Текст книги "Лекарство"

Глава III

– Добрый вечер, Алан – Медея аккуратно закрыла за собой дверь, рассматривая кабинет. Довольно просторный для такого маленького магазина. Рядом со стеной с окном, что была напротив двери, стоял небольшой стол, за которым работал Андервуд. Рядом со столом был средних размеров диван, журнальный столик и кресло, а напротив них – книжный шкаф.

– Добрый. Что-то вы зачастили в мою скромную обитель, – он поднял на нее взгляд.

Только сейчас Медея заметила, что он сидит в круглых очках. Это почему-то удивило ее:

– Вы в очках?

Андервуд удивленно моргнул:

– Мне сорок. Я должен быть в очках, – он вернул внимание монитору ноутбука. – Это все, конечно, лестно, но я думал мы закончили обсуждать мою внешность вчера.

Медея тихо усмехнулась и без приглашения села на диван:

– Извините.

– Так что заставило вас приехать сюда сегодня?

– Отсутствие конкурентов, очевидно.

Алан хмыкнул:

– Есть такое, – наконец он закрыл ноутбук и отложил очки в сторону, облокачиваясь на спинку кресла и складывая руки на груди. – А, вспомнил. Мне звонила сегодня, по всей видимости, ваша помощница. Не в обиду, но она так быстро что-то щебетала, что я половину не разобрал. Но достаточно было услышать ваше имя.

Мильтон улыбнулась от слова «щебетала» в адрес Николь. Что же, это было самое удачно подобранное слово, которое отлично ее характеризовало.

– Да, это был отличный обходной путь в покупке чая, если бы в некоторых моментах она была чуть менее исполнительна.

– Но я рад, что вы достаточно честны, чтобы так не сделать, – Алан внимательно посмотрел на нее, и Медея кивнула.

Тут он был совершенно прав. Как бы сильно ей не нужен был чай, Медея всегда была достаточно честна и с собой, и с окружающими, чтобы не делать таких обходных путей.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула Нора, которая лучезарно улыбнулась:

– Кассу я закрыла, могу идти?

Алан кивнул и махнул ей на прощание.

– Милая девушка, – сухо заметила Медея, чтобы заполнить паузу, как только дверь за ней закрылась.

– Очень, – он с некоторой строгостью посмотрел на нее. – А потому попрошу соблюдать с ней хотя бы минимальную вежливость. Вы знаете, как она вас называет из-за вашей чрезмерной чопорности?

Мильтон отрицательно мотнула головой, нахмурившись.

– «Неприятная женщина», – Алан выдохнул и устало потер лоб. – Рассказывайте, что у вас, но не долго. Минут двадцать максимум.

– Извини, просто иногда…

– Я понимаю – плохое настроение, неприятности на работе и так далее. И, слава Богу, Нора тоже это понимает. Но примите во внимание то, что я сказал ранее. Так что?

Медея вздохнула, и внимательно посмотрела на него:

– Если честно, мне нужна ваша помощь. За последние полгода я перепробовала много снотворных, которые можно достать без рецепта, но все они практически не помогали. И впервые за долгое время мне помог ваш чай, – она виновато улыбнулась. – Понимаю, я сама виновата, но может быть у вас найдется что-то еще. Могу даже поклясться, что буду честно выполнять условия приема чая.

– На мизинчиках?

Медея тихо рассмеялась:

– Именно так.

Несколько минут Алан ничего не говорил, внимательно глядя на нее. Бессонница… Он сам проходил через это. И вместе с этим Андервуд отлично помнил слова, которые сказал ему Кристофер.

– Таблетки и чай создают иллюзию помощи в вашем случае, Медея. Хорошо, если они просто перестают работать, но будет неприятно, если они вызовут зависимость, не так ли?

Она кивнула, а Алан продолжил:

– Все идет из головы, – он дотронулся до своего виска. – Пока проблема не решится здесь, другие способы будут бесполезны. Скорее всего это от больших нагрузок и усталости, да?

Мильтон грустно усмехнулась:

– Проницательно. И что вы предлагаете?

– Из самого очевидного – психолог.

