Текст книги "Остров для белых"

Глава 44. Критерий превосходства

Что сказала старшая третьего барака на вечерней поверке:

– Ну что, бляди, проститутки, вафлушки, сексуальные работницы ебального фронта? Все на месте? А куда вы денетесь. Новенькая, номер 19–190! Что, коленки о камушки ободрала? В карьере работать – это тебе не яйца крутить по сто баксов за яйцо, да? Штрафованные второго разряда – сегодня без ужина. Остальные – в столовую. Бригадиры и звеньевые – впереди, не нарушать у меня. Нале-ву! Ша-гоом – аррш! Запевай! Суки нетраханные – громче! веселей!

Что сказала заключенная номер 19–190, сидя в полутьме на нарах и привалившись спиной к рифленой пластиковой стенке барака, такой же штрафованной подруге:

– Я ему с самого начала условие поставила: работать буду, могу почти все, только без этой, капрофагии, короче чтоб никакого говна. Но черных обслуживать не буду. Не потому что расистка, а потому что противно. Я их уважаю, всё, работать вместе, есть вместе – пожалуйста, без проблем. Но как этот черный хуй увижу, шланг как у коня, как копченая колбаса – я не могу. И чтоб кожа черная ко мне прикасалась – я что, обязана, в конце концов?

Ну, сутенеров ты же знаешь, они сначала такие ласковые, ты что, прямо медовые. Ладно, говорит, но ты меня тоже пойми: если слух пойдет, что я расист, как мне работать? Посадят ведь, и вас всех пересажают. Так что давай договоримся: я тебе одного направлю на пробу, молодой, чистенький, нормальный парень, ты его попробуй обслужить по-хорошему.

Приходит славный такой клиент, вежливый, ну губы там эти толстенные, нос горилльий, волосенки барашком, но так вообще нормальный. Я подумала: а дай выпью перед этим, это ж типа теста на профессию, надо пройти, и вообще. Другие же многие с черными спокойно трахаются. Выпила. Он меня трогает, ладошки розовенькие, а руки черные, и везде он пальцы сует. Я уж глаза закрыла, а все равно представляю.

Ну, хотела раком, а он по-миссионерски хочет, чтоб все видеть, значит, и в лицо мне смотреть. А у меня уже выпивка под горлом играет. Короче, как он мне всунул свой черный, как я его представила в себе – так ему в лицо и сблевала. Ну ничего не могла поделать, даже отвернуться не успела.

Ну, он меня, конечно, отметелил. Две недели не работала, синяки лечила. И накатил он на меня Дику-Рику, менеджеру нашему, знаешь, сутенеру крышеванному, грозе тридцатых блоков, по полной. Дик-Рик мне: что, лимон сосать не могла? Ладно, черных не бери, Марго и Джейн тебя подстрахуют с черными, если что, ну хоть латиносов-то можешь? Без проблем, говорю, латиносы нормально, молоденькие там вообще красавчики часто.

Но этот пидор черный стуканул на меня в Полицию Равенства. Прикатили к нашему салону, меня в наручники, двое суток в камере – и пожалуйте на суд.

Что ответила подруга, сидя рядом на подушке и угостив новенькую номер 19–190 половинкой настоящей сигареты:

– Если тебе про меня скажут, что ковырялка – ты не верь, они мне завидуют, что старшая меня побаивается. На прошлой зоне девки одной стукачке нож в пизду засунули и распороли до ребер. Думали на меня, а доказать не смогли, только в карцере два месяца продержали. Ты меня держись, это спокойней тебе будет, что мы рядом спим.

Черных здесь нет, их вообще не сажают, и хер с ними, все к лучшему, хоть здесь жить можно нормально. А этих их козлов, мужиков, сексуальных маньяков я бы кастрировала лично. Левой рукой за хуй берешь, правой бритвой чик! – и давай следующего. Знаешь – десять бы кочерыжек срезала – и все бы остальные как шелковые стали. Друг друга бы в жопу ебли – вот это пожалуйста, вот это у нас приветствуется!

