Текст книги "Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви: Пост. Пасха. Пятидесятница"

Вторую седмицу Великого поста Церковь называет седмицей светотворных постов и во время ее молит Господа преимущественно о благодатном освящении постящихся и кающихся: «Господи, направи ны, пост повторяющия, освящение нам осияй и просвещение оправданий Твоих»[119]119
  Седален по третьем стихословии на утрене в понедельник второй седмицы Великого поста.


[Закрыть]. Ибо благодать Божия и грехи наши очищает (см.: Мк. 2, 1-12), и воссиявает верующим особенно во время поста, молитвы и иных подвигов благочестия.

Потому, повторяя побуждения к подвигам поста, молитвы, умиления и покаяния, Церковь во вторую седмицу Четыредесятницы зовет и направляет нас из греховной тьмы, в которую ниспали мы и первым удалением от Бога, и, вторично, как говорит Церковь, осквернением ризы Божественного крещения, или просвещения, среди многообразных обольщений мира. Она указует нам на вожделенные плоды истинного благочестия – на благодатный свет и воссоединение с Богом, по примеру блудного сына, который с молитвой и раскаянием обратился к отцу своему и получил от него прощение грехов и новые дары благодати[120]120
  Притча о блудном сыне изъясняется в утреннем каноне второй недели Святой Четыредесятницы.


[Закрыть].

Молитва и пост есть дивное оружие, говорит Церковь. Пост сделал Моисея боговидцем, Илию – пламенным колесничником, Павла – чудным неботечником. Итак, будем поститься от злоб и на высоту бесстрастия восхитимся. Как расслабленный, о котором упоминается в Евангелии, читаемом во вторую неделю Великого поста: принесенный к Господу, он получил от Него прощение грехов и исцеление от болезни. Так и духовно расслабленного, с молитвой и покаянием притекающего к Господу, Он исцеляет и восстановляет силой благодати Своей.

Некоторые из священных песнопений, поемых ныне во вторую седмицу Святой Четыредесятницы во время богослужения, Церковь приняла от Иосифа и Феодора Студитов и Феофана Никейского.

Для назидания и руководства постящихся к благодатному освящению и озарению Церковь во время богослужения второй седмицы Великого поста воспоминает святых причастников и защитников благодатного света. Так, на повечерии в первый воскресный день Четыредесятницы она воспоминает пророков, которые, просвещаемые Святым Духом, прорекли о новозаветной благодати (см.: 1 Пет. 1, 10).

В субботу на литургии чтением Апостола (Евр. 3, 2-16) Церковь внушает нам назидать друг друга и не ослабевать в начатом подвиге поста. Евангелием (Мк. 1,35–44) она благовествует об очищении прокаженного благодатным словом Господа.

В воскресный день второй седмицы Святой Четыредесятницы с XIV века Церковь празднует память святого Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского, чудотворца, защитника православного учения о Божественном свете. Синаксарь на этот день начинается стихами: «Света светлого проповедника ныне воистину велия: источник света к незаходимому свету».

Святитель Григорий, живший в XIV веке, родился в Константинополе от благородных и благочестивых родителей. В двадцать лет оставив мир, он принял иночество в одной из афонских обителей. Проводя жизнь весьма благочестивую, он сподобился Божественных откровений и имел от Бога дары исцеления. Возведенный в сан священства, святой Григорий, совершая таинства Божии, приводил предстоящих при его священнодействии в умиление и слезы. Современники, удивляясь добродетельному житию Григория, нарицали его Богоносцем.

Особенно великую услугу Церкви святитель Григорий оказал обличением лжеучителей, отвергавших православное учение о духовном благодатном свете, осиявающем внутреннего человека и иногда открывающемся видимо, как у Господа на Фаворе и в лице Моисея после собеседования его с Богом на Синае (см.: Исх. 34,29–30). Этими лжеучителями были калабрийский монах Варлаам и Акиндин.

Варлаам и его последователи думали, что свет, виденный на Фаворе, есть творение, а не свет присносущный, как говорит Церковь[121]121
  См., например, тропарь праздника Преображения Господня.


[Закрыть]. Они утверждали, что никакой молитвой нельзя достигнуть внешнего осияния небесным светом; что общая Отцу, Сыну и Святому Духу благодать и свет будущего века, которым праведники просветятся, яко солнце, как это предпоказал Христос, просияв на горе, и вообще всякая сила и всякое действие Триипостасного Божества относятся к кругу сотворенного. Таким образом они нечестиво рассекали одно и то же Божество на созданное и несозданное, а тех, кто сей Божественный свет и всякую силу, всякое действие с благоговением признают несозданным, называли двоебожниками и многобожниками.

