Текст книги "Моя маленькая Британия"

– Отвечай королеве – да, мэм, нет, мэм. Не «мом» и не «мам», а именно мэм – как в слове «джем»! И помни, ты можешь разговаривать с нею, если только она сама обратится к тебе, – инструктировала меня Линда, пока я примеряла очередную шикарную шляпу из ее накопленной для походов на Аскот и многочисленные свадьбы коллекции. – Книксен умеешь делать?

Очертив неуклюжий полукруг мыском туфли, я присела перед Линдой:

– Yes, ma'am… as in jam.

Вот когда пригодился средневековый танец, вбитый в меня еще на школьных уроках ритмики!

– Нет, не так, – ужаснулась она. – Слегка согни правую ногу и отведи ее назад, тогда и левая сама согнется.

– Это обязательно?

Глупый вопрос я задала. Даже певица Мадонна и прочие звезды, а также супруги разных президентов замирали перед английской королевой со старательно согнутыми коленками – как перепуганные девчонки. Одна лишь жена бывшего премьер-министра Блэра из принципа не приседала перед Елизаветой II (чем вызвала еще большую антипатию соотечественников).

– Это крайне желательно, – сказала мне Линда. – Тем более, когда ты приглашена на чаепитие во дворец.

– Я тебе по-хорошему завидую, – сказала моя английская подруга на прощание.

Она имеет неплохое представление о придворном этикете, хотя, как большинство ее соотечественников, никогда не бывала на приеме у королевы.

Дело в том, что индивидуальные заявки на участие в таком мероприятии не рассматриваются. Ни богатство, ни знатность не помогут получить приглашение на чай в саду Букингемского дворца. Списки заслуживающих приема составляются государственными службами, благотворительными фондами, дипломатическими корпусами, журналистскими ассоциациями и прочими официальными организациями.

Понятно, что при таких условиях посещение дворца становится событием, о котором люди мечтают годами, если не десятилетиями. Я, в отличие от британцев, не чувствую глубинной связи с монархом, но тоже испытала особенное чувство, когда извлекла из обычного на вид почтового конверта толстенький фирменный прямоугольник с тонкой вязью: приглашение от лорда Чамберлейна, уполномоченного Ее Величеством пригласить меня на чаепитие. Я сразу начала беспокоиться, в каких «дневном платье и шляпе» предстать перед королевой, забыв, что кроме меня в Букингемский дворец явится целая толпа.

Чай для семи тысяч человек? – Нет проблем, Ваше Величество!

Такой демократичностью дворцовые чаепития отличались не всегда. Королева Виктория, начавшая традицию, называла их «завтраками», на которые допускалась только верхушка общества.

Когда нынешняя королева взошла на трон в 1952 году, событие называлось «представлением ко двору», но по-прежнему предназначалось для узкого круга. Именно Елизавета II заменила его приемами для простых людей. Это было мудрым шагом: в эпоху, когда решения о награждении заслуженных граждан принимаются в первую очередь правительством, она создала собственную систему поощрений для рядовых героев.

За время ее правления королевского чаю напились более миллиона человек. Приглашая подданных во дворец, Елизавета таким образом благодарит их за самоотверженную работу на пользу нации – как будто ставит на их жизнях печать одобрения.

Рядовые герои, допущенные к королеве, с удовольствием выполняют требования дресс-кода: в собравшейся перед дворцом толпе колышутся шелка и шифоны, разноцветные перья на шляпах и изящных фэсинетках, заметны живописные униформы всех видов войск и национальные костюмы – от шотландских килтов до индийских сари. Все гости: пожилые леди в инвалидных колясках, гордые водители машин скорой медпомощи, скромные школьные учителя, мэры небольших городков, которых можно вычислить по огромным цепям на груди, – стараются выглядеть лучшим образом.

Камеры с собой приносить запрещено, поэтому желающие выстраиваются в очередь к профессиональным фотографам, чтобы запечатлеться на фоне знаменитых черно-золотых ворот. Одновременно они сами становятся достопримечательностью – японские туристы снимают разряженную толпу.

– Желаю прекрасно провести время! – проверяющий приглашения и документы улыбчивый охранник показался мне легкомысленным, но мои сомнения по поводу службы безопасности рассеялись, едва я заметила автомат в руках его такого же улыбчивого коллеги.

