Текст книги "Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление"

Все улыбнулись и стащили из-под Киферона, влажную постель. Когда всё было готово, Киферон, снова лёг.

Либу несла ему уже дымящийся бульон.

– Куда снова спешишь, путешественник? – спросила она его, подавая дымящуюся чашку.

– Не я, спешу! Другие спешат. Я лишь подстраиваюсь под них. Именно это и заставляет торопиться! – объяснил он, глотая бульон.

– Что ещё нужно, для быстрого выздоровления? – спросила она, первый раз улыбнувшись, за всё время.

– Ещё надо побриться и помыться! Всё колется и чешется!

Антоний, при этих словах Киферона выступил вперёд.

– Это мы, мигом! Сейчас, будешь как новенький! – он подошёл к своему мешку, откуда достал острозаточенное лезвие и грубый кожаный ремень.

Либу посмотрела на Кара и тот, словно поняв её взгляд, произнёс:

– Она там! Но, теперь, она не одна!

– Так значит, ты, намерено совершил это путешествие к смерти? – Покачала она головой.

– По-другому, я бы туда не попал! Да, я бы, может быть, не попал и сейчас?! Но Астарта, прислала мне того, кто помог мне это сделать! – туманно и устало сказал Кар.

Либу подошла к нему и накрыла тёплым покрывалом.

– Но ты, нашёл там то, что искал, кроме, Лейлы! – спросила она.

Кар, открыл глаза, и посмотрел на неё, выдавая удивление. Он долго думал над ответом.

– Мне кажется, я нашёл способ, навсегда, закрыть эти двери! – медленно произнёс он.

Это сообщение вызвало у Агизура волну интереса. Он придвинулся к нему.

– Ты понял тайну дверей? Вот никогда бы не подумал об этом! Что, ты поймёшь это! Я ведь сам плохо знал этот вопрос! Поэтому даже не намекал тебе об этом! Но ты, понял сам! – Восхитился и, одновременно, оправдывался он.

– Я понимаю тебя, Правитель Агизур! Ты боялся открыть то, что сам плохо знал! И я не осуждаю тебя, но мой тебе Совет, собери своих воинов и проверьте, приготовьте оружие! Могут быть гости!

– Я сделаю это! – Агизур твёрдо пообещал это, понимая, что Кар, просто так об этом говорить не будет.

– Ну вот. Всё готово для бритья! – Появился Антоний, – Я сам, побрею тебя! Ведь, надо же мне, как-то отблагодарить тебя за мои спасения!

Антоний принялся за бритьё.

– Ну и где же тебя носило Кассий? – говорил он, при этом, – Что решил повидаться с местным Решефом?

– Долго рассказывать… – Кар улыбнулся, – Но то, что я увидел, вселяет в меня надежду…

Глава 20

Свет горящего факела растапливал мрак, и он, растворяясь в свете, расступался в стороны. Отряд, освещая проход, двигался вперёд и потому как люди, двигались в нём, становилось понятным, что дорога эта уже хожена ими и поэтому ничего нового они не встречают и ко всем перипетиям пути готовы. После прохождения отряда, сумрак сгущался и в пещере, снова застывал мрак. Отряд, несколько раз, вставал – это обуславливалось разветвлением пещер, но сориентировавшись, он двигался далее… По пещере раздавалось бряцанье оружием и от этого становилось понятным – это люди военные… Они временами ворчали, бросая вперёд, реплики и вопросы, обращённые к одному из них, идущему впереди.

– Секунд, когда же уже кончится этот лабиринт? – спрашивали голоса за спиной, – Нам кажется, прошлый раз путь был короче?!

– В прошлый раз, вы, вместе с Квинтилием, входили в пещеры с другой стороны! Вспомните, путешественники! Именно с этим и связаны ваши иллюзии. Вас привёл Агерзам. А нам, тогда пришлось прийти с этой стороны! Агерзам нам показал этот путь всего раз! Поэтому, кое-что забылось! Но всё же, некоторые из вас уходили со мной и Квинтилием, уже этим путём! Но, видимо, в голове у вас всё смешалось?! – отвечал тот, что шёл впереди всех, – Но, скоро, мы достигнем расположения лагеря! Осталось немного.

– А от лагеря до места далеко! – спросил чей-то голос.

