Текст книги "Остров для белых"

Глава 27. Казнь фашиста
^{обрывок комикса в пустом аэропорту}

В первом квадратике рисунок: испуганный мужчина в официальном чиновничьем костюме и с петлей на шее. Из головы исходит вверх ножка белого овала, в овале картинка: судья в парике и черной мантии с кружевным жабо, изо рта которого тянутся слова: «Какие вы видите основания к тому, чтобы не быть повешенным за шею высоко и коротко, пока не умрете?» Это формула старинного английского судопроизводства из исторических романов, какие когда-то читали подростки.

Квадратик второй, рисунок: веревка с петлей на шее человечка перекинута через уличный фонарь, подросток сидит на его перекладине, двое мужчин в рабочих комбинезонах готовы налечь на свисающий свободный конец. В желтом круге фонарного света толпится пара десятков мужчин, несколько женщин, некоторые вооружены. Над седым стариком в стетсоне – слова: «Да свершится правосудие!»

Рисунок в третьем квадратике: осужденный рыдает: «Пощадите! За что?»

Четвертый рисунок: слова над толпой: «За то, что вы уничтожили страну, твари!» «Кто уничтожал нашу историю?» «Натравил детей на родителей, а теперь воет, сука!»

Местами лист порван, не все рисунки можно разобрать, но смысл и последовательность сцен понятны:

Работяга со сжатым кулаком:

– Это вы угнали наши места в Китай и в Малайзию, закрыли заводы, выкинули нас на улицу и посадили на нищее пособие!

Ранчер в сапожках на высоких каблуках, опоясанный патронташем:

– Зеленые и веганы запретили мясо! Заставили порезать весь скот! Народ жрет вашу генномодифицированную сою и вырождается!

Ветеран в старой армейской форме:

– Это ты хотел конфисковать наше оружие? Хотел сделать народ беззащитным?

Плачущая старуха:

– Вы свели с ума моего сына, ваши врачи кастрировали его, он стал евнухом и одевается как женщина! У меня не будет внуков…

Чиновник с петлей на шее:

– Вы фашисты! Убийцы! Пещерные люди!

Лысый профессор в очках, со шрамом через лицо:

– Фашисты – вы! Университеты воспитывают гитлерюгенд! Заставляете лгать! Запугиваете несогласных! Запретили свободу слова! Грабите работяг и содержите паразитов! Контролируете всю нашу жизнь! Объявили врагами всех, кому вы не нравитесь!

Нефтяник в оранжевой каске:

– У нас все остались без работы. Теперь нефть покупают в России и Иране. Смерть предателям!

Толстый шофер в футболке с портретом Трампа и красной бейсболке:

– Мы гоняли траки по всей Америке! Из Нью-Йорке до Калифорнии, из Сиэтла до Нью-Орлеана! Мебель и мясо, книги и обувь! Вы запретили бензин и солярку, остались электропоезда и дурацкие хилые электромобили! Вы сделали бедной всю страну!

Пьяный журналист в твидовом пиджаке:

– Ты истинный фашист, приятель. Вы лгали всем и всегда. Лишали всех свободы и требовали соглашаться и подчиняться. Создали государство, против которого человек бессилен. Фашистское государство распоряжается всем. И для отвода глаз называли фашистами своих врагов! Мы хотели свободы, хотели распоряжаться своей судьбой и своей страной, сами воспитывать своих детей и сами выбирать себе правительство. И вы, фашисты, еще называли фашистами нас. Сдохни, приятель.

Общий хор:

– Смерть фашизму!

Предпоследний рисунок: на груди дрожащего чиновника висит табличка: «Левацкий демократический фашист».

И на последней картинке: дергающиеся ноги над землей, с одной ноги туфля свалилась наземь, с другой туфли стекает тонкая струйка мочи. Довольно натуралистично.

Это – на левой странице журнального разворота.

А на правой странице – отрывок статьи:

«….шибочно считали фашизм правым движением. Это не столько заблуждение, происходящее от незнания истории левых движений вообще и фашизма в частности, сколько целенаправленная пропаганды со стороны социалистических и коммунистических кругов, по понятным причинам желающих отмежеваться от своего скомпрометированного некогда попутчика, а затем конкурента.

