Текст книги "Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление"

Глава 15

…Киферон с подвешенной к шее рукой ходил по возводимым укреплениям и подсказывал различные тонкости строящейся линии обороны…

– Антоний! Проследи, чтобы у реки, копающие ров воины, сильно не углублялись до времени! А то вода, просочившись, заполнит его раньше времени и сделает невозможным дальнейшие работы! Агизур, траншеи в центре нужно копать по схеме растущего дерева, только своими ветвями оно должно «расти» в сторону противника! И так располагай «ветви этого дерева», чтобы соседние ветви ловушек входили между ветвями предыдущего! Тогда противник, лишится манёвра и обязательно попадёт в «объятья волчьих ям». А когда он попадёт и бросится назад или вперёд, или в бок, это совсем не означает, что он не угодит в новую скрытую ловушку! Все его метания только усугубят его положение и увеличат потери в «живой силе», а также и в моральной… Этого не избежать…

Киферон на песке чертил Агизуру схему копки траншей, для сооружения ловушек и ям, оборудованный острыми кольями.

– … Леонтий, дружище! Покажи нашим друзьям угол, которым надо заострять колья на ежах! Алкест, Проследи за правильным креплением брёвен на частоколе вала! Ширина настила на частоколе должна быть достаточной для перемещения лёгких метательных машин!… – Делился он своим огромным опытом в постройке укреплений.

Такими заботами были заняты люди, после обрушения пещер весь следующий день, а после него и ещё один… Все кто находился в городе, бросились на возведение вала и оборонительных укреплений. В создании укреплений принимал участие и царь Наравас, взяв со своими нуммидийцами направление у самых скал. Они совместили вал с отстроенными несколькими башнями древних стен, которые успели отстроить берберы.

– Здесь будет не очень удобная точка штурма для противника, – Произнёс Киферон осмотрев участок, – скальное основание неровное. Подтащить тараны к башням и валу довольно трудно. Практически невыполнимо. Они бросятся тут на штурм только с лестницами. Всё решится в центре! Поэтому, Царь, надо оставить лазейку в обороне, невидимую для противника, для вылазки, если они каким-то образом добьются успеха в центре. Надо сделать часть частокола открывающимся. Что-то наподобие ворот! Враг не должен заметить этого, надо как-то скрыть эту особенность стены?! Ну а если заметит это уже в процессе штурма, большой роли это уже не сыграет, так как все тараны уже будут в центре! Если нам там будет туго, можно будет совершить вылазку, дабы снять напряжение там! Конечно, лучше бы до этого не доходило. – Киферон покачал головой, – Но, Матоса отсюда выпускать не надо! Я думаю, Гамилькар спешит сюда, как только может!

– Ты думаешь, он успеет? – спросил Наравас.

Кар устремил взгляд в сторону входа в Долину ущелья, прежде чем ответил на вопрос царя Нуммидии. Подумав, он, повернувшись к нему и посмотрев прямо в глаза, ответил:

– Боги его поторопят!…

…Утро наступило с дуновением освежающего ветра со стороны белых шапок Атласса. Видимо, Боги, этим освежающим потоком воздуха бодрили проснувшихся людей, готовя их к столкновению. И на той и на этой стороне, был слышен звук труб и ещё какой-то неопределяемый шум… Но вот на стороне мятежников послышался бой барабанов и из тумана, который клубился, притягиваясь к реке, стали появляться ровные манипулярные части пехоты… Они несли длинные лестницы, широкие перекидные настилы-мостки, которые собирались перекидывать через ловушки и ров, а также катили меж манипул тяжелые изготовленные тараны, для пробоя стен на валу. Всего, обороняющие вал, частокол и весь город, насчитали шесть таранов. Мятежники расставили их, через ровные промежутки, в линию, обвесив их мокрыми шкурами и щитами. Между таранами было расстояние не более ста пятидесяти локтей друг от друга. Тараны прикрывались настилами из брёвен, которые катили по бокам от них. На них тоже была набита сыромятная воловья кожа, которую облили ещё и водой. Позади первой линии, которая прикрывала тараны, просматривалось ещё несколько линий атаки и все они напоминали огромный муравейник, будто бы собирающийся в какое-то переселение и уносящий на себе весь свой нелёгкий скарб прежнего муравейника. Войска, через определённые межи, занимали свои места, готовясь к атаке. Для осаждённых это был самый трудный момент – видеть передвижение врага и оценивать его многочисленность, неосознанно сравнивая его число со своим… Эти массы врага, внушили многим опасение в своей стойкости и они переглядывались друг с другом, будто ища поддержки…

