Текст книги "Золото Колчака"

– Где у тебя паспорт?

– В рюкзаке… – Свит тоже уже проснулся и теперь протирал глаза. – Где тут умыться-то можно?

– Наверное, на первом этаже, там я ночью какой-то бар видел.

Свит спустился на первый этаж босиком, так как весь пол автобуса был застлан белоснежным ковром, и все без исключения ходили здесь без обуви. Пока он приводил себя в порядок, Блок успел собрать паспорта и, вложив в каждый из них по стодолларовой купюре, протянул все это своему гиду:

– Держи и заранее говори, что нужно, чтобы время не терять зря.

– Хорошо. Но теперь уже ничего больше не нужно. Вы вчера на ресепшене оплатили все услуги в полном объеме, и никаких задержек больше не будет. Сейчас мы пересечем границу и, если вы желаете, проследуем к отелю, где сможете отдохнуть от дороги и позавтракать.

– Давай…

На таможне к паспортам должны были прикладываться еще и фотографии всех прибывающих в Камбоджу, но доллары решили эту маленькую проблему. Местный таможенник сделал вывод, что рисунок президента на деньгах очень похож на самих туристов и, без зазрения совести поставив все нужные штампы, пропустил автобус через границу. Теперь они уже путешествовали по другой стране. Гид без умолку рассказывал об этой удивительной стране и ее людях, о достопримечательностях и природе, животных и птицах. Он был искренне влюблен в свою страну и мог говорить о ней бесконечно. Свит по привычке время от времени уточнял какие-то детали рассказа, а остальные рассматривали проплывающие пейзажи через огромные тонированные окна.

– На крыше нашего автобуса есть открытая площадка и сидячие смотровые места, только там сейчас очень жарко, – гид все время пытался угодить своим гостям.

– Если жарко, то мы здесь пока посидим…

– В баре, на первом этаже, мы можем предложить вам прохладительные напитки и легкие закуски, а также фрукты и мороженое.

– Я за мороженым, – Тинки направилась к лестнице, ведущей на первый этаж, и пропала почти на час. Но ее никто и не терял: все знали, что если дело касается сладостей, то ее уже было не удержать. Через какое-то время РоМ спустился вниз и нашел там ее в обществе тайки-бармена, которая что-то готовила и при этом весело смеялась от бесконечных шуток Тинки. Судя по всему, они очень весело проводили время. Вскоре всех позвали на первый завтрак. Тинки сидела рядом со всеми и уплетала за обе щеки разные деликатесы, как будто и не было никогда горячих банановых лепешек и нескольких палок шашлыков, съеденных перед этим.

Автобус мчался по Камбодже, лишь изредка останавливаясь для дозаправки и по личным просьбам команды. Они пару раз задержались на пляжах и у небольших домиков для духов. Там Тинки проделывала только ей одной известные процедуры, и после этого они ехали дальше. Вскоре они уже были у знаменитого храма Ангкор Ват. Гид все время порывался провести своих гостей к наиболее интересным местам этой мировой достопримечательности. Но его никто не слушал, а уже на середине пути Свит осторожно взял его за руку и чуть слышно прошептал на ухо:

– Слушай, друг, у нас здесь есть небольшое дело. Ты мог бы подождать нас в автобусе? Мы бы сами все осмотрели, пофотографировались, а затем уже вернулись.

– Нет проблем, – гид был счастлив, что ему не придется по такой жаре ходить с любопытными туристами, и с радостью вернулся в прохладный автобус.

Тинки уже несколько часов таскала всех по закоулкам храма и все никак не могла остановить свой выбор. Она искала какого-то особенного монаха. Наконец, это уже всем надоело, и РоМ показал на одного из них:

– Вон сидит, смотри какой – настоящий монах: и лысый, и в желтой одежде, и чистенький такой…

– Нет, этот не подходит.

– А вон тот, который на входе?