Возникшая в Италии 23 марта 1919 года партия Fascio di Combattimento, «Союз Борьбы», созданная исключенным из лидеров итальянского социализма Бенито Муссолини, имела программой движение по «третьему пути», отличному как от марксистского социализма в интерпретации руководимого Москвой Третьего Коммунистического Интернационала, так и от общества свободного предпринимательства, обычно именуемого буржуазной демократией или просто капитализмом. Через три года, после прихода фашистов к власти, развернулось мощное государственное строительство: прокладка автомобильных дорог, осушение болот, создание рабочих мест и новых пахотных земель. Три четверти фирм в Италии принадлежали государству. Был установлен 8-часовой рабочий день, введено всеобщее избирательное право (для женщин также), Муссолини устанавливал размеры зарплат и регулировал цены на……

……ря того же 1919 года Антоном Дрекслером и Карлом Харрером была создана Немецкая Рабочая Партия. Она создавалась именно как партия рабочего класса, в отличие от других социалистических партий, состоявших в основном из интеллигенции и среднего класса. Позднее в НРП вступил Адольф Гитлер; в начале 1920 года она была переименована в Национальную Социалистическую Рабочую Партию Германии.

25 пунктов програм……

…… Коминтерн, III Интернационал, он же Коммунистический, был создан по указанию Ленина в Советской России 2 марта 1919 года! Это совпадение необходимо отметить.

Коминтерн был орудием исключительно внешней политики Советов и направлен на подрыв капиталистических – то есть всех прочих в мире! – государств. Прежде всего экономически развитых, то есть Западная Европа и США. Задачей Коминтерна было всемерное распространение и усиление коммунистов во всем мире с целью последующего установления коммунистического строя во всем мире. То есть коммунист, антигосударственный подрывной элемент и диверсант – стали близкими или просто адекватными понятиями.

Это в корне отличает советский социализм от итальянского фашизма и германского национал-социализма, которые занимались почти исключительно внутренним политическим и экономическим устройством, в плане же внешней политики ограничивались возвращением колоний и завоеванием «жизненного пространства», необходимого, по их мнению, для процветания страны.

Отличия же внутренние СССР, Италии и III Рейха были непринципиальны. Советский социализм был наиболее жесток и радикален, физически уничтожая целые социальные сословия (аристократию, офицерство, буржуазию) и вынудив к эмиграции миллионы граждан. Германия заняла радикальную антисемитскую позицию, придя к уничтожению евреев, а также цыган, гомосексуалистов и психически больных. Италия же была наиболее толерантна к расовым, национальным и социальным различиям, провозгласив курс на корпоративное государство и единство расы как культуры.

Но всем трем режимам были свойственны: тоталитарная идеология, подавление единомыслия, милитаризм, культ героизма и культ государства, пропаганда добросовестного отношения к труду, государственное регулирование экономики, забота о благополучии простого рабочего человека. Все три режима провозглашали принципы справедливости, равенства, патриотизма, здоровья нации, все прославляли человека труда и ненавидели мировой финансовый капитал и буржуазные демократии.

Единственное внутреннее отличие: абсолютное огосударствление экономики СССР и смешанную экономику с включением как государственной, так и частной собственности на средства производства в Германии и Италии. Что давало огромный экономический эффект в последних и неэффективное хозяйствование в первом.

В политическом же плане единственное и главное отличие советского социализма от итальянского и немецкого фашизма: острая классовая борьба и уничтожение «враждебных социальных элементов» в Советском Союзе и классовый мир с социальной солидарностью и сотрудничеством в фашис……»

На развороте журнала – бурые пятна запекшейся крови и отпечаток рифленой подошвы армейского ботинка. Сквозняк из разбитых окон терминала пошевеливает мусор на полу, по лестнице с дребезжаньем скатывается пивная банка.

Глава 28. Белая стрела

Донесение агента а1с18 «Швея»

Службы Внутренней Безопасности

Отдел М

«В результате личных контактов, а также сбора вербальной, визуальной и техническими средствами слежения информации по разработке установленной косвенными методами группы киллеров докладываю:

Структура организации традиционно зонтичная, по боевым пятеркам, куратора группы знает только старший пятерки. При стирании старшего или куратора связь обрывается.

