Текст книги "Хищник"

2

Крис поднялся с постели и сразу же отправился готовить себе чай. Спал он плохо. Всю ночь его мучили кошмары – человек в вязаной шапочке и с темными усами бегал за ним по ночному Лондону, размахивая длинным сверкающим ножом. Впрочем, утром ему лучше не стало: на него снова нахлынули вопросы, которые требовали ответа. Маркус, Йен, Алекс, Ленка – как они, черт возьми, между собой связаны? Что все-таки случилось десять лет назад у побережья Лонг-Айленда? Что произошло в Праге две недели назад? И с какой стати Йена именно сейчас понесло в Париж?

Налив себе чаю, Крис вернулся с чашкой в гостиную. Усевшись в кресло, он мельком глянул на монитор своего компьютера. Вдруг Маркус прислал ему электронную почту? Или Джордж Калхаун решил прислать ему весточку? Или нашелся еще какой-нибудь доброхот, который мог пролить свет на события десятилетней давности?

Крис знал, что это скорее всего потеря времени, но электронную почту решил все-таки проверить. Интуиция его не обманула. Пришло новое сообщение.

В строке «От кого» стояло: «От озабоченного друга».

В графе «Тема» значилось: «Я тебя предупреждал!»

Текст послания гласил:

Крис!

Я предупреждал тебя в Нью-Йорке не предпринимать никаких действий по известному тебе делу. Предупреждаю снова. Перестань задавать вопросы об Алексе. Он уже умер, так что незачем ворошить прошлое. В противном случае не только ты будешь наказан смертью, но и небезызвестная тебе Меган.

Крис от изумления приоткрыл рот. Было слишком рано, он еще не успел окончательно стряхнуть с себя сон и к подобным посланиям не был готов. Тем не менее он тщательно проверил адрес отправителя. Оказалось, что это одно из многочисленных интернет-кафе, о которых он имел весьма смутное представление.

Зазвонил телефон. Крис сразу же схватился за трубку.

– Крис! Крис, это я, Меган! – В голосе звучала неподдельная истерика.

– Ты что, тоже получила такое же? – спросил Крис.

– Такое же – что? Да я только что проснулась. Покрутилась на постели и увидела рядом... Господи, как это ужасно! – Меган начала рыдать прямо в трубку.

– Что ты увидела? Что это было? Прошу тебя, Меган, говори медленнее. Сейчас тебе ничто не угрожает!

– Нож, Крис! Я увидела рядом с собой длинный, острый как бритва нож. У него на лезвии была кровь. Но кровь была не только на лезвии. Ею была измазана все моя подушка! Это было так ужасно!

Меган снова разразилась рыданиями.

– Скажи, ты пострадала? – торопливо спросил Крис.

– Нет, – всхлипнула она. – Как я понимаю, ночью, когда я спала, кто-то вломился в мою комнату, измазал мою подушку кровью и оставил рядом нож. Но я ничего не слышала, клянусь.

– Слава Богу, он не причинил тебе вреда. Но это и впрямь ужасно – проснуться и увидеть такое – брр!

– Да! Да! Да! Это был сплошной кошмар! Но кто это сделал? Кто? И почему?

– Это были люди, которые пытались испугать и тебя, и меня.

– Что ж. Они достигли своей цели! – выкрикнула Меган. – Я в жизни не была так напугана.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, – сказал Крис. Ему хотелось прижать Меган к себе, успокоить ее, приласкать, дать ей возможность почувствовать себя в безопасности. Потом им овладело чувство вины. – Прости меня.

– Простить тебя? За что? Ты ни в чем передо мной не провинился.

Крис сглотнул.

– Сегодня утром я получил электронную почту, – сказал он и зачитал ей текст электронного сообщения. – Но первое предупреждение я получил в Нью-Йорке. Кто-то напал на меня на улице с ножом и измазал кровью зеркало в моем номере.

– Боже мой! Почему ты мне всего этого не рассказал?

– Не хотел тебя пугать, – сказал Крис. – Я думал, что ты постараешься отговорить меня от расследования. Я и представить себе не мог, что это может как-то отразиться на тебе.

– Ладно, когда в следующий раз тебе будут грозить смертью, не забудь поставить меня в известность, – сказала Меган. В ее голосе слышалась злость.

