Текст книги "Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление"

Глава 24

Кронос стоял, перед двумя палачами, на коленях… Его тело было, почти, все в крови и сочилось какой-то кровяной слизью. Руки его были растянуты на верёвках по сторонам, а спина бугрилась ожогами… Лица видно не было, так как астроном был без чувств и его голова опустилась ему на грудь, упёршись об неё подбородком… Кровь стекала с головы, бежав по лбу тоненьким ручейком, разбегаясь по щекам… С носа и подбородка, также капала кровь и было не понятно, то ли она попадает туда со щёк, то ли лицо, также разбито, как и голова… Далее, кровь устремлялась к тяжёлому, намокшему песку, на котором стоял или висел коленями Кронос…

В центре пыточной стоял стул, на котором сидел Вождь Матос. Он уже несколько часов присутствовал при пытках астролога, лишь изредка подавая голос и спокойно наблюдая за страданиями пытаемого… Это созерцание мучений подосланного медиума, временами заставляли ему наслаждение и удовлетворение…

– Приведи его в чувство! – приказал он, – Теперь можно и поговорить с ним! Он, мне кажется уже готов нам всё рассказать!

Один из палачей, подошёл к большому баку с водой и зачерпнул из него деревянное ведро. Через, мгновение, оно было вылить на голову астролога… Тот, слабо зашевелился… Матос кивнул… Палач, повторил свои действия, только, теперь плеснул воду снизу вверх, обливая лицо и грудь бедняги…

Астролог закашлял, сплёвывая кровь и водяную пену…

– Ну вот! Ты пришёл в себя! А то всё кричал и кричал! И зачем только ты кричал? Зачем подвергался молчаливой пытке? Ты, спрашивал себя? А, Кронос? Зачем, вообще подверг себя такой участи? Зачем? Ты хотел, как Корфа раствориться в песках? После того, как снова столкнул меня лбом с Гамилькаром? И после этого, тебе твои звёзды обещали долгую жизнь?! Они неисправимые лгуны – эти твои звёзды! Они врали мне и соврали, также, и тебе! А может, Ты, обратился к камням? Камни врать не могут! Они молчат тысячелетия! А у тебя они заговорили! И как! Они просто голосили о нашей великой удаче в походе! Но, вот оказия. Ты забыл спросить их о своей судьбе?! Забыл. А не надо было забывать. Не надо! Теперь, видишь, что получилось…

Матос встал со стула и подошёл к астрологу.

– Вы, думали, Матос похож на того барана, которого отделили от стада и плотно кормят в стойле, а тот счастливо блеет не понимая, что его готовят к закланию?! Нет! Когда, ты пообещал мне удачу, я уже тогда дал приказ не спускать с тебя глаз! Ни на мгновение. Так ты оказался в клетке! У Матоса очень хорошая память! И я вспомнил тебя, Кронос! Теперь, когда ты, понимаешь что находишься в шаге от гибели, и она уже склонилась над тобой, облегчи себе участь, рассказав, кто стоит за тобой и, ответив ещё на несколько вопросов, что я задам тебе. После этого, твоим мучениям придёт конец! Я даю тебе слово! Если, ты, хоть раз попытаешься юлить передо мной, мои умельцы вновь возьмутся за тебя! Я тебе в этом, тоже, даю своё слово! Подумай, стоит ли говорить самому или мы будем тянуть из тебя жилы, вместе с теми же словами? Если решил говорить, покачай своей, теперь уже, продырявленной головой. Если нет, не делай ничего.

Матос пристально стал следить за головой астролога. Тот всхлипывал и громко дышал, но не проявлял никаких движений головой. Лишь немного дёргался своим телом, что очень хорошо было заметно по колебаниям верёвок. Матос подождав немного, вздохнул и поднял свои глаза на одного из своих палачей.

– Фазис! Наш друг не понимает наших слов! Добавь ему немного кипятку на спину. Она у него затекла. – С улыбкой произнёс он.

– Нет, нет, Матос! Не надо! – вдруг выпалил астролог, – У меня отбита видимо шея… Я не чувствую тела… И совсем не могу ни чем двинуть… Боль… Страшная боль… прошивает моё тело… Я расскажу… Спрашивай…

Астролог вновь всхлипнул и замолчал… Матос улыбнулся и снова сел на стул.

