Текст книги "Семейная хроника"

Всю войну Наталья провела в Германии, выполняя особое задание. Виталий Геннадиевич был не только её непосредственным руководителем, но вскоре после войны стал законным мужем. Наталье было уже сорок пять лет, детей у неё так никогда и не было. Он тоже был уже немолод, Виталию должно было исполниться шестьдесят, но он выглядел гораздо моложе. Всегда холёный, изысканно одетый, с манерами барина, немногословный, он вызывал у неё не только физическое отвращение, но и страх. Эта женитьба походила на задание, которое тоже нужно было выполнить. Он никогда не советовался с ней, не спрашивал её мнение, он только давал команды, как и что надо делать. О себе говорил крайне мало. Наталье только удалось узнать, что ещё до революции он работал в царской охранке. Был из небогатой чиновничьей семьи, но всегда стремился к сытости, богатству, желанию всех подчинить своей воле. Родители его жили на Волге, в небольшом городе Кимры, вот в этом самом доме.

Во время войны их жизнь была даже интересной, полной романтических приключений. Она старалась не рисковать по пустякам. Её артистизм часто помогал ей выходить из самых неожиданных ситуаций. Закончилась война, её вернули на Родину. Наталья опять стала подписываться своей фамилией – Покровская. Виталий Геннадиевич вскоре вышел на пенсию. И они поселились в Кимрах, в доме его родителей. Наталья рвалась в Москву или Ленинград, мечтала вернуться на сцену. Но Виталий устал от шумной и опасной жизни. Ему хотелось на старости лет пожить тихо и уединённо. Он стал на удивление набожным. Ходил регулярно в церковь, замаливал грехи, которых, надо думать, у него было немало. Наталья опять играла роль в каком-то спектакле. Никого не интересовали её мысли и чувства. Вся жизнь с Виталием меньше всего походила на семейную. Она жила, подчиняясь его воле и желаниям. Пять лет назад Виталий умер. Казалось бы, вот наконец избавление, долгожданная свобода. Но вдруг Наталья поняла, что не готова, ни к этой свободе, ни к этому избавлению.

Он вдруг растерялась, не знала, что ей делать, где и как жить. Она привыкла, что всё за неё решал муж, и теперь она, совсем немолодая женщина, осталась одна на этом свете. Она ничего не знала о дальнейшей судьбе Татьяны и Ольги. Знала только, что их тоже арестовали в 1937 году. Не знала она и о судьбе своих родителей. Сколько она ни пыталась узнать о них у Виталия, он никогда не говорил с ней на эту тему. После войны Наталья по своим каналам узнала, что Сергей погиб в 1944-м. Она нашла его могилу на кладбище Пер-Лашез в Париже и каждый раз приносила на его могилу цветы. Это был единственный любимый мужчина в её жизни.

После войны Наталья не работала. Она всё реже уезжала в командировки. Виталий не любил отпускать жену от себя надолго. Она скучала дома. Увлечение мужа религией не трогало её. Друзей и подруг ей иметь не разрешали. Наталья пристрастилась к алкоголю. Муж знал об этом, но не препятствовал пагубной страсти. Пила Наталья в одиночестве, и неизвестно, чем бы закончилась жизнь, если бы не смерть Виталия.

После похорон мужа Наталья разбирала его бумаги и среди прочего нашла общую тетрадь – это был его дневник. Для разведчика, пусть и бывшего, это так нехарактерно – вести дневник. Но то, что в нем Наталья прочитала, потрясло больше всего. Он, человек немногословный, даже мрачный по жизни, писал в этом дневнике о своих чувствах к ней. Он, как восторженный юноша, рассказывал о том, что влюбился в Наташу с первого взгляда, как только увидел в камере. Он прекрасно понимал, что она ни в чем не виновата, но тогда было такое время. Писал о том, что все последующие годы, когда она работала под его руководством, пытался сделать всё, от него зависящее, чтобы оградить её жизнь от опасности. Она читала о том, как он любил её все послевоенные годы, как страдал от холодности и непонимания, не зная, как добиться ответной любви. Рассказывал, как страстно хотел иметь детей и внуков, но жизнь не даровала ему ни тех, ни других. Эта исповедь на многое открыла глаза Наталье. Оказывается, он специально ничего не говорил ей о родных, боясь, что они заберут его любимую девочку. Он искал ответа у Бога на мучившие его вопросы, но не находил ответа. Все последние годы жизни его преследовали ночные кошмары, но он никогда не рассказывал о них никому.