Холлы и залы дворца, сквозь которые мы проходим в сад, выглядят на удивление скромно. Впрочем, официальная резиденция королевы не нуждается в показушном богатстве. Все и так знают, что Букингемский дворец битком набит сокровищами: от полотен Рубенса и Рембрандта до уникальных коллекций севрского фарфора и французской мебели. Вот в чем он точно нуждается – так это в капитальном ремонте.

За время правления Елизаветы II ни разу не перекрашивались стены его парадных залов, а электропроводка во всех 775 помещениях не менялась с 1948 года. Вдобавок, как недавно сообщили газеты, внутренний дворик потихоньку обваливается, крыши текут, водостоки не в порядке.

Королеву сильно беспокоит состояние ее дворца, но средств хватает только на косметический ремонт. У одной из богатейших женщин Объединенного Королевства не так уж много наличных денег, и официальная резиденция монарха поддерживается за счет правительственного гранта.

Зато королевский сад вызывает радостный переворот в душе – гости один за другим ахают, через стеклянные «французские» двери попадая из полумрака дворцовых помещений на его залитую светом просторную лужайку. Под этот зеленый оазис с озером, являющийся крупнейшим частным садом Лондона, отведены 17 гектаров в самом центре столицы. Он так огромен, что собравшаяся на нем толпа сразу перестает казаться многочисленной, и садовое чаепитие превращается в неформальное, расслабляющее, счастливое событие.

Встречая Виндзоров

Негромко играют два военных оркестра, расположившихся в разных концах сада. Среди гостей не спеша передвигаются со своими пиками пожилые йомены – гвардейцы в ярко-красных нарядах и блестящих на солнце латах.

Нам повезло с погодой. На днях здесь устраивали прием принц Чарльз и Камилла– и приглашенным, и хозяевам пришлось прятаться под зонтами. Слегка заболоченный газон возле чайного шатра все еще напоминает о прошедших ливнях. Дамы пробираются по нему на цыпочках, посмеиваясь: «Почему в дресс-коде не сказано – шпильки не надевать?»

Но королевское угощение стоит того, чтобы преодолеть это препятствие. Ряды идеально нарезанных огуречных сэндвичей (сама хозяйка дворца их обожает), разные плюшечки, волованы с начинкой и прочие вкусные миниатюры выстроены возле гигантских самоваров, как солдаты на параде.

– Ох, одну секундочку, – забеспокоился буфетчик, отбирая у меня чашку только что налитого чая с молоком. – Там паучок прицепился.

– Королевский паучок?

– Абсолютно! С короной!

На самом деле корона красуется только на крошечных шоколадных пирожных, которые гости разбирают на ура, но отправлять в рот не спешат: может, рискнуть– взять с собой, чтобы дома засунуть в морозилку?

Говорят, королева, которая всегда дотошно инспектирует приготовленное угощение, тоже беспокоилась об этих нежных произведениях кулинарного искусства: «С собой их взять будет сложно – они же растают в сумочках». Зато остальное вызвало ее полное одобрение. «Вот только вам не достанется, когда все сразу сюда нахлынут», – посочувствовала она обслуживающему персоналу (числом 400 человек).

Рачительная хозяйка знает, что в этом сезоне снова будет съедено 65 000 сэндвичей и выпечки, выпито 11 000 чашек чая (для королевского садового чаепития заваривается смесь Дарджидинга и Ассама), 8000 стаканов фруктового ликера. И, хотя алкоголь в Букингемском саду не наливают, гости получат свою порцию виски Balmoral – в 25 000 кусках пропитанного им торта.

Обычно устраиваются три-четыре чаепития в году. Некоторые из них посвящены особой дате. Например, в 1997 году, когда королева и ее супруг принц Филипп отмечали золотую годовщину свадьбы, к ним в сад пришли британские пары с таким же 50-летним семейным стажем…

Оркестр играет «Боже, храни королеву», возвещая о важнейшем моменте чаепития – появлении на ступеньках дворца Елизаветы II и членов ее семьи. Семейная «фирма», как иногда называют Виндзоров, активно помогает королеве выполнять свои монархические обязанности.

Согласно программе, они разными маршрутами направляются к королевскому чайному шатру, приветствуя уже выстроившихся в линии гостей и беседуя с некоторыми из них. Увы, несмотря на проделанные стратегические расчеты, я упустила возможность близко увидеть королеву. Не пригодились мне ни отрепетированный книксен, ни ma'am as in jam.