– Тоже нет. У нашего должна быть татуировка особая, дающая ему право делать то, что нам нужно…

В конце концов, она все же нашла того, кого искала. Это был уже немолодой мужчина в ярко-оранжевой одежде. Он сидел далеко ото всех и, закрыв глаза, читал какую-то свою молитву. Монах совершенно не обращал внимания на снующих вокруг него туристов и казался небольшой статуей – настолько он был неподвижен. Тинки, довольная своей находкой, несколько раз обошла застывшего человека и, убедившись, что это именно то, что она так усердно искала, подошла поближе. Монах совершенно не отреагировал на ее приближение, и ей пришлось сделать в его сторону еще пару небольших шагов. Она остановилась напротив него и замерла. Монах приоткрыл глаза и бросил на нее быстрый взгляд. Тинки тут же воспользовалась моментом возвращения монаха из мира нирваны на землю:

– Мы бы хотели переговорить с Вами…

Монах молчал, но все так же пристально смотрел на Тинки, а та продолжала:

– Наша подруга, она из Таиланда, перед смертью…

– Я знаю, о чем вы хотите меня просить… Ее дух сейчас далеко во вселенной, на пути к свету… Я ждал вас…

– Ждали нас? Но о том, что мы приедем, никто не знал.

– Меня предупредил наш старший монах, что вы приедете.

– А откуда он мог знать?

– Его учитель встречал дух вашего друга во время бесконечных изменений сознания на пути к абсолютным знаниям. Он и предупредил нас о том, что вы должны появиться здесь.

– Так он видел нашего человека?

– Ваша проблема в том, что вы задаете слишком много вопросов и не ищете суть…

Тинки хотела спросить его еще о чем-то, но он сделал жест, означающий, чтобы она отстала от него со своей бессмысленной болтовней. Монах встал и огляделся по сторонам. Было видно, что он еще не совсем вернулся в свое сознание, и ему требовалось некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя. Вскоре его взгляд стал яснее, и он еще раз с интересом оглядел Тинки. Видимо, его все устроило, и тогда он проследовал в небольшое строение в виде маленького храма с небольшой статуей Будды. Там он выбрал из нескольких сотен палочек три или четыре нужных, поджег их, и, когда они стали дымиться, встал на колени, сложил руки с палочками перед лицом и с поклонами принялся читать молитвы. Он занимался этим несколько минут и, когда закончил, опять с некоторой растерянностью огляделся по сторонам. Судя по всему, он очень глубоко уходил в транс во время своих молитв, и именно это отличало его от остальных монахов. Он встал и, еще раз взглянув на Тинки, прошел на свое прежнее место. Там монах сел и тут же, закрыв глаза, стал бормотать какие-то слова.

Тинки его больше не интересовала. Но от нее не так-то просто было избавиться. Ее просто распирало любопытство, и она никогда бы себе не простила, если бы упустила такую прекрасную возможность утолить свой интерес. Она еще раз попыталась обратиться к монаху, но теперь он уже снова был каменным изваянием, и никакая Тинки уже не могла его вывести из транса. Но у нее была домашняя заготовка – это было последнее, что она могла сделать, чтобы еще хоть что-то выжать из монаха. Она подошла к нему совсем вплотную, присела и протянула свою правую руку. Монах вздрогнул и, машинально вытащив непонятно откуда взявшийся красный шнурок, стал завязывать его на запястье Тинки. Все время, пока он завязывал эту нитку, он читал молитвы, в конце сильно дунул на узелок и показал рукой, что он закончил. Тинки была счастлива. Она буквально прыгала от восторга. Все стояли вокруг нее, и никто не понимал, в чем дело. Тинки схватила Блока за руку и тихо зашептала, чтобы никто из посторонних не мог услышать:

– Сейчас подойди к этому монаху и просто протяни ему руку. Он тебе завяжет красную нитку.

– Зачем?

– Потом объясню… Делай, что тебе говорят…

Блок осторожно подошел к человеку в оранжевой одежде и протянул руку. Монах, как и в первый раз, вздрогнул, и в его пальцах вновь появилась словно из ниоткуда красная нить. Он принялся читать соответствующую молитву и завязывать узелок на руке Блока.