– Прости меня, дорогая Меган. Я очень, очень перед тобой виноват.

Помолчав, Меган спросила:

– А ведь они это серьезно, правда, Крис?

– Похоже на то.

– Как ты думаешь, кто это сделал – Йен?

– Возможно. Быть может, он уехал не в Париж, как говорил, а в Кембридж. Одно знаю наверняка: тот, кто напал на меня в Нью-Йорке, точно был не Йен. Если за всем этим стоит Йен, у него есть весьма компетентный помощник.

– Но что же нам теперь делать?

– Во-первых, рассказать о происшествии администрации колледжа, если, ты, конечно, хочешь. Администрация, разумеется, свяжется с полицией; правда, я не уверен, что местная полиция сможет что-то сделать. Да и нью-йоркская тоже. С тех пор как в Нью-Йорке на меня напали, я не имел от их полиции никаких известий. И все же не стоит игнорировать правоохранительные органы.

Меган вздохнула:

– Нет, идти в полицию не имеет смысла. Тот, кто проник ко мне в комнату, был профессионалом. Поэтому его вряд ли остановит местный констебль. Думаю, мне остается одно – спрятать подушку и нож в пакет и выбросить их в мусорный контейнер.

– Я бы на твоем месте сохранил нож. Он понадобится потом – как улика.

– Конечно, я сделаю так, как ты скажешь.

Они помолчали.

– Крис?

– Слушаю?

– Я боюсь.

– Я знаю. Я боюсь не меньше твоего.

– У меня такое впечатление, Крис, что мы не в состоянии бороться с этим.

Некоторое время Крис молчал, обдумывая создавшееся положение. Он мог рисковать своей жизнью, но рисковать жизнью Меган не хотел и не имел права.

– Очень может быть, что ты права, – пробормотал он. – Ладно, на время я залягу на дно, а там видно будет.

– Крис! Могу я приехать к тебе? Как представлю, что ты там один... Вообще-то я собиралась провести весь день в библиотеке, но...

– Там я тебя и найду, – сказал Крис.

– Приезжай. Вдвоем мы обязательно что-нибудь придумаем.

* * *

Йен вошел в ресторан и огляделся. Обычно он сразу направлялся к лучшему столику и заказывал себе обильный завтрак, достойный английского банкира. Но в это утро есть ему не хотелось, и он с удовольствием ограничился бы чашкой кофе и сигарой. Если бы не Эрик. Эрик любил хорошо поесть. Кроме того, он берег здоровье, поэтому черный кофе пил редко и почти не курил.

Йен пробыл в Париже около суток. Он снял номер в отеле, немного побродил по улицам, потом посмотрел какой-то идиотский американский фильм, вернулся в гостиницу и до закрытия бара просидел за стойкой. Утро выдалось серенькое и дождливое. Когда такси доставило Йена на окраину Парижа, слегка накрапывало, но стоило ему выйти из машины, как хлынул настоящий ливень, и ему пришлось бежать к дверям кафе, подняв воротник пальто.

Чувствовал себя Йен ужасно. Вечером он изрядно напился и перебрал кокаина. Не говоря уже о том, что он выкурил несчетное количество сигарет и турецких сигар.

По привычке Йен вынул из портсигара тонкую турецкую сигару. Голова у него раскалывалась, во рту было гадко, но он решил, что от одной сигары хуже ему не станет. Он щелкнул зажигалкой и услышал, как уверенный голос рядом с ним произнес:

– Здравствуй, Йен. Рад тебя видеть.

Он поднял глаза и увидел перед собой белоснежную крахмальную рубашку и черный галстук. Подавив неожиданно возникшее желание дернуть за этот безупречно выглаженный и завязанный галстук, Йен пробурчал приветствие, сделав вид, что не заметил протянутой ему руки.

– Самолет опоздал на полчаса, но зато машин на улицах еще нет. Так что я почти вовремя. Ты уже сделал заказ?

Йен покачал головой. Эрик подозвал официанта и заказал кофе со сливками и круассаны.

– Как дела? – поинтересовался Эрик.

– Полное дерьмо, – сказал Йен и скривился, как от зубной боли.

