Текст книги "Банкир"

Глава 59

Дверь открылась бесшумно. То, что кто-то вошел в комнату, я не услышал – почувствовал. Закрыл глаза, заставил себя полностью расслабиться, прежде чем повернуться к человеку, явившемуся со мною договорить. Эмоции – побоку. Я – банкир. А значит – только интеллект и разум. Оборачиваюсь.

«Say No To Death»!

«Скажи смерти – нет» – это название романа австралийки Димфны Кьюсак – первое, что пришло мне в голову, когда я увидел вошедшего. В комнате – Константин Кириллович Решетов. Собственной персоной.

– Все кончено, Сережа.

Являю собой застывшую восковую фигуру. Что – кончено? И – что тогда начато?

– Альбер мертв.

– Да? Ну а мне-то что за радость?

– Эти люди организовали твое похищение, затем – похищение девушки. Сейчас – все кончено. Мне удалось разобраться с ними. Полностью.

– Где Лена?

– Спит. Ей ввели наркотик – вроде того, что вводили тебе. По-видимому, хотели разговорить. Сейчас врачи промыли ей кровь, она должна отдохнуть.

Кстати, как ты вышел на «Первомайское»?

– Пацанчик один разговорился. И, надо сказать, безо всякого наркотика.

Чистая психология.

– Психология?

– Ну да. Только штанцы обмочил. Со страху. Решетов неторопливо закурил папиросу:

– Ты, конечно, ждешь разъяснений?

– Естественно.

– И ты имеешь на это право.

– Надеюсь. Мне сказали, что вас уже отпели.

– Было совершено покушение.

– Неудачное?

– Наши противники решили, что наоборот.

– У меня не сложилось впечатления, что это первоклашки в своем деле.

– Они профи. Но и мы ведь не свистунчики, а?

– Я думаю…

– Так вот. Они подсадили киллера-профессионала, снайпера; Володя Гончаров сумел вовремя это заметить, и мы разыграли маленькую трагедию…

– «Скупой рыцарь»? «Каменный гость»? «Моцарт и Сальери»?

– Не с такой степенью гениальности, но все-таки…

– С высокой?

– Зря иронизируешь. Моя гибель выглядела достоверно. Мы подставили им «куклу».

– Живую?

– Нет – мы же не параноики, в конце концов…

– А практики.

– Вот именно. Восковую куклу. Лицо – точный слепок моего, парик… В полую голову манекена залили подкрашенную до багрянца воду; вязкость ей придали обыкновенным клеем…

– Голь на выдумки хитра!

– Гончий – молодец! Он сварганил все это за пару часов, пока я беседовал с одним крупным финансистом!

– Даже восковой слепок лица?

– И его – тоже. Было бы умение. У снайпера имелся ночной прицел, смеркалось… Он, по-видимому, нервничал: стекла в особняке, ну, в том, что в Городничем Бору, неуязвимы для выстрела из винтовки любого калибра… Пришлось отодвинуть окно – якобы подышать свежим воздухом после напряженной беседы…

– А если бы он не выстрелил?

– Что гадать… Он пальнул… Для Замка я умер.

– Замок?

– Да. Именно так называли эти люди свою организацию.

– Ею руководил кто-то из известных людей?

– Возможно. Но… Пока мы не знаем. Самое интересное, что никто в Замке этого не знает. Кстати, ты, прежде чем сюда залезть, хоть поинтересовался, на чьем балансе сие «Хозяйство „Первомайское“?

– Ага.

– И как впечатление?

– А я много себе не раздумывал. Голова закружится – и вот тут и навернешься… Прямо с самой высокой башни – на каменную мостовую. Башкой. А она мне дорога как сувенир. Зимой я на ней шапку ношу. Константин Кириллович, а чем занимался этот Замок?

– Как и мы: деньгами. Точнее – инвестициями. Закуриваю, долго смотрю на тлеющий огонек сигареты…

– А что, снайпер сам поверил в свой выстрел?

– Снайпер? – не сразу понял Кришна.

– Ну да. Тот, что замочил вместо вас «куклу». Он что, слепой? На звук стрелял?

– Тут просто. Киллера люди Замка ликвидировали немедленно. Сразу после выстрела.

– Это достоверно?

– Абсолютно. Взрыв. Его берлогу-засаду разнесло, развеяло по лесу…

– И кто их тогда убедил в вашей гибели?

– Полагаю, видеозапись. Тому, кто организовал акцию, необходимо было предъявить доказательства.

– А монтаж?

– Ты непрофессионал в этой сфере. Любой мало-мальски обученный оператор обнаружит «монтажку», даже если она сделана на очень хорошем уровне. Моя смерть создала им иллюзию полной свободы действий, они – раскрылись… Я – тоже не бездельничал. Быть покойником, скажу тебе, Сережа, честно, весьма хлопотное занятие. Если не лениться. Но лень, как и глупость, слишком дорого обходится…

– Кто бы спорил… Что случилось с Гончаровым?

– Убит.

– Это я уже знаю.

– Тоже снайпер. Только на этот раз, к сожалению, удачно.

– Как такой профи, как Гончий, попался?

– И на старуху бывает проруха… Дела наши последнее время шли неплохо; наверное, позволил себе расслабиться.

– Всякое бывает.

– У меня еще нет всех материалов, но полагаю, сыпанулся на стереотипе.

Профессионалы время от времени допускают самые примитивные проколы. Его убийцу мы ищем. А организатора… Организатора уже нет в живых…

– Альбер?

– Нет. Магистр.

– Что-то такое я уже слышал…

– Организация, называвшая себя «Замок», была построена довольно жестко и иерархично. Каждый структурный уровень имел своего начальника и свой приоритет.

После моей «кончины» у них началась жесточайшая внутренняя свара. Борьба за власть.

– Силы некуда девать было?..

– После ликвидации главного противника и конкурента – меня – они решили выяснить отношения между собой. Знаешь, Сережа, среди людей это случается гораздо чаще, принято считать.

– Верю. А что вы с ними не поделили, с этими «рыцарями наживы»?

– Деньги. Влияние. Власть.

– Три причины, и не поймешь, какая из них – более веская.

– Иронизируешь?

– Ага. Горько. А как вы проникли в это «логово бегемотов»?

– Деньги.

– И все то же, и все там же…

– То, чего нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги. То, чего нельзя купить за большие деньги, можно купить за громадные… Ну и так далее… Я перекупил начальника охраны этого скворечника. Вместе с охраной.

Только и всего.

– Задорого?

– Это смотря как считать.

– Влияние и власть – дороже?

– Сережа, прекрати. Влияние и власть – это те же деньги! И сейчас, и, главное, в будущем!

– Рулетка.

– Что?

– Кто банкует, тот всегда в выигрыше.

– Как правило, это так.

– А как исключение?

– Сергей, у тебя есть настроение заниматься словесным эквилибром? Оставь это занятие «яйцеголовым». Благо, они ни к чему другому не способны.

– А я – способен?

– Да.

– Хм…

– Сергей Петрович Дорохов… Речь идет о деньгах.

– Константин Кириллович… Это я уже понял…

– Сережа… Речь идет о больших деньгах. Вернее даже – об огромных, стратегических. Их даже сравнить не с чем.

– Деньги всегда можно сравнить с другими деньгами. Велика ли сумма?

– Если я тебе назову цифру с двенадцатью нулями…

– Это в каковой же валюте?

– В самой популярной.

– Свободных денег?!

– Нет. Вложенных в пакеты акций ведущих корпораций мира.

– Впечатляет. Но сейчас я хочу чашку кофе.

– Что?

– Кофе. Чашку. Большую. Очень крепкий. С сахаром. А потом заберу Ленку, поеду домой и завалюсь спать.

– Сережа… По-моему, ты…

– Извините, Константин Кириллович. Устал. Нервы.

– Я приготовлю тебе кофе.

– Разве больше некому?

– Ты знаешь, я люблю возиться сам. Решетов встал, разыскал спиртовку, зажег, поставил на нее джезву, смолол зерна. В комнате – приятный аромат…

После всех напрягов – хола и нега… Только – что ж мне так грустно?..

Как там у Булгакова? «Господа нищие, мне сегодня подали гигантскую милостыню… Что ж мне так грустно?..»

Деньги… Как там Лена выразилась? «Сейчас этот твой генерал считает деньги легионерами, а в будущем – найдет себе среди них и центуриона, и цезаря, и бога… И будет ему служить. Верой и правдой».

«…Не слуг и не друзей в них видит, а господ; и сам им служит».

Смотрю на Решетова. Он занят приготовлением напитка… Ах да… Я вспомнил, кто учил приготовлять меня коктейль «Флаг»: отец. Аккуратно, по цветам… Красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, фиолетовый… «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Формула света.

Искорка, пронизывающая все уровни «Флага»…

Почему же мне так грустно?.. Только из-за того, что Кришна меня подставил?

Использовал, как мелкого живца?..

Закрываю глаза… Вода… Кругом – мутная вода… И – никакого просвета…

Совсем…

– Может быть, коньячку? – предлагает Решетов голосом радушного хозяина.

– Не откажусь.

– Какой предпочитаешь? «Арарат», «Мартель», «Эрерти»?

– Лучше – «Арарат».

– Вкусы совпадают. – Кришна открывает бар, достает бутылку, разливает по рюмкам. – Ну что, сынок? За встречу?

Пожимаю плечами, опрокидываю свою рюмку махом и тут же наливаю еще.

Выпиваю уже медленнее, чувствуя, как тепло разливается по телу…

– Отдохнешь ты потом, Сережа. Нам еще предстоит немного поработать.

Серьезно поработать.

– Константин Кириллович, анекдот помните про рыбака и червячка?

– Не вполне. Напомни.

– Простой. Рыболов насаживает червячка на крючок, забрасывает удочку.

Поплавок дергается, рыбак подсекает; вверх по леске лезет червяк, смотрит на рыболова дикими глазами и крутит пальцем у виска: «Ты что, дурак, что ли? Меня ж там чуть не съели!»

– Ну и к чему ты это?

– Я был нужен для «дезинформации противника»?

– Что ты имеешь в виду?

– Вы подставили меня людям этого самого Замка, чтобы развязать себе руки для «Большой Игры»?

Кришна смеется. Искренне. Совершенно искренне. В этом я не ошибаюсь.

– Ну, брат мой… У меня просто камень с души слетел. А то я думаю, чего-то Дорохов такой насупленный – чистый бык перед корридой!

– Так вы не…

– Нет. Тебя действительно похитили.

– Зачем? Ведь ни о каких деньгах я действительно понятия не имею.

– А вот об этом у нас будет серьезный разговор. И – долгий. О прошлом.

– Хм… Мне и в настоящем не скучно.

– Знаешь, как люди говорят? «Наше прошлое – ваше будущее».

Глава 60

– Ты знаешь, кем был твой отец?

– Директором. То ли завода, то ли объединения… Какая-то оборонка.

– Он был финансистом. Банкиром.

Если бы Лена Одинцова оказалась сейчас рядом, то наверняка бы отметила, что я снова похож на некоего зверя, наверное на крота, вылезшего на поверхность, в одночасье прозревшего, и первое, что увидевшего, – поле одуванчиков…

– Банкиром?!

– Да.

– Но он всегда был управленцем.

– Это так. Прекрасным управленцем. Но в свое время – еще в году пятьдесят третьем – пятьдесят четвертом – он закончил университетский курс. Причем махом, экстерном сдав с отличием все экзамены. Тогда экстернат не только разрешался – поощрялся. Тот, кто его обучал и готовил, был, без сомнения, не только финансовый гений, но и прекрасный педагог: умение рассказать просто о сложных вещах не всем дано.

– У отца этого умения уже не было.

– У него было другое – умение координировать.

– И что же он координировал?

– Инвестиции. В западные компании. Скупку пакетов акций. Долевое участие через банки-поплавки в крупнейших банковских клубах. Аккумулирование свободных денежных средств.

Слушаю молча. Вообще-то для меня это как гром среди ясного… В хорошем смысле этого слова… Ну, папа, дал! И ведь – ни слова, ни полслова… Хотя это на него похоже…

– И кто теперь распоряжается всем добром?

– Никто.

– Никто?!

– Да.

– Если сумма, которую вы назвали, верна…

– Верна.

– Это не иголка.

– Сергей… Над размещением капиталов трудился целый коллектив. «Втемную».

Так же привлекались и западные корпорации или банки. Сам понимаешь, прохождение и одной-то суммы отследить невозможно, вернее – крайне, невероятно сложно… А если таких операций были сотни, а фирм или банков-посредников – тысячи?..

– Вы принимали в этом участие?

– Только в перемещении незначительных сумм, в основном финансового капитала. Акциями ведали другие люди. Я же тебе говорю: каждый вел свой «кусок работы». Буквально. Воедино все сводил только Дор.

– Дор?

– Ну да. Ты думаешь, твоего родителя называли иначе, чем тебя? Хотя было у Петра Юрьевича Дорохова еще одно «погоняло»: Дон Педро.

– Ну с мафией-то он дела не вел?

– С итальянской? Бог знает. Да и… Что тогда была какая-то мафия рядом с нашей… партией! Вернее – с самыми различными ее подразделениями в КГБ, ГРУ, МИДе…

– Так это что, были деньги партии?

– Это были деньги страны. России. Вернее – СССР. И – ее граждан.

– Ну и где они теперь?

– Не знает никто. Скорее всего плодятся и размножаются: капитал, знаешь, имеет такую милую привычку, независимо от того, есть у него хозяин или нет…

Самое противное, что миллиардов около двадцати можно было бы извлечь быстро и безболезненно… Сам понимаешь, что на такие суммы можно сделать… Особенно теперь и в России!

– Откуда они вообще взялись? Уж очень похоже на…

– Ты меня знаешь достаточно давно, чтобы считать охотником за сокровищем капитана Блада… Я работал в системе, я знаю, что эти суммы или близкие к ним – реальность, но пока – так и не данная нам в ощущение! Чтобы ты еще меньше сомневался: мы с Гончим прикинули стоимость всей операции – твоего похищения, переброски на нашу территорию… На все про все – три миллиона долларов или немногим меньше! Кто-то будет тратить такие деньги на фуфло?

– Красивая цифра… А что это за слово в лексиконе финансиста – «фуфло»?..

– С кем поведешься… Ты же знаешь, у кого сейчас реальные свободные деньги…

– Вестимо…

– А банкир работает с деньгами. И-с людьми, которые эти деньги несут.

– Корзинами?

– Ага. А также – чемоданами, баулами и даже автомобильными фургонами! Без банкира деньги – просто крашеная бумага, только он может вдохнуть в них жизнь, только он может превратить сокровище в капитал, заставить расти!

– Живые деньги…

– Ну.

– Так откуда взялась эта сумма?.. Та, что с таким хвостиком нулей после единицы?

– Судя по всему, проект задуман был еще Сталиным.

– Сталиным?!

– Почему нет? То, что деньги стали оружием, куда более разрушительным, чем бомбы или ракеты, особенно в тайной войне, сейчас уже ясно всем… Сам понимаешь, ни война разведок, ни война денег не прекращается никогда…

Собственно, Сталин и начал строить первые «туннели» на Запад. Вернее, не он, а по его непосредственному приказу – группа профессионалов. Высоких профессионалов. Возглавлял их – Петр Юрьевич Дорохов. И… Он был единственным человеком, «сводившим» все балансы… Единственным, кто знал все!

– А он не мог?..

– Нет. Не мог. Ты знал своего отца. Я его тоже знал. Он был по воспитанию, по духу – человеком долга. И не оставить сведения о деньгах, которые принадлежали не ему – государству, стране, – он не мог!

– Подождите, Константин Кириллович… Но ведь без содействия КГБ, лично Андропова, он ничего не сумел бы сделать…

– Уверен, Андропов был в курсе дела. После смерти Сталина проект, возможно, на какое-то время заморозили. Потом, при Хрущеве и возвышении Косыгина, Дорохов сумел существенно двинуть начатое дело. Все «туннели», созданные людьми Дора, к тому времени были «забетонированы» и опробованы…

Полагаю, Юрий Владимирович Андропов сумел оценить идею по существу и дал ей «зеленую улицу»… Но вряд ли он с кем-то делился информацией – не такой он был человек… Дальше?.. Дальше СССР становится одним из крупнейших экспортеров нефти – цены тогда резко подскочили вверх… Куда делись те деньги? Профукали?

Слишком много, даже при всей безалаберщине, БАМе и прочих тогдашних прелестях… Слишком много… Вот тогда невидимая империя Дора обросла, что называется, реальным «мясом»… А отдел, нужно сказать, он собрал исключительный: чутье у твоего отца было на гениев, настоящее чутье! А один гений куда рентабельнее десяти академиков!

– Разве Андропов не мог передать столь значимый проект кому-нибудь из совсем ближних?

– Ты плохо разбираешься в э-э-э… дворцовых интригах тех времен.

– Совсем не разбираюсь.

– Юрий Владимирович был слишком крупной, тяжелой фигурой и под наблюдением находился весьма пристальным. Убрав этого комсомольского мальчика, Семичастного, который помог ему занять генсековский трон, Брежнев не забыл, какую роль может сыграть ГБ в борьбе за власть. Усилил МВД своим старинным другом Щелоковым; армия, сначала под руководством маршала Гречко, потом – маршала Устинова, ревниво следила за Лубянкой; Суслов, «серый кардинал», желал иметь свой кусок власти и влияния, в КГБ, особенно в центральном аппарате, было полно его выдвиженцев; Громыко, этот непотопляемый со времен Сталина динозавр и умница, имел в своем распоряжении вышколенный аппарат и особый отдел МИДа… И наконец, в заместители Андропову был навязан генерал Цвигун – личный наушник Леонида Ильича… Нет, в такой обстановке развернуться Андропову было сложно, но притом он оставался одним из умнейших, деятельнейших и, без сомнения, могущественнейших людей Поздней Империи…

– Со связанными руками…

– До поры. Но думаю, с твоим отцом он поддерживал довольно активный, тесный, но неафишируемый контакт. Тайный. А потом… Потом начались «Игры на Олимпе».

– Помню… Их еще называли – «катания на лафетах».

– «Катания» – это уже последствия «игр»… Сначала – Суслов, потом – Устинов… Андропов становится Генеральным – и смертельно простукивается, посидев на лавочке… Незадолго до этого будущий Генсек Черненко отравился поднесенной министром ВД копченой рыбкой, да так и не оправился, заняв «трон»… А через год с небольшим и его не стало. В этой ситуации Петр Юрьевич Дорохов работал один, собственно, с той «банковской агентурой» за рубежом, какую создал за эти годы, полагаю, с помощью и Андропова, и Громыко…

– Громыко?

– Это не более чем версия. Но… Полагаю, ко всей колеснице его «пристягнул» еще сам Отец Народов… Ну а когда началась демократизация во всей красе и плюрализме, думаю, Петр получил от Бакатина указание «сворачивать лавочку». Собственно, он работалподкрышейкаких-то компьютерно-кибернетических изысканий; повторюсь: вряд ли об истинных направлениях деятельности «Вымпела-24» знал хоть кто-нибудь из «новых облеченных» хоть что-то достоверное…

– Но кто-то, по-видимому, все же знал.

– Без сомнения. Кто-то – знал.

– А что все-таки за структура – Замок? Спецслужба?

– Финансово-инвестиционная корпорация. По-видимому, объединяет или координирует работу нескольких финансово-промышленных групп. Каких – выяснить не просто.

Сферы интересов в бизнесе – никто не светит. Они воюют за деньги.

– Вы – тоже.

– Мы – тоже, Дорохов. Мы.

Константин Кириллович задумался, закурил извлеченную из массивного золотого портсигара папиросу. Прикурил, окутался ароматным дымом:

– К девяносто третьему году «Вымпел-24» прекратил свое существование. Все информационно-вспомогательные структуры были демонтированы. Сведения о деньгах, пакетах акций, связях с ФПГ и предприятиями России и зарубежья, как ближнего, так и дальнего, Дор-старший зашифровал. Шифры начали искать сразу, но не нашли.

А он… Он передал их тебе. Возможно, под видом бытовой, ничего не значащей информации. Рассчитывая, что ты поймешь. Догадаешься. Дешифруешь сам. Ведь твой отец знал тебя куда лучше, чем все мы… Может быть, даже лучше, чем ты сам.

Так что, Дорохов, думай. Это «нечто» должно лежать у самой поверхности… Но вспомнить это можешь только ты. И больше никто.

Откидываюсь в кресле. Усталость навалилась вдруг тяжелым сизифовым камнем…

– Все это сильно круто для меня… Я, пожалуй, выпью…

– Валяй… Только, Сережа…

– Да?

Наливаю коньяк в чашку, делаю хороший такой глоток…

– Повремени с расслабухой. – Кришна кивает на коньяк. – Тебе еще нужно поработать. Здесь. Кстати… Люди Замка сняли с тебя показаний на шесть часов…

– Ничего не помню. Меня – обкололи…

– И основательно с ней поработали. Но-к нашему счастью – безрезультатно.

По-видимому, Петр был не так прост.

Что-то важное ты должен вспомнить сознательно. Только тогда вся система заработает.

– Тогда – еще кофейку…

– Это – сколько угодно. Да, времени у нас совсем немного.

– Почему?

Мы же не в Городничем Бору… Боюсь, после всего нам и там было бы неуютно… Как только Гончий дал мне информацию о событиях в Приморске, я был уверен, что ты выжил… Уж не знаю как, но выжил. Вообще-то активные действия я планировал несколько позднее, но раз уж так сложилось… Если мы не овладеем информацией за несколько часов, то против нас заработает система. Мало не покажется…

– А может, не стоит суетиться, Константин Кириллович? Берем в охапку этих «яйцеголовых» шифровальщиков заодно с дешифровщиками и – исчезаем. Где-нибудь в деревеньке Большие Козлы или Глубокие Грязи…

– Техника. Таких компьютеров нет больше нигде.

– Нигде?!

– По крайней мере, у нас – нет. Это первое. Второе: через здешние машины – мгновенная связь с любой финансовой структурой Запада…

– Разве нельзя просто-напросто переписать их коды и связаться через спутник с «ноутбука»? Естественно, приспособив к нему «ящик» по защите информации…

– Можно, но все это – потеря времени. А время для нас сейчас означает жизнь. В самом прямом смысле. Твою, мою, Лены Одинцовой… И наверное, еще многих людей…

– И сколько у нас есть – этого самого времени?

– Часа два. Может быть, три. Но не больше. Не больше…

l Прикидываю… Мысль, которую я думаю все это время, не так уж и глупа.

Хотя и крамольна.

– Понял. Куда нужно пойти?

– Здесь есть компьютерно-шифровальный центр. Мои люди тебя проводят.

– Хорошо. Но сначала я хочу видеть Лену.

– Может быть, не стоит ее тревожить?

– Стоит. Вы и не представляете, Константин Кириллович, как присутствие красивой девочки активизирует процессы в организме!

– Представляю. Не так уж я стар.

– Виноват.

– Если это поможет тебе думать…

– Еще как поможет! Знаете, как говорил один мой знакомый, некоторым людям, чтобы понять собственную мысль, нужно высказать ее вслух. Умному собеседнику.

– Собеседников там у тебя хватит. Такие умные – что тошно!

– Ну а если это еще и собеседница, – продолжаю я, никак не отреагировав на реплику Кришны, – да к тому же – очаровательная…

– Делай как знаешь, Дорохов. Но помни: у нас только три часа. – Решетов взглянул на дорогой хронометр. – Вернее – уже два с половиной. А кто не успел – тот опоздал.