– Быстро загадывай желание. Только большое, а не мелочь какую-нибудь. И обязательно не материальное… – Тинки была здесь же и полностью контролировала весь процесс. Монах поколдовал с нитью и, сильно дунув на узел, дал всем знать, что он закончил. Но на этом его еще не оставили в покое эти надоедливые туристы. Следующим с протянутой рукой уже стоял РоМ, а за ним и Свит. Каждый получил по красному шнурку, и, наконец-то, монах смог беспрепятственно погрузиться в свой бесконечный путь самосовершенствования и длинных вселенских путешествий в мир познания человеческой сущности. Тинки радовалась больше всех:

– Вы даже не представляете, как нам с вами повезло. Вот Лау бы обрадовалась за нас. Эх, как же все здорово получилось-то… Желания все успели загадать?

– Все…

– Вечно я должна нянчиться с вами… Что бы делали без меня, прямо, ума не приложу…

– И что теперь эта нитка дает?

– Ну, тут все очень просто: вы загадывали желание, а монах читал молитву. Теперь ваше желание переплелось с молитвой и ушло наверх. Как только оно будет услышано, вам будет дан сигнал: именно в тот же самый миг нить сама развяжется на руке и спадет. Это и будет означать, что свершилось то, что вы задумали…

Они вернулись в автобус и развалились в баре на первом этаже. Кондиционер работал на полную мощь, и здесь было очень прохладно и приятно.

– И как они могут жить в такой жаре? Это же круглый год одно и то же…

– А ты видел этого монаха? Здесь только его тело, а сам он где-то очень далеко от всей этой жары и мирских проблем…

– Ну, так, ведь, не каждый сможет. Это сколько нужно заниматься, чтобы так летать где-то там.

– У них на это уходит вся жизнь, и то не каждый сможет достичь таких результатов. Этот смог, судя по татуировкам. Он даже сидит один, от всех вдали. Интересно, мы так смогли бы?

– Вряд ли. Тут по-другому думать нужно и жить соответственно.

Но Тинки не успокаивалась:

– А мне кажется, я бы так смогла. Была бы сейчас монашкой и сидела в храме – целый день летала бы по вселенной и лишь изредка возвращалась бы в этот мир, чтобы кому-нибудь завязать красную нить. Мне кажется, я могла бы быть очень красивой монашкой…

Но РоМ этот расклад видел совсем по-другому:

– Ага, монашка… А теперь прикинь: ты бы была лысая, в оранжевой накидке и никакого мороженого…

– Н-да… Без мороженого-то будет трудновато… Наверное, я подожду с монашеством. Тем более у нас другие монашки, и живут они совсем по-другому – всегда в черном ходят и постятся целыми днями… Нет, точно, подожду пока…

– Теперь куда?

– Может, сначала на пляж заедем, хоть искупаемся, а потом уже домой?

– Ну, если никто не возражает, то поехали купаться…

Автобус развернулся на небольшой площадке и взял курс к морю. День пролетел совершенно незаметно, и, когда пришло время возвращаться, Тинки стала многозначительно заглядывать в глаза Блоку:

– Может, задержимся еще на денек? Когда еще здесь придется побывать? А так хоть отдохнули бы на море. Вон песок какой здоровский, и кормят здесь вкусно…

К Тинки присоединился и Свит:

– Давайте пару дней на пляже поваляемся, а то все на вилле да в городе, а здесь природа красивая и люди совершенно другие, не испорченные цивилизацией.