Наташа читала эти записки и думала только об одном: как всё несправедливо! Ну почему, он не сказал ей раньше о своих чувствах, почему не открыл душу? Может быть, и жизнь их была бы светлой и радостной. Наверное, вместе они бы нашли ответы на мучившие его вопросы, но судьбе было угодно распорядиться так, а не иначе, и только после смерти мужа Наталья смогла оценить всю силу его любви. Она ругала себя, что столько лет прожила бок о бок с этим человеком и так ничего о нём и не узнала. На похоронах не было никого из родственников. Она даже не знала, кому сообщить о его смерти.

Оставшись одна, Наталья поняла, что надо чем-то заняться, иначе можно сойти с ума. Как раз открывали новый театр, набирали труппу, и её с радостью приняли. Работа захватила целиком. Из Москвы приехал молодой талантливый режиссер, и театральная жизнь в городе закипела. Наталья не теряла надежду и после смерти Виталия найти свекровь, но ей это так и не удалось. И вот теперь такая удивительная встреча с Татьяной. Она нашла близкого человека. Наталья замолчала. Воспоминания утомили её. Она сказала, что Татьяна – первый человек, с кем за последние двадцать лет она вот так откровенно разговаривает. Настал черед рассказывать о своей жизни Татьяне.

Они проговорили всю ночь. За окнами уже брезжил рассвет. Над Волгой стелился туман. Из окон Натальиного дома река была хорошо видна. Баржи и пароходы перекликались друг с другом длинными гудками. Река жила своей непрерывной жизнью. Татьяна рассказала о себе, о том, что в 1956 году похоронили Ольгу, о её нелегкой судьбе. О том, что ей выпало два последних и таких счастливых года в жизни, когда она успела увидеть всех родных и даже съездить на могилу сына. Она только переживала, что не смогла найти Наталью. Они закончили разговор уже утром. Наталье, к счастью, не надо было спешить на репетицию. Она постелила Татьяне на диване и обещала разбудить в десять утра. В этот день должен был состояться второй тур конкурса, и Татьяне надо было обязательно там быть.

Всю неделю, пока шёл конкурс, они не расставались с Натальей. Татьяна хозяйничала дома, когда у Натальи были спектакли. Ждала её с горячим ужином, и они говорили снова и снова, вспоминая подробности прошедшей жизни. Наталья выглядела моложе своих лет. Она сохранила стройность фигуры, делала зарядку, строго соблюдала диету – одним словом, поддерживала форму. В театре её уважали и как человека, и как талантливую актрису. Она охотно делилась с молодёжью секретами мастерства, и не только мастерства. Рассказывала им о своих многочисленных поклонниках, учила, как оставаться настоящей женщиной. Наталье все ещё казалось, что она молода и так много интересного впереди.

Но вот конкурс закончился. Вручали награды победителям. Первая премия досталась Вите Соколову, ученику Татьяны Борисовны Покровской. Зал долго аплодировал и талантливому мальчику, и его педагогу.

На следующий день все участники конкурса должны были разъехаться по домам. Татьяна оставила Наталье их домашний адрес, телефон, обещала писать. Она и сейчас была готова забрать Наталью с собой в Москву, но та была занята во всех спектаклях, сезон только начался. Наталья обещала сразу же приехать, как только представится случай.

Татьяна ехала домой и думала о том, что теперь наконец-то нашлись все родственники. Как хорошо, что Наталья жива, здорова, занимается любимой работой. Она теперь часто думала о её нелегкой судьбе.

Соня с нетерпением ждала возвращения матери. Заболел Артём, у него поднялась высокая температура, болели ушки.

Они вызвали врача, тот назначил лекарства, но температура не снижалась. Соня, когда заболевали близкие, всегда теряла голову, переставала чувствовать себя врачом, не знала, что делать. Она носила малыша на руках. Всегда такой подвижный и шумный, Артёмка вдруг стал совершенно беспомощным. Он смотрел на Соню грустными глазами и плакал.

