Текст книги "Звёздный огонь"

В вихре перьев Умберто вдруг разглядел бледное лицо Кузнечика: юнга смотрел не мигая, и от взгляда его голубых глаз перехватывало горло. Вновь, как тогда у лавки с часами, подул холодный ветер – и тотчас же крылья Джа-Джинни остановили бешеное движение, как будто чьи-то невидимые руки перехватили их.

Крылан, боцман и помощник капитана рухнули на палубу.

– О-о, Заступница! – Джа-Джинни поднял сломанное перо и уставился на него с искренним изумлением. – Что это было?!

– Спрашиваешь нас? – прорычал Бэр, потирая плечо, которое он едва не вывихнул. – Ты, чокнутая пти…

– Молчать! – Умберто вскочил. – Еще не хватало все начать заново! Так сильно хочется, чтобы капитан пришел разбираться сам?

– Капитан… – протянул Джа-Джинни, глядя на Умберто снизу вверх. – Ты кого имеешь в виду, а? И не делай такое лицо, я же знаю – мы чувствуем одно и то же. Зачем мы торчим в этой гавани и ждем прихода имперских кораблей, скажи? Ты ведь помощник капитана, ты должен знать…

– Не зли меня, – тихо проговорил Умберто. – Ты ведь знаешь, я тут ни при чем.

– Я знаю! – рявкнул крылан и внезапно по его лицу словно пробежала тень. – Знаю… – повторил он совсем другим голосом. – Ох, проклятье! Надо убираться отсюда поскорее, а то нас и впрямь заметят!

Оба нарушителя капитанского приказа быстро прошмыгнули в трюм, как будто этим можно было что-то исправить.

Умберто подошел к фальшборту: порт уже просыпался, на пристани появились трое гроганов и сонный надсмотрщик – не хватало только, чтобы Бэр увидел своих сородичей в столь унизительном виде. Его бы не остановил никто…

– Прошли считаные дни, – проговорил помощник капитана вполголоса, услышав за спиной знакомые шаги, – а мы уже превращаемся в банду наемников, которых вместе удерживают только деньги и страх быть разоблаченными. Просто восхитительно!

– Зря ты так говоришь, – сказала Эсме. – Ничего не боятся только безумцы.

– И ты говоришь мне о безумии? – с горечью спросил Умберто, оборачиваясь.

Целительница куталась в просторную серую шаль и дрожала не то от утреннего холода, не то от сильного волнения. К ее ногам прижимался ларим. Умберто взглянул на лицо девушки – оно было того же цвета, что и шаль…

– Что ты здесь потеряла, ненормальная? Почему не в гостинице? Ты родственница капитана, тебе не полагается ночью бегать по набережной.

– А-а, кто меня узнает… – отмахнулась девушка. – Ночью была драка, ты разве не слышал? Один из наших парней серьезно ранен. Считаешь, мне стоило позволить ему истечь кровью?

– Но есть ведь другие целители, – возразил Умберто и понял свою ошибку еще до того, как она замотала головой:

– Нет-нет, это исключено. Здесь есть по меньшей мере один целитель, на которого я бы не стала полагаться.

«Посвященные… вроде как старшие целители в гильдии… тесно связанные с щупачами».

– Не нужны нам другие, раз у нас есть ты, – с нежностью сказал Умберто и, поддавшись порыву, кончиками пальцев осторожно коснулся ее щеки. Эсме не отстранилась. Он зажмурился и стиснул зубы.

«Крейн, будь ты проклят…»

– Мне пора, – проговорила целительница и исчезла прежде, чем Умберто успел произнести хоть полслова.

Вздохнув, он подумал: «День будет длинным и скучным».

После полудня, когда залитая жарким солнцем Эверра погрузилась в ленивую дремоту, Умберто сидел в таверне и размышлял, не вызвать ли кого-нибудь из завсегдатаев на состязание узлов. Мысли в его слегка захмелевшей голове были подобны сонным рыбам, и даже привлекательная во всех смыслах идея не вызывала такого душевного подъема, как раньше. «Да и публика не та… – сказал себе моряк. – Нет, лучше подождать до вечера». Проходившая мимо служанка улыбнулась ему, и он, улыбнувшись в ответ, вспомнил о вчерашней «лекарке». Вот кто мог бы помочь в борьбе со скукой… если ему хватит денег, конечно же.