– Да нет. Не так уж и далеко.

– Ну, это успокаивает. А, что у нас все в голове перемешалось – в этом ты прав! В этой бесконечной череде событий и смертей, в коих нам пришлось существовать здесь, не мудрено запутаться!

– Да, Секунд! Я тоже вспомнил! В пещеры я попал, через долину Артодафиса! Точно! А уходили мы, по этой тропе! Но, мне удивительно, как ты, можешь всё запоминать? Ты и Рифкс? Рифкс тоже был таким!

Секунд не ответил. Он вышел в округлый, просторный грот, освещённый вставленными в камни стен факелами. В середине грота был разведён очаг. В нём также бил ключ, тихо журча у скалы и уходя куда-то в глубину скал… Теперь численность отряда определить стало несложно. Он насчитывал более трёх десятков человек. Но, как оказалось, в гроте их уже ждали. У очага, лежало пятеро, На них были тёмные балдахины. Они, что-то жарили на углях очага.

– А, Секунд! Я заждался тебя! Ты привёл всех?

– Да, Квинтилий! Все здесь. – Вошедшие, осматривались и располагались. Другие положив свой скарб, поторопились к ключу, так как их угнетала жажда.

– Пейте, пейте! Вода здесь такого приятного вкуса. – Улыбнулся Секунд, увидев это, – А провиант, лучше сложить вон там, в углу, оттуда почему-то всегда тянет холодом?! Видимо, та расщелина уходит глубоко в скалы и поднимающийся оттуда воздух, охлаждён застывшим мраком!

– Секунд, а где наш тайник с оружием? Я так его и не нашёл? – поднял голову Квинтилий Альба. – Он же должен быть цел?

Секунд, молча подошёл к одному из валунов у стены и стал тужиться сдвинуть его с места. К его усилиям присоединились другие и, вскоре, он был сдвинут в сторону.

– Все в порядке! – Альба, подойдя, увидел мечи и копья, стоящие в нише стены грота, внизу было поставлено несколько римских щитов.

Альба довольно повернулся к другому человеку, который, не приближаясь к основной группе, отдельно, в составе семи человек, разбирал вещи и отличался от остальных, и одеждой, и оружием.

– Ну, что, Болох! Ты, удовлетворён? Теперь, только, осталось достичь того, зачем мы все здесь! Давайте объединим усилия в этом!

Тот, к кому обратился Альба, повернул к нему голову. Это был человек средних лет – на взгляд ему было около сорока. На нём была коричневая мантия, в нескольких местах рваная, видимо, в дороге. Через, разрывы, проглядывали доспехи. Альба отметил про себя добротность работы, мастера их изготовившего. Лицо человека не выдавало никаких эмоций и Альба подумал:

«– Он очень схож со своим Братом! Но всё же отличия есть! Они в строении души и рассудка!»

Человек, к которому обратился Квинтилий, смерил грот взглядом и всех находящихся в нём, и, с неопределённым чувством, ответил:

– Честно, я ожидал худшего?! Но я вижу, Агерзам, всё же, был подвержен порывам человечности! Мы, долго не могли отыскать к нему ключа. Очень долго. Но, в конечном, итоге он сошёл в Аид! А, берберы ничего не знают о расположении этого грота?

Альба отрицательно покрутил головой.

– Хорошо, Сириус, разбери наш скарб. Я так не понял, куда делся Никон и его люди? – вполголоса обратился он к одному из своих людей.

– Он должен был прибыть в Загван и там нас ждать. Но его там не было. – Отозвался, копающийся Сириус.

– В таком случае, лучше пусть он погибнет, чем приведёт нам «хвост», в нашу нору в Загване! Скажи, Квинтилий, где нам лучше расположиться? – последнее предложение Болох произнёс вслух, а остальной разговор вёлся вполголоса.

Альба, какое-то время думал, потом повертев головой, развёл руками, приглашая в любое место и ответил:

– Прости! Невольно сравниваю тебя и Рифкса! Ты, также, владеешь мечом как он? Или в бытность колдуном, растерял все навыки?

– Желаешь размяться? – спросил Болох, – Ты думаешь, что та краска, что я носил на своём теле, превратила меня в дикаря? Ну что же, бери меч, Квинтилий!