Что говорил под сенью американского флага судья перед вынесением приговора в почти пустой комнате заседаний:

– Мы видим, как глубоко живет системный расизм в людях порочной белой расы. Системный расизм тлеет в белых людях на уровне инстинкта, на уровне физиологических реакций. Нам предстоит долгий и трудный путь борьбы за то, чтобы его, расизма, в инстинкте, не должно быть… Все люди имеют равное право на любовь. Все люди имеют равное право на счастье. Все люди имеют равное право иметь равный товар за равную плату. И вот американскому гражданину, члену общества, налогоплательщику… ну все равно, не важно… отказано в том, на что он имеет право – и что на его месте получил бы любой белый. Это преступление ненависти наполняет мое сердце скорбью и гневом.

Подсудимая попёрла… попрала самое святое, что есть в нашей Конституции: право на счастье. Она надругалась над основным и священным принципом нашей жизни – над принципом равенства. С особенным цинизмом она глумилась над истцом, извергнув ему в лицо непотребное содержимое своего желудка.

Но Закон гуманен. Но справедлив. И суров. При этом целителен. Закон предоставляет подсудимой право и возможность исцелиться. Перевоспитаться. Избавиться от белой привилегии, от оскорбительного белого супрематизма. Проникнуться современной, человеколюбивой идеологией равенства и любви… и справедливости. Осознать свою вину и искупить ее полезным трудом на благо общества – и прежде всего на благо угнетенных меньшинств.

Властью, данной мне Законом и народом Соединенных Штатов, я приговариваю подсудимую к девяти годам исправительных работ с отбыванием первого года в колонии строгого режима, а остальных, в случае хорошего поведения – в колонии общего режима.

(Стучит молотком по подставке.) Заседание окончено.

Что сказал сутенер Дик-Рик, гроза тридцатых блоков, своему знакомому по бизнесу, шлепая по попке одну из подопечных дам и передавая ему кое-какие полезные мелочи для Нэнси, а ныне номера 19–190 на женской зоне – чтоб девочки ценила его заботу в любых обстоятельствах:

– Кто что ни говори, но белым черные бабы даром не нужны. Разве что из интереса, для экзотики, разнообразия попробовать. А так, по жизни – очень редко. Из двух баб, белой и черной, белый всегда выберет белую. Ну разве что она совсем старуха или крокодил, или черная совсем уж красавица, тогда чернушечку возьмет. А вот черный – наоборот: ему белых девок подавай. С черными ему проще и привычней, легче, но при возможности, если шансы равные – почти всегда он белую возьмет. Кстати, это и к желтым, и к латиносам относится. Все за свою расу – но хотят белых баб.

Это получается так: мужики – все расисты. Хотят белых. Но как-то им это сходит. А если белая баба черного не хочет – сразу ее в таком расизме обвинят, что конец всему.

Я тебе скажу, когда наша родная Полиция Равенства до этого толком доберется – она заставит установить квоты: кому сколько трахаться с какими расами. Проценты высчитают. Разрешат: три раза с черным – тогда можно пять раз с белым и два с желтым.

Блять, а про женитьбы я вообще. Тоже квоты. Сколько черно-белых семей, сколько желто-белых… кстати, черно-латинские браки – вот это будут смертоубийства! Ха-ха-ха-гхх!..

Что сказал судебный эксперт-сексолог своей подруге вечером в постели после секса, потягивая «Уайлд Турки 101»:

– Несчастная девка, не она первая, не она последняя. Помнишь, в прошлом году был аналогичный случай, там был оральный секс? Она говорит: что я виновата? как во рту его ощутила, так меня и вытошнило. Но там семь лет дали. Все же в рот, как бы ощутимее.

А вагинизм просто раз в месяц суд по городу. Или не всунуть, или, что еще хуже, спазм во время акта, иногда защемляет пенис так, что везут в госпиталь и там вводят релаксанты. Хотя парамедики это сами могут, но кому охота брать на себя ответственность.

И всегда черные орут, что это расизм! Сексуальное преступление! Ущемление не члена, а его прав, ты понимаешь? Как это может белая расистка испытывать отрицательные эмоции при сексе с черным? Не должно этого быть! Большинство же белых нормально черным дает? И все должны!