Среди этой массы врага, стали проглядывать какие-то гружёные чем-то повозки. Чем именно с вала не определялось…

– Что у них в повозках? – спросила Саламбо, с тревогой вглядываясь в построения врага.

– Там связки ветвей, Саламбо! – ответил спокойно Леонтий, – Они их приготовили для забрасывания рвов и вскрытых ловушек. Но они хорошо горят, и я думаю, лучники берберы быстро запалят их своими стрелами.

Эти слова сказанные Леонтием в полном спокойствии, разрядили обстановку на частоколе и валу. Воины стали даже подшучивать, подбадривая друг друга в ожидании атаки врага. И именно в этот момент трубы на стороне мятежников взыграли в один голос и масса врага двинулась вперёд, ко рву… Руководил штурмом самый опытный военачальник Матоса – Дафса.

Первая линия врага двигалась ровными рядами и прикрывалась от стрел, поднятыми на головами щитами, а также поднятыми над собой настилами из не толстых стволов, срубленных деревьев, приготовленных с двойным умыслом – защитой от стрел и при подходе ко рву, они должны были служить перекидными мостками на ту сторону рва. Эта линия осторожно и нерешительно шагала вперёд, ощупывая землю сначала взглядами, а потом уже ногами. Дафса, не выдвинул в первые две атакующие волны своих ветеранов. Он решил сберечь их для решающей минуты сражения, когда понадобится решительность, стойкость и напор. Впереди двигались наёмники и рабы, набранные уже здесь в Ливии. И только, часть ливийцев, двигалась во второй линии, позади таранов. Наемники, что влились в ряды мятежа у Тапса, прощупываю землю вошли в зону поражения их стрелами и тут же их стали накрывать волны летящих жал… Появились первые раненые и убитые… И в этот момент, многие почувствовали как почва проваливается у ни х под ногами… Первые ряды пехоты, провалились под землю… послышались душераздирающие крики… Они исходили из, открывшимся глазам, ловушек и траншей… Крик, стон, плач сразу заглушил звуки барабанов и труб… Ряды пехоты метнулись в бок, но и там находили свою смерть в открывающихся «волчьих ямах» и поражаемые бесчисленными стрелами, падающими сверху на их головы и плечи…

– Повозки! Выдвинете вперёд повозки! – Закричал Дафса, – Пусть забрасывают ямы связками ветвей!

Повозки потолкали вперёд, а впереди была вскрыта только лишь передняя часть приготовленных обороняющимися сюрпризов. Люди проваливаясь, нанизывались на копья и колья… Звучали проклятья, а волна продолжала идти вперёд, подталкиваемая идущими позади… Траншеи оказались очень глубокими, и атакующие перебрасывая через них свои настилы в ужасе смотрели на нанизаных на колья и пронзённых, только что живых товарищей… Атакующие несли не малые потери…

– Передавайте сзади настилы! – кричали спереди.

Но задние не торопились отдать вперёд свою защиту от стрел и эта заминка стоила многим жизней. Стрелы сыпались в прорехи между настилами и собирали свою смертельную жатву.

– Двигайтесь. Двигайтесь вперед! – продолжали кричать номархи «змей», – Передвигайте через мостки бревенчатые настилы! Накрывайте ими «волчьи ямы»!

Мятежники, поняв, что их жизнь в их руках, стали торопливо выполнять то, что им кричали командиры. Но это стоило тоже многих жизней.

– Вперёд, вперёд! – увидев успех в преодолении первой линии ловушек номархи, вели других за собой, – После нашего прохождения, пусть с повозок забрасывают ямы связками! А настилы мы заберём с собой!…

На валу наблюдали за передвижением врага, поняв, что передвигаемые настилы, упрощают задачу атакующим.

