Текст книги "22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»"

Молотов заявил, что он считает целесообразным по возможности задержать самолеты.

Криппс обещал сделать все, что будет в его силах.

Приняв к сведению сообщение Криппса, Молотов заявил послу, что имеет не полностью расшифрованную телеграмму от Майского из Лондона. Из нее следует, что Иден в беседе с Майским уверял последнего в том, что английская авиация увеличила свои налеты на Германию. Согласно этой же телеграмме, имеются перспективы участия английских сил в операции на севере, в районе Петсамо и Мурманска. Однако до сих пор нет определенного положения о десанте в Северной Франции. Молотов добавил, что, насколько ему известно, несмотря на напряженные бои, положение на Восточном фронте за последние дни стабилизировалось. При таком стечении обстоятельств в настоящий момент был бы особенно полезен десант на севере Франции, а также участие английских военных сил и операции на севере, в районе Мурманска и Петсамо. Эти действия Молотов считает весьма целесообразными и своевременными, могущими создать новое положение на фронтах.

Криппс заявил, что он именно и хочет способствовать скорейшему принятию решения английским правительством путем быстрейшей отправки в Англию представителей советского Генерального штаба. Что же касается операции английских военных сил в Северной Франции и в Западной Германии, то Криппс не думает, чтобы его поставили в известность, так как все операции требуют строгой секретности.

Молотов заявил на замечание Криппса, что он не претендует на подробную информацию о намечающихся операциях, но он лишь указывает на необходимость быстрых действий. Что же касается операции в районе Мурманска и Петсамо, то Молотов еще раз повторил, что он считает эту операцию весьма важной и своевременной. Немцы, заявил Молотов, в настоящий момент понесли большой урон, и у них создались затруднения, неуверенность и колебание, что чувствуют наши военные. В подобной обстановке десант на Северном берегу Франции и активные военные действия английской авиации над Западной Германией, а также действия военно-морского флота в районе Мурманска и Петсамо были бы весьма своевременны.

Выразив полное согласие с мнением Молотова, Криппс заявил, что он информировал Черчилля телеграммой, а в настоящий момент посылает ему письмо, где он описывает сложившуюся обстановку. Он считает, что представители советского Генерального штаба, прибыв в Англию, повлияют на решения английского Генерального штаба.

Молотов обратил внимание Криппса на то, что дело не в генералах, которые поедут в Лондон, а в самом английском правительстве. Советские генералы не могут повлиять на решение английского правительства.

Криппс опять выразил уверенность и надежду, что прибытие представителей советского штаба будет способствовать быстрейшему решению английского военного кабинета. …»⁵⁸⁶.

5 июля 1941 г. принимается «Постановление Государственного Комитета Обороны № 27сс о назначении военной миссии в Англию»:

«Государственный Комитет Обороны

постановляет:

Для ведения переговоров с генеральными штабами вооруженных сил Англии командировать военную миссию в составе:

генерал-лейтенанта Голикова Филиппа Ивановича в качестве главы миссии,

контр-адмирала Харламова Николая Михайловича в качестве заместителя главы миссии по военно-морским вопросам,

полковника Пугачева Григория Петровича в качестве заместителя главы миссии по вопросам Военно-Воздушных Сил,

полковника Склярова Ивана Андреевича – военного атташе в Англии – членом миссии,

полковника Драгуна Василия Михайловича – членом миссии,

майора Швецова Бориса Филипповича – помощника военного атташе в Англии по авиации – членом миссии,

майора Сизова Александра Федоровича – членом миссии,

военного инженера 2 ранга Баранова Петра Ивановича – секретарем

миссии.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин

В ы п и с к и п о с л а н ы:

тт. Молотову (НКИД), Жукову, Кузнецову, Берия, Меркулову, Маленкову»⁵⁸⁷.

Все члены которой за единственным исключением контр-адмирала Н.М. Харламова, начальника Управления боевой подготовки наркомата ВМФ (с апреля 1941 г.), являлись сотрудниками Разведупра:

– полковник Г.П. Пугачев начальник Отдела военно-технической и экономической информации РУ ГШ (20.09 1940 – июнь 1941);

– полковник В.М. Драгун, заместитель начальника Отдела внешних сношений РУ ГШ (июнь 1939–июнь 1941);

– майор А.Ф. Сизов, помощник начальника Отдела внешних сношений РУ ГШ (декабрь 1938 – июль 1941);

– военный инженер 2-го ранга П.И. Баранов, заместитель начальника 2-го отделения 4-го (военно-технического) отдела РУ ГШ (сентябрь 1940 – июль 1941).