Организация имеет террористический характер. Это глубоко законспирированная группа киллеров, нацеленная на ряд высокопоставленных лиц из руководства государства или бывшего руководства, но сохранившим большое влияние, а также владельцев крупного бизнеса и транснациональных корпораций.

Во главе организации стоит штаб, включающий в себя: разведывательный отдел, контрразведку, отдел внедрения и проникновения, отдел связи, отдел технического обеспечения и учебные курсы.

На курсах отобранные кандидаты обучаются снайперской стрельбе, подрывному делу и маскировке в городе. По непроверенной информации, обучение проводят бывшие сотрудники ЦРУ и Корпуса Морской Пехоты.

Большое внимание уделяется психологической мотивировке членов организации, идеологической подготовке, убежденности в правоте и будущей победе их движения. Предпочтительно кандидаты отбираются из числа молодых мужчин, чьи близкие родственники погибли как враги Нового Режима.

Элитой боевого крыла является группа самоубийц, готовых сознательно пожертвовать жизнью, чтобы ликвидировать объект методом контактного самоподрыва либо холодным или огнестрельным оружием при невозможности отхода, после чего покончить собой ради сохранения тайны организации. В группе наличествуют также женщины и лица пожилого возраста с внешностью доверия.

Установить общую хотя бы примерную численность организации пока не представляется возможным. Вследствие тщательного соблюдения правил конспирации и мер технического контроля фотографий и имен предоставить не могу. Словесные портреты составлю в порядке общей отчетности.»

Куратор за дисплеем, лысеющий со лба краснолицый мужчина, стер слово «донесение», заменил на «доклад», слева красным шрифтом пометил «Важно», добавил под датой время настоящего момента и скопировал в папку. Потом отправил по инстанции наверх, замначальника отдела.

Из досье агента а1с18 «Швея»

(Архив Службы Внутренней безопасности).

«…один из самых опытных…

…работал под прикрытием…

…не вернулся из служебной командировки…

…считать без вести пропавшим.»

Фраза, которую расслышал ночью случайный бродяга, когда два силуэта бросали в реку тяжелый сверток:

– Блять, уже второй. Что-то они чуют, суки. Хер доберутся.

– Молодцы, вроде все неплохо прошло. Ну давайте, рассказывайте подробно, что да как было. Сначала разведка докладывает.

– Если бы крокодил мог быть евреем и носить очки, он был бы похож на сенатора Чака Шумера. Когда в первый раз по телевизору…

– Ты стенд-ап комика не изображай. Это официальный отчет. Вот и отчитывайся.

– Ну что. Дом его в Бруклине найти просто, его многие знают, даже неинтересно. Понаблюдали, установили подъезд, квартиру. Консьерж, охранник, камеры – все обычно. Машина высаживает его у подъезда, охранник провожает до двери; из дому так же выезжает. Пешком ходит тоже с охраной. Тебе все перечислять: прогулки, рестораны, синагога, маршруты? Оно тебе надо?

– Обнаглели вы, ребята. Ладно, давай стрелка.

– В общем, я встретил его на Ремсен-стрит в двух блоках от местной синагоги, пропустил, с пяти ярдов обернулся. Как волосы на затылке дунули кружком в стороны от входа пули – сам видел. И потом сразу охранника, чтоб вслед не стрелял.

– А как страховка?

– Нормально. Джош ковылял невдалеке на своих ходунках, классный столетний паралитик. У него «узи» был в сумке.

– В следующий раз ты у меня будешь все-таки подавать письменный отчет!

– Ага. Чтоб легче найти было. Может, мне еще интервью по ТВ дать?

– Так! Ты про место не забыл?

– Какое место? Бруклин Хайтс, какое же еще?

– Оружие.

– Тебе отпечаток большого пальца не приложить? «Глок» с глушителем, у меня давно только он, ты же знаешь.

– Маскировка.