Но вот какая забавная вещь. Не для суда, конечно. Лет уже десять назад скандинавы – и шведы, и норвежцы – ставили такой эксперимент по сексологии. Мужчинам разных групп – разных рас, по возрастным группам и семейному положению, то есть семейным и несемейным – показывали не экране серии фотографий. Да, испытуемые были все стойкие гетеросексуалы, проводили опрос. А фотографии были – женские лица, поясные портреты и в полный рост обнаженные женщины. Всех трех рас: белые, черные и желтые. Разных степеней привлекательности – от некрасивых до красавиц. И требовалось выбрать первую тройку – кто тебе больше нравится. Фотографии можешь остановить подольше, можешь вернуться.

Ну так вот. Подавляющее большинство мужчин всех рас, всех возрастных групп и как семейные, так и нет, предпочли – белокожих блондинок! И белые мужчины, и черные, и желтые. Скажешь, черные живут в белой культуре и усвоили белые критерии, да еще страдают комплексом неполноценности? Да? Ну так желтые – крайне высокого мнения о своей расе, своей культуре и истории, и вдобавок средний IQ у них выше на четыре-пять пунктов, чем у белых. И тем не менее!

Что это значит? Инстинкт повелевает мужчине передать свое семя, свои гены лучшей самке – самой витальной, жизнеспособной, перспективной. Женская красота – это весьма верный критерий биологического и социального качества расы (биология и социальность связаны очень плотно).

И одновременно – аллели стремятся к близким аллелям. Поняла, да? В общем: люди инстинктивно стремятся совокупляться с представителями своей этнической группы и своей расы. Это сформировано естественным отбором, миллионами лет эволюции. Природа противится смешению групп, ей для продолжения развития необходимы разные группы, которые по-разному развиваются – на случай изменений климата, катастроф, вообще для приспособления к разным условиям на планете.

Грубо: разные этнические группы – это разность потенциалов биологического человечества, аспект его энергии.

Да не отбирай ты у меня стакан, милая; сейчас, минуточку, конечно… я тоже. Да-да: ты у меня белая женщина, ты лучше всех.

Всё, всё. Я хотел только сказать, что если, несмотря на расовую близость, черные и желтые предпочитают белых женщин, да еще блондинок – это говорит о том, что белые – высшая раса. Как ни крути. Цветные сами сознались!

Кстати: блондинки были самыми ценными и дорогими секс-рабынями во всех гаремах и борделях – и у мусульман, и у китайцев, ну, про негров мы вообще молчим. Редкость? Экзотика? Ага. Черные наложницы и азиатки у белых ценились куда ниже, чем белые бабы у цветных мужчин.

Ай, ты что делаешь!.. да… иду…

Глава 45. Рабство ну и что

Да что же вы совсем озверели с этим вашим черным рабством?!? Ну что, совсем уже ничего понимать не желаете?!

Ну вот представьте себе XVII век. Вот пристает парусный корабль к незнакомому берегу. И что же с корабля видят?

Людей!.. Но вроде… не совсем. Странных. Ранее не виданных. Не белые, как обычные люди, а черные. Ходят голые, мужчины и женщины вместе и голые (это в те-то пуританские времена)! Лица как приплюснутые черные маски: носы широченные с огромными ноздрями, губы толстенные и вывороченные, лобики низкие скошены, подбородков почти нет, назад стесаны. В представлении европейских открывателей неведомой земли – местные обитатели похожи на человеко-обезьян.

Европейские первооткрыватели научно и этически были очень отсталыми! Но это они для нас отсталые. А для себя были совершенно современными.

Ну судите. Живут аборигены в нищих хижинах из тростника или пальмовых листьев. Письменности не знают. Плуга нет, землю не пашут, в лучшем случае ковыряют палками. Оружие – дубины, копья с костяными или каменными наконечниками, редко – хилые слабые луки. Примитивная глиняная посуда, зерно долбят в деревянных ступах.