– Выглядишь ты, прямо скажем, не очень, – произнес Эрик, рассматривая помятое лицо приятеля. – Опять употребляешь?

– Было дело. Вчера, – сказал правду Йен. Врать Эрику не имело смысла и означало лишь еще больше себя унизить.

– Ну не глупо ли? – сказал Эрик. – Нам сейчас как никогда нужна ясная голова.

– Что значит «не глупо ли»? – взорвался Йен. – Я поступаю так, как считаю нужным, и прошу это запомнить. Если мне не изменяет память, ты в свое время тоже был не дурак приложиться к этой дряни. Именно это и загнало нас в ловушку.

– Это было много лет назад. Вот уже десять лет, как я не притрагиваюсь к наркотикам, – спокойно сказал Эрик.

– Тебя послушать, так ты у нас прямо святой, – язвительно произнес Йен. – К тому же ты позволяешь себе делать мне выговоры. Но я десять лет назад никого не убил. Я вообще никого не убивал – говорю тебе это на тот случай, если ты забыл!

– Ты не мог бы говорить потише? – с улыбкой осведомился Эрик.

– Какого черта тебе надо было убивать Ленку? – сказал Йен, понижая голос.

– У меня не было выбора. Она вот-вот заговорила бы. Сначала рассказала бы Маркусу, потом другим. Ты же знаешь Ленку: чтобы заставить ее замолчать, существовало только одно средство.

– Зато теперь мы имеем у себя на хвосте Криса. И твою прежнюю подружку Меган. И Дункана, кстати, тоже. Это дело с каждым днем все больше выходит из-под контроля.

– Не совсем так, – спокойно сказал Эрик. – Сейчас я работаю над тем, чтобы все снова встало на свои места. И запомни – если бы ты не сказал Ленке об Алексе, ничего бы и не случилось.

Йен поник головой. Что там ни говори, Эрик прав. Йену вспомнилась ночь, когда его неожиданно потянуло на откровения. Было очень поздно, и они с Ленкой находились у нее на квартире. Сначала они занимались сексом, а потом, когда они лежали, расслабленные, на постели, перебрасываясь ничего не значащими фразами, Ленка рассказала ему про разговор с Маркусом, который в тот день ворвался в ее офис. Йен, по обыкновению, находился под воздействием кокаина, голова у него работала плохо, и он выболтал Ленке то, что все эти десять лет хранил в тайне. Ухмыльнувшись, он заявил, что если Маркус полагает, будто Алекса убил Дункан, то это просто смешно. Эти слова насторожили Ленку, и она насела на Йена с расспросами. Йен попытался отшутиться, сказал, что это он так, по глупости брякнул, но Ленка устроила Йену форменный допрос, и он «раскололся». Быть может, еще и потому, что ему давно уже хотелось рассказать об этом случае, просто подходящий человек не попадался. Йен поведал Ленке, что собственными глазами видел, как Эрик утопил Алекса. Ленка мгновенно вспылила, накричала на Йена, и не прошло и десяти минут, как он бродил рядом с ее домом, высматривая свободное такси.

Ленка пообещала Йену, что обязательно расскажет обо всем Маркусу. Йен передал ее слова Эрику. После этого прошло совсем немного времени, и Ленки не стало.

– Дела наши хуже некуда, – сказал Йен. – Но поднимать лишний шум и привлекать к себе внимание тоже не стоит.

– Ты прав, – сказал Эрик. – Поэтому считаю, что тебе и впредь следует хранить молчание. Как бы ни сложились обстоятельства. Впрочем, ты и без меня знаешь, что с тобой произойдет, если ты снова распустишь язык.

– Это что – угроза?

– Разумеется, – негромко произнес Эрик. – А я слов на ветер не бросаю, и ты прекрасно об этом знаешь.

Йен почувствовал, как его начинает охватывать гнев. Странное дело, но, с тех пор как утонул Алекс, ему никак не удавалось избавиться от опеки Эрика. В свое время Йен считал, что самое дальновидное – предоставить все заботы Эрику. Этот человек, казалось, умел решать любые проблемы. Теперь Йену стало ясно, что, отдавшись под покровительство Эрика, он совершил ошибку. С другой стороны, если бы дело вскрылось, Эрик потерял бы куда больше, чем Йен. Это давало Йену определенные преимущества, и он решил, что настала пора ими воспользоваться.

