Текст книги "Лекарство"

– Совсем? – Роксана была очень удивлена такому ответу, но Андервуд лишь пожал плечами.

– Я не думал над этим. Честно.

– Мне можешь даже не пытаться врать.

– Хорошо. А даже если и думал, то что?

– Не мне тебе объяснять, – она ухмыльнулась, довольная таким ответом. – Знаешь, когда мальчик и девочка друг другу нравятся, они там за ручки держаться, целуются, спят вместе… Или мне подробнее рассказать?

Он насмешливо посмотрел на нее:

– Попробуй.

– Это был риторический вопрос, дурень, – Роксана не сильно, а так, шутки ради, стукнула его кулаком в плечо. – И?

– И… ничего.

– Но почему? Ты выглядишь сейчас таким счастливым, Алан. Как раньше… Это ведь из-за нее? Или я не права?

– Я… не знаю. Я не хочу еще один эксперимент в своей жизни. Вот когда я просыпаюсь один, я этому не удивляюсь. Все так и должно быть. А когда ты с кем-то…

– Не все такие как Шэрон, – ей было так жаль его. Она знала его чуть больше двадцати лет, и он был тем человеком, которому нужно кого-то любить. У него было слишком большое сердце, чтобы находиться одному. – Дай себе шанс. Она так на тебя смотрит…

– Как? – тихо спросил Алан с мольбой в глазах глядя на Роксану.

Но она ничего не ответила, лишь хитро улыбнулась:

– Пойдем. А то сейчас все без нас съедят.

***

Выйдя из машины, Медея поежилась и поплотнее запахнула куртку. Когда они уезжали из парка, солнце еще пригревало, но за время дороги оно окончательно скрылось за горизонт. Алан вышел следом за ней, молча идя рядом до самых дверей подъезда.

За весь вечер он так часто и искренне улыбался, что Мильтон просто не могла отвести от него иной раз взгляд. Было интересно узнать его с какой-то другой стороны.

Андервуд неуверенно посмотрел на дверь и, качнувшись на носках, перевел взгляд на Медею:

– Спасибо за вечер. Я рад, что ты согласилась на эту поездку.

– Тебе спасибо. Было весело.

– Тогда моя миссия на сегодня выполнена, – он улыбнулся. – Надеюсь, Джеймс не наговорил ничего лишнего?

– Все было в порядке. Белль за ним присматривала, – в свете уличного фонаря глаза Алана казались насыщенного зеленого цвета и редкими серыми и карими крапинками. В них было столько тепла и нежности, что Медея не могла отвести от них взгляда. Она хотела бы вспомнить, когда на нее смотрели так в последний раз. Но вместо этого задумалась – а смотрел ли на нее так хоть раз кто-то? Но все закончилось в один миг, когда Андервуд прикрыл глаза и, мотнув головой, сделал шаг назад, увеличивая дистанцию.

– Тогда… пока?

Она кивнула:

– А когда мы увидимся в следующий раз? – припоминая его предложение встретиться сред недели, спросила Мильтон.

– Думаю как обычно – в субботу. А так – ты всегда знаешь, где мой магазин и дом. Мне от тебя теперь не скрыться.

Глава VIII

Первым делом, открыв глаза в воскресенье, Медея схватила телефон в руки, отключая надоедливый будильник. Время было около десяти утра, и она совершенно не помнила во сколько уснула. На второй половине небольшой кровати лежал ноутбук, а торшер на тумбочке был включен.

Женщина перевернулась на спину и снова посмотрела на телефон. Что она хотела там увидеть? Какое-нибудь сообщение от Алана. Даже самое крошечное. И в этом она себе с трудом смогла признаться.

Прикрыв глаза, Медея открыла их чат и… Пальцы замерли над буквами. Что она ему напишет? Доброе утро? Так, хорошо. А что дальше? Как спалось? Что снилось?

Телефон улетел в конец кровати, чудом не упав с нее, а Мильтон нашла в себе силы только с головой укрыться одеялом. Хотелось только одного – написать Алану сообщения и больше ничего. А речи о том, чтобы встать с кровати и вовсе не было. До чего же она докатилась – предпочла отдых работе. И в этом была полностью его вина.