Она отрицательно мотнула головой:

– Нет, спасибо. Мне хватает слушать упреков о своей никудышной жизни от родителей и бывшего мужа. И у меня нет времени к нему ходить.

– Думаю, вы не совсем понимаете, как работает психолог. Если бы он за деньги осуждал людей, вряд ли бы многие стали к ним обращаться.

– А вы будто знаете, – пробормотала Медея, совсем не ожидая, что мужчина тихо ответит: «Уж поверьте, знаю». Она немного помолчала, но затем спросила. – Думаете больше нет никаких вариантов?

Алан задумчиво почесал бороду:

– Всегда можно обратиться за помощью к друзьям или знакомым. Не думаю, что они откажут в просьбе выслушать и дать совет.

Она грустно улыбнулась:

– Вряд ли такое сработает.

При всей любви к друзьям, ни Андрес, ни Джо не были в полной мере способны ее понять. Они не сталкивались с такими проблемами как у нее, а на многие ее жалобы часто говорили: «попробуй работать меньше». Так себе совет, когда работа – это единственное, что помогает не думать о лишнем. Джо было по душе сидеть дома и заниматься сыном, а Андресу нравилось проводить время рядом с ней, уделяя работе тот необходимый минимум, который от него требовался. А Медеи не подходил ни один из этих вариантов. Поэтому максимум, на который они были способны, – просто выслушать ее. Но вряд ли Мильтон могла рассчитывать на какой-то дельный совет, который поможет.

– Жаль. Но вы подумайте. Быть может в вашем окружении все же найдется такой человек, – Алан поднялся из-за стола и, перекинув через плечо джинсовую куртку, направился к выходу. – Пойдемте, нечего здесь сидеть.

Выйдя на улице он по привычке закурил, наблюдая как Медея сразу же достала телефон из сумки. Немного подумав, Андервуд выдохнул в темнеющее небо несколько колечек дыма:

– Я могу сделать для вас еще один чайный состав. Он может помочь, а может нет. Но никакую проблему он не решит. Только отсрочит ваши попытки с кем-нибудь поговорить.

Мильтон подняла на него удивленный взгляд и неуверенно улыбнулась:

– Вы меня очень выручите, Алан. Когда его можно будет забрать?

– Если сможете прийти в магазин к пяти, то завтра.

– Хорошо, спасибо.

Андервуд кивнул и направился к машине. Он уже был готов сесть за руль, но заметив, что Медея, как и вчера стояла и что-то тщетно пыталась увидеть в телефоне, окликнул ее:

– Мне долго вас ждать? По-моему мы такси тоже вчера успели обсудить.

Мильтон усмехнулась и поспешила занять предложенное место в машине, на что Алан лишь насмешливо цокнул.

***

– Ричард, где данные, которые я просила подготовить к совещанию? – Медея очень сильно нервничала. Это заметил каждый, кто сегодня переступил порог офиса. Совещание задерживалось уже на тридцать минут. На те тридцать минут, которые она должна была уже провести в магазине Алана.

– Их выгружают. Если хочешь, можешь сама заняться починкой сервера, – Тейлор поджал губы. – Я тебе, кстати, об это говорил.

Мильтон раздраженно ущипнула себя за переносицу. Конечно, он ей говорил об этом. Целых три раза.

– Без них можно обойтись?

– Тогда легче отменить совещание. Ты чего разнервничалась? Все равно раньше семи с работы не уходишь.

Говнюк. Все-то он знает – во сколько она уходит с работы. И плевать, что сегодня в пять ей нужно было быть уже совсем на другом месте.

– Делай что хочешь, хоть на пальцах показывай, но чтобы через пять минут ты был в конференц-зале и объяснял Бобу, почему книги их издательства продаются из рук вон плохо, – не слушая больше никаких возражений, она выдернула из рук Николь стакан кофе. По хорошему, она должна был позвонить в магазин и предупредить, но на это катастрофически не хватало времени. Каждую секунду от нее кому-нибудь что-то было нужно.