Зато рядом остановились принц Эдвард, которому представили двух моих соседок, заметно нервничавших девушек из территориальной армии; а чуть позже – принцесса Анна, она долго беседовала с женщиной в инвалидной коляске. Собираясь в Букингемский дворец, эти люди и не подозревали, что станут собеседниками королевской семьи. Организаторы отобрали их всего полчаса назад.

Конечно, подумалось мне, душевность, с которой Виндзоры разговаривают с абсолютными незнакомцами, можно назвать профессиональной. Но сколько самодисциплины требуется для таких встреч!

– Я очень уважаю королеву, – сказала своему спутнику стоявшая позади меня леди. – В таком возрасте люди не всегда себя хорошо чувствуют, а ведь она ни разу не отменила ни одного мероприятия! Поразительно.

А меня поразило неожиданное в эпоху папарацци достоинство, с которым эти британцы встречают свою королеву, принцев и принцесс. Может, воздух королевского сада так на людей действует? Без суеты, без давки расположились, пропуская друг друга, кто – во втором ряду шеренги, кто – в первом, чтобы увидеть Виндзоров на расстоянии вытянутой руки.

Эта живая картинка с парами, чинно гуляющими рука об руку на фоне дворца, никак не принадлежит XXI веку. Судя по старинным гравюрам, королевские чаепития выглядели так же в викторианские времена. Тем интереснее присутствовать здесь. Ведь это не театральная постановка, не игра. Все абсолютно настоящее на букингемской исторической лужайке: традиции, наследие, веками непрерывающаяся монархия.

К его очередному юбилею был выпущен сборник знаменитых изречений, название которого можно перевести как «Железный дюк: остроты и афоризмы принца Филиппа». Но вряд ли книга порадует Виндзоров и займет место на полках королевской библиотеки. Потому что, в отличие от своей супруги, королевы Елизаветы II, Филипп сначала говорит, а потом вспоминает о дипломатичности. Если дипломатичность вообще входит в его планы.

Во время поездки по Шотландии принц Филипп заметил инструктору по вождению автомобилей: «И как только вам удается уговорить местных быть трезвыми ради прохождения теста».

«Вы все еще кидаете копья друг в друга?» – это он спросил директора культурного центра аборигенов Австралии.

«И из какой же экзотической части света вы прибыли?» – вопрос лорду Тейлору, который вообще-то родом из Бирмингэма, хотя и чернокож.

«Значит, тебя там все-таки не съели?» – вопрос студенту, который только что вернулся из Папуа Новой Гвинеи.

«Ты слишком толстый», – подростку, который признался ему, что мечтает стать астронавтом.

«Если вы здесь надолго останетесь, все станете узкоглазыми», – во время встречи с британскими студентами в Пекине.

«Эти ублюдки перебили половину моей семьи», – по поводу русской революции…

Бесцеремонные замечания и излишняя прямота сделали его самым колоритным и часто цитируемым членом королевской семьи. Если бы государственный деятель говорил подобные политически некорректные вещи, этому деятелю пришлось бы уйти в отставку. Если бы даже королева говорила такие вещи, антимонархисты, сильно умножившись числом, учинили бы страшный шум.

А принцу-консорту все сходит с рук.

Высказывания супруга Елизаветы II были широко известны и прежде. Они создали образ острого на язык, по-солдафонски прямого принца, которому наплевать на чувства собеседников и на то, что о нем говорят. Даже ближайшие родственники становятся жертвами его саркастических ремарок. Про свою дочку – страстную любительницу лошадей принцессу Анну – он как-то сказал: «Если это не жует сено, оно ее не интересует».

Родом с Корфу

Чтобы немного понять характер принца Филиппа, надо знать факты его биографии.

Филипп родился 10 июня 1921 года на острове Корфу, в семье принца Греческого и Датского Андрея и принцессы Алисы. Я слышала, как один англичанин назвал Филиппа «кебабщиком», имея в виду его южные корни. Но английский сноб был очень далек от истины.

По отцовской линии прадедом Филиппа был датский король, а бабкой – Ольга, внучка русского царя Николая I. С материнской стороны были и прусские принцы, и английская бабушка – королева Виктория.

Таким образом, в отпрысках этой возникшей в ХIХ веке греческой монархической фамилии (у Филиппа было еще три старших сестры) не прослеживалось ни капли эллинской крови, зато текла густая голубая кровь переженившихся между собой представителей одного и того же клана, который правил и в России, и в Германии, и в Дании, и в Британии.