Татьяна сразу успокоила страдающих родственников. Умело наложила Артёмке спиртовой компресс на ушко, дала анальгин, и малыш заснул впервые за два долгих дня.

Вадим тоже соскучился без жены. Он терялся, когда Татьяна уезжала из дому, и превращался в маленького капризного мальчика. Так что Соне было очень непросто с двумя капризными мальчиками.

Через два дня Артёмка поправился и опять весело бегал по всей квартире, требуя, чтобы его выпустили гулять с дедом.

Татьяна рассказала домашним о встрече с Натальей, о её нелёгкой судьбе. Соня даже посетовала, что у неё нет знакомого литератора, чтобы написать об этой удивительной женщине.

Жизнь текла своим чередом. Соня училась в институте. Учёба давалась ей легко. Она всегда любила учиться и в последующем, сколько помнила себя, всегда где-то училась. Она окончила курсы машинописи, когда надо было писать диссертацию, чтобы самой её напечатать: тогда не было денег на машинистку. Научилась шить на курсах кройки и шитья и все эти годы шила себе и детям, стараясь быть красиво одетой. Потом, когда купили автомобиль, закончила автошколу и получила права, правда, машину так и не водила. Соне нравился сам процесс познания. Да ей вообще всегда нравилось всё новое, необычное: новые вещи, новые книги, фильмы, спектакли. Даже вещи она покупала недорогие, но зато их было много, и каждая следующая радовала своей новизной. Потом та надоедала, и можно было купить ещё. Эти походы по магазинам Соня называла «маленькими радостями».

Когда в институте начались клинические дисциплины, она решила сразу и безоговорочно, что будет хирургом. В этой профессии столько романтики, силы, мужества. Ей казалось, что терапевты только мучат больного таблетками и процедурами, но так и не могут вылечить его до конца. И только хирург, проведя блестящую операцию, сможет реально увидеть результаты своего труда, а главное, вылечить больного.

Соня занималась в студенческом научном кружке. Охотно выступала с докладами на конференциях. Её статьи печатались в институтских сборниках. Родители гордились ею и переживали, что она выбрала такую неженскую профессию. Но не только учёба занимала её мысли. Она всегда нравилась молодым людям. За ней многие ухаживали. Тогда очень популярны были совместные вечера. Так, к ним в институт, где учились в основном девочки, приглашали на праздники ребят из технических вузов. На вечерах играли вокально-инструментальные ансамбли (ВИА), у них в институте тоже был такой ансамбль. В конце 60-х годов все поголовно увлекались английской группой «Битлз», и многие гитаристы, выступая, старались работать под «Битлов». Модными были длинные волосы, узкие брюки. Ребята играли на самодельных гитарах и пели. Танцевали твист и шейк. Тогда же, в 70-е годы, появилось на Западе движение под названием «хиппи». Молодые люди одевались как попало и пропагандировали свободомыслие в одежде и нравах. Они могли заниматься сексом прямо на траве в парке, не стесняясь прохожих, пить, курить наркотики. Для чопорной, высоконравственной России всё это тогда казалось просто безумием. Страна выполняла и перевыполняла пятилетние планы, живя мыслями о коммунистическом будущем. Соню выбрали комсоргом потока. Она успевала заниматься и большой общественной работой.

Со второго курса Соня постоянно ходила на дежурства. Только там можно было постичь тайны сложной профессии. Свою первую самостоятельную операцию она сделала, будучи студенткой третьего курса. Немногие мальчики, мечтавшие о хирургии, могли этим похвастать. Личная жизнь всё как-то не складывалась. Она не отказывалась от свиданий, любила ловить на себе восхищённые взгляды молодых людей, но никто не нравился ей всерьёз – наверное, ещё жива была любовь к Саше.

Годы учебы пролетели быстро и незаметно. При распределении Соню оставили в Москве, потому что на руках был маленький ребёнок. Она поступила после института в клиническую ординатуру в институт им. Н. В. Склифосовского. Лучшую хирургическую школу трудно было найти в Москве.

