше надеть в… клуб?

– Именно, – недокуренная сигарета отправилась в пепельницу к другим сигаретам, которых постигла подобная участь.

– Как на счет этой темно синей рубашки с белыми надписями на спине? – Роксана повертела ее и протянула Алану. – Строго и одновременно с этим отлично подходит для клуба.

Он кивнул и вышел из комнаты, чтобы примерить рубашку. В спину ему прилетел еще один комментарий от Роксаны:

– Думаю, она поймет что в этой рубашки ты выглядишь секси.

– Секси? – прошипел Джеймс, уставившись на жену. – Почему ты вообще даешь ему такую характеристику?

– Это его подбодрит. Все в порядке.

– А когда ты мне в последний раз говорила, что я «секси»? – он вопросительно поднял брови и сложил руки на груди. – Я жду ответа, дорогая.

Роксана цокнула и таким же шепотом ответила мужу, глупо надеясь что Алан их не слышит из коридора:

– Потому что у тебя и так с самооценкой все в порядке…

– У меня тоже все с ней в порядке, – донесся до них возмущенный голос Алан из коридора.

– Вот видишь, он успокаивает себя, – еще тише прошептала Роксана. – Если не хочешь, чтобы я говорила такие фразы, можешь сам сказать…

– Че? Ты предлагаешь сказать моему другу, что он «секси»? Я похож на Стью?

Ответить Роксана не успела. В комнату зашел Алан неуверенно поправляя закатанные рукава рубашки. Да, она была ему немного большевата, но в целом сидела отлично, разве что…

– Надень под нее белую футболку и пусть рубашка будет нараспашку, – женщина кивнула в него белый комок ткани, вынуждая снова покинуть комнату.

В этот раз он вернулся быстрее.

– Ну? Как? – он неуверенно развел руки в стороны. – Вроде неплохо… Джеймс?

Друг опасливо покосился на жену и, увидев ее подбадривающий кивок, криво улыбнулся:

– Секси…?

***

Алан обошел вокруг машины уже пять раз и больше сотни раз проверил, что с коробкой клубники в шоколаде, что лежала в машине, действительно все в порядке. Медея должна была выйти из здания с минуты на минуту, а он до сих пор не знал, что ему можно сделать, а чего делать не следует.

Можно ли будет ее обнять? Или достаточно будет просто взять за руку? Зачем брать за руку, если можно обойтись открыванием для нее двери автомобиля… А может ли он ее поцеловать? А куда? Какой это должен быть поцелуй?

Андервуд замер спиной ко входу в офис и устало выдохнул. Пора признаться – он абсолютный ноль в планировании. От досады просто хотелось взвыть.

Позади него раздалось чье-то тактичное покашливание, и мужчина резко развернулся. Перед ним стояла Медея. Все та же Медея, которая вчера согласилась пойти с ним на свидание и позволила целовать себя и обнимать. Она обворожительно улыбалась ему. И в эту секунду Алан был готов дать себе крепкий подзатыльник, что допустил саму мысль, что не следует ее сразу целовать при встрече. Если он действительно так поступит, что это будет самый непростительный поступок в его жизни.

– Привет, – с улыбкой сказал он и сделал шаг ей навстречу.

Алан так и не понял, кто именно кого поцеловал, но… Ни одной мысли в голове у него не осталось ровно в тот момент, как он почувствовал прикосновение ее губ к своим. Он был уверен, что в первый раз все будет неловко, но… Боже, она была создана для того, чтобы ее целовать.

Мужчина не понял, в какой момент он крепко обнял ее, а она взъерошила ему волосы. Но разорвав поцелуй, Андервуд улыбнулся и слегка присвистнул:

– Вау.

Медея заливисто рассмеялась, все еще тяжело дыша и стараясь хоть немного исправить то безобразие, что натворила с уложенными волосами Алана:

– Привет.

Он усмехнулся:

– Привет. Готова?

Мильтон кивнула и, приподнявшись на носочках, снова поцеловала его. Нежно и трепетно, будто делала это впервые. Она любила целоваться с Питером, но Медея не могла вспомнить испытывала ли хоть раз что-то подобное. Питер всегда делал все осторожно, боясь сделать что-то не так, Алан же делал все с той уверенностью, которой ей всегда не хватало.

– Куда мы поедем?