Болох сбросил мантию и оказался очень крепким на вид воином. Он имел развитые, упругие ноги, а мышцы рук не уступали ни в чём, твёрдости и крепости ног.

– Брат всегда проигрывал мне! Поэтому и не менял направленности своего стремления усовершенствования! Это, в конечном итоге, свело его в могилу. Хотел достичь моего уровня. Я его понимаю, и мне, его очень не хватает! Но, вместе мы долго не могли находиться! Так сложилась жизнь! Его смерть потрясла меня! Но, я, всё же, оказался готов к этому. Я давно знал, что это случится! Не знал только срока! Это было скрыто от меня! А он ходил по лезвию давно! Ещё в Иллирии, после его страшного ранения, я готов был принять его смерть, но он выжил, пролежав месяц в лихорадке! Я, тогда, подумал – все, он, теперь, образумится! Но, нет, он снова взялся за своё! И, Танат, подкараулил его! – произнося этот монолог, Болох разминал тело и руки, готовясь, встретится мечами с Альбой.

Альба тоже разминался, приседая на месте и потягиваясь. Через минуту он повернулся к Болоху.

– Я готов! – И вытянул из ножен лезвие меча.

Болох молча занял оборонительную позицию. На мгновение противники замерли, взглянув в глаза, друг друга, но уже после этого короткого обмена взглядами, бросились, друг на друга… Раздавшийся в гроте, звон мечей, заставил обернуться всех, потому как не все услышали и уловили приготовления к схватке. В их глазах читалось растерянность, но видя улыбки на лицах своих товарищей, они поняли, что это просто поединок мастеров, имеющий не враждебный старт. Интерес загорелся в их глазах и, вскоре, состязание окружило кольцо зрителей…

…Противники прерывисто дышали, парируя чужие атаки и проводя свои… Альба проявлял чудеса скорости в передвижениях и смещении в сторону, при атаке Болоха. Но, потом, сам стал стараться атаковать, причём, постоянно меняя направление с одного бока на другой. Болох, вовремя, отступал назад и проваливал атаку Альбы в пустоту и заставлял того, вновь, перенацеливать свой напор, на новое направление. Поединок продолжался уже довольно продолжительный отрезок, но окружающие и наблюдающие за поединком, не могли пока отдать никому предпочтения. Оба, пока, демонстрировали равное владение мечом. Но, всё же, некоторые заметили, что Болох, проведя несколько атак в самом начале поединка, ушёл в защиту и не проявлял активности. Они, поняли, что Болох изучает противника…

…Вот, Альба, в очередной раз, проявив изобретательность в атаке, беспрерывно меняя её направление, порвал дистанцию с Болохом и, сближаясь с ним, зашёл за левый бок противника, с намерением поразить того именно в него… Но, вот здесь и вскрылась задумка Болоха. Он, резко отставил левую ногу, с поворотом всего корпуса, за ней, одновременно, опуская свой корпус, приседая на правой ноге. Рука его, с мечом, наискось полетела вслед уходящего Альбы, и догнала его, сильным ударом по задним бёдрам. Меч, перевёрнутый в полёте Альбой плашмя, хлёстко приложился по указанному месту Квинтилия. Квинтилий, получив удар, от неожиданно отдалившегося противника и вследствие возникшей резкой боли, выронил меч и скривился от её проявления, схватившись за место ушиба…

– Твоя слабая черта, Квинтилий Мамерк Альба, – излишняя самоуверенность! – Произнёс Болох, стоя над Мамерком и пряча меч в ножны, – Такие как ты, рассматривают противника как жертву! Забывая, при этом, что сами состоят из плоти и крови! В остальном, твоя техника, довольно, высокая и умение имеет определённые заделы! Придраться, можно, только к самоуверенности.

Болох отвернулся от Альбы, потеряв к нему интерес. Альба, уже к этому времени, справился с болью и попытался подняться.

– Неплохо. – Прокомментировал он, своё поражение, – Совсем неплохо! Да, видимо, твои учителя были лучше моих. И много у вас в приспешниках, таких мастеров?

На этот вопрос, Болох повернулся снова.