– Зажигайте стрелы! – скомандовал царь Наравас, – Поджигаем их мостки!

Он и сам, будто рядовой нуммидиец, поднял свой лук и выпустил зажжённую, жужжащую стрелу, вместе со своими воинами. Этот горящий дождь нацелено упал на места, где атакующие переносили их над собой. За первой тучей огня, осыпалась вторая и горящая, пропитанная нефтью пакля стала возгораться, воткнувшись в кожу и в некоторых местах и в брёвна. Надо заметить, что в процессе штурма, и кожа и брёвна успели уже высохнуть от воды, коей обильно облили их поверхность «змеи». В результате, некоторые настилы стали охватываться огнём. Он медленно разрастался, причём те, кто нес их над собой, и не догадывались, что над ними разрастается очаг пожара. Ветер, будто почуяв возможность увеличить эту огненную стихию, подул раздувая очаги пламени… Брёвна, потрескивая, охватывались пламенем и люди, понявшие, что несут уже не настил, способный им помочь преодолеть траншеи с кольями или защищающий их от смертоносных стрел, а другую смертельную напасть, под именем огонь, способный не только сжечь их, но и задушить дымом, в панике бросали пылающий настил, обжигающий им руки на идущих рядом соседей… Паника и отчаянье охватила ряды атакующих… Огонь от сброшенных настилов распространился на заваленные связками ветвей ямы и траншеи…

…Антоний и Киферон, видя какой эффект вызвал рой горящих стрел на его участке обороны, тут же повторили этот приём и он возымел действие и здесь. Несколько тысяч горящих стрел берберов, волнами падали на атакующие порядки «змей»… Среди них появилась паника и в движении выдалась заминка… Очаги пожаров стали вспыхивать среди массы атакующих…

Но, это, как не странно, сыграло на руку атакующим. Они, вспыхивая, бросились ко рву, в котором была вода. Великое множество их провалилось в ямы и погибли… Но огонь, делая человека невменяемым, гнал его к воде… В нескольких местах, «змеи» достигли рва и ныряли в него, стремясь потушить огонь… Этим они вскрыли подходы ко рву… Места где можно прорваться к частоколу… Эта внезапно проявившаяся удача, подняла дух тех кто следовал за передней линией атаки и они бросились вперед неся ещё не загоревшиеся настилы ко рву…

– Ко рву! Ко рву! – кричали номархи, – Там потушим, даже горящие настилы!

И передняя волна атаки, разбавившаяся численностью второй, двинулась вперёд. Да они проваливались в некоторых местах во вновь вскрывающиеся «волчьи ямы», устилая колья телами, но другие продвигались вперёд, сокращая расстояние до рва, почти до минимума… Огонь к этому времени, заставлял их обходить некоторые места, так как там вскрылись прикопанные амфоры с нефтью, которые заставляли сгрудиться неприятеля в густые скопления, которые берберы осыпали стрелами… Всё это заставляло «змей» торопиться к открывшимся кое где проходам ко рву…

«Змеи» стали проявлять хитрость. Они бросали вперед себя настил-мосток и он падая, открывал там или в ином месте замаскированные ловушки… После этого, перебрасывали через него следующий мосток и двигались вперёд. Задние ряды вытаскивали предыдущий настил и передавали его над головами снова вперёд… Таким образов волна атаки приближалась ко рву… Но первая линия, бросившаяся ко рву, поредела на половину… Стрелы собирали свою кровавую жатву, а ведь ещё надо было преодолеть не малое расстояние, так как те ямы – ловушки, которые вскрыли и забросали связками ветвей, уже пылали, поднимая языки пламени на большую высоту, обжигая находящихся рядом с ними раскалённым до нетерпения воздушным жаром… Наконец, боевой дух поредевшей сдвоенной линии упал и люди, в большинстве своём, стали пятится назад…

– Они отступают! – воскликнула Саламбо, поискав глазами Нараваса и увидев его, бросилась к нему, – Они отступают! Мы отразили их!

В глазах царицы был восторг от видимой ей картины. Наравас, посмотрев ей в глаза, спокойно, не разделяя её восторга, улыбнулся.

