Текст книги "Жизнь и судьба Михаила Ходорковского"

Иск Александра Кучмы

Тюремная эпопея Михаила Ходорковского, достигшая в переписке с Акуниным накала высокой трагедии, закончилась фарсом.

Тот самый Кучма, который порезал ему лицо, обвинил его в гомосексуальных притязаниях и обратился с пространным иском в Мещанский суд г. Москвы.

Три года он хранил эту страшную тайну, пока, наконец, не вспомнил о ней в 2009-м.

За моральный ущерб Кучма потребовал компенсацию в 500 тысяч рублей.

Тот самый Кучма, от уголовного преследования которого Михаил Борисович отказался. Тогда, в 2006-м.

Заявление Кучмы было отпечатано на принтере, и он ссылался на видеозаписи своих показаний, которые можно истребовать в УФСИНе по Забайкальскому краю. «Доведенный до отчаяния» приставаниями и угрозами Ходорковского, «был вынужден» ударить его сапожным ножом по носу.

После покушения на Михаила Ходорковского Кучму на шесть месяцев поместили в помещение камерного типа, и он потерял право на УДО. В результате «оказался в очень сложной психологической ситуации, был готов в любой момент покончить с собой», – жаловался несчастный.

Виноват во всех несчастьях был, разумеется, Ходорковский.

«Тут все потешаются над мадемуазель Кучмой, девушкой гордой, но нервной, и заботливой матушкой ее ФСИН, – писала я Ходорковскому. – И по сему поводу 16 января я ездила в Мещанский суд.

Кстати первой моей реакцией на иск мадемуазель Кучмы был шок. Я сама удивляюсь, что степень подлости некоторых людей еще в состоянии меня шокировать. Второй реакцией был смех. Нет! Это можно только обстебывать.

Но, так или иначе, к Вам не пристанет. Вот к Кучме пристанет, но ему, видимо, уже все равно.

Все Вам сочувствуют. По крайней мере, люди моего круга.

Я общалась с одной журналисткой, в общем-то, далекой от политики. Разговор зашел о Вас и этом новом обвинении.

– Да что ж они его гнобят-то так! – возмутилась она. – Не надоело? Мещанский суд? Да, действительно мещанский.

Все! Теперь Мещанский суд точно будут писать с маленькой буквы».

Тогда, 16 января, в Мещанском суде собралась толпа журналистов. Прошел слух, что Кучму привезут собственной персоной, и всем хотелось своими глазами посмотреть на сего Антиноя, отказавшего самому Ходорковскому.

Но пришедших развлек только Юрий Шмидт, назвавший новое обвинение «стрельбой из говнометов».

23 февраля, за два дня до итогового решения Мещанского суда по делу «Кучма против Ходорковского», интервью «Коммерсанту» дал бывший начальник Михаила Борисовича по швейному цеху Краснокаменской колонии Денис Юринский по прозвищу Червонец.

На встречу он согласился потому, что «его экс-подчиненного «самым сучьим образом подставили», и он, как бывший бригадир и наставник, посчитал своей обязанностью восстановить справедливость».

Оказывается, между Ходорковским и Кучмой не было вообще никаких отношений: «Борисыч все свободное время читал, мы все к этому как-то привыкли и старались ему не мешать. Кучма же как будто набивался к нему в друзья – начинал приставать с разговорами или просто садился рядом и смотрел, как тот читает. Миха, правда, быстро научился пресекать эти попытки. Он откладывал книгу в сторону и вежливо так говорил: «Если у вас ко мне какое-то дело, то обращайтесь, пожалуйста, я вас слушаю. А если вы хотите просто поболтать, то поговорите, пожалуйста, с кем-нибудь другим. Вы же видите, что я сейчас занят»».

«Как ты сам думаешь, Ходорковский мог приставать к Кучме?» – поинтересовался корреспондент «Коммерсанта».

«Бред полный! Услугами пидоров в зонах, конечно, пользуются, но только от полной безысходности. У зэка, к которому каждые три месяца приезжает на долгосрочную свиданку жена, никогда не возникнет даже мысли мацкать-цацкать за жопу своего соседа».

25 февраля Мещанский суд Москвы отказал Кучме в удовлетворении иска в полном объеме.

И чудом сохранил большую букву «М» в своем названии.