На общем собрании было решено остаться здесь еще на некоторое время, тем более что жилье искать было не нужно, а обслуживающий персонал автобуса, получив каждый наличными в руки по тысяче долларов, – был просто счастлив. Сначала они решили, что туристы остаются здесь на месяц, но когда выяснилось, что всего на несколько дней, были довольны безмерно. Бар в автобусе работал круглые сутки по системе «все включено», и тайка-бармен не переставала удивлять всех разнообразными блюдами азиатской кухни. Водитель автобуса был готов по малейшему желанию любого из гостей гнать свою технику в любое время суток по указанным адресам и часами ожидать своих туристов, пока они осматривают местные достопримечательности. Гид решал вопросы с билетами, продуктами и нужными экскурсиями – одним словом, каждый выполнял свою часть работы с большой радостью, так как оплата в огромном размере уже давно лежала в карманах, и теперь после окончания этой удивительной экскурсии им можно было смело не работать пару-тройку месяцев.

Они выбрали пустынный уголок пляжа – подальше от немногочисленных туристов и местных рыбаков. Огромные пальмы, синее море и яркое солнце – РоМ был на седьмом небе от счастья. Он все еще изредка по ночам вспоминал ужасы лагерной жизни, и его иногда можно было заметить сидящим на берегу в полном одиночестве. Холод и голод, издевательства блатных – все это сидело еще у него в голове, и семнадцать лет лишений так просто не отпускали. Теперь он с благодарностью воспринимал каждый день, проведенный в этом раю. Теплое море, горячий песок, свежие фрукты и обилие вкусной еды – об этом можно было только мечтать…

Прошла уже неделя, а туристы все никак не могли вдоволь отдохнуть. Они часами плескались в ласковом море и изредка забегали в автобус, чтобы хоть немного поваляться в прохладе. Предусмотрительная Тинки взяла с собой в дорогу массу разных увлажняющих кремов от солнца и никак не рассчитывала, что вся команда будет использовать их так неэкономно. Она с замиранием сердца смотрела, как пустеют ее тюбики с натуральным кокосовым маслом и нони. Мужская часть коллектива без зазрения совести намазывала на себя толстым слоем дорогущие масла, в то время как сама хозяйка очень экономила и старалась лишний раз не открывать ту или иную баночку. Она изредка уединялась со своим богатством и, тяжело вздыхая, перебирала полупустые тюбики своей былой роскоши. В конце концов, однажды она не выдержала и высказала все в прямо лицо команде:

– Мне надоело уже это ваше расточительство. Эти крема я берегла столько времени не для того, чтобы вы на себя все измазали. Их нужно вечером мазать на ночь, а не перед тем, как в море собираетесь лезть…

Тинки даже покраснела от негодования, ее речь изредка прерывалась показом какой-нибудь очень редкой бутылочки… Ее терпению пришел совершенный конец, когда во время демонстрации всех ужасов, которые натворили эти «неотесанные мужики», из автобуса неожиданно вышел РоМ. Он не присутствовал на поучительной лекции Тинки и был совершенно не в курсе того, что здесь происходит. В его руках можно было заметить очередной тюбик с кремом, из которого он выдавливал последние капли жидкости на свои загорелые плечи.

– Вот, что я вам говорила… Зачем ты взял этот крем? Он предназначен для того, чтобы кожа была бархатной, а ты намазался с ног до головы. Думаешь, он спасет тебя от солнца?

– Ну, да… А зачем ты выложила его на полку тогда?

– Ну, уж никак не для тебя…

– Вот ты выставляешь всякую чушь, а мы потом мучаемся и не знаем, почему сгораем на солнце. Не могла нормальный крем поставить? У тебя же полно всяких, так зачем ты ненужные нам подсовываешь? Специально даешь всякие крема, нужно будет у них еще срок годности посмотреть, а то, может, ты нам просроченные подсовываешь…

Мужская часть команды объединилась и общими усилиями смогла отбить атаки рассерженной Тинки. Теперь она уже была виновата во всех бедах, связанных с солнцем, и ей ничего не оставалось, как отобрать у РоМа остатки мази и демонстративно вернуться в автобус.

Сколько бы ни длилось это увлекательное путешествие, но настал день, когда уже нужно было покидать эту гостеприимную страну. Совершенно не хотелось уезжать отсюда. Здесь все буквально было пропитано спокойствием, доброжелательностью и вечностью.