Весь день прошел в ожидании непонятно чего. В бедной книге, которую Медея брала каждый час так и не было ни одной прочитанной страницы, а из включенного фильма не запомнилась ни одна сцена, потому что она хоть и находилась здесь, но все мысли были совершенно в другом месте. Рядом с другим человеком.

Сотни вариаций сообщения были отвергнуты после минутного обдумывания, а чем быстрее приближался вечер, тем больше она корила себя за отсутствие какое-либо продуктивности. Но было кое-что еще. Разочарование. Алан тоже не написал ей за весь день ни одного сообщения.

Видит Бог, Медея прекрасно понимала, что он вообще не должен ничего писать, что он никогда не писал ей просто так и вообще – все это глупо. Но на каждый сигнал смартфона она реагировала с нетерпением подростка, за что сразу же не забывала себя как следует поругать. Но ничего не могла с этим поделать, быстро пробегая глазами по каждому сообщению и уведомлению, которое ей приходило, и разочарованно вздыхая. Все это было не от него.

– Ведешь себя просто смешно, – пробубнила Мильтон своему отражению уже в ночи, чистя зубы. Она и правда старалась сегодня поработать хоть немного. Пыталась придумать хоть какую-нибудь свежую идею, но ничего не лезло в голову. Вчера ей удалось заснуть без чая Алана, а сегодня Медея была готова нарушить обещание и выпить хоть целый чайник, не осознавая, что так она просто старается компенсировать его отсутствие в своем дне.

Ночь прошла тревожно, как и многие предыдущие до этого. Заснуть получилось не сразу. А когда получилось, сон все равно прерывался. В итоге не придумав ничего лучше, Медея взяла ежедневник в руки и стала думать над «домашним заданием» Алана. Идеи не шли, а все статьи в интернете на схожую тематику были избитыми. В итоге вместо десяти пунктов, она еле-еле смогла придумать четыре. Мильтон не была уверена, что это действительно то, чего ей хочется в жизни кроме последнего пункта. Но именно он был самым трудным для нее. Вряд ли она когда-нибудь сможет это сделать. Ведь осталось всего две встречи…

Медея тяжело вздохнула и захлопнула ежедневник, убирая его на тумбочку. Время было половина четвертого утра. Спать по-прежнему не хотелось, но, выключив свет, она с головой накрылась одеялом прячась не только от этой ночи, но и от мыслей, что одолевали ее.

Она так и не поняла, удалось ли ей поспать хоть немного или нет, но в понедельник, когда на часах еще и не было семи утра, Медея подскочила в кровати, быстро пытаясь записать идею. Она улыбалась так широко, что скулы стали немного побаливать, но Мильтон продолжала быстро и немного непонятно записывать все, что только что пришло ей в голову.

Такие крупные идеи для магазина как эта не посещали ее очень давно. Наверное около года. Да, были какие-то маленькие единоразовые акции, но Медея чувствовала, что это все не то. И вот наконец, то озарение, которое она так долго ждала, – пришло к ней. И после того как идея была записана, Мильтон успела себя поругать за то, что эта мысль не пришла ей в голову раньше.

Больше года назад в книжном магазине они делали лимитированную версию подарочных боксов с книгой по цитате. И в качестве набора, помимо уже привычных всем открыток и наклеек, в коробку они клали свечу. Серия была и правда небольшой, но раскупили ее быстро. И периодически к крупным праздникам, как Рождество или Хэллоуин, они повторяли что-то подобное. Но почему Медея не догадалась раньше сделать точно такое с чаем, загадкой было даже для нее. И сейчас она нашла достойный повод, чтобы встретиться с Аланом намного раньше оговоренной субботы.

Мильтон посмотрела на время. Наверняка в восемь Алан уже уедет в магазин или куда-нибудь еще. А значит у нее есть все шансы успеть к половине восьмого в его дому. Осталось только вызвать такси.

***

Начиная с вечера субботы внутри Алана разразилась борьба. Страшная, мучительная. И такая сильная, что он не находил себе место, ходя из комнаты в комнату. Слова Роксаны о Медее так прочно засели в голову, что он даже не знал, что ему теперь делать.