Я уже упоминала интервью, которые раздавал Кучма по выходе на свободу. Речь шла и об этом иске. Я прочитала и пожалела, что потешалась над ним. Обратной стороной фарса оказалась трагедия.

Кучма утверждал, что не подавал в суд на Ходорковского.

«Как я могу говорить, что я подавал иск, если я его не подавал, – рассказывал Кучма «Газете. Ru”. – В 2009 году мой иск к Ходорковскому рассматривался. Я сам это видел по телевизору. Я сидел в камере во Владимире и смотрел, как там в Москве иск разбирался». «Полная фальсификация, – уточнил он. – Судя по словам Юрия Калинина, главы ФСИНа, который сказал тогда типа “зачем же Ходорковскому к 22-летнему осужденному приближаться… “, можно догадаться, чьих рук дело вся эта история».

«Первое видео о домогательстве снимали, когда я сидел в ШИЗО в ИК-10, – добавил он подробностей в другом интервью «Газете». – Пришел Р. и какой-то незнакомый человек в пятнистой форме. Любительскую камеру поставили. Заставляли меня перед камерой рассказывать, как будто Ходорковский меня домогался и как я за это ударил его ножом. Я был сломлен избиениями и уже на все соглашался.

Несколько раз записывали. Смотрели, какая запись получалась лучше».[208]208
  «Газета. ru», Роман Баданин, 26.05.2011.


[Закрыть]

Кучма пытался жаловаться на то, как его «выставили в истории с Ходорковским». За жалобы его избили, раздробили руку и перевели прямо из больницы в помещение камерного типа как злостного нарушителя.

После чего увезли во Владимир и там, угрожая поместить в «пресс-хату», заставили сделать еще одну запись о «домогательствах» Ходорковского.

«Это происходило прямо в кабинете у опера, камеру на подставку поставили, маленькая такая любительская камера и фонарь какой-то. Мне просто сказали: скажи, что ты его порезал за то, что он тебя домогался.

Я сказал кратко, они записали и уехали».

Перед судом об УДО Ходорковского Кучму перевели в Читу и заставили написать заявление в Ингодинский суд, что Ходорковский не заслуживает условно-досрочного освобождения.

Привозили журналистов, чтобы Кучма рассказал про домогательства.

«Мне сразу сказали, что это «их люди», чтобы я не говорил лишнего».

«Потом они начали исковые заявления мутить, – продолжал бывший зек. – Много мне бумаг подавали, я толком уже не разбирал… Подписывал много всяких бумажек, доверенность подписывал какую-то».

Это была доверенность на представление его интересов в суде сотрудницей ФСИН Андреевой.

Ни в одном суде он не участвовал, только подписывал бумаги. После проигрыша иска его наконец оставили в покое, только изредка посещали чины из УФСИН и интересовались, как дела.

А придумал иск некий «генерал Л.».

«Генерал Л. говорил, что они не надеются выиграть дело о домогательстве, а просто им надо, чтобы информация такая прошла о Ходорковском», – вспоминал Кучма.

Как банкротили «Юкос»

О том, как его распинали, я почти все уже сказала. Теперь немного о том, как раздирали его хитон.

14 апреля 2003-го государство неожиданно выставило на продажу принадлежащий ему пакет акций «ЮКОСа». Всего 0,073% акций. Никого это не насторожило и не обеспокоило. «Коммерсант» писал, что продажа такого мелкого пакета никак не может повлиять на котировки бурно растущих акций НК «ЮКОС», и посвятил событию только небольшую заметку на тринадцатой полосе.

Но уже через месяц на компанию началось атака, а потому эта мелкая сделка не кажется мне случайной. Словно торопились избавиться от актива, который скоро станет неликвидным.

Итоги конкурса по продаже акций были объявлены только в июне. Победителями стали физические лица и несколько компаний, в том числе «Ренессанс-капитал».

2 июля был задержан Платон Лебедев.

3 июля акции «ЮКОСа» упали сразу на 10,5%. «По оценкам экспертов, «ЮКОС» потерял за этот день $1,5 млрд.», – писал «Коммерсант».

9 июля в «ЮКОСе» началась налоговая проверка. Основанием для нее стало письмо депутата Михаила Бугера на имя Генпрокурора Устинова.