Собирают в пищу корешки и плоды. Едят все, что могут разжевать. Охотятся на все, что движется. Добычу пекут в золе. И все они покрыты какими-то шрамами и несмываемыми узорами. Ожерелья носят из ракушек и ягод, серьги огромные.

Явно разумны. Разговаривают на своем языке. Старейшины у них есть, семьи.

Но вдобавок ко всему – они людоеды! Жестокие каннибалы! Врага могут убить, зажарить и съесть всем племенем. Прости, Господи, души их грешные, язычники, дикари, что с них взять…

А так наивны и простодушны, как дети. Страшно радуются грошовым безделушкам: бусы, зеркальце, кусок ткани – для них как сокровище, просто носятся с ним. А за нож готовы отдать все на свете – острота лезвия завораживает, ничего подобного никогда не видели. За топор можно вообще брать взамен гору мяса и фруктов, перья невиданных птиц и шкуры невиданных зверей.

А теперь расскажите: может ли европеец XVII века, не отягощенный знанием теории эволюции и научного коммунизма, не скоро родятся Руссо и Маркса, не было революций, везде правили короли и воевали империи – может ли европеец, одетый в шерстяные и холщовые одежды, обутый в кожаную обувь, с мушкетом в руке и Библией в другой, преодолевший на корабле тысячи морских миль, европеец, ходивший в школу и в церковь, платящий налоги и живущий в городе – видеть в этих чернокожих обитателях джунглей равного себе человека? Да с какого бодуна? Как это возможно? Вы о чем вообще думаете?

А заметьте – еще пылают костры инквизиции! Еще сжигают ведьм и еретиков. Еще евреев изгоняют из их домов и стран. Безземельных крестьян вешают за бродяжничество. Еще католики режут протестантов толпами и сотнями тысяч, и протестанты отвечают им тем же. Еще внушают Римские Папы, что крестом и мечом насаждать Веру Христову – долг и обязанность каждого христианина! А не христианин, неверный, язычник, дикарь – это недочеловек, низшее существо, враг, нуждающийся в крещении, просвещении и опеке. Уму-разуму его научить, причем любыми методами.

А ведь еще рабство процветает! Надо это понять: рабство – в сознании европейцев это нормально! Точно так же, как в сознании азиатов, арабов, мусульман! Рабство было всегда – и в античности, и в военной демократии, где врагов обращали в рабов, и при феодализме рабов хватало.

И было в Новом Времени узаконено государственное рабство. Те, кого суд признавал виновными, отправлялись на каторгу. А что есть каторга? Подневольная, обязательная и бесплатная работа на государство, которое полностью распоряжается твоей жизнью. Живешь в общем тесном бараке, работаешь по приказу вместе со всеми, скудно ешь вместе со всеми; а за ослушание избивают, могут уморить.

А Европа веками воюет с Блистательной Портой, с Оттоманской Империей, с Турцией она воюет. А там – огромнейшие в мире невольничьи рынки: Багдад, Дамаск, Стамбул. И на рынки те свозят пленных со всей Европы, детей и женщин захватывают и продают, солдат пленных продают. И, кстати, черных со всей Африки там тоже хватает.

А время это захватническое, время открытия и освоения новых земель по всему земному шару: что увидел – попробовал захватить для своей выгоды и подчинить короне своего короля. Иначе – другой король подчинит, только и всего.

Так как же европейцы должны воспринимать этих голых, неграмотных и нищих аборигенов? Людоедов, охотящихся за головами соседнего племени? Черного цвета и с чертами лица, не выглядящими на их европейский взгляд лицом вполне разумного человека? Но человека с обезьяньими чертами?

Я говорю сейчас о наших предках! Которые ходили в церковь всегда и поголовно! Сжигали ведьм на кострах! Пытали невинных в подвалах инквизиции! Феодалы клали в свою постель их невест по праву первой ночи! Когда детей вешали за мелкие кражи! Вы понимаете, как люди жили и каким представляли себе правильный порядок в жизни?!