Он знал, что на самом деле любовь это не про боль, и не раз говорил на эту тему с Кристофером. Но… Всегда было это отвратительное и мерзкое «но». Мужчина не боялся себе признаться, что просто опасается повторения ситуации. Нет, пить он не начнет, а, вероятно в любых отношениях, которые теперь могут быть в его жизни, не стоит рассчитывать на брак и детей, но… А что если все снова пойдет прахом? Сколько ему нужно будет восстанавливаться в следующий раз? Как сильно он увязнет во всем этом? Выплывет он или пойдет на дно?

Успокаивающий чай совсем не успокаивал, а ночная прогулка по дождливому и холодному Лондону не принесла никакого облегчения. Лишь добавила смятений и усилила желание вернуться домой.

Медея была у него в гостях всего несколько раз, но ему ужа стало тяжело находиться здесь совершенно одному. За два года он не замечал, что этот дом слишком большой для него одного. Как же здесь жил отец?

А кровать… Он не чувствовал того спокойствия, которое ощущал обычно. Все было не так. Все в его выстроенном и уложенном по полочкам мире теперь было не так. Прокручивая разговор с Роксаной, Алан лишь убедился, что последнюю неделю если не больше просто обманывал себя. Как она могла не нравиться? Да, она ворвалась в его череду одинаковых дней, нарушив покой, и заставила его снова вспомнить что такое жизнь. Быть может Мильтон не понимала и половину того, что неосознанно делала с ним, но только благодаря ей его сердце снова начало чувствовать.

Алан засыпал с мыслями о ней, просыпался с мыслями о ней. Каждый день был пронизан тонкими нитями воспоминаний, в которых была только она. И если бы он смог вспомнить хоть один из своих снов, то не удивился, увидев там ее улыбку, от которой по всему телу разливалось давно забытое тепло. Это можно было бы назвать болезнью или зависимостью, если бы только мысли о Медее не исцеляли его потухшую душу и испепеленное сердце. Если бы в какой-то момент, наверное в тот самый, когда она переступила порог магазина и разбила баночку с чаем, Медея не стала бы его лекарством.

Воскресенье прошло в терзаниях. Андервуд несколько раз порывался приехать к ней или хотя написать, но не мог придумать ни одной достойной причины, кроме своего желания. На что ей его желание, когда у нее наверняка есть дела поважнее. Но все эти мучения и множество мыслей к вечеру свелись в одно – война внутри него закончилаcь, и сердце, которое требовало любви, выиграло навязчивый голос разума.

У него осталось всего две встречи, чтобы испытать удачу и дать себе шанс.

***

Алан стоял в ванной и тихо подпевал виниловому проигрывателю, музыка из которого разносилась по всему дому.

По сравнению с вчерашним днем, настроение было куда лучше. Алану даже казалось, что так хорошо он себя уже давно не чувствовал. У него не было никакого конкретного плана, но была цель и целых две встречи, чтобы узнать – есть ли у него шанс или нет.

Сквозь музыку донесся стук в дверь. Мужчина нахмурился. Даже для неприличных гостей это, по ощущениям, было слишком рано. Он мотнул головой, продолжая бриться. Наверняка какой-то проходимец.

Стук повторился настойчивее. Алан скептично посмотрел на себя в зеркале. Что же, если кому-то так сильно нужно, чтобы ему открыли дверь, то ради этого человека он точно не собирается что-либо делать с пеной на пол лица.

– Иду, – крикнул он хрипловатым ото сна голосом и направился к двери, закинув полотенце на плечо.

Медея была готова уже постучать третий раз, как дверь перед ней распахнулась. Она ожидала, наверное, увидеть все что угодно, но никак не обнаженного по пояс Алана с пеной для бритья на лице. Мильтон не знала, чувствовала она себя когда-нибудь настолько смущенно и растерянно как в этот самый момент, но ничего против сложившейся ситуации она против не имела. Даже наоборот.

– Должно быть случилось что-то страшное, раз ты пришла ко мне в…, – он бросил взгляд на наручные часы. – В половину восьмого?