Неожиданно дверь распахнулась, ворвался какой-то незнакомый матрос и хрипло прокричал:

– Там… там фрегаты… идите, идите все смотреть! Это еще хуже, чем пожиратель!!!

– Па-арень, ты говори четко! – сказал кто-то, лениво растягивая слова. – Что стрясло-ось? Кракен, что ли, в порт заплыл? – и говоривший рассмеялся, но его никто не поддержал.

– Выйди сам и посмотри! – от волнения матрос закашлялся. – Там прибыли имперские фрегаты, за которыми наш лорд посылал, только… – Он обвел собравшихся взглядом, в котором теперь совершенно ясно был виден страх. – Он не о такой помощи просил!

Воцарилась тревожная тишина. Умберто вдруг понял, что так испугать моряка могла лишь одна вещь – противоестественная, отвратительная, невозможная. Та, с которой они столкнулись в Кеттеке, а потом и в Кааме.

Черные фрегаты.

Он бросил на стол деньги за выпивку и быстро вышел из таверны, пока недоверчивые моряки пытались вытянуть из запыхавшегося перепуганного матроса подробности. Император прислал в Эверру черный фрегат, и не один? Выходит, из существования второго флота больше не делают тайну и используют его не только на Окраине. Наверное, как раз сейчас целая армада этих уродливых кораблей продвигается к владениям Лайры…

Узкая улица вынырнула из городских дебрей и вывела Умберто на пристань, где уже собралась толпа. Люди стояли, глядя в сторону моря, и молчали; побледневшие лица говорили об их чувствах намного лучше слов. Бухта лежала перед ними как на ладони, и три черных корабля были превосходно видны – их паруса, будто неровно прокрашенные тряпки, покрытые бесформенными наростами борта и мертвые белые глаза кого угодно привели бы в ужас. Умберто не стал задерживаться – на новые корабли капитана-императора он и так достаточно насмотрелся в Кааме, – и направился прямиком к «Невесте ветра».

Фрегаты, стоявшие рядом с кораблем Кристобаля Крейна, уже начали проявлять признаки беспокойства: они качались из стороны в сторону, будто во время шторма, хлопали парусами и щурили большие глаза. Где-то вдалеке – там, куда первым делом волны и ветер принесли запах вновь прибывших кораблей, – даже раздался протяжный стон. «Невеста ветра», напротив, была совершенно спокойна, словно и не почуяла приближения звездного огня. Даже в Кааме она вела себя по-другому – артачилась, не желая сразу подчиняться приказам капитана…

– Ты все еще спишь, – вполголоса проговорил Умберто, глядя в безучастные глаза фрегата, полуприкрытые бронированными веками. – Да, спишь. Иначе ты бы ни за что не позволила ему так над собой издеваться и так рисковать.

Злой и решительный, он взбежал по сходням и почти столкнулся с Крейном. Магус стоял у фальшборта, с непроницаемым лицом наблюдая за приближением черных фрегатов.

– Дождался? – прошипел Умберто, не заботясь о том, что его слышат матросы. – Все, конец представлению! Что ты теперь придумаешь?

Крейн одарил своего помощника холодным взглядом и проговорил:

– Струсил? Или заболел? Так вперед, беги в город, там тебя вылечат.

Случись это месяц-другой назад, ровный голос капитана и безразличие в его глазах испугали бы Умберто куда сильнее, чем вспышка гнева, но сейчас именно на борту «Невесты ветра» как никогда остро ощущалось, что связь между фрегатом и капитаном стала очень слабой, почти незаметной, – и слова Крейна будто потеряли вес.

– Хватит мне рот затыкать, – сказал моряк. – Я не твоя тень. Захочу – уйду, даже спрашивать никого не стану. Мы должны были остаться в Кааме, Кристобаль! С нашей помощью Лайра сумел бы выстоять, а теперь ему придется туго.

– Каама падет, – проговорил магус, отрешенно глядя на черные корабли в бухте. – Она совершенно точно падет.

– И ты так спокоен?! – ужаснулся Умберто. – Лайра же тебе не чужой! Значит, вот как ты ценишь дружбу с людьми, магус! Быть может, и меня пустишь в расход, когда настанет подходящий момент?

