Текст книги "Приключения Кавалера и Клея"

– Вы очень привязаны к вашей работе, как я погляжу, – заметил Лав, ловя ауру радостной беззаботности, окружавшую молодого человека.

Джо Кавалер опустил взгляд туда, где металлические наручники приковывали его левую лодыжку в сером носке, украшенном бело-бордовыми стрелками, к одной из ножек стола.

– Я просто не хотел, чтобы меня отрывали от работы, понимаете? – Художник несколько раз постучал карандашом по куску картона. – Здесь чертову уйму клеточек надо заполнить.

– Да-да, очень хорошо, сынок, это просто восхитительно, – сказал Смит, – но, черт побери, много ли вы нарисуете, когда ваша рука будет на Тридцать третьей улице валяться?

Молодой человек внимательно оглядел студию – пустую, если не считать дыма его сигареты и пары пожарных. Пряжки на их дождевиках позвякивали, пока они шастали по помещению.

– Нет там никакой бомбы, – сказал он.

– Думаете, все это розыгрыш? – спросил Лав.

Джо Кавалер кивнул и снова склонился над своей работой. Первый квадратик на странице он рассмотрел сперва под одним утлом, затем под другим. А затем, стремительно и безостановочно, в манере твердой и уверенной, начал рисовать. Выбирая набрасываемый на бумагу образ, он, похоже, не следовал машинописному тексту у себя под локтем. Возможно, он всецело полагался на свою память. Рисовал Джо вроде бы самолет, зверский на вид фюзеляж «штуки», немецкого пикирующего бомбардировщика. Да, точно – «штука» в мощном и стремительном пике. Детальность просто поражала. На самолете даже были видны заклепки. И все же было что-то преувеличенное в отведенных назад крыльях, предполагавших колоссальную скорость и чуточку ястребиной зловредности.

– Комендант? – Это опять был Харли. Голос капитана полиции теперь звучал так, словно Эл Смит тоже до предела его достал. – Двое моих людей ждут с гаечным ключом наготове.

– Минутку, – сказал Лав и тут же понял, что краснеет. Разумеется, решение, как и все здание, целиком находилось в компетенции Эла Смита, но на Лава произвело сильное впечатление обаяние молодого человека, его твердая уверенность в том, что вся история с бомбой – всего лишь розыгрыш. Кроме того, его, как всегда, заворожил вид человека, делающего нечто предельно умелое. А потому текстильный магнат тоже не был готов уйти.

– У вас полминутки, – буркнул Харли, ныряя обратно. – При всем моем уважении.

– Итак, Джо, – сказал Смит, опять сверяясь с часами и уже начиная заметно нервничать. Тон президента корпорации становился все терпеливей, там сквозило легкое снисхождение, и Лав понял, что Смит пытается быть психологом. – Если эвакуироваться вы не желаете, может, вы тогда объясните мне, почему фашисты… ведь все это затеяли фашисты?

– Американоарийская лига.

Смит взглянул на Лава, но тот лишь покачал головой.

– Не думаю, что я о чем-то таком слышал, – сказал Смит.

Уголок рта Джо Кавалера пополз вверх, красноречиво обозначая самодовольную улыбочку и словно бы предполагая, что этому вряд ли стоит удивляться.

– Там почему эти арийцы так вами недовольны? И как они наткнулись на эти ваши спорные рисунки? Понятия не имел, что фашисты читают комиксы.

– Разные люди их читают. – сказал Джо. – Я получаю почту со всей страны. Из Калифорнии. Из Иллинойса. И из Канады.

– В самом деле? – спросил Лав. – А сколько комиксов вы ежемесячно продаете?

– Джимми… – начал было Смит, жирным пальцем постукивая по хрусталю наручных часов.

– У нас три издания, – ответил молодой человек. – Хотя теперь должно быть пять.

– Так сколько вы продаете в месяц?

– Мистер Кавалер, все это просто потрясающе, но если вы не согласитесь выйти по-тихому, мне придется…

– Около трех миллионов, – сказал Джо Кавалер. – Но эти три миллиона расходятся по одним рукам. На самом же деле наши комиксы передают из рук в руки, особенно дети. Так что число людей, которые реально их читают, как говорит Сэмми – Сэм Клей, мой партнер, – может статься, как минимум вдвое больше того числа, что мы продаем.