«Так, – утверждается в письме, – нефтяная компания «ЮКОС» в 2002 году уплатила в федеральный бюджет всего 90 млн. рублей, при этом получив возмещение из бюджета на сумму около 2 млрд. рублей и выплатив дивиденды акционерам в размере нескольких сот миллионов долларов». Для этого, по словам Михаила Бугера, «используется множество методов ухода от налогообложения, что наносит государству огромный ущерб».

Представители «ЮКОСа» с цифрами не согласились.

««ЮКОС» выплатил в 2002 г. в федеральный бюджет в виде налогов 101,7 млрд. руб., сообщил 9 июля руководитель пресс-службы компании Александр Шадрин… – писала газета «Коммерсант». – Помимо этого, Александр Шадрин отметил, что информация об объеме уплачиваемых «ЮКОСом» налогов абсолютно открытая, содержится в отчетности компании и доступна каждому».

А 17 июля в газете «Коммерсант» со ссылкой на Институт финансовых исследований была опубликована таблица под названием «Сколько платят нефтяные компании в бюджет». По сумме платежей «ЮКОС» отставал только от «Лукойла».[209]209
  Газета «Коммерсантъ», № 124 (2727) от 17.07.2003.


[Закрыть]

Рынок постепенно пришел в себя после ареста Платона Лебедева, и акции начали расти. Росли до 25 октября, когда арестовали Михаила Ходорковского. После этого был обвал, причем не только акций «ЮКОСа», но и всех акций российских компаний, что привело даже к падению рубля сразу на 15 копеек.

27 октября руководство ММВБ приостановило торги на час.

В тот же день Владимир Путин приказал «прекратить истерику».

Торги возобновили, но за этот день акции «ЮКОСа» упали на 19%.

30 октября контрольный пакет акций «ЮКОСа» был арестован на счете депо в банке «Траст». Сначала сообщили, что это 53% уставного капитала компании, и акции принадлежат Михаилу Ходорковскому. Потом процент усох до 44, и выяснилось, что это акции «Menatep Group».

Это известие вызвало падение акций «ЮКОСа» еще на 14%.

На следующий день, 31 октября, впервые заговорили о возможном банкротстве «ЮКОСа». Такой прогноз сделала ИК «Велес Капитал». «ЮКОС» может не получить необходимый ему кредит от зарубежных банков. Кроме того «банки могут использовать пункт договора под названием «существенное неблагоприятное изменение условий» и потребовать вернуть уже выданные деньги».

Такое развитие событий аналитики еще считали маловероятным, но уже рекомендовали воздержаться от операций с акциями «ЮКОСа».

31-го выяснилось, что часть арестованных акций в 4,5% принадлежит физическим лицам, не имеющим к расследуемым уголовным делам никакого отношения, и арест с этой части был снят. Скорее всего, речь шла о пакете Алексея Голубовича.

Потом появилась информация, что эти выведенные из-под ареста акции принадлежали старому менеджменту «ЮКОСа» – людям, которые работали там до прихода Ходорковского. Акции остальных партнеров Ходорковского были арестованы.

Их теперь невозможно было продать, но они не утратили права голоса. А в случае недееспособности Ходорковского, согласно документам о структуре собственности «ЮКОСа» право голоса по большей части акций переходило к Леониду Невзлину. Теперь он голосовал контрольным пакетом.

3 ноября Михаил Ходорковский сложил с себя полномочия председателя правления компании и возглавил «Открытую Россию».

Ходили слухи, что Путин готовится подписать указ о введении в «ЮКОСе» внешнего управления.

«Как руководитель я должен сделать все для выведения трудового коллектива компании из-под удара, направленного против меня и моих партнеров», – писал Ходорковский в заявлении об отставке.

2 декабря «ЮКОСу» были предъявлены налоговые претензии на 5 миллиардов долларов. По мнению МНС, компания не доплатила около двух миллиардов долларов налогов, остальное составили пени и штрафы. В основном претензии были связаны с использованием налоговых льгот в Мордовии. И составили почти пятую часть стоимости «ЮКОСа».

29 декабря сумму уточнили. Представители МНС вручили руководству «ЮКОСа» акт налоговой проверки с претензиями на 98 миллиардов рублей. То есть 3,3 миллиардов долларов.

