Текст книги "Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921–1945"

Потому здесь отдается дань признательности всем тем, кто тайно на скромном посту военного разведчика абвера нес свою полную опасностей службу и никогда не получал публичного признания.

Нелегальная сеть на торговых судах

На рубеже 1937–1938 годов был опробован разработанный абвером агентурный радиопередатчик «Афу» и признан пригодным. Вскоре I отдел абвера решил обучить радиоделу своих надежных нелегалов, ходивших на торговых судах в Атлантике, и оснастить их Афу – рациями.

После начала войны заграничная служба абвера непрерывно получала донесения от этой сети нелегалов о вооруженных силах противника, конвоях, районах минирования и другую тактическую информацию, весьма ценную для войны на море. Годами эта организация работала безупречно и с хорошими результатами. Служебные отчеты о достижениях этой разведывательной сети, насколько известно, утрачены. Поэтому кроме одного эпизода об этой сфере деятельности подробности не могут быть приведены.

В соответствии с предлагаемыми записками одного офицера абвера эта организация нелегалов, ходившая в море, внесла решающий вклад в то, что осенью 1942–го смогла дать точные указания по предстоящей высадке англо – американских частей на побережье Северной Африки.

Еще в начале октября 1942 года надежный конфидент передал следующее донесение: «Вторжение в Африку произойдет не в Западной Африке, а на марокканском побережье, а именно: между 15 октября и 15 ноября 1942 года, причем предположительный срок ближе к 15 ноября».

Используемые для слежения за проливом Гибралтар силы и дислоцированная тогда небольшая резидентура абвера в Альхесирасе присылали донесения примерно того же содержания. Несмотря на это, передаваемые заграничной службой абвера в соответствующие компетентные ведомства сведения не вызывали доверия. Также мало воспринимались как знак грядущих событий донесения об огромном скоплении судов в Гибралтаре и бухте Альхесираса. В компетентной инстанции во всем этом видели исключительно подготовку крупного конвоя на Мальту и в Египет.

Это подтверждается беседой генерал – майора Трескова и генерала Х. из оперативного отдела ОКХ, описываемого Шлабрендорффом в своей книге «Офицеры против Гитлера». Тресков спросил о значении того факта, что караван с сильным охранением в первые дни ноября прошел проливом Гибралтар курсом на восток. От представителя оперативного отдела ОКХ он получил следующий ответ: «Мы убеждены, что речь идет о попытке деблокировать сильно пострадавшую Мальту. О высадке в Северной Африке нечего и думать. Для этого у американцев недостанет сил и опыта».

А когда 8 ноября 1942 года высадка все же стала фактом, недостатка в критиках, которые объявили, будто донесения абвера недостаточно конкретны, не было.

Несмотря на описанные неудачи, абверу все же удалось обрести в США и других американских государствах, в особенности в Мексике, Алжире и Канаде, конфидентов и частично снабдить их Афу – радиостанци – ями. Все эти информаторы во время войны были главным образом ориентированы на США.

Об этом и спецприменении нелегалов абвера I капитан 2–го ранга доктор Фейффер в записках сообщает следующее:

«Когда началась война, выяснилось, что противник сконструировал прибор, нейтрализующий германские магнитные мины. Абверу поставили задачу разведать и достать его.

Речь шла о так называемой «гауссовой установке».

Приложив большие усилия, наши нелегалы в США достали ее буквально по отдельным деталям, что специалистам вермахта позволило составить цельную картину конструкции и натолкнуло на ценные соображения.

Многие из действовавших в американских странах нелегалов успешно вели против США специализированную техническую разведку. С помощью их донесений абвер мог удовлетворять важные запросы разведывательного характера, поступающие от собственных ВВС и ВМС. Неоднократно нелегалам этого направления даже удавалось доставать чертежные кальки секретных приборов ВВС с точными конструкционными данными.

Само собой разумеется, все нелегалы получили соответствующее указание уделять особое внимание военной промышленности США. Хотя поступавшая информация многих из этих источников в целом содержала лишь указания и подтверждения не очень большого значения, в целом, однако, она давала заграничной службе абвера совокупную картину интенсивного развертывания военной промышленности США.

Некоторые конфиденты в течение 1942 года сообщали о столь высоких темпах роста военно – воздушных сил США, что их данные поначалу даже самими экспертами заграничной службы абвера рассматривались как сомнительные. Но проверки показали, что сведения в основном верны.

