Текст книги "Моя маленькая Британия"

Вроде все написано и сказано про Beatles, а новые мемуары продолжают выходить с раздражающей регулярностью. Как будто каждый, так или иначе прикоснувшийся к знаменитой четверке, решил обессмертить себя на фоне этого культурного феномена XX века. Дальние родственники, бывший наемный персонал, состарившиеся девицы, которые сорок с лишним лет назад имели счастье переспать или просто поболтать с битлами.

Чаще других вспоминают, конечно, Джона. Не только потому, что он был лидером группы, но и потому, что рано оборвавшуюся жизнь всегда хочется додумать. А тут вдобавок такой материал! Леннон не успел написать автобиографию. Была одна попытка осенью 1979 года, когда он присел перед кассетник ом и нажал кнопку записи: «История продолжающейся жизни Джона Уинстон а Оно Лен нона, пленка первая».

Начав с рассказа о домике на Пенни Лэйн в Ливерпуле, он решил, что самым ранним воспоминанием детства является испугавший его сон. Затем помолчал и неожиданно пожаловался: «Скукотища… Не нужно мне это». И больше не возвращался к этой работе, оставив тем самым простор для будущих толкователей.

А последние то вставляют его биографию в рамки житийного жанра, то брезгливо выбрасывают из них – к почти религиозному ужасу фанатов. Фанаты, пожалуй, единственные, кто сегодня отслеживает каждую очередную публикацию. Как только они умудряются находить золотые крупинки в потоке однообразных историй о Ливерпуле и Гамбурге, строгой тетке М ими, развратнике Махариши и наглой японке?

Подготовка в к очередному юбилею Леннон а была плодотворной, и во главе ее стояла, конечно же, его вдова. Своим чередом были выпущены фильмы, публикации. Их создатели получали поддержку и одобрение Йоко Оно только в том случае, если не собирали в очередной раз «заезженные» и «дешевые» сенсации о личной жизни битла.

Железная японка крепко стоит на страже своих интересов и не позволяет никому отступать от канонизированного образа пацифиста и политического активиста. Но независимые воспоминания, подобные нашумевшей в свое время книге Алберта Голдман а «Жизни Джона Леннона», продолжают выходить. Называйте их сплетнями или как угодно еще – они восстанавливают портрет человека, а не икону. Неотретушированный битл гораздо интереснее.

Еще одна книга, «Джон Лен нон: Жизнь», вышедшая в 2008 году, наверняка показалась многим фанатам бесценным слитком. В ней не только полно дорогих сердцу деталей (например, как звали трех котов тетки Мими, под колесами какой машины погибла мать Джона, какой галстук он носил в школе и т. п.), но внесены коррективы в давно застывшие образы. Кто бы мог подумать, что его строгая тетка в пятьдесят лет крутила роман со своим двадцатичетырехлетним постояльцем? Что никудышный отец на самом деле стремился к Джону, пока М ими не пригрозила раскрыть его уголовное прошлое (как-то по пьянке Фред разбил витрину и угодил за это в тюрьму).

Биограф Beatles Филипп Норман сумел развернуть историю Леннона так, что восемьсот с лишним страниц текста читаются с ощущением – наконец-то! После стольких лет сделан шаг к истине. Одним из главных источников материала стала сама вдова Леннона. По иронии судьбы Йоко оказалась несильна в самоцензуре. Она потом забраковала рукопись, обвинив биографа в предвзятом отношении к Джону. Возможно, рассердилась и на себя, что была слишком откровенна с Норманом во время многочасовых бесед.

Но изменить что-либо было не в ее силах, подарок читателям она уже сделала. Пусть Йоко представляет известные всем события в весьма спорной трактовке. (Оказывается, не она бегала за Джоном, буквально втискиваясь между ним и Синтией. Это Леннон сам соблазнил ее– причем нес первой попытки. И на Эббироад она надоедала остальным битлам по той единственной причине, что Джон не мог минуты провести без нее.) Зато она поведала о вещах, которых прежде не знал никто, кроме нее и Джона.

Материально обеспеченный бунтарь

Джон Лен нон родился 9 октября 1940 года. Недавно ему исполнилось бы семьдесят. Был бы сейчас ехидным ливерпульским стариком – язык у него всегда был ядовитый. Давно получил бы свой бесплатный пенсионерский проездной на автобус. Такой вариант судьбы мог случиться, если бы не особенный воздух 50-х, а потом 60-х. Он почему-то сгустился именно в ничем невыдающемся Ливерпуле, над головами этих талантливых ребят из рабочего класса, и заставил их уловить вибрации нового времени.