Весной следующего 2004 года налоговые претензии были предъявлены и «дочкам» «ЮКОСа»: «Томскнефти» и «Самаранефтегазу». Последней – на 3 миллиарда рублей. Речь шла о пресловутой скважинной жидкости. Налоговики сочли, что под видом «нефтесодержащей жидкости» «дочки» «ЮКОСа» продавали очищенную высококачественную нефть и таким образом уходили от налогов.

«ЮКОС», естественно, отрицал все обвинения.

«Скважинная жидкость или очищенная нефть – с налоговой точки зрения это практического значения не имеет, – пишет мне Ходорковский. – Я об этом подробно говорил во время второго процесса. Покупать именно скважинную жидкость было важно до 1999 года, так как мы таким образом боролись с незаконными арестами имущества».

16 апреля по иску Министерства РФ по налогам и сборам имущество «ЮКОСа» было арестовано. Стоимость арестованных активов превышала сумму налоговых претензий в несколько раз.

Через десять дней 26 апреля синдикат иностранных банков, кредитовавших «ЮКОС», объявил компании о возможном объявлении дефолта по кредиту.

Бывший глава Центробанка Виктор Геращенко, который стал новым Председателем Совета Директоров, считал, что у «ЮКОСа» нет неразрешимых финансовых и налоговых проблем, хотя «есть проблемы у некоторых сбоку стоящих организаций, имеющих какое-то отношение к «ЮКОСу», а также у отдельных акционеров и менеджеров, которые не совсем корректно себя вели с налоговыми органами».

По его словам, у «ЮКОСа» «все прекрасно, все эффективно» и «с точки зрения менеджмента тоже все схвачено».

«Что касается Геращенко, я его глубоко уважаю, – пишет мне Михаил Ходорковский. – К сожалению, участь «ЮКОСа» была решена, о чем ни я, ни он не знали. Ведь забрать акции у меня и моих коллег было более разумно, но…»

17 мая Виктор Владимирович заявил, что у него есть план спасения «ЮКОСа»:

«Компании нужно пережить два важнейших момента: это переговорный процесс с «Сибнефтью» о разводе или о неразводе. И второй вопрос – претензии по налогам».

26 мая арбитражный суд Москвы удовлетворил иск МНС к «ЮКОСу». Компания должна была заплатить в бюджет почти 100 миллиардов рублей ($3,4 млрд.) налогов, пеней и штрафов. Дело рассмотрели в три дня, почти без прений.

«Оперативность, с которой суд рассмотрел крупнейший в истории России налоговый иск, позволяет отвергнуть все версии вокруг дела «ЮКОСа», кроме политической», – писала газета «Коммерсант».[210]210
  Газета «Коммерсантъ», № 94 (2933) от 27.05.2004.


[Закрыть]

НК «ЮКОС» была признана должником за 18 формально независимых компаний, зарегистрированных во внутренних офшорах в Мордовии.

«Принятие точки зрения МНС фактически приведет к юридической революции: на использовании аффилированных де-факто, но не де-юре компаний строится бизнес множества российских холдингов», – комментировал «Коммерсант».[211]211
  Там же.


[Закрыть]

На следующий день 27 мая НК «ЮКОС» провела пресс-конференцию. Председатель правления ООО «ЮКОС Москва» Юрий Бейлин заявил, что банкротство «ЮКОСа» может наступить еще до конца года.

Налоговые претензии в 100 миллиардов рублей были начислены только за 2000 год, тот самый, когда «ЮКОС» по сумме уплаченных налогов стоял на втором месте после «Лукойла».

Федеральная налоговая служба теперь проверяла 2001-й, когда использовались те же налоговые схемы. Сумма претензий могла возрасти в два раза, а на счетах «ЮКОСа» не было и 3,4 требуемых миллиардов долларов. Только 800 миллионов.

«К концу года, если «ЮКОС» будет отдавать налоговикам всю свою чистую прибыль, он сможет выплатить не более 70% налоговых недоимок 2000 года», – писала газета «Коммерсант».[212]212
  Газета «Коммерсантъ», № 95 (2934) от 28.05.2004.


[Закрыть]

За следующую неделю акции «ЮКОСа» упали на 20% и достигли уровня двухлетней давности.

31 мая Московский арбитражный суд подтвердил недействительность допэмиссии акций «ЮКОСа», которая потребовалась для обмена на 57,5% акций «Сибнефти».