– Дас ист бемеркенсверт, – сказал Лав.

Тут Джо Кавалер, похоже, впервые за все это время по-настоящему удивился.

– Ага, кроме шуток, – отозвался он.

– А тот парень в приемной, с ключом на груди, – это ваша звездная приманка?

– Это Эскапист. Величайший в мире мастер эскейпа. Никакие цепи не могут удержать его от освобождения заключенных по всему земному шару. Очень хороший материал. – Тут Джо впервые улыбнулся. Самоиронии в этой улыбке все же было недостаточно, чтобы скрыть его профессиональную гордость. – Мы с Сэмми, моим партнером, его придумали.

– Я так понимаю, вашему партнеру хватило здравого смысла, чтобы эвакуироваться, – заметил Смит, возвращая их к очевидной цели разговора.

– Просто у него была назначена встреча. Да и нет здесь никакой бомбы.

В тот самый момент, когда Джо Кавалер произнес слово «бомбы», прямо у них над головами раздался грохот легкого взрыва. Джеймс Лав аж подскочил и выронил сигарету.

– Все, отбой, – сказал Смит, вытирая лоб носовым платком. – Слава богу.

– Черт побери! – По всему пиджаку Лава рассыпался пепел, и он, краснея, стал его стряхивать.

– Отбой! – послышался хриплый голос. Секунду спустя пожилой пожарный сунул голову в мастерскую. – Там были просто старые часы, ваша честь, сообщил он Смиту. На лице у пожарника одновременно читалось и облегчение, и разочарование. – В столе у мистера… у мистера Клея. – А к ним пара штифтов изолентой присобачена. Красного цвета.

– Я так и знал, – сказал Джо, разглядывая очередной квадратик.

– Динамит вообще-то не красный, – добавил старый пожарный, уходя. – На самом деле.

– Этот парень просто комиксов начитался. – пробурчал Джо.

– Комендант Смит!

Все дружно повернулись и увидели, как в мастерскую входят трое мужчин. Один из них, лысоватый и широкий сразу во все стороны, производил впечатление высокопоставленного чиновника какого-то дурной репутации профсоюза; другой был высокий, толстопузый, с редеющими ржавыми волосами – в общем, опустившийся герой футбольных площадок. Позади двух крупных мужчин стоял недорослый скандального вида молодой человек, облаченный в не по размеру большой костюм в тонкую серую полоску с плечиками, почти комичными в своей ширине. Недомерок немедленно подошел к столу, за которым работал Джо. Он глянул на Лава, словно прикидывая, что это за гусь, и положил ладонь на плечо Кавалеру.

– Мистер Анаполь, если не ошибаюсь? – сказал Смит, пожимая руку пузатому. – У нас тут было легкое беспокойство.

– Мы ушли на ленч! – воскликнул Анаполь, подойдя обменяться рукопожатием с Элом Смитом. – Мы прибежали назад, как только услышали! Ах, комендант, я так сожалею по поводу всех проблем, которые мы вам доставили! Полагаю… – тут он стрельнул взглядом в сторону Кавалера и Клея, – эти две горячие молодые головы зашли в наших изданиях слишком далеко.

– Очень может быть, – вмешался Лав. – Но они смелые молодые люди, и я их поздравляю.

Анаполь явно растерялся.

– Мистер Анаполь, позвольте мне представить вам моего старого друга, мистера Джеймса Лава. Мистер Лав…

– «Онеонта Миллс»! – воскликнул Анаполь. – Мистер Джеймс Лав! Какая радость! Весьма сожалею, что нам пришлось встретиться в подобных…

– Чепуха, – перебил его Лав. – Мы тут прекрасно проводили время. – Он проигнорировал хмурость, которую это заявление вызвало на ряхе Эла Смита. – Пожалуй, мистер Анаполь, сейчас для этого не время и не место. И все же моя фирма только что свела все наши разнообразные расчеты под один зонтик и связалась с «Бернсом, Бэгготом и де Винтером», – продолжал Лав. – Возможно, вы о них слышали.

– Конечно, – откликнулся Анаполь. – «Бесскладочный брючник». Пляшущие орешки.