– Доброе утро, – Медея наконец перевела взгляд на его лицо и слабо улыбнулась, чувствуя, что на щеках определенно появился яркий румянец.

Какое бы у Алана не было хорошее настроение этим утром, он не любил, когда в его утро врывались в половину восьмого. Даже если это была женщина, которую он ждал всем сердцем. Поэтому, смерив ее скептичным взглядом, он просто захлопнул дверь прямо перед ее носом.

– У меня есть пончики, – донеслось с улицы, и Андервуд не мог уже сдержать улыбки. Он глубоко вздохнул, чтобы скрыть свою счастливую улыбку хоть немного, и снова открыл дверь, но только ради того, чтобы забрать десерт.

Алан снова выглянул и, выхватив из ее рук коробку с пончиками, прикрыл дверь и направился обратно в ванну. А Медея, совершенно правильно сочтя это за своеобразное приглашение, зашла за ним.

– Что за музыка? – она повесила пальто и подошла к нему, глядя исключительно на его спину. Должно быть она и правда была одна слишком долгое время, что ее взгляд цеплялся за… такие детали.

– Kiss, – Алан сделал небольшой шаг в сторону, чтобы увидеть Медею в отражении зеркало. – Ты так и будешь тут стоять?

– Мне уйти? – женщина потупила взгляд. Все это было глупо, но… Было какое-то предчувствие, что она должна поступить именно так.

– Нет. Но ты либо ждешь меня в зале или на кухне, либо соблюдаешь дресс-код этой комнаты. А то как-то не очень честно по отношению ко мне выходит, не находишь?

О, да. Она была смущена, но все же улыбки сдержать не могла. И бросив последний взгляд на обнаженную спину, который Алан нашел обжигающим, решила все же дождаться его в зале.

Минут через десять он спустился из спальни, готовый приготовить завтрак и отправиться на работу. Предложив пройти на кухню, Алан спросил:

– Так что тебя привело ко мне в такую рань? – он достал бекон, тосты и яйца, на автомате готовясь сделать две порции завтрака. Мужчина был готов поспорить, что Медея в очередной раз не позавтракала.

– У меня появилась одна захватывающая идея, и мне не терпелось ею с тобой поделиться. Ты извини, что без предупреждения. Так было быстрее.

Алан хмыкнул. Предчувствие подсказывало, что в этой идеи есть что-то пугающее, но было приятно слышать, что он был именно тем человеком, с которым Медея хотела чем-то поделиться.

– И что же это за идея такая?

– Сразу скажу – это связано с работой.

– Кто бы сомневался, – тихо прошептал Андервуд и чуть громче добавил. – И?

– Однажды мы запускали лимитированные наборы книг по цитате в комплекте со свечами. И сегодня ночью, ко мне пришла идея, почему не сделать точно такое же с чаем.

Он замер. Медея приехала к нему не потому что хотела чем-то поделиться именно с ним, а приехала из-за работы. Из-за гребанной работой, которой они даже никак не связаны. Разочарование горячей лавой растекалось в груди.

– И что ты хочешь от меня? – тихо спросил мужчина, надеясь что ничем не выдаст свое разочарование и печаль.

– Вот так просто? – у Мильтон был приготовлен аргумент на каждый его протест, но все они оказались бесполезны.

– Ты приехала ко мне обсудить рабочий вопрос. Разве должна быть какая-то прелюдия?

Медея удивленно моргнула. Да, черт возьми, должна быть. Она приехала в первую очередь из-за него, потому что нашла наконец-то достойную причину увидеться с ним, и только во вторую очередь из-за работы. Но видимо Алан был иного мнения.

Перед ней опустилась тарелка с яичницей и поджаренным беконом. Но аппетита не было. Особенно после его слов.

– Я приехала привезти тебе пончики и сказать «доброе утро». И между делом вспомнила об этой идеи, – она притворно тяжело вздохнула, пряча за этим свои настоящие эмоции и достала из сумочки ежедневник, с которым не расставалась ни дома, ни на работе.

И Алан улыбнулся ей впервые за это утро. И пусть Медея сейчас нагло его обманывала, он поверил ей.