Развод с «Сибнефтью» был выгоден «ЮКОСу». В результате он мог бы получить 3 миллиарда долларов от несостоявшегося партнера и расплатиться по налогам.

Но окончание мучительного развода с «Сибнефтью» было невозможно. Имущество «ЮКОСа» было арестовано, и он не мог вернуть «Сибнефти» ее акции.

В начале июня ситуацию вокруг «ЮКОСа» прокомментировал «Коммерсанту» Виктор Геращенко: «Если я правильно понимаю законодательство, позиция «ЮКОСа» является безупречной. Суд против «ЮКОСа» идет не по закону, а по «совести» или по «справедливости». А если так, то надо договариваться. Если не договоримся, разговоры об инвестициях в экономику России – папиросный дым».

Тогда же, в июне, «Group MENATEP», основной акционер НК «ЮКОС», согласилась предоставить свои активы в качестве гарантии по долгам «ЮКОСа» по налогам в случае их реструктуризации. Акционеры готовы были спасать компанию, даже если это приведет к утрате контроля над нею и их пакет перестанет быть контрольным.

Это подтвердил Леонид Невзлин.

«Фактически это означает, что «Group MENATEP» готова к мирным переговорам с правительством по передаче компании в руки новых совладельцев», – писала газета «Коммерсант».

17 июня в Ташкенте на саммите Шанхайской организации сотрудничества Путин сделал заявление: «Официальная власть России, правительство Российской Федерации не заинтересованы в банкротстве такой компании, как «ЮКОС»».[213]213
  Газета «Коммерсантъ», № 108 (2947) от 18.06.2004.


[Закрыть]

Что тут началось!

На ММВБ акции «ЮКОСа» выросли сразу на 32,2%, на РТС – на 12,8%. Рост был таким бурным, что в тот же день около 17:00 обе биржи приостановили по ним торги.

Все-таки наивность биржевых брокеров меня поражает. Ну мало ли кто что сказал? Какое это вообще имеет отношение к действительности?

21 июня на пресс-конференции инвестиционной группы «Ренессанс-капитал» министр финансов Алексей Кудрин заявил, что между МНС и «ЮКОСом» началось «сотрудничество по возможности погашения выдвинутых обязательств».

То есть переговоры с компанией начались.

После этого акции «ЮКОСа» побили все рекорды: за несколько дней после заявления Путина котировки выросли в общей сложности на 50%.

24 июня председателем совета директоров «ЮКОСа» был избран Виктор Геращенко. Он обещал начать ликвидацию налоговой задолженности, чтобы спасти компанию от банкротства. «План спасения тут очень простой, – заявил он, – Вступить в переговоры и достигнуть взаимоприемлемого компромисса».

Реализация плана Геращенко оказалась куда труднее самого плана.

1 июля в центральный офис «ЮКОСа» прибыли судебные приставы, чтобы обеспечить исполнение решения о взыскании с компании 99,4 млрд. рублей. Через несколько минут акции «ЮКОСа» снова начали падать.

В тот же день стало известно, что «ЮКОСу» предъявлены новые налоговые претензии, теперь за 2001 год. Еще на 98 миллиардов рублей. Общая сумма достигла 6,7 миллиардов долларов. Заговорили о том, что если посчитают недоимки и за 2002—2003 годы сумма задолженности достигнет 10 миллиардов долларов – стоимости, сравнимой со стоимостью всего пакета акций НК «ЮКОС», принадлежащих «Group Menatep».[214]214
  В сентябре сумма недоимок выросла до 7,4 миллиардов долларов.


[Закрыть]

В тот же день счета компании «ЮКОС» были заморожены.

«Предложение провести переговоры было сделано 9 июня премьеру Михаилу Фрадкову, – рассказал журналистам Виктор Геращенко. – Было написано затем второе письмо. Их суть сводилась к тому, чтобы договориться о погашении задолженности, не задаваясь целью публичного оспаривания законности решений суда. Такое же предложение было сделано и через суд[215]215
  Апелляционную инстанцию арбитражного суда Москвы.


[Закрыть]. Но ответа нет. Отказ приставов взять в обеспечение акции «Сибнефти», которые не арестованы после решения суда и которые стоят $4,2 млрд., – это глупость и, я считаю, провокация. Он идет вразрез со словами президента, что намерения банкротить компанию нет. Я звонил в четверг Медведеву[216]216
  Дмитрию Анатольевичу.