– Вообще-то они ребята разумные. И одна из разумных вещей, про которые они толковали, это чтобы мы окинули свежим взглядом наши радиоактивы. Мне бы хотелось, чтобы кто-то из этих малых сел за стол вместе с вами, мистером Кавалером и… мистером Клеем, не так ли? Желательно обсудить способ, при помощи которого «Онеонта Миллс» смогла бы спонсировать этого вашего Эскаписта.

– Спонсировать?

– На радио, босс, – сказал недорослый, быстро ухватывая суть. Затем он выпятил подбородок, понизил голос и ухватился за воображаемый микрофон. – «Онеонта Миллс», создатели термических носков и нижнего белья марки «Уютекс», представляют «Удивительные приключения Эскаписта»! – Он взглянул на Лава. – Идея верная?

– В целом верная, – ответил Лав. – Да, мне это нравится.

– Идея, – произнес Анаполь. – Радиошоу. – Он прижал ладонь к животу, словно у него там вдруг стало неладно. – Меня это слегка нервирует. При всем моем уважении… и я бы не сказал, что не заинтересован…

– Хорошо, мистер Анаполь. Обдумайте мое предложение. Полагаю, там должны быть и другие персонажи, но у меня есть чувство, что этот как раз для меня. Скажем так. Я позвоню Джеку Бернсу и распоряжусь, чтобы на этой неделе вы встретились и поговорили, – сказал Лав. – Разумеется, джентльмены, если у вас найдется свободное время.

– Лично у меня точно найдется, – отозвался Анаполь, немного очухиваясь. – И у моего партнера. Джека Ашкенази, не сомневаюсь, тоже. А также у нашего ответственного редактора, мистера Джорджа Дизи.

Лав обменялся рукопожатием с Дизи, содрогаясь от чесночной вони, перекрывающей даже перегар от виски.

– Но что касается вот этих вот молодых людей, – продолжил Анаполь, – то они, как видите, проделывают славную работенку. Они очень хорошие мальчики – разве что, быть может, чересчур возбудимы. Но… как бы мне лучше выразиться… они на этой ферме наемные рабочие.

Сэм Клей и Джо Кавалер обменялись взглядами, в которых Лав ясно разглядел дымящиеся угли обиды.

– Му-у, – промычал Сэм Клей, пожимая своими колоссальными накладными плечами.

– Мне потребуются ваши показания, мистер Анаполь, – сказал капитан Харли. – И ваши, комендант. И вашего гостя. Это много времени не займет.

– Что скажете, если мы займемся этим внизу, в клубе? – спросил Эл Смит. – Я бы не прочь выпить.

В этот момент в помещение вошел рассыльный в синей ливрее, неся в руках письмо со спецдоставкой.

– Шелдон Анаполь? – спросил он.

– Здесь, – сказал Анаполь и расписался за письмо. – Джордж, останьтесь здесь и проследите, чтобы все было улажено.

Дизи кивнул. Анаполь выдал рассыльному на чай и вышел следом за Элом Смитом. Лав знаком дал понять Смиту, что вскоре за ним последует, после чего снова повернулся к двум молодым людям. Сэм Клей стоял, прижимаясь плечом к своему партнеру, и вид у него был несколько ошалелый, словно его из-за угла пыльным мешком шарахнули. Затем он прошел к низкой полке в углу мастерской. Быстро собрав пачку журналов, он принес их Лаву и посмотрел пожилому мужчине прямо в глаза.

– Возможно, вам захочется чуть лучше узнать персонажа, – сказал он. – Нашего персонажа.

– Нашего? В смысле…

– Нашего в смысле нашего с Джо. Эскаписта. А также Монитора, Всесвобода, мистера Пулемета. Всех самых продаваемых героев «Эмпайр». Джо, у тебя есть… ага. – Порывшись в неразберихе под столом Джо Кавалера, Клей нашел там фирменный почтовый бланк, на затейливой шапке которого отдыхала компания обаятельных, мускулистых мужчин и мальчиков, расслабляясь прямо на буквах. Один шустрый мальчуган с буйной шевелюрой и ястребиным носом восседал на букве «и» между словами «Кавалер» и «Клей». – Я всегда считал, что для радио Эскапист будет просто идеален.

