Текст книги "Тю!"

Ну и?.

Ну и кто счастлив? У жен, мужей и их детей до того противоположные представления о счастье, что оторопь берет.

А когда один – то сам себе и молодец, и сволочь. Молодцеватость несешь в народ, сволочизм берешь от него же. Вокруг столько пустых конфликтов, что внутренне зеваешь, прикрывшись наружным ужасом в глазу. На тонну истоптанных переживаний приходятся граммы эфемерной гармонии.

«Зачем тебе все это?» – вопрошает сознание, намекая на гуманность по отношению к тем, кто мог бы встречать скалкой по утрам тебя, невинно выспавшегося в другом месте…

Поэтому будьте счастливы, аборигены семейных материков! Примите привет от Робинзона с острова гуманного эгоизма, в устах которого особо актуально звучит фраза «до пятницы я совершенно свободен», ибо пятниц у меня нет совсем.

Влюбленности я говорю «да!». Это замечательная штука! Она внезапно падает с первым взглядом. Где это произойдет – хронически неизвестно.

Правда, влюбленность и улетучиться может со скоростью второго взгляда (чем она и хороша!), но насыщенности от этого у нее не убавляется. Одни воспоминания чего стоят, особенно, если влюбился ты один. А если взаимно – это уже счастье, а не то пылкое чувство, от которого свои красные сатиновые трусы кажутся алыми парусами…

Симптомы влюбленности: покусанные подушки, выпитый в одиночестве портвейн, закушенный сигаретой, желание выброситься со шкафа. В промежутках – засыпаешь, спишь и просыпаешься не с объектом вожделений, а с трудом.

Но это все же лучше, чем делить ложе с давно опостылевшей субстанцией…

Роднее не бывает…

– Дядь Коль, а у меня будет свадьба!

Племянница Лиза – человек конкретный. Она не тратит секунды междугородного роуминга на пустяшные «Алло, здравствуй!» Этикет для неё – темный лес, в окружении которого Лиза в действительности и живет.

Обычно она предпочитает дожидаться звука вызова и тут же нажимать «отбой». Дядя Коля всегда перезванивает сам. Но грядущая свадьба – это событие, на которое даже не жалко потратить несколько рублей. Дядя – в Москве, какой – то крупный чиновник. Какой именно – Лизу не интересовало. Зачем ей знать его титулы? Все в курсе, что Коля Снегирев стал большим человеком в столице. Этого вполне достаточно. Поначалу гордились этим, а потом стали его использовать как палочку – выручалочку. А кто ж еще поможет? Больше никто из родни не достиг таких высот…

– Здравствуй, Лиза. Я тебе перезвоню, – тихо ответил дядя.

– Ага.

Пи – пи – пи…

Этот звонок прожужжал во время большого совещания в министерстве, на котором и находился заместитель генерального директора одной крупной компании Николай Сергеевич Снегирёв. Система, которой он служил, забита заседаниями, как забор – досками. Игнорировать их нельзя, а вникать – без толку. Каждый из сидящих ждал, когда закончится очередное переливание из пустого в порожнее, чтобы вернуться на своё рабочее место и заняться конкретными делами.

Николай отключил телефон, но и вернуться к действительности уже не смог. О свадьбе племянницы он знал. Накануне звонила сестра и сообщила подробности. Лиза – кассирша в гастрономе. Её избранник – грузчик там же.

«М – да. Вся в мать», – подумал Николай.

…В 1965—м году в семье Снегирёвых родились двойняшки – девочка и мальчик. Назвали Антониной и Николаем. В их посёлке, затерянном в Воронежской области, это стало событием, потому что рождение двойни там было явлением редким.

В те годы жизнь была простой. Свой дом, хозяйство. Родители – трудяги. Отец – слесарь, мать – продавец. Пятого и двадцатого – аванс и получка. Дети росли, впитывая красоту окружающей природы и прямоту отношений взрослых.

С годами стало ярко проявляться различие детей. Коленька был любознательным, вдумчивым и спокойным. А Тонечка – как ветер. Какое настроение подует – так себя и вела. Школа закрепила за ними эти качества. Коля любил математику, а Тоня вздыхала от Пушкина. Родители удивлялись: «На лицо одинаковые, но по характеру – как зима и лето!».

Распорядок жизни после школы окончательно разбросал их по полюсам. Колю забрали в армию. Угодил на флот. Три года службы ему дали толчок для дальнейшей траектории в жизни. Был у них мичман, которого все звали батей. Родной человек. Есть такие.