Считая заблуждением веру афонских пустынников в созерцание света Божия телесными очами и приготовление к тому чувственным образом, Варлаам принес на них письменную жалобу Константинопольскому патриарху Иоанну XIV Калекасу (1341–1347). По этому поводу в 1341 году для утверждения православия был созван в Софийском константинопольском храме под председательством патриарха Собор из многих епископов. На этом Соборе Палама своими огнедохновенными словами так обличил заблуждение Варлаама, что посрамленный лжеучитель удалился в Италию, оставив, впрочем, после себя плевелы своего лжеучения, которые после него рассеивал и возращал инок Акиндин.

Против Акиндина в Константинополе собрали новый Собор, на котором ревностный защитник православия святитель Григорий еще более обнаружил заблуждение Варлаама и Акиндина, защищая учение о Божественном свете.

«Напыщенные мирской и тщетной мудростью, – говорил святитель, – и не внимающие мужам опытным в духовном учении, когда слышат о свете, осиявшем Господа на горе Преображения и виденном апостолами, думают видеть в нем нечто чувственное и сотворенное. Поэтому и сей невещественный, незаходимый и вечный свет, превышающий не только чувства, но и всякий ум, они низводят до чувственного и сотворенного света, хотя и Сам Просиявший светом на Фаворе ясно показал, что этот свет не сотворен, назвав его Царством Божиим (см.: Мф. 16, 28). Царство же Божие неужели есть что-либо сотворенное и служебное? Неужели Господь восприял на горе какой-то иной свет, которого дотоле не имел?

Да удалится от нас сие хуление, потому что кто думает так, тот должен признать во Христе три естества, то есть Божеское, человеческое и оного света. Итак, веруем, что Он явил в Преображении не другой какой-либо свет, но только тот, который скрыт был у Него под завесой плоти. Сей же свет был – свет Божеского естества, поэтому и не сотворенный, Божественный. Так и по учению богословствующих отцов: Иисус Христос преобразился на горе, не восприявши что-либо и не изменившись во что-либо новое, чего дотоле не имел, но показавши ученикам Своим только то, что у Него уже было.

Да и для чего Господь пред началом Преображения избирает главнейших из лика апостольского и возводит их отдельно на гору? Конечно, для того, чтобы показать им нечто великое и таинственное. Что же особенно важного и таинственного в показании чувственного света, который обильно имели уже до того не только избранные, но и остальные апостолы?

Как можно славу и Царство Отца и Духа Святого поставлять в каком-то чувственном свете? Неужели в подобных славе и Царстве придет Христос и в скончание века, когда не будет нужды ни в свете, ни в воздухе, ни в пространстве, ни в чем-либо подобном, но когда, по свидетельству апостола, будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 28), то есть будет заменять всё для всех? Если же всё, то, следовательно, и свет. Явно из этого, что свет Фаворский был светом Божества.

И евангелист Иоанн, наученный Божественным откровением, ясно говорит, что будущий вечный и пребывающий град не будет иметь нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец (Откр. 21, 23). Не того же ли Иисуса показывает он ясно здесь, Который ныне на Фаворе Божественно преобразился и Которого плоть сияла, как светильник? Равным образом и об обитателях того града Богослов говорит: И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их (Откр. 22, 5). Но какой же есть другой свет, у которого нет изменения и ни тени перемены (Иак. 1,17)? Какой есть свет непреложный и незаходимый, как не свет Божества?»[122]122
  Григорий Палама, свт. Омилия 34, на святое Преображение Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.


[Закрыть]

За святую ревность к утверждению учения Православной Церкви святой Григорий от священного Собора и императора был убежден принять рукоположение во архиепископа Фессалоникийского, после чего около тридцати лет пас Солунскую Церковь. Вскоре по преставлении за свою святость он был прославлен Церковью. Уже в XIV веке, в котором он жил и преставился, Константинопольский патриарх Филофей (1362–1365) изложил житие его и последование церковной службы в день его памяти.

Постящихся и идущих путем благодатного освящения Церковь ободряет и утешает во вторую неделю Четыредесятницы чтением Апостола (Евр. 1, 10 – 2,3) о Божественном величии Сына Божия, во имя Которого мы постимся и подвизаемся, и служением святых Ангелов для ищущих спасения. Не всели они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение? (Евр. 1, 14). А нерадящим о своем спасении угрожает правосудием Божиим: Ибо, если через Ангелов возвещенное слово было твердо, и всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние, то как мы избежим, вознерадев о толиком спасении? (Евр. 2, 2–3).