– Откровенно говоря, я недостаточно квалифицирован, чтобы об этом судить, мистер Клей, – довольно-таки по-доброму сказал Лав, забирая журналы и фирменный бланк. – И если уж совсем честно, меня волнует только одно: будет ли он продавать носки. Но я бы сказал… – тут на лице промышленника появилось странное выражение, которое Джо, пожалуй, назвал бы плотоядно-вожделенным, – мне действительно понравилось то, что я здесь сегодня увидел. Будьте начеку, мальчики.

Лав вышел из мастерской, озабоченный, хотя и не чрезмерно, внезапным уколом симпатии к Кавалеру и Клею. Он понял, как все произошло. Эти мальчики придумали своего Эскаписта, а потом в обмен на какую-то символическую плату и возможность видеть свои имена напечатанными отписали все права Анаполю и компании. Теперь Анаполь и компания процветали – достаточно, чтобы позволить себе четверть этажа Эмпайр-стейт-билдинг, достаточно, чтобы оказывать впечатляющее масс-культурное влияние на весь широкий американский рынок малых детей и всевозможных невежд. И хотя, судя по их одежде, господа Кавалер и Клей в какой-то мере делили общее процветание, Шелдон Анаполь только что предельно прояснил для них тот факт, что денежная река, рядом с которой они разбили свой лагерь, сменила русло и возле их лагеря она отныне не потечет. За свою богатую на события деловую жизнь Лав видел множество таких гениальных мальчиков, которых бросали на произвол судьбы среди выбеленных костей и кактусов их мечтаний. Впрочем, у этих двоих наверняка найдутся новые блестящие идеи, да и кроме того, смышленым в бизнесе еще никто никогда не рождался. Жалость Лава – вдохновленная отчасти темноволосым обаянием Джо и душевной смекалкой обоих молодых людей – продлилась лишь до того момента, как лифт доставил его в богато обшитый панелями вестибюль «Эмпайр-стейт-клуба». Текстильному магнату ни на секунду даже в голову не пришло, что он только что запустил в движение шестеренки вовсе не очередного небольшого разрушения исторического центра города, а гораздо скорее своего собственного краха.

А наверху, в мастерской – вновь оживленной болтовней, щелчками жвачки и каким-то дрожащим Хэмптоном по радио, – Джордж Дизи отчего-то застрял у двери в свой кабинет. Он сдвинул рыжеватые брови и сжал губы. Вид у редактора был нехарактерно взволнованный.

– Джентльмены, – наконец обратился он к Джо и Сэмми. – На пару слов.

Войдя к себе в кабинет, Дизи, по своему обыкновению, разлегся в самой его середине прямо на полу, достал из кармана зубочистку и принялся ковырять в зубах. После того, как во время одной из бесчисленных попыток морской пехоты США изловить А. К. Сандино Джорджа Дизи потоптал внезапно понесший кавалерийский конь, спина склонна была его напрягать. Зубочистка из чистого золота была наследством от отца, бывшего заместителя судьи нью-йоркского Государственного апелляционного суда.

– Закройте дверь, – сказал Дизи Сэму Клею после того, как молодые люди вошли. – Я не хочу, чтобы кто-то еще услышал то, что я собираюсь сказать.

– Почему? – спросил Сэмми, входя следом за Джо и послушно закрывая дверь.

– Потому что мне будет причинена серьезная боль, если у кого-то создастся ложное впечатление, будто мне, черт побери, есть до вас хоть какое-то дело, мистер Клей.