И о ваших предках! Стоявших на уровне развития каменного века! Не знавших колеса, письменности, металлов, математики и механики, тканей и обуви, архитектуры и живописи, государства и мореплавания! Каких-то четыреста лет назад…

Могли тогда белые, европейцы – воспринимать негров, черных, африканцев – как равных себе? Вы с ума сошли! Дикарями они их воспринимали, недочеловеками, умственно ограниченными. Вдобавок жестокими как дьяволы и наивными как дети. Что? А, да, у нас не принято сейчас говорить о страшной жестокости дикарей, об изуверских казнях, убийствах своих стариков и так далее.

Нет, вы всерьез полагаете, что они должны были отнестись к неграм в открытых краях Африки как к равным? Обменяться посольствами? Начать им бескорыстно помогать идти к цивилизации, да? Везти им еду и товары – как гуманитарный груз? Да свои в Европе миллионами мерли в голодный год, чума и оспа их косила! Бедняки за кусок хлеба себя продавали! Всю жизнь из нищеты выбивались! Или вельможи в бархате должны были взять на себя благородную миссию принять африканцев в беженцы, всех одеть-поселить и кормить из королевской казны?!

Сколько англичан было в рабстве в Америке в том же XVII веке? А ирландцев? Сколько французов сгинуло в Кайенне, будучи рабами собственного правительства? Сколько испанцев пропало безвестно в турецком рабстве?

Вас не интересует, что это была в Европе эпоха Варфоломеевской ночи, Тридцатилетней войны, знаменитого лозунга: «Убивайте всех – Господь на том свете отсортирует своих»?!

Родители женили детей на тех, кого сочтут подходящей парой – и дети пикнуть не смели против родительской воли. Женщина была собственностью мужчины, ее мнение ничего не значило, она не имела никаких прав. Муж был хозяином всего в доме и семье. Малолетних детей заставляли тяжко работать – нужда того требовала. Простолюдин был ничто пред лицом господина. И народ был безгласным стадом, рабочим быдлом дворянства во главе с королем.

Это продолжалось долгие, долгие века.

И вы хотите, чтоб те люди, в ту эпоху, при тех господствовавших нравах и представлениях, в атмосфере всеобщей жестокости и нетерпимости – вдруг сделали исключение для чужих и далеких черных африканцев, пребывавших на стадии племенного строя в каменном веке? Привезли их к себе и усадили рядом? А рядом с кем – с дворянами или батраками, кстати? Одевали, кормили, учили грамоте и ремеслам, запрещали их оскорблять – хотя друг друга оскорбляли сплошь и рядом?

Да, их покупали в Африке как скот. Но черные собратья и продавали их как скот. (Кстати, гораздо больше их скупали мусульмане, нежели христиане. И большинство черных рабов отправились на арабский восток и в Азию, нежели в Америку.) Они постоянно убивали друг друга в племенных войнах, и ели пленных они отнюдь не редко.

Альтернативой рабству для вывезенных африканцев была не свобода на родине – а смерть на родине! От руки врагов из соседних племен, которые их захватывали. Надо же понимать. Рабство за морем – или смерть дома: такова была альтернатива!

Их везли через океан в зверских условиях. Это правда. И многие умирали по дороге. Это правда. И потом их продавали на рынках, как животных. И это тоже правда.

Так давайте же говорить правду! Продолжим говорить правду. Они жили на американских плантациях дольше, чем продолжительность их жизни на родине, в Африке. Их кормили небогато – но они никогда не умирали с голоду, как на родине, в Африке. Они болели – но меньше, чем в страшных эпидемиях тропических болезней, как на родине, в Африке. А главное – на них никто не охотился, и каждый день не грозил им смертью, как на родине, в Африке.

А еще им проповедовали христианство. И с христианским учением они воспринимали христианскую мораль. Да, смирение, трудолюбие, милосердие и терпение по отношению к их рабской доле звучали лицемерно. А все-таки это была куда более гуманная мораль, чем жестокие языческие верования их родины, Африки. Здесь было запрещено принесение жертв. Здесь обещали равенство и счастье хотя бы в загробном мире. Здесь учили, что Всевышнему нищий раб угоднее господина, ибо его есть Царствие Небесное. Что кроткий, слабый и бедный – достойнее и праведнее богатого и властного, в этом его гордость и опора духу, и в Царство Божие несчастные войдут первыми.