– Я прошёл и вашу школу и нашу! И сравнивая их, скажу тебе – дело не в школе и учителях! Дело вот здесь! – Болох поднял палец к виску. – Во время схватки, выключай эмоции. Они, только, мешают. Это удаётся не всем. Для этого, порой надо, отключить даже глаза! Они, тоже могут мешать. Поэтому и у нас, это могут не все. Впрочем, как выяснилось и у вас. Вот, например, я долго, обучал Сириуса и он, достиг больших успехов! Но, в схватке с Костой, он оплошал и не смог довести дело до нужного результата!…

– Да?! Это было не так просто, Болох! Тебя, там не было! И от этого, ты, можешь судить о схватке, только по чужим словам. – Сириус поднял голову, после того, как его помянули, – Я, смотрел за Вами, мельком! Это впечатляет! Но, тот, намного быстрей Вас обоих! Его руки длиннее, а сила ударов, сушит твою кисть на рукоятке меча! Он стоит, как скала. И, если, ты, проявишь хоть малейшую оплошность – Решеф, последует за его мечом и сядет тебе на плечи! Мы, напали на него пятером и не достигли успеха, но двое из нас, сразу же, были сражены, а я, задет! – Сириус показал рубец на лбу, – Я, не знаю, как тут выключить опасение за свою собственную жизнь?!

Болох, выслушал это молча и заметил:

– Я видел его в схватке с Авторитом. Он, там, конечно же, не всё продемонстрировал, на что был способен. Я, это понял ещё тогда. Конечно, не очень то, хочется скрещивать с ним мечи, но к этому надо быть готовым. Поэтому, я говорю вам, выключайте эмоции! И, не забывайте, что сами собраны из пыли Геи! А, она, слеплена из дыхания Эфира!

Болох обвёл всех своим взглядом.

– А, наша задача, открыть дверь для входа в этот Мир, наших Богов, кои были предательски отодвинуты из него! Они, спустят с неба нынешних и восстановят тот порядок, что был утрачен, тысячелетия назад! За дело!

– Да, заканчивайте с раскладкой вещей. Отдыхайте. Подкрепляйтесь! Мы приготовили для всех обед. Завтра много забот! – Бросил Альба.

Люди, снова принялись копошиться в заботах обустройства лагеря.

Глава 21

…Четвертые сутки армия Матоса отступала по полупустыне, в сторону Тапса. Рыскающие дозоры привозили не утешительные вести. Справа возникла армия Сифакса. Он шёл параллельным курсом, не вступая в сражения, но Матос понимал, что стоит только вынудить Сифакса вступить в сражение с ним, а для этого, придётся остановиться обоим, как на «хвост» армии, наступит Гамилькар. Его когтистая лапа, окрепшая и поправившаяся, раздавит прикрывающее крыло и зайдёт ему в тыл. Оттуда и так шли неутешительные вести. Лев никого в плен не брал! Раненых и сдавшихся – топтали слонами! Этим Лев подчёркивал, что выбор сделан и больше никаких переговоров не будет. Армия пала духом окончательно. То от одной части ливийского корпуса, то от другой, отделялась какая-нибудь сотня и растворялась в песках, с надеждой пробраться домой… Многим, это удавалось, но не меньшая половина, всё же гибла от жажды и жары, а также от укусов членистоногих и пресмыкающихся. Были жертвы разорванные крупными хищниками, которые, чувствуя слабость следующих людей, сопровождали армию, подкарауливая ослабших и отделившихся людей… Так или иначе, ливийский корпус Матоса, таял в численности.