[Закрыть], Фрадкову и Кудрину. Их секретари, с которыми я разговаривал, сказали: «Мы доложим при первой возможности». Никто не отзвонил. Я понимаю, в четверг было заседание правительства, затем разные совещания – в общем, занятые люди».[217]217
  Газета «Коммерсантъ», № 119/П (2958) от 05.07.2004.


[Закрыть]

5 июля компания «ЮКОС» получила от иностранных банков уведомление о дефолте по кредиту в 1 миллиард долларов. Это означало, что банки в любой момент могли потребовать погашения всей суммы. Условия кредитного договора предусматривали такую меру в случае форс-мажорных обстоятельств, ими стал арест счетов компании.

«Действия представителей правительства Российской Федерации довели лучшую и самую кредитоспособную российскую компанию до непреднамеренной и искусственной неплатежеспособности и даже возможного банкротства, создав немыслимую ситуацию дефолта по банковским кредитам», – заявил финансовый директор «ЮКОСа» Брюс Мизамор.[218]218
  Газета «Коммерсантъ», № 120 (2959) от 06.07.2004.


[Закрыть]

7 июля Михаил Ходорковский предложил отдать все 44% акций, принадлежащих ему и его партнерам, менеджменту «ЮКОСа», чтобы они могли быть проданы или переданы государству в счет погашения долга по налогам.

Об этом заявил адвокат Ходорковского Антон Дрель после посещения подзащитного в «Матросской тишине»: «Господин Ходорковский попросил меня проинформировать совет директоров «ЮКОСа», что в целях недопущения банкротства компании он может использовать пакет акций, принадлежащий крупнейшим акционерам компании».[219]219
  Газета «Коммерсантъ», № 122 (2961) от 08.07.2004.


[Закрыть]

8 июля в ноль часов истек срок выплаты задолженностей «ЮКОСа» по налогам. Теперь судебные приставы могли списывать средства с банковских счетов компании и начать опись имущества.

В тот же день исполнительный директор «ЮКОСа» Стивен Тиди подписал письмо в правительство с предложением добровольно выплатить в бюджет 8 миллиардов долларов недоимки по налогам в обмен на предоставление компании отсрочки по долгам на три года.

По слухам, закулисные переговоры с властями вел Василий Шахновский, но о результатах ничего не было известно.

Через четыре дня, 20 июля, Министерство юстиции объявило, что служба судебных приставов для взыскания с НК «ЮКОС» недоимок по налогам продаст акции ОАО «Юганскнефтегаз», на долю которого приходилось 60% добычи и 70% запасов нефти «ЮКОСа».

Продажи основного добывающего подразделения не ожидал никто. Это было прямым нарушением закона. Обращение взыскания на основной актив в соответствии с законодательством осуществляется лишь в третью очередь, если для погашения задолженности не хватает имущества первой и второй очереди.

Но в случае «ЮКОСа» с основного актива решили начать.

22 июля председатель совета директоров «ЮКОСа» Виктор Геращенко, председатель правления ООО «ЮКОС-Москва» Стивен Тиди и финансовый директор Брюс Мизамор дали совместную пресс-конференцию.

По словам Стивена Тиди, за последние месяцы «ЮКОС» отправил в Минюст, Минфин и председателю правительства 11 писем с предложениями по урегулированию ситуации вокруг компании, но ни на одно из них не было получено ответа.

«Я регулярно звоню в министерства, председателю правительства, но все, к кому я обращаюсь, по-видимому, очень занятые люди», – добавил Виктор Геращенко.

Несмотря на все проблемы, «ЮКОС» пока не банкрот, заявили выступающие, но обязательно станет им, когда будет продан «Юганскнефтегаз».

В тот же день в перерыве судебного заседания по делу Ходорковского и Лебедева Василий Шахновский процитировал журналистам последнее заявление Михаила Борисовича: «В сегодняшней ситуации предпочтительнее, чтобы на этом посту был представитель государства».[220]220
  Газета «Коммерсантъ», № 133 (2972) от 23.07.2004.


[Закрыть]

27 июля произошло, казалось бы, не связанное с банкротством «ЮКОСа» событие: давний друг Путина и один из инициаторов и кураторов дела «ЮКОСа» Игорь Сечин был избран председателем совета директоров НК «Роснефть».