Полковник И.А. Скляров и его помощник майор Б.Ф. Швецов находились к этому времени уже в Великобритании.

Англичане рассчитывали, что прибытие «представителей советского Генерального штаба» «облегчит обмен информацией между обеими сторонами». Военное командование Великобритании интересовало, в первую очередь, реальное положение на советско-германском фронте, информация по германским вооруженным силам (состав, вооружение, способ ведения боевых действий и т. д.). Интерес английской стороны вызывали и современные образцы военной техники, поступившие на вооружение Красной Армии. Должность, занимаемая Ф.И. Голиковым – начальник Разведупра ГШ КА – заместитель начальника Генерального штаба – казалось, предполагала, что все ожидания англичан будут удовлетворены. Однако такой информацией Голиков, невзирая на высокие должности, не обладал (а, если и обладал, то не в полном объеме), да его никто и не уполномочивал делиться такой информацией.

Первые разведывательные сводки РУ ГШ и Разведотделов фронтов не отражали конкретную ситуацию, складывавшуюся на фронтах, содержали мало конкретных сведений, носили слишком общий характер, а в оценке сил и средств немецких войск, его группировок допускались существенные просчеты в сторону преувеличения, в частности, количества танков, участвовавших в наступательных операциях. Не удалось установить номера многих немецких дивизий, вторгшихся на советскую территорию. Первый документ в части касавшейся был выпущен Разведупром только в середине сентября – «Справочник о нумерации частей германской армии по состоянию на 15 сентября 1941 года».

Наличие в составе миссии Г.П. Пугачева и П.И. Баранова, возможно, должно было способствовать корректировке на месте заявки на поставку военной техники, а отнюдь не предполагало информирование английской стороны о военной технике, состоявшей на вооружении вермахта.

Состав делегации не предполагал обсуждение вопросов участия английских войск в операции в Арктике (наличие в составе делегации контр-адмирала Харламова не предусматривало обсуждение им деталей данного вопроса).

Оставалась только декларация на всех уровнях предложений и пожеланий советского правительства. Немаловажным, однако, представляется доведение до английской стороны, по воспоминаниям самого Голикова, послания «от имени правительства СССР … о твердой решимости советского народа вести освободительную войну против фашистской Германии, подчеркнул, что гитлеровским захватчикам не сломить волю советских людей к достижению победы над врагом»⁵⁸⁸.

6 июля советская военная миссия вылетела из Москвы в Лондон через аэродром Ягодник (под Архангельском). В Ягоднике пересели на две летающие лодки «Каталина» британских ВВС. Перелет продолжался около суток и был сопряжен с немалой опасностью. В районе мыса Нордкап лишь благодаря мастерству пилотов удалось избежать атаки немецких истребителей.

8 июля 1941 года, в день прибытия военной миссии в Лондон, И.В. Сталин получил личное послание У. Черчилля. Премьер-министр Великобритании писал, в том числе и о своем понимании задач, стоящих перед миссией, сделав при этом ряд оговорок в части оказания помощи Советскому Союзу:

«… Храбрость и упорство советских солдат и народа вызывают всеобщее восхищение. Мы сделаем все, чтобы помочь Вам, поскольку это позволят время, географические условия и наши растущие ресурсы (здесь и далее выделено мной. – М.А.). Чем дольше будет продолжаться война, тем большую помощь мы сможем предоставить. Английские воздушные силы производят как днем, так и ночью большие налеты на все оккупированные Германией территории и на саму Германию в пределах досягаемости. Около 400 самолетов совершали вчера дневные налеты по ту сторону моря. В субботу вечером более 200 тяжелых бомбардировщиков совершили налет на германские города. Некоторые из них несли бомбы по три тонны весом, а прошлой ночью в операциях участвовало около 250 тяжелых бомбардировщиков. Так будет и впредь. Мы надеемся таким путем заставить Гитлера вернуть часть своих военно-воздушных сил на запад и постепенно ослабить бремя, лежащее на Вашей стране. Кроме того, по моему желанию Адмиралтейство подготовило серьезную операцию, которую оно предпримет в ближайшем будущем в Арктике, после чего, я надеюсь, будет установлен контакт между британскими и русскими военно-морскими силами. Тем временем в операциях у норвежских берегов мы перехватили различные транспортные пароходы, направлявшиеся на север против Вашей страны.