– Вот и хорошо! Знаешь, Кронос, мне хочется пожалеть тебя, но подумай, скольких людей ты сгубил, воспользовавшись моей мнительностью, кою во мне посеял Корфа! Корфа, этот не чёрный колдун! Понимаешь меня, Кронос! Вопрос первый. Как ты очутился в моём лагере и кто ещё в нём из твоих людей?

Астролог снова всхлипнул, и с лица потянулась кровяная слизь…

– Это было в самом начале вашего брожения в лагере… В Прионе… Ещё просто стояли… и не думали бунтовать… Я прибыл туда из Утики… – Кронос тяжело задышал, замолчав.

Матос скривил лицо неудовольствием.

– Фазис, я же просил быть поосторожней! Его тело не рассчитано под ваши удары. Отвяжите его и положите. У него и, правда, что-то с шеей!

Палачи бросились выполнять приказ Вождя. Астролога отвязали и поддерживая, аккуратно положили на кровяной песок… При этих перемещениях, Кронос дважды терял сознание…

Матос терпеливо ждал прихода в чувство астролога, после очередного «душа» из ведра… Астролог теперь лежал и от этого задышал ровнее и тише… Он открыл глаза, смотря в потолок шатра…

– Ну, продолжай, Кронос, – Матос навис над ним, – ты, остановился на том, как прибыл из Утики. Кто прибыл с тобой? И кто тебя послал?

– Меня в Утике, нашёл человек, впоследствии ставший Корфой… – При этих словах, Матос почувствовал, что покрылся испариной, – …Он обещал мне место в храме Молоха… Только, если я, послужу его интересам… Я согласился…

– Ах ты, собака! – заорал Фазис, замахнувшись.

Матов поднял руку и Фазис успокоился. Кронос, в это время переводил дух… Матос снова, взглянув на него, произнёс:

– Так, значит, Ты, никакой не астролог!

– Нет, я астролог… Я обучался знанию созвездий в Коринфе… Я могу предсказать судьбу человека при его рождении… Когда поле чистое… и нет никаких преград… Могу предсказать финал какого-то события… при его начале… Это правда… Но, Корфа, попросил быть подле него… и я подчинился…

Кронос замолчал, отдыхая. Видимо, слова давались ему с трудом, шея при произнесении их вздрагивала и прошивала всё тело шилом боли…

– Ах ты, подлая ящерица, пробрался ко мне в лагерь, чтобы подвинуть меня к гибели, произнося величественные речи! И при этом, надеялся ещё неплохо пристроиться, после нашей смерти!

Матоса вновь начал захватывать гнев. Лицо и глаза налились кровью. Он, непроизвольно, потянулся к горлу астролога, но всё же он овладел собой, убрав руку и встряхнув головой, закрывая глаза.

«– Решеф опять пытался управлять мной? – почувствовав что-то в себе, подумал Матос, – Как я смог пустить его в себя? Нельзя, нельзя ему поддаваться! Перебори его, Матос, перебори!»

Это внутреннее воззвание к себе, произвело в нём перемену. Он глубоко вздохнул и снова обратился к Кроносу:

– Скажи, Кронос, как Корфа мог тебе обещать место в храме, если он сам, не знаю каким путём, вышел из глубин Африки, где изучал самый тёмный, самый безжалостный культ колдовства и магии? Ещё мои прародители боялись их посещений в городах и селениях! Они могли убивать человека одним взглядом или наводили на него такую болезнь, что он сох на глазах и жизнь угасала в нём! Только не рассказывай мне о том, что Корфа не имеет чёрной кожи, об этом я уже знаю!

– Ты прав, Матос… Корфа имеет такой же цвет кожи, как и сирийцы… Я, сам его не узнал, после того, как он появился у тебя под видом колдуна… Но то, что он прошёл обучение этого страшного культа – это правда!… И не только его одного… Я знаю, что он посвящён в знания жрецов Анубиса Египта и жил там, какое-то время… Он имеет сильную сторону… но, также, и слабую… И я почувствовал за ним пристальное внимание звёзд…

Матос изменился при этих словах, став задумчивым.

– Что ты, Кронос, имел в виду, произнося эти слова? За ним следует месть?

– Это не месть… это итог… итог его поступков… Он знает об этом слежке и прячется, как может… обращается к силам, которые прячут его на время… Но от звёзд не скроешься!… Я, к сожалению, это забыл тоже!… Может это он, воздействовал на меня?… Но нет… Это, только, моя вина…

Кронос снова тяжело задышал. Матос бросил взгляд, полный упрёков, на палачей и снова обратился к Кроносу:

– Но, ты, не ответил, кем же является Корфа?