– Я ценю людей, которые того стоят, – ответил Крейн. – Ты некогда говорил, что пойдешь умирать за ~Невесту ветра~~~, улыбаясь. За ~~~Невесту~, не за меня. Что изменилось с тех пор? – Умберто не смог ответить, и магус продолжил: – Я увел фрегат из Каамы, чтобы помочь Лайре бороться с искушением – он, видишь ли, очень страдает из-за своего увечья, и я его понимаю. Считаешь, наша дружба стоила того, чтобы обменять жизнь Эсме на новую руку для Лайры Отчаянного?

Умберто отступил, хотя Крейн вовсе не собирался его снова ударить или… сделать что-нибудь похуже. Открывшаяся истина была так проста и безжалостна, что захотелось завыть от боли: да, конечно же, жизнь целительницы и исцеление Арлини нельзя приравнивать друг к другу… а как насчет жизней всех жителей Каамы?

– А как бы ты поступил на моем месте?~ – безмолвно спросил магус, на миг восстановив полный контроль над фрегатом.

«Точно так же, капитан!» – мог бы ответить молодой моряк, и это было написано у него на лице.

– Я знаю, – сказал Крейн вслух. – Ты совершил бы ту же неизбежную ошибку.

Это конец, понял Умберто. Что бы ни случилось сегодня, как бы ни повели себя черные корабли вкупе со слугами капитана-императора, ему придется покинуть «Невесту ветра», потому что так больше продолжаться не может. Или он уйдет, или однажды феникс не успеет остановить огонь – и от строптивого помощника капитана останется только пепел.

Впрочем, какая разница? Лучше уж сгореть, чем никогда больше не увидеть ее…

– Кристобаль! – Хаген взлетел по сходням на палубу и остановился у фальшборта перевести дух. Было видно, что бо́льшую часть пути до «Невесты ветра» пересмешник преодолел бегом. – Что нам делать теперь?

– То же, что и остальным, – спокойно ответил Крейн, будто не замечая испуга на лице, так похожем на его собственное. – Эй, все меня слышат? Глазейте на эту черную гадость, покажите всем, что вы испуганы! В наших планах ничего не меняется.

– Но это опасно… – начал Хаген и осекся, будто взгляд феникса обжег его.

– Жди гонцов от лорда Краффтера, – сказал Кристобаль Крейн все тем же ровным голосом. – Надо сделать так, чтобы ваш с ним договор был выполнен в точности – и никаких цепных акул на борту «Верной»! А в остальном… пускай они немного развлекутся, охотясь на чудовище, которого нет.

Хаген больше не задавал вопросов – он вздохнул с явным облегчением, будто почерпнул уверенности из неиссякаемого источника, и вновь стал похож на Марко Эсте. Умберто почувствовал его слегка удивленный взгляд – может, странные видения посещали не только его? – и, отмахнувшись от расспросов, ушел в кубрик, где упал на первую попавшуюся койку и остался лежать, глядя в потолок широко раскрытыми глазами.

Время шло.

Должно быть, черные корабли уже встали на рейд недалеко от того места, где он видел их в последний раз. Посланцы его величества легко доберутся до пристани в маленьких лодках, а там их встретят люди Вейри Краффтера… или лорд пошлет племянника. Сам он будет ждать в своем кабинете, нервно перебирая бумаги и думая, удастся ли провести императорских гонцов и скрыть от них слабые стороны Эверры.

«Мне нет до этого дела».

Эсме, наверное, взволнованно глядит на незваных гостей и вспоминает о том, что случилось в Кааме – о ночной битве и о Лайре Арлини, едва не погубившем ее. Стоило Умберто подумать о целительнице, как «Невеста ветра» на мгновение очнулась и одарила его видением: Эсме, бледная и испуганная, смотрит в окно и безотчетно поглаживает своего ручного зверя.

Ожидание мучительно, а уж если это ожидание неизбежной смерти…

– Ты дурак, – раздался прямо над его ухом знакомый голос. Крылан был в благодушном настроении, что показалось Умберто настоящим кощунством. – Только утром мне мораль читал, а теперь вот сам чуть не нарвался. Зачем?

– А зачем вы с Бэром полезли в карты играть на палубе? – спросил Умберто.