Мы приветствуем прибытие русской военной миссии с целью согласования будущих планов…»⁵⁸⁹.

«Вручив И.В.Сталину текст личного послания Черчилля, Криппс отметил, что самой важной частью послания он считает решение британского Адмиралтейства предпринять действия в Арктике.

Криппс просил Сталина проинформировать его о положении на фронтах. Отметив напряженную обстановку на фронтах. Сталин заявил, что внезапность нападения немцев не дала Красной Армии возможности развернуться и отрицательные результаты этого обстоятельства сказываются до сих пор. Сейчас немцы хотят прорваться к Ленинграду и направляют главный удар в сторону Пскова. На Украине дела лучше, однако части Красной Армии отходят. Минск в руках противника. Венгерские войска выступили вместе с немецкими при участии словацкого корпуса. Общее же положение напряженное. …»⁵⁹⁰.

В этот же день в Лондоне И.М. Майский был принят министром иностранных дел Великобритании Энтони Иденом.

«1. Я со всей серьезностью поставил вопрос об английском десанте во Францию. – Докладывал советский посол в НКИД. – Я указал, что волею обстоятельств СССР и Англия стали товарищами по оружию, то есть если не формально, то фактически стали военными союзниками. Впервые за всю войну Англия имеет настоящего союзника. … Не только долг, но и прямой интерес Англии несколько уменьшить давление немцев на Восточном фронте путем отвлечения их сил и внимания в другую сторону. Почему, например, Англии не устроить сейчас серьезного десанта во Францию? Войск и вооружения у нее для этого достаточно. Расстояние до французского берега невелико – стало быть, транспортные трудности ограниченны. Морем англичане владеют. Авиация в состоянии оказать такой операции серьезное содействие. Немцы оголили Северную Францию от самолетов и механизированных войск. Опасность вторжения в Англию отпала по крайней мере до тех пор, пока Гитлер занят на востоке. За чем же дело стало? …

2. Иден ответил, что он очень рад моему заявлению. Лично он является сторонником самой широкой помощи СССР именно в данный момент. Он также сторонник десанта в Северную Францию. Мой демарш укрепляет его позицию и дает ему повод для нажима на правительство. Он немедленно еще раз поставит перед британским правительством вопрос о таком десанте и в дальнейшем сообщит мне о результатах. Затем, видимо опять-таки в порядке желания приобрести доводы для дискуссии в правительстве, Иден, разложив карты Северной Франции, стал приводить мне аргументы противников десанта. Главный из них состоял в том, что истребители способны защищать десантную операцию лишь в районе Кале, Булони, но не дальше на запад (Шербур, Бретань), где по целому ряду соображений было бы особенно выгодно высадиться. Я тогда поставил вопрос, почему англичане не могут захватить несколько аэродромов на северном берегу хотя бы в той же Бретани и сразу получить, таким образом, базу для своих истребителей во Франции. Иден согласился, что это действительно хороший аргумент, и еще раз повторил, что поговорит о возможности десантной операции во Франции с Черчиллем. Мы говорили также о возможностях десантной операции в Норвегии. Идеи хотел и об этом поговорить с премьером. …

5. В заключение мы говорили с Иденом о различных текущих вопросах, связанных с прибытием в Англию советской военной делегации. …»⁵⁹¹.