«Для того чтобы стать главным нефтяником страны, Игорю Сечину необходимо завершить разгром «ЮКОСа», – писал «Коммерсант». – Судя по всему, «Роснефть», вопреки заявлениям представителей правительства, примет участие в разделе его активов».[221]221
  Газета «Коммерсантъ», № 136 (2975) от 28.07.2004.


[Закрыть]

28 июля стало известно об аресте имущества дочерних добывающих предприятий «ЮКОСа». Это можно было интерпретировать не только как запрет распоряжаться производственными активами, но и нефтью. Компания решила остановить добычу до разъяснения властей.

Мировые цены на нефть тут же взлетели вверх и побили все рекорды.

Загерметизировать скважины можно было в течение трех дней.

Но уже на следующий день, 29 июля, Минюст заявил, что не накладывал запрет на добычу, переработку, поставки и продажу нефти «дочек» «ЮКОСа».

6 августа арбитражный суд Москвы снял арест с акций «Юганскнефтегаза» как основного актива «ЮКОСа».

Решение это прожило недолго. 9 августа арест наложили снова «в связи с отсутствием достаточных денежных средств на счетах должника». И еще потому, что акции не относятся к основным средствам, то есть станкам, оборудованию и т. п., то есть являются имуществом первой очереди взыскания.

Тот мелкий факт, что эти акции дают право на владение и управление теми самыми основными средствами, Минюст счел настолько несущественным, что даже не упомянул.

11 августа НК «ЮКОС» получила уведомление о дефолте от основного кредитора и акционера «Group MENATEP». Это означало, что 100 миллионов долларов в месяц будет уходить «Group MENATEP», не доходя до арестованных российских счетов «ЮКОСа».

Это означало, что Михаил Ходорковский и его партнеры практически прекратили борьбу за «ЮКОС».

31 августа были арестованы счета дочерних предприятий «ЮКОСа».

В начале сентября они прекратили все текущие выплаты в местные бюджеты.

Председатель совета директоров ООО «ЮКОС-Москва» Михаил Трушин уведомил об этом губернаторов регионов «ЮКОСа»: Ханты-Мансийского автономного округа, Красноярского края, Самарской, Томской и Иркутской областей.

Большинство «дочек» «ЮКОСа» были крупнейшими налогоплательщиками в своих регионах.

«Остановка финансирования мероприятий по экологической защите, а также капитальных вложений в пожаро– и взрывоопасные производства, кроме всего прочего, повышает техногенные риски, полностью исключить которые компания в настоящее время не в состоянии, – писал Трушин. – В связи с этим считаю необходимым усилить уровень готовности соответствующих региональных чрезвычайных и спасательных служб».[222]222
  Газета «Коммерсантъ», № 166 (3005) от 08.09.2004.


[Закрыть]

В ответ Минприроды пригрозило отобрать у предприятий «ЮКОСа» лицензии на нефтедобычу.

Тем временем компания платила по налоговым недоимкам по миллиарду долларов в месяц, и выплаченная сумма приближалась к 2,5 миллиардам долларов.

А число безответных писем «ЮКОСа» в правительство достигло полусотни.

21 сентября компания «Тюменьэнерго» за долги ввела ограничения на поставку электроэнергии «Юганскнефтегазу». Мощность снизили всего на 5%, и ограничения продержались три дня, но ситуация уже была тяжелой.

«На сервисных предприятиях «Юганскнефтегаза» останавливается работа, – рассказывал корреспондентке газеты «Коммерсант» мэр Нефтеюганска Виктор Ткачев. – Простаивают бригады, занимающиеся буровыми работами и ремонтом скважин. Руководство некоторых предприятий выплачивает своим сотрудникам по 2/3 заработной платы, отправляет людей на три дня в отпуска без содержания. В трех муниципальных образованиях, в которых работает нефтяная компания, проживает 200 тыс. человек, причем каждая третья семья работает на «Юганскнефтегаза». Поэтому мы опасаемся социального взрыва.

Думаю, что сложившаяся ситуация наносит ущерб не только Нефтеюганску, но и всей стране. В период высоких цен на нефть предпринимать действия, которые ведут к остановке скважин, – это, по меньшей мере, неразумно».

24 сентября на первом Всемирном конгрессе информационных агентств в Москве Владимир Путин завил журналистам, что «цели национализировать «ЮКОС», прибрать его к рукам у государства нет и не будет».