– А может, и мне стоит перейти к угрозам, а? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал по возможности твердо.

– Не думаю, что это с твоей стороны разумно, – холодно ответил Эрик.

– Почему нет? Ведь это ты убил Алекса. Ты и Ленку убил, хотя и не своими руками, конечно. Поэтому я говорю тебе: отвяжись от меня, или я расскажу всем, что о тебе знаю.

Йен был уверен, что эти его слова сокрушат Эрика, но этого не произошло.

Эрик смотрел на Йена в упор, не отводя глаз. Йен под его взглядом почувствовал себя неуютно – даже сигара, которую он курил, начала в его руке мелко-мелко подрагивать. Неожиданно для себя он поднял ко рту левую руку и стал покусывать ноготь большого пальца.

Эрик улыбнулся. Это была улыбка уверенного человека, сознающего свое превосходство.

– Мне никто не смеет угрожать, – сказал он и с этими словами встал и направился к выходу – как раз когда официант принес кофе и круассаны.

* * *

Терри поджидал Эрика в аэропорту Шарля де Голля. Эрик выбрал для встречи один из небольших, укромных залов, где никогда не бывало много пассажиров и куда редко заглядывали представители администрации.

Эрик подошел и сел в кресло рядом с Терри. Единственный человек, который находился от них неподалеку, был уборщик, не слишком усердно протиравший пластиковые полы своей желтой шваброй с тряпкой.

– Как дела, босс? – осведомился Терри.

Эрик вздохнул:

– Йен мне не нравится. Займись им.

– Сделать, как в прошлый раз?

Эрик согласно кивнул.

Терри довольно ухмыльнулся. За такие подвиги Эрик хорошо ему платил.

– Как все прошло в Кембридже? – спросил Эрик.

– Отлично, босс. Оставил на подушке нож, а потом тихо вышел. Ни одна живая душа не видела.

– Как думаешь, ты ее напугал?

– Можете не сомневаться, – сказал Терри. – Не знаю только, достаточно ли этого?

– Послушай, мы же не можем оставлять повсюду мертвые тела, – рассудительно сказал Эрик. – Каждый новый труп увеличивает риск, что нас раскроют. Хорошо еще, что убийства совершены в разных странах. Но если кто-нибудь сложит два и два и придет к элементарному выводу, что все жертвы находились десять лет назад на одной яхте, нас обязательно сцапают.

Терри согласно кивнул. Хотя думал он о другом. О том, к примеру, что Эрик пощадил Меган только потому, что когда-то она была его подругой. По большому счету Эрику никого не хотелось убивать. Просто после смерти Алекса обстоятельства сложились таким образом, что он был вынужден это делать.

А ликвидировать Алекса было просто необходимо. Если бы Эрик его не убил, то не смог бы осуществить возложенную на него миссию. Эрик с детства знал, что наделен исключительными способностями. Во всех классах он получал высший бал. Кроме того, не было предмета, который ему не удавалось бы освоить. С детских лет он считал, что этими удивительными способностями провидение наделило его не просто так, а для того, чтобы он возглавил нацию. И он смог бы это сделать – у него был для этого особый дар. Во-первых, он умел зарабатывать деньги – но, черт возьми, не это главное. Удача всегда шла к нему в руки. И он знал, что где бы он ни оказался – даже в самом высоком обществе, – он всегда справится со своими обязанностями с блеском. Эрик знал также, что его грандиозные амбиции непонятны большинству смертных. Но сам он не сомневался в своем высоком предназначении.

Алекс и несколько граммов белого порошка могли положить конец его планам. Он не мог допустить этого.

– Будем надеяться, что мы достаточно их напугали, – сказал Эрик. – Если же нет, я придумаю другое средство заставить их молчать. – Эрик взглянул на свои дорогие часы. – Ну ладно, Терри, мне пора. Мой самолет взлетает через двадцать минут. Желаю тебе удачи здесь, в Париже.

– Спасибо, босс, – ответил Терри, и они расстались.

Эрик прошел паспортный контроль и арку металлоискателя и направился на посадку. Посадка была уже давно объявлена, но народу в коридоре толпилось еще много. Он достал из кармана мобильник и набрал номер.