Совещание прошло… нормально. Ричард как всегда изловчился, Боб вроде бы остался доволен и пообещал исправить те недочеты, которые были с его стороны. А Медея судорожно сжимала в руке телефон, готовая в любую секунду набрать номер магазина. И как только последний сотрудник покинул конференц-зал, она нажала кнопку-вызов, вслушиваясь в протяжные гудки.

Мильтон набирала номер трижды, и трижды никто не взял трубку. Время неумолимо приближалось к шести, а она была готова проклясть медлительность каждого, кто был причастен к задержке совещания.

Медея набрала Сэма:

– Срочно машину. Едем по вчерашнему адресу. И да, как только будем на месте – ты на сегодня свободен.

Пока они ехали, Медея еще дважды набрала номер магазина, но попытки были тщетны. Единственный день, когда ей по-настоящему нужно было уйти пораньше, обернулся полным провалом. И мало того, что было стыдно за опоздание, так еще и просто было неловко. Несмотря на то, что встречу инициировал Алан, она единственная являлась причиной для этого. И сейчас сама опаздывала.

***

Ровно в шесть, Алан вышел из магазина. Не сказать, что он был разочарован. Скорее огорчен отсутствием пунктуальности. Даже немного странно. Медея не создавала впечатление человека, который имеет привычку не приходить.

Андервуд щелкнул зажигалкой и не спеша направился в сторону дома. Благо сегодня обошлось без поездок к поставщикам и в теплицы, а потому можно было немного прогуляться. Жаль только что солнце скрылось за домами, а так – вечер был более чем приятный.

– Алан, подождите, пожалуйста, – он медленно обернулся и, заметив как Медея старается на каблуках добежать на него, дернул уголком губ.

Мужчина выдохнул дым и с прищуром посмотрел на нее:

– Добрый вечер.

Она разве что смогла кивнуть, пытаясь отдышаться. В глубине души Мильтон всегда недолюбливала спорт, особенно на каблуках. И с подросткового возраста она благодарила Бога и, отчасти, родителей, что ей досталась хорошая фигура.

– Простите, что не смогла прийти к пяти. У меня даже нет вашего номера, чтобы я смогла предупредить. А в магазине…

Он отмахнулся, медленно продолжив путь в сторону дома:

– Телефон в магазине работает через раз.

– Понятно, – Мильтон немного помолчала, а потом спросила с легкой надеждой в голосе. – Что насчет чая?

Алан медленно выдохнул сигаретный дым:

– Мой рабочий день закончился. Так что сегодня я уже вряд ли чем-то смогу помочь.

– А я могу попросить еще один шанс?

Он еле заметно усмехнулся:

– Попробуйте.

– Тогда…, как насчет завтра?

– Магазин работает до двенадцати. Поэтому подъезжайте к этому времени, чтобы никто не отвлекал лишний раз.

– Хорошо, спасибо.

Некоторое время они шли в тишине. Их нельзя было назвать друзьями или даже приятелями, так – люди, которых какое-то время назад объединял университет. Но молчание ни Алан, ни Медея не осмелились назвать тяжелым и неуютным. Наоборот, это была приятная вечерняя прогулка. И каждый из них удивился, если бы узнал что в эти самые минуты они думают друг о друге.

Андервуд все никак не мог выкинуть из головы то, что Медею никто не может выслушать из близких. Но выслушать мало, нужно еще вынудить ее на этот разговор, чтобы она не боялась честно сказать о том, что твориться в ее душе. Всегда так странно видеть человека, окруженного близкими, одиноким. Это неприятно и больно. Есть разница между тем отвергаешь ли ты от себя других или отвергают тебя.

Он внимательно посмотрел на нее. И сколько бы Алан не старался, не мог разглядеть в ней веселую девушку и горящими глазами из университета. В ней остался чистый напор и чопорность. И в какие-то редкий моменты, когда она не была сосредоточена на какой-то мысли, Алан с тревогой думал, что в ней практически не осталось жизни. Так, крошечный отголосок, напоминающий тлеющий уголек, что выпал из костра.