Теперь заграничной службой абвера придавалось большое значение анализу всех поступающих донесений по этой теме. Это привело к тому, что адмирал Канарис в 1943 году в подробных докладах многократно указывал на угрожающий рост потенциала военной промышленности США. Но Гитлер недолго думая объявлял эти доклады недостоверными, поскольку их содержание его не устраивало.

Далее, для выполнения особых поручений I отделом абвера во время войны за океаном было проведено множество операций. Из – за отсутствия достаточной документальной основы в дальнейшем, к сожалению, из них можно будет упомянуть лишь немногие.

Все участники этих спецопераций шли на большой риск и подвергались большим лишениям. Их имена, за исключением двух, забыты. Большинство из канувших в забвение, возможно, после выполнения задания вернулись на родину; но некоторые из них погибли или пропали без вести.

С одной стороны, ради добычи информации, с другой – чтобы создать для Великобритании трудности в Южной Африке однажды Гитлеру пришла в голову идея установления связи с южноафриканской оппозиционной организацией «Оссеваге Брандвахт».

В январе 1942 года абвер получил соответствующее поручение. До этого он никогда не занимался Южной Африкой. Потому сначала следовало выяснить, имеются ли вообще лица, которые знают Африку и могут быть выделены для решения этой задачи. Уже одно это было непростым делом. Но когда появились люди, готовые взяться за исполнение этого поручения после обучения основам разведработы, возник новый сложный вопрос, как их переправить в Южную Африку.

Военно – морские силы отказались предоставить подводную лодку. Следовало искать иные пути. Сотрудникам группы IM I отдела абвера пришло в голову прибегнуть к услугам яхтсменов. Они должны попытаться на яхте проскочить или прорваться сквозь зоны контроля союзников на Атлантике и высадить нелегалов на южноафриканском побережье.

Представьте себе трудности, которые нависли над всем предприятием! Рейс на утлом суденышке через тысячи милей и по морям, на которых господствует враг.

Подготовку к заброске нелегалов поручили офицеру абвера одной небольшой резидентуры, в ту пору расположенной в Гавре, а именно капитан – лейтенанту Шухману. Ему помогал другой сотрудник абвера по имени Лангхорст. Последний в качестве руководителя экспедиции предложил гамбуржца яхтсмена Граберса. Лангхорст считал Граберса очень подходящим человеком для руководства запланированной операцией и оказался прав.

После долгих поисков подобрали подходящее судно. Обо всем этом, о подготовке к дальнему путешествию и выполнении поручения Лангхорст, который лично принимал участие в предприятии, рассказывает следующее:

«Судно длиной 17 м шириной 4,50 и осадкой 3,50 м. По парусному вооружению это был кеч[55]55
  Кеч – двухмачтовое спортивное парусное судно.


[Закрыть], с гафелем, соответствующем типу небольшой французской рыболовецкой шаланды, построенный на верфи в Камаре. Судно находилось в ужасном состоянии. Что касается корабела Граберса, его подкупило то, что корпус корабля был из тика.

В Бресте судно отремонтировали в арсенале под видом крейсерской яхты организации «Сила через радость»[56]56
  Спортивная организация в фашистской Германии.


[Закрыть]. Наем команды, состоявшей из гамбургских яхтсменов, занял месяц. Каждый на борту знал свою работу.

После установки танков и дополнительных коек, а также основательного ремонта всего судна мы наконец были готовы к плаванию. 14 августа 1942 года мы вышли в море. На борту находились семь членов команды и трое нелегалов. Наше задание заключалось в том, чтобы высадить двух нелегалов в Консепшен – Бей и третьего в бухте Бенгелы. Примерно через 70 суток мы достигли первого места высадки, еще через неделю вошли в Бенгельский залив. После того как мы высадили нелегалов, сразу взяли курс на родину. Через 140 суток плавания–14 тысяч миль под парусом–31 декабря 1942 года мы добрались до Байонны».

Высаженные люди в Южной Африке по роду своей задачи уже приступили к работе. Больше ничего не известно о том, каких результатов они добились. Об их дальнейшем местопребывании, насколько известно, никто не справлялся.