– Слушаю?

Он сразу узнал этот голос, хотя за последние девять лет он слегка изменился.

– Меган? Это Эрик.

На противоположном конце провода воцарилось молчание. Затем послышался голос женщины. Он был тихим, словно шепот.

– Эрик?

– Да, это я. Как поживаешь?

– Как тебе сказать... Более или менее. В общем, неплохо.

– Это прекрасно. Я рад за тебя. Послушай, мы давно не виделись, но сейчас я в Лондоне и пробуду здесь какое-то время. Я вдруг подумал, что нам с тобой было бы неплохо встретиться. Скажем, завтра днем. Есть о чем поговорить. После того, что произошло с Ленкой, ну и в связи со всем остальным...

– Я не против, – неуверенно проговорила Меган. – Ты сейчас где?

– Я в аэропорту. – Эрик был осторожен и не сказал, в каком именно. – Сейчас мне надо кое-что сделать, но, думаю, к трем в Кембридж я попаду.

– Хорошо. Это время меня устраивает как нельзя лучше. Спроси в приемной, и тебе скажут, где меня найти.

– Отлично, – сказал Эрик. – Тогда до встречи.

* * *

Крис смотрел, как медленно опадает в кружке пена. Он сидел в пабе Хэмпстеда, заполненном празднично разодетой воскресной толпой. В одиннадцать часов ему позвонил Дункан и назначил встречу в этом привычном для обоих месте.

Ожидая Дункана, Крис думал о Меган. Ощущение нависшей опасности заставляло его постоянно тревожиться о ней. Хотя он уже принял решение рискнуть собственной головой, подвергать риску Меган он не был готов – слишком дорога стала ему эта женщина. В который уже раз его охватило чувство своей уязвимости в этом жестоком мире.

Появился Дункан, но почему-то сел за маленький столик рядом и отсалютовал ему оттуда своей кружкой.

– Привет, Крис, как дела? – спросил он с широкой улыбкой, вторгаясь в мысли Криса о Меган.

– Плохо, – сказал Крис.

– Да ну? И как тебе удается справляться с депрессией?

– Да никак.

– Плюнь. У меня хорошие новости.

– Не может быть.

– Да нет, очень даже может. Помнишь Халида?

– Помню, – сказал Крис, хотя он едва помнил того араба, с которым его познакомил Дункан.

– Ну так вот. Халид проявил большой интерес к гособлигациям стран Восточной Европы, о которых ты тогда рассказывал. Кроме того, ты ему очень понравился. Он даже спросил, можно ли ему внести в фонд «Карпаты» собственные средства. Он хочет посмотреть, как ты ими распорядишься, а потом, возможно, займется операциями на фондовом рынке самостоятельно.

Крис посмотрел на приятеля с недоверием.

– Ты шутишь?

– Точно, шучу, – сказал Дункан. – На самом деле он для начала навел о тебе справки у Фейсала, который, разумеется, рассказал о тебе много хорошего. Я, конечно, сказал ему, что ты типичный неудачник и все такое, но он мне не поверил. – Когда Дункан говорил это, улыбка у него становилась все шире и шире.

– Но ведь он знает, что меня с треском выгнали из «Блумфилд Вайса»!

– Похоже, ему на это наплевать. Кстати, ты не обратил внимания, что из «Блумфилд Вайса» уволили множество толковых парней? Взять хоть меня. Короче, ты готов принять в свой фонд нового инвестора?

– С превеликим удовольствием, – оживляясь, сказал Крис. – А какую сумму он собирается вложить в мое предприятие?

– Пятнадцать миллионов долларов. Если для тебя это слишком много, ты только скажи...

– Ну почему же? Пятнадцать миллионов долларов придутся нашей фирме как нельзя кстати.

Пятнадцать миллионов долларов равнялись примерно семнадцати миллионам евро, а это означало, что Крису хватило бы денег не только расплатиться с Руди, но и оставить еще семь миллионов евро про запас.

– Подумать только, как удачно этот парень выбрал время, чтобы вступить в мой фонд, – сказал Крис.

Дункан расплылся в улыбке.

– Ну так как, сказать ему, что после длительных уговоров ты согласился принять его в фонд «Карпаты»?