Кронос отдышался и продолжил:

– Он мощный колдун!… Пожалуй, я не встречал ещё такого мощного знания всех основ строения потусторонней реальности?! К тысячелетним знаниям жрецов Молоха и египетской Касты, он прибавил знания колдунов тёмной Африки, познав самые сумрачные глубины и ужас, что таиться в ритуалах тех колдунов, что правят там племенами тысячелетия… Всё это в нём есть… Это необыкновенно усилило его… и в тоже время… ослабило…

– Как это понять? Как ослабило? – Матос приник к слабеющему астрологу.

– Он знает многое, но говорить это не может… Он не говорит, что знает, даже, своим жрецам Молоха… Иначе, они могут и по другому взглянуть на него! И подослать убийцу!… Это делает его слабее… он не может в полную силу использовать, то чем овладел… Боится собратьев и Богов…

Матос вспомнил, как Корфа, трясущимися руками жёг свой бубен колдуна и кости на нём…

– Он, что-то говорил о слежке за ним из мира духов? – произнёс Матос.

Кронос открыл глаза.

– Его приметили?… Он, не посылал тебя в астрал?… Ну, ты не проваливался куда-нибудь? В какую-нибудь тень?

Матос почувствовал, как по его спине побежал холод.

– Я, как-то потерял чувства во время его колдовства. Но, плохо помню, что было со мной! Но, помню, что говорил с каким-то Богом? Корфа сказал, что это был Танат. Потом… потом, я, очнулся, и он, выспрашивал меня, о моих ощущениях…

Кронос снова закрыл глаза и тихо вздохнул.

– Теперь понятно, почему он оставил тебя и подставил меня… Он, на время, пустил их по твоему следу, избавившись, таким образом, от слежки… Тень следует за тобой, Матос… меня она уже настигла…

Матос, понял, что холод, пробежавший по спине, имел под собой основу… Теперь, он заполнял его сердце и всю грудь.

«– Сколько же ещё таких, как этот, – Матос, в наплывающей на него ярости, взглянул на слабеющего астролога, – Корфа оставил в моём лагере и около меня?»

Он посмотрел по сторонам…

– Значит, эта подлая змея, просто подставила меня! – Лицо Матоса посерело, – Кто из его людей, ещё в лагере? И какое у тебя ещё было задание, после, того, как колдун исчез? – Голос Матоса отдал железом.

Кронос задышал тяжело, что-то с ним происходило.

– Пить… – Выдавил он из себя, – Дайте воды… воды…

– Фазис, дай ему воды! – Матос кивнул на ведро.

Фазис окатил астролога очередной порцией воды. Кронос сглотнув её вместе с воздухом, стал кашлять, что вызвало боль и он, вновь, кратковременно отключился… Через, время, он открыл глаза, но взгляд его помутнел…

– Я, спросил тебя – что ты, должен был сделать после ухода Корфы из лагеря? – снова подал голос Матос, увидев, что тот открыл глаза.

– Всё, что требовалось от меня, это недопущение остановки войны… Для чего это нужно было Корфе, я не знаю… У меня почему-то отнялись ноги… я не чувствую ног…

– А где? Где сейчас эта подлая собака? – закричал Матос, чувствуя, что Кронос скоро замолчит совсем, – Куда он пропал? Говори, Кронос! Если, будешь молчать, муки твои будут невыносимы!

Кронос смотрел куда-то мимо Вождя, но всё же прошептал ответ:

– Последний его гонец был из Карфагена… Это было в приезд делегации Гамилькара… Я послал его убить Ферона и всю делегацию… Больше он не возвращался…

Кронос замолчал и закрыл глаза. Но, через мгновение, открыл и прошептал, будто вспомнив:

– Но… он сказал, что они собираются в Артодафис… в пещеры…

Кронос, как-то неестественно, дёрнулся и затих…

Матос прокручивал в голове то, что он услышал. Он посмотрел на астролога.

– Он что умер? – спросил он отрешённым тоном, повернувшись к Фазису.

Тот склонился к астрологу и послушал сердце.

– Нет, пока ещё нет! Но, мне, кажется, ему недолго осталось. Пена пошла ртом… Кровавая пена. Видимо, шея всё же сломана.