9 июля 1941 г. посол СССР в Великобритании И.М. Майский телеграфировал в НКИД:

«1. Сегодня утром я представил всю военную миссию Идену (присутствовал также Новиков) и военному министру Маргесону. Разговор с последним был краток и носил чисто формальный характер, не представляющий интереса. Видно было, что Маргесону, как доброму чемберленовцу, товарищество по оружию с СССР не доставляет никакого удовольствия. Зато с Иденом было совсем иначе. Иден принял миссию вместе с Батлером и Кадогаиом торжественно и проявил большой интерес к событиям на нашем фронте и к предстоящей работе миссии. …

2. После представления миссии все удалились, и мы устроили небольшое совещание, в котором с нашей стороны приняли участие товарищи Голиков, Харламов и я, со стороны Форин офиса – Иден и Кадоган. На этом совещании Голиков от имени Сталина передал Идену, что “СССР будет воевать и что немцы нас не сломят”. Данное заявление произвело на Идена очень сильное впечатление (здесь и далее выделено мной. – М.А.), и он обещал немедленно довести его до сведения Черчилля. В процессе дальнейшего разговора Голиков настойчиво подчеркивал необходимость всемерной активизации английской помощи Красной Армии: совместных операций на севере, максимального усиления британских воздушных налетов на Германию вплоть до Берлина, а также срочного развертывания десантных операций в Северной Франции. Говорил Голиков и о технической помощи со стороны Англии. Иден еще раз подчеркнул свое сочувствие всем подобным мероприятиям и добавил, что нашей миссии, прежде всего, нужно обсудить все эти вопросы с начальниками штабов, а после этого, если окажутся какие-либо затруднения. Иден готов со своей стороны сделать все возможное для их устранения.

3. Встреча нашей миссии с начальниками штабов (военного – Дилл, воздушного – Портал и морского – адмирал Паунд) состоится сегодня в 3 час. 30 мин. дня. Завтра я представлю миссию морскому министру Александеру и воздушному – Синклеру»⁵⁹².

Вспоминая о встрече с начальниками штабов, Голиков писал: «Мы явились к ним с намерением прямо и искренне обсудить наши вопросы. Эта важная беседа с самого начала была достаточно острой, напряженной и, с моей точки зрения, весьма характерной. Сказать, что поведение наших партнеров на протяжении всей беседы было подчеркнуто формальным – значит сказать очень мало. Дело обстояло значительно хуже: чувствовалось полнейшее отсутствие у них всякого желания пойти навстречу нашим предложениям»⁵⁹³.

Британские военные руководители явно не верили в успех борьбы Советского Союза против гитлеровского нашествия. С учетом громких побед вермахта в Прибалтике, на полях Белоруссии и Украины английскому военному руководству приходилось опасаться, не придется ли вновь оказаться с Гитлером один на один⁵⁹⁴.

Более конструктивным было полуторачасовое совещание с заместителями начальников штабов. «В большей своей части, по словам Ф.И. Голикова, это совещание было посвящено практическому обсуждению вопросов, связанных с проведением совместных боевых действий английских и советских войск на Севере: на морских коммуникациях, а также в районах островов Шпицберген, Медвежий и Мурманска. Мы поставили вопрос о том, чтобы в этой операции английская сторона участвовала своей авиацией и военно-морскими силами. Конкретно речь шла о выделении англичанами 200–300 самолетов и 10 военно-морских кораблей, преимущественно подводных лодок. Советский Союз в этой операции, как уже отмечалось, должен был участвовать совместными силами авиации, военно-морского флота и сухопутных войск.

Примечательно, что в ходе совещания англичане со всем соглашались, высказывали полное удовлетворение разъяснениями, которые мы давали, мотивами и ответами на поставленные вопросы, выражали свою готовность помочь… Но дальше разговоров дело не шло. Больше того, тут же выяснилось, что камнем преткновения в практическом осуществлении операции на Севере является вопрос о горючем. Уже тогда мы почувствовали, что данный вопрос может послужить причиной срыва или, по крайней мере, затяжки проведения операции. Советское правительство предвидело такой поворот событий и уполномочило нас заявить, что, несмотря на всю остроту положения с горючим в стране, в интересах быстрейшего проведения операции на Севере мы готовы помочь англичанам и горючим»⁵⁹⁵.

Ф.И. Голиков вместе с послом И.М. Майским и контр-адмиралом Н.М. Харламовым дважды встречался с морским министром А. Александером. Как писал Н.М. Харламов, «из всех деятелей тогдашнего английского правительства Александер, быть может, наиболее честно относился к союзническим обязательствам». Уже в ходе повторной встречи с ним 11 июля Александер сообщил о концентрации боевых кораблей специально для совместной операции в Арктике. «Корабли уже собраны. Задержки не будет»⁵⁹⁶. – Записал в своей записной книжке начальник Разведупра ГШ.