Однажды он спросил Колю:

– Что будешь делать после службы, сынок?

– Учиться хочу.

– Правильно. Ты – толковый малый. Что тебе делать в твоей Задригайловке? Есть у меня один кореш в Москве. Замолвлю словечко, если хочешь…

«Кореш» оказался не последним человеком в Московском институте нефти и газа. После службы Коля махнул в Москву. Встретился с протеже «бати». Поговорив с потенциальным абитуриентом, он только подсказал, на какой факультет ему лучше поступать.

– Остальное – в твоих силах. Поступишь – молодец, а на нет – и суда нет.

Николай честно и достойно сдал все экзамены. И стал первокурсником факультета экономики и управления.

Для родных это стало событием, по силе равным рождению двойняшек.

Тоня к тому времени отучилась на продавца в одном из воронежских училищ и благополучно осваивала эту профессию в родном посёлке – помог мамин авторитет трудолюбия.

Эпоха студенчества для Николая ознаменовалась многими событиями, невероятно расширившими горизонт жизни. А знакомство с сокурсницей Еленой стало решающим в его личной жизни. В отличие от многих своих сокурсников, которые женились на москвичках, Коля не стремился найти «выгодную» партию. Его сердце ёкнуло на Лену. И то, что она сама из Рязанской области, не имело никакого значения.

Свадьбы брата и сестры состоялись почти друг за другом. Николай и Елена расписались в Москве. Студенческая свадьба была скромной, но весёлой. А через месяц они приехали на бракосочетание Антонины и Анатолия. Толя – автослесарь. Простой, спокойный, немногословный.

Погуляли, разъехались.

Жизнь Тони была ограничена рамками родного поселка. А у Коли с Леной – комнатой в общежитии и пропиской до окончания учёбы. Чтобы остаться в столице после получения диплома, нужно было что – то предпринимать. Уезжать куда – нибудь в провинцию Николай не хотел. И он, и Лена уже знали, что это такое.

Их пятый курс совпал с началом вселенского бедлама в отдельно взятой стране. В 1992—м году они получили диплом, с которым не куда было податься. Распределение почило в бозе. Без московской прописки на работу никто не брал, а прописку нигде не давали. Николай с Леной сняли квартиру размером с табуретку и стали думать – как жить? Перепробовали несколько вариантов. Один из них внушил уверенность. Ростки зарождающейся коммерции давали о себе знать…

В начале 90—х зарплаты кончились, наступила эпоха «купи – продай». Николай звонил домой: «Как вы там?» Родители отвечали: «Как люди, так и мы. Держимся. Как вы, сыночек?» «У нас все нормально!» В печальные подробности не вдавались.

На телевидении и в газетах полыхала повальная реклама АО «МММ» и прочих прохиндеев. Народ сошел с ума. Николай предупреждал родных: «Не вздумайте!» Родители удивлялись: «Неужели по телевизору могут врать?!»

Жизнь продолжалась, свернув в непредсказуемую сторону.

…Прошло пять лет. Дальнейшие события подтвердили значения имен двойняшек. Николай – «победитель народов», Антонина – «пространная, приобретающая взамен». Судьбы брата и сестры потекли по разным руслам. Николай оказался «стайером», а Антонина – «спринтером». Брат нацеливался на длинные дистанции стоящих перед ним задач и старательно их преодолевал. Его карьера шла в гору. После гирлянды съемных квартир они с Леной смогли купить свое жилье. Потом стали счастливыми родителями двух дочек. В отпусках навещали родителей там и там. Регулярно их поддерживали деньгами. Словом, у Коли все было по – людски.

А сестра стремительно разгонялась на короткие расстояния и быстро финишировала, выбирая другой старт. Родила дочку Лизу. С мужем еще немного пожила, а потом разошлась. Работа в магазине ей надоела. И когда пышным цветом расцвели челночники, она переметнулась в их стан. Ее подружки уже мотались с этими сумищами в клетку. Не в Китай, конечно. Зачем в такую даль, когда на Черкизовском рынке – все то же самое? Они и подбили Тоню: «Хватит тебе зевать у своей кассы! Погнали на Черкизон!» И она быстро перестроилась на очередной старт. Подружки надоумили взять кредит в банке: «Бери больше. Отобьешь!» Взяла. И понеслась по новой дистанции.