– Так можешь ему и передать, – сказал Крис. – Отлично сделано, Дункан! Я твой должник.

– Брось. Мне приятно оказать тебе услугу.

Крис ухмыльнулся и поднял свой бокал.

– За Халида.

Они выпили.

– Кстати, – сказал Дункан, – спасибо тебе, что ты поговорил с Пиппой.

Крис полагал, что Дункан ничего не узнает о его встрече с Пиппой. Однако Дункан, к счастью, ничуть не сердился.

– Не стоит благодарности, – уклончиво ответил Крис.

– Не знаю, что ты ей сказал, но это сработало.

Крис удивился:

– Насколько я помню, она сказала, что ты скотина, а я с этим согласился. Вот и все.

– Ничего ты не понимаешь! Мы с ней в прошлую пятницу ходили в ресторан, и кажется, у нас с ней все снова начинает налаживаться.

– Приятно слышать, – сказал Крис. – А тебе это нужно?

– Да. Я действительно был скотиной, но очень надеюсь исправиться. Во всяком случае, попытаться стоит, – произнес Дункан.

Крис посмотрел на Дункана и улыбнулся:

– Желаю вам удачи, ребята.

– А как твои дела? – поинтересовался Дункан. – Почему у тебя такая унылая рожа? Что, бумаги так уж сильно упали, или еще что-нибудь?

– Позволь мне рассказать тебе все, – сказал Крис. Он основательно глотнул пива, после чего поведал Дункану обо всем, что с ним случилось в Америке, а также о том, что ему и Меган угрожали.

Когда Крис закончил свое повествование, Дункан протер кулаком глаза, покрутил головой и с шумом втянул в себя воздух.

– Выходит, это не я убил Алекса?

– Похоже на то, – произнес Крис.

– Боже мой! – Дункан обхватил голову руками. – А ведь все эти годы я винил в его смерти себя. А Йен, значит, намеренно поддерживал у всех иллюзию, что виноват я?

– Именно так.

Лицо у Дункана покраснело. Он откинулся на спинку стула и с размаху ударил кулаком по столу – так что расплескалось пиво.

– Вот мерзавец!

Парочка, сидевшая за соседним столиком, прекратила целоваться и с удивлением посмотрела на Дункана. Дункан перевел взгляд на Криса и, понизив голос, спросил:

– Так что же все-таки сказала Маркусу Ленка?

– У нас с Меган есть кое-какие предположения. Но что думаешь ты сам?

– Решил начать с меня? Хорошо, – произнес Дункан и некоторое время обдумывал все сказанное Крисом. – Что ж, пойдем с начала. Мы все знаем, что Алекс утонул. Стало быть, если Алекс не утонул сразу, когда свалился за борт, то... то это означает, что кто-то утопил его намеренно. Уже после того, как он оказался в воде...

Крис кивнул.

– А это, в свою очередь, означает, – продолжал развивать мысль Дункан, – что утопить его мог только тот человек, который бросился в море для того якобы, чтобы его спасти. Получается, что утопить его могли только два человека – Йен или Эрик.

Крис снова утвердительно кивнул.

– Значит, это был Йен, кто ж еще?

– Мы с Меган тоже так думаем.

– Я не могу в это поверить! Тогда выходит, что и Ленку убил он, так, что ли?

– Или он, или кто-то, кого он нанял.

– Господи! И что же ты собираешься теперь делать?

– Ума не приложу, как быть. Но, учитывая тот факт, что меня предупредили в Нью-Йорке, а Меган – в Кембридже, мы, похоже, имеем дело с крайне опасными людьми.

– Все равно нужно продолжать расследование.

– У нас нет доказательств, – развел руками Крис. – А потому надо ждать.

– По-моему, это трусость! – воскликнул Дункан.

– Это не трусость. Обыкновенный здравый смысл. – Дункан иронически хмыкнул. – Меня не остановят никакие угрозы, если они будут касаться лично меня, но рисковать жизнью Меган я не могу.

Дункан прищурился:

– Между вами что-то есть?

– Да, – сказал Крис. – Ты угадал.

Дункан с пониманием посмотрел на Криса и ухмыльнулся.