Соне казалось удивительным, что её бабушка, Ольга, в годы Гражданской войны начинала здесь свою медицинскую карьеру обычной сиделкой. Это было как связь поколений. Однажды Соня ходила по музею, который был в институте, и в одном из альбомов увидела фотографию бабушки, точно такая же была у них дома. Там бабушка была снята среди медперсонала в белой косынке с крестом и белом фартуке. Соня долго рассказывала смотрительнице музея о бабушке, о её дальнейшей судьбе, и вскоре появилась целая статья о ней в институтском сборнике. Соня всем с гордостью показывала этот журнал.

Работа в институте учила её профессии. Туда привозили и раненых, и обожженных, и пострадавших в дорожно-транспортных авариях. Соня охотно помогала на всех операциях, впитывая, как губка, все тонкости хирургии. Во время дежурств, как правило поздно вечером, вся бригада собиралась за столом на ужин или уже на завтрак, если работали всю ночь. И тут начинались самые интересные рассказы о больных, о знаменитых хирургах, о хирургии.

Соня запомнила одну больную по имени Антонина. Это была молодая, психически больная женщина. Она любила выпить и похулиганить. А если её забирали в милицию, то сразу глотала или металлическую шпильку, или булавку, или гвозди – всё, что было под рукой, – и её везли в институт Склифосовского, удалять инородное тело. Там её уже все знали. Если не удавалось достать предмет эндоскопически, то оперировали. Тогда эндоскопия только развивалась, работали прямыми металлическими эндоскопами, ещё не было гибкой волоконной оптики, и введение эндоскопа выглядело примерно как шпагоглотательство. Тоня попадала на операционный стол более двадцати раз. Увидев её, хирурги чертыхались, потому что после каждой операции возникали спайки, а войти в живот было всё труднее и труднее. Тоню ругали последними словами, но она выписывалась, а через короткое время поступала вновь. Надо сказать, что она всё-таки погибла после очередной операции.

Соню очень увлекала хирургия. Жаль только, что не всегда хватало сил, потому что после дежурства ещё работали до трёх часов дня: шли плановые операции. Но эти два года, проведённые в стенах института, оставили свой неизгладимый след. После такой школы уже ничего не было страшно. Она вспоминала свои первые самостоятельные дежурства, когда надо было самой решать, оперировать или не оперировать. В твоих руках человеческая жизнь, а она такая хрупкая! Как хотелось спасти всех и как трудно было мириться с судьбой, глядя, как больной уходит, а ты ничего не можешь сделать!

Однажды у неё в палате оказался больной, который после операции непрерывно икал. Сначала это было смешно, но когда икота не прекращалась уже несколько дней – старичок просто впал в отчаяние. Никто не мог ему помочь. Его смотрели все светила, давали советы, но, как назло, ничего не помогало. Соня из собственного опыта не знала, что надо делать, она поехала в медицинскую библиотеку. Нашла все статьи, которые касались этого неприятного состояния, и вылечила старичка. Тот не мог поверить своему счастью. Он, икавший до этого в течение семи дней, вдруг перестал икать. Его счастью не было предела. Соня тоже с удовольствием разделила с ним успех. Он ещё долго после выписки приглашал Соню к себе домой, благо жил напротив института, и они с бабушкой угощали её чаем с самыми разными вареньями.

У Сони было всегда много друзей и подруг – и в школе, и в институте, и потом среди коллег. В тот год случилось так, что все подруги, не сговариваясь, вышли замуж. Стали серьезными жёнами, с головой ушли в домашние дела. Даже не с кем стало сходить в любимое кафе «Космос» полакомиться мороженым. Соне тоже захотелось ощутить себя любимой и нужной. Даже хирургия не спасала от тоскливых мыслей.

Коля появился в её жизни как-то неожиданно просто. Он поступил в ординатуру на год позже Сони, и они работали в одном отделении. Коля попал в медицинский институт после армии и был уже серьёзным молодым человеком. Он сразу же понравился Соне, в нём была та мужская сила и надежность, которые она так ценила в представителях сильного пола. За ним можно было спрятаться и жить как за каменной стеной, будучи действительно «за мужем».