По большому счету влияние подобного использования нелегалов на ход войны было ничтожным. Однако следует признать, что участвовавшие в операциях люди делали все возможное, действуя в чрезвычайно тяжелых условиях и рискуя собственной жизнью. Команда парусника заслуживает особой похвалы и признания. Дело в том, что в следующем году им пришлось выполнять второе подобное задание, и они выполнили его весьма удачно и с большой ловкостью.

На этот раз речь шла о переправке нелегалов, имевших отличные связи во многих американских странах, в Бразилию. Их обстоятельно подготовили к военной разведке против США с территории страны.

Плавание к южноамериканскому побережью, как и к берегам Южной Африки, выполнялось тем же экипажем и тем же судном. Вот что писал об этой операции Лангхорст:

«После зимовки и ремонта судна оно отправилось во второе плавание, на этот раз, чтобы высадить нелегалов в Рио – де – Жанейро.

Отплыли 10 июня 1943 года из Аркашона. Высадка осуществлялась примерно в 28 морских милях севернее Рио – де – Жанейро. 25 октября мы, разумеется уже без нелегалов, снова вошли в Аркашон. Плавание длилось 138 суток. Расстояние, преодоленное под парусами, составило 12 тысяч миль.

Высаженные разведчики уже через несколько недель своего пребывания в Бразилии стали передавать по радио донесения заграничной службе абвера. К сожалению, я не располагаю документами, свидетельствовавшими, какую пользу принесла их разведывательная деятельность. И о местонахождении этих людей я больше никогда ничего не слышал».

Наблюдательные пункты в арктических районах

К самым тяжелым и авантюрным операциям службы сбора информации абвера относится использование разведчиков в арктических районах. Когда стратегически стало важным разрушение артерии непрерывного снабжения вооружениями и снаряжением из США в Советский Союз, заграничная служба абвера получила задание разместить станции слежения в соответствующих районах. В их задачу входило: снабжать данными и целеуказаниями собственные люфтваффе и военно – морские силы, когда и где эффективнее всего нанести удары по вражеским транспортам.

Озадачен был также и абвер. В сотрудничестве с военно – морскими силами, несмотря на сравнительно сжатые сроки, были отобраны подходящие кадры. Преодолев большие трудности, удалось оборудовать в арктических районах и множество наблюдательных станций.

К сожалению, оказалось невозможным разузнать подробности этих необычайных операций и их результаты. Один недавно умерший офицер абвера, эпизодически принимавший участие в этих операциях, в своих записках о войне отвел им всего лишь одну многое говорящую фразу. Она звучит так: «Другие операции, такие как высадка и оборудование станций слежения в арктических районах, частично не удались»[57]57
  Несомненно, в архивах союзников имеются документы по этим операциям.


[Закрыть].

Использование женщин на тайном фронте

Само по себе количество находящегося в распоряжении секретной службы персонала не имеет решающего значения. В этой связи самое время сказать несколько слов об использовании женщин в тайной войне.

Вполне возможно, какая – нибудь шпионка класса Мата Хари и отыскала бы тропы в джунглях международных отношений и хитросплетениях общественных связей в Мадриде и Лиссабоне. Но после ареста в 1934 году польского ротмистра Сосновского, которому удалось сделать орудиями своей шпионской деятельности против Германии многих женщин – служащих имперского военного министерства, соответствующие германские ведомства проявляли небольшую склонность к доверию женщинам сверхважных секретных поручений. При этом опыт показывает, что как раз именно во время войны женщины проявили лучшую пригодность к выполнению некоторых задач, нежели мужчины. В первую очередь это касается тайной курьерской службы и сбора информации в обществе.

Немецкий мужчина в призывном возрасте скорее привлечет к себе внимание вражеских разведчиков при въезде в нейтральную страну, нежели женщина. Умелая женщина, в особенности если она красива, также скорее получит доступ в общество за границей, нежели мужчина.

Вражеские разведслужбы знали и учитывали это в ходе Второй мировой войны. Некоторые из используемых на тайном фронте женщин – увлекаемые патриотическими чувствами – сослужили своим странам неоценимую службу.

К ним принадлежит Матильда Карре, по кличке Кошка, роль которой была уже ранее описана. Хотя после ареста она и проявила слабость, все же не следует забывать, что она целый год под носом у германских органов безопасности и абвера создавала широко разветвленную шпионскую сеть и сама успешно вела военную разведку, изо дня в день подвергая жизнь опасности, ради своего отечества.