– Даже если бы между нами ничего не было, я все равно не стал бы рисковать жизнью Меган. И тебе тоже лезть на рожон не советую. В любом случае Йена сейчас в Лондоне нет. Он в Париже.

– Ты можешь ждать сколько влезет, – сказал Дункан. – А я ждать не намерен.

– И что же ты предпримешь? – спросил Крис.

Дункан ничего не ответил. Допив свое пиво, он расплатился и поднялся с места.

– Ради Бога, будь осторожнее, – сказал Крис. Дункан не обратил на его слова внимания. Расталкивая толпу, он устремился к двери.

* * *

Меган никак не могла сосредоточиться на лежавшей перед ней книге. Это был древний фолиант из Клюнийского аббатства во Франции. Монахи этого аббатства часто принимали у себя высоких церковных сановников, о чем на страницах фолианта имелись соответствующие записи. Монах, описывавший встречи иерархов церкви, отличался удивительным многословием. В книге не было ни одного предложения, в котором было бы меньше тридцати слов. Но с этим Меган могла еще как-то примириться: она любила древние книги. В сущности, потому она и уехала в Кембридж, чтобы, забывшись среди книг, избавиться от гнетущего чувства, овладевшего ею после смерти Ленки. Библиотека была ее убежищем, куда она стремилась всем своим существом, стоило ей только подняться с постели. Но сегодня даже в библиотеке она не могла избавиться от странного волнения. И причиной тому был Эрик.

Утром она по совету Криса сунула оставленный преступником нож в пластиковый пакет и спрятала его в одном из шкафчиков своего гардероба. Измазанную кровью подушку положила в другой пакет – побольше – и запихала его вместе со всякой дрянью в стоявший на улице контейнер для мусора. И сразу же после этого позвонил Эрик.

Она никак не могла ответить себе на вопрос, правильно ли она поступила, условившись с Эриком о встрече. Она избегала встреч с ним в течение восьми лет, и вот вам, пожалуйста, неожиданно сказала ему «да». Конечно, о возобновлении отношений речи быть не может. Он женат, а у нее завязался роман с Крисом, и она надеется на его продолжение.

Это будет совершенно невинная встреча, сказала себе Меган, покачав головой.

Тогда почему, спрашивается, у нее пересохло в горле? Почему она не может сосредоточиться на лежащей перед ней книге? Почему она все время вспоминает его голос, его глаза, его руки?

Меган вдруг поняла, что ей просто необходимо с ним встретиться. Ее тянуло к нему, хотя она знала, что между ними нет ничего общего. Эрик – хищный банкир-инвестор, настоящий спрут. Его жизненная философия ей чужда. Но с другой стороны, встреча с прежним любовником все-таки имела смысл: надо же было доказать себе, что, порвав с ним, она поступила правильно.

Когда часы пробили два, она не выдержала, захлопнула книгу и медленно пошла к колледжу через дворик. Открыв дверь и оказавшись в своей комнате, она зябко повела плечами. Подумать только! Всего двенадцать часов назад рядом с ее кроватью стоял человек с ножом. Вероятно сегодня ночью ей заснуть не удастся. Взгляд ее упал на стоявший в гостиной диванчик. Если придвинуть его к двери, никто не сможет проникнуть к ней в комнату, предварительно ее не разбудив. В конце концов, в случае опасности она будет кричать. В пределах слышимости находится не менее сотни человек. Разумеется, все они всполошатся и прибегут к ней на помощь.

Обхватив себя за плечи, она прошлась по комнате. Подошла к зеркалу, взяла щетку и расчесала волосы. Потом взяла тюбик с губной помадой, чтобы подкрасить губы, хотя прежде никогда этого не делала; немного подумала и отложила его в сторону. «Что со мной? Неужели я прихорашиваюсь для Эрика? Да быть того не может!»

Меган подошла к окну и посмотрела на мощенный каменными плитами двор. На верхушке огромного росшего во дворе клена красовалась шапка подтаявшего снега. Меган подумала, что в жизни не видела такой огромной снежной шапки на верхушке дерева. Эта шапка просто напрашивалась на то, чтобы кто-нибудь сбил ее – камнем или снежками.

– Боже! О чем я только думаю, – сказала себе Меган и посмотрела на часы. Они показывали ровно три. Эрика не было.