Коля приехал в Москву из Чернигова. Жил в общежитии и не прочь был жениться на москвичке и остаться в столичном городе. Он был из простой деревенской семьи, и жениться ему хотелось на девушке серьезной и хозяйственной. Да ещё неплохо бы и с квартирой, и лучше бы с отдельной. Соня, конечно, не знала обо всех его планах. Она была влюблена в этого стройного, плечистого парня, а то, что ему не хватало столичного лоска, это не беда, она сама займется его воспитанием. Они часто дежурили вместе, ходили в театр, гуляли по городу. В институте в то время была интересная обязанность: в московских театрах каждый день требовался врач на спектакль. Штатных врачей содержать было дорого, а молодые доктора с удовольствием по пропуску на два лица ходили на спектакли и, если в том была необходимость, оказывали первую помощь зрителям или актерам. Соня с Колей в тот год пересмотрели почти весь репертуар московских театров. И Коля уже выбирал билеты не по принципу, где спектакль интереснее, а тот театр, где лучше пиво в буфете.

Отношения развивались. Коля уже подумывал о женитьбе, но Соня всё никак не решалась открыть ему свою главную тайну, рассказать о сыне. Удивительным было и то, что в отделении никто не говорил Коле об Артёмке, хотя ни для кого не были секретом их отношения. Татьяна с Вадимом видели, что дочь увлечена, и только радовались возможному счастью. Наконец Коля сделал Соне предложение. Произошло это в подмосковной усадьбе Абрамцево, куда они ездили вместе. Был солнечный зимний день. Они шли по длинной еловой аллее, ведущей от станции. Снег искрился и переливался всеми цветами радуги. Оба проголодались. Соня достала пирожки, которые напекла накануне, и они весело жевали их, запивая чаем из термоса. Коля одобрительно отнёсся и к пирожкам, и к чаю в термосе, значит, он не ошибся в своём выборе. Он обнял Соню и весело сказал: «Сонечка, ну что нам все ходить вокруг да около. Я давно уже к тебе присматриваюсь, ты мне очень нравишься, и я хочу жениться на тебе». Они поцеловались. Соня была счастлива. Ей казалось, что этот зимний морозный день стал гораздо теплее от их чувств. Она боялась поверить, что наконец-то нашла своё счастье. Судьба уже один раз поступила с ней так жестоко, а вот теперь дарит такого красивого мужа. Она только почему-то всё боялась сказать о сыне, казалось, что надо обязательно, чтобы Коля увидел Артёмку, и тогда он его полюбит, и всё у них будет хорошо и счастливо.

Коля сказал, что надо обязательно просить Сониной руки у родителей, и обещал, что завтра же приедет к ней домой после работы.

Соня сказала родителям о том, что их ждёт на следующий день. Вадим только спросил, знает ли он о ребенке. Соня ответила, что нет. Татьяна тоже очень боялась, как новоиспечённый жених отнесётся к этой новости. Но Соня была уверена в успехе: во-первых, как это можно не полюбить с первого взгляда Артёмку, и, во-вторых, если Коля её действительно любит, значит, полюбит и сына.

На следующий день Коля в нарядном костюме с огромным букетом цветов (ну, настоящий жених!) стоял перед дверью их квартиры. Татьяна открыла. Соня очень волновалась. Все вошли в комнату. Коля вручил будущей тёще цветы. Сели за стол. В это время вернулись с прогулки Вадим и маленький Артёмка. Он вбежал в комнату с радостным воплем: «Мама, мама, а кто этот красивый дядя?» – «Это твой папа», – просто ответила Соня. Артёмка бросился к нему на шею, обнял и сказал: «У меня уже есть один папа, вот он – Вадим, но ты будешь второй, я буду вас любить одинаково».

Коля сидел открыв рот, у него не было слов. Он ожидал чего угодно, но только не того, что у Сони такой взрослый сын. Он ничего не мог сказать, все слова застряли в горле. Татьяна сказала: «Ну, давайте же обедать». Коля сидел молча. Он не знал, как себя вести, что говорить, а главное, как отнестись к тому, что Соня говорила, что никогда не была замужем, а откуда же этот ребёнок? Получается, она его просто нагуляла! Ну, этого он уже никак не мог перенести. Да и квартира ему не слишком понравилась: всего-то двухкомнатная «хрущоба», проходная комната и кухня пять метров. Да ещё жить вместе с тёщей, тестем и чужим ребенком! Соня всё поняла. И как только закончился обед, извинилась перед родителями, сказав, что Коля очень спешит. Завтра начинаются каникулы. Он должен ехать домой, а ему ещё надо собрать вещи.