У нас стараются ведь не упоминать, что в большинстве штатов рабство было отменено и запрещено практически сразу после Войны за Независимость и образования США. Страна отделилась от Британской Империи – и уже к 1800 году Пенсильвания, Вермонт, Массачусетс, Нью-Йорк, Нью-Гемпшир, Коннектикут, Род-Айленд, а следом Огайо, Нью-Джерси, Мичиган, Иллинойс, Индиана… Да уже в начале XIX века рабство запретили, нигде на Севере рабства не было.

Гражданская война – это было 23 Северных штата против 11 Южных – 23 миллиона человек против 9. Миллион человек был убит или пропал без вести – миллион жертв, из них 90 % белые! – вот цена, которую заплатил народ Америки за освобождение черных от рабства.

150 000 черных сражались за Армию северян. И еще 100 000 – за южан! За независимость того самого Юга, от рабства которого их хотел освободить Север. Не все так просто, ребята.

Кстати, ваши дорогие друзья индейцы – о, простите, дорогие афро-американцы, я имел в виду «коренных» американцев – они, племена с Неотчуждаемых Территорий, присоединились к Конфедератам! – в деле защиты прав рабовладельцев. Индейцам нравилось иметь рабов. Так же, как четверти миллиона черных южан-рабовладельцев, которые сами владели рабами – разумеется, черными.

Но еще до Войны, изначально – черные, живя в мире абсолютного господства белых, старались перенимать обычаи и привычки белых. Они бы тоже хотели быть свободными и богатыми, сильными мира сего; это естественно. Они хотели так же хорошо одеваться и так же вести себя. Так же умно и красиво разговаривать. Хотели уметь читать и считать – это приближало бы их к уровню белых, повышало их статус в собственных глазах.

И если черный получал свободу и на скопленные деньги покупал собственных рабов – он приближался в своих глазах к статусу джентльмена, состоятельного человека: он уподоблялся белому.

А вот и продолжение. Белый президент отдал приказ белым войскам охранять черную девочку, идущую в белую школу, и черного студента, идущего в белый университет. Белые ездили по южным штатам, просвещая черных и повышая их образование. Белые писали многие речи Мартину Лютеру Кингу.

И чем больше белые боролись за свободу и равенство черных – тем больше перед черными оказывались виноваты! Чем больше помогали черным подняться к вершинам цивилизации и стать вровень с собой, чем горячее убеждали всех, что цвет кожи и черты лица ничего не значат, а имеют значение только ум, порядочность и трудолюбие человека – тем больше претензий черные им предъявляли.

И тогда белые решили: пусть черные впереди всех принимаются на учебу и на работу, пусть в первую очередь получают хорошие должности и награды. И белые сказали: мы виноваты перед черными, что так долго они были рабами, необходимо это исправить. И черные ответили: а вы вообще врожденные расисты, даже не сознавая этого, вас не исправить, и вся ваша цивилизация – расистская, ваша культура расистская, ваши науки и искусства, ваши нормы поведения и ценности – все у вас расистское! Дайте нам все, а сами будете получать во вторую очередь. Хорошо то, чего хотим мы, а плохо – то, что нам не нравится. Вставайте на колени, целуйте нам ботинки и платите пожизненно за то, что наши прапрапрадеды были вашими рабами.

Кто посмеет сказать, что черных рабов было 3 миллиона из 33 миллионов населения Америки? И 29 из 30 белых даже двести лет назад никаких рабов отродясь не имели?

Сколько вас сейчас в США? 35 миллионов? А ввезли 400 тысяч, хотя некоторые утверждают, что 600 тысяч. Вас стало больше почти в тысячу – тысячу! – раз. Это все от ужасной жизни? В Африке ваши соплеменники так же успешно увеличили свой род?