– А, да. Конечно. Костюм Санта-Клауса. Ну не кричи, не кричи! Какая маскировка посреди города, когда потом еще уходить надо? Черная бейсболка с подклеенным паричком, вот и вся маскировка. Я ее потом по ходу выкинул.

– По порядку. Отход.

– Чего – отход? До конца блока бегом, налево за угол, потом направо за угол, шагом, весь путь 500 ярдов – и в сабвей, Корт-стрит. И в Манхэттен, пересел два раза на другие линии. Машина только осложнила бы, камеры же везде стоят. Да, снял куртку и надел плащ из рюкзачка, на пересадке под лестницей, где камера не достает, и рюкзачок с курткой там же в угол сунул. Ну, а на Таймс Сквер меня встретила Мэг.

– Знаешь, боец ты хороший, но язык укороти. Не то наживешь себе неприятностей. Что? Лично дам в ухо! Мы здесь не пиво пьем.

Символ зловещей олигархии Джордж Сорос, старенький и компактный, как нахохленный седой ястреб, мирно расположился в удобном плетеном креслице на террасе и пил гранатовый сок, на две трети разведенный водой. Перед ним на столике стояло блюдце с черной смородиной и еще одно блюдце с половинкой авокадо и серебряной ложечкой рядом.

Раздался глухой и довольно сильный «чпок», и слева из резко мотнувшейся головы вылетел сноп крови и крошева. Тело с креслом накренилось и опрокинулось на мраморный пол. За соседним столиком секретарша с ноутбуком подавилась воздухом, распахнула глаза и закричала. Телохранитель бессмысленно упал на тело в красной луже, не жалея костюм. Второй так же бессмысленно и сурово водил пистолетом по сторонам.

И только тогда сидевшая напротив жена, окаменевшая с чашечкой кофе в руке, беззвучно произнесла: «Боже мой…» и стала шептать это раз за разом.

Прибежал начальник охраны и еще раз убедился, что на дистанции прицельной стрельбы никаких позиций вокруг нет. До ближайшей рощицы больше половины мили. В море никаких катеров. Потом подумал, что для настоящего снайпера под маскировочным пологом это все не препятствия, а его отход наверняка прикрывают, так что не стоит зря нарываться, но бурную деятельность изобразить необходимо. И стал отдавать отрывистые команды, организуя суету поиска.

В густеющем движении врачей, оцепления, полиции, приехавших сыновей старший юрист взял личный ноутбук покойного (уже покойного… но ведь и возраст почтенный) магната у секретарши, и тут же в почту упало письмо:

«Георг Шварц! Ты переходил на этой земле лишние 75 лет. Ты должен был сдохнуть в 1944 году, когда впервые начал делать свое состояние на имуществе твоих братьев-евреев, увозимых нацистами в Освенцим. Они умирали – и ты забирал их добро. Гореть тебе вечно в аду. Ты – стервятник, падальщик, паразит. И вся твоя жизнь – жизнь стервятника. Ты делал миллиарды на зле, на разрушении, на горе людей и стран. И когда ты вкладывал эти отравленные злые деньги в свои проекты – твои проекты множили людское зло. Господь карает тебя нашей рукой. Сдохни, негодяй! Сдохни без покаяния – да оно тебе и неведомо. Собаке – собачья смерть!»

Юрист, высокий седой мужчина с лицом для покера, чуть заметно поджал угол рта. Он тоже был еврей. Он был старик, он был юрист и он был еврей: он много знал.

Пока он секунду-другую в задумчивости смотрел на монитор, текст вдруг исчез, и след его потом не удалось обнаружить: он полностью стерся.

* * *

– Я тебе скажу, кого мне напоминал Джефф Безос. У деда на ферме были куры, и вот когда цыпленок проклевывается из яйца, он разбивает изнутри скорлупу таким горбатым роговым выростом на клювике. Яйцеклюв он еще называется. Потом он быстро исчезает. Вот Безос с его лысым черепом и толстеньким крючком-носиком ужасно похож на яйцо и одновременно – на уродливого цыпленка, вылупившегося из этого самого яйца. Эту скорлупу так и тянет надбить.