– Нет, Саламбо. Это только начало штурма. – Произнёс он, – Они подождут, когда пламя снизит свой накал, а кое-где, потухнет и вовсе, и пойдут снова!

Трубы мятежников играли странный наигрыш и в их отхлынувших рядах, происходило какое-то перестроение. Выдавшая небольшая передышка, дала лучникам осаждённых, немного развести уставшие руки, но это продолжилось совсем недолго…

Мятежники, перестроившись и переменив направление в открывшиеся уже проходы, прокричав свой боевой клич «Аспид», в ярости бросились вперёд.

– Не замирать! Не останавливаться! – кричали номархи, – Более половины ловушек уже вскрыто! Осталось совсем немного, и мы форсируем ров! Огонь спадает! И самое главное, теперь мы удостоверились, у них нет онагров! Только лёгкие машины! Это упрощает нам задачу! Вперёд!

Номархи вели свои отряды, ободряя их ряды. Они пропускали сквозь себя тех оставшихся обожжённых воинов, которые всё ещё попадались им навстречу, после первого напора атаки и в ярости и горя мщением, рвались ко рву, крича свои воинственные возгласы… Они вновь вошли в полосу поражения стрелами и те не замедлили заявить о себе, своим смертоносным жужжанием и огненным прилётом… Появились потери. Теперь эта волна, на собственной шкуре, почувствовала дождь стальных наконечников, несущих гибель… Здесь надо добавить, что некоторые стрелы, уже горели сами после пролёта их сквозь разбушевавшийся в некоторых местах огонь и не спавшего ещё там пламени… Ветер, разгулявшийся к обеду создавал приличную тягу и огонь, быстро пожирал, то чем он ещё мог поживиться… Это остановило несколько продвижение, заставив «змей» обходить такие очаги пламени. Но все же вторая волна атаки, продвинулась к тому месту, где захлебнулась предыдущая попытка атаки… Перебравшись, через вскрытые траншеи, они повторяя опыт предыдущих штурмующих, стали продвигаться вперёд… Но многое повторялось… Люди вновь проваливались в подготовленные ямы и ловушки… Снова стал слышен душераздирающий крик пронзённых кольями и копьями людей… Но озлобление еще двигало этих людей вперёд, а не родившееся ещё отчаянье, пока уступало ярости и вере в успех… Картина повторялась – медленное продвижение штурмующих колонн вперёд, очаги вновь возникающего пожара и продвижение вслед им, прикрытых пока таранов…

…Дафса, находился в центре атаки и руководил всем с непосредственной близости. К нему со всех сторон неслись вестовые с мельчайшими изменениями на всех участках штурма. Этот приказ, он отдал номархам в самом начале движения ещё первой волны атаки. Весь наступающий корпус, был проинформирован о нём и, зная тяжёлый нрав Дафсы, его номархи строго выполняли полученный приказ. В результате, Дафса полностью владел всей обстановкой и точно знал, куда надо бросить подмогу, если таковая была нужна.

– Что Матос? – повернулся он к одному из своих военачальников, что окружали его, – Что ты думаешь о нём Абилла?

Абилла с неприязнью посмотрел на Дафсу, прокручивая в голове его вопрос.

– Он всю ночь вёл себя как одержимый! Я был при нём в шатре. Все были, кроме тебя, Дафса! А теперь ты спрашиваешь об этом?! – Абилла сделал непонимающее смысл вопроса лицо, – Но я могу сказать только то, что он кричал, что его якобы окружили «все»!

Дафса вопросительно взглянул на Абиллу.

– Кто «все»? – переспросил он.

– Ну, он кричал, что видит зовущего к себе Спендия и Авторита. Также упоминал Катариса и Гурзуфа?! Потом, вдруг, выпучив глаза, стал говорить с Поликарпом?! Честно, даже у меня поползли от этого мурашки! Он говорил с ним, как будто бы мы это он! Он тыкал в нас пальцем, смотрел на нас и кричал: «Вот кресты с Гиксоном и его окружением! Вы ничего не сделали, чтобы этого не случилось! Ничего! Вы будете нести это наказание, деля его со мной! А, ты Поликарп, теперь, ты упрекаешь меня в моей неуёмной свирепости? Посмотри на кресты! Посмотри!» Это было невыносимо, Дафса! Его крик был подобен рыку обезумевшего зверя. Я, не выдержав этого, покинул шатёр и отошёл от него подальше, чтобы не слышать этих криков. Спал я, около простого костра, на земле! – Абилла покачал головой, – Теперь я верю тебе! Ты давно говорил, что эти уединения с колдунами плохо кончатся для него! Да, это оказалось так!