Матос встал во весь свой рост и выпрямился. Мысли заполнили его разум и рвали его на части, требуя и мщения, и захлёбываясь отчаяньем от невозможности что-либо изменить.

«– Мной всё время, как какой-то игральной костью, играл колдун! Он расставил вокруг меня людей, окружил меня своими заговорёнными предметами и побрякушками. – Терзал мысленно себя Вождь, – И, теперь, я даже не мог у отомстить!… Не могу… Но, почему? Почему не могу? Я могу повернуть армию в другую сторону?! Могу попытаться?! А ведь это мысль! Надо повернуть армию к Артодафису! Берберы ещё не окрепли и не смогут мне противостоять. Но, они уже возвели ремесленные мастерские и наполнили зернохранилища. Всё для моей зимовки готово! Смести берберов и закрыться в Артодафисе! Оборона в ущелье, очень проста! Если возвести вал у выхода из него и укрепиться на окружающих скалах… А, что?! Всё-таки польза от смерти этого куска мяса есть! Он последними словами навёл меня на мысль! А по ходу движения туда, мы будем заворачивать туда все караваны, попадающиеся нам на встречу! И самое главное! Жрец! Жрец будет в западне! Оттуда, насколько я знаю, только один выход – через ущелье. Возьму живьём!… О, месть моя будет долгой!… Но, что же он там ищет? Неужели золото царей! Я помню, как он загорелся глазами, когда как-то, кто-то помянул его в нашу бытность в ущелье! Глаза его выдали, тогда… Выдали… Но погоди?… По легендам, там спрятано не только золото… Там спрятано оружие Богов – Царей! Вот! Вот то чудо, что может спасти и меня! Ну, конечно же! Как я сразу это не понял! Жрецам понадобилось, оружие, чтобы захватить власть в городе. А нас всех определили в отходы, когда миф о нашей победе над Гамилькаром растаял в воздухе! И если, мне подвергнуть пыткам тех жрецов, мне откроется тайна! Тайник с оружием будет найден. Ведь, сошло же на нет проклятье Долины? Значит, время к раскрытию тайн подошло. Страшный Бог Сумрачной Долины растворился во снах! Вот поэтому и зашевелились жрецы Молоха вокруг забытого города. Вот поэтому им нужна война Карфагена с кем-то. Чтобы отвлечь внимание властей города от своих поисков! Они хотели, чтобы я, увёл самого Гамилькара и его армию в пески. И в тех песках, война затянется на несколько лет! Там будет позиционная война. Война за оазисы и караванные долины. Крупные силы там не прокормить! А проводить ещё сложнее! Я, конечно же, эту войну проиграю… В этом нет сомнения… Но, это уберёт Гамилькара из Карфагена! Что и нужно Жрецам, для захвата власти! А может они рассчитывают на другое? Смерть от болезни? От укуса ядовитой твари? От отравленной стрелы, как погиб его отец? Они очень изощрённые в выборе средств… Это подлое племя… Но почему в этом участвовал и Наместник Гелы Скрофа? Он отправил Альбу и тот, насколько мне известно, об этом от Корфы, всё время тянулся к Артодафису? Значит ли это, что Скрофу, используют, также как и нас? Не похоже! Скрофа, подкупив нас, оттяпал у пуннийцев Сардинию и Корсику! Это было нужно консулу и Сенату. Они получили их и, ввязываться в войну отказались! Хитрый ход и хорошо, сейчас просчитывающийся! Но, два с лишним года назад, Мы, одурманенные золотом, были слепы и не видели дальше собственного носа… Да… Но, Альба, видимо, тоже что-то знает про оружие Богов! Надо опередить латинян!»

Матос посмотрел на астролога. Лицо того, уже застыло, обнажив разбитый рот и зубы, в крови, будто он, только что, пил кровь.

– Ну что напился крови, Кронос! – Вслух произнёс Матос, – Какие эти затейники – звёзды! Они не берегут таких своих служителей! Да и сами, служители, ради какого-то положения и власти, не ценят свою жизнь, побочно губя и другие! Такова, правда жизни! Ну что же! Они считают меня за сумасшедшего! Посмотрим.

Матос повернулся к своей охране.

– Поднимайте армию! Идём к Лептису! Через ущелье сухих ветров! Надо поводить Льва на поводке! Это моя вотчина! Я там знаю каждый проход! Пусть пострадает от жажды!