Простые слова и мелодии битлов нашли прямой путь к людским сердцам. Прекрасная легенда «Битлз» покорила мир до такой степени, что после нее ничего подобного в музыкальном мире уже не случалось. В этой легенде особо выделяется голос Джона Лен нон а. Он оказался единственным музыкантом, занявшим место в десятке великих британцев, названных недавно аудиторией ВВС, и занял место рядом с Дарвином, Шекспиром и Черчиллем.

Среди битлов он считался самым смышленым и самым злым. Людям, у которых было благополучное детство, не понять обиду отвергнутого ребенка. Джона навсегда ранило пренебрежение родителей, особенно матери, которая подбросила его на воспитание своей сестре. Сначала он отыгрывался на более слабых, особенно на калеках, но потом перелил желчь в циничный сухой юмор и волшебную игру слов, многие из которых стали песнями.

Из него получилась скандальная рок-звезда. Он одним из первых освоил стиль, который можно назвать гневом аутсайдера и который считается отличительным знаком рок-музыки. Именно этот гнев аутсайдеров поднял волну, избавившую Британию от остатков золотой викторианской эпохи. Историки искусства всерьез говорят о том, что битлы повлияли не только на современную музыку, они повлияли на все.

Леннон также был первой рок-звездой, которой пришлось балансировать между бунтарскими песнями о несправедливости и собственным богатством. Человек, призывавший вообразить мир без собственности, являлся миллионером. Возможно, он сам чувствовал абсурдность своих призывов.

Ранние съемки показывают, что он больше остальных кривлялся перед камерой и обезьянничал в перерывах между песнями. Как будто предупреждал аудиторию: не принимайте мои слова буквально. На концерте 1963 года он предложил богачам не аплодировать, а просто потрясти драгоценностями. И в том же году носился по британской столице на «ягуаре» с открытым верхом и кричал: «Я король Лондона!»

Он тогда хвалился перед журналистами, что за неделю битлы зарабатывают 2 тысячи фунтов, бешеные деньги. Журналисты не знали, что его секретная семья – жена и сын – ютятся в каморке, недельная рента которой обходится в пять фунтов. Но в один прекрасный день он и подкараулили Синтию, которая вышла за покупками, толкая перед собой коляску с шестимесячным Джулианом, и растираживали ее фотографии.

Хотя после этого Джон перевез семью в более приличные апартаменты в Кенсингтоне, внутренняя семейная жизнь их мало изменилась. Синтия сидела с ребенком, не имея представления, чем занят ее знаменитый муж. А он не только записывал песни и ездил с группой на гастроли, но и изменял ей с кем попало, «совокупляясь до потери пульса», как заметил наблюдатель из его окружения.

Мальчики из «Битлз» придумали правило – никогда не спать с одной женщиной дважды, как бы хороша она ни была. Несложно было следовать правилу – сотни претенденток ждали своей очереди. Но вопящие идиотки вызывали растущее раздражение, Джон быстро насытился славой и доступным сексом. В чем смысл происходящего? Ему нужен был ОТВЕТ. Он безуспешно искал его в наркотиках. Хотя лечивший его психотерапевт сказал, что причины внутреннего разлада надо искать в раннем детстве, когда Джон был отвергнут матерью.

Первая встреча с Йоко произошла на выставке «антиискусства». Японка якобы не признала битла в элегантном посетителе. Она лишь отметила про себя, что это первый встреченный ею англичанин, который кажется сексуальным.

Джон специально пришел в галерею посмотреть работы «японской девушки из Нью-Йорка», как отрекомендовал Йоко его друг. Работы включали в себя обыкновенное зеленое яблоко с ценником «200 фунтов», а также белую стремянку, по которой можно было залезть под самый потолок к прикрепленной там картонке с единственным словом «Да», написанным таким мелким шрифтом, что его трудно было разглядеть без увеличительного стекла.

Йоко протянула Джону карточку, на которой было написано: «Дыши». Он выдохнул так громко и так близко к ее лицу, что она усмотрела в этом интимность. Потом Леннон бесцеремонно схватил один из ее экспонатов и надкусил. Это было яблоко. «Платите пять шиллингов», – сказала рассвирепевшая японка.

О том, что она разговаривала с самим Ленноном, ей сообщили позже. Йоко, конечно, слышала про Beatles, но музыкой их не интересовалась – была слишком поглощена собственным творчеством. Потом художница послала битлу свои стихи (без всякой задней мысли, разумеется), и Джон был настолько заинтригован ими, что положил маленькую белую книжку у изголовья, чтобы вновь и вновь перечитывать лаконичные нерифмованные конструкции, полные мистицизма и плутовства: «Сделай ключ. Поищи подходящий к нему замок. Если найдешь его, сожги дом, который пристроен к нему». Эта маленькая странная женщина воспринимала мир на той же заповедной волне, что он, и Леннон увидел в ней спасительницу.