Абилла снова покачал головой, выражая сожаление.

– Это верно! – согласился Дафса, – И мы в мышеловке! Теперь у нас только один путь – взять укрепления берберов или умереть. Если мы их возьмем, то сможем удерживаться здесь какое-то время! Это может нам помочь в торге с Гамилькаром! Выдадим ему безумца Матоса, в обмен на милость. А? Абилла?

Абилла быстро поднял на него свой взгляд и взревел:

– Я не понимаю тебя, Дафса?! Ты на что рассчитываешь? Ты думаешь, за то, что Ты, провоевал за него в Сицилии пяток лет, он помилует тебя? Подарит пощаду? А мы? Как нам быть? На что надеяться?! На чём делать расчёт? У нас нет такого опыта общения с ним, как у тебя! Не в военном деле, не в умении предавать!

Дафса вспыхнул до мочек ушей и схватился за меч.

– Закрой пасть, немытая мавританская рожа! Не то твои кишки, сейчас же, вывалятся их твоего брюха! – с ненавистью прошипел он. – Кто давал советы этому безумцу уничтожать пленных? Кто?! Кто из вас хоть раз выступил против сумасбродств Вождя? Кто? Я отвечу тебе! Только я и Поликарп! И будь я в лагере тогда, не убили бы ни Поликарпа и не изгнали бы Косту! Но я, как и Коста был неугоден этому колдуну, перед которым Вы, все плясали танец угодничеств! Поэтому, чтобы ослабить нас он, отправил меня в Сусс и избавился от других! А, вы затравили греческих «сицилийцев» и они ушли к Гамилькару! Вождь не сам сбрендил, а с Вашей помощью! Вот он и сидит, смотря в холодный угол будущего! А кто его подвёл к этому углу, из которого веет плащом Таната и проглядывает его меч! Иди, принеси ему облегчение! Расскажи, что Дафса штурмует за него укрепления! Может он, после этой вести, придёт в себя?!

Дафса отвернулся от Абиллы и стал выслушивать очередного гонца. Абилла, как укушенная гадюка, сверлил его своим злобным взглядом, который сквозил ненавистью. Он медленно отступил назад и скрылся меж других военачальников…

Дафса, выслушав гонца и отдав какие-то приказы, повернулся вновь в сторону Абиллы, но не нашёл того глазами.

– Где же эта ядовитая ифа? – прошептал он.

Он вдруг почуял опасность. Он всегда чувствовал её и это, много раз, выручало его даже в самой безысходной ситуации. Сейчас было точно такое же чувство…

«– Надо найти „ифу“! Дабы он не заслал моей спине привет от убийц! Надо подстраховаться! – подумал он, но в этот момент к нему подъехал ещё один гонец».

– Дафса! Центр почти приблизился ко рву! – крикнул он, – Поддержи нас и мы ворвёмся на вал!

Дафса, сразу забыл об Абилле.

– «Почти приблизился» – это сколько? – быстро спросил он, – Сколько локтей?

– Примерно локтей двести! – отчеканил гонец.

– Двести локтей это очень много, мой Друг! – копируя Барку, произнёс Дафса, – Там ещё будет как минимум три – четыре линии траншей!…

В этот момент к нему подскакал ещё один всадник.

– Дафса! Мы забросали хворостом, те траншеи, что до этого выгорели вместе с кольями. Есть прекрасная возможность двинуть вперёд веер таранов! Если промедлим, хворост может опять сгореть!

– Это плохо! – Дафса задумался, – Да, надо двигать веер таранов к валу! Упустим момент! Так, ветеранов к таранам! Я сам поведу их на штурм!

Дафса повернулся к стоящим позади рядам ветеранов.