Поехала, закупилась. Вернулась, продала. Снова поехала… Все это у нее вызывало азарт. После рутинного штиля она оказалась в шторме событий. Лизу оставляла родителям. Когда появился «навар», захотелось купить того и этого. «Сколько можно мечтать?» – возмущалась она и тратила деньги. Мысль о кредите, конечно, корябала сознание, но сама себя успокаивала: «А, в следующий раз».

Коля был в курсе новой траектории Тони, но без подробностей об истории с банком. Сестра знала, что брат в финансах не то, что собаку, а бегемота съел. Но про кредит не спросила. А если бы спросила, он бы наверняка сам денег дал. Это предсказуемо, а значит, не так интересно. И потом, она все – таки хоть на пять минут, но старше его! «И надоело уже слышать, как все хвалят Кольку, – думала Тоня. – В люди он выбился. А ты попробуй здесь выжить!»

Родителям тоже ничего не сказала. Пожалела. Да они и понятия не имеют – что такое кредит. Бывало, что занимали у соседей трояк до получки. И всё.

Конечно, у каждого свои грабли. Но Антонина этим кредитом напоролась на вилы. Любой банк отдает деньги с улыбкой, а возвращает, как вор: «Кошелек или жизнь». И Тоня дождалась, когда ее уже стали стращать штрафами, конфискацией и судом.

Звонить брату не стала. Это все равно, что признаваться в своем идиотизме. Она и сама осознала, что по – дурацки вышло. Но кто застрахован от ошибок? Что ж теперь, в тюрьму? Она пришла к родителям и брякнулась на колени…

Тот телефонный звонок Николай запомнил на всю жизнь. Позвонила мама сама, чего не бывало, и со слезами пролепетала: «Ох, сыно – о—ок…»

Свет жизни застил банковский долг, на которые уже капали штраф и пеня. Перезанять в поселке такую сумму было не у кого. Да и как потом «переотдать»? Подружки – челночницы Тони не выручат – у каждой деньги ходят по кругу. А что остается – все съедается. Ведь и занимались – то этим ради выживания, а не накоплений…

Она посвятила их в свою историю. После водопада искренних удивлений, сочувствий и тыщу раз сказанных слов «надо было» выпал единственный вердикт: «Звони Николаю! Другого выхода нет, Тонь!»

Та согласно покивала головой, а про себя подумала: «Не хочу я ему звонить…».

Неприятие брата сидело в ней, сколько она себя помнит. С малолетства Колька не вписывался в ее систему координат. Его нельзя было вытащить побегать под летним дождем или пошлепать по лужам… Ее двойник был правильным, послушным и последовательным пупсиком. И это угнетало. Оставаясь рядом с Колей, она замыкалась в себе. Ссор ему не закатывала, но и открытости не проявляла. А он только следил, чтобы она не пересекала рамок приличия. И когда она периодически выходила за эти рамки, то ей влетало от родителей, а он спокойно комментировал: «А что я тебе говорил?!»

Всю жизнь она слышала фразу: «Бери пример со своего брата!». Став подростком, от этого родства ей захотелось бежать, как черту от ладана. «Оставьте меня в покое!» – клокотало внутри ее. И она затаилась до тех пор, пока Николая не забрали в армию.

Когда он ушел, Тоня почувствовала невероятное облегчение, как лошадь, с которой сняли сбрую.

Зла она ему не желала. Просто любой человек живет, как умеет. Когда их жизнь развела в разные стороны, она решила, что никогда не будет обращаться к Николаю ни по каким вопросам. Теперь он находился далеко, высоко, но это Тоню не волновало. Между собой они не общались. Он звонил родителям, они ему рассказывали – что и как. Этого хватало. Даже сейчас, когда она понятия не имела, что делать, ему звонить она не собиралась.

От духоты возникшей безысходности решила признаться родителям. Понимала, что надо максимально пощадить их нервы. Сказала, что должна деньги банку.

– Как это? – не поняла мама.

Удивление было справедливым. Вроде бы все шло благополучно. Вон сколько всего накупила для всех. Пришлось все объяснять. Сумму займа уменьшила втрое. Но для стариков и это число оказалось несусветной фантастикой.

– Ох, Божечки… – охнула мама и схватилась за сердце.

– Так это ты всё… – начал говорить отец и умолк, махнув рукой.

Её «челночный» успех оказался результатом долга.

Родители были мудрыми. Они всегда принимали то, что уже случилось, а не разбирали по косточкам вчерашний день. Их дочь взяла взаймы. Теперь надо вернуть. Иначе будет плохо всем. Плохо, собственно, уже сейчас. Короче, надо действовать, а не бухтеть: «Как ты могла?…»

О холоде между двойняшками родители знали. Но понимали, что разогреть эти отношения уже не в силах.