– Ладно, рассказывай давай, – он налил себе и ей чай и, сев напротив, смущенно произнес. – Приятного аппетита и… доброе утро.

Медее уже не нужна была никакая идея с магазином. Было достаточно того, что это утро она впервые за долгое время и правда может назвать добрым.

– Если мы вернемся к второстепенной причине нашей встречи, то суть вот в чем. Если ты согласишься, то я покупаю у тебя партию чая, который, как это правильно сказать, будет подходит к нескольким определенным книгам. Как правило на пробу мы делаем небольшое количество наборов. Не больше тысячи. И акцию запускаем только тогда, когда все наборы полностью готовы. Так что спешить особо некуда. Что скажешь?

Алан не поднимал на нее взгляда, медленно пережевывая бекон.

– Вряд ли…

– Почему? Мне кажется получилось бы здорово.

– Я уже говорил, что меня не интересует расширение бизнеса, – он слегка улыбнулся, делая глоток чая. – Но не в этом суть. У меня не так много рабочих, которые могли бы успеть сделать такую партию.

– Понятно. Но как я сказала, это может произойти, например, к Рождеству. Но четких сроков нет…

К Рождеству…

Эти слова перевернули в решении Алана абсолютно все составляющие.

– Ну раз это не так срочно… Можно попробовать, – он задумчиво посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на ежедневник. – Что там?

– Книги, с которыми можно провернуть эту авантюру. Если хочешь можешь посмотреть.

Алан вытер руки и взял блокнот в руки. Через пару страниц, пока он искал нужные записи, Андервуд заулыбался:

– Так вот чей почерк мне снился в кошмарах…, – он поднял на нее веселый взгляд.

– Брось, у меня нормальный почерк.

– Для человека, который никогда не держал карандаш в руках, – может быть.

– Все, отдай сюда. – Медея попыталась вырвать ежедневник из его рук, но Алан лишь отклонился на стуле немного назад.

– Стой-стой, я же читаю.

– Ты же ничего не понимаешь, – Медея обошла стол и все же вырвала ежедневник из рук. Он был как раз открыт на той странице, где она записывала свой список целей, которые надо выполнить в жизни. – Ты это читал?

Алан отрицательно мотнул головой:

– Нет, но я увидел название. Ты правда придумала себе цели?

У него был такой воодушевленный и нежный взгляд, что она просто не могла не улыбнуться.

– Ну ты же дал мне «домашнее задание»…

– Годы идут, а привычки не меняются, да, мисс Мильтон?

Медея тихо рассмеялась.

– Можно прочитать? – аккуратно спросил он. Ему было искренне интересно узнать, что такого могла придумать Медея за выходные.

Она неуверенно перевела взгляд с ежедневника на мужчину. Максимум, что он сделает – тихо усмехнется, или вообще никак не прокомментирует написанное. Но быть может благодаря тому, что она покажет ему свой список целей, последняя станет осуществима?

Медея протянула ему ежедневник, садясь на стул, и со всей ответственностью принялась за остывающий завтрак.

Алан аккуратно открыл нужную страницу. В списке было всего четыре пункта – увидеть цветение сакуры, научиться готовить блины и вафли, покормить слонов в Индии и увидеть сенбернара Алана. И если все пункты вызвали просто улыбку, то именно последний заставил его сердце биться чаще. Она явно не рассчитывала на то, что он увидит этот список. Значит, все, что тут написано, – ее искреннее желание.

Тишина затянулась, и Медея не выдержала первая, невесело усмехнувшись:

– Глупая была идея.

– Почему? – Алан искренне удивился такому заявлению. – Мало, конечно. Я просил десять. Но для начала неплохо. Мне нравится. Особенно последний пункт.

Она посмотрела на его искреннюю улыбку, в которой не было ни капли насмешки:

– Почему он тебе нравиться?

– Во-первых, я могу помочь тебе его осуществить. Просто надо подождать девять лет. А во-вторых, думаю мой будущий друг-сенбернар будет польщен таким вниманием, – мужчина посмотрел на часы и присвистнул. – Боюсь, мне уже пора ехать. К сожалению у меня нет времени довести тебя до работы или куда-нибудь еще. Могу только предложить своим магазин в качестве перевалочного пункта.