Коля больше не звонил. Он даже перевёлся в другую больницу, чтобы там закончить ординатуру.

Для Сони это был второй в жизни удар. Татьяна и Вадим успокаивали её, говорили, что если тому было суждено случиться, то оно и к лучшему, и хорошо, что она не связала свою жизнь с таким человеком. Да и его тоже можно понять. Не все отцы любят своих родных детей, а что требовать от чужого человека? Соня долго переживала этот разрыв, но время умеет залечивать раны. И по прошествии нескольких месяцев она уже удивлялась себе, как могла полюбить такого пустого человека и почему она не увидела сразу, что они совершенно разные люди.

Через год после этой неудавшейся женитьбы Соня зашла в магазин, чтобы купить отцу подарок к 23 февраля. Она выбирала рубашку. Рядом стоял молодой человек и тоже мучился с выбором. Он вежливо попросил: «Девушка, Вы не поможете мне?» «Но я совершенно не знаю ваш вкус, и потом надо знать, какого цвета у вас костюм, какие Вы любите галстуки». – «Я никогда не покупал себе рубашки сам, – честно признался новый знакомый, – мне всегда их дарила жена». – «А где же Ваша жена?» – язвительно спросила Соня. «Она погибла», – просто ответил Игорь. Так звали случайного знакомого.

Они познакомились. Игорю купили две рубашки, выбрали галстук. Он поблагодарил Соню и уехал на своем автомобиле. В другой ситуации Соня не придала бы внимания этому эпизоду, но что-то поразило её в этом молодом человеке. Потом она поняла: глаза – удивительно тёплые, лучистые, они будто видели насквозь, читали её мысли. Соня через несколько дней и думать забыла об этом молодом человеке, но она снова зашла за чем-то в этот магазин и снова увидела Игоря. Он весело поздоровался с ней, как со старой знакомой, и сказал, что ему теперь необходимо купить продукты и отвезти их маме. А ещё он поинтересовался, не захочет ли она поехать вместе с ним к его маме. «Чего ради я должна ехать к Вашей маме?» – удивилась Соня. «А просто потому, что Вы – моя судьба. Если мы с вами случайно встретились здесь во второй раз, значит, я имею обязательства перед Вами и должен познакомить со своей мамой». – «Вы что, всех знакомите с мамой, с кем встречаетесь в магазине?» – опять удивилась Соня. «Нет, не всех, а просто когда я увидел Вас в первый раз, то сразу решил, что Вы – моя женщина, но мы забыли обменяться телефонами, и я решил, что потерял вас, но судьба свела нас вновь, и я думаю, что не надо её обманывать». Соня решила, что просто молодой человек так знакомится с девушками, но ей почему-то было это приятно. Соня сказала: «Ну, Вы же ничего не знаете обо мне, а вдруг у меня есть тайна и Ваша мама не захочет со мной знакомиться?» – «А Вы откройте мне вашу тайну, и я сразу разрешу все сомнения», – ответил Игорь. «У меня есть муж и трое детей», – строгим голосом проговорила Соня. «Ну что ж, тогда извините, я ошибся. Но Вы так понравились мне, что я готов развести Вас с мужем и усыновить ваших детей». – «Вот так, прямо на улице, после десяти минут знакомства?» – опять удивилась Соня. «Вам может всё показаться странным, но я не верю, что у Вас есть муж и дети, Вы слишком молоды». Соня почему-то честно призналась: «Да, мужа у меня нет, а вот сын есть». – «Ну что ж, это прекрасно, я как раз ищу женщину с ребёнком». Соня как-то сразу поверила ему. Они купили продукты и поехали к его маме.