«– Вот на это он и рассчитывал, давая мне проход к Лептису. Хитро всё рассчитал! – Рассуждал Матос, на одном из привалов в оазисе, где ему принесли новые сведения о дезертирстве, – Он, добивался победы достигнутой без жертв! Я смешал ему все карты! – Матос самодовольно улыбнулся, – Без жертв не получилось! Корт тому свидетель! – Вдруг глаза его снова наполнились тревогой, – Но, есть ли у меня, сейчас, выбор? Его нет! Да и не было, никогда! Были мечты и… А, что ещё было? Какое-то вдруг возникшее наваждение?! Оно переросло в жажду власти, когда мне присягнула ливийская половина армии! Стремление, ни в чём не уступать Спендию, а потом и Авториту! Вот именно это сделало своё чёрное дело. И это наваждение, преследует меня с самого начала мятежа. С самого начала… Именно оно засело у меня в голове, а не Гиксон… Это какой-то демон Решефа, а может, сам он, смеётся надо мной… принимая обличье Гиксона… Интересно, в каком обличье, он приходил к Спендию? Не может быть, чтобы он, напоминал о себе, только мне… Эх, Спендий!… Помнишь? Помнишь ту, ночь, когда где-то, в Сицилии, погибли наши общие соратники, а, мы, уплыли в трюме торгового корабля? Так вот – это и была насмешка Решефа, над нами! Он, славно посмеялся над нами, оставив нам наши жизни и продлевая, для себя пир крови и смертей! Он испытывал удовольствие, от того, как мы спешили к нему! Да не одни! С собой мы вели, тысячи жизней и каких! Кои сами, в прошлой войне, отправили к нему такие же тысячи римлян! Ха-ха-ха! Как мы слепы!… И мы шли к нему. Упёрто шли… Позже, ты прекратил это движение и Танат забрал тебя! Лишив Решефа удовольствия, насладиться твоими мучениями… Хотя… может он получил свою долю наслаждений, в тягостном метании твоего сердца? Интересно, а Авторит? Он, хоть раскаялся, перед смертью? Или в этой голове, в коей лежала только жажда власти и единоначалия, не хватило для этого места? Этого, я уже не узнаю никогда».

Матос стал вспоминать лица тех, кто был с ним в Сицилии и Великой Греции и ужас сковал его разум.

«– Клянусь Сторукими чудовищами, коих породила Гея, я, даже и не думал, как их много! Они мертвы! Почти все! Я, ещё остался среди них! Нет. Ещё Зарза! Но он, вовремя, понял туманность нашего движения. Да, он и не верил в измену Барки, о коей нам, пришлось кричать на всех собраниях… Вот за это, мы и наказаны…»

Матос лёг под прохладные ветви пальм и закрыл глаза… Сон стал накрывать его своим саваном и навивать пелену воспоминаний… Слабость и нега, наполнили его тело и рассудок погрузился в небытие…

…Матос спрыгнул на берег. Следом спрыгнул Спендий… Ветер трепал белые волосы Спендия, забрасывая их на лицо… Впереди, на холме они увидели группу конных.

– Это Дуфф. – Спендий обошёл Матоса и направился к холму, что возвышался над заливом. Матос обернулся. Лодка, что доставила их к берегу, уже отошла от берега и набирала задний ход… Матос повернулся и пошёл за Спендием. Его шаги были намного шире, чем Спендия и поэтому, он быстро нагнал его…

– …Как теперь поступим? – спросил он Спендия, когда поравнялся с ним.

Тот прострелил ливийца взглядом и ответил?

– Назад дороги нет – только вперёд!

Матос помолчал немного.

– Да, если в лагерь прибыли те, кто отправился с Асторием и Безертой. Тогда да, назад ходу нет! А, если, не прибыли, то ещё есть!

Спендий остановился. Его глаза налились гневом.

– Ты, что же, хочешь предать нас? – Рука Спендия легла на меч.

Матос отшагнул от него и тоже положил руку на рукоять, что торчала у него сбоку.

– Я никогда не был предателем. – Процедил он, – И, ты, это хорошо знаешь!

Спендий будто бы раздумывал какое-то время, извлекать меч или нет…

– Эй! Вы, там что? Уж не собираетесь ли выяснить отношения накануне такого дня? – Неожиданно они услышали крик.

Один из всадников, спустился с холма и приблизился к ним, на расстояние, с какого можно было подать голос. – И где, остальные? Клянусь, Трезубцем Тритона, уж не утонули ли они? И Авторит пропал на этих днях? Клянусь, заговором Геры – мы избрали вождями сумасшедших!

Спендий, забыв о Матосе, резко повернулся. Слова, что сообщили о том, что остальные ещё не прибыли, застали его врасплох.

– Ты, хочешь сказать, что их гемиола ещё не пришла в Прион? – спросил он приблизившегося.

– Гемиола то пришла! Но без них! С неё спустился человек и сказал, где мне вас встречать! Вот я и здесь. Но, где же остальные? Шестеро?