Медея тихо рассмеялась, все еще испытывая непонятный для нее трепет в груди от его слов про последний пункт ее списка:

– Если можно, то в магазин. Я напишу водителю, он приедет туда.

Алан слегка прищурился, убирая две опустевшие тарелки в раковину:

– Ты – хитрая лиса. Признайся уже, что тебе просто нравиться ездить со мной на машине.

И она кивнула, глядя на него с такой честностью, что у Алана не осталось сомнений. У него определенно есть шанс на что-то большее, чем две оставшиеся встречи.

– К слову, – тихо произнес он, помогая ей надеть пальто. – У меня есть ответное предложение на твою идею.

– Сделать лимитированные коробки с чаем, куда будешь класть книги из моего магазина?

Он цокнул, пропуская ее вперед:

– Как насчет встретиться в среду и продолжить наши псевдопсихологические вечера? Честно говоря, я не вижу смысла затягивать эти разговоры. Тут уже нужно скорее что-то делать, а не просто обсуждать.

– Да, давай так и поступим. Только есть два нюанса – до четырех у меня будет заключение сделки и сразу после этого мне нужно будет поехать домой. Мы с Сайласом договаривались выйти на видеосвязь.

– Тогда может быть в другой день?

Медея с сожалением покачала головой:

– Вряд ли. Мы могли бы поговорить у меня. Я всего лишь не надолго только прервусь на разговор с сыном. Максимум – полчаса.

– Хорошо. Если хочешь, могу заехать за тобой в офис?

Она усмехнулась:

– Можно. Правда, боюсь, такими темпами ты оставишь моего водителя без работы, – и, заметив его хитрую усмешку добавила. – Кстати, на счет офиса, – заедешь сегодня, если ты все еще согласен на мою авантюру?

Андервуд задумчиво кивнул, выезжая на дорогу и набирая скорость:

– К пяти устроит?

– Более чем. Я пришлю адрес.

Подождать приезда Сэма Медея решила непосредственно в магазине. Тем более поднявшийся промозглый ветер сегодня не располагал к прогулке, как и начинающий мелкий холодный дождь. Наконец-то ей не нужно было никуда торопиться, и Мильтон могла спокойно рассмотреть все, что здесь было.

– Посоветуешь еще какой-нибудь чай? – она с улыбкой обернулась на спускающегося из кабинета Алана.

– Смотря для чего тебе он нужен, – он встал за ее спиной. Но не настолько близко, чтобы Медея сочла это достаточным. Поэтому она неосознанно сделала небольшой шаг назад, чуть ли не врезаясь в него.

– Не знаю, – Мильтон задумчиво указала на одну из баночек, что стояли на полке. – Расскажи про этот, пожалуйста.

– Обычный черный чай с апельсином и корицей. Просто вкусный.

– Ладно, – она задумчиво обвела взглядом полки. – А вот этот?

– Зеленый чай, перечная мята и семена льна.

– Ты прям все составы наизусть знаешь?

Он хмыкнул и наклонился к ней чуть ближе:

– Там на этикетке написано.

Медея рассмеялась, поворачиваясь к нему. Она хотела что-то сказать, но надоедливый колокольчик звякнул, впуская посетителя в магазин. Выглянув слегка поверх его плеча и увидев вошедшую женщину, Мильтон с улыбкой произнесла:

– К вам клиент, мистер Андервуд. Не буду отвлекать.

– Не отвлекаете, мисс Мильтон.

Медея тихо усмехнулась, давая Алану возможность спокойно выполнять работу. С его лица так и не исчезла легкая улыбка, когда он повернулся и замер. Сердце пропустило несколько ударов, а все тело обдало жаром. Алан стоял и смотрел на Шэрон, которую видел в последний раз во время их разговора, который, по правде говоря, был больше похож на его монолог.

Она изменилась, будто постарела и осунулась не на пару лет, а на все десять. Не было в ее глазах того огня, что заставлял его сердце биться чаще, улыбка больше не украшала лицо женщины, а белые волосы стали походить больше на седые.