Другая француженка, Одетт, дама высокого положения, во время войны отличившаяся успешным шпионажем против Германии, первым браком была замужем за неким французом по фамилии Самсон и после войны обручилась с англичанином Питером Черчиллем.

Одетт и Питера Черчилль арестовали 16 апреля 1943 года под Аннеси в результате проведения Хуго Блейхером, в те времена унтер – офицером абвера, несколько авантюрной, но блестящей операции.

Питер Черчилль – английский капитан и офицер связи французского отделения, занимавшегося французским движением Сопротивления, которое являлось сектором Интеллидженс сервис и снабжало его главным образом оружием и диверсионными материалами. В движении Сопротивления поговаривали, что он будто бы родственник английского премьер – министра. Это было не так. Предположительно, слух распустили, чтобы облегчить ему выполнение задачи во французском Сопротивлении.

Итак, вместе с ним в немецкие руки попала и Одетт. Что она шпионила, в особенности в порту Марселя, было точно доказано, однако неясными оставались многие детали. Одетт держалась храбро и не давала германским органам никаких показаний по своей деятельности. Она работала чрезвычайно успешно. Это можно заключить по тому, что после войны была награждена высокими наградами. В Великобритании из рук короля Георга она получила орден Святого Георга, а во Франции – орден Почетного легиона.

Абвер после проведения предварительного следствия выступил инициатором обменять Одетт[58]58
  Арест Одетт и Питера Черчилль подробно описан в книге Эриха Борхерса «Месье Жан», изд – во Адольф – Шпонхольц – Ферлаг, Ганновер, 1951.


[Закрыть] и Питера Черчилль на немцев, содержащихся в английских тюрьмах. Но РСХА придерживался другого мнения и распорядился обоих удерживать в Германии. Если содержание Питера Черчилля, как военнопленного, было вполне сносным, то с Одетт в концлагере обращались так скверно, что у каждого приличного немца это вызывало только чувства глубокого сожаления.

После войны в западной прессе появились леденящие кровь истории о жестоком и бесчеловечном обхождении с Одетт, в том числе и унтер – офицера Хуго Блейхера. Однако последний никогда не был ни в одном концлагере и готов сейчас привести доказательства, что он прилагал все силы к облегчению участи Одетт и Питера Черчилль в заключении.

Третьей женщиной, во время Второй мировой войны из любви к родине успешно работавшей против Германии в пользу союзников, была бельгийка Андреа де Ионг.

На территориях, оккупированных Германией в 1941–1944 годах, – практически во весь период Второй мировой войны, – сформировались подпольные группы, состоявшие из французов, бельгийцев и граждан других государств противника. Большинство из них занималось военной разведкой. Но некоторые группы задались целью тайными путями переправлять в Великобританию солдат армий союзников, по той или иной причине оказавшихся на территории германской сферы влияния. А соотечественников, желавших с оружием в руках бороться против Германии, они тайно засылали на вражескую территорию.

Формирование подобных групп весьма одобрялось противником. Поэтому его секретные службы, где только возможно, устанавливали с ними рабочие контакты.

Когда в результате битвы в воздухе самолеты союзников над оккупированными территориями стали сбивать, руководство противника экипажи самолетов, вылетающих на бомбардировки Германии, могло напутствовать следующими ободряющими установками:

«Вы не пропадете, даже если вас подобьют и вам придется прыгать с парашютом. Повсюду на оккупированной территории наши друзья создали организации, которые найдут и переправят вас обратно. Вы никогда не пропадете!»

Подобные инструкции имели большое значение для поддержания боевого духа. Впрочем, на деле выяснилось, что подпольные группы действовали эффективно. В одну такую группу, под названием «Комета», объединившуюся в 1941 году, входила и совсем юная Андреа де Йонг.

Она специально, в конспиративных целях, чтобы ввести немецкие органы безопасности в заблуждение, носила школьное платье. Несмотря на свою молодость, друзьями, действовавшими вместе с ней, она признавалась душой организации «Комета». Впоследствии отмечали ее неутомимость, осторожность и предприимчивость. Но, по словам очевидцев, лучше всего она умела воодушевлять и поддерживать боевой дух у своих соратников.