Все знали, что он страшно жадный. Что на его складах работники от усталости в обморок падали, а получали гроши. И что во время Черного Переворота он обеспечил на серверах, которыми владел, чтоб выкидывали из соцсетей всех, кто был за Трампа и против мошенничества и захвата власти.

Сначала думали, что он жутко охраняется. Но известно же – любого можно убить. Причем вполне просто. Как говорили старинные гангстеры: «Сделать работу может любой, уйти – вот что важно». Безоса можно было валить хоть в его имении в Медине, хоть взрывать в машине на мосту, хоть шлепнуть в Манхэттене, хоть на ранчо в Техасе – он себе заготовил кучу дорогих резиденций, из которых удобно отправляться на тот свет.

В штаб-квартиру «Амазона» в Сиэтле он заезжает отнюдь не каждый день, но уж больно место хорошее. Эти лестницы, коридоры и лифтовые площадки – отличные позиции, на самом-то деле. И двор, и улица, и гараж. Короче, разведку ребята произвели полную, от меня требовалось только одно – не промахнуться с тридцати метров.

У меня был короткий карабин КАР-15 с оптикой и пламегасителем, а лежал я в межэтажном вентиляционном коробе, над потолком, стало быть. И когда этот самый богатый урод в мире пошел в окружении свиты, напарник растянул на секунду просвет жалюзи, и я точно в эту голую лысую красную макушку, в самую середку, вогнал свою 5,65. Лысого снесло, свита присела и обмерла, охрана завертела головами – а грохнуло-то гулко. Они через секунду осознали и бросились к месту выстрела, аж подпрыгивают, но мы уже неслись ползком по этому ходу, как бешеные червяки, а там жалюзи сразу кончаются, и уже бетонный потолок, его пули не берут. Так что они постреляли без толку вверх – и полезли наверх, за нами, значит. Следопыты. Охотники за головами. Наверху их ждал сюрприз – проволочка натянутая, и хорошая мина. Представляю дырищу в потолке и ошметки этих храбрецов. А мы успели преодолеть нужные десять ярдов и были в безопасности за углом. Фухнуло жаром в ноги – и все.

А мы выскакиваем в другом крыле, сами в комбинезонах газовой компании, и перекрикиваясь на ходу: «Газ как хлопнул!» – «Трубу прорвало!» – «Перекрывать надо срочно!» – спокойно выходим, садимся через блок в фургончик с настоящими номерами настоящей газовой компании – и больше они нас, конечно, никогда не встречали.

Какие были похороны, о-о! Какие некрологи! Просто гений всех времен и народов, благодетель человечества покинул нас, безутешных, и отправился классом люкс прямиком в Рай, налаживать там торговую монополию арфами и нектаром, так что ангелы от переработки в обморок падать стали: прямо с облаков – кувырк под пальму, и в себя приходят.

Из Программы Организации «Белая Стрела»

«Мы отвергаем террор как идеологию и как практику Движения. Террор – это убийство случайных людей с целью запугать власти и общество.

Наша цель – разрушить координированную систему, узурпировавшую власть в государстве, уничтожившую демократию, угнетающую народ и уничтожающую его традиционные моральные и культурные ценности.

Наш метод – точечная ликвидация центральных и узловых фигур, играющих ведущую роль в функционировании системы. Ликвидация лидеров, высшего руководящего звена.

Непременным условием существования и успеха любой системы, подчиняющей себе созданные не ею политические, экономические и гражданские структуры, являются харизматичные и энергичные лидеры. Такие лидеры являются не только организаторами и спонсорами, но прежде всего влиятельными выразителями идей, которым они подчиняют значительную часть народа. Это люди, умом и практическими возможностями которых идеи превращаются в действия.

Это одновременно вожди, авторитеты, пропагандисты, организаторы и в то же время убедительные примеры истинности и весомости пути, по которому они ведут массы. Это яркие и привлекательные указатели на дороге, по которой они ведут народ.

Удачливость, жизненные успехи, высокие карьеры таких лидеров сами по себе являются агитацией провозглашаемых ими целей и подтверждением правильности их речей.