Матос и Спендий переглянулись и, как будто сговорившись, молча пошли на холм…

– Мы расстались с ними у городских ворот! Они ускакали, а нас попросили вернуться. – Рассказал Спендий чуть погодя, когда поравнялся со стоящим всадником, – Так было Дуфф. Мы уплыли на торговом корабле, а не на гемиоле. Так захотел Наместник!

– Но, куда же исчезли другие? – Дуфф находился в растерянности.

– А мы откуда знаем?! – сорвался Спендий на крик, – Ты, что заподозришь нас в том, что мы перерезали им всем глотки?! Появятся, куда они денутся! Асторий, видимо захотел утолить свою неуёмную похоть! Сидят в каком-нибудь сицилийском селении рыбаков с хорошей таверной! Их сумы полны серебра и золотых украшений! На вид они все из Этрурии. Видимо арканиты, пограбили тамошние храмы, чтобы Наместник разжился золотом… И, кроме, Астория, там ещё самцов хватает! Так, что не беспокойся за них! Пошли…

Матос, услышав слова Спендия о похоти, заулыбался. Это было правдой. Асторий и некоторые попутчики, давно говорили об этом. Ещё до отплытия…

Дуфф, увидев улыбку Матоса, успокоился. Эта улыбка подтвердила слова Спендия – они ничего не знают!

– Что в лагере? – Спросил Спендий, когда они, почти, достигли вершины холма.

– Разброд и шатание. Больше всех шумят галлаты. Авторит подминает под себя их вождей и становится единственным, кого они слушают. Может его того? – Дуфф приставил кинжал к горлу, – Уж больно говорливый!

Дуфф при этих словах, смотрел только на Спендия и Матосу стало не по себе от них…

Спендий недовольно посмотрел на Дуффа, потом на Матоса.

– Не прибыла группа Асторий – Безерта?! А Ты, предлагаешь убить одного из самых уважаемых галлатов?! Ты, в своём уме, Дуфф? На. Вот твоя доля.

Спендий снял с плеча один из холщовых мешков и отдал Дуффу. Тот, его тут же, в нетерпении, развернул:

– Ну, спасибо, тебе Спендий! – в его глазах выразился восторг увиденным, – Вот это да! Какая красота! Сколько по-твоему, это будет стоить у египетских купцов? А, вот эта безделушка?

Дуфф доставал из мешка, то одну, то другую драгоценность. Потом, он потянул что-то увесистое…

– …А вот… это! Это что? – Дуфф вытянул серебряную статуэтку с вкраплениями драгоценных камней на голове и поясе отлитой статуэтки, – Клянусь кровной привязанностью Бриарея к Зевсу, ты правильно сказал – это украшения разграбленных храмов! А ты не знаешь о проклятье этрусков? Это может быть именно то, о чём рассказывают легенды?! Вы, что? Зачем вы взяли это всё? Пусть бы сами переплавляли, а потом с нами рассчитывались?! Они разграбили святыни – это не проходит без последствий! Они навлекут на нас несчастья!

Дуфф положа всё обратно, выглядел растерянным.

– Бери, Дуфф! – заорал на него Спендий, – Мы не грабили и не разоряли эти храмы! За, что Богам мстить нам? Хорошо! Давай обратно! Сегодня, я всё сам расплавлю в печах города! Расчёт завтра! В слитках! Слитки не украшения – мстить не за что!

Спендий забрал мешок у Дуффа. К этому моменту они достигли верха холма.

– Гленн и Катарис, вам тоже расчёт завтра! Уж больно, Вы, мнительные! Кричать о предательстве Гамилькара, вам затруднений не составляет! А, здесь, что ты, у них раскаянье! Вперёд в лагерь!

Все сели на лошадей и поскакали в сторону города…

…Они влетели в шатёр на полном скаку… Да и сам лагерь не походил на военный. По нему шатался гражданский люд, вмещая в себя различные слои профессиональной нацеленности людей… Здесь, находилось много оружейников, которые пользовались моментом, обработать как можно больше различных заказов – от заточки оружия, до ремонта доспехов! Лагерь изобиловал купцами, что везли сюда провиант и корма для лошадей. Кроме этого, пользовалась спросом различная материя и нить… Не менее них, в лагере было число различных женщин древних профессий, а также иже им подобных танцовщиц… Они увешанные разноцветными лентами, собирали вокруг себя кучу наёмников, кои реагировали на каждое их движение – бурей восторга… К этим сборищам прилипал и другой слой общественной формации – всевозможные маги и астрологи. Они искали вождей лагеря, пытаясь разъяснить им, их будущий поход в глубины песков, что намечался со дня на день…

