Текст книги "Убийственно красиво"

– Почему?

– Да просто потому, что не верю.

– Ни во что?

– Я целыми днями кромсаю трупы, как тебе отлично известно. И души ни в одном ни разу не обнаружила. – Она снова выпила. – А ты веришь?

– Верю в существование после смерти. Но у меня проблемы с религией.

– Значит, мы едем в одном автобусе, – заключила она.

– Я видел у тебя на книжной полке «Сокровенное» Колина Уилсона.

– Меня интересуют подобные вещи. Я знаю – тебя тоже, и это прекрасно. Можно верить в привидения, в некий мир духов, но в какого-то единого Бога вовсе не обязательно. Правда?

Грейс кивнул.

– Я полгода назад порвала с Ричардом, он с этим так и не смирился. Уверен, что Бог все между нами уладит. И карьера его пострадала. Он тратит время не на изучение дел, а на молитвы Богу с просьбами помочь их выиграть. Страшно жалко… Я смотрю, какое дерьмо творится на свете, и вижу, что в основном это дело рук тех, кто имеет свое иллюзорное представление о Боге. Мне иногда кажется, что одержимость Ричарда недалеко ушла от фанатизма мусульманина-само-убийцы, обвешанного взрывчаткой. Одна и та же проклятая система веры – важна не эта жизнь, а будущая. Бредовая идея! Может быть, сменим тему?

Грейс отхлебнул виски.

– О чем тебе хотелось бы поговорить?

Клио поставила свой стакан, взяла у него, тоже поставила. Обняла его за шею, шепнула:

– Давай пока ни о чем не будем говорить.

И прижалась к его губам мягкими губами – немыслимо мягкими. Он вдыхал мускусный запах, запах свежевымытых волос, чувствовал во рту нежный сладкий язык, чувствовал, как она вбирает его в себя, глубже, глубже, словно собирая в комок отрез шелка.

И вот, слившись телами, не отрывая губ, они стали взбираться по крутым ступенькам – один пролет, второй, он не считал, – шаркая ногами сначала по натертому деревянному полу, потом по пушистому ковру. По-прежнему звучала латиноамериканская музыка – теперь тихий джаз. Угасали расставленные вдоль стен свечи, она целовала его, проводя языком по зубам, по нёбу.

Он почувствовал – боже милостивый! – вспыхнувшее внизу живота пламя.

Живот прострелил электрический ток, тело пронзали крошечные чудесные искры. Он открыл глаза, увидел в голубых глазах ответную улыбку. Она расстегнула на нем рубашку, неожиданно поцеловала по очереди в глаза, нежно, влажно – электрическое напряжение подскочило, – в лоб, в щеку, вновь в губы. И опять все сначала.

Приятно до боли.

Всего несколько раз за последние девять лет он набирал номера, указанные в «Аргусе» в объявлениях о знакомстве, оказываясь в конце концов в жалких брайтонских трущобах. Однажды толстая испанка ублажала его руками. В другой раз был оральный секс с тайской девушкой. В третий – постыдный – он едва смог ответить тощей местной девчонке с хриплым голосом и плоской грудью.

Возможно, потому, что в его памяти стояла Сэнди.

Сейчас ее не было.

Тонкие пальцы Клио теребили брючный ремень. Очередной поцелуй пришелся прямо под подбородком. Звякнула пряжка. Еще поцелуй, чуть ниже. Потом вдруг открылась ширинка, рука влезла в трусы, теплая и в то же время невероятно и сладко холодная.

– О боже.

Он сощурился почти в безумном возбужденном опьянении, решительно желая, чтобы оно длилось долго-долго.

Лицо Клио озарилось такой откровенной, почти порочной улыбкой, какой он еще никогда в жизни не видел. Потом она вновь принялась поочередно расстегивать пуговицы рубашки.

Прижалась губами к правому соску, и он решил, что сейчас умрет от счастья.

Она двигалась медленно, мучительно медленно. Ущипнула пальцами левый сосок, твердо взглянула в глаза, снова коварно, прекрасно, немыслимо… совершенно немыслимо… хитро улыбнулась…

А он так возбудился, что не мог больше стерпеть ни секунды.

Она глубоко сунула в пупок язык, спуская с него брюки и трусы до щиколоток.

А потом взяла его в рот.

Воздух вырвался из легких, из таких глубин, о существовании которых Грейс даже не подозревал, думая, что они давно мертвы. Его руки залезли под блузу, чувствуя мягкую плоть на боках, медленно и настойчиво потянули ткань вверх – возникло желание, чтобы это мгновение никогда не кончалось, чтобы блуза не снялась окончательно, чтобы это длилось вечно: дни, часы, секунды, наносекунды. Чтобы время застыло.

Потом он прикоснулся к груди. Без лифчика. Груди большие, гораздо больше, чем можно было подумать, крепкие, округлые… Она застонала от прикосновения и снова взяла его в рот, глубже, глубже.

Несколько минут – он по-прежнему в ботинках, в спущенных трусах и брюках – они лежали на застилавшем кровать леопардовом покрывале, молча глядя друг на друга. Он провел ладонью по плечу, по сильным лопаткам, контурам спины, гладил теплую кожу, безуспешно стараясь не думать, что все по-другому, чем с Сэнди. Не лучше, но по-другому.

Ожила память, возникли сравнения. Сэнди была ниже ростом, полнее, не столь загорелая, груди у нее были меньше, другой формы, соски крупнее, розовее. У Клио они маленькие, вроде алых бутонов. Волосы на лобке у Сэнди были темные, густые, курчавые, а у Клио пшеничные, аккуратно подстриженные. Она обхватила его руками, ногами, сильными и красивыми, как у великолепной породистой лошади, двигалась и шептала:

– Ты чудо, Рой. Боже мой, как давно я этого хотела… Давай займемся любовью.

Он прижал ее к себе, неспособный насытиться, словно попал в какую-то волшебную сказку и там затерялся. Она пыталась с ним слиться, но он был еще не готов, пока нет. Этого так давно не было, что пришлось вспоминать, как сдержаться, – непременно надо вспомнить.

Первым делом замедлить темп. Первым делом доставить ей удовольствие. Этого тайного правила он всегда придерживался с Сэнди и с немногими подружками, с которыми спал после нее.

Двигался вниз, лаская губами груди, живот, пробежался языком по пшеничным завиткам волос, добрался до влажного местечка, вдыхая неслыханный запах, смакуя невероятный вкус, опьяняющий сильнее мускусного аромата духов.

Она застонала.

Ох, боже, как вкусно, как сладко, как дьявольски сладко…

И в тот самый момент зазвонил телефон.

Она расхохоталась.

Мобильник трезвонил настойчиво. А потом замолчал. Он поцеловал ее крепче, глубже.

– Рой… – бормотала она. – Рой! Ох, Рой… Ох, Рой, боже мой…

Проклятый телефон издал два резких писка. Пришло сообщение.

Глубоко наплевать.

64

Крис Уиллингем не сводил глаз с истеричного мужчины в футболке, запачканной спереди рвотой, стоявшего в дверях гостиной и оравшего на него, безнадежно стараясь припомнить, что его учили делать в таких ситуациях.

– Вы должны что-то сделать! Пожалуйста, сделайте что-нибудь! Помогите мне найти жену!

Надо говорить спокойно, вспомнил он. Это первое. И поэтому мягко спросил:

– Что именно случилось?

– Она дико кричала. Испугана до смерти, черт побери, ясно? – Том Брайс, влетел в комнату, схватил его за плечи. – Ты должен что-нибудь сделать, мать твою!

Молодой офицер из отдела семейных проблем задохнулся от запаха рвоты. Стараясь говорить потише, повторил:

– Расскажите мне, мистер Брайс, что именно случилось.

Том Брайс повернулся, выходя из комнаты.

– Пойдите, пойдите и посмотрите. Оно у меня в компьютере!

Констебль последовал за Томом вверх по лестнице в маленькую комнатку, заставленную книжными полками со снимками его жены и детей в рамках. Увидел на письменном столе ноутбук с, поднятой крышкой, молочно-белым монитором. Том Брайс застучал по клавиатуре, открывая электронную почту.

Здесь запах рвоты слышался еще сильнее, поэтому Уиллингем, глядя на монитор, старался держаться подальше от лужи на полу. Брайс сел, уставился на экран, нахмурился, продолжая поиск.

– Было тут, – пробормотал он. – Проклятое сообщение с прикрепленным файлом. Господи, где ж оно, мать твою?

Уиллингем ничего не сказал. Брайс на секунду вроде утих, потом вновь всполошился:

– Оно тут было!

Том недоверчиво таращил глаза. Чертово сообщение испарилось. Он одно за другим набирал, как пароль, каждое слово, запомнившееся из того самого сообщения. Ничего. Он склонился к столу, уронил голову на руки, всхлипнул.

– Пожалуйста, помогите мне… Ох, пожалуйста, сделайте что-нибудь, отыщите ее, пожалуйста, что-нибудь сделайте. Ох, боже, если б вы слышали…

– Вы слышали свою жену в компьютере?

Том кивнул.

– А теперь все исчезло?

– Да-а-а!..

Уиллингем призадумался, не потерял ли мужчина рассудок. Не привиделось ли ему все это? Не свихнулся ли он от нестерпимых переживаний?

– Давайте начнем с самого начала.

Стараясь сохранять спокойствие, Том точно пересказал то, что видел и что сказала Келли.

– Если вы получили сообщение по электронной почте, – заметил констебль, – оно должно где-то остаться в компьютере.

Том обыскал «корзину», где хранится удаленная информация, «макулатурную» папку с рекламой и прочей белибердой, все остальные папки электронной почты. Ничего.

И сам на секунду задумался, не показалось ли все это.

Но такой вопль не может показаться. Ни в коем случае.

Он повернулся к констеблю:

– Наверно, вы думаете, будто мне показалось. Нет – я его действительно видел. Кем бы ни были те люди, они хорошо разбираются в технике. Такое уже было: я на этой неделе получал сообщения по электронной почте, которые исчезали, полностью уничтожая мою базу данных.

Уиллингем просто стоял, не зная, чему верить, что делать. Мужчина явно в плохом состоянии, хотя вроде бы не сумасшедший, просто находится в полном шоке. Что-то в самом деле случилось, но, согласно его ограниченным сведениям о компьютерах, электронные сообщения не исчезают. Попадают куда-нибудь в другие папки: с ним такое бывало.

– Давайте еще раз попробуем, сэр. Просмотрите все файлы по очереди.

Закончили уже после полуночи. Все равно ничего не нашли.

Том поднял на Уиллингема глаза:

– Что будем делать?

Офицер из отдела семейных проблем призадумался.

– Можно было бы обратиться в отдел высоких технологий, да я сомневаюсь, есть ли там кто-нибудь в такое время ночи в воскресенье. Может быть, запросить техническую поддержку у вашего провайдера в интернете – наверно, они работают круглосуточно. – Он внезапно нахмурился. – Что же касается меня… я… э-э-э… должен переговорить сначала с суперинтендантом Грейсом.

– Давайте я просто попробую, – нетерпеливо бросил Том, нашел номер, набрал. Автомат держал его на линии. Десять минут звучала ужасная музыка, наконец откликнулся человеческий голос с индийским акцентом, сочувственный и готовый помочь. Еще через десять минут, показавшихся десятью часами, голос вернулся с известием, что не обнаружил никаких признаков электронного сообщения или контактного адреса.

Том в ярости швырнул трубку.

Тоном, свидетельствовавшим о нарастающем скептицизме, Уиллингем спросил:

– А что именно вам сообщила жена? Поточнее?

Отчаянно стараясь трезво мыслить, Том с максимальной точностью повторил то, что помнил:

– Она сказала: «Не обращайся в полицию. Делай только то, что они тебе говорят, иначе следующим будет Макс, потом Джессика. Пожалуйста, делай то, что тебе говорят. Не сообщай в полицию – они узнают».

– Кто «они»?

– Не знаю, – беспомощно пробормотал Том.

Уиллингем вытащил цифровое радио. Том мгновенно перехватил его руку:

– Нет!

Они долго молчали. Поступило еще несколько электронных сообщений; «макулатурный» фильтр их отсеял. Том снова просмотрел папки. Ничего.

Наконец Уиллингем сказал:

– Пожалуй, я должен доложить.

– Нет! – опять крикнул Том.

– Это абсолютно безопасно, сэр. Я свяжусь с полицейской системой.

– Нет!!!

Огорошенный его упрямством, констебль поднял руки.

– Ладно, сэр, нет проблем. – Он поморщился. – Может, я заварю нам чаю или кофе и подумаем, что делать дальше.

– Кофе, – решил Том. – Лучше кофе, спасибо. Черный, без сахара.

Констебль вышел из комнаты. Том по-прежнему смотрел на экран, за которым где-то лежала вся его жизнь.

Пришло новое сообщение. С обратным адресом postmaster&scarab.tisana.al. Он мгновенно кликнул мышкой.

«Поздравляю, быстро учитесь! Теперь выходите из дома, садитесь в машину Келли, поезжайте на север по лондонскому шоссе А-23, ждите ее звонка. Мне не нравится, что вы проигнорировали указание не связываться с полицией. Если скажете хоть слово своему новому лучшему другу, своей новой горничной – хоть ОДНО слово, – то, друг мой, больше никогда не увидите свою жену живой. Не пытайтесь ответить на сообщение. И не трудитесь искать скрытую камеру – она на вас смотрит».

65

Клио улыбалась. Лицо нежное и прекрасное в свете свечей. Играл неторопливый джаз. Рой Грейс чувствовал на щеке теплое сладкое дыхание, смотрел на пряди спутанных волос.

– Неплохо, – шепнула она.

– Для легавого?

Клио игриво толкнула его кулачком, обхватила лицо ладонями, поцеловала в губы. В постели с ней было так уютно, так хорошо, будто Грейс знал ее долгие годы, словно они были лучшими любовниками на всем белом свете.

Он ее поглаживал, чувствуя в глубине своего существа горящий уголек и в то же время полный и абсолютный покой. Хотя бы на один мимолетный момент он оказался в том самом пространстве, куда уже не надеялся попасть до конца своей жизни. Потом вспомнил про телефонный звонок, про сигналы о поступлении сообщения, игнорировать которое не следовало; взглянул на часы на тумбочке у кровати, испускавшие слабое голубоватое свечение.

1.15.

Проклятье!

Грейс скатился с кровати, прошлепал по полу, нашел телефон, поднес к уху, нажал кнопку повтора.

Гленн просил перезвонить, если шеф получит сообщение до полуночи, а если не получит, обождать до утра. Он с облегчением положил телефон.

– Хорошо, что ты пришел, – пробормотала Клио.

– Клюнул на приманку: на «Гленфиддиш». Не мог устоять.

– Значит, вы такой мелочный, суперинтендант Рой Грейс? – поддразнила она его. – На все готовы за дармовую выпивку?

– Угу. И, может быть, чуточку любопытствовал насчет твоего жениха. Это тоже мелочность? – Он резко выдохнул, когда она вдруг вцепилась в мошонку.

– Знаете, как говорится, суперинтендант? – Клио легонько сжала пальцы.

Задыхаясь от наслаждения – и совсем легкой боли, – он прошептал:

– Как?

– Держа в руках мужские яйца, держишь сердце и разум мужчины.

Он снова с силой выдохнул, она слегка ослабила хватку.

– Тогда скажи, какие у тебя планы на остаток ночи? – снова шепотом спросил он.

Она опять стиснула пальцы и поцеловала его.

– Ты не в том положении, чтоб торговаться, какими бы мои планы ни были.

– Кто торгуется?

– Тебе не кажется, будто ты?

Клио отдернула руку, спрыгнула с кровати, зашагала по комнате. Он смотрел, как стройное обнаженное тело, длинные ноги, крепкие округлые белые груди, пышные ягодицы исчезают в дверях. Потом лег на мягкую подушку, заложил руки за голову и крикнул:

– Льда побольше!

Клио вернулась через несколько минут с двумя позвякивавшими высокими стаканами. Один протянула ему. Забралась в постель рядом, чокнулась, тряхнула головой, проговорила:

– Не будь глухо, большое ухо. Задавай вопрос, задранный нос. Не зевай, полицай, пошевеливай задницей! – И выпила одним махом полстакана.

Грейс поднял свой стакан, повторив в ответ:

– Не будь глухо, большое ухо, – и сделал долгий глоток. До завтра миллион миль.

Клио смотрела на него сверкавшими глазами.

– Значит, вы пришли исключительно для того, чтоб разузнать о моем женихе. Только по этой причине, суперинтендант Рой Грейс?

– Перестань меня так называть!

– А как мне тебя называть? Трахальщиком до конца света?

– Было бы здорово, – ухмыльнулся он. – Впрочем, просто Рой тоже неплохо.

Клио поднесла стакан к губам, потом потянулась, поцеловала его, втолкнув в рот кубик льда со вкусом виски.

– Рой! Великолепное имя. Почему родители назвали тебя Роем?

– Я никогда не спрашивал.

– Почему?

Он пожал плечами:

– Просто в голову не приходило.

– И это называется детектив? Я думала, ты обо всем расспрашиваешь.

– Почему твои родители назвали тебя Клио?

– Потому что… – Она фыркнула. – По правде сказать, стыдно признаться. Дело в том, что «Александрийский квартет» – одно из любимых произведений моей матери. Меня и назвали в честь Клиа. Только отец неправильно записал имя в церковной книге. Поставил на конце «о» вместо «а», так и осталось.

– Никогда не слышал про «Александрийский квартет».

– Быть не может! Наверняка читал.

– Видно, в детстве я был лишен родительского внимания и заботы.

– Или ты его потратил впустую.

– А ты умела играть в покер в двенадцать лет?

– Вот это и я имею в виду. Боже мой, надо тебя просвещать! «Александрийский квартет» – это четыре романа, написанные Лоренсом Даррелом. Чудесные взаимосвязанные истории. «Жюстина», «Балтасар», «Маунтолив» и «Клиа».

– Видно, чудесные, если…

– Что «если»?

– Если ты похожа на их героиню.

Снова зазвонил телефон. На сей раз Грейс ответил – с большой неохотой.

И через две минуты – с немыслимой неохотой, – поспешно поднявшись с кровати, неуклюже натягивал носки.

66

– Тебя ведь легко напугать, правда, Келли?

Ослепленная бившим в глаза светом, Келли, щурясь, разглядывала связывавшие ее веревки, пытаясь сдвинуться назад вместе со стулом, шарахаясь от шевелившихся ножек безобразного черного жука, которого подносил к ее лицу жирный приземистый американец.

– Не-е-е-ет! Пожалуйста, не-е-е-е-ет!

– Одно из моих домашних животных, – ухмыльнулся он.

– Чего вы от меня хотите? Что вам нужно?

Он внезапно отдернул жука, взял за горлышко бутылку водки.

– Выпьешь?

Келли отвернулась, трясясь от ужаса, голода и похмелья. По щекам текли слезы.

– Знаю, хочешь выпить. Давай. Легче станет.

Она отчаянно жаждала выпить эту бутылку: взять в рот горлышко и высосать до дна. Но решила не доставлять удовольствия гаду. Краем глаза в сияющем свете по-прежнему видела дергавшиеся лапки.

– Ну глоточек.

– Я хочу к детям.

– По-моему, сильнее хочешь водки.

– Пошел в задницу!

Перед ней мелькнула тень, потом она получила крепкую пощечину и вскрикнула от боли.

– Не стану слушать никакого дерьма от маленькой сучки, понятно?

– Пошел в задницу!

Следующий удар оказался столь сильным, что свалил Келли вместе со стулом. Она рухнула на каменно-жесткий пол. Боль прострелила руку, плечо, все тело. Келли разразилась слезами.

– Чего вы от меня хотите? Что вам нужно?

– Чтоб ты меня немножко послушалась.

Толстяк поднес жука так близко к лицу, что слышался кислый навозный запах. Лапки защекотали кожу.

– Не-е-е-е-е-ет! – Келли извернулась, покатилась по полу вместе со стулом, с грохотом переворачиваясь, на что-то натыкаясь. Все кости ныли от боли. – Нет… нет… нет! – Она все быстрее дышала, хватая ртом воздух в истерике, чувствуя неожиданно накатившую злобу на Тома. Где он? Почему не ищет ее, не приходит на помощь? Потом замерла неподвижно, измученная, глядя на слепящий свет, в темноту. – Пожалуйста, – взмолилась она. – Я вас не знаю. Просто хочу к детям, к мужу. Пожалуйста, отпустите меня.

Видно, все это как-то связано с сообщением по электронной почте, которое видел Том и с которым наверняка отправился в полицию.

– Зачем вы меня здесь держите? – спросила Келли, как бы желая получить подтверждение.

Нет ответа.

– Вы на меня злитесь? – всхлипнула она.

Мужчина сказал неожиданно мягко:

– Только потому, что ты плохо ведешь себя, Келли. Я хочу, чтоб ты мне помогла.

– Тогда развяжите меня, черт побери!

– Думаю, это в данный момент невозможно.

Она закрыла глаза, отчаянно стараясь что-то сообразить, перебороть жуткую тягу к спиртному. Всего один глоточек «Столичной». Только нельзя доставлять удовольствие жирному гаду. Никогда, ни за что, черт возьми, никогда, никогда, никогда.

Потом жажда все-таки взяла верх.

– Пожалуйста, можно мне сейчас выпить?

Через несколько секунд горлышко было у нее в губах, она жадно глотала спиртное. Последовал почти мгновенный эффект. Боже, как хорошо. Может, она ошиблась в этом человеке, может быть, он, в конце концов, добрый?

– Хорошо, Келли! Пей. Хорошо, правда?

Она благодарно кивнула.

– Слушай! Я не хочу причинять тебе зло. Будешь слушаться, я тебя не обижу. Понятно?

Она тряхнула головой и вдруг страшно расстроилась, когда толстяк рывком отдернул бутылку.

Внезапно в голове прояснилось, одновременно в памяти закрутились все когда-либо просмотренные фильмы ужасов. Что это за тип, черт возьми? Маньяк-убийца? Что он с ней собирается сделать? Страх метался в душе, как выпущенный на волю дикий зверь. Изнасилует? Будет пытать?

«Я умру здесь, в темноте, и больше никогда не увижу Джессику, Макса и Тома».

Как вести себя с таким типом? Пленники в кино пытаются наладить взаимоотношения, установить связь с похитителями. Когда они с тобой слегка познакомятся, им гораздо труднее тебя мучить.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– По-моему, это тебя интересовать не должно.

– Мне хочется знать.

– Я тебя сейчас ненадолго оставлю. Если чуточку повезет, скоро с тобой рядышком окажется муж.

– Том?

– Угадала!

– Том едет?

– Том едет. Ты же не хочешь, чтобы он увидел, как ты тут на полу валяешься?

Келли отчаянно затрясла головой.

– Давай я тебя посажу. Будешь хорошо выглядеть перед камерой.

– Перед камерой?

– Угу.

Чувствуя легкое опьянение, Келли вымолвила заплетающимся языком:

– П-перед к-какой камерой?

– Ты у нас станешь кинозвездой!

67

В 1.25 в спальне Гленна Брэнсона неожиданно завопил Джей-Зи, заменявший звонок мобильного телефона. Он поспешно выбросил руку, чтобы ответить, заглушить проклятую штуку, пока та не разбудила Эри, и свалил с тумбочки стакан с водой. Телефон и будильник тоже грохнулись на пол.

Гленн, туго соображая, в темноте вскочил с кровати, пошарил под стулом, куда улетел телефон, который пел, как назло, все громче. Наконец нащупал, нажал кнопку.

– Сержант Брэнсон, – проговорил он как можно тише, пригнувшись, словно при этом голос звучал совсем неслышно.

Звонил Том Брайс. В ужасном состоянии.

– Сержант Брэнсон, извините за поздний звонок.

– Ничего страшного, Том… Обождите минуточку…

– Господи помилуй! – пробормотала Эри. – Явился домой за полночь, разбудил меня, теперь снова будишь. По-моему, нам надо спать в разных спальнях. – И выразительно отвернулась от мужа.

Прекрасное начало недели, мрачно думал Брэнсон, выходя из комнаты и направляясь с телефоном в ярко-оранжевую ванную.

– Прошу прощения. Слушаю, – сказал он, присаживаясь голышом на сиденье унитаза за неимением лучшего. – Рассказывайте. – В ванной пахло свежим цементным раствором. Гленн осмотрел сверкавшую новым стеклом душевую кабину, установленную только на прошлой неделе, умопомрачительные кафельные плитки в тигровых полосах, выбранные Эри, которые плиточник закончил укладывать в пятницу. Они переехали в этот дом три месяца назад. Место хорошее – недалеко и до моря, и до сельской местности, хотя в данный момент, по сведениям Эри, вся округа стоит на ушах: меньше чем в миле отсюда было обнаружено тело Джейни Стреттон.

– Я должен убедиться, что линия не прослушивается, – объявил Том Брайс, находясь на грани истерики. Слышался гул, словно он ехал в машине.

Брэнсон взглянул на дисплей: звонок с мобильного телефона. Он постарался его успокоить:

– Вы звоните на мой полицейский мобильник. На нем все сигналы шифруются. Абсолютно надежно. – Гленн решил не разъяснять, что телефон самого Тома, скорее всего обычный, доступен любому настроившемуся на соответствующую частоту. – Где вы, Том?

– Не хочу говорить.

– Ладно. Не дома?

– Нет. Из дома говорить опасно, там все кругом прослушивается.

– Хотите со мной где-нибудь встретиться?

– Да. Нет. Да… я хочу сказать… мне нужна ваша помощь.

– Это мой долг.

– Откуда мне знать, что вам можно доверять? Дело конфиденциальное.

Брэнсон нахмурился:

– Какие вам требуются заверения?

Последовало долгое молчание.

– Алло! Мистер Брайс! Том, вы слушаете?

– Да, – слабо ответил тот.

– Слышали мой вопрос?

– Не знаю… имею ли я право… Не могу рисковать.

Телефон замолчал намертво.

Гленн Брэнсон набрал на дисплее номер Тома, сразу попал на голосовую почту, оставил сообщение, что перезвонит, выждал пару минут, полностью проснувшись, со стремительно летевшими в голове мыслями, желая, чтоб Эри лучше его понимала. Жизнь, конечно, тяжелая, но хочется побольше сочувствия. Он передернулся. Черт возьми. Может быть, надо все-таки прочитать книжку, которую она купила ему к Рождеству: «Мужчины с Марса, женщины с Венеры». По ее утверждению, книжка ему поможет понять женщин. Хотя он вряд ли когда-нибудь по-настоящему поймет, чего хотят женщины. Мужчины и женщины не с разных планет, а из разных вселенных.

Брэнсон снова набрал номер мобильника Брайса, снова попал на голосовую почту. Потом принялся набирать домашний номер, неожиданно чувствуя жуткий страх, причину которого так и не понял.

* * *

– Исчез? – переспросил Рой Грейс, стоя рядом с Брэнсоном в прихожей дома Тома Брайса в десять минут третьего ночи, в изумленном гневе тараща глаза на молодого офицера из отдела семейных проблем. – Что значит – исчез, черт возьми?

– Я заглянул проведать, а его нет.

– Том Брайс, его четырехлетняя дочь и семилетний сын покинули дом, а ты ничего не заметил, будь я проклят?

– Я… э-э-э… – беспомощно промямлил Крис Уиллингем.

– Заснул на посту, мать твою, да?

– Н-нет… я…

Грейс, жуя резинку, чтобы заглушить запах спиртного, испепелял взглядом юного офицера.

– Ты должен был за ними присматривать. И не спускать глаз с него как с главного подозреваемого, черт побери! А сам позволил им улизнуть от тебя?

Офицер рассказал обоим детективам о событиях нескольких последних часов, в том числе о сообщении, полученном Томом Брайсом, по его утверждению, по электронной почте и намертво исчезнувшем из компьютера.

Грейс приехал прямо из Королевской больницы графства Сассекс, где на аппаратах жизнеобеспечения лежала его молодая сотрудница, констебль Эмма Джейн Бутвуд, на которую он возлагал большие надежды. Ее вот-вот должны были везти в операционную. Придется взять на себя скорбный труд звонить родителям, сообщать ужасную новость: доктора не надеются, что их дочь выживет.

Он ушел от Клио неохотно, в приподнятом расположении духа, но полномасштабные сведения о ранениях Эммы Джейн начисто стерли из памяти – по крайней мере, на время – воспоминания о прошедшей ночи. Теперь Грейс был подавлен и мрачен, отчаянно беспокоясь за Эмму Джейн.

Водитель фургона, до сих пор не опознанный, по-прежнему лежал без сознания в палате интенсивной терапии в той же самой больнице. Грейс приказал поставить у койки круглосуточную полицейскую охрану, наказав констеблю арестовать мужчину, как только тот очнется, за покушение на офицера полиции. Остается надеяться, что обвинение не придется переквалифицировать в убийство.

Тем временем констебль Ник Николл ждал его возвращения в отдел, желая показать ноутбук, тогда как ловкач Том Брайс улизнул в лунном свете с двумя ребятишками. И что все это значит?

Неделя началась чуть больше двух часов назад.

Грейс обратился к Брэнсону:

– Говоришь, голос у него был странный, когда он тебе звонил? Испуганный?

– Еще как, – кивнул Брэнсон.

Суперинтендант на минуту задумался.

– Ты вчера велел ему заполнить официальный бланк заявления о пропаже жены?

Брэнсон кивнул.

– Внес в компьютер?

– Да.

– Звякни Нику – он сейчас в отделе, – попроси про-смотреть. Там должны быть указаны адреса близких родственников и друзей миссис Брайс. Перепуганный мужчина с двумя маленькими детьми среди ночи далеко не поедет. Описание его машины есть?

Крис Уиллингем и Гленн Брэнсон тупо на него уставились. Им это явно в голову не приходило.

– Вы хоть что-нибудь соображаете, черт побери?

Гленн попытался его успокоить:

– Рой, я просто не знал, какие у нас полномочия. Крис должен был ему помочь пережить неприятности и обеспечить защиту.

– Да, а если разослать описание распроклятой машины, то мы защитим его лучше, силами каждой патрульной машины на выезде. – Грейс знал, что в такой ночной час их немного.

– Приказать Нику вызвать всех членов бригады?

Грейс минутку подумал. Искушение вытащить из постели Нормана Поттинга было почти непреодолимым, но у него возникло предчувствие, что день предстоит очень долгий. Надо дать людям выспаться, чтобы, по крайней мере, на инструктаже в половине девятого у него были свежие, отдохнувшие подчиненные, готовые к работе.

Следует подыскать замену Эмме Джейн, вспомнил он. Как отреагирует Элисон Воспер на очередное дорожно-транспортное происшествие в ходе полицейской погони? Водитель такси в больнице с разнообразными несерьезными травмами; у его пассажира, который не был пристегнут ремнем безопасности, сломана нога. Репортер из «Аргуса» уже на месте, и все остальные примчатся, как только история получит огласку.

Черт, черт, черт…

– Одна проблема: я не знаю регистрационного номера его машины, – признался Гленн Брэнсон.

– Ну нетрудно узнать. Где-нибудь в доме есть формуляр.

Предоставив Брэнсону звонки, а констеблю поиски сведений об автомобиле, Грейс поднялся наверх к детским спальням и к хозяйской с неразобранной постелью. Ничего. Кабинет Тома Брайса обещал гораздо больше. Он оглядел письменный стол, заваленный высокими стопками деловых папок, с веб-камерой на подставке. Морща нос от запаха рвоты, порылся в ящиках стола, не нашел ничего интересного, повернулся к высокому металлическому архивному шкафу.

Нужная информация содержалась в папке с надписью «Автомобили».

Не для всякой полицейской работы требуется ученая степень по ракетостроению.

* * *

Через пятнадцать минут Грейс с Брэнсоном стояли в грязном лифте многоэтажной муниципальной башни микрорайона Уайтхок, с похабными граффити, набрызганными на каждой стене из баллончиков с красками, и с лужей мочи в углу.

Вышли на седьмом этаже, прошагали по коридору, позвонили в дверь квартиры 72.

Через некоторое время женский голос крикнул:

– Кто там?!

– Полиция! – объявил Грейс.

Дверь открыла усталая, встревоженная женщина лет пятидесяти с небольшим, в халате и тапках с помпонами. Видно, в молодости она была привлекательной, но теперь кожа загрубела, покрылась сеткой морщин, бесформенно подстриженные светлые волосы поседели. Зубы сплошь в пятнах – от никотина, рассудил Грейс, слыша крепкий запах табака. В квартире где-то у нее за спиной плакал ребенок. В воздухе стояло слабое зловоние от подгоревшего жира.

Он предъявил удостоверение:

– Суперинтендант Грейс из уголовной полиции и сержант Брэнсон. Миссис Маргарет Стивенсон?

Она кивнула.

– Мать миссис Келли Брайс?

После секундного колебания женщина подтвердила:

– Да. Только тут ее нету. Вы Тома ищете? И его тоже нет.

– А где он, не знаете?

– А вы знаете, где моя дочка?

– Нет. Пытаемся найти.

– Она не сбежала, детей бы не бросила. Вообще не может с ними расставаться. Даже с нами не оставляет. Том где-то с час назад привез ребят сюда. Просто звякнул в звонок, втолкнул их и умчался.

– Сказал, куда направляется?

– Нет. Потом обещал позвонить.

Плач за спиной женщины усилился. Она беспокойно оглянулась.