– Да уж, вопросец! – хохотнул Джа-Джинни. – Ты удивишься, но я совершенно точно знаю, что послужило причиной и моей выходки, и твоей, и еще многих других…

Умберто резко сел, и они с крыланом уставились друг другу в глаза.

– Мы растерялись, – сказал человек-птица тихим серьезным голосом. – Стоило капитану закрыть от нас свой разум, как всем стало не хватать уверенности в победе и в том, что завтра обязательно наступит. Как если бы он вовсе исчез, оставил «Невесту». Понимаешь?

– Нет, – признался моряк. – Он же не может бросить фрегат…

– В том-то и суть! Связь между капитаном и кораблем не исчезает по их воле, поэтому Кристобаль нам солгал. Помнишь, он сказал, что может по неосторожности оборвать собственную нить, и тогда «Невеста» переродится в кархадона? Все вранье. Какой бы тонкой ни стала связующая нить, ее способен оборвать только кто-то посторонний, но не сам навигатор или его фрегат. Опасность совсем в другом – в том, что без ощущения капитанского присутствия за спиной все мы чувствуем себя одинокими и потерянными… как дети, впервые оставшиеся без присмотра родителей.

– Без присмотра… – повторил Умберто. – Мы растерялись…

Поверить в это было нелегко, но Умберто вспомнил странное чувство, охватившее его сразу после появления на «Невесте ветра» второго капитана. И не далее чем утром он сам сказал Эсме, что команда превращается в банду наемников…

– Пресветлая Эльга, храни нас! Получается… без Крейна мы ничего не стоим?!

– А тебя это пугает? – удивился крылан. – С ним мы команда. Без него – каждый сам по себе, и уж не мне решать, кто из нас чего стоит. Эй, не переживай так из-за вашей ссоры! Он все поймет, вот увидишь.

Умберто и не сомневался, что капитан все поймет, однако рассказывать об этом Джа-Джинни не собирался. Но если крылан прав… значит, чувства к Эсме – его собственные, а не отражение безнадежной любви Кристобаля Крейна.

Он полюбил, потому что сам этого хотел.

Если в любви вообще можно что-то решать самому.

– Ну вот, – сказал крылан. – То лежишь, как бревно с глазами, то улыбаешься, как идиот. Не понимаю я вас, людей.

– Молчал бы, птичка! – воскликнул Умберто, смеясь.