Сколько он не старался жить для себя, Андервуд чувствовал себя по-настоящему живым только тогда, когда ощущал, что нужен кому-то. Сказалось ли на нем так воспитание или что-то еще, но он просто не мог по-другому. И сейчас, наблюдая, что вполне себе хорошему человеку никто не может помочь из близких и друзей, ему стало за нее обидно. А еще ему было жаль, что они не так с ней близки, чтобы Алан мог предложить ей свою помощь. Но…

Он вновь посмотрел на нее. Быть может именно это ей и нужно? Он не психолог, но знаком с их практикой. Он знает о ней достаточно, чтобы понять, что происходило в ее жизни, но не достаточно чтобы быть субъективным во многих вопросах.

А Медея шла рядом с ним, задумываясь о том, когда она в последний просто гуляла? Не спешила по делам, а просто шла вперед, даже не знаю куда. Питер не любил ходить в сумерках, предпочитая гулять утром или днем, а Мильтон просто обожала вечерний Лондон. Правда за столько лет она, кажется, стала забывать об этом. А ведь зря, вечерний воздух по прежнему легкий, а Лондон все также прекрасен как и много лет назад.

– Это крайне мило, что вы проводили меня до дома. Я тронут, – Алан остановился напротив одной из дверей домов.

– Еще один такой раз и мы будем квиты, – Медея робко улыбнулась.

– Хотите попытаться еще раз вызвать такси? – он засунул руки в карманы джинс и качнулся на носках.

– Час пик ведь. Такси достаточно тяжело поймать в это время.

Андервуд посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, и ей показалось что еще чуть-чуть и она сможет увидеть его улыбку. Но он лишь кивнул и посмотрел на дом:

– Если подождете меня буквально пару минут, то я могу отвезу вас домой быстрее всякого такси. Как идея?

Она с улыбкой проводила его взглядом. Третий вечер подряд Алан отвозил ее домой, и третий вечер подряд Медея пыталась разглядеть в нем своего профессора. Но попытки были тщетны. В нем будто ничего не осталось от того Андервуда, которого она знала, и одновременно с этим она узнавала его в шутках, во взгляде… Хотя, пожалуй, последнее было под большим вопросом. Все чаще Алан был задумчив, но где-то там, в глубине его зеленых глаз Мильтон все же удавалось разглядеть какую-то легкость и веселье.

И внезапная мысль, которая ей пришла в голову чуть позже, когда она сидела в его машине и слушала какой-то рок, что лился из динамиков, удивила ее. И вместе с тем показался самым логичным вариантом из всех существующих.

Медея казалось, что Алан не будет ее осуждать и сможет дать по-настоящему дельные советы, если она решиться рассказать ему о тех переживаниях что долгие годы рвали душу на части. Вот только согласится ли он?

Как только машина затормозила на стоянке перед домой, Алан приглушил музыку и повернулся в сторону Медеи, протягивая ей ладонь:

– Давайте телефон, я запишу свой номер, – закончив, он вернул ей устройство и произнес. – Жду вас завтра к двенадцати в магазине. Раньше меня, скорее всего, не будет, но я могу предупредить Нору, чтобы она открыла вам кабинет в случае чего. И у меня будет к вам одно крайне авантюрное предложение.

– И какое же? – а вот это и правда звучало уже интересно.

Алан хмыкнул:

– Помнится, раньше вы были довольно любопытны. Так что оставим это до завтра. Чтобы вы точно пришли на встречу.

– Быть может у меня к вам тоже будет одно авантюрное предложение.

Он хитро прищурился:

– Один-один.

И Медея была готова поклясться в этот момент, что впервые заметила на его лице легкую и несколько смущенную улыбку:

– Спокойной ночи, Алан.

– Добрых снов.

Переступив порог квартиры, Медея не удержалась, заглянула в контакты телефона и тихо рассмеялась. Как человек, который за всю эту неделю ни разу не улыбнулся, может так часто веселить ее? Андервуд записал себя как «Алан :)»

Глава IV

Суббота выдалась на редкость теплым днем, и даже солнце изредка пробивалось сквозь молочные облака. Медея приехала за тридцать минут до назначенного времени. А помня ошибку прошедшего дня, сегодня, скрепя сердце, не пошла на работу.