А дома терпеливо ждала Синтия, бывшая сокурсница, на которой он женился, когда она забеременела. По английским стандартам его жена была намного привлекательнее Йоко. Правда, японка и не претендовала на красоту: она пряталась за гривой длинных волос, носила мешковатую черную одежду, чтобы скрыть безобразные, по ее мнению, руки и ноги.

Леннон убедил Йоко в том, что она прекрасна. «Зачеши волосы, пусть все увидят твое лицо», – просил он. Даже физически она соответствовала его идеалу. После одного опыта в Индии черные раскосые глаза волновали его намного больше, чем формы а-ля Брижит Бардо.

«Раньше я один был против всего мира. Теперь нас двое». Это не из биографии Леннон а, эти слова Булгаков сказал своей Елене. Мастера отличаются влюбчивостью, потом жестокостью – когда бросают надоевших женщин, но Маргарита у каждого одна.

Леннон прибегнул к отработанной схеме сближения: пригласил художницу на Эбби роад, там сказал, что она выглядит уставшей: не желает ли прилечь? Один из ассистентов отвез двоих в квартирку неподалеку, где Джон безо всяких прелюдий разложил диван-кровать. Он вел себя, словно собирался осчастливить очередную «группи».

Йоко была глубоко оскорблена – уехала в Бельгию, потом в Париж и решила, что ноги ее больше не будет в Лондоне. Но мысли крутились вокруг Джона. Читая его пародии и стихи, она обнаружила в них романтику, чувствительность, остроумие, склонность к гротеску и поняла, что влюбляется.

Под дверью ее лондонской квартиры в это время копились письма. Их набралось так много, что Йоко не сразу смогла войти, когда вернулась обратно. «Не боялся ли ты, что я продам их в какую-нибудь газету? Ведь ты женат».

Вскоре женатый мужчина уехал в Индию – с битлами, другими знаменитостями и Синтией. Совместное духовное очищение подразумевало присутствие жен. Он очень надеялся услышать истину от Махариши. А бедная Синтия думала, что их брак наконец-то вошел в спокойную фазу. Но гуру так ничего и не открыл Леннону, и тот понял, что ОТВЕТ ждет его в Англии. Жизнь больше никогда не будет прежней. «Хотя у меня было множество связей, я до этого не встречал женщины, стоящей того, чтобы разрушить это состояние счастливо женатой скуки».

Так летом 1967 года начались перемены в поведении Джона Леннона. Он по-прежнему употреблял ЛСД, совершив к тому времени «тысячи путешествий», по его собственному признанию. Но стал мягче, написал песню «All you need is love». Даже его «роллс-ройс» расцвел цветами.

Синтия была потрясена: вместо прежнего сонного затворника рядом с ней оказался полный жизни, энергичный муж, наполнивший дом гостями. К сожалению, для нее рядом с этим новым Джоном не было места.

А Леннон уже принял решение: ему нужна одна Йоко, с ней он готов жить хоть в палатке. В его замутненном наркотиками сознании женитьба на Йоко была уже состоявшимся событием. Йоко с вещами не замедлила появиться. Правда, пара поселилась не в палатке, а в семейном доме Леннонов. Проблема была в том, что об этом не знала его жена, которую он отправил отдохнуть в Грецию. Она понимала, что их брак испытывает серьезные трудности, но о разводе разговора никогда не было.

Сцена возвращения Синтии хорошо известна – две женщины молча смотрели друг на друга, одна с триумфом, другая потрясенно Затем была некрасивая история: когда начался бракоразводный процесс и к делу подключились адвокаты, Лен нон пытался, ради спасения собственного имиджа, объявить причиной развода неверность жены. И послушная Синтия согласилась. Но тут вдруг выяснилось, что Йоко беременна, обвинение пришлось убрать…

Первое время с Йоко было счастливейшим в его жизни, они жили на шампанском, икре и наркотиках, занимались любовью и таяли друг в друге, уверенные, что он и – одно существо. А что сам Джон знал о своей возлюбленной? После проведенных вместе месяцев он не имел представления, в каких привилегированных условиях она выросла: то был богатейший и известный в Японии дом с тридцатью слугами, которые выслушивали приказы маленькой девочки, стоя перед ней на коленях. Зато Йоко получила детальное описание его детства в разбомбленном Ливерпуле и выслушала признания, как в отрочестве он мечтал о сексе сродной матерью – той самой, отдавшей его на воспитание тетке.