Блок смотрел на камбоджийцев и пытался понять, как эти люди, еще три десятка лет назад так бездумно убивающих друг друга, смогли остановить эту братоубийственную гражданскую войну. Мало того, они еще смогли простить своих врагов, помириться и начать новую жизнь, полную духовности, открытости и радости. В этих землях чувствовалась какая-то особая энергетика. Она заставляла совершенно по-другому относиться ко всему, что тебя окружает, и переосмыслить свою прежнюю жизнь.

С такими мыслями команда Блока покидала эти прекрасные земли. Обратная дорога в Паттайю прошла без приключений, и через некоторое время они уже были в своем номере на самом верхнем этаже дорогого отеля. Попивая прохладные соки, команда продолжала разговор, начатый еще в автобусе:

– В Бутан придется добираться на самолете, а то на автобусе мы замучаемся совсем…

– А точно туда нужно ехать? Что-то я не припоминаю, чтобы Лау хоть раз упоминала про эту страну.

– Вроде, говорила пару раз что-то, но что точно, я не вспомню уже сейчас.

Тинки в этом вопросе чувствовала себя командиром, и ее указания не вызывали сомнений:

– Был Бутан. Там есть еще один нужный монастырь – вот туда и поедем. Страна тоже очень красивая – вам понравится…

– Ну, Бутан, так Бутан…

На следующий день все в полном составе уже находились в аэропорту и ожидали своего рейса. Аэропорт Бангкока поражал своими размерами и порядком. Сотни тысяч человек сновали туда-сюда, и в то же время не было никакой давки, сумятицы и неразберихи. Огромное количество людей устремлялось организованным потоком по указанным направлениям, и в конце каждый находил именно то, что ему было необходимо.

Здесь очень легко было затеряться в толпе, и команда Блока, стараясь не привлекать к себе особого внимания, встретилась уже у стойки регистрации. Здесь все повторилось до мелочей: билеты, таможня с зеленым коридором, дюти фри, места в бизнес-классе, обеды, напитки, журналы и мягкая посадка в небольшом аэропорту Королевства Бутан. На выходе из аэропорта их уже ждала машина, которая и повезла всех в один из многочисленных горных отелей.

Всю дорогу водитель напевал какую-то незамысловатую местную песню и неподдельно считал, что доставляет дорогим гостям истинное удовольствие своими великолепными, по его мнению, вокальными данными. Слушать его было невозможно, и каждый в машине занимался своим делом. Блок с РоМом на пальцах пытались повторить смешные слова из песни, а Свит медитировал, глядя на далекие горы, Тинки слушала музыку в наушниках. Однако ехать пришлось недалеко.

Отель находился на самом краю красивейшей горы, и вид из апартаментов обещал быть просто великолепным. Тинки сама выбирала гостиницу и была горда собой. Внизу, на дне бездны, распростерлась зеленая равнина, а над ней – ярко-голубое небо с безукоризненным желтым солнцем. На бесконечных дорогах можно было везде заметить маленькие точки – это монахи брели по только им одним известным делам, непонятным простым мирянам. Кругом стояла почти идеальная тишина, и все говорило о том, что здесь не место суете и мелким проблемам временного пристанища человечества.

Гостей проводили в огромный номер, который нависал над пропастью. Все были просто ошеломлены роскошью апартаментов. Блок осторожно вышел на террасу и чуть подпрыгнул, проверяя надежность пола. Тинки ходила по пятам за каждым и придиралась по всяким мелочам:

– Ты чего распрыгался? Хочешь, чтобы в пропасть все полетели? А ты куда сумки бросил, не мог на полку поставить, обязательно нужно на кровать швырнуть? Все разуваемся в коридоре, а не носим грязь в комнаты – вон тапочки для всех стоят…