Воины, увидев Спендия, приветствовали его громким пьяным криком, поднимая вверх кувшины с вином… Многие пошли следом за ними, чувствуя, что сейчас начнётся какой-то митинг, где Спендий будет резать правду – матку, назло карфагенским чинушам… Центр лагеря был занят палатками ветеранов и Спендий, был расквартирован именно там… Группа всадников проследовала туда и все остальные, с громкими криками пошли следом… Здесь в центре, ещё чувствовалась дисциплина. Ветераны не пускали сюда галлатов и держались особняком. Когда всадники проезжали эту цепь палаток, дозоры не пустили особо пьяных вслед прибывших, а с криками и бранью развернули их обратно…

…Спендий подъехал к центральной группе палаток и всадники стали спрыгивать с лошадей.

– Ну и где же, ты, пропадал целую неделю, компанец? – голос позади его, заставил его обернуться.

Перед ними стоял индус Мапурту.

– А ты, Матос? Вы, что ведёте переговоры с Гамилькаром? – Мапурту взглянул ливийцу в глаза.

Спендий, загоревшись злобой, произнёс:

– Зря волнуешься, Мапурту! Гамилькару нет до тебя дела! Как и до всех нас! Он предал всех! В Тагромене распяли всех наших товарищей! Тита Фувия, Ореста Сцевия и других. Вы знаете всех и без напоминания! Кресты стоят за городскими стенами! Но на них нет голов! Головы выставлены на рострах, в самом городе! Выставлены на всеобщее обозрение! Вот так воины. – Спендий оглядел всех, – Предательство подтвердилось! Более того, я не знаю судьбу, наших друзей: Безерты и Астория! Может они решили добраться до лагеря Гамилькара? Тогда это очень плохо закончится для них! По крайней мере, они ещё не вернулись?! Хочется, надеяться, что они ещё появятся…

Спендий ещё что-то продолжал кричать, а Матос, с шумящей головой, как под действием курительных дымов различных благовоний в храмах, оглядывал происходящее и лиц окружавших их… Здесь были не только ветераны, но и воины различных гарнизонов, согнанные в один лагерь… Также среди них проглядывали и слушающие с интересом речь Спендия и астрологи и маги… Матос изучал лица своих соратников по Сицилии… Их черты были искажены гневом и яростью… Глаза уже выплёскивали порции ненависти, коя окутывала других, ещё сомневающихся и, в конечном итоге как эпидемия, заражала и их… Матос, ужаснулся от того, как быстро ложью, можно затмить человеческий разум… Оказывается, нужно посеять только сомнение и всё… Росток недоверия, окутает разум и превратится в убеждение, а далее иссушающая душу ненависть…

Неожиданно, в поле его взора попали два человека… Это были не войны… Они стояли несколько в стороне, от происходящего, но слышали всё… Не зная зачем, Матос рассматривал их. Один был похож на жреца какого-то культа, а другой был одет в одежды астрологов… Они о чем-то говорили друг другу и почему-то улыбались… Потом они перешли ближе к Авториту и Спендию… В этот момент, Матос, хорошо рассмотрел обоих…»

Стоп! Матос открыл глаза. Прислушиваясь к окружающему. Он находился в оазисе, под веером финиковой пальмы. Он понял, что резко проснулся и стал вылавливать последний обрывок сна… Для этого он снова закрыл глаза… Он воспроизвёл внутри себя образы людей, что стояли с Авторитом и Спендием.

«Рядом с галлатом стоял человек, кого-то напоминающий ему? Матос всмотрелся в его образ? На нём, был одет жреческий балдахин коричневого цвета… Матос всматриваясь в его взор, стал понимать, как долго был слепым и глухим… Он окрасил лицо стоящего к нему человека краской колдуна и ахнул – перед ним стоял чёрный колдун Корфа! Матос повёл «глазами» на другого. Этого не пришлось долго опознавать. Рядом с Корфой, улыбаясь и смеясь, стоял астролог Кронос!…