Чтением Евангелия (Мк. 2, 1-12) Церковь благовествует об исцелении души расслабленного от грехов и его тела от болезни словом Господа, по вере принесших расслабленного.

Вступая на подвиг и оканчивая его, мы обыкновенно бываем воодушевлены: в начале – осознанием в себе еще свежих и не растраченных сил, а напоследок – надеждой близкого и успешного окончания. Но середина поприща часто бывает для нас опасным камнем преткновения.

Итак, Церковь, никогда не оставляя чад своих без утешения и одобрения, среди подвигов Великого поста, которыми постящиеся и кающиеся должны распинать плоть свою со страстьми и похотьми, с третьей седмицы Четыредесятницы начинает особенно ободрять и укреплять подвизающихся, представляя сердцу и взору нашему примеры благочестивого подвижничества, самоотвержения и терпения.

Таким образом, на третьей седмице Великого поста она, руководствуя нас умерщвлять страсти и похоти, внушает нам побеждать их, подобно Гедеону, поразившему мадиамлян; одолевать их, подобно Сампсону, убившему зверя; умерщвлять их, яко Голиафа; смирять их, подобно Даниилу, укротившему зверей во рве.

Теперь она более восхваляет пост, нежели предписывает; чаще воспевает вожделенные плоды его, нежели обнажает наши язвы греховные, которые врачуются постом: «Отеческого сокровища, имения чудного, матере всех послуживших Владыце Христу придите насладимся, братие, поста, ибо сей укрепляет тело, просвещает ум и сердце»[123]123
  Понедельник третьей седмицы. Канон. Песнь 8.


[Закрыть]. «Пост возлюбим, души страсти лютейшие действием духа увядающий, и Божественная деяния деяти укрепляющий, и ум на небо возсылающий, прощение ходатайствующи от Бога Щедрого»[124]124
  Понедельник третьей седмицы. Стихира на «Господи воззвах».


[Закрыть].

Чтением Апостола на литургии в субботу третьей седмицы Четыредесятницы (Евр. 10, 33–38) Церковь внушает нам не ослабевать в терпении во имя Господа Христа, а из Евангелия (Мк. 2, 14–17) благовествует слова о том, что не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мк. 2,17).

Особенно же для утешения и ободрения кающихся в середине Четыредесятницы Церковь указует в третью неделю Великого поста на Животворящий Крест Господень, начиная синаксарь в эту неделю стихами: «Кресту вся земля да поклоняется, имже познала Тебе поклонятися, Слове».

Древо страданий и смерти Господа, представляемое Церковью постящимся в середине Четыредесятницы, по толкованию Церкви, подобно райскому древу жизни; подобно древу, которое во время сорокалетнего странствия народа Божия в пустыне положено было среди горьких вод Мерры для их услаждения; подобно сеннолиственному древу, под тенью которого останавливаются для прохлаждения и отдохновения утомленные путники, ведомые в Обетованную землю вечного наследия.

Напоминая постящимся о страданиях и смерти Господа, для спасения мира добровольно перенесенных Им, всечестной и Животворящий Крест благодатно воодушевляет верующих на продолжение поста и молитвы и освящает их. Если Господь нас ради распят, то не должны ли и мы Его ради отречься от мирских удовольствий, которые препятствуют подвигам благочестия? «Сраспинаеми нас ради Распеншемуся, умертвим вся плотския уды в постех, и молитвах, и молениях»[125]125
  Среда третьей недели Четыредесятницы. Трипеснец на утрене. Песнь 3.


[Закрыть].

Благовестие о Кресте и поклонение Ему в середине поприща Четыредесятницы, воодушевляя постящихся примером распятого Спасителя, утешительно преднапоминает нам и о приближающемся светлом празднике славного Воскресения Христова. Крест – это предсретение празднования Пасхи. При торжественной встрече победителя обыкновенно предшествуют ему его победные знаки; так и Пасхе Христовой – шествию Победителя греха и смерти – предшествует знак Его победы – Животворящий Крест. Итак, если мы со Христом страждем, то с Ним и прославимся; если с Ним умираем, то с Ним и воскреснем.