Она, действительно, чувствовала себя хозяйкой положения, так как только она знала, что полагалось предпринять для правильного совершения ритуала прощания с Лау. Ее всегда слушали молча, и каждый дальше делал все по-своему. Но Тинки такой вариант устраивал. Оставаться надолго в Бутане они не планировали, и после принятия душа и вкусного обеда все вышли во дворик, где их уже ожидал «Круизер». Каково же было удивление всех членов команды, когда за рулем они увидели своего старого знакомого, который некоторое время баловал их своим исполнением фольклорных песен. Все переглянулись, а Тинки, первая садясь в джип, произнесла:

– А мне нравится…

Всем было понятно, что она имела в виду, так как в данный момент все мысли у друзей были только об одном: как далеко ехать и насколько громко он будет петь. А Тинки все никак не могла успокоиться. Теперь она постоянно просила водителя спеть ту или иную песню. Ехать пришлось около четырех часов, и за это время команда прослушала часть репертуара Майкла Джексона, Мадонны, а также колыбельные песни деревушки, где родился исполнитель. Последняя музыкальная часть более всего понравилась Тинки, и по ее просьбе водитель несколько раз на бис повторил местные напевы. Этот музыкальный кошмар заканчивался только тогда, когда они проезжали какое-нибудь очень красивое место, и шофер быстренько, в двух словах, рассказывал очередную историю или легенду, связанную с этими загадочными местами. Назло Тинки РоМ стал интересоваться у певца традициями его народа и земли, где он родился. Водитель был на седьмом небе от счастья – еще бы, туристы заинтересовались его родной землей и слушают его национальные песни. Он не успевал отвечать на сыпавшиеся на него со всех сторон вопросы, еще и петь для Тинки. Это были самые счастливые мгновения его жизни. Впоследствии этой историей он мучил очередных гостей своей страны. Он рассказывая им, как богатые туристы слушали его повествования и песни, буквально раскрыв рот от восхищения, и постоянно просили повторить ту или иную мелодию, и даже… попросили его приехать в их страну с небольшим концертом для понимающих толк в музыке людей за большие деньги. Но он, верный своему народу, конечно же, отказался от такого заманчивого предложения, сообщив им, что никогда бы не позволил себе петь за деньги.

Когда они, наконец-то, приехали, то солнце уже садилось за одну из многочисленных горных вершин, покрытых ослепительно белым снегом. Водитель помахал на прощанье своим новым друзьям, даже не поинтересовавшись, нужен ли им транспорт на обратную дорогу, лихо развернулся, подняв клубы пыли, и умчался в обратную сторону. Ворота монастыря были закрыты, и Блок озадаченно осмотрелся по сторонам:

– Наверное, придется перелезать через забор – вон там можно по горе пробраться и незамеченными спуститься внутрь…

– Вы что, совсем уже докатились? Привыкли через заборы скакать… Вы где находитесь-то? Забудьте уже про войнушки свои, – Тинки в один миг все расставила по своим местам. – Сейчас постучим, и нам откроют – у них такие законы, что на улице не оставляют путника, какой бы национальности он ни был…

Она смело шагнула вперед и принялась стучать кулаком в огромные ворота. Звук открывающихся дверей прозвучал гораздо раньше, чем они ожидали. Монах, не поднимая глаз, приоткрыл одну из створок ворот и с поклоном пригласил всех пройти. Первым шел РоМ, за ним – Тинки с Блоком, и замыкал боевую колонну Свит. Он несколько раз бросил опытный взгляд по сторонам, осматривая наиболее удобные места для нападения и засады. Монах закрыл двери и пошел впереди, показывая дорогу. За все время, пока они шли по большому двору, он не проронил ни слова. Группа была готова к развитию любой ситуации – уж очень странным был этот монах, так тщательно скрывающий свои глаза. Он проводил всех до небольшого навеса, под которым сидел человек. Судя по всему, это был старший, так как первый монах осторожно подошел к нему и, что-то прошептав на ухо, с поклонами удалился. Теперь команда стояла перед человеком, который сидел в позе лотоса и глядел прямо на них. Молчание длилось не более пяти секунд. Монах протянул руку и сделал жест, чтобы все садились. Вдоль его небольшой комнатки, состоящей из навеса и настила на полу, стояли несколько низеньких скамеечек, и все попытались как-то на них устроиться. Только Тинки сумела сесть в позу лотоса так же, как и хозяин. Монах оценил возможности гостей и слегка улыбнулся краешками губ:

– Надеюсь, вас не сильно утомил путь в нашу скромную обитель?