– Ну. это навряд ли, – отозвался Сэмми, плюхаясь на один из стульев с прямыми спинками, что стояли по бокам необъятного стола Дизи. Если его и укололо оскорбление, он никак этого не показал. Шкура Сэмми порядком задубела после того, как Дизи уже немалое время непрерывно обрабатывал его словесной киянкой. В течение первых месяцев совместной работы, в те времена, когда Дизи наезжал на Сэмми особенно круто, Джо, притворяясь спящим, часто слушал в темноте, как лежащий рядом с ним в постели кузен сжимается в плотный комочек и что-то рявкает в подушку. Дизи насмехался над его грамматикой. В ресторанах он забавлялся убогими застольными манерами Сэмми, его неизощренным вкусом и неподдельным изумлением таким простым вещам, как фигурные кружочки масла или холодный картофельный суп. Он предложил Сэмми шанс написать для «Пикант-детективов» роман про Серого Гоблина в шестьдесят тысяч слов по полцента за слово. Сэмми два месяца спал по два часа в сутки и написал три книги, которые Джо с наслаждением прочел. А Дизи потом тщательно анатомировал три шедевра один за другим, всякий раз со сжатой, едкой критикой, убийственно-точной. В конечном итоге, однако, он все три книги у Сэмми купил.

– Итак, для начала, – сказал Дизи, – скажите-ка, мистер Клей, где «Странный фрегат»?

– Наполовину готов, – соврал Сэмми. Это был четвертый гоблинский роман, который «Пикант Пабликейшнс», теперь действуя откровенно в тени своего младшего собрата, но по-прежнему собирая прибыль для Джека Ашкенази, заказало Сэму Клею. Подобно семидесяти двум его предшественникам в серии, роман, понятное дело, должен был быть опубликован под издательским псевдонимом «Харви Слейтон». На самом деле, насколько знал Джо, Сэмми его даже еще не начинал. Это издание было одним из двухсот сорока пяти, придуманных Джорджем Дизи во время двухдневной попойки в Ки-Уэсте в 1936 году, над которыми он с тех самых пор работал. «Странный фрегат» шел по списку семьдесят третьим. – Я вам его в понедельник представлю.

– Ты должен.

– Значит, представлю.

– Мистер Кавалер. – У Дизи была подлая манера покачивать головой туда-сюда, одной рукой почти прикрывая физиономию, словно он собирался вот-вот заснуть. Впечатление становилось еще сильнее, если редактор, как сейчас, лежал на полу. А потом тяжелеющие веки внезапно взлетали, и ты становился мишенью резкого вопросительного взгляда. – Пожалуйста, убедите меня в том, что мои подозрения на предмет вашей вовлеченности в сегодняшнюю шараду не имеют под собой никаких оснований.

Джо силился выдержать сонный инквизиторский взгляд Дизи. Конечно, он знал, что угроза бомбы исходила от Карла Эблинга в порядке прямого отмщения за его нападение на штаб ААЛ двумя неделями раньше. Очевидно, Эблинг тщательно присматривал за конторой «Эмпайр», следил за переездом из Крамлер-билдинг, наблюдал за приходом и уходом сотрудников, готовя свою красную комическую супербомбу. Подобная сосредоточенность на цели, несмотря на безвредность сегодняшнего возмездия, должна была вызвать тревогу. Вообще-то Джо следовало прямо сейчас донести полиции на Карла Эблинга и добиться, чтобы этого психа арестовали и посадили в тюрьму. По идее тюремное заключение для такого человека Должно было принести Джо удовлетворение. Почему же оно вместо этого казалось ему поражением? Джо считал, что Эблинг мог с такой же легкостью донести на него. В конце концов, действия Джо расценивались как взлом, порча чужого имущества, даже физическое насилие. Однако Эблинг вместо этого держался своего одинокого, тайного курса, ввязывая Джо в частную баталию, некую разновидность дуэли. Если же прямо сейчас этот человек находился под тем ложным впечатлением, что его противником является Сэм Клей, Джо намеревался любым способом это впечатление развеять. Так что с того самого момента, как секретарша Анаполя приняла звонок, Джо с неким иллюзионистским чутьем к пустозвонству совершенно точно знал, что угроза – обман, а бомба – фикция. Эблинг просто хотел напугать Джо, угрозой заставить его прекратить комическую войну, которую он находил столь оскорбительным для чести и достоинства Третьего рейха и лично Адольфа Гитлера. И в то же самое время глава ААЛ на самом деле не желал уничтожать источник удовольствия, которое в его одинокой, несчастной и загубленной жизни должно было быть просто редкостным. «Будь бомба настоящей, – думал Джо, – я бы, конечно, его сдал». Ему даже не приходило в голову, что, будь бомба настоящей, сдавать Эблинга наверняка было бы сейчас некому, а также что следующий удар (который следовало нанести если не безличным силам правопорядка, то, безусловно, самому Джо) может капитально материализовать конфликт в неуравновешенном мозгу Эблинга. Впрочем, меньше всего Джо догадывался о том, что уже начинает слепо блуждать в лабиринте фантастической мести, заваленный костями центр которого лежал в десяти тысячах миль и трех годах отсюда.