Матос, перешагнув бездыханное тело астролога, вышел из шатра.

На востоке, небо серело рассветом.

«– Ну что же, подыграем, Жрецам! Идём в мои земли! Там, в тех теснинах я дам сражение Льву! Но в таком месте, где ни я, ни он, не добьёмся окончательного успеха! И там, я проведу то, что задумал! Но, никто не будет знать о моих планах! Никто! Хватит предательств в моих рядах! Там я замотаю Гамилькара и он отстанет от меня. Я знаю там каждую тропку. А потом, мы совершим то, что задумали! Это будет месть за всех! И за Спендия и всех остальных! Всех попавшихся мне жрецов на кресты! Всех! А колдуну отдельную радость… Отдельную… Лишь бы попался в руки!»

Матос вдохнул утренний воздух. Взор его горел по-иному! Это заметили все, кто был с ним в эту минуту! В нём почему-то зажглась надежда! Но не только надежда проглядывала во взгляде Вождя. Он испытывал торжество, от разгадки задумки подлых жрецов и колдуна. Он, неожиданно, для всех, стал улыбчив и спокоен. Все последующие дни, он был в добром расположении духа, несмотря на то, что армия входила в безжизненные места, с ветрами – суховеями…

Глава 25

Они стояли у отвесных скал. Ветер, дующий в коридоре гор и скал, нёсший снег перемешанный вместе с песком, выл и обжигал кожу. Он облепливал лицо этой смесью и крошка камня скрипела на зубах, оттаяв от снега…

– Вот она. По этой тропе, вы, доберётесь туда, куда раньше проникали со стороны Соляных озёр и пещер Артодафиса. – Папила кивнул на тропу.

Харикл, посмотрев на открывшийся вид впереди, повернулся к нему. Его лицо приветливо улыбалось.

– Ну что же, здесь расстанемся. Всего тебе хорошего в дальнейшей твоей судьбе, Папила! Не знаю, свидимся ли ещё? Но, пусть сбережёт твой Юпитер, тебя и твоих людей, до вашего возвращения к берегам Италии!

– Спасибо за пожелания, лакедемонянин! И Вас пусть обходят стороной тени Аида и служащие им руки! Переход ваш будет труден и небезопасен! Не сворачивайте с тропы и доберётесь до места точно. И не торопитесь! Тропа очень крута и поэтому, будьте очень осторожными! Двигайтесь лучше парами. Одна пара прошла опасный участок – двигается вторая! Здесь очень часто сходят камнепады. Будьте осмотрительны. Я потерял на ней с десяток товарищей! Поэтому двигайтесь неторопливо. Да и торопиться некуда! Тропа единственная. Те, что ушли вперёд вас по ней, выйти смогут, только, по ней же! Другой выход, только, через пещеры Артодафиса. Но, я уже говорил тебе, Харикл, – вас мало! Там будет как минимум три десятка головорезов! Самых искусных, в своей подготовке! А с ними ещё колдун и его люди. Силы неравны и я, совершенно, не понимаю вашу задумку? Вам с ними не справиться.

Харикл улыбнулся на эти слова Папилы и повернулся к тропе.

– Мы поклялись отомстить и месть состоится! Даже, если нам суждено погибнуть в этой схватке. Клятва для того и даётся, чтобы быть выполненной. Иначе, зачем произносить её?

Папила посмотрел на суровые лица воинов Харикла.

– Понимаю, Вас. – Произнёс он, – Ну тогда, всё, в путь!

Папила повернулся и пошёл, не оборачиваясь, к оставленным лошадям.

– Да, Папила! Лошадей оставь в той таверне, где вы оставляли Лейлу! – крикнул Харикл. – Там за ними приглядят!

Папила, также, не оборачиваясь, поднял руку, сжав её в кулак, в знак того, что сделает это. Харикл, проводив его взглядом, повернулся и встал ногой на тропу…