Хлопнув Джа-Джинни по плечу, он заторопился на палубу и не услышал, как крылан пробормотал себе под нос: «Кто знает, может быть, Кристобаль этого и добивался – хотел посмотреть, как мы поведем себя, оставшись без опеки…»

~~~

Эсме появилась на причале, когда суматошные приготовления к новому спектаклю уже подходили к концу и перевоплощение «Невесты ветра» почти закончилось. Целительница не стала подниматься на борт, а остановилась поодаль, наблюдая за происходящим на палубе и почесывая Сокровище за ухом.

Через некоторое время Крейн спустился к девушке сам.

– Мы не можем взять тебя с собой, – сказал он без обиняков. – Марко Эсте ни за что не стал бы подвергать свою родственницу опасности… ты это понимаешь, я вижу. Зачем ты пришла? Что-то хочешь мне сказать?

– Спасибо, что ты вчера развлек Марлин, – проговорила Эсме, не глядя на капитана. – Я привела ее, чтобы хоть как-то помочь бедной девочке пережить потерю.

– Я слышал о молодом целителе, который умер от старости, решив сотворить чудо, – магус кивнул. – А бедная девочка, если мне не изменяет память, твоя ровесница.

– Но проживет намного дольше меня. – На бледном лице Эсме появилась горькая улыбка. – Разве возраст измеряется только годами?

– Права, как всегда. – Крейн протянул руку, погладил Сокровище по загривку и повторил вопрос: – Зачем ты пришла?

Эсме долго молчала, прежде чем прошептать чуть слышно:

– Не знаю…

И на некоторое время оба позабыли о масках, об окружающем мире – обо всем. Легко читая мысли друг друга без взглядов и прикосновений, они в молчании застыли на грани между правдой и ложью. «Не бойся! – мог бы сказать Кристобаль Крейн. – С нами все будет хорошо, мы вернемся и заберем тебя». «Я и не боюсь, – могла бы ответить Эсме. – Я знаю, что вы вернетесь».

Но они не произнесли ни слова.

В это же время в другой части порта к причалу подошла лодка: в Эверру прибыл посланник капитана-императора. Вейри Краффтер, злой и растерянный, самолично встретил гостей на пристани, и встреча получилась очень шумной.

– Не позволю! – кричал лорд-искусник так громко, что его слышали даже на фрегатах, стоявших поблизости. – Что вы о себе возомнили? Как можно было приводить в торговый порт этих чудовищ?! Да вы же распугаете всех!

– Полноте, – с легкой усмешкой возразил посланец императора, до этого спокойно внимавший возмущенным воплям, будто относились они к кому-то другому. – Вы же сами просили о помощи? Помощь пришла. Договор, конечно же, позволяет вам тотчас же прогнать нас из бухты, но тогда со своей маленькой проблемой… – он выдержал многозначительную паузу. – …Будете разбираться сами. Или же она разберется с вами!

Эти слова немного отрезвили Краффтера, он взял себя в руки и перестал кричать.

Посланец императора и это принял как должное.

Был он не очень высокого роста и казался маленьким и хрупким, но вовсе не беззащитным: хватило бы одного лишь взгляда на его правую кисть, покрытую костяными шипами, чтобы вогнать в дрожь любого храбреца. Звали его Мирре Торн, и принадлежал он к воинам клана Скопы.

– Не в моих силах предугадать ход мыслей его величества, – сказал Вейри Краффтер, все еще мрачнее тучи. – Признаться, до меня уже доходили слухи об этих кораблях, но… – он замолк, не в силах подобрать слова.

– Они впечатляют, не так ли? – подсказал посланник императора. На его тонких губах играла все та же усмешка, которая могла означать что угодно. – Знаете, лорд Вейри, я прекрасно вас понимаю. Запах, исходящий от наших фрегатов, тревожит торговые корабли, и все такое… Хорошо. Давайте поступим так, чтобы ничьи интересы не пострадали. Сейчас полдень. Как далеко от Эверры обитает это чудовище?

– Если быть точным, – ответил лорд-искусник, сразу сообразив, к чему клонит скопа, – то туда вполне можно добраться еще до темноты. Ветер, я думаю, не переменится настолько, чтобы задержать нас в пути.

– Так это же превосходно! – воскликнул Торн. – Нам никто не мешает отправиться в путь прямо сейчас. Ваши сторожевики готовы, я надеюсь?