– В игровой клуб, – он неловко переступил с ноги на ногу и, открыв дверь машины, достал оттуда небольшую подарочную коробку. – Это тебе.

Медея с детским восторгом посмотрела на клубнику в шоколаде и улыбнулась:

– Что же, в таком месте я еще не была.

– Если не понравится, мы можем поехать куда-нибудь еще.

– Все хорошо. Наверное, это должно быть весело…

Алан тихо рассмеялся и предложил ей сесть в машину:

– Будет весело, – он быстро обежал авто, под смех Медеи, и занял свое место. – Или с меня еще одна коробка клубники в шоколаде.

Игровой клуб был просто огромный. Алан и сам толком в нем не был, так проходил мимо пару раз. Десятки автоматов с играми, которые он помнил еще с детства, вызывали тысячи воспоминаний.

Тут было много людей, но это был тот редкий случай, когда многолюдность добавляет еще больший шарм.

– Боюсь, я не слишком удачно одета для этого места, – сконфуженно сообщила Медея, осматриваясь вокруг. Да, она определенно выделялась среди других, будучи в офисном костюме. Но Алан лишь отрицательно мотнул головой.

– Ты прекрасно выглядишь, это раз. А второе – всем без разницы, главное чтобы было удобно. Но если ты хочешь, мы можем быстро доехать до твоего дома.

– Нет, думаю… Все отлично, – она улыбнулась и осмотрелась. – О, я помню эту игру! Мы с папой в нее часто играли в детстве.

Позабыв о секундных сомнениях насчет одежды, Мильтон схватила Алана за руку и потащила в сторону автоматов. Как оказалось впоследствии, Медея была знакома с половиной ретро игр, которые были здесь, а в боулинг она играла с прирожденным талантом.

Джеймс оказался прав. Здесь совершенно необязательно было разговаривать на какие-то темы, для того чтобы чувствовать себя счастливыми.

– Я и забыла, что когда-то играла в подобное, – Медея сделала глоток молочного коктейля и с улыбкой посмотрела на Алана. – Спасибо. Такое ощущение, что боулинг и подобные развлечения остались где-то в прошлой жизни. Я сейчас вспомнила, что каждый месяц мы с Андресом в старшей школе ходили ронять кегли. С ума сойти можно…

Он рассмеялся, беря картошку фри и макая ее в соус:

– Понравилось? – но чем ближе к завершению подходило их свидание, тем невозможнее было оттягивать неизбежный разговор. Андервуду хотелось верить, что все будет хорошо, что она его поймет и согласиться с ним. Но верить и знать, увы, разные вещи.

– Шутишь? Это лучшее свидание в моей жизни. И, как минимум, самое необычное.

Он верил каждому ее слову, а взгляд Медеи лишь подтверждал, что она не врет и на самом деле считает так, как говорит. И в какой-то момент Алан подумал, что может быть с этим разговором можно повременить? Подумаешь, поговорят они об этом сегодня или через неделю…

Но это тревожило его в глубине души. А как говорил Кристофер, то что тревожит держать в себе нельзя.

– Медея, – Алан взял ее за руку и внимательно посмотрел на нее. – Я хотел бы с тобой поговорить.

Ее улыбка слегка потускнела, но она кивнула:

– Видимо все идеально идти не может.

– Надеюсь, что может. Просто… для меня это важно.

– Хорошо, – она отодвинула коктейль в сторону и обратила все внимание на Алана. У нее не было ни одного варианта на счет того, что именно он хочет обсудить. Поэтому она просто сидела и ждала. Неизвестности. Того, чего она больше всего не любила в жизни.

– Во время встреч с психологом он научил меня одной важной вещи – говорить людям правду, несмотря на то, красивая она или нет. Если мне не комфортно с человеком, и я не хочу продолжать с ним общение, я должен сказать ему об этом прямо. Если мне сложно общаться с кем-то, но общение прерывать я не хочу, то нам следует все обсудить и найти компромисс, – прямо сейчас Алан чуть ли ненавидел себя за это долгое отступление от сути, но по-другому подвести к нужной теме не мог. Он тяжело сглотнул и продолжил. – А если я влюблен в человека, то мне следует сказать ему об это как можно раньше.