По уходящей вверх тропе, то и дело проносились толи обрывки облаков, толи обрывки разорванного тумана… Ветер, разорвав плен ущелья, сотканный из тумана и низкой облачности, сдувал крошку со скал, что в изобилии застревает в расщелинах горных массивов, при их обрушениях. Он нёс её куда-то дальше, за границу скального царства. Но там, откуда он дул и куда нужно было подняться Хариклу и его товарищам, на самом верху перевала, он танцевал свой танец намного яростнее и стремительней, дико завывая при этом, будто выкрикивая возгласы восторга от своей скорости и силы… Его сила утихала лишь в узком распадке, по другую сторону горных массивов, видневшихся впереди. Там, зажатый со всех сторон, теснинами, он не мог продемонстрировать свою удаль и мощь – скалы Ишмуша вставали преградой его разбегу. И, поэтому, он уже много тысячелетий, набивавший себе «шишки» о их непреодолимую мощь, сразу сбрасывал скорость, достигнув незримой границы их начала. Так как знал, попав в этот багровый капкан скал – вырваться, сохранив и силу и мощь, невозможно…

– …Ты, слышишь, как сегодня воет ветер? Чую это неспроста?! Нас торопят Боги! Враги не дремлют! Надо торопиться! А, вы, еле шевелитесь!

– Болох! Твои придирки беспочвенны! Уже несколько дней не светит солнце. Озеро затяну-то какой-то чернотой?! Дно не просматривается совсем! Там невозможно, что-либо различить! Но, ты же, обладаешь колдовскими знаниями – сделай что-нибудь!

В пещере, по всему берегу, ходили люди, вглядываясь в воду. Они, приседая над гладью потемневшей воды, поднимали свои взоры на свод пещеры, где время от времени, ветер проносил такие низкие обрывки, что дымку заносило и через свод.

Но, этот ответ, донёсшийся до раздосованного колдуна, всё же навела его на мысль. Он, молча, полез в свой мешок и достал бубен, используемый колдунами Африки, и кости каких-то мелких животных. Болох огляделся, выискивая место, где его никто не потревожит. Обнаружив такое, он отдалился от всех в него. Совершив необходимые приготовления, он одними губами, произнёс какое-то заклинание и бросил кости на бубен. Они, ударив по натянутой коже, раскатанным звуком разлетелись по бубну и застыли. Но, Болох не торопился открывать глаза, что-то продолжая произносить про себя… Только, через некоторое время, он медленно, открыл глаза и взглянул на бубен, лежащий на ровном месте. Лицо его перестало быть похожее на человеческое, застыв в неестественной гримасе…

…Недалеко от берега, на одном из камней, сидел Альба. Он следил за поисками и давал какие-то указания и советы ищущим. Он слышал ответ, одного из своих людей, колдуну и молча разделил своё согласие с ним. Солнце не освещало гладь озера и вследствие этого, различить что-то на дне не было никакой возможности. Молчание у себя за спиной колдуна – жреца, он расценил, как и его бессилие что-либо сделать в этой ситуации, и поэтому, даже, не поворачивался к нему, а продолжал смотреть на воду и свод пещеры, в надежде появления солнечных лучей. Какое-то время, люди продолжали делать свою работу, не разговаривая и Альба, наблюдая за картиной «хождения вдоль берегов», задумался, вспомнив ту финикийку, что пронзил меч Сарафа, в этой же самой пещере…

«– А она, всё же зацепила твоё сердце, Квинтилий! – мысленно, обращался он сам к себе, – Что-то было в ней такого, чего я не мог найти в других красавицах, которыми обладал до неё! Красота её, конечно, безупречна. А, может, на этом сказалось то, что я, внезапно, потерял её, из-за этого дурака Северина? Он спутал все мои карты! Если бы не он, она бы давно находилась в моём доме на берегу Неаполя! Вот, тогда, она может уже и не казалась мне, такой притягательной?! – Квинтилий Мамерк усмехнулся, – Уж я бы отыскал в ней какой-нибудь изъян! Я себя знаю! И этот изъян, подвиг бы меня, на поиски нового цветка! Более прелестного, чем этот. Да! Такова жизнь! Эх! – Мамерк вздохнул, сожалея об упущенной возможности, – Жизнь необычайно сложна! И каждый раз, что ты, сейчас, ценишь ценнее и дороже всего, через какое-то время кажется тебе потускневшим и не притягательным. А ещё позже, оказывается для тебя лишней обузой и совершенно не приносящей счастье от обладания ею! Такова реальность! Интересно, все люди такие же развратные или это, только, мои чувства таковы? – Мамерк задумался, – Всё же, в этом сказалась моя привязанность идеалам Скрофы! Тот ни в ком не видит союзников, а только инструмент для достижения своих желаний и целей! Вот и в сердце, я принёс, наверное, туже заразу! Хотя, о ней жалеть не приходиться?! Благодаря ей, я ощущаю такую сердечную свободу! Я, перенял его метод и распространил его на особ слабого пола и, теперь, меня уже не привяжешь!