– Совершенно нет, мы провели прекрасную поездку с голосистым водителем и теперь просто наслаждаемся тишиной здешней природы, – Свит пытался шутить.

Но Тинки бросила на него такой колючий взгляд, что он решил: будет лучше, если он помолчит. А монах тем временем продолжал:

– Да, тишина здесь исключительная, а какой воздух, а энергетика… Если вы встретите на этом «Месте Силы» восход, то сможете почувствовать прилив молодости и непосредственность детства…. А если встретите закат, то почувствуете мудрость и спокойствие… – монах говорил медленно и степенно, и от звука его голоса по телу прокатывалась волна надежности и основательности.

Он говорил еще что-то, но что именно, никто уже не помнил – его слова тонули в море безмятежности и спокойствия. Блок пришел в себя, когда его сильно толкнули в бок – это Тинки незаметно ткнула его локтем, заметив, что тот начал засыпать и уже даже приготовился, было, громко всхрапнуть. РоМ также с трудом таращил сонные глаза, а Свит уже вовсю спал, прислонившись к бревну, на котором держался навес.

– Вы еще не готовы к разговору, поэтому сейчас отдыхайте, а позже, когда вы сможете оценить всю глубину познания того таинства, которое пытаетесь совершить, мы с вами попробуем еще раз, – монах подал знак, и рядом с командой как из-под земли вырос человек, который открывал им двери.

Тинки попыталась прояснить ситуацию – возможно, что монах просто решил, что они обычные паломники, и слишком сильно стал с ними работать:

– Мы по поводу нашего друга, он погиб, и мы хот…

– Я знаю… не нужно лишних слов – вы просто колеблете воздух… позже, позже…

Голос монах звучал все тише и тише, и Тинки опять почувствовала, как у нее начинают закрываться глаза. Она только сейчас поняла, как устала за все эти годы, и ей непременно нужно отдохнуть, не просто выспаться, а именно отдохнуть от всей этой беготни и суеты – день, два, неделю или несколько лет – она не могла пока решить для себя, сколько. «Сейчас спать, а завтра подумаю, может, и придется остаться здесь на пару лет – слишком уж много усталости и суеты накопилось в сознании и в теле», – решила она, почти машинально перебирая ногами вслед за своим провожатым. «Как же я понимаю теперь тех, кто неожиданно для всех занялся дауншифтингом. Вот это настоящий поступок, а мы все носимся по жизни со своими мелкими проблемами и возносим их до небес. Нет, решено, я остаюсь здесь и начинаю новую жизнь с чистого…» – дальше она уже не смогла закончить мысль. Ее охватил глубокий сон, и она провалилась в какую-то бездну. Она всю ночь летела вниз с огромной скоростью и, так и не добравшись до дна, проснулась.

Солнце сияло вовсю, и она почувствовал себя заново родившейся – прекрасное настроение, бодрость, огромный заряд энергии пропитал все тело. Тинки мигом вскочила и огляделась по сторонам. Ее друзья спали здесь же, и она сразу успокоилась. На улице стояла полная тишина, и монахи, передвигавшиеся по двору, делали это так тихо и плавно, что казалось, будто они совершенно ничего не весят и просто плывут над землей. Тинки так понравилось наблюдать за летающими монахами, что совершенно забыла, зачем она здесь.

Вскоре она пришла в себя и повернулась к друзьям. Они еще спали, и самое интересное было то, что они все, без исключения, улыбались во сне. Это было так необычно, что Тинки даже не стала их будить. Она поправила на себе одежду и решила, что теперь можно выходить в люди.