– Ребята! Или мы сегодня возьмём эти укрепления, или мы все будем растоптаны слонами Барки. А это значит, мы окажемся на суде Миноса. Я думаю, иного выбора у нас нет! Захватив город и золото, что хранится в его подвалах и храме, мы сможем выкупить свою жизнь у торговцев Карфагена. Гамилькар может нас не простить, а торговцы города перед золотом не устоят! Они заставят Барку вступить в переговоры с нами! Ведь жажда наживы и строила этот город Торговли! И только от одной мысли, что они станут богаче и величественнее, получив древнее золото, они передумают мстить нам! Что для нас этот город? Имеет ли он для нас значение? Нет! Выторговав свободу, мы оставим его берберам. Они не понимают этого, и поэтому нам придётся сломить их сопротивление! Я думаю, Вы, сами понимаете, о чём я хочу вам сказать! Иного выбора у нас нет! Если Боги не решат чего-нибудь иначе! Какой делаете выбор? – Дафса требовательно посмотрел на своих ветеранов.

– Штурм! Штурм! Штурм! – взревели ряды воинов.

– Ну, тогда вперёд! Я с вами! – Дафса спешился и встал в передние ряды ветеранов, – Если, какой-то из таранов встанет, не заморачивайтесь! Поддерживайте соседний!

Крикнув последнюю команду, Дафса дал сигнал к началу движения.

По рядам пронеслось волнение и шум возгласов и море людских фигур, ощетинилось копьями и щитами. Мгновением позже, третья волна атаки, толкая в глубине строя веер, расположенных на равном расстоянии друг от друга, таранов…

…Киферон внимательно следил за развитием ситуации на валу. Он видел, что с большим трудом и потугой, но все же мятежники продвинулись ко рву почти вплотную. Да, им это далось ценною больших потерь. Они оставили у вала и рва тысячи тел убитых и столько же искалеченных. Теперь, двигаясь вперёд, они сбрасывали павших в ямы, заполняя их, таким образом, и расчищая себе путь. Они набрасывали тела сверху хвороста, с одной целью – исключить повторное возгорание заполненных вязанками ям. Стрелы действительно, воткнувшись в тела, быстро затухали… Это действовало и Киферон с тревогой наблюдал за всем этим. Враг подступал ко рву…

Кассий взглянул в сторону врага. Он видел, что в штурме пока участвовала только третья часть пехоты врага. Где-то ведь стояли ливийские и африканские ветераны Сицилии? Из-за дыма, Кассий не мог разглядеть их располо жение. Но опасался именно их! Это была самая опасная часть армии Матоса. Он берёг её, всё это время. Не пуская ни в сражения, ни на штурм городов, кои оказали сопротивление «змеям». Рассчитывал на них, в самый тяжёлый час. И вот этот час настал! Кассий услышал знакомый звук труб, сыгравший атаку по Сицилийскому образцу корпуса Гамилькара. Этот наигрыш труб повторили многие иные трубы и Киферон увидел третью волну атаки на вал. Она двигалась равномерно и внутри её строя, проглядывали построенные тараны. Рядом стоящие с Кифероном воины заметили, что после этих сигналов его лицо приняло тревожный и озабоченный вид.

– Лучники! – крикнул он, – Весь огонь переносите на последнюю линию врага. Ту, которая только что двинулась! Линию, в которой тараны! Надо сжечь их до подхода ко рву! Это первейшая задача! Если они подтащат их к валу, нам придётся очень туго!

Эти слова, все восприняли как приказ и стрелы засвистели над головами тех, кто продвинулся ко рву, и полетели дальше. Эти змеи, восприняли это ободряюще и ускорили свою поступь. Они преодолели уже половину из оставшихся двести локтей и почувствовали, что удача, наконец, повернулась к ним лицом…

– Леонтий! Собери всех наших в кулак! Может случиться так, что придётся сделать вылазку! И пройди по потайным ходам! Посмотри, всё ли там в порядке?! Проверь!

Леонтий, тут же ушёл выполнять порученное. Киферон продолжал всматриваться в движение врага. Он пошёл по частоколу, давая советы лучникам и ободряя других воинов. Он подошел к местам с расположенными, в широких настилах частокола, лёгких метательных машин. Обходя их, он обращался к их расчётам:

– Когда тараны войдут в зону выстрела, стреляйте только по ним и только зажигательными стрелами! Ваша задача поджечь их! Потом, только потом, стреляйте в живую силу врага!…

Таким образом, он перевёл весь огонь в сторону двигающихся таранов, который двигались к центру рва.