Он заметил, как во взгляде Медеи что-то меняется. Появляется что-то неуловимое, нежное и счастливое. Алан чуть сильнее сжал ее руку, продолжая смотреть в ее глаза со всей серьезностью:

– Но вместе с этим я должен сказать человеку, в которого влюблен, почему я не могу быть с ним. А если мои чувства взаимны, то постараться найти компромисс.

Медея слегка нахмурилась, слушая его последние слова. Он только что завуалированно признался ей в чувствах и одновременно с этим оттолкнул? Мильтон хотела что-то сказать, но Алан продолжил:

– Медея, я совершенно точно и бесповоротно в тебя влюблен. Никто никогда не заставлял меня чувствовать то, что заставляешь чувствовать ты. За эти полтора месяца именно ты научила меня снова улыбаться, смеяться и видеть мир в еще более ярких красках. Но… но я не хочу в последствии бороться с новыми проблемами, в которых будут скрыты призраки прошлого.

Она выдернула руку и растерянно посмотрела на него. Внутри шла борьба. С одной стороны, Медея была рада услышать подтверждением своим мыслям о его чувствах, с другой стороны женщина и предположить не могла что ее будут отталкивать от себя. Снова.

– Прошлое всегда остаются в прошлом, разве нет?

– Конечно, только если проблема с этим была решена полностью, а не просто обозначена.

– Я их уже решаю, если ты не заметил…

Алан тяжело вздохнул, облокачиваясь на спинку диванчика. Он предполагал, что разговор не пойдет гладко, но все еще хотелось верить в лучшее:

– И ты большая молодец. Но как бы там не было, с этим трудно справится в одиночку.

– Я уже справляюсь с этим, – обрубила Медея и замерла под его тяжелым взглядом. Нет, она не справляется. И уж тем более она не справляется с этим в одиночку.

– Послушай, – тихо начал Андервуд. – Я не отказываюсь от возможности начать с тобой отношения, я не отказываюсь от тебя и от той помощи, о которой мы договорились полтора месяца назад. Напротив, я очень хочу быть рядом с тобой, – он нервно провел по волосам, убирая упавшие на лицо пряди назад. – Я не сторонник коротких интрижек и я не поддерживаю отношения ради секса и редких встреч. И я просто не хочу быть с человеком, который живет только работой.

– Я не живу работой…

– Живешь, Медея. И если ты последние недели уходила домой раньше и в выходные сидела дома, это не значит, что так будет всегда. Я понимаю, у всех бывают сложные периоды. Да, мне тоже иногда надо поработать чуть дольше или выйти в выходной. Это нормально. Но когда это превращается в систему…, – Алан наклонился вперед и слегка постучал указательным пальце по своему виску. – Пока вот здесь ты полностью не поймешь, в чем именно проблема, ты ее не решишь. И одних наших разговоров – не достаточно.

Над их столиком повисла тишина. Алан чувствовал как его сердце не хуже часов отбивает секунды. Он не сводил с нее напряженного взгляда, надеясь увидеть в ее глазах хоть что-то… Понимание, осознание, злость, вину… Хоть что-нибудь. Но Медея сидела и смотрела перед собой пустым взглядом. Понимает ли она масштаб этой проблемы? Осознает ли, насколько для него это важно?

– К чему весь этот разговор? – Мильтон подняла на него взгляд и тихо продолжила. – Быть может ты не уверен в своих чувствах? Тогда зачем было заводить об этом речь…

Алан горько усмехнулся:

– Я не уверен в твоих чувствах. Ты мне так ничего и не сказала…, – сердце разрывалось от боли. Снова.

Он достал из кармана джинс пару смятых купюр, которых более чем хватало оплатить их заказ, и положил на стол. Хотелось просто уйти. Поддаться слабости и уйти, потому что видеть эту пустоту в ее глазах сейчас было невыносимо. Но он не мог. Мужчине непозволительно так поступать. А потому он сидел и продолжал смотреть на нее, надеясь увидеть хоть что-то.

Медея несколько раз удивленно моргнула, и его ожидание было вознаграждено. Она выглядела виноватой и смущенной. Отлично. Значит не все еще потеряно.

– Прости…

– Ничего, – он пожал плечами.

Но Медея отрицательно мотнула головой, несколько нервно поправляя и без того идеально уложенные волосы:

– Нет, я… думаю, я тоже в тебя влюблена, – она ненадолго прикрыла глаза и выдохнул. – Черт, – Медея коротко усмехнулась. – Это так неловко.