Честно говоря, большую часть времени на работе в выходные она безуспешно пыталась придумать что-то новое. Что-то, что взбодрит старых покупателей и приведет новых. Что-то, что и дальше будет делать их магазин более выигрышным на фоне конкурентов.

Но все ее попытки «изобрести колесо заново», как нередко называл эти мучения Ричард, заканчивались провалом. Она рисовала схемы, изучала стратегии конкурентов, но все попытки были тщетны. Поэтому благоразумно решив, что лучше она вовсе не пойдет на работу, чем снова опоздает, Медея приехала к магазину на такси. Уж сюда от ее дома они добирались без проблем.

Напротив магазина оказался вполне уютный, а главное безлюдный сквер. В конце концов большую часть ее работы можно выполнить и с телефона. Но как бы Мильтон не хотела сосредоточиться, все ее мысли были совершенно в другом месте и принадлежали совершенно другому человеку. Как Алан отреагирует на ее просьбу выслушать ее? Он казался тем, кто понимает, что твориться с ее жизнью, и этого было более чем достаточно, чтобы Медея смогла раскрыть хотя бы часть своих переживаний.

С другой стороны вряд ли у него найдется время на все это. Вероятнее всего у него есть семья и что-то еще, даже если не брать в расчет работу. Да и когда ей все рассказывать? В полночь, по телефону, когда она в очередной раз пытается заснуть? Такой себе вариант.

Мильтон начала сомневаться – удачная ли эта идея? Черт, она наверняка выглядит как совершенно отчаявшаяся женщина, которая готова пристать со своей жизнью и проблемами к первому встречному. А Андервуду просто не повезло оказаться на ее пути.

Она вздохнула и набрала сообщение.

Медея: «Добрый день, Алан. Если что, я уже пришла. Сижу в сквере напротив магазина»

Алан: «Добрый, Медея. Скоро приеду»

Медея: «Хорошо, буду ждать»

Алан: «Конечно, ведь у вас нет другого выбора :)»

Она улыбнулась. Похоже, Андервуд решил компенсировать количество своих улыбок смайликами. Так себе альтернатива, но лучше чем ничего.

Чем еще примечателен был этот сквер – отсутствием шума давно ожившего полуденного Лондона. Странно, как расположенная рядом с центром улица, могла оставаться такой неприметной, несмотря на достаточное количество магазинов. Даже ее спальный квартал был более шумным местом, хотя находился не так уж и близко в сосредоточенности жизни города.

И, привыкнув к тишине, Медея сразу же обратила внимание на звук приближающегося автомобиля. Она обернулась и невольно улыбнулась. До этого момента она видела машину лишь в сумерках, но сейчас оказалось что вечерний город скрывал красивый спорткар насыщенного борддового цвета. Это не вязалось с образом Алана настолько же, насколько ему подходил этот автомобиль. Строгий, но вместе с тем в нем было что-то, что вызывало улыбку. Действительно, мог ли кому-то из ее знакомых подойти Aston Martin лучше, чем ему? Вряд ли.

Алан вышел из машины и, не снимая темных солнцезащитных очков, огляделся. Заметив притаившуюся на одной из скамеек сквера Медею, он помахал ей и, посмотрев по сторонам, перебежал дорогу.

Сегодня у Мильтон был прекрасный шанс увидеть в нем своего профессора – костюмные бордовые брюки и белая рубашка с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами и закатанными руками. Но это лишь навеяло какие-то воспоминания. В ее сознании Андервуда легче было воспринимать совершенно незнакомым человеком, который, впрочем, был достаточно с ней знаком, чтобы помочь.

– Еще раз добрый день, – Алан сел рядом и посмотрел в сторону выглянувшего ненадолго солнца. – Греетесь в последних лучах?

– Добрый. Что-то вроде того.

Он кивнул и на автомате достал из карману пачку сигарет и, покрутив ее в руках, спросил, вытащил одну и закурил.

Медея не особо любила курящих людей, и как правило из-за того, что дым был едкий и неприятный. Сигареты Алана отдавали легким вишневым ароматом, что не вызывало никакого отторжения.