В смутном 1922 году греки приговорили принца Андрея к смерти, от казни его спасло только вмешательство британского короля Георга V, который срочно прислал за родственниками военный корабль. Они покидали Грецию налегке, и временной кроваткой младенца Филиппа стал ящик из-под апельсинов. С этого дня начались бедность и полная зависимость от богатых родных.

Разумеется, Филипп быстро усвоил, что у него нет ничего, кроме высокого титула, и успех придется добывать с боем. Отец фактически не жил с семьей в Париже – все пытался отыграть состояние в Монте-Карло, мать страдала от хронического нервного расстройства, и в конце концов родители расстались. Но к этому моменту Филипп уже учился в Англии.

После скорой смерти отца единственным его наследством оказался сундук, полный старых костюмов и рубашек. В такой ситуации легко проникнуться жалостью к себе и впасть в уныние. Или, наоборот, ударившись в другую крайность, изображать благородного принца в изгнании. Привилегированные ученики считали Филиппа полным сиротой, поэтому он предпочитал проводить время на спортивной площадке с такими же, как он, сорвиголовами. Там и оформился его лидерский характер.

В восемнадцать лет, когда Филипп встретил тринадцатилетнюю Елизавету, он был прекрасным спортсменом и подающим надежды кадетом. Со своими светлыми волосами, жестким лицом и пронзительно-синими глазами греческий принц скорее походил на викинга.

Филипп был не только очень красив, но и внутренне независим: мог поспорить с Елизаветой (а она привыкла к покладистым молодым людям), мог направиться к ней через весь зал, чтобы пригласить на танец (а другие кавалеры, робея, прибегали к услугам придворных посредников). Эта воплощенная мужественность произвела впечатление на юную девушку.

Во время войны молодой морской офицер писал своей принцессе письма и навещал королевскую семью, приезжая на побывку. Именно тогда расцвели взаимные чувства.

Король был недоволен, когда влюбленные попросили одобрить их брак. Он считал, что Елизавета слишком молода. Придворные шептались между собой о германских связях Филиппа. Все его сестры были замужем за немецкими аристократами, двое из которых запятнали себя сотрудничеством с фашистами. Только что закончилась страшная война, вторая на памяти одного поколения. То, что в стране немцев не жаловали – это еще мягко сказано. Даже сейчас британцы не могут простить им понесенные отечеством потери.

Но Елизавета проявила характер, и началась подготовка в свадьбе. Первым делом надо было как можно быстрее натурализовать жениха, чтобы представить его народу. Филипп перевел свою немецкую фамилию на английский лад, перешел из греческой православной веры в англиканскую. А за день до бракосочетания Георг V одарил будущего зятя титулом герцога Эдинбургского и еще парой других. Ни одна из сестер Филиппа не была приглашена на эту свадьбу. С принцем Греческим и Датским было покончено. Но некоторые представители высшего общества остались при своем мнении: немцы всегда будут немцами, доверять им нельзя.

Кстати, недавно достоянием публики стала фотография, где юный Филипп запечатлен среди эсэсовских высших чинов. В его оправдание можно сказать, что уже тогда в кругу семьи он высмеивал нацистское приветствие и в годы войны сражался на английской стороне.

Теперь ты – консорт

Заманчиво, конечно, жениться на принцессе. Впереди были годы семейного счастья, службы на флоте. Родился первенец Чарльз, через два года – Анна. Филипп быстро продвигался по службе и уже командовал фрегатом. Но неожиданно умирает нестарый еще король, и принцесса сама становится королевой.

Английская история учит, что мужья царствующих особ не получают королевского титула. К примеру, Альберт, супруг королевы Виктории, был принцем-консортом. Хотя на сегодняшний день Филипп является самым старшим из живых праправнуков королевы Виктории, он считается всего лишь 496-м в очереди к трону, на котором сидит его жена.

Каково альфа-мужчине (а Филипп, несомненно, принадлежит к этому доминирующему и жесткому мужскому типу старой закалки) знать, что теперь ты – консорт, и должен оставить любимую военную карьеру, чтобы сопровождать правящую супругу на всех официальных мероприятиях, кроме, пожалуй, парламентских, и всегда стоять чуть позади ее? Даже фамилию свою детям не сможешь передать.