– Можете быть совершенно уверены, – сказал Джо. – Я даже этого парня не знаю.

– А что это за парень?

– Так я же и говорю. Я его не знаю.

– Я что-то такое чую, – с сомнением произнес Дизи. – Но точно прикинуть не могу.

– Мистер Дизи, – вмешался Сэмми. – Зачем вы нас пригласили? Чего вы хотели?

– Да. Я хотел… Господи помилуй, я хотел вас предупредить.

Подобно потерпевшему крушение судну, которое лебедками вытягивают с морского дна, Дизи с великим трудом поднялся на ноги. Он пил еще до ленча. а потому, когда выпрямился, чуть было снова не затонул. Затем редактор подошел к окну. Стол, изрубцованный бегемот тигрового дуба с пятьюдесятью двумя отделениями и двадцатью четырьмя ящиками, последовал за Дизи из его старого кабинета в Крамлере. Ящики были на славу затарены мотками ленты для пишущей машинки, синими карандашами, пинтами ржаного виски, черными завитками виргинской махорки, чистыми листами писчей бумаги нужного формата, аспирином, «сен-сеном» и гепатической солью. И стол, и весь свой кабинет Дизи содержал в идеальном порядке – ни пятнышка, ни пылинки. Первый раз за всю его карьеру вышло так, что весь кабинет принадлежал ему одному. Эти пятьдесят квадратных футов нового ковра, чистая бумага и чернильно-черная лента служили ясным показателем того, чего он достиг. Джордж Дизи вздохнул. Сунув два пальца между пластин жалюзей, он впустил в кабинет вялое лезвие осеннего света.

– Когда в сети Дюмонта сделали «Серого Гоблина», – сказал редактор. – Вы это помните, мистер Клей?

– Конечно, – ответил Сэмми. – Я даже порой слушал.

– А как насчет «Лихого Извозчика»? Помните такого?

– С бычьим кнутом?

– Да. Борьба со злом среди перекати-поля. А «Горного Шерпа»?

– Отлично помню. Они все начинались в дешевых романах, верно?

– Их общее происхождение лежит в месте, куда более ветхом и феноменальном, нежели упомянутое, – сказал Дизи.

Сэмми и Джо неуверенно переглянулись. А Дизи постучал себя по лбу кончиком зубочистки.

– Вы были «Горным Шерпом»? – спросил Сэмми Дизи кивнул.

– Он начался в «Пикант-приключениях».

– И Самогон, тот сиплый пес, с которым у Шерпа почти сверхъестественный контакт?

– Эту ерунду пять лет гоняли по Эн-Би-Си-Блю, – сказал Дизи. – А я так ни цента и не получил. – Он отвернулся от окна. – Теперь, мальчики, ваша очередь на раздаче.

– Нам должны что-то заплатить, – сказал Сэмми. – В любом случае. Я хочу сказать, этого не может не быть в контракте…

– Там этого нет.

– Но Анаполь не вор. Он честный человек.

Дизи плотно сжал губы и чуть приподнял уголки рта. Джо далеко не сразу понял, что он улыбается.

– Мой опыт таков, что честные люди живут за счет контрактов, которые они подписывают, – наконец сказал Дизи. – И всего лишь.

Сэмми взглянул на Джо.

– Меня это не радует, – сказал он. – А тебя?

Вопрос о радиопередаче, по сути весь разговор со стройным седовласым мужчиной, на лице у которого мелькало до странности страстное выражение, по большей части от Джо ускользнул. Он был еще далеко не так продвинут в английском, как прикидывался, особенно когда темой становился спорт, политика или бизнес. А потому Джо понятия не имел, при чем там были носки или нижнее белье.

– Тот человек хочет сделать на радио передачу про Эскаписта, – медленно произнес Джо, чувствуя себя тяжелым тугодумом, введенным в заблуждение этими непостижимыми людьми.