Ни Голиков, ни Харламов не были готовы к обсуждению практических вопросов проведения совместных операций на Севере, не говоря уже о том, что подобная задача выходила за рамки поручения, данного в Москве. Предположить же, что на переговорах Голиков проявил инициативу, представляется маловероятным.

Не исключено, однако, что поведение Голикова в ходе встречи с Иденом, было должным образом оценено в Москве. В результате и было принято решение отозвать его из Великобритании и направить с миссией в США для донесения до властей страны, в первую очередь советской позиции в войне с Германией, заключавшейся в «твердой решимости советского народа вести освободительную войну против фашистской Германии» и в том, что «гитлеровским захватчика не сломить волю советских людей к достижению победы над врагом»⁵⁹⁷.

Говорить о каких-либо конкретных результатах пребывания начальника Разведупра в Лондоне в течение несколько дней бессмысленно. С отъездом Голикова уровень представительства миссии был существенно понижен, и английскому военному руководству уже не приходилось рассчитывать на получение военной информации, на которую они так рассчитывали.

12 июля, Ф.И. Голиков в сопровождении своего подчиненного по Разведывательному управлению Генштаба полковника В.М. Драгуна отправился на родину для доклада советскому правительству о первых результатах работы военной миссии. Утром 15 июля они уже были в Москве.

По возвращении начальник Разведупра был дважды принят И.В. Сталиным: 17 и 18 июля. В первый день в присутствии Г.К. Жукова, Г.М. Маленкова, П.Ф. Жигарева, Ф.Ф. Петрова и О.И. Городовикова, а во второй – В.М. Молотова и Г.М. Маленкова⁵⁹⁸.

Городовиков О.И. – с июня 1941 г. командующий кавалерией Красной Армии, представитель Ставки Верховного Главнокомандования по использованию кавалерии.

США в силу своего экономического и военного потенциала могли оказать СССР куда более действенную помощь, что диктовало необходимость установления более прочных и обширных контактов с этой страной.

«17 июля меня принял И.В. Сталин. – Напишет в своих воспоминаниях Ф.И. Голиков. – Во время беседы речь шла в первую очередь о вопросах военно-политического характера, а также о приобретении в США вооружения и стратегических материалов. Важное значение придавалось займу у США, надобность в котором могла возникнуть. Рассматривались проблемы доставки из США в Советский Союз заказанных материалов и вооружения. Было решено настаивать на выделении танкеров для перевозки авиационного бензина и морских транспортов – для всего остального. Надо было подумать и о способах переброски американских истребителей. Не исключался маршрут через Аляску и Алеутские острова»⁵⁹⁹.

Голиков получает приказание вылететь в Америку. Лететь предстояло через Великобританию, где было предписано встретиться с находившимся там личным представителем Президента США Г. Гопкинсом.

Доклад Ф.И. Голикова и И.М. Майского о положительной реакции Идена на предложения проведения совместных операций на Севере, максимального усиления британских воздушных налетов на Германию вплоть до Берлина, а также срочного развертывания десантных операций в Северной Франции был принят во внимание при подготовке «Личного послания Сталина г-ну Черчиллю» от 18 июля 1941 г.:

«… Может быть, не лишне будет сообщить Вам, что положение советских войск на фронте продолжает оставаться напряженным. Результаты неожиданного разрыва Гитлером пакта о ненападении и внезапного нападения на Советский Союз, создавшие для немецких войск выгодное положение, все еще сказываются на положении советских войск. Можно представить, что положение немецких войск было бы во много раз выгоднее, если бы советским войскам пришлось принять удар немецких войск не в районе Кишинева, Львова, Бреста, Белостока, Каунаса и Выборга, а в районе Одессы, Каменец-Подольска, Минска и окрестностей Ленинграда.

Мне кажется, далее, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика).

Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудность создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии. Легче всего создать такой фронт именно теперь, когда силы Гитлера отвлечены на Восток и когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции.

Еще легче создать фронт на Севере. Здесь потребуются только действия английских морских и воздушных сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы. Мы бы приветствовали, если бы Великобритания могла перебросить сюда около одной легкой дивизии или больше норвежских добровольцев, которых можно было бы перебросить в Северную Норвегию для повстанческих действий против немцев»⁶⁰⁰.