– Мать, звони Николаю, – постановил отец.

А в сторону дочери бросил:

– Тонька, когда ты уже мозги включишь, а?

…В тот день Коля со всем семейством готовился к отъезду – они собирались на три дня в Питер показать дочкам эту сокровищницу истории и архитектуры. Зазвонил телефон.

– Алло! – бодро произнес Николай.

И тут же посерел лицом. Положив трубку, он объявил: «Мы никуда не едем, девочки. Еду я один. И домой».

Супругу и дочерей услышанное ошарашило. Но узнав причину, Лена вздохнула:

– Ой, главное, что все живы….

…Есть редкие семьи, в которых отец – как тот «батя» на флоте. Он всегда знает, что делать и как надо поступать в любой ситуации. При этом любовь домочадцев к мужу и отцу сочетается с послушанием. Такую семью создал Коля, в которой один был «добытчиком». Он воспитал жену. Теперь она воспитывала детей. А он работал с утра до ночи.

Приехав, успокоил родителей: «Все улажу». С сестрой поехал в банк, где выяснил – что к чему. Вопрос с кредитной историей он закрыл. Для полного финала ситуации ему самому надо было занимать. Сумма была не маленькой даже для него.

Как именно он все уладил – Антонина не спрашивала. Ее одолевали прежние мысли – вот Колька снова прав, а она опять дура.

– Спасибо, – в качестве благодарности пробормотала она. – Я тебе все верну.

Он посмотрел на сестру – ее отрешенный вид отбил желание с ней говорить. Она плотно сидела в своей раковине отчуждения и упорно не желала оттуда вылезать. Родной – чужой человек. Сегодня благодарит, а завтра забудет.

– Это всего лишь деньги, Тонь…

Правда была в том, что она упивалась своей самостоятельностью, не думая о последствиях. Сама отшила мужа, который для нее был идеальным вариантом – что скажешь, то и делал. Потом ей это надоело, и через год после рождения Лизы она вытолкнула его со своей дистанции.

Еще Николая настораживало отношение сестры к дочери и родителям. Сама вечно в разъездах, девочка – у бабушки с дедушкой. Мама сетовала:

– Тоня нам особо не рассказывает о себе. Придет, дочку поцелует, конфетку даст – и все. Может переночевать у подружек. Какие подружки в ее годы?!

Родители особенно переживают за тех детей, которые думают только о себе…

Месяц спустя всех обожгло зловещим диагнозом мамы – рак желудка. Николай тут же ее в охапку – и в областную больницу. Успешная операция дала надежду на выздоровление.

Ничто нас так не объединяет, как беда. Тоня вернулась на работу в магазин. Телефонную связь с Николаем взяла на себя. Держала в курсе – что и как. Мама прожила еще один год. В августе 1999 г. лучина ее жизни угасла.

Больше всех осиротел отец. За 52 года совместной жизни они сами стали любящими близнецами. После ухода супруги обрушившееся одиночество его сломило. Он превратился в безмолвную тень. В декабре того же года не стало и отца. Говорят же, что близнецов надолго разлучать нельзя. А уж навсегда – тем более…

В доме родителей осталась жить Антонина с дочкой. Поначалу Николай высылал им деньги. Но получалось так: он отправлял перевод, а в ответ – тишина. Звонил Тоне: «Ты получила деньги?» «А – а, да. На той неделе еще. Спасибо». Николай решил, что – хватит. Пусть сестра живет, как хочет. У него и своих хлопот – хоть отбавляй.

Часто случается, когда уходом родителей рвутся связи и между детьми. Не избежали этого и двойняшки.

…Десять лет промчались как неделя. Расцвела эпоха мобильных телефонов и Интернета, что поначалу вызвало бум общения. Люди радостно делились: «Запиши мой сотовый. А какой у тебя скайп?»… Но со временем эти новшества утратили диковинность, и стали привычны, как лифт.

Две дочери Коли и Лены одна за другой окончили школу и поступили в московские институты по своему выбору. На английском шпрекали как на русском. Словом, умницы. Сам Николай защитил диссертацию, стал кандидатом экономических наук. От начальника отдела экономики вырос до заместителя генерального директора.