Краффтер благоразумно не стал говорить, что имперские фрегаты опоздали с прибытием и его сторожевые фрегаты были готовы еще три дня назад, а просто кивнул. Чуть помедлив, он все же выразил сомнение, что корабли, преодолевшие столь длинный путь, смогут дать отпор чудовищу, на что Торн немедленно возразил:

– Эти фрегаты не знают усталости, в чем вы вскоре убедитесь.

Было оговорено, что за время, которое маленькая флотилия проведет в море, в порту для них подготовят места, расположенные так, чтобы запах звездного огня ветром уносило в сторону от торговых фрегатов.

Так вышло, что менее чем через час после прибытия черных кораблей Вейри Краффтер в сопровождении отряда из десяти человек и деревянного голема приблизился к причалу, у которого стояла «Верная».

– Что я вижу! – воскликнул лорд-искусник, увидев фрегат, внешне ничем не отличающийся от любого из его сторожевиков. «Верная» несла знамя Ласточки, а вдоль борта выстроились матросы, одетые в униформу «цепных акул». – Вы зря времени не теряли, мастер Эсте!

– Я выполняю свою часть сделки, – спокойно ответил шкипер, поджидавший гостей. – Надеюсь, вы не забыли о своей?

– Ничуть, – сказал Вейри. – Все будет исполнено так, как мы договаривались.

Он вновь оглядел «Верную» и восхищенно покачал головой:

– Вы только подумайте, шкипер! Ваш корабль словно всегда был боевым, а не торговым. Право слово, она великолепна!

В ответ Марко Эсте улыбнулся и кивнул.

«Что-то вы не торопитесь уходить, достопочтенный лорд! Уж не возник ли в нашем договоре некий дополнительный пункт?»

– Эсте, у меня возникла одна мысль… – негромко проговорил лорд-искусник, словно услышав невысказанный вопрос. – Видите ли, я… э-э… хотел бы лично посмотреть, как эти черные корабли расправятся с пожирателем. Первоначально я рассчитывал отправиться на одном из своих кораблей, а теперь вот передумал и хочу оставить все сторожевики на местах. Сколько вы возьмете с меня за то, что мы с отрядом обременим ваш фрегат на некоторое время?

Вейри Краффтер смотрел в глаза оборотня и ждал ответа. Хаген медлил: такого развития событий он не ожидал, да и Крейну подобное в голову не пришло. Впрочем, капитан выразился достаточно ясно: «Никаких имперцев на борту». Понятное дело, ведь это увеличивает их шансы быть разоблаченными. Но сам Краффтер – не из числа императорских прихвостней…

Почерпнув решимости у фрегата, Марко Эсте взмахнул рукой, приглашая Краффтера на борт. Лицо лорда-искусника осветилось необычайной радостью, и пересмешник встревожился: уж не совершил ли он очередную ошибку?

«Нет, – решил Хаген. – Просто Краффтер хочет понаблюдать за сражением с безопасного расстояния, а что может быть безопаснее, чем корабль, который заведомо держится в стороне? Он ведь сразу сказал, что от нас не потребуется многого. Да и битвы как таковой не будет».

Однако он чувствовал: это еще не все…

Вейри Краффтер направился к сходням, голем пошел следом – и стоило им обоим приблизиться к «Невесте ветра», как она резко открыла глаза и заворочалась у причала. Магус отпрянул, голем замер как вкопанный, однако фрегат это ничуть не успокоило. Вот тут Хаген испугался по-настоящему: он понятия не имел, что нужно делать, а Крейн не собирался помогать.

– Ох, как же я мог об этом забыть! – лорд-искусник хлопнул себя по лбу. – Вот что значит редко покидать пределы города. Ты со мной не пойдешь, отправляйся домой! – Эти слова относились к Деревяшке, который почему-то не торопился выполнять приказ, а по-прежнему стоял и смотрел на хозяина непроницаемо-черными глазами.

– Так это из-за него… – проговорил оборотень. – Но почему?

– А за счет чего, по-вашему, он двигается? Вот здесь, – Вейри Краффтер постучал по сутулой спине голема, – спрятан небольшой резервуар со звездным огнем. Его совсем мало, но «Верной», как я погляжу, и этих крупиц достаточно. Она у вас очень чуткая!

– Все фрегаты такие, – ответил Хаген, вновь обретая присутствие духа.

Деревянная голова качнулась – механический человек как будто не хотел покидать лорда Вейри, но тот повторил громче и напористей: «Уходи!» Наконец голем подчинился приказу и, развернувшись, зашагал прочь.

Лишь после того как он удалился, Вейри Краффтер предпринял новую попытку взойти на борт.

Она, конечно же, увенчалась успехом.