Теперь он боялся, что Й око тоже бросит его, и изводил ревностью. Даже потребовал представить список мужчин, с которыми она когда-либо спала. Ее время отныне принадлежало только ему. Доходило до нелепостей: на Эбби роад она сопровождала Джона в туалет, чтобы другие битлы не соблазнили ее в его отсутствие.

«Кто эта отрава-карлица?» – спросила воспитавшая Джона тетка Мими. Одна властная женщина сразу разглядела другую. Поклонницы тоже почувствовали опасность. «Китаеза!» – кричали они вслед Йоко.

А друзья-битлы поначалу спокойно отнеслись к переменам, решив, что они ненадолго. До Пола, Ринго и Джорджа не сразу дошло, что с этой женщиной Джон больше не нуждается ни в них, ни в группе. По воспоминаниям Йоко, в последний для Beatles день Маккартни еще уговаривал товарища: «Джон, ну почему бы нам не попробовать…» – «Ты не понимаешь, что ли? – отрезал Джон. – Я ухожу. С группой покончено».

«Чертова песня»

Йоко приобщила мужа к миру политического искусства. Радикализм пары вызвал смешанную реакцию. Много насмешливых слов было сказано об их знаменитом недельном лежании в постели ради «мира на земле». Но созданная ими песня «Imagine» сегодня приравнивается к гимну гуманизма, и прилагаемый к ней протовидеоклип сыграл главную роль в канонизации битла.

В белоснежной студии с гигантским белым ковром и белыми шахматами Джон нажимает на клавиши подаренного Йоко белого кабинетного рояля. Потом выяснится, что рояль звучит нехорошо и партию перепишут на другом инструменте. Но это за кадром. А в кадре волны белого света множатся – жена Леннона, тоже вся в белом, скользит от окна к окну, открывая ставни и впуская солнечные лучи в комнату. Это был настоящий сеанс светописи.

Песня была результатом совместного творчества Джона и Йоко. Идея пришла из ее книги 1964 года «Грейпфрут», со строчками: «Представьте – облака падают каплями. Выройте яму в саду – соберите их туда». Но Лен нон отрицал участие Йоко Оно в создании текста «Imagine». Он говорил, что все началось с его увлечения психотерапевтической методикой «положительных образов». Этой методики он придерживался и позже – до конца жизни верил в силу мантр.

Музыканты, участвовавшие в работе, вспоминали потом, что запись и съемки «Imagine» были на удивление свободны от наркотиков. Леннон не матерился на технический персонал. Все знали, что происходит нечто особенное – с момента, когда впервые услышали песню. Запись шла без накладок, переделки почти не потребовались – все было готово за неделю.

Светлый образ пары из песни говорит о чистых влюбленных сердцах, мечтающих о совершенном мире. Но реальность оказалась иной. Белоснежная студия была вскоре заброшена ради переезда в Нью-Йорк, а Джон и Йоко расстались.

Их отношения не были идиллией с самого начала. Он не собирался прощаться со своей манерой северо-английского мачо, японка тоже не хотела уступать. Джон жаловался, что Йоко не отдается ему с прежней страстью. Она вообще была пассивной. «Ты, как викторианская леди, – просто лежишь и думаешь об Англии», – говорил он. Или рассуждал: «Вот я безумно люблю тебя. Почему же продолжаю глазеть на других девушек?»

Момент истины наступил на вечеринке в Нью-Йорке, устроенной во время выборов американского президента. От расстройства, что Никсон опять выигрывает, Леннон накачался наркотиками и алкоголем, а потом на глазах у собравшихся утащил одну гостью в соседнюю комнату. Вскоре оттуда понеслись такие вздохи и стоны, которые не спутаешь ни с чем. Кто-то поставил пластинку Боба Дилана, чтобы заглушить шум, но это не помогло. Тогда, справившись с собой, Йоко попросила одного из своих помощников передать Джону цветок и сказать, что по-прежнему любит его.

Это событие сильно ранило ее, и спустя время она предложила мужу поискать себе новых партнерш. Если ему неудобно встречаться с ними под ее носом в Нью-Йорке, почему бы ему не уехать на некоторое время в Лос-Анджелес? И Йоко сама – под преувеличенно бурные протесты Джона – выбрала ему в сопровождающие хорошенькую секретаршу Мэй Пэнг.

Последующие события вошли в биографию как потерянный уик-энд. Он растянулся почти на полтора года. Сначала Леннон наслаждался вновь обретенной свободой. «Ты такая великолепная, понимающая жена!» – неслись звонки из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. Потом новизна приелась: «Как могла она выслать меня сюда?» Джон через друзей все настойчивее просился обратно, но ответ жены оставался неизменным: «Он пока не готов». Ведь это она была режиссером действа, от начала до конца.