Она была уверена, что Алан сейчас непременно рассмеется над ее убогим, по мнению самой Мильтон, признанием в чувствах. Но когда она осмелилась наконец-то посмотреть ему в глаза, то не увидела ничего, кроме нежности, от которой защемило сердце.

Но сам Андервуд больше не сказал ни слово. Они молча вышли из кафе, он помог ей надеть пальто, все также открыл дверь машины. Не было ни намека в его действиях, что он злиться или что он раздражен. Но он молчал. И не улыбался.

Проводив ее к подъезду, Алан внимательно посмотрел ей в глаза. Насколько бы сильные чувства они сейчас не испытывали друг к другу Андервуд не мог отказаться от своих принципов также, как Медея не могла окончательно признать свои проблемы. Начать с ней отношения значило бы, что весь тот долгий путь оказался бесполезным для него. А согласиться на встречу с психологом было для нее равносильно казни. Ведь если ты не говоришь о своих проблемах со специалистом, значит их нет, ведь так?

– Впереди выходные, подумай, пожалуйста над моими словами, – Алан качнулся на носках. – Встретимся в понедельник? И ты лично скажешь мне и своем решении.

Медея неуверенно кивнула. И ее упорядоченном разуме сейчас творился настоящий хаос.

– В семь подойдет?

– У меня в понедельник две важные встречи. Возможно, да.

Андервуд кивнул и развернулся, медленно идя обратно к машине. Он не хотел чтобы все вышло именно так, но чувствовал, что если бы они не поговорили об этом сегодня, то ему было бы в разы хуже.

***

В доме было темно. И холодно.

Переступив порог, Алан невольно поежился. Дома были неестественно тихо и пусто, а внутри него началась настоящая буря.

Есть определенная прелесть в том, когда не чувствуешь эмоций. Ты просто живешь, плывешь по течению. Тебя ничто не способно расстроить или обрадовать. Ничто тебя не заденет и не вывернет наизнанку всю душу.

Но есть отвратительная проблема, которая настигает после. После затишья всегда наступает буря, которая готова снести все на своем пути.

И то, что сейчас чувствовал Алан становилось настоящим ураганом. Он не просто был расстроен. Он был опечален и зол на себя так, что готов чуть ли не врезать себе. Андервуд знал, что его чувства взаимны, но получится ли из этого что-то… неизвестно.

Хотелось что-то выпить, сердце стучало как сумасшедшее, а горле пересохло хуже, чем в жаркий день. В холодильнике не было ничего кроме молока, а чай уже осточертел. Открыв шкафчик, где обычно стоял растворимый кофе, Алан тяжело вздохнул, глядя на бутылку вина, которую принесла Медея. Вино бы сейчас подошло идеально.

Он зажмурился всего лишь на секунду, а потом стукнул кулаком о дверцу шкафа, взял бутылку вина, какой-то первый попавшийся под руку бокал и направился в зал.

Свет везде был выключен, кроме небольшого светильника на стене. Полумрак более чем отлично передавал все чувства Алана.

Мужчина пристально следил за льющейся из бутылки бордовой дорожке вина в бокал и думал, что такого он успел сделать в прошлой или в этой жизни, что ему так не везет в чувствах.

Запах спиртного резко ударил в нос, и Алан на секунду прикрыл глаза. Он поднес бокал к губам, чувствуя прохладу стекла и уверяя себя, что ни от одного глотка и даже ни от одной бутылки ничего страшного не случится. Вино коснулось губ одновременно с тем моментом, когда он бросил взгляд на журнальный столик и заметил фотографию. Их фотографию с Медеей.

В голове будто раздался оглушительный удар гонга. Стакан был немедленно поставлен обратно на стол, а рукой он поспешно вытер те пару капель, которые остались на губах.

Алан сокрушенно мотнул головой и спрятал лицо в ладонях. Снова… снова он чуть не наступил в ловушку, которая однажды чудом не угробила его жизнь. И сейчас Алан как последний трус вместо того, чтобы просто подождать, чуть не сорвался. Хотя обещал себя, что больше никогда в жизни не прикоснется к алкоголю.

Андервуд еще раз взглянул на фотографию, беря ее в руки. Что же, пожалуй, он побудет трусом еще немного и никому и никогда не расскажет о том, что чуть было сейчас не произошло.