Значит, так. Полтораста лет ваших предков везли из родного африканского ада в американский ад рабства. И еще неизвестно, какой ад хуже. Затем работорговлю запретили, и еще через полвека вас освободили из рабства – белые же и освободили. И еще через сто лет вас сделали полностью равными белым. Более того – поставили над собой. Вас запрещено критиковать и приказано хвалить. Тому больше полувека. Уже бегают по улицам внуки тех, кто родился в новую эпоху черных привилегий.

И вот теперь, когда многие из вас обнаглели от вседозволенности и безнаказанности, желают паразитировать и сидеть на шее у других, извергая потоки ненависти к белым, настала пора напомнить вам, ребята:

Мы, белые, потратили тысячи лет и миллионы жизней, чтобы построить нашу цивилизацию. И если бы вас вообще не было на свете, если бы Господь Бог забыл создать Африку вовсе – в нашей культуре, в нашей цивилизации ничего бы не изменилось. Ваш рабский труд в сельском хозяйстве – лишь в одном государстве и лишь двести лет – ничего не изменил и не мог изменить! Жили всю историю без вас – и дальше бы прожили, будьте уверены.

А вот вы – о нет! Если бы белые, европейцы, никогда не открыли бы Африку, и у вас не было бы с нами никаких контактов – вы так бы и жили в родных джунглях и саваннах племенами, занимаясь охотой и собирательством. Без грамоты, без техники, без книг и машин, без городов и дорог и всего прочего.

Это мы дали вам английский язык вместо примитивных африканских наречий. Это мы научили вас читать, писать и считать. Это мы научили вас боксу и бейсболу, дали вам мяч и баскетбол, легкую атлетику и саксофон. Вы носите кроссовки и джинсы, майки и трусы – это мы все придумали и сделали. Дома и университеты, радио и телевидение, компьютеры и автомобили – это все придумали, изобрели, создали белые! И вы всем этим пользуетесь.

И смеете кричать о белых привилегиях! Вас подняли и внесли в белую культуру, вас приобщили к ней, вам создали тепличные условия для овладения ею, и вы еще вопите, что в музеях картины белых мужчин! Да потому что черные мужчины в то время рисовали только узоры на лицах и дубинах! Да вы живете в цивилизации, созданной белыми мужчинами, мать вашу!!! И теперь вы, твари, решили не только присвоить эту культуру, но еще и уничтожить нас, ее создателей, вырастивших вас на свою же голову!

Ребята, вы играете с огнем. И доиграетесь, будьте уверены. Нельзя глумиться над Господом, который дал вам возможность перескочить через десять тысяч лет развития и оказаться в процветающей цивилизации, созданной другими. И вам еще говорят: милости просим, будьте с нами, будьте как мы, равные среди равных! Что же мы имеем в ответ?

Вы убиваете друг друга, как никто в Америке! Половина убийств в стране – это вы убиваете! Половина преступников в тюрьмах – это вы! Самый большой процент бездельников, наркоманов, хулиганья, больных СПИДом – это вы! Недоучки, бросившие школы – почти все черные!

Возникает скверное представление о том, что вы не понимаете хорошего обращения. Десять процентов из вас – нормальные, работящие, разумные, приличные, иногда талантливые – люди, ничем не отличающиеся от любых других приличных людей. Но две трети – это тихий ужас. Беспечные бездельники и обдолбанная шпана, паразиты по мировоззрению. И теперь вы решили терроризировать белых. Потому что они встали на вашу защиту. Комплексом вины перед вами дурные белые заболели.

В Африку пусть едут страдать комплексом вины перед черными! И смотрят, как живут негры у себя на родине! И кто вякнет про наследие колониализма – сравни, как жили при колониализме, как жили до него – и как живут сейчас, после него. Или они в Средние Века процветали, когда еще белые вообще о них не знали? Или это белые научили их лени, глупости и воровству?

Ребята. Если белые озвереют. И скажут вам всю правду в лицо. И попомнят вам все ваши художества. И предъявят счет за все, что вы, генетические африканцы, получили в Америке. То покаяние ваше растянется на века. Это будет страшная сказка. Законы Джима Кроу покажутся благословением Божиим. Берегитесь возмездия. Не доводите до взрыва.