К утешению нашему страдания Спасителя изображаются в церковных песнопениях третьей недели Четыредесятницы вместе с радостным Воскресением Спасителя. Это предызображение Воскресения Христова, столь отрадное для верующих, составляют пасхальные ирмосы, положенные в каноне на утрене Крестопоклонной недели. К сожалению, эта важна особенность, имеющая, по намерению Святой Церкви, высокую цель, остается почти незамеченной, так как и сами пасхальные ирмосы редко где в это время поются.

По великом славословии на утрене при пении «Святый Боже» Крест, украшенный зеленеющими цветами, знамениями жизни, выносится к верующим для поклонения и лобызания его. При поклонении Кресту и целовании его Церковь возглашает: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим». То же поется на литургии вместо «Святый Боже».

Чтением Апостола (Евр. 4, 14 – 5, 6) Церковь проповедует, что несение креста облегчает нам Сам Распятый за нас на Кресте. Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего. Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха (Евр. 4, 14–15).

Чтением Евангелия (Мк. 8,34 – 9,1) Церковь благовествует, словами Господа, об обязанности самоотвержения и последования Ему для спасения. Кто хочет идти за Мною, – говорит небесный Подвигоположник, – отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее (Мк. 8, 34–35).

Из-за благовестия о Кресте и поклонения Животворящему Кресту третья неделя Великого поста называется Крестопоклонной. Начало установления ее относится к древним временам христианства. Между сочинениями святителя Иоанна Златоуста есть поучение на эту неделю, в котором он между прочим говорит: «Возвратился к нам ежегодный день, всеми чтимый и светлый, – средняя седмица Святых постов, приносящая треблаженный и Животворящий Крест Спаса нашего Иисуса Христа, предлагающая его для поклонения ему и поклоняющихся с искренним сердцем и чистыми устами освящающая и делающая готовее и мужественнее к совершению поприща Святых постов»[126]126
  Иоанн Златоуст, свт. Слово на поклонение Честному и Животворящему Кресту, в среднюю неделю Великого поста.


[Закрыть].

В другой своей беседе святитель Иоанн Златоуст не одобряет радость антиохиян о том, что они совершили половину Четыредесятницы.

Святитель Софроний, патриарх Иерусалимский, в VII веке в неделю Крестопоклонную в своем слове говорил: «Посмотрите на путника, идущего к определенной цели. Ежедневно проходя известную часть пространства, он, хотя и изнемогает иногда от продолжительности предпринятого пути, однако, имея в виду отдохновение, с охотою продолжает начатый путь. И все мы теперь что другое, как не странники? Человеколюбец Бог чрез предание от святых отец Сам открывает пред нами предлежащий путь, говорю, святого и спасительного поста для того, чтобы мы, потрудясь на нем хоть сколько-нибудь, сподобились получить прощение грехов. Он избавляет нас от томящей нас греховной жажды и угрызения похотей чрез прикосновение и лобызание Честного и Животворящего Креста.

То и другое средство с одинаковой пользой могут приготовить нас к достойному сретению святого дня Воскресения: пост – потому что поддержит благую бодрость в теле, а поклонение предлежащему Животворящему Кресту отвлечет мысли наши от постыдных помыслов и дел и устремит взор наш к небесному жилищу. Потому восхвалим пост! Но, восхваляя его и все блага, проистекающие от него для человека, восхвалим также и предлежащее нам для поклонения честное Древо Креста и воззовем к нему сердцем и устами:

“Радуйся, Кресте, на нем же Сын Божий, распростерши руки, принял всех нас в Свои объятия и примирил с Отцом Небесным! Радуйся, очищение наше от скверн греховных! Радуйся, щите Великого Царя, под сенью которого уготовляется всякая победа! Озари нас, Прелестный Кресте, сокровенной в тебе силой; сотвори, да и мы свободно возжелаем пострадать хотя несколько для Того, Который первый положил на тебе живот Свой за нас! Соделай нас достойными с радостью встретить светоносный день Воскресения, как залог наследия уготованных нам вечных благ!”»[127]127
  Софроний, патриарх Иерусалимский, свт. Омилия, произнесенная на поклонение Честному и Животворящему Кресту.


[Закрыть]

В беседах преподобного Феодора Студита, автора IX века, указывается на поклонение Кресту в середине Четыредесятницы как на уже древнее обыкновение Церкви. В том же веке святые Иосиф и Феодор Студиты написали множество хвалебных песен на третью седмицу Четыредесятницы, и ныне поемые Церковью.