Чтобы успокоить самолюбие мужа, Елизавета II восстановила его титул принца – только теперь не греческий, а Объединенного Королевства – и пообещала полную свободу в решении семейных вопросов.

Филипп воспитывал Чарльза по-мужски. В результате получилась горечь на всю жизнь с одной стороны и недоумение – с другой: как может у мальчишки быть такая чувствительная натура? Сам Филипп, хоть и вырос в женском окружении, полагал, что настоящему мужчине обнаруживать свою слабость неприлично. Можно предположить, как он прореагировал на обвинения в неоправданной жесткости: «Нытье и чушь собачья!»

Возможно, его раздражала та легкость, с какой дети получили привилегии и блага. Он хотел, чтобы они смолоду прошли суровую жизненную закалку, как он. Но старший сын просто пошел не в него характером. Скорее дочь Анна своей решительностью под стать Филиппу.

В 1960 году, после большого перерыва, в королевской семье случилось прибавление – родился Эндрю, а через четыре года – Эдвард. Рождение младших детей подтвердило прочность брака, о котором в то время говорили всякое. Ходили упорные, подкрепляемые сенсационными статьями в таблоидах, слухи о супружеской неверности Филиппа и его более чем тесной дружбе с известными актрисами и дамами полусвета. Когда принц без супруги отправился в длительное плавание на яхте «Британия», чтобы навестить самые отдаленные уголки Содружества, это связали с семейными проблемами.

Но слово «развод» никогда не произносилось в отношении их брака. Возможно, Елизавета переняла от своей матери убежденность аристократок старой школы в том, что муж имеет право на подобные «шалости». Об этом можно только догадываться, потому что она не комментировала слухи о похождениях Филиппа. К тому же ею, сидящей на величайшем в мире троне, всегда руководило чувство долга и убежденность, что королева не имеет права разводиться.

Семейные передряги давно в прошлом. Сегодня перед нами убеленная сединами пара, прожившая вместе более шестидесяти лет, у них восемь внуков. Оба супруга в прекрасной физической форме, хотя возраст сказывается. Филиппу в последние годы пришлось пересесть с лошади в карету на традиционной церемонии выноса знамен Trooping the Colour, а королева потихоньку сокращает программу своих зарубежных визитов.

Филипп не кажется безупречным рядом со своей женой, но имеет репутацию активно работающего принца. Помимо официального сопровождения королевы в качестве консорта, он до сих пор участвует в более чем 800 общественных организациях. Его любимые сферы – технология, экология и охрана животных.

Непонятно только, как ему удается выполнять многочисленные представительские функции – ведь он не выносит длинные речи и заседания. Совсем недавно, кстати, принц высказался по поводу предстоящих в 2012 году лондонских Олимпийских игр: «Церемонии открытия и закрытия должны быть запрещены – как абсолютная чушь!»

На своей первой публичной фотографии, датированной июнем 1982 года, Уильям маленьким свертком лежит в отцовских руках. Сегодня он, Уильям Артур Филипп Луи Виндзор, обладатель громких титулов, самым главным среди которых может стать королевский. Его основными доходами пока остаются зарплата, небольшие регулярные суммы, получаемые от отца, и «скромная», по словам родственников, прибыль от материнского капитала. Голубая кровь сама по себе не означает богатства. Но в перспективе он очень богат.

Хотя в семье решили, что большую часть капиталов получит Гарри, Уильям как первенец унаследует замки, поместья, титулы. Вот пример того, что ему отойдет. Из недвижимости – дом на шикарной торговой улице Лондона Риджент-стрит, из предметов искусства – шестьсот рисунков Леонардо да Винчи, входящих в королевскую коллекцию, которую специалисты оценивают в 22 миллиарда долларов, из личных вещей королевы Елизаветы – ее меха стоимостью 1,6 миллиона долларов, драгоценности – 100 миллионов долларов. И ему достанется важнейший трон в мире.

Уильям не является пока наследником трона первой очереди и осознает, что у него есть десять, двадцать, а может быть, и тридцать лет для раздумий и поиска собственного пути. Ничто не гарантирует ему личного счастья и покоя. То, что осталось бы в рамках обычной семьи – сложные моменты взросления, интимная жизнь родителей, подробности взаимоотношений, в его случае рано или поздно выносится на суд общественности. Но от этого судьба Уильяма, так же как судьба его брата Гарри, не кажется менее сказочной.