– Ну, как успехи? Нашли жертву, которая будет с вами беседовать пока не соберетесь с духом и не отправитесь к психологу? – мужчина посмотрел на нее поверх очков. В его взгляде и голосе не было ни строгости, ни насмешки. Но Медея потупила взгляд, вспоминая, кого именно она хотела видеть в роли своей «жертвы».

– Есть кое-кто на примете, – но решив, что нужный момент для предложения еще не настал, она с любопытством посмотрела на собеседника. – Про какое авантюрное предложение вы говорили?

Алан дернул уголком губ, делая новую затяжку, и облокотился на спинку скамейки:

– Дамы вперед.

Медея с искренним возмущением посмотрела на него:

– Вообще-то я первая об этом вспомнила.

– Не факт. Сказать и вспомнить это разные вещи, – он выдохнул дым и выкинул окурок в урну. – Давайте-давайте.

– Вы…, – тихо на грани с шепотом сказала Мильтон.

Сколько женщина себя помнила, она всегда смело высказывала свои мысли и предположения. Но только не тогда, когда это касалось ее и ее здоровья.

– Что? – переспросил Алан, слегка нахмурившись.

Медея смутилась:

– Не притворяйтесь, что не расслышали. Извините, это была глупая идея, наверное мне стоило…

– Стойте, – он поднял ладонь, останавливая ее поток бессвязных мыслей. – Я правда не расслышал. Вы сказали это достаточно тихо. Так кто?

– Вы, – на выдох громче ответила Медея.

Алан хмыкнул, снимая очки и внимательно глядя на нее:

– Забавно. Хотел предложить тоже самое.

Она облегченно выдохнула, чем вызвала на его лице еле заметную улыбку. Еле заметную даже для самого Андервуда.

– Значит вы… согласны?

– Да. Только, увы, я не могу дать никаких гарантий, – он поднялся со скамейки, поправляя рукав рубашки. – Пойдемте, не будем задерживаться.

***

В кабинете было жарко. Окно выходило на солнечную сторону, отчего комната нагрелась за первую половину дня необычайно жарко для середины сентября.

Алан открыл окно нараспашку, впуская свежий ветер, и предложил присесть на диван:

– Предлагаю начать с чая, а потом обсудить все остальное. Идет?

Она согласно кивнула, осматриваясь вокруг.

Медея любила книги. И чем больше она работала со своим бизнесом, тем сильнее эта любовь проявлялась. В новой квартире было пусто все, кроме небольшого стеллажа с книгами. Одна часть – остатки библиотеки из прошлого дома, а другая – подарки от авторов и издательств. Но, увы, многие их них, что хранились на ее полках, были до сих пор запечатаны в пленку, в которой и продавались.

Алан спустился «взять все необходимое», а Мильтон не выдержала и подошла к книжному шкафу. Здесь была смесь чего-то современного и старого. Она заметила много справочников, книг о каких-то конкретных растениях и что-то еще, чего Медея не могла разобрать из-за иностранных слов.

– Как непредусмотрительно с моей стороны было оставить вас один на один с книжным шкафом, – Алан прикрыл за собой дверь и поставил на журнальный столик небольшую коробку. – Начнем?

Медея усмехнулась и, бросив еще один беглый взгляд на шкаф, села рядом с мужчиной на диван, с любопытством заглядывая в коробку.

– Есть ли у вас аллергия на какие-то травы?

– Вроде не было.

– Поздравляю, вы прошли в полуфинал, – Алан задумчиво посмотрел в коробку. – Беременности нет?

Она несколько удивленно посмотрела на него, отрицательно мотнув головой.

– Отлично. В смысле, теперь у нас нет никаких ограничений на используемые травы в чае.

Алан аккуратно достал весы и небольшую прозрачную миску. Длинной ложкой, он раз за разом набирал из разных банок то одни засушенные травы, то другие.

– Многое из этого нам привозят из других регионов. Например розу, – тихо объяснял он, неотрывно глядя на весы. – Привозят из Италии, а вот шалфей мы сами выращиваем в теплице.

– У вас свои теплицы? – Медея выглядела заинтересованной. Ее взгляд завороженно скользил от одной баночки к другой. Это так сильно напомнило ей несколько дополнительных у Андервуда в университете, что она невольно улыбнулась. – А это что?