~~~

– Умберто! – крикнул Хаген. – Позаботься о каюте для нашего высокого гостя.

– О-о, не стоит, прошу вас! – Вейри Краффтер махнул рукой. – Нынче такая хорошая погода, что я с удовольствием останусь на палубе, да и мои люди тоже. Кроме того, путь нас ждет не столь уж долгий.

«Это точно», – подумал Умберто, но вслух ничего не сказал.

«Невеста ветра» и раньше принимала на борт чужаков: иногда они знали ее настоящее имя, но чаще всего считали, что имеют дело с обычным торговым кораблем под названием «Шустрая», командиром которого был шкипер Ристо. Сейчас все происходило по-другому, и он вновь почувствовал беспокойство. Хаген пока что неплохо справляется со своей ролью, но как долго это продлится? В любой момент может произойти что-то непредвиденное, а настоящий капитан тем временем занимается кракен знает чем…

Стоило Умберто подумать об этом, как Крейн вышел на палубу.

Вейри Краффтер поначалу удостоил матроса с повязкой на глазу лишь беглым взглядом, но миг спустя вновь посмотрел на него, уже внимательнее. От Хагена это не ускользнуло, и он решил все объяснить прежде, чем лорд-искусник спросит.

– Бастиан! – позвал он. – Гость удивлен нашим сходством.

Краффтер добродушно рассмеялся, и Умберто вдруг подумал: достопочтенный лорд наверняка чувствует, что перед ним магусы, а не люди, просто не отдает себе отчета в этом. Наблюдать со стороны за тремя небесными детьми, из которых двое свои истинные лица скрывали, было небезынтересно, и все-таки тревога Умберто усилилась.

Маскарад, затеянный Кристобалем Крейном, становился все опаснее.

– У вашего брата благородное имя, – проговорил лорд Краффтер, прищурившись. – И по его внешности я бы сделал вывод, что «Верной» не раз приходилось отстаивать свои интересы в бою.

Крейн и Хаген переглянулись.

– Точно подмечено, – сказал Крейн. – Жизнь путешественников нелегка, достопочтенный. В море всякое может случиться – и пираты, и не в меру наглые конкуренты. Нужно уметь постоять за себя.

– Может, в таком случае вы примете участие в сражении с пожирателем кораблей? – поинтересовался лорд-искусник, но тут же прибавил: – Впрочем, о чем это я? В нашем договоре не было такого пункта. Хотя…

– …любой договор можно изменить, – сказал Хаген. – Или дополнить.

Стоило ему это выговорить, как лицо Вейри Краффтера неуловимо изменилось, как и в тот раз, когда лорд получил разрешение подняться на борт фрегата. «Он о чем-то хочет попросить, – вдруг понял Умберто. – Очень любопытно…»

– Тогда, быть может, обсудим? – спросил лорд-искусник.

В этот миг Умберто впервые ощутил, что ему жаль Хагена: пересмешнику сейчас требовалось ответить на вопрос, адресованный Крейну, причем ответить правильно. Феникс, хотя и стоял рядом, даже и не думал помогать оборотню – он смотрел на Хагена именно так, как должен был бы смотреть на капитана.

– Что ж, почему бы и нет, – сказал пересмешник. – Предлагаю сделать это за обедом. И учтите, что у меня нет секретов ни от брата, ни от помощника.

«Наконец-то вспомнил обо мне…» – подумал Умберто с легким раздражением. Теперь он мог больше не притворяться, будто любуется спинами дельфов, то и дело мелькающими за бортом.

Вейри Краффтер обвел троих моряков взглядом, в котором сочетались смутное беспокойство и надежда на нечто, известное ему одному. Он как будто мысленно спорил с кем-то, что-то доказывал, и от итога этого спора зависела и предстоящая беседа.

– Что ж, хорошо, – проговорил он. – Надеюсь, ваш кок сумеет меня удивить.

Через некоторое время все четверо сидели за накрытым столом в большой каюте. Обед разделился на две неравноценные части: первая прошла под знаком светской болтовни о пустяках, а переход ко второй ознаменовался сказанной вполголоса, будто невзначай, фразой лорда-искусника:

– Не буду скрывать, мастер Эсте, что мне известно о вашей связи с Лайрой Арлини.

– Мастер Краффтер, я бы попросил не оскорблять меня такими предположениями… – начал Хаген с выражением праведного гнева на лице, но Вейри его перебил:

– Мой племянник вчера ночью был неосторожен и… э-э… несколько перестарался с табаком блаженства. Тори сделался очень разговорчив и поведал мне о вашей беседе и о том, что вы невольно выдали себя. Не отпирайтесь, шкипер, я все знаю! И, раз уж мы вспомнили про Тори… Можете не бояться его угроз, мастер Эсте. Он ничего не расскажет посланцам его величества.

– Вот это новость! – Хаген не сумел скрыть изумления. – Но почему?

– Его заперли и охраняют… по моему приказу, естественно. Он будет под стражей до тех пор, пока вы не покинете Эверру. И, отвечая на еще один невысказанный вопрос… – Вейри Краффтер немного помолчал, потом договорил: – Я все знаю о вербовщике и о том, куда на самом деле ушли четыре из восьми пропавших кораблей.