Йоко добилась своего – Джон вернулся домой очищенным. Теперь он а ставит себе в заслугу, что избавила мужа от пьянства, наркомании, сексуальной распущенности и депрессии. Вообще считает свое влияние исключительно благотворным. Леннон тоже говорил, что, если бы не она, он давно погиб бы на глазах у льстивой свиты.

Но автор другой книги о Beatles, «Революция в голове», Иен Макдональд обвиняет Йоко в том, что именно она подтолкнула Джона к самолюбованию и эксгибиционизму. «Они вели себя так, словно лично изобрели мир во всем мире, асами летали по странам первым классом, продавая второсортные события». И это она внушила Леннону, что все его сольники должны быть только о нем или в крайнем случае – о ней.

Примирение ознаменовалось зачатием ребенка, которого они уже перестали ждать после нескольких выкидышей. Зачатый в любви Шон Оно Таро до четырех лет сосал соску и носил подгузники. Мать считала, что надо относиться к нему как взрослому, с уважением. (Зато со взрослыми людьми она обращалась, как с глупыми детьми.)

Леннон тоже баловал Шона, чего нельзя сказать о забытом первом сыне Джулиане, которого он считал плодом пьяной субботней ночи. Иногда его мучило чувство вины. Но редкие контакты с Джулианом прерывались на горькой ноте – то Леннон обвинял мальчика в разных грехах и даже меркантильности, то ревнивая Йоко устроила спектакль с попыткой самоубийства…

Джон был так рад рождению Шона, что согласился на предложение Йоко: он станет сидеть с малышом, а она займется бизнесом, чтобы увеличить семейные финансы. Ведь они могли жить не хуже, чем Маккартни, который, по сообщениям, недавно заработал 25 миллионов. Леннон ревниво следил за прессой: «Они всегда пишут про песни Пола, почему не пишут про мои?» Обрадовался бы он, узнав, что жена потом расскажет о его зависти всему миру?

В те годы битл пел только колыбельные для своего сына. Хотя его часто можно было увидеть с ручкой и бумагой, то были не новые творческие идеи, а список бытовых поручений, вроде починки телевизора и покупки новой книги. Отшельнику требовались услуги других людей. Он добавлял к своим приказам ядовитые комментарии, недовольный выполнением предыдущих заданий. И еще регулярно оставлял патетические записки для Йоко, считая, что она его игнорирует. Записки эти завершала подпись-автокарикатура: длинный носи стекляшки очков.

Жена в самом деле мало общалась с ним, проводя по двадцать часов в своем офисе. Теперь она стала добытчиком денег. Йоко приступила к созданию внушительного портфолио недвижимости, обернувшись жесткой и успешной бизнесвумен. Пара, подарившая человечеству «Imagine», этот гимн гуманизма и нестяжательства, под конец владела шестью апартаментами только в Дакота-билдинг. И им было чем занять свои квадратные метры. Одна из комнат, например, стала холодильником для хранения мехов.

Заходившие в гости друзья не упускали случая подразнить Леннона. «Вообразите шесть квартир, – пел Элтон Джон на мотив „Imagine". – Одна тесна от шуб, другая – башмаков».

Леннон как-то пожаловался другому приятелю, Нейлу Эспиналлу, на огромные расходы по содержанию штата астрологов, экстрасенсов и гадалок, в чьих советах постоянно нуждалась Йоко. Нейл ответил словами «Imagine»: «Вообразите мир, где собственности нет…» – «Это всего лишь чертова песня!» – огрызнулся битл. А ведь это была его любимая песня.

Почему ни гадалки, ни астрологи не предупредили Йоко о покушении на ее мужа?

Фанаты посчитали, что миллионер Леннон предал их лично. А «голоса» в голове одного из них, Марка Чепмэна, добавили, что такое предательство может быть искуплено только смертью. Для звезды вообще нет опаснее врагов, чем фанатичные поклонники. Они не признают в своем кумире человека из плоти и крови, в результате чувствуют себя оскорбленными, обнаружив его человеческие слабости.

Но, хотя Леннон был героем для многих, нормальный героизм не просматривается в его сорокалетней жизни. Величайшая «звезда» оказалась и самой уязвимой, неровно мерцающей. Не стоит забывать: это был человек, спевший не только «Imagine», но и «Help». Он тайно и явно боролся с внутренними демонами. Возможно, ранимость и откровенность и были его сильной стороной. Обнажить душу, упасть – это требует мужества.