Алан хмыкнул, замечая ее любопытство:

– Да, за Лондоном есть три теплицы, – он отложил сушеный шалфей в сторону и взял баночку, на которую указывала Мильтон. – Попробуйте. Это сублимированная клубника.

Медея аккуратно взяла кусочек сушеной ягоды. Никакого аромата практически не было, но стоило ей только попробовать ее, как яркий вкус клубники сразу же вызвал у нее улыбку.

– Вы тоже ее выращиваете в теплицах?

Алан вернул все в коробку и отодвинул ее. Осталось только пересыпать сделанный чай в новую баночку и готово:

– Нет, я покупаю ее у местных фермеров. Когда-то у нас были попытки ее выращивать, но получилось не очень. Лучше довериться профессионалам.

– А в теплицах вы сами ухаживаете за растениями или есть какой-то персонал?

– Есть, разумеется. Я не такой знаток, чтобы заниматься этим самим. Эти теплицы находятся недалеко от одной фермы, поэтому я плачу паре рабочих оттуда, и они несколько раз в неделю заглядывают и проверят целостность трав, – Алан протянул баночку с чаем. – Запоминаем и строго следуем инструкциям: одна чайная ложка на бокал чая. Раз в день перед сном. Заваривать минут пять. Если все будете выполнять по плану, хватит ровно до субботы. Раньше за чаем можете не приходить – делать не буду.

Медея кивнула:

– А что здесь за состав?

– Основа – зеленый чай. Из трав – чайная роза, шалфей и лаванда, – он встал и включил чайник. – Сейчас попробую и скажу – вкусно или нет. А вам могу предложить кофе или какой-нибудь другой чай на выбор, – Алан указал на нижнюю полку шкафа. – Ну или любой другой из магазина за счет заведения.

– А есть просто черный?

Андервуд вздохнул с притворным разочарованием:

– Вам предлагают величайшие сокровища мира, а вы по-прежнему выбираете золото, – он с легким прищуром посмотрел на нее. – Надеюсь вы чай пьете не в пакетиках?

Медея улыбнулась. Видит Бог, за последние пару дней она улыбнулась куда больше раз, чем за последние месяцы:

– В пакетиках.

– Вы раните меня в самое сердце. Это ужасно, – казалось, Алан сам еле сдерживался, чтобы не улыбнуться.

Чайник закипел, он заварил две кружки чая и поставил на журнальный столик. Немного порывшись в ящике стола Алан раздобыл плитку шоколада и горсть карамельных конфет и аккуратно положил все перед Медеей:

– У меня не так часто бывают гости, поэтому только так.

– Чая было бы вполне достаточно, спасибо. Сколько с меня?

– Нисколько, – он сделал глоток нового чая. – Хм, получилось вроде неплохо. Правда, боюсь, немного переборщил с чайной розой. Прошу прощения.

Они немного помолчали, допивая чай. Как и вчера ни у одного из них не возникло и мысли, что молчание неуютное. Была какая-то неловкость, но она, скорее, сопровождала и каждое сказанное ими слово, чем тишину.

Отставив пустую чашку, Алан посмотрел на часы и расслабленно облокотился на спинку дивана:

– Есть какие-то темы, которые затрагивать не следует?

Медея отрицательно мотнула головой:

– Вряд ли. Разве что я не готова обсуждать какие-то слишком личные подробности семейной жизни с Питером.

– Разумеется, – Алан поспешно кивнул. – Тогда… есть какие-нибудь идеи, чем в большей степени вызвана бессонница?

– Работа. Не то чтобы у меня в жизни есть много чего, что могло бы вызвать ее.

– А развод? Отправление Сайласа в школу?

Она пожала плечами:

– Развод определенно дался нелегко. Как минимум потому что мне вообще тяжело даются серьезные перемены в жизни. А Сайлас… Совру, если скажу, что жалею о его отъезде, – Мильтон грустно усмехнулась. – Конечно, иногда его не хватает рядом. Но с ним тяжело. Слишком много времени к себе требует.