Альба довольно заулыбался.

«– Но, всё же, жалко, финикийка мне не досталась! Не так легла кость…»

– Квинтилий, посмотри, что происходит с Болохом! Он застыл на месте?! – вдруг, вывел его из размышлений голос Секунда.

Альба поднялся и обернулся к Болоху. На его лице появилась маска удивления. Он, не спеша, двинулся к колдуну. Те, кто слышал голос Секунда и стояли поблизости, тоже замерли, в ожидании развязки этой «паузы» возникшей с телом колдуна, который просто застыл изваянием в неестественной позе…

Неожиданно, для наблюдавших, Альба остановился на месте, как будто, упёрся во что-то невидимое глазу. Он почувствовал, что его колени ударились обо «что-то» невидимое, не дойдя до колдуна, шага четыре… Квинтилий почувствовал в ногах тяжесть и неповиновение. Он, остановившись, завертел головой…

– Стой, Секунд! – Произнёс Альба, увидев, что тот тоже пытается преодолеть невидимый барьер, – Эту преграду он создал сам! Видимо, чтобы ему не мешали. Скорее всего, наше напоминание о его способностях сработало в нужном направлении! Подождём, что будет дальше?!

Альба сделал шаг назад и ноги, послушно отступили от невидимой черты.

– Да, точно! Вперёд, двигаться нельзя.

Секунд, обходя невидимый круг барьера, приблизился к Квинтилию и они вместе, продолжили наблюдение за колдуном. Сам, Болох, представлял странное зрелище. Он напоминал статую, смотрящую вниз… Лицо его стало почему-то бледным и безжизненным… Он, напоминал, мертвеца поднявшегося из Аида, и смотрящего вниз, на место бывшего своего заточения… Тело, замерев, кажется даже не дышало… Так продолжалось довольно продолжительное время и совсем неожиданно для всех закончилось…

…Болох, вдруг, резко опустился к бубну, ожив и поднимая с бубна одну из костей!

– Ты, думаешь, что можешь меня остановить? Нет! – пробормотал он, поднося кость к своим глазам, – Меня не так легко столкнуть с нити, которая упрятана и петляет в тени! Ты, не знаешь всех моих познаний?! Я прошёл тьму пирамиды и знаю, как от тебя избавиться!

Квинтилий и Секунд, после неожиданного «пробуждения» к жизни колдуна, сделали ещё несколько шагов назад, в страхе, наблюдая за происходящим. Их напугал голос колдуна?! От его звука, почему-то заломило в висках. Он, как будто проникал не через ушные раковины, а внедрялся в сознание, через череп, приминая его кости, в такт прозвучавшим словам, и заставляя вибрировать их, а не ушную мембрану… Квинтилий, только сейчас понял, для чего нужен был барьер – эта была граница их безопасности. Зайди они за черту, их черепная кость просто бы раскололась от воздействия колдовского голоса…

…Болох, поднеся к губам кость, что-то прошептал и бросил её обратно на бубен.

– Там в бубне сила заклятья пирамид! – Снова забормотал Болох, – И твой хомут холода, теперь, меня не пронзает! И не замедлит в вечности!

Он с горящими, каким-то неистовством, глазами, поднял бубен на уровень груди, – Ага! Так, ты, отступил! Значит, есть предел и твоих возможностей?! Да, вот это, ты, от меня не ожидал! Этот мой ход, тобой не учтён!

Болох, медленно, побрёл вперёд, по направлению озера… Он шёл, смотря в одну точку, не реагируя на окружающее… Пройдя мимо Альбы и Секунда, он не отреагировал на них никак, будто бы их не существовало. Альба, в смятении и напавшем на него страхе от увиденного, отшатнулся от бредущего прямо на него колдуна, давая ему дорогу… Тоже самое сделал и Секунд! Они оба расступились в разные стороны, когда колдун шёл прямо на них, но не последовали за ним, а лишь проводили взглядами…

Болох подошёл к берегу озера и, размахнувшись, бросил свой бубен в озеро.

– Вот мой ход! Этого никто не предугадал! Никто! – прокричал он, делая бросок.