В пять минут четвертого в дверь постучали. Непонятно, как это произошло, но она не видела его, когда он подходил к дому. Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не броситься со всех ног к двери.

Эрик почти не изменился: все та же стройная фигура, те же умные, проницательные глаза, обаятельная улыбка.

– Привет, Меган, – сказал Эрик так, словно они расстались только вчера вечером.

У него даже голос нисколько не изменился.

– Привет.

– Можно войти?

– Входи, конечно. Но я думаю, нам лучше прогуляться. Зайти куда-нибудь, выпить чаю и что-нибудь съесть...

– Пирожных, например?

– Это несложно устроить.

– Вот и отлично, – произнес Эрик, прохаживаясь по ее гостиной. – Глазам своим не верю! – воскликнул он. – У тебя до сих пор висит этот плакат?

Он указал на черно-белую фотографию, на которой было изображено мертвое дерево посреди Аризонской пустыни. Эта фотография служила заставкой на художественной выставке 1989 года.

– Мне всегда нравился этот плакат. Боже правый, да он вставлен в рамку!

– Да, потому что мне он тоже всегда нравился. Ну так как, мы идем?

Меган выбрала кондитерскую, куда обычно заглядывала после работы в библиотеке. Ей нравился ее традиционный английский стиль; в туристический сезон там яблоку негде было упасть, но в марте посетителей было немного.

– Как ты все эти годы жила? – спросил Эрик, когда они заказали чай и пирожные.

– Ужасно, – сказала Меган. При виде Эрика она вдруг почувствовала, как тяжела была для нее восьмилетняя разлука с этим человеком, забыла о сдержанности и заговорила. Она говорила обо всем: о том, как ей было одиноко без Эрика, о смерти Ленки и о том, как она встретила Криса. Она даже рассказала о предпринятом им расследовании, о его встрече и разговоре с Маркусом Леброном и о ноже, оставленном у нее на подушке.

Эрик всегда был хорошим слушателем. Он с сочувственным видом кивая, поддакивал и произносил, когда требовалось, необходимые слова, которые могли подбодрить Меган. Когда она закончила, он сказал:

– Похоже, ты неравнодушна к Крису?

– Даже если и так, то что? – спросила Меган, смущенно улыбаясь.

– Да нет, ничего... по-моему, он отличный парень.

– Это правда.

Эрик улыбнулся:

– Выходит, все не так плохо?

– Наверное.

Меган покраснела. С одной стороны, ей было немного неловко оттого, что она отдала свою привязанность другому мужчине, с другой – ей хотелось показать, что он не единственный на свете человек, к кому она может испытывать нежные чувства. Но это была опасная тема, и, чтобы сменить ее, она спросила:

– Как тебе нравится семейная жизнь, Эрик?

Тот с минуту помолчал, нахмурил брови, делая вид, что обдумывает ее вопрос, после чего, усмехнувшись, произнес:

– В принципе, нравится. Но не забывай, что со дня свадьбы прошло уже семь лет.

– Действительно. И сколько же у тебя детей?

– У меня только один ребенок. Мальчик, Уилсон. Но он стоит двух, у него редкие способности.

– Уверена, ты отличный отец.

Эрик вздохнул и покачал головой:

– Меня почти не бывает дома. Работа мешает мне уделять сыну должное внимание. Я провожу половину жизни в самолете.

– Это ужасно.

– Я сам выбрал такую жизнь. Ты же знаешь, к какой цели я стремлюсь.

Меган улыбнулась:

– Я помню об этом.

– Но мои вечные отлучки не слишком хорошо сказываются на Кэсси и моем сыне, – сказал Эрик. – И это мне не нравится.

– Но в политические сферы, как я понимаю, ты уже проник? – спросила Меган.

– В определенном смысле. Помог советами нескольким важным людям.

– Но решительного шага пока не сделал?

Эрик улыбнулся:

– Ты права. Пока не сделал.

– Значит, ты не перешел в стан демократов, как когда-то собирался?

Эрик неопределенно пожал плечами.

– Планы, знаешь ли, меняются, особенно когда ты пытаешься заниматься политикой, – сказал он, а потом неожиданно спросил: – Как вы с Крисом намереваетесь в дальнейшем вести расследование дела о смерти Ленки?