Алан вовремя прикусил язык, чтобы саркастично не сказать, что это крайне удивительно для ребенка – требовать к себе много внимания. Если он правда хочет помочь, а Андервуд действительно хотел этого, то такой подход явно не их вариант.

– Почему не работаете чуть меньше? Если я правильно понимаю, то ваш магазин не требует к себе столь повышенного внимания.

– Нравится. Это сейчас единственное, что получается, что приносит удовольствие и что помогает не думать о лишнем.

Не думать о лишнем… Алан и сам сидел в магазине целыми днями, хотя спокойно мог приезжать сюда на несколько часов. А работа и правда помогает, избавляя от необходимости думать о чем-то еще.

– Понимаю, но получается, что вы все равно думаете о чем-то лишнем, когда работать становиться уже невозможным?

Медея внимательно посмотрела на него. Алан не выглядел как человек, строящий догадки о ее состоянии. Сейчас он создавал впечатление человека, который не понаслышке знает о бессоннице.

– Верно. И я ничего не могу с эти сделать. Как бы сильно я не уставала за день, я не могу заснуть.

– А как вы отдыхаете? – Алан взял со стола одну из конфеток и протянул Медее, на что та слегка улыбнулась.

– Наверное никак.

– Не может такого быть. Вы же не работаете круглыми сутками, – он зашуршал оберткой. – Что вы делаете?

Мильтон задумалась. Действительно, а что она делала? Раз в несколько недель исполняла свой долг дочери, навещая родителей, встречалась с Джо и Андресом. По воскресеньям заказывала доставку еды из соседнего ресторана и впервые за несколько дней ела нормальную полноценную еду. А фонов в течение дня включала фильмы. Вот только… Медея нахмурилась, но не смогла вспомнить ни один фильм, который смотрела.

– Такое ощущение, что ничего, – она судорожно заправила волосы за ухо и посмотрела на Алана. – Я не помню.

С первой их встречи за последние дни он видел в ней уверенность, наглость, внутренний стержень, который держал ее столько лет. Но сейчас, впервые в ее большим карих глазах он заметил что-то похожее на страх и тревогу. Алан понимал ее. И Медея почувствовала это без лишних слов.

– Все как в тумане, да?

Мильтон кивнула, опуская взгляд.

– С работой также?

– Нет, все что связано с работой я помню хорошо. Если бы было наоборот, я бы уже не работала.

Алан хмыкнул:

– Не факт. Я когда только начал работать в университете не помнил и половины задач, которые должен был делать. Но, к сожалению или к счастью, меня никто не уволил.

– Думаю, к счастью.

– Не факт, – он насмешливо на нее посмотрел. – Если бы меня уволили за неисполнительность, то мы бы с вами не встретились и сейчас бы здесь не сидели.

– Я бы отнесла это, скорее к трагическому исходу событий, – Медея улыбнулась.

– Ни за что, – легкая ухмылка на долю секунды появилась на его лице. – Я до сих пор с содроганием вспоминаю, как вы ходили за мной по всему университету с просьбой позаниматься с вами дополнительно.

Она тихо рассмеялась:

– Это была идея папы. Он считал, что лучше самого профессора предмет никто не объяснит.

– Может быть. Но когда вы начали преследовать меня даже в столовой, я по-настоящему испугался.

– Извините. Зато сработало. Я даже удивлена, что вы такое запомнили.

Алан посмотрел на нее долгим нечитаемым взглядом и кивнул:

– Вы единственная, кто обладал такой наглостью и непонятным желанием изучить химию с основным профилем по экономике. Вообще я опасался что вы и здесь начнете свой акт преследования. Поэтому и согласился.

– Правильно сделали. Я до сих пор пользуюсь этим методом с особо упрямыми издательствами.

– Тогда я еще легко отделался, не так ли?

Медея с улыбкой кивнула, замечая как Алан сам борется с собой, чтобы не улыбнуться. И в этот момент у нее появилась совершенно безумная идея, которая стала важной – сделать так, чтобы Андервуд наконец-то улыбнулся. Раз уж он помогает ей, то почему она не может помочь ему? Нужна ли ему эта помощь – вопрос второй. В конце концов никому в этом мире улыбки еще никому не мешали жить.