…Все тараны, преодолели первую схему траншей и Дафса, оглядевшись, усмотрел, что огненый стрелы, полетели с разных точек частокола в именно в тараны. Он, как опытный ветеран, понял задумку врага.

– Настилы на тараны! Сбивайте огненные стрелы, что втыкаются в них! Бревенчатые мостки, что мы принесли с собой тоже на них! Когда подойдём к следующей траншее, сбрасываем их на неё! – Крикнул он и сам срубил одно из горящих копий, выпущенное из метательной машины и воткнувшееся в настил, которым был прикрыт таран.

Вслед за горящими копьями, полетели и горящие стрелы. Они, обмотанные пропитанной горящей жидкостью паклей, огромной тучей накрывали толкающих тараны людей. Те, укрывались поднятыми щитами, но всё равно стрелы находили бреши в защите и вонзались в тела, вызывая мучительные ранения и ожоги, от разлетающихся горящих брызг… Смерть ворвалась в ряды и ветеранов… Но это только подстегнуло их для движения вперёд и волна атаки, только ускорилась…

– Срубайте! Срубайте копья! – Кричали номархи ветераны, – Не мешкайте!

Это было довольно затруднительно, потому как только копьё вонзалось в сруб настила, которым был прикрыт таран, с него летели крупные брызги горящего вещества, которое выжигала глаза, лица, затекала под доспехи, вызывая муки нестерпимой боли… Но вал атакующей третьей линии, уже достиг вторую волну штурмующих и слился с ней… Но все же несколько таранов заполыхали и остановились в гуще атакующих…

…Киферон стоял около одной из метательных машин.

– Старайтесь попасть внутрь тарана! Именно туда! Там сквозняк быстро раздует огонь! – подсказывал он. – Цельтесь туда!

Этот совет Киферона тут же был применён берберами. Горящие копья полетели под навес настилов… Некоторое время было незаметен эффект от их попаданий… Но, вскоре, два тарана обильно задымили и запылали, несмотря на то, что люди, находящиеся вокруг них, пытались сбить пламя… Пока, Киферон следил за их попытками сбить пламя, он не заметил, как ещё два тарана зачадили, исторгая белесый дым…

– Молодцы! Молодцы! – Лицо Киферона осветилось радостью.

Он посмотрел вперёд и увидел. Что только два тарана упорно двигались ко рву и уже были практически на его берегу.

– Берите целью эти два тарана! – закричал он, – Иначе они войдут в «мёртвую зону» прицеливания! Скорее!

Выстрелы машин ускорились, расчёты торопились поразить оставшиеся на ходу тараны, но эта торопливость играла против них! Копья пролетали мимо, кося тех, кто эти тараны подталкивал и прикрывал, не попадая в саму цель… Наконец, все же один из них «задохнулся» дымом и исторг его из внутренностей… Киферон перевёл взгляд на второй и увидел, что тот уже форсировал ров по перекинутым мосткам и оказался в недосягаемости для выстрелов машин.

«Им еще толкать его на вал! – подумал Кассий, – Там мы их встретим! Это уже неминуемо! Даже один таран грозит нам смертью! Придётся сжечь его в рукопашной схватке!»

– Всё! Переключайтесь на скопление врага! – крикнул он расчетам машин, – Его нам уже не достать! Это уже забота наших мечей!

Киферон кивнул воинам и спрыгнул с частокола…

…Дафса понял, что они миновали зону обстрела. Он оглянулся. Только таран, который опекал он и его окружение, добрался до подъёма на вал. Остальные, застыв, пылали позади, исторгая темный дым…

– Собирайте настилы, друзья! Надо выстилать подъём наверх вала! Давайте, Ребята! – Дафса личным примером вёл своих воинов вверх.

Стрелы сыпались с частокола, но они странным образом пролетали мимо него, не задевая его фигуры. Другие воины, замечая это, старались быть к нему поближе, чувствуя щит Богов над своим командиром.