– Привет, – тихо произнес он. – Чем-то помочь?

Ее взгляд метнулся к Медее, которая в сравнении с ней просто источала саму жизнь, а потов вернулся к Алану. Он выглядел куда лучше с момента их последней встречи. Намного лучше, и Шэрон не могла этого не признать.

Пейдж молча протянула ему этикетку от прошлой покупки. Она заходила в этот магазин только потому, что он был единственным чертовым магазином во всем Лондоне, который ей был нужен. И до этого момента ей везло – Шэрон всегда попадала на какую-то девушку, которая здесь работала. Но видимо сегодня удача решила отвернуться от нее окончательно.

Андервуд быстро нашел нужный чай:

– Что-нибудь еще?

Но в ответ его ждала только тишина. Глухая, огромная, непробиваемая стена, которая ни за что бы не смогла ответить ему. Все, что сделала Шэрон – протянула купюру, забрала чай и против воли грустно ухмыльнулась еще раз переводя взгляд на Мильтон. И Алан хотел выйти за ней следом, спросить все ли в порядке и как она вообще. Но этот взгляд, так небрежно брошенный на Медею, вынудил его лишь кивнуть на прощание. Колокольчик звякнул еще раз, выпуская человека, который до сих пор мог одним своим видом всколыхнуть душу Алана. Вот только совсем не так, как ему бы хотелось пару лет назад.

– Кто-то явно не в настроении, – пробормотала Медея, подходя к нему ближе.

– У нее есть все основания себя так вести, – тихо ответил мужчина, поворачиваясь к ней. – Выбрала что-нибудь?

– Почему?

Алан поправил волосы и несколько нервно ухмыльнулся. Как правильно сказать женщине, которая нравиться, о той, которую он когда-то любил?

– Ну… мы с ней не очень хорошо расстались, если можно так это назвать.

– Понятно, – Медея подошла к полкам, смотря на множество баночек. Так многое хотелось спросить у Алана. Например, что между ними произошло. Но еще больше ее интересовал вопрос – до сих пор ли он что-то чувствует к ней или эта история в прошлом. – Можно мне тот с апельсином и корицей?

Андервуд кивнул с легкой улыбкой:

– За счет заведения.

Через пятнадцать минут Сэм увез Медею в офис, оставляя Алана один на один с его мыслями. Что именно она успела подумать об этой странной встрече утром? Принимает ли он это просто как факт? Или считает, что Алан так и не оставил свои чувства в прошлом?

***

– Николь, – Медея подошла к секретарше, которая поспешно засовывала помаду в косметичку. Она красилась прямо на рабочем месте. Опять. – Сегодня к пяти вечера должен приехать мистер Андервуд. Если я буду в конференц-зале, пожалуйста, встреть его и покажи офис. Пусть он меня подождет.

Ей потребовалось тридцать секунд, чтобы принять всю информацию, и всего десять – чтобы осознать ее.

– Это как-то связано с тем чайным магазином? – глаза девушки моментально загорелись

– Да. Он – владелец.

– Помню-помню. У него был такой приятный голос…, – мечтательно произнесла девушка, полностью игнорируя как закатываются глаза босса от безысходности. – Все будет сделано в лучшем виде.

– Не сомневаюсь, – пробормотала Медея, искренне переживая за Алана. Сможет ли он пережить эту встречу без вреда для его ментального здоровья? Она прекрасно знал этот взгляд Николь, который выражал очередную надежду на принца. И к глубокому сожалению Мильтон, Алан был идеальным кандидатом на эту роль.

Андервуд приехал в офис чуть раньше положенного времени. Это было небольшое двухэтажное здание. На первом этаже находились какие-то бутики, которые он видел впервые, а второй этаж, как понял мужчина, был полностью во власти Мильтон.

Оставив куртку и очки в машине, Алан поправил закатанные рукава черной рубашки и направился к двери. Но не успел он переступить порог офиса, как его тут же встретила молодая девушка, которая улыбалась настолько заразительно, что Алан просто не смог не улыбнуться в ответ.

– Мистер Андервуд, верно? – она протянула ему руку. – Меня зовут Николь. Мисс Мильтон просила вас встретить и проводить.