Уже на следующий день И.М. Майский доложил в народный комиссариат по иностранным делам о реакции Черчилля на личное послание И.В. Сталина. Возражение британского премьер-министра вызвало предложение Сталина о создании второго фронта на севере Франции:

«2. … отношение Черчилля к предложениям Сталина таково: концепцию Северного фронта он полностью принимает и даже с явным энтузиазмом. При мне премьер звонил по здешней “вертушке” начальнику морского штаба адмиралу Паунду и давал приказания всемерно ускорить данную операцию. Обещал также послать на север Норвегии легкую дивизию (хотя едва ли она будет чисто норвежской, ибо количество норвежцев под ружьем гораздо меньше). По словам Черчилля, первая стадия этой операции (появление британских военных судов в северных водах) начнется до конца этого месяца⁶⁰¹. …

3. Против создания фронта в Северной Франции Черчилль возражает на таких основаниях. По имеющимся у английского штаба сведениям, немцы оставили в оккупированной Франции 40–45 дивизий (правда, не механизированных). Северный берег Франции великолепно укреплен и представляет собой почти сплошную линию батарей. Между тем вся обученная и вооруженная часть английской армии, находящаяся на острове, немногим превышает указанное количество германских дивизий. Высадка десанта возможна только ночью, но сейчас темнота продолжается не более 4–5 часов в сутки. У Британского правительства очень мало специальных судов, способных выгружать танки на берег (всего пять-шесть штук). Воздушное прикрытие возможно только в узкой части пролива около Кале и Булони. В указанной обстановке попытка установить сколько-нибудь прочный фронт на севере Франции кажется Черчиллю нереальной. Дело неизбежно должно кончиться провалом, который ничего не даст ни нам, ни англичанам, а главное – такая попытка не сможет отвлечь сколь-нибудь значительные силы с Восточного фронта.

4. Зато Черчилль возлагает громадные надежды на все усиливающуюся бомбардировку Германии, которую он обещает вести все расширяющимися и усиливающимися темпами, из месяца в месяц, не жалея ни машин, ни людей. С удлинением ночей радиус и сила бомбардировок будут увеличиваться. …»⁶⁰².

18 июля военная миссия, возглавляемая Голиковым, вылетела в Англию. В состав миссии входили: генерал-майор инженерно-технической службы А.К. Репин, работавший в то время в Наркомате авиационной промышленности, Л.Л. Райков, специалист по зенитным пулеметам и противотанковым орудиям, и П.И. Барабанщиков – инженер-конструктор по снарядам.

Вновь – подмосковный аэродром, вновь аэродром «Ягодники» близ Архангельска, взлет и вынужденное возвращение. Летающая лодка с делегацией на борту столкнулась с одним из истребителей сопровождения. В результате были поврежден левый мотор, пробиты руль управления и обшивка элерона, сломана мачта антенны. Пришлось возвращаться в Ягодник и дожидаться прибытия с Британских островов нового гидросамолета.

До Лондона удалось добраться только 23 июля.

Встреча с Гопкинсом сорвалась. Дело в том, что англичане не гарантировали вылет в США (через Канаду) ранее 28-го, хотя Ф.И. Голиков и просил максимально ускорить поездку. Однако 24 июля на вылетавшем в США самолете для русских нашлось два места. Голиков и генерал-майор инженерно-технической службы А.К.Репин спешно вылетели в Прествик под Глазго, а оттуда 25-го – на Монреаль.

Только днем 26 июля Ф.И. Голиков прибыл в Вашингтона и уже в 14.00 входил в кабинет временно исполняющего обязанности государственного секретаря С.Уоллеса (К. Хэлл уже довольно долго болел). «Строг. Сух. Формален. Скуп. Скрытен. В сравнении с Иденом»⁶⁰³. – Записал Голиков в записной книжке.

