Текст книги "Скиф"

И опять лицо в воротник спрятала – улыбка на губы набежала.

– Он вроде бы неплохой человек. Не обижает тебя?

Нет, ― головой мотнула.

– Он хороший. Вроде. Я не знаю, па, пока не пытай. Сама много не понимаю. Время нужно, чтобы в себе разобраться. И не беспокойся – Максим действительно порядочный человек. Мне с ним спокойно.

– Как же дальше с учебой будет?

– Буду учиться. Придумается, что-нибудь.

И вдруг ткнулась лбом в плечо мужчины:

– Знаешь, мне кажется, я понимаю, зачем выжила. Только боюсь пока верить. Прости меня за все, ладно?

– За что, глупенькая, ― вздохнул, погладил по голове. ― Денег-то надо? Возьми-ка пару тысяч, на всякий случай, ― сунул ей мятые бумажки. ― Звони почаще. И на мои звонки отвечай уж, пожалуйста. Не спокойно у меня на сердце пока.

– Все будет, как будет. Хуже по – любому быть не может, ― чмокнула его в щеку, вводя в ступор. И пошла к лифту. ― Спасибо тебе, ― бросила в открытую дверь.

И грустно стало, сердце защемило. Слезы накатились вдруг, словно навсегда с отцом расставалась. А может с прошлым? Так его жалеть нечего.

И вышла уже спокойная, уверенная.

Максим у машины стоял, курил – красивый и… свой, близкий, родной какой-то. Смотрел на нее и словно любовался. Варя подошла, забрала у него сигарету, опершись ладонью на грудь. Затянулась и отдала обратно. И прижалась, заглядывая в лицо. Мужчина отвернулся, чтобы дым ей в лицо не пускать, и косился, радуясь, что лед с ее стороны тронулся, и, пугаясь – как бы ее в другую сторону не унесло.

– Поговорили?

– Угу.

– Беспокоится?

– Да.

Макс хмыкнул:

– Ты удивительно многословна.

– Беру пример с тебя, «жених».

– Слышу сарказм в голосе, ― откинул сигаретку и притянул девушку к себе, обнял. ― Сейчас в больницу, потом пообедать заедем, и я снова сделаю тебе предложение. И буду делать, пока не согласишься.

Варя с трудом справилась с наползающей на губы улыбкой, гордой и счастливой.

– Мне нужно доучиться, ― напомнила.

– Согласен. И даже не собираюсь мешать, хотя одно другому не помеха. И если хочешь знать мое мнение, тебе нужно получать ту профессию, к которой душа лежит. Подумай.

Они выехали со двора. Варя мысленно помахала рукой знакомым местам и тихо заметила:

– Теперь я знаю, зачем жила и зачем жить.

– Жить нужно, солнышко. Впереди много интересного: семья, дети, новая профессия.

– Что делать с Владом?

– Кстати, о твоем образе – а ты не думало о театральном? Когда я первый раз тебя увидел, был уверен, что ты парень, ― улыбнулся ей.

Варя рассмеялась, и ее смех был как награда – чистый, звонкий, беззаботный. Девчачий. Он так понравился Максиму, что он готов был вспомнить все анекдоты и смешные случаи, лишь бы услышать его снова.

Но девушка больше не смеялась, она задумалась над словами Максима, и пока сомневалась. Убедил Чилигин.

Он застыл за столом, во все глаза уставившись на светленькую динноножку, рука об руку ввалившуюся со Смелковым.

– Хм, ― выдал, поднимаясь. Глянул на друга: ну, ты, блин, даешь. И подошел, протягивая руки к Варе.

– Константин, ― галантно поцеловал ей руку. ― Эээ, кофе, коньяк, конфеты?

– Выписка, рекомендации, справка, ― усмехнулся Смелков, видя, что Чилигина в другую степь понесло.

– Эээ? ― уставился на него и кивнул. ― Да. Да! А где сама-то Косицина? ― пошел к столу. ― Лицезреть хочется, знаешь.

– Лицезреешь.

Костя недоуменно уставился на него, нахмурился и перевел взгляд на девушку, которую Макс демонстративно обнял.

И потер подбородок, сообразив, что не узнал пациентку: фигассе…

– Эээ… Варя? ― выставил ладонь. Девушка улыбалась, лукаво поглядывая на него. ― Ааа?..

– Самочувствие прекрасное, ― заверила. Забавно было наблюдать за доктором.

Уже на крыльце мужчина и девушка рассмеялись. Макс обнял ее, поднимая, закружил:

– Я же говорю – у тебя уникальный дар. Иди в театральный. Но сначала за меня – замуж.

Варя обняла его и прошептала на ухо:

– Согласна.

И вдруг лизнула в мочку. Макс дернулся от пронзившего как током ощущения и заулыбался – кажется, прошлое ее отпускает.

– Больше не боишься?

– Тебя, ― заверила, загадочно улыбаясь.

– И на том спасибо, ― поцеловал ее в губы.

Глава 29

И все же, так сразу и радикально менять свою жизнь Варвара боялась. Поэтому в понедельник, стараясь не замечать укоризненный взгляд Максима, вновь нацепила на себя маску Влада. Мужчина промолчал, понимая, что форсировать не стоит. Придет время и девушка сама поймет, что эта ширма ее тяготит и больше не нужна.

Ни слова, ни сказав, отвез в техникум и предупредил, что заберет.

Сам отправился к Даричевой, поздравить с надвигающимся праздником и отблагодарить, а потом поехал встречать Ромку.

Варя протопала в аудиторию, здороваясь на ходу, бросила рюкзак на парту, подмигнув Маше.

– Ты?! ― перекосило девушку. ― Я тебе раз пятьдесят позвонила, узнать как ты…

– А я, неблагодарная сволочь, ни разу не удостоил твою трель ответом, ― хмыкнула Варя. ― Ладно, Маня, не гуди, так и быть, с меня ченч – идем после занятий в кафешку.

Маша притихла, недоуменно поглядывая на Скифа – чего он такой добренький? А тот вовсе ее обнял:

– Рад тебя видеть подруга, ― и опять разлегся на парте. Девушка же все претензии растеряла. Он был такой, как в ту памятную субботу и Маша не хотела его потерять.

Занятия пролетели незаметно и как-то легко и весело – Скиф шутил и был в отличном настроении, чем щедро делился. Маша взгляда с него не спускала – чуть бледный и немного похудевший, но красивый как никогда, он казался ей если не Богом, то идеалом.

– Если б ты всегда был таким, ― вздохнула.

Влад потерял улыбку и странно посмотрел на нее:

– Я же просил, Маня, не влюбляйся, я не для тебя. И давай не будем, хорошо