– Лестницы! Лестницы сюда! Пришло время отомстить берберам за их подарки, так долго косившие наши жизни! – Дафса повернул голову к тем, кто был во второй линии атакующих. – Несите их сюда. По ним мы быстро поднимемся на вал!

Услышав это, воины взревели и бросились по перекинутым мосткам к валу, неся лестницы и поднимая те, которые лежали на земле.

Дафса оглядел поле сражения. Практически его линия, соединившись со второй волной атаки, подошла к валу и форсировала ров. Воины карабкались вверх по склону вала, бросая на него лестницы… Дафса, увидев это, улыбнулся. Ветераны показывали всем другим пример стойкости и навыка в преодолении всех препятствий, что остались позади и ожидают их наверху вала.

– Ну, всё, ребята! Сейчас сокрушим этот забор и ворвёмся в город! – крикнул радостно Дафса.

После его слов посыпались шутки и смех, в рядах ветеранов, подхватываемые и второй линией атаки. Ветераны заняли места внутри «коробочки» тарана. Стрелы и копья в них почти не летели. Берберы не видели их из-за края вала. Ветераны взявшись за «коробочку» тарана, начали толкать его наверх… Дафса отдавал команды и таран стал ползти вверх, когда вдруг сбоку открылся потайной ход и из него появился отряд возглавляемый человеком, увидев которого Дафса не поверил своим глазам! Отряд вёл в своих тёмных доспехах – Сергий Коста!

Коста, прикрытый со спины, висящим щитом, сметая бросившихся на него врагов, пробился к боку «коробочки» тарана. Враги, из тех, кто узнал его стали расступаться, видя гибель воинов, кто не захотел этого сделать. Тем более, они многих узнали и из тех, кто был за ним, и рядом с ним. Этот отряд, оттеснил ветеранов в сторону от вала и «коробочки» тарана. Среди узнанных был любимец Гамилькара Леонтий, а также Алкест, Тисаферн, Тесал и много других, коих давно считали погибшими… Все они появились из скрытого выхода вала и их численность была чуть более сотни. Они быстро, расчистили себе место, убив всех, кто оказал сопротивление на их пути… Ярость с коей они бросились на врага, который толкал таран, заставила последнего попятится назад от «коробочки».

Дафса бросился на Косту и соприкоснулся с ним мечами, он увидел с ним и некоторых воинов, с кем он был и в лагере у Матоса.

– Вот так встреча, Коста! – Крикнул Дафса, когда бросился на него, – Как ты оказался здесь, в компании моих сицилийских друзей!

Мечи выписывали дуги ударов и Дафса применил все навыки, которые приобрёл в корпусе Гамилькара, но все его удары были отражены и парированы. После того, как Коста отразил атаку Дафсы, он улыбнулся:

– Вот ведь судьба! Нет, Дафса, не я оказался в числе твоих друзей, а ты примкнул в число моих там! Я там был более пятнадцати лет! А сколько был ты?

Дафса очень удивился словам Косты, но решил, что Коста просто хочет отвлечь его внимание от схватки.

– Я там был почти шесть лет! Но тебя я не помню и не видел там! Вот Леонтия и Алкеста помню! А тебя, латинянин, нет! – Он вновь напал на Косту и мечи снова зазвенели, – Я помню долговязого Журуфа, погибшего как говорят в Утике! Помню великана Руперта, сгинувшего в неизвестность, вместе с Безертой и Асторием, но тебя не помню! – запыхавшись от безуспешности своих атак, выговорил Дафса и отступил назад, переводя дыхание.

Но теперь, Коста, молча навалился на него. Дафса решив применить хитрость, ушёл в сторону, немного провалив противника на себя и вновь возобновил свою атаку… Он уже почувствовал, что совершил прорыв обороны Косты и метнулся за его бок, заслоняя свой щитом… Он выбросил руку с мечом в то место в которое метил, Коста повернувшись к нему спиной, принял удар щитом, защищавшим спину и совершив полный поворот вокруг своей оси, сам вышел за правый бок Дафсы… Сверкнул меч… Но, Дафса, совершив кувырок через голову, ушёл от меча Косты, прорубившего воздух…