В 14.40 Голиков был принят начальником штаба армии США генералом армии Дж. Маршаллом. Беседа с ним состоялась в его рабочем кабинете и продолжалась около часа. В ней с американской стороны участвовали полковник Ф. Феймонвилл (бывший до войны военным атташе США в Советском Союзе) как представитель военного ведомства США при миссии Голикова и ряд офицеров разведки. С советской стороны, были посол К.А. Уманский и военный атташе полковник И.М. Сараев. «Принимал [Дж. Маршалл] в окружении разведчиков. – Напишет в записной книжке начальник Разведупра. – Все, начиная с него, в гражданской одежде. Активно интересовался положением и уроками войны, особенно в области борьбы с танковыми соединениями в глубине. Довольно прямо сказал об отсталости армии США, отставании военного производства, трудностях удовлетворения запросов Советского Союза. На мой тезис – нельзя позволить Гитлеру бить наши страны поодиночке, а потому оказать быструю и серьезную помощь нам – ответил полным пониманием и сказал, как он безуспешно стремился достичь этого понимания неделю назад в конгрессе. В общем, обещал содействовать с тем, чтобы “дать все, что будет возможно”»⁶⁰⁴.

Принимавший участие во встрече будущий государственный секретарь США, начальник Управления по соблюдению Закона о ленд-лизе Эдвард Стеттиниус, писал: «Оба генерала [Голиков и Репин] подчеркивали необходимость быстрых действий, но они были абсолютно уверены в том, что Красная армия не будет разгромлена летом и, более того, что у нее хватит сил для захвата инициативы с началом зимы. Это были смелые слова в дни, когда Красная армия откатывалась назад по Украине и Белоруссии»⁶⁰⁵.

На следующий день Ф.И.Голиков, А.К. Репин, К.А. Уманский и сопровождавшие их специалисты отправились на совещание к помощнику государственного секретаря Д. Ачесону, которое было посвящено рассмотрению ответа правительства США на первые заявки Советского Союза на вооружение и по Амторгу (смешанное советско-американское акционерное общество). Здесь Голиков в очередной раз столкнулся с линией поведения, которую он назвал «тактикой проволочек в действии»: «Общий итог: а) по вооружению – ничего, отсылают к другим лицам; б) по Амторгу – далеко не все и не столько, но все же шаг вперед (на 65 млн руб.)»⁶⁰⁶.

Американские власти разрешали закупить по линии «Амторга» молибден, электролитный свинец, стальные трубы, бензобаки. Было получено разрешение также на приобретение оборудования для одного автошинного, трех крекинговых, одного завода, предназначенного для производства высокооктанового бензина, а также еще целого ряда заводов. Но правительство США никак не отреагировало на запрос о закупке алюминиевого прокатного стана, установки для производства толуола, завода по производству катализаторов и некоторых других промышленных объектов.

Вскоре выяснилось, что дипломаты, военные и бизнесмены Великобритании, находившиеся на американской земле, сильно озабочены тем, как бы советские заявки на поставки вооружения из США, особенно самолетов, не нанесли ущерба английским закупкам. «Имелись все основания предполагать, – вспоминал Ф.И. Голиков, – что англичане войдут в тесный контакт с теми официальными лицами США, которые стремятся любыми путями мешать материально-технической помощи Советскому Союзу. Вскоре мы убедились в правоте своих предположений»⁶⁰⁷.

Английские представители пытались внушить своим партнерам в США, что американские самолеты, особенно бомбардировщики, поставляемые Англии, сразу вступают в боевые действия и этим якобы быстро приносят большую пользу общему делу разгрома Германии. В том случае, если же американские самолеты будут поставляться Советскому Союзу, то чрезвычайно много времени уйдет на то, чтобы их переправить и освоить летно-техническим составом советских ВВС. Так, на доставку самолетов по маршруту Гренландия – Исландия – Архангельск, а затем на их освоение потребуется, по крайней мере, месяца два, а если доставлять машины через Владивосток, то и все четыре. Короче говоря, Харрис вообще не поддерживал идею доставки в Советский Союз по воздуху американских самолетов, особенно истребителей. Подобная аргументация распространялась и на транспортировку авиационной техники в разобранном виде. Так что польза от поставки американских самолетов в СССР представлялась как ничтожная. Голиков решительно возражал против такой трактовки, придуманной противниками военных поставок Советскому Союзу: «Знания и опыт советских летчиков были известны. С высокой эффективностью они использовали американскую технику в борьбе против люфтваффе. А трудности доставки самолетов явно преувеличивались»⁶⁰⁸.