Вино было небрежно вылито в раковину, пустая бутылка отправилась в мусорное ведро. И проходя мимо комода, Алан остановился. На секунду он подумал, переводя взгляд с изображении Медеи на единственную фотографию, где была мать, что ему с отцом не очень повезло с женщинами в жизни. Но потом его внимание переключилось на счастливую улыбку Кадмуса и на то, как он сам улыбался, глядя на Мильтон, и отрицательно мотнул головой.

Дурак.

На самом деле, как бы не повернулась жизнь, и ему, и отцу повезло встретить хоть ненадолго именно ту самую женщину, которая смогла зажечь их сердца. Лучше испытать это чувство хотя бы раз в жизни, чем ни разу так и не почувствовать ничего кроме иллюзии любви.

Алану всегда казалось, что сильнее Шэрон он не сможет никого полюбить. Но вот ее уже два года нет в его жизни и кроме небольшой пустоты он не ощущает больше ничего. Как будто бы и не было этих семи лет. Та самая иллюзия? Возможно. Беззаботная, нереалистичная иллюзия, которая рассыпалась, столкнувшись с реальностью.

Мужчина аккуратно поставил фотокарточку рядом с фотографией родителей и поднялся в спальню. Теперь он успокоился и знал, что его чувства взаимны. Осталось лишь дождаться ответа от Медеи. А если она скажет «нет», то…

– Подарю себе на Рождество сенбернара, – тихо пробормотал Алан.

***

– Куда вы собрались на ночь глядя? – Роксана насмешливо посмотрела на Джеймса, который пытался надеть ошейник на радостную Белль.

– Погулять. Спросить, как прошло свидание у Алана, – он широко улыбнулся.

– Нет, Джей, ты туда не пойдешь, – она поправила ему ворот куртки и поцеловала. – Просто погуляйте с Белль, и возвращайся.

– Почему это?

Роксана цокнула:

– А если он там не один?

– А с кем?

– Очевидно, что с Медеей. Не тупи.

– И? В чем проблема?

– Джеймс! – она рассмеялась. – Включи голову. Чем они могут быть заняты, если все прошло успешно?

Минута. Ему потребовалась минута, чтобы осознать весь смысл сказанного. И еще несколько секунд чтобы состроить гримасу, будто его сейчас стошнит.

– Ну зачем ты мне это сказала? – он простонал, утыкаясь лбом в стену и полностью игнорируя радостное тявканье Белль. – Ладно. Мы просто погуляем.

– Вот и славно.

От дома Джеймса до дома Алана было всего пара кварталов. Помня напутствие жены, он не собирался заходить к другу. Лишь пройти мимо дома, не более.

Машина Андервуда как обычно стояла напротив входной двери, а во всех окнах было темно, кроме одного.

– Ватсон, вы готовы раскрыть еще одно дело? – шепнул Джеймс Белль и почесал ее за ушком. Он совершенно точно не собирался стучать в дверь или звонить. Нет. Лишь просто пройти мимо и убедиться что все в порядке.

Через окно виднелся только один силуэт. И сколько бы минут Джеймс не стоял рядом с домом, чувствуя как потихоньку холод начинает пробираться даже сквозь теплую куртку, второй силуэт он так и не заметил. Хотелось верить в лучшее, ведь не обязательно все удачные свидания должны заканчиваться так как сказала Роксана… Но реальность иногда бывает чуть более суровой. Он увидел как Алан поднялся с дивана, держа в руке бокал и бутылку чего-то, очень напоминающее вино. Человек, у которого были проблемы с алкоголем, вряд ли будет пить из-за хорошего.

Джеймс сглотнул и посмотрел на Белль, которая жалобно поскуливала, сидя на одном месте. Ему ничего не стоит сейчас постучать в дверь и все узнать самому, чтобы не строить ненужных догадок, но мешать не хотелось. Алан – умный мужик, сильный. И чтобы там не произошло у них сегодня, он справится. А если нет… Они с Роксаной всегда рядом.

Вздохнув, Джеймс постоял еще немного напротив дома друга и, заметив как погас в окне зала свет, направился домой. Завтра они просто пригласят сыграть его в покер. Все будет хорошо.