– Можно просто Алан, – он аккуратно пожал ей руку и направился следом.

– Хорошо. Мисс Мильтон просила показать вам офис, потому что она сейчас все еще на небольшом совещании. Или вы хотите просто подождать ее?

Алан слегка нахмурился. Уж если от кого он и хотел получить экскурсию, то исключительно от Медеи, а потом нет смысла искать какую-либо альтернативу.

– Я подожду, спасибо.

– Чай или кофе? – Николь широко улыбнулась, подводя его к диванам.

– Кофе, пожалуйста.

О, она была готова принести ему все, что он попросит. И даже если бы Алана сказал, что хотел бы сейчас стейк средней прожарки, она немедленно бы сбегала в ближайший ресторан. Николь видела его впервые в жизни, но Андервуд уже казался ей до неприличия вежливым и галантным. В нем чувствовался дух мужчины, который, по ее скромному мнению, в современном мире доставался далеко не каждому. А это черная рубашка… Бог мой, она была готова поспорить что не видела за последние полгода мужчину более сексуального чем он. И где только Медея находит таких?

– Ваш кофе, – она села рядом и радовалась, что именно сегодня, в такой прекрасный день, ей посчастливилось выбрать из всего гардероба именно ту кофточку, которая не только подчеркивала ее пышную грудь, но и открывала на нее прекрасный вид благодаря глубокому декольте. – Медея сказала, что вы владелец чайного магазина. Это так интересно. Как вы решили открыть именно такой бизнес?

Забирая кружку кофе из ее рук Алан и правда не мог не обратить внимание на ее… формы. Потому что в какой-то момент это было единственное, что он вообще мог увидеть. Удивительно, как у такой строгой и консервативной женщины, как Медея Мильтон, могла быть такая секретарша? Но не смотря на ее слишком очевидные попытки обратить на себя внимания, Андервуд нашел ее довольно очаровательной.

– Это семейное дело. Боюсь, от меня никогда не зависело – будет ли магазин стоять на том месте, где он находиться сейчас, или нет, – он сделал глоток и огляделся. Офис был красивым. Строгим, но при этом часто встречались какие-то яркие элементы, которые предавали ему жизни.

– И как давно тянется история вашего магазина, Алан? – она протянула ему конфетницу, но он отказался, еле сдерживая легкую усмешку. Если Медея решила так поглумиться над ним, то у нее вышло просто отлично.

– С начала девятнадцатого века.

– Вау. И в чем-же секрет вашего чая, что у вас на весь Лондон нет ни одного конкурента?

– Он вызывает зависимость, – заговорщически шепнул Андервуд. Николь громко и заливисто рассмеялась, и Алан не мог не отметить, что ее смех не менее заразительный, чем ее широкая и искренняя улыбка. Но было одно «но» – у нее не было ничего общего со смехом Медеи. А это означало автоматический проигрыш.

Мильтон вышла из конференц-зала, тихо смеясь над потоком сарказма Ричарда, который не мог успокоиться ни на секунду. Несколько сотрудников предложили настолько абсурдные идеи, что даже она не смогла сдержать улыбку, хотя обычно сидела на встречах с непроницаемой маской.

Она замерла в нескольких метрах от дивана, где сидела Алан и Николь. И она прекрасно видела, что Андервуд, мужчина который не мог улыбнуться в их первые встречи, сейчас сидел и с улыбкой смотрел на смеющуюся Николь. И, черт возьми, у нее был слишком очаровательный и звонкий смех, чтобы не обратить на него внимание.

Ричард, что-то продолжал говорить, но все ее внимание сейчас было приковано к Алану. Он улыбался ни ей, ни Роксане, которую знал по меньшей мере полжизни. Он улыбался ее секретарше, которую видел впервые. И этой несправедливости и от того, что его такие редкие улыбки подарены сейчас не ей, стало так обидно, что на секунду Медея даже пожалела, что предложила ему встретиться в офисе. Ведь она могла обсудить с ним все у него дома, или у нее, или… да где угодно. Но ни как не здесь. Жаль, что сейчас уже поздно что-либо отменять.