Для победы над врагом его прежде всего необходимо обезглавить. Лишить вождей, лидеров, руководителей, знаковых фигур. В истории войн были нередки случаи, когда смерть государя вела к поражению и развалу государства. Гибель полководца являлась началом разгрома его войска. Убийство политика означало конец его политического курса.

Практика всех переворотов в мировой истории показывает, что достаточно убийства нескольких ведущих вождей или даже одного, чтобы их сторонники впали в растерянность, были дезорганизованы и потеряли волю к сопротивлению.

Роль личности в катаклизмах огромна.

Необходимо определить и наметить круг личностей, которых достаточно убрать с доски, чтобы кардинально изменить ситуацию в стране.

Необходимо учитывать и психологическое воздействие такой политики. Каждый акт будет восприниматься множеством людей как праведное и долгожданное возмездие, увеличивать веру в свои силы и вдохновлять на сопротивление, борьбу и победу.

По этой причине к списку целей следует приобщить, кроме фигур с вышеперечисленными характеристиками, одиозных личностей, производящих много шума, ободряющего врагов страны и вызывающих ненависть у честных людей. Их ликвидация крайне полезна для подъема энтузиазма в массах.»

«…После обсуждения согласованный список включает в себя 60 фигур. Что есть ничтожная доля процента от 340 миллионов. По расчетам, этого количества изъятых из общественного пространства целей достаточно, чтобы фашистский режим, узурпировавший политические, экономические и информационные командные высоты государства, был дезорганизован, ослаблен и далее легко уничтожен.»

Запись, сделанная за уличным столиком бара.

– Два часа меня в полиции трясли. А потом еще тип из ФБР. Что ты видел, да опиши, да приметы, да как себя вели, да что не так, ананас им в жопу!

Ну, я оттянулся. Небо, говорю, было голубое – ни облачка. Листва кругом зеленая, прелесть. Народу в парке – тьма. Памятник, значит, воевавшим бруклинцам. И на его фоне, осененный нашим звездно-полосатым знаменем, стоит он. Наш любимый мэр. Дебил Блазио. В смысле сначала Билл, потом Де, потом Блазио, а вообще Уоррен, он же Уиллхелм на самом деле, младший. Коп слушает, а у самого ухмылка такая в глазах. Так сколько, спрашивает, там человек стояло под знаменем, ты конкретно говори. Не любили они его, копы.

Я рассказываю. Что Дебил наш, ой, простите, Билл Де, говорил о новых льготах бездомным и малоимущим, и скольким мы помогли в прошлом году, а в этом еще лучше все жить будут, и все привилегии самым бедным и пострадавшим. А коп: меня содержание не интересует, ты дело говори, про людей, которых видел.

Народ, отвечаю, был всякий. Много латиносов, черных тоже, и белых много, и евреи были. В основном молодые. Некоторые там с какими-то плакатами, воздушные шарики тоже были, но в основном ничего. Он говорит: это все сто раз заснято, ты про тех двоих конкретно говори.

Одна, говорю, девушка. Латино. Смугловатая, черноволосая. Так, не уродина, не красавица, средняя. Стройная. В джинсах и синей майке. И вот она держала на палке, ну, над головой, макет большого яблока. Размером так примерно с арбуз. Из картона, наверное… или из поролона, крашеного. И на яблоке было написано: «Я люблю Нью-Йорк». В смысле вместо «люблю» – сердечко, ну, как обычно.

А рядом с ней был парень. Тоже похож на латино. Смугловатый, черноволосый. Роста так среднего, вид обычный. В джинсах и черной майке.

И вели они себя вполне нормально. Все кричали – и они кричали, все хлопали – и парень хлопал. А девушка не могла, у нее руки заняты.

А потом девушка сняла свое картонное яблоко и передала его вперед, ну, как мяч. Улыбалась так и говорила: это мэру, это Биллу, на память! И все стали улыбаться и передавать вперед на вытянутых руках это яблоко. Оно довольно неплохо было сделано.

И вроде оно уже дошло до первого, или там второго ряда, мне издали не все видно. И, значит, будет его охрана брать, которая перед мэром стоит, или нет, а может возьмет и передаст ему, телехроника такие кадры обожает, он еще и позировать с ним станет, может.