На золотой тарелке

К их услугам замки, дворцы, поместья всей Британии и четыре королевские резиденции в Лондоне, в том числе Кенсингтон, Сейнт Джеймс, Букингемский дворец, где в детстве мальчики играли в пожарников на действующих моделях пожарных машин.

Когда Уильяму было всего два года, он получил в подарок миниатюрную версию «ягуара», титульной машины королевской династии. Позже в распоряжении наследников оказался гараж элитных автомобилей, «бентли» и «ренджроверов», с водителями в придачу.

Но несмотря на доступ к дорогим лимузинам, братья предпочитали водить «Фольксваген-Гольф». Уильям носился на нем по сельским дорогам в Хайгроув, слушая диски с Эминемом. Хотя королева Елизавета запретила внукам проигрывать матерные песни в дворцовых помещениях, это не мешало принцам заказывать самые дорогие билеты на концерты любимого рэппера, которые он и только смогли найти в Интернете.

Для пеших прогулок их королевских высочеств лучшие обувщики из John Lobb Ltd шьют обувь, сверяясь с личными мерками. Персональные колодки Уильяма и Гарри хранятся в мастерской этих производителей элитной обуви, чьими заказчиками были Синатра, Джеки Онассис, Питер О’Тул и Келвин Кляйн. Для ручного изготовления каждой пары обуви требуется ни много ни мало, шесть высокопрофессиональных мастеров. При пошиве используется лучшая кожа – змеиная, телячья, лосиная.

Для отдыха на воде всегда наготове Alexander, одна из крупнейших частных яхт в мире, с диско-залом, двумя катерами, бассейном, кинотеатром, отделанная тоннами мрамора. Братья вообще не знают трудностей в том, что касается выбора места отдыха. Лучшие курорты с удовольствием примут их в любое время.

Зимой они предпочитают горнолыжный Клостерс в Швейцарии, весной – Маврикий, остров с белыми пляжами в Индийском океане, расположенный в 3000 км от побережья Африки. Учитывая, что Маврикий – республика в составе Британского Содружества, это не простой, а личный курорт принца Уильяма. Став королем, он будет править и этим островом.

На родине принцы прежде веселились в одном дорогом лондонском клубе, где годовое членство обходится почти в 2 тысячи фунтов. Принцев принимали и поили бесплатно. Они ходили туда с компанией старых школьных друзей – людьми, которым привыкли доверять.

А когда им хотелось побыть только среди своих, Уильям и Гарри приглашали друзей в отцовское имение Хайгроув. Специально для сыновей и их гостей принц Чарльз обустроил подвальный этаж здания как ночной клуб – с баром и оборудованием для работы ди-джеев, и даже дал ему название – клуб «Н». Здесь они небыли стеснены посторонними взглядами и вниманием папарацци, могли проводить время, как душе угодно.

Гарри предпочитал развлекать своих друзей внизу в баре, Уильям устраивал ужины этажом выше. Приглашенных на его обеды впечатляла не столько еда, сколько сервировка. На столы ставили прекрасный хрусталь, а по особым случаям – золотой сервиз.

Про богатых наследников, у которых нет необходимости работать ни одного дня их жизни, англичане говорят: «Родился с серебряной ложкой во рту». В мире юных Уильяма и Гарри, говоря образно, многое подавалось на золотой тарелке.

Дворецкий, служивший верой и правдой королевской семье в течение сорока лет, учил менее опытных лакеев держать осанку, заставляя ходить со стаканом воды на голове. Проверял их руки – они должны быть тщательно ухожены, с аккуратным маникюром. И наставлял: прежде, чем приносить принцам The Times, газету надо прогладить утюгом, чтобы токсичная типографская краска не попадала на их пальцы, когда они читают свежую прессу и одновременно поедают утренние тосты.

Принцы могли бы готовить сами, но необходимости в этом, конечно же, не было. Кухонная служба выполняла их заказы и пожелания в течение 24 часов в любой день недели. Дворцовый шеф-повар, готовивший еще для Дианы, вспоминал, что, когда мальчики прибегали на кухню и просили сделать им гамбургер, он всегда подавал им «идеальный» бутерброд, используя для него только свежайшую говяжью вырезку.

Картошка-фри, которую жарят на королевской кухне, была не менее совершенной – все ломтики одинаковой формы и размера. Неподходящие кусочки просто выбрасывали. Возможно, дворцовый «фаст-фуд» напоминал братьям о походах вместе с матерью в настоящий Макдональдс.