С 1941–го до начала 1943 года Андреа де Йонг с большим успехом работала на союзников. Но 15 января она была арестована немецкой уголовной полицией около местечка Сен – Жан – де – Люз на юге Франции. В это время девушка собиралась переправить через Пиренеи двух американцев и англичанина. Десятки раз маленькая Андреа совершала нелегальные поездки из Бельгии через Францию в Испанию. По рассказам ее друзей, опубликованным после войны, она принимала решающее участие в удавшихся перебросках 118 человек. Среди них 80 были летчиками авиации союзников.

Германские службы располагали достаточным количеством доказательного материала против Андреа. В ее кружке, который с 1941 года все время разрастался, находились и не столь надежные лица, как она. Предательство привело к ее аресту.

Андреа приговорили к смертной казни, однако приговор не был приведен в исполнение. По окончании войны девушку освободили из концлагеря.

В Бельгии ее высоко чтят. Впрочем, в 1954–м или 1955 году, насколько мне известно, она вместе с подругой, врачом, отправилась в Конго, чтобы посвятить себя лечению прокаженных.

Об использовании женщин в секретных службах можно сказать еще много, но ограничимся описанными случаями.

Из всего сказанного напрашивается вывод. Если некоторым женщинам, занимавшимся тайной деятельностью по идейным и совершенно бескорыстным мотивам во время Первой мировой войны, пришлось заплатить собственной жизнью, то во Вторую мировую войну Матильде Карре, Одетт Черчилль и Андреа де Йонг сохранили жизнь. Это тем более поразительно, поскольку женщины совершали такие же деяния, как и предыдущие, и у немецких ведомств и суда были все основания приговорить их к смертной казни.

Это ни в коем случае не объясняется лишь человеческим сочувствием к арестованным женщинам. Участие, конечно, могло иметь место. Но несомненно, определяющие решения здесь принимались с той точки зрения, какие меры в смысле задач, стоящих перед германской разведкой и контрразведкой, в особенности представлялись разумными для обеспечения безопасности вермахта и обороноспособности страны.

Опыт показывает, что безопасность войск и служб не достигались методами устрашения. Чем дольше шла война, тем яснее проявлялось, что французы и бельгийцы, казненные по приговорам германских судов за шпионаж, воспринимались своими соотечественниками как мученики, пример которых – образец для подражания каждого истинного патриота. Наконец, экзекуции приводили к тому, что на место одного казненного очень скоро вставало много других соотечественников, которые в большинстве случаев оказывались уже недосягаемыми для германских служб.

Для абвера уже давно стало ясно, что установленный агент не столь опасен, как невыявленный. Существуют более разумные методы, чем арест и казнь выявленного агента, – держать его под нелегальным контролем, чтобы нейтрализовать его деяния. Но если арест неизбежен, поскольку запланированные им акции могут нанести вред служащим вермахта или военным объектам, необходимо скрупулезно проанализировать, нельзя ли где – нибудь использовать арестованного агента вместо простого предания его смерти.

Затем в этом смысле интенсивнее применялись и методы перевербовки схваченных агентов, и контригры, о чем свидетельствуют многие из описываемых случаев.

Но как же выглядело использование женщин на тайном фронте в ходе Второй мировой войны?

В отделах абвера работали многие женщины. Почти без исключения они были машинистками или выполняли другую канцелярскую работу. К кураторству нелегалов или агентов та или иная из них привлекались исключительно от случая к случаю. В самой Германии и на оккупированных территориях для деятельности вне ведомства абвером чаще использовались женщины, правда, в основном для выполнения мелких заданий, в особенности для наблюдения за одним подозреваемым или кругом лиц.

И в заключение, чтобы снова вернуться к разведывательной работе абвера: из – за нехватки документального массива можно осветить лишь небольшие участки широкомасштабной разведывательной работы секретной службы сбора информации в странах американского континента. И все же удалось показать всеобъемлющие задачи этого ведомства. Для меня важны два момента. Во – первых, следует поставить памятник неизвестным нелегалам I службы абвера, которые в одиночку стойко выполняли свой долг. Во – вторых, некоторые появившиеся после войны публикации об отдельных случаях должны получить правильное освещение. Некоторые из этих сочинений создают впечатление, будто при этом описываются «уникальные» или «исключительнейшие» эпизоды, успешно реализованные абвером. Подобные изображения дают совершенно превратную картину работы тогдашнего абвера, который вносил свой вклад в ход войны сотнями, нет, даже тысячами дел и операций.