***

Ночь прошла без сна. Переворачиваясь с одного бока на другой и борясь с болью в груди, которая усиливалась от каждого воспоминания с Аланом, Медее казалось, что к утру она просто сойдет с ума. Она как всегда погорячилась со словами, но по-настоящему она задумалась об этом только под утро.

Мильтон казалось странным, что на первом свидании он сразу решил заговорить об этом. Но…

Она села в кровати и посмотрела на время. Половина пятого утра. Прекрасно.

Им не по двадцать лет и нет смысла отсрочивать тот разговор, который нужен был здесь и сейчас. Медея практически готова была его возненавидеть, что он снова сделал все правильно. Как у него получается подобрать такие слова и говорить такие вещи, от которых ее душа выворачивается наизнанку?

Она дошла до ванной и посмотрела в зеркало. Осунувшееся лицо, покрасневшие глаза, растрепанные волосы, острые греческие черты… Что он находил в ней изо дня в день, что смотрел в такой нежностью?

И Медея уже в сотый раз за эту ночь спросила себя – действительно ли ей нужны эти отношения? Готова ли она ради них признать, что у нее есть ряд проблем и работать над собой? Сможет ли она изменить привычный режим жизни ради него?

На кухне было темно, а слабый свет из окна освещал стоящую в вазу одинокую алую розу. Она подошла к ней и аккуратно дотронулась до лепестков. Все эти вопросы тяжелыми цепями сковывали ее, и Мильтон боялась сделать неправильный выбор. Если она согласится – не сломается ли ее дело, которому она посвятила столько времени и сил? А если не согласится – не сломается ли сама?

Медея не могла вспомнить, чтобы присутствие Питера рядом вызывало в ней столько чувств. Каждое прикосновение Алана отзывалось по всему телу электрическими разрядами, а поцелуй… Господи, наверное про такие поцелуи пишут в романах, что от них земля уходит из под ног. Интересно, он чувствовал тоже самое?

Она достала телефон и не задумываясь открыла галерею. Медея не была фанатом часто что-то фотографировать или снимать, но если что-то и было в памяти телефона, то она это никогда не удаляла. Таким было и последнее видео, снятое в ресторане, когда им с Аланом подожгли десерт. Неосознанно Мильтон в какой-то момент перевела камеру с десерта на Алана, и сейчас нисколько об этом не жалела. Она всматривалась в его улыбку, когда он с детским восторгом смотрела на происходящее, и поняла, что скучает.

Питер: «Доброе утро. Напоминаю, что в семь утра мы выезжаем с Сэмом к Сайласу. Ты с нами?»

Черт. Концерт Сайласа. Она ведь обещала ему, что приедет. И Алану тоже обещала.

Медея: «Привет. Разумеется»

Сначала концерт, а обо всем она подумает позже.

Но как бы сильно Медея за все эти годы работы не научилась отстраняться от одних дел в угоду другим, с Аланом так не работала. Мысли исправно возвращались к нему, а глаза с завидным постоянством смотрели на экран телефона, в надежде увидеть от Андервуда хоть одно сообщение.

Питер всю дорогу сидел рядом, но они не разговаривали. Это определенно было к лучшему. Осталось только поговорить с сыном после выступления и вернуться домой, чтобы продолжить спокойно грызть себя дальше.

– Ты у меня большой молодец, Сайлас, – она крепко обняла сына, чувствуя, как сильно она соскучилась по нему.

– Я так рад, что ты пришла, – мальчик широко улыбнулся и посмотрел по сторонам. – А где папа?

– Он отошел позвонить Хоуп, – Медея с улыбкой поправила его курточку и взяла за руку. – Папа сейчас придет.

– Хорошо. Как тебе мое дерево? Смешно, правда? – он звонко рассмеялся.

Когда Медея услышала, что ее сыну досталась эта роль, она подумала, что все обойдется простыми декорациями. Но оказалось, что у Сайласа были слова. И пусть он несколько раз запнулся и выглядел на сцене растерянно, она гордилась им.

– Я в восторге!

– Здорово. А Томми тоже хотел играть дерево, но ему достался камень. И он так долго обижался на учительницу, что зачем-то выучил слова дерева.

– И в итоге он тоже играл дерево?

Сайлас крепче взял Медею за руку:

– Нет. Ему предложили сыграть роль рыбы. И он сказал, что это даже лучше чем роль дерева. Он смеялся надо мной даже, – без обиды протараторил мальчик. – И знаешь что?