Бубен, вертясь в полёте, как диск олимпийцев, пролетел до середины озера… Раздался всплеск… И с колдуном, сразу произошли перемены?! Он, с глубоким то ли вздохом, то ли выдохом, в изнеможении, осел на берег… Его ноги и руки, странным образом ослабли, потеряв опору…

Альба, только теперь, бросился к нему, подхватывая того за плечи. Он, понял, что колдун может сползти по откосному берегу в воду озера… Секунд помогал ему в этом. Вдвоём, они, оттащили колдуна с покатого берега, на ровную площадку, где он производил своё колдовство. Болох обессилил и не проявлял никаких движений, тяжело дыша…

Но, здесь, произошло то, чего все ждали столько времени, смотря в мутную воду озера. В озере стали происходить какие-то изменения! Оно стало пузыриться и пениться… Это напугало многих и они в страхе отступали от берегов, не отрывая глаз от вспученной глади поверхности озера. Те, кто находился подальше от берега, просто замерли, наблюдая за тем, что происходит… О, колдуне все забыли, всё внимание приковала вода?! Она стала светлеть… Её тёмная тональность, стала на глазах меняться… и вскоре, проглянуло дно…

Альба был потрясён этим. Со всех сторон, стали раздаваться возгласы восхищения, идущие от его соратников.

– Посмотрите, что с водой? Клянусь выпученными глазами чудовища ночных кошмаров Эмпузы, я такого ещё не видел?

– Что он сделал? Как ему это удалось?

– Ты, что не знал, что он колдун храма Молоха! Не зря же его брат Рифкс, обладал чутьём волка, когда шёл по чьему-то следу! Видимо, этот развил в себе эти способности и добился другого уровня знаний!…

Такие, восторженные возгласы, неслись с берегов, к которым, перебарывая страх и осторожность, со всех сторон, стали приближаться те, кто совсем недавно, в неопределённом ужасе, отступили от него…

Альба в восторге оглянулся на Болоха, радуясь, произошедшим переменам в озере! С восхищением, посмотрев на Жреца, он произнёс:

– Ты, действительно, великий колдун, Болох! Я, право, не ожидал такого! Совсем не ожидал! Как тебе это удалось? И с кем, Ты, всё время, говорил? Это было, несколько, странным и непонятным нам! Какая-то мистика в яви! Я, как-то, видел тень «третьего» в нижних уровнях наших подвалов храма Двуликого! Похожие ощущения! Даже воздух изменяется, до звенящего эффекта! Ты, силён!

Болох, всё ещё никак не мог отдышаться, будто пробежал длинную дистанцию с максимальной скоростью, полностью вложившись в результат… Он, всё ещё не мог даже подняться на ноги…

– Это удалось не сразу… – Глубоко дыша, произнёс он, – Мне пришлось впустить в себя Проводника…

– Какого Проводника? – спросил довольный Альба, не понимая, о чём говорит колдун.

– Того, кто сидит в Пирамиде Гизы, уже не одно Тысячелетие. Это он вошёл в моё тело и управлял им… Сам я, ничего не помню! – Болох, разминал руками свои ноги, будто бы восстанавливая кровообращение.

Эти слова, вызвали в Альбе, ещё больше потрясение. Он, много раз слышал, что в подвале храма, Двуликий беседует с Понтификом. В этих, таинствах, разрешалось учавствовать, только тем, кто посвящался в сан, выше третьего уровня. У Квинтилия был третий уровень посвящения, но он знал, что Скрофа, обладал самым последним и связывался с Понтификом, каким-то странным способом… Никому не известным… Но, потом, Скрофа, отдалился от храма и это стало тревожить стареющего Понтифика… К Скрофе начались высказываться претензии в храме… А, он, в свою очередь, сблизился с консулом Катуллом, и получив назначение на должность Наместника Гелы, удалился на новое место службы, не сдав своего сана… Понтифик пребывал в нерешительности… Но, вводить в секреты последнего сана, новых продвинувшихся членов не спешил… Так, тайна, посещений храма Богом, для Альбы оставалась непознанной… Но, от других, он слышал, что Бог, может вселяться в самого Понтифика и тот, беседует с ним, как с собой, стоя у статуи и слыша голос внутри себя?! Сейчас, произнесённое, Болохом, приоткрывало занавес тайны… Это были не слухи!… Но, это опять вскрыло другой вопрос. Кто же, тогда, был, этот таинственный «Третий», живущий в подвалах нижних уровней храма?… Понтифик посещал его в глубочайшей таинственности…