Соня сидела в комнате и не понимала, как могло случиться, что она, – взрослая женщина, поехала на машине с незнакомым мужчиной неизвестно куда и теперь сидит у него дома да ещё знакомится с мамой. Надо сказать, что они сразу понравились друг другу. Елена Фоминична, так звали маму, оказалась очень милой женщиной, в её манерах, поведении чувствовались интеллигентность и неординарный ум.

Она была уже на пенсии, а раньше работала в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Прекрасно знала языки, литературу, музыку, живопись. С ней так интересно было беседовать, что к концу вечера Соне уже казалось, что они знакомы много лет. Соня рассказывала о сыне. Удивительно было, что она будто даже обрадовалась, что у Сони есть ребенок. Охотно расспрашивала о нём. Чем интересуется, ходит ли в садик? Соня подробно объясняла. Игорь проводил её до дома. Он не стал заходить к ним, хотя Соня и приглашала. После этой встречи Игорь пропал на две недели. У Сони был его телефон, но ей казалось нетактичным звонить первой. Неужели Артёмка опять спутал ей все карты и очередная любовь распалась, так и не успев начаться? Соня плакала, переживала, не могла понять, что случилось. Через две недели она выходила из института и увидела Игоря. Он ждал её у машины. Весело поздоровался. Извинился, что так долго не звонил, сказал, что был в командировке, и пригласил куда-нибудь поехать покататься, если она располагает временем. Соня сказала, что ей надо позвонить домой и предупредить близких. Они поехали в Кусково. Игорь очень любил эту усадьбу. Он говорил, что его предки приходятся дальними родственниками графу Шереметьеву и поэтому он чувствует здесь себя как дома. Они гуляли, рассказывали друг другу о своей жизни. Игорь сказал, что работает на закрытом предприятии, тогда они назывались почтовыми ящиками. Его работа связана с частыми командировками. Соня рассказывала о себе, о своей работе. «Как же ты, такая маленькая и хрупкая, сама делаешь тяжелейшие операции?» – удивлялся Игорь. «Вот так и делаю, вот этими ручками». Он взял её руки в свои и нежно поцеловал ладони.

Через неделю они подали заявление в ЗАГС. За месяц, что отведен для обдумывания решения, надо было успеть сделать множество дел: сшить платье, достать продукты, в то время это было целой проблемой. Свадьбу решили устроить дома у Игоря.

Однажды они приехали к нему домой. Елена Фоминична открыла дверь и стояла какая-то смущённая, делала непонятные знаки Игорю; он тоже вдруг почему-то смутился и покраснел. И вдруг дверь в комнату распахнулась, и выбежала очаровательная девочка лет трёх и с криком: «Папа, папочка!» – бросилась на шею Игорю. Потом подбежала к Соне, прижалась к ней и радостно залепетала: «А, это моя мамочка!» Это было так трогательно, что заплакали все: и Игорь, и Елена Фоминична, и Соня. Оказывается, Игорь очень боялся сказать Соне о том, что у него есть дочь от первого брака. Жена его погибла, а девочка в это время жила с родственниками на даче. Но всё счастливо закончилось, и Соня полюбила маленькую Дашеньку как собственную дочь. Да и нельзя было не любить это сказочное существо.

После свадьбы переехали к Соне. Теперь у Вадима с Татьяной появилась ещё внучка Дашенька, а у неё – старший братик Артёмка. Через год они получили квартиру на юго-западе Москвы. Дашенька пошла в детский сад, а Артёмка – уже в третий класс школы. Татьяна приезжала к ним каждый день. Встречала Артёма из школы, кормила, готовила с ним уроки и уезжала домой. Иногда с ней приезжал Вадим.

Соня работала хирургом в крупной московской клинике. Игорь продвигался по службе. Дети росли, радуя родителей.

Соня была очень счастлива в семейной жизни. Игорь был чудесным мужем. Романтичный по натуре, он умел, как никто другой, сделать ей приятное. Каждый день он приходил домой с каким-нибудь сувениром или гостинцем для жены и детей. Он мог принести один цветок, но преподнести его с такой галантностью, что Соне казалось, что она герцогиня по меньшей мере. Они любили детей совершенно одинаково, не делая между ними никакой разницы. Через два года Соня родила ещё одного мальчика, его назвали Михаилом в честь отца Игоря.

Побыв год в декрете, Соня вышла на работу.