– По крайней мере, он, похоже, заинтересован в том, чтобы его агенты изучили такую возможность, – сказал Дизи.

– А если они это сделают, вы говорите, что им не придется нам за это платить.

– Именно это я и говорю.

– Но они, безусловно, должны заплатить.

– Ни цента.

– Я хочу посмотреть на тот контракт, – сказал Сэмми.

– Смотрите сколько пожелаете, – сказал Дизи. – Смотрите вдоль и поперек. Наймите адвоката, и пусть он его обнюхает. Все права – радио, фильмы, книги, свистульки и хлопушки – принадлежат Анаполю и Ашкенази. Стопроцентно.

– По-моему, вы сказали, что хотите нас предупредить. – На лице у Сэмми теперь выражалось откровенное раздражение. – Мне кажется, время для такого предупреждения было примерно с год тому назад. Когда мы ставили наши подписи в этом, извините за выражение, говняном контракте.

Дизи кивнул.

– Вполне справедливо, – сказал он и подошел к застекленной книжной полке, набитой экземплярами всех бульварных журналов, в каких только появлялись его романы. Каждый был снабжен тонким сафьяновым переплетом и неброско проштемпелеван золотыми буквами ПИКАНТ-ПОЛИСМЕН или ПИКАНТ-АС, снабжен номером выпуска и датой публикации; в самом низу там имелась общая надпись ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ ДЖОРДЖА ДИЗИ.[5]5
  Сия легендарная библиотека была утеряна, и само ее существование многими ставилось под вопрос вплоть до 1993 года, когда один из ее томов, «Пикант-адвокат № 25», вдруг обнаружился в магазине фирмы ИКЕЯ в Элизабете, что в штате Нью-Джерси, где он молчаливо служил благородным на вид реквизитом образца «стенки» модели «Хьорп». Том подписан автором, а также носит на себе скорее всего поддельную, но тем не менее потрясающую дарственную надпись: «Моему другу Дику Никсону».


[Закрыть] Затем редактор чуть отступил назад и изучил книги, как показалось Джо, с некоторым сожалением, хотя, о чем именно сожалел Дизи, Джо сказать бы затруднился. – Так или иначе, вот вам предупреждение. Или назовите это советом, если вам так больше нравится. В прошлом году, подписывая этот контракт, вы, мальчики, были совершенно бессильны. Однако теперь вы уже не так бессильны. Вы совершили неплохую пробежку. Вы родили кое-какие славные идеи, которые удалось хорошо продать. Вы начали делать себе имя. Конечно, мы можем дебатировать на предмет сомнительного достоинства приобретения себе имени в третьесортной индустрии путем измышления чепухи для безмозглых кретинов, но несомненно одно. Прямо сейчас в этой игре можно заполучить приличные деньги, а вы двое проявили прямо-таки сноровку лозоходцев по их обнаружению. Анаполь это знает. Он также знает, что при желании вы наверняка смогли бы уйти к Доненфельду, Арнольду или Гудмену, подписать гораздо лучшую сделку и уже там выдумывать свою чепуху. Итак, вот вам мое предупреждение или совет: прекратите вручать эту макулатуру Анаполю, как будто вы ему ее задолжали.

– В дальнейшем надо заставить его платить, – сказал Сэмми. – Надо заставить его дать нам долю.

– Я вам этого не говорил.

– А пока что…

– А пока что вас, джентльмены, по всем правилам обувают. – Дизи сверился с карманными часами. – Теперь выметайтесь. Мне тут с одними корешками надо о недвижимости посекретничать. Пока я совсем не… – Тут он осекся и посмотрел на Джо, а потом снова на часы, словно стараясь принять какое-то решение. Когда редактор опять поднял взгляд, лицо его подергивалось от какого-то фальшивого, почти тошнотворно-радостного тика. – А, плевать, – махнул он рукой. – Мне нужно выпить. Мистер Клей…

– Знаю, – сказал Сэмми. – Я должен закончить «Странный фрегат».

– Нет, мистер Клей, – сказал Дизи, неловко пристраивая руки на плечах обоих кузенов и подтаскивая их к двери. – Сегодня вечером вы сами на нем поплывете.