Первый же монах, который ее встретил, поклонился и показал следовать за ним. Он указал ей на большие чаши с водой, в которых умывались монахи. Чуть поодаль от основных чаш стояли четыре емкости, полные серебристой воды. Не успела Тинки подойти к одной из них, как услышала за спиной топот стада слонов – ну, конечно же, это были ее друзья. Они шли своим обычным шагом, но в полной тишине и на фоне порхающих монахов казались именно слонами или бегемотами. Тинки с ужасом подумала, что она и сама, наверняка, топала не тише их, и ей стало нестерпимо стыдно за себя и своих друзей, а также за тяжесть своих тел.

После умывания их пригласили в столовую, где обедали все живущие в монастыре. Главный монах больше не показывался, и на гостей никто не обращал никакого внимания. Каждый занимался своим делом, и команда в нерешительности стояла рядом с домиком, где еще вчера вечером сидел встречающий их человек. Блок смотрел на Тинки:

– Ну, и куда нам теперь дальше, ты же у нас все знаешь?

– А вот не нужно было храпеть вчера вечером во время разговора – все испортили мне. Я уже почти все узнала, что нам нужно было, а вы вдруг спать развалились, не могли потерпеть немного…

– Никто и не спал, я просто медленно моргал…

– А я быстро моргал… А может, тот монах просто не захотел с тобой разговаривать? Есть же такие монастыри, где женщинам нельзя появляться? Может, нам Тинки выставить за ворота и посмотреть, вдруг это поможет, и они нам сразу же расскажут, что нужно делать?

– Ага, сейчас, так я и вышла из монастыря – буду там, как дурочка, стоять одна…

Пока они разговаривали, к ним подошел один из обитателей монастыря. Он остановился чуть поодаль и спокойно ждал, когда гости закончат свой важный разговор (а других разговоров, в его понятии, просто и не могло быть). Затем, когда все замолчали, он знаком показал всем следовать за ним.

Они вышли из маленького дворика и направились вдоль скалы к небольшому проему. Проход был настолько мал, что всем пришлось низко наклониться, чтобы протиснуться внутрь. Небольшой каменный коридор вывел их на широкую светлую площадку. Под открытым небом человек десять монахов тренировались в стрельбе из лука. До мишеней было примерно сто пятьдесят метров, на глаз определили опытные разведчики, и можно было заметить, как стрелы с поразительной точностью попадали в цель. Монах повернулся к гостям и первый раз за все утро произнес слова:

– Вы слабы духом – вам необходимо укрепить его, а лучше, чем стрельба из лука, не существует способа. Великий Монах велел вам заниматься до тех пор, пока вы не будете готовы к разговору с ним. Он был проинформирован насчет вас, что вы сможете выполнить свою миссию, но он сумел разглядеть в вас слабых и опустошенных людей. Занимайтесь прилежно и верните свою утраченную силу духа – тогда вы сможете с ее помощью сделать то, ради чего прибыли сюда…

Он повернулся и вышел в скальный проем. РоМ взглянул на Блока:

– Может, мне кто-нибудь объяснит, что за миссию мы выполняем и почему должны теперь стрелять из лука? Я, конечно, с удовольствием позанимаюсь, но чувствую, что этим дело не закончится. Стрелять с такой же меткостью, как они, мы, вряд ли, сможем научиться и за месяц. А если они еще экзамены у нас принимать будут, то, что тогда?

– Ну, здесь стрельба – философское понятие, не так ли? – Свит повернулся к Тинки.

– А я откуда знаю, может, и нет, – она сама была в некотором замешательстве и совершенно не знала, что нужно делать дальше. – Свит, ты вчера сколько выдержал взгляд?

– Пару секунд, не больше… Такое ощущение, что сразу же провалился в пропасть его глаз, и ничего с собой поделать не смог… А ты?

– Ну, секунд пять продержалась, а потом тоже провалилась. Сначала попыталась защиту поставить, так он ее даже не заметил, сразу наповал столкнул в пропасть – и все… Может, ну его, эти стрельбы, поехали отсюда?