Вот так новость! Умберто ничуть не удивился растерянности Хагена, но на перечеркнутом повязкой лице Крейна мелькнул отблеск того же чувства. Вейри Краффтер переиграл их вчистую: он все знал о тайной деятельности Тори, о черных фрегатах… и молчал?! Невольно вспомнились слова пересмешника о том, что клан Краффтер приложил руку к разорению семейства Локк. «Выходит, друг мой оборотень, – подумал Умберто, – ты не внял собственному предупреждению. С ними стоило бы проявить куда большую осторожность».

– И о чем же вы собираетесь попросить нас, достопочтенный? – Крейн заговорил лишь в тот момент, когда Хаген окончательно утратил дар речи, и выглядело это, на взгляд Умберто, немного подозрительно. Но Вейри Краффтер лишь кивнул, словно подтверждая, что разговор идет так, как ему нужно, и сказал:

– Я хочу, чтобы вы передали Арлини: клан Ласточки поддержит его в войне с капитаном-императором.

Воцарилась мертвая тишина. Если бы лорд-искусник объявил, что завтра «Утренняя звезда» вновь появится на небе, это вызвало бы куда меньшее удивление, чем известие, которое он только что сообщил им с совершенно серьезным лицом.

– В это трудно поверить, мастер Краффтер, – проговорил Хаген хриплым от волнения голосом. – Вы, вероятно, шутите.

– Ничуть, – ответил Вейри. – Я совершенно серьезен.

– Почему вы не сказали нам об этом сразу? – вмешался Умберто. – Чего вы ждали?

Лорд-искусник тяжело вздохнул.

– Я ждал удобного случая, – признался он. – Мне нужно было поговорить с вами, мастер Эсте, в отсутствие имперского шпиона, который следует за мной по пятам.

– Шпиона?! – ахнул Умберто. Хаген нахмурился, и только Крейн остался невозмутим. – Но кто же он?

– Вы все трое видели его на пристани, – сказал Вейри Краффтер. – И в моем кабинете он тоже был… Деревянный голем. Деревяшка. Мастер Эсте… Бастиан… Умберто… вы сумеете сохранить мою тайну? Дело в том, что я вовсе не создавал это существо, а получил его в подарок от капитана-императора. Точнее, я вынужден был принять этот подарок, заранее зная, что мерзкая тварь станет следить за каждым моим шагом.

– Но как же так? – спросил Хаген. – Э-э… вы уж простите, достопочтенный, но почему с Деревяшкой до сих пор не случилось чего-нибудь этакого? Он не железный… Одна искра – и все кончено.

– Иногда удобнее держать шпиона при себе, чтобы знать, что именно он будет докладывать его величеству, – ответил Краффтер, невесело усмехаясь. – А по-настоящему серьезные дела вполне можно решить так, что он о них даже не заподозрит. Видите, как удачно все складывается? Сначала я увидел ваш фрегат в порту и подумал, что мы могли бы заключить договор, затем Тори немного опередил меня в мыслях и действиях, но я успел его остановить прежде, чем кому-то был бы причинен вред… и вот я здесь. Так что же, уважаемые? Вы передадите Лайре мои слова, мастер Эсте?

Хаген долго медлил с ответом и наконец проговорил:

– Где гарантии того, что вы не обманываете нас?

– Я и есть гарантия, – Вейри Краффтер развел руками. – На борту вашего корабля, полностью в вашей власти. Я вам доверяю, видите? Или этого мало? – Хаген кивнул, и лорд-искусник, вздохнув, прибавил: – Хорошо, в таком случае вы получите письмо с моей печатью… когда мы вернемся в порт. Этого достаточно?

«Как странно все сложилось! – подумал Умберто, исподволь наблюдая за Крейном, который по-прежнему делал вид, будто все важные решения на этом корабле принимает вовсе не он сам, а кто-то другой. – Нас словно сама судьба привела в этот город. Быть может, они с Лайрой еще сумеют помириться…»

– Я все равно ничего не понимаю, – сказал Хаген. – Ваш клан так богат, что при желании вы могли бы диктовать капитану-императору, что делать и чего не делать. Но бунтовать? Зачем?! Объясните, почтеннейший.

Вейри Краффтер снова вздохнул:

– Глупо было бы сейчас требовать от вас подчинения, угрожая в противном случае все рассказать Мирре Торну… Что ж, ладно. Да простят меня братья, но я раскрою еще один секрет, мастер Эсте. Но сначала поклянитесь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не выдадите меня!