Акции «ЮКОСа» тут же подорожали на 6%, а потом подешевели на 4%. Брокеры уже не относились к заявлениям Путина с той же серьезностью, как летом.

Впрочем, президент добавил: «Если дело дойдет до продажи активов «ЮКОСа», то в этом смогут участвовать все организации, в том числе и государственные».

28 сентября «ЮКОС» сократил поставки нефти в Китай. Отгрузку полностью прекратили в адрес «China National Petroleum Corporation» (CNPC). Межправительственное соглашение между Россией и Китаем было нарушено. «ЮКОС» не мог проводить таможенные платежи с арестованных счетов, китайская сторона тоже отказалась платить, поскольку это противоречило условиям договора. Другая китайская компания, «Sinopec», согласилась платить за «ЮКОС», и поставки были сохранены в полном объеме.

6 октября налоговые претензии были предъявлены ОАО «Юганскнефтегаз». По мнению МНС, «Юганскнефтегаз» должен был доплатить 27,8 млрд. руб. налогов, пени и штрафов по итогам проверки за 2002 год. Начали и налоговую проверку за 2001 год.

Причины претензий были очевидны.

Примерную стоимость «Юганска» оценивали в 15,7 – 17,3 миллиардов долларов. Так что вполне понятно желание государства купить его подешевле.

12 октября Министерство юстиции приняло решение о продаже «Юганскнефтегаза». Стартовая цена – 10,4 миллиарда долларов. Минимум на 5 миллиардов меньше, чем ожидали. Или ниже рыночной стоимости в полтора раза.

Но и эта оценка была далека от реальности. В качестве стартовой цены вскоре были названы 4 миллиарда долларов. Продавали пакет акций, соответствующий 76,8% уставного капитала, к этому пакету применили дисконт как к миноритарному и снизили цену еще на 40%.

Как пакет в 76,8% можно счесть миноритарным, мне понять не дано.

Но все же я не специалист по ценным бумагам. Вдруг да есть у них какие-то таинственные свойства, позволяющие считать 76,8% меньшинством? Ведь нельзя же так!

«Может быть, все же была причина считать этот пакет миноритарным? – спрашиваю у Ходоровского. – Как они обосновали применение дисконта?»

«Не смешите», – отвечает он.

1 ноября «ЮКОСу» предъявили новые налоговые претензии – на 193 млрд. руб. за 2002 год. А «Юганскнефтегазу» – за 2001 и 2002 годы в размере 67,5 млрд. руб. и 29,6 млрд. руб. соответственно. Последнюю сумму поправили. Прежнее значение было 27,8 миллиардов.

Общая сумма налоговых претензий к «ЮКОСу» превысила $14 млрд., к «Юганскнефтегазу» – $3,3 млрд.

Капитализация «ЮКОСа» по итогам торгов того же дня составила всего $9,2 млрд.

Честно говоря, не думала, что торговля нефтью в условиях бурного роста на нее мировых цен настолько убыточна. Причем для отдельно взятой компании.

К этому моменту 3,5 миллиарда долларов «ЮКОС» уже заплатил, то есть рассчитался с долгом за 2000 год. И собирался платить дальше, по 1,5 миллиарда долларов в месяц.

4 ноября стало известно, что «Group MENATEP» обратилась к Владимиру Путину с жалобой на правительство России в связи с нарушением Договора к Энергетической хартии (ДЭХ), предусматривающего защиту прав инвесторов.

Если нарушения не будут устранены, «Group MENATEP» намеревалась обратиться с иском в один из международных арбитражных судов.

Россия подписала ДЭХ еще в 1994 году, но до сих пор не ратифицировала, и действует он на временной основе. Договор предусматривает выплату компенсации инвесторам в случае потерь активов.

Тим Осборн, один из трех управляющих директоров «Group MENATEP», заявил, что «юристы группы направили на имя президента России Владимира Путина уведомление о том, что мы готовы начать переговоры по разрешению ситуации, сложившейся вокруг «ЮКОСа»». Решение это было согласовано с основными акционерами группы. Надеялись, что правительство России предпочтет не доводить дело до суда и начнет переговоры.[223]223
  Газета «Коммерсантъ», № 208 (3047) от 05.11.2004.


[Закрыть]