Короче, все внимание туда. И тут летит над толпой еще одно яблоко. Уже обычное, но довольно большое. Нормальное такое яблоко. Оно вылетело откуда-то недалеко от меня. Возможно, его тот парень бросил. Не знаю. Не могу сказать. Смотрел, как то, большое, макет, передавать будут.

А это яблоко летит прямо в Билла, причем по высокой такой дуге, небыстро летит, чтоб ловить удобней было. У того, кто бросил, глазомер хороший был. И бросок точный. Явно в бейсбол неплохо играл.

Народ за яблоком следит, кто смеется, кто аплодировать стал. Ну, и Билл улыбается. И уже руки приготовил ловить. Поймает – молодец! Не поймает – ничего, народ развлечет и вместе со всеми посмеется.

Яблоко уже совсем подлетело, он уже пальцы растопырил на выставленных руках…

И тут оно ебнуло!!!

Хлопок такой – бух! – и огонь, и облачко черного дыма.

Вот и все, что я видел. Потому что больше я Билла нашего не видел. Мне его раньше по пояс было видно над головами, а тут – раз! – и нет его. А потом стало казаться, что какой-то миг я его еще видел за черным этим прозрачным дымком, и вид у него был… страшенный, в общем, вид, ну его на фиг рассказывать.

Коп спрашивает: так а эти-то двое, латиносов с яблоком – ты видел, что они делали? Нет, говорю, не видел. На то картонное яблоко отвлекся.

А кто бомбу кидал – совсем не заметил? Да вроде нет, говорю. Может, тот парень, но точно сказать не могу. Да ведь у вас, наверное, съемка проходила все равно? С вертолета, или там дрон снимал?

Неужели ты не видел, как они уходили? Или убегали, или еще что?

Нет, говорю, я вперед смотрел, как там взрыв и Билл, больше не до чего.

– Слушай. Между нами. Ты точно больше ничего не видел?

– Чтоб я сдох. Ничего. Меня потом еще этот фэбээровец пытал, все подловить пытался.

– В общем, так. Кто это сделал – хрен знает. Я понял. Но мне сдается, что надо за него выпить. Дождались, падла.

«Фамилия – Гейтс

Имя – Уильям Генри

Возраст – 78 лет

Раса – кавказская

Пол – мужской

Рост – 5 футов 9 дюймов

Вес – 156 фунтов

Причина смерти – поражение электрическим током.

Дополнительные сведения: портативное электрическое высоковольтное разрядное устройство, вмонтированное в корпус ноутбука, снабженное контактным замыкателем цепи, срабатывающим при одновременном нажатии клавиш «о» и «Shift».

Серьезный провал случился только один: когда сотрудник отдела внедрения вступил в сексуальную связь с горничной и завербовал ее, а она его сдала. Следствию он выдвинул версию подготовки ограбления и без шума огреб двадцать лет по лояльной уголовной статье. Но что там еще будет через двадцать лет – в наше время и вообразить никто не может.

Обычно же грамотно обставленные подкуп, шантаж и запугивание давали прекрасный результат. Сломать, купить, обольстить и напугать можно любого. Никто не желал рисковать жизнью ради ненавидимых всеми, вплоть до собственно охраны, миллиардеров, и никто не собирался отказываться от личной выгоды, если сделка по продаже босса останется тайной. Главное – найти, кому это выгодно: кто продвинется в карьере, кто получит наследство, кто затаил желание поквитаться с боссом, а кому полученная сумма позволит покончить с нелюбимой работой и начать свободную жизнь в достатке.

Ну, а самым несговорчивым рассказывали школьные маршруты детей и объясняли, что выбора у человека нет.

Акций с привлечением персонала всячески избегали, решаясь только в крайних случаях. И каждый случай необходимо было залегендировать так, чтобы обработанный пособник полагал происходящее просто грандиозным грабежом, когда золотые горы лежат в неких сейфах и ждут только смерти владельца, чтоб через цепь махинаций попасть в руки умных и жестоких ребят.

И никто не сомневался в старой истине, исповедуемой охраной ВИП-персон: «Убить можно любого». А уж они-то знают.