Чарльза иногда обвиняют, что он был холодным и эгоистичным отцом. Но он всегда интересовался своими взрослеющими детьми, обсуждал с ними каждый поворот их жизни, в самых серьезных случаях привлекая для большей весомости ученых и уважаемых людей. Даже желание сыновей сделать годовой перерыв в учебе и поездить по свету встретило его понимание.

Уильям в тот год поработал для благотворительности в Чили. Он помогал строить дома для бедных, мыл туалеты, убирал, рубил дрова, готовил, а спать ложился, как и все – наброшенный на пол матрас. Диана, которая сама не жила по расписанию, порадовалась бы за сына.

Уильям вообще любит смешиваться с толпой, оставаясь неузнанным. И только самые внимательные догадываются, кем был высокий молодой человек в бейсболке, который только что вышел из кинотеатра или выкатил целую тележку выпивки из недорогого супермаркета ASDA.

Учась в St. Andrews, Уильям, как и все студенты, гонял на велосипеде по улочкам университетского городка и отоваривался в местном супермаркете. Он уже тогда был публичной фигурой, но только самые циничные средства массовой информации решались побеспокоить принца. На время его учебы британская пресса наложила добровольный мораторий на несанкционированные съемки частной жизни Уильяма. Всеобщее осуждение вызвала одна из британских газет, опубликовав фотографии принца, делавшего покупки в магазине.

В демократичном St. Andrews вообще казалось, что телохранители Уильяма отправлены в отпуск. На самом же деле его охраняла команда жестко тренированных, обученных рукопашному бою профессионалов. Королевский биограф Брайан Хои полушутя спросил одного из охранников: «А вот что, к примеру, вы предпримете, если я неожиданно выскочу из толпы и протяну руку в сторону принца?» – «Я вас застрелю», – без тени улыбки ответил тот.

В студенческие годы Уильям носил на запястье аналог Global Positioning System, навигационную систему, которая докладывала о его местонахождении, в какой бы точке земного шара он ни находился. Нов ответ на предложение отца прислать к нему лакея он просто рассмеялся. Ему не хотелось выглядеть помпезно в кругу своих университетских сверстников. К его услугам был только работающий на полставки секретарь.

Кто станет королем?

Из типично королевских занятий Уильяма больше интересуют благотворительность, участие в торжественных мероприятиях и охрана окружающей среды. Отец привил ему уважение к природе. «Она намного больше нас, – говорит молодой принц. – Люди ошибаются, считая себя главными на планете».

Он с удовольствием помогал отцу на его домашней ферме, где производятся экологически чистые продукты. В резиновых сапогах и фермерской кепке, Уильям управлял трактором, пас коров, ловил овец и шутил с журналистам и: «Если кому требуется газон подровнять – только позвоните».

Одно время даже поговаривали, что он собирается уклониться от армейской службы, нарушив семейную традицию на пути к трону, и вплотную заняться сельским хозяйством. В таком случае Уильям стал бы первым королем и главнокомандующим, не знавшим реалий армейской жизни.

Но принц подвел черту под этими разговорами, поступив в колледж королевских ВВС и получив там свои первые «крылышки». В 2010 году, после дополнительного курса тренировок, молодому лейтенанту было присвоено звание авиаспасателя. Вскоре он совершил свою первую официальную операцию – невзирая на шквалистый ветер, вывез на вертолете с нефтяной платформы серьезно заболевшего буровика.

Что же касается сельского хозяйства, то аллергия на полевые цветы – серьезная преграда на фермерском поприще. Он и так проводит на свежем воздухе немало дней лета и ранней осени, рыбачит, гуляет, охотится с отцом и младшим братом.

Готовясь к работе монарха «на полную ставку», молодой принц постепенно берет на себя все больше обязанностей и пробует свои силы в разных областях. В 2007 году он организовал большой мемориальный концерт, посвященный Диане: «Нам с Гарри захотелось устроить праздник, который понравился бы маме». Концерт с участием Элтона Джона, «Дюран-Дюран», Тома Джонса и других звезд состоялся в Уэмбли в день рождения принцессы Уэльской и транслировался ВВС.

Хотя со дня гибели Дианы прошло почти полтора десятка лет, подробности той роковой аварии в парижском тоннеле продолжают обсуждаться и в газетах, и на телевидении. Это причиняет боль ее сыновьям.