Поспевали за жизнью и Тоня с дочкой – у них тоже были мобильники и компьютер. Как только они все это приобрели, тут же дали о себе знать. Николаю позвонила Тоня и сообщила скопившиеся новости. Купили то и это. Лиза после 9—го класса отучилась в кулинарном училище Воронежа на кассира и теперь постигает азы профессии в магазине их поселка.

– Я все так же, все там же, – констатировала сестра. – Тут это… Лиза хочет в Москве побывать. Ни разу ж не была. Можно?

– Какие вопросы, Тонь! Приезжайте вместе!

– Да я – то не могу. Вот ее бы на пару дней…

Программу пребывания племянницы взяла на себя жена – девочки были заняты учебой. Лена показала Лизе Красную площадь, Ленинские горы, сводила в Третьяковку. По пути попадались современные торговые центры, в которые девочку тянуло, как магнитом. Ради гостьи всей семьей выбрались на популярный спектакль в «Ленком» со знаменитыми артистами. Когда ужинали накануне отъезда Лизы, спросили – что ей понравилось? Ответ потряс:

– Ой, какие у вас тут большие магазины! Вот нам бы такие…

Святая простота!

…В следующий раз Тоня объявилась через полгода. Звонила… из Москвы. Оказалось, что она уже месяц работала продавщицей на каком – то рынке у МКАД. Жила там же – в общежитии для работников рынка. Лиза осталась в доме одна. Взрослая ж уже…

– Так что как – нибудь и в гости к вам могу заглянуть! – сказала Тоня радостно, будто она – туристка, которая путешествует по всему миру и из разных стран присылает знакомым по открытке.

– Оба – на! – воскликнул Николай. – Ну, приезжай, конечно…

Очередной виток ее внезапной самостоятельности вызвал уже возмущение, которое он выплеснул жене: «Ну ты представляешь?!»

Абсолютную ненавязчивость сестры стала компенсировать племянница. После того, как она побывала в Москве, стала периодически звонить Николаю. Для начала поздравила его с 23 февраля. На 8 марта прислала СМС: «Дядь Коль, поздравьте с праздником тетю Лену и девочек!» Очередное сообщение было обезоруживающим: «А у меня в субботу день рождение!».

…Вернувшись с совещания, Николай вспомнил про звонок племянницы по поводу свадьбы. Перезвонил ей:

– Лиза, поздравляю тебя!

– Ой, спасибо, дядь Коль. Скажите, а вы можете нам подарить квартиру?

Сказано это было так, будто речь шла о палке колбасы.

– А как же дом, в котором ты живешь?

– Не, мы хотим жить в районном центре…

– Нет, Лиза. Квартиру подарить вам я не смогу, – сухо ответил Николай.

– А – а, ну ладно. Приезжайте на свадьбу – то! – не меняя интонации, отреагировала Лиза.

Бездонность просительной позиции известна: купишь квартиру – попросят самолет…

Расходы на свадьбу Николай взял на себя, отправив внушительный перевод. Но сам не поехал.

Благодарности снова не дождался. А звонить самому: «Как все прошло?» – это было бы уже чересчур. «Будя, – подумал он, занося телефон Лизы в черный список. – Бестолковых деньгами не вылечишь…»

Скромное обаяние доброты

Улыбаясь, человек задействует 17 лицевых мышц. А чтобы нахмуриться, нужно напрячь 43 мышцы. Факт, согласитесь, весьма красноречивый…

По всему подъезду нашей 16-этажки развесили объявление: «Уважаемые соседи! Сообщаем вам, что с 1 июня в течение нескольких рабочих дней будут проводиться шумные работы в квартире № 123. График проведения 10.00–13.00, 15.00–19.00. Приносим свои извинения за доставленные неудобства».

После прочтения такого предупреждения владельцам этой квартиры захотелось пожелать успешного и хорошего ремонта!

Доброта созидательна, невежество – воинственно. Для того чтобы возникло тепло в душе, нужна сущая малость. Уверен, что у каждого человека есть примеры, которые это подтверждают. Я приведу свои…

Зафиксировал, что в лифте здороваются чаще всего подростки. Заходит малец какой-нибудь или девочка, и – «Здравствуйте!» Бывает, что и постарше приветствуют, хотя мы не знакомы. Это замечательная примета нового поколения! Попутчики старшего возраста редко себе такое позволяют. Однажды я проделал эксперимент. В лифт зашла пожилая женщина с суровым взглядом. Я сказал: «Добрый день!» На что получил: «Да какой он добрый…»

Но случаются и приятные исключения. Однажды я шёл в наше ГЖУ. Перед входом меня опередила очень полная сударыня. Она медленно шагала «уточкой», заполнив собой практически весь коридор. Но на ней был очень красивый плащ, будто сделанный из змеиной кожи. Я плёлся сзади, и любовался её переливающимся одеянием. (В любой ситуации надо же искать позитив!) Думал, сейчас быстренько оплачу квартплату и побегу дальше…

Однако моя попутчица опередила меня и на обратной дороге! Снова плюх-плюх за ней по коридору… Когда вышли из здания, я решил сказать комплимент:

– У вас очень красивый плащ!

Дама величаво повернулась ко мне и кокетливо произнесла:

– Спасибо. Да я и сама – ничего!

Это было уже давно. А вот осталось в памяти…

Два воспоминания о моём переезде в новую квартиру.

Переносить вещи мне помогал мой друг с семилетней дочкой Викой. Само собой, первым делом мы в новое жилище «транспортировали» моего кота. Нового пространства Рыжик испугался и забился под ванну. Сидел там всё время, пока мы носились туда-сюда. Когда суета была позади, сели пить чай. Вика спросила:

– А почему Рыжик всё время под ванной сидит?

– У него стресс. Ой, да у нас у всех стресс! – ответил я.

– А вот и неправда! – запротестовала Вика.

– Почему это? – удивились мы.

– Если бы и у вас был стресс, то вы бы тоже под ванну забились!!!

На наш хохот даже Рыжик вылез!

…Первое время при входе в подъезд я периодически встречался с дедушкой, который передвигался с помощью костылей: у него была одна нога. Он выходил со складной табуреточкой посидеть на улице.

Однажды иду, навьюченный пакетами, открываю дверь, а за ней – этот дедушка. Я посторонился: «Проходите, пожалуйста!» А он:

– Нет-нет, проходи ты. У меня-то три ноги, а у тебя всего две! – с улыбкой произнёс он и сам отошёл назад…

Я подумал, увижу его ещё – обязательно познакомлюсь. К сожалению, с тех пор этого дедушку больше не встречал.

Но и забыть не могу…

Справедливо говорится, что выражать недовольство можно только той ситуацией, исправить которую человек может сам. Допустим, можно негодовать по поводу грязной посуды. Но если её помыть, то исчезает и объект раздражения. Поэтому ворчание по поводу погоды или правительства – самое бесполезное занятие! Изменения такого «планетарного» масштаба только в руках Времени. Воистину: «Всё проходит. Пройдёт и это».

Есть, конечно, случаи, когда нужно приложить усилия, а не роптать впустую. Таких примеров тоже много. Их можно найти на необъятных просторах Интернета (в отличие от телевидения). Приведу оттуда два факта. Первый касается общего жития:

«Когда на ул. Горького около пятого дома из канализационного люка на дорогу полилась вода, мы написали письмо на почту главы города. На следующий день приехали ремонтники! Честно, не ожидали такой оперативности, но факт…»

Второй пример говорит о единичном отношении к порядочности: «Гуляю с собакой, противно ходить по банкам, а по стеклам и страшно. Теперь схема такая: иду в лес, прихватываю с собой перчатки и много пакетов типа „пятерочка“. Во время прогулки собираю все, что можно унести. Выношу все это на линию ЛЭП. Возвращаюсь домой, оставляю собаку, беру машину. Приезжаю за мусором, отвожу на помойку. Машину жалко (дорога вся в ухабах), но лес жалко еще больше. В общей сложности вывезла где-то пакетов 20–30. Разница между тем, что было и сейчас на „моем квадрате“ очень большая. Но обидно, что народ продолжает гадить, приходя в абсолютно чистый лес…»

Результат одного наблюдения. На крик в толпе: «Женщина, стойте!» мужчины тоже оборачивались!!!

Ещё о нынешнем подрастающем поколении. Знакомая рассказала, как вернулась в Москву из дальней поездки. Идёт она с огромным чемоданом в метро. Вдруг сзади слышит: «Ваш чемодан больше, чем вы! Давайте помогу!» Оборачивается – стоит молодой человек лет 20. «Ой, если можно…» – согласилась она. Паренёк помог ей преодолеть переход на другую станцию и… пошагал обратно! Заметив удивленный взгляд знакомой, произнёс: «А мне не нужно на эту ветку!»…

Сила притяжения есть не только у Земли. Она в каждом человеке, в котором есть доброта. Та созидающая сила, которая всегда дарит хорошее настроение и веру в лучшее! А по вере нашей и будет нам…