Для утешения и подкрепления верующих в середине подвигов Святой Четыредесятницы в четвертую ее седмицу продолжается поклонение Животворящему Кресту; оно совершается в понедельник, среду и пятницу этой седмицы. В пятницу, по окончании часов и после обычного поклонения и лобзания, Крест благоговейно и торжественно препровождался в алтарь.

Из-за поклонения Кресту вся четвертая седмица называется Средокрестной и Крестопоклонной. В эту седмицу Церковь назидает нас во время богослужения между прочим и теми песнопениями, которые были преданы ей святыми Иосифом и Феодором Студитами и Феофаном Исповедником.

Благоговея перед Животворящим Крестом и призывая нас на поклонение ему, Церковь в четвертую седмицу взывает: «Святая сия и светоносная седмица предлагает миру всечестный Крест. Приидите поклонитеся со страхом и любовию! Божественный и всечестный Крест есть для нас сокровище освящения и силы. Он испущает световидное сияние благодати и, как источник, кипит Божественными дарованиями: он утоляет прегрешения, разрешает болезни. Только водрузилось древо Креста Христова, поколебались основания смерти. Поклонимся Кресту Господню!»

Примером Господа, смирившего Себя до смерти крестной, Церковь по достижении середины святого поприща поста особенно внушает нам иметь смирение, которое по мере преуспеяния в благочестии становится необходимее, дабы гордостью и возношением фарисейскими не затмить совершенных подвигов благочестия и не потерять оправдания пред Богом, взирающим не только на деяния наши, но и на помышления.

Для этого Церковь в четвертую седмицу Четыредесятницы многократно напоминает о смирении мытаря и превозношении фарисея: «Не возвышайся добродетелями и не осуждай ближнего, как велехвальный фарисей, считая себя праведным, но в смиренном помышлении о своих согрешениях возопи, как мытарь: “Боже, очисти мя грешного и спаси мя!”»[128]128
  Стихира на стиховне, поемая на вечерне в четверг четвертой недели Великого поста.


[Закрыть]

Святитель Амвросий Медиоланский в IV веке в преполовение Четыредесятницы говорил: «Возблагодарите, братие, Божественное милосердие за то, что оно дало вам благополучно достигнуть половины Четыредесятницы. Но за сей дар достойно возблагодарить Господа могут только те, кои доселе старались жить так, как они научены в начале Четыредесятницы, то есть те, кои старались испросить себе отпущение грехов ежедневным постом, милостыней и посещением церкви. А что касается тех, кои небрегли обо всем этом, то есть не постились ежедневно, не творили милостыни, не прилежали к молитве или молились без сокрушения сердечного, то сии должны не радоваться, а скорбеть и плакать».

В субботу четвертой седмицы поста Церковь чтением Апостола (Евр. 6, 9-12) учит нас любви и благотворению ближним и быть ревностными в добродетели до конца, а чтением Евангелия (Мк. 7, 31–51) благовествует об исцелении глухонемого прикосновением и словом Иисуса Христа.

В воскресный день четвертой седмицы Православная Церковь между прочим поучает совершающих поприще покаяния и умиления евангельской притчей о впавшем в разбойники, изъясняемой в священных песнопениях. Впавшему в разбойники подобен каждый, впавший в грехи, которые, как разбойники, наносят глубокие язвы душе нашей и оставляют ее едва живой. На раны души нашей возливает спасительный елей Господь наш Иисус Христос, пришедый в мир грешныя спасти.

Особенно в воскресный день четвертой седмицы Великого поста Церковь назидает постящихся примером святого Иоанна Лествичника. Он некогда, подобно нам обложенный немощью плоти, по выражению тропаря, постом, бдением и молитвой соделался и в телеси яко Ангел. Опыт великих подвигов своих для наставления шествующих путем его он изложил в сочинении «Лествица рая», которая состоит из тридцати степеней, возводящих на высоту духовного совершенства. Эта книга, по выражению Церкви, «приносит присноцветущие плоды учения, услаждающего сердца с трезвением внемлющих. Лествица бо есть, души возводящая от земли к небесной и пребывающей славе»[129]129
  Кондак преподобному Иоанну Лествичнику (память его совершается 30 марта).


[Закрыть].

«Иже плотию и живый мертв сый Иоанн, вечно живет и, мертв явлься бездыханный, списание оставль лествицу восхождения. Показует его путь восхождения: Иоанн умре в тридесятый день» – такие стихи предпосланы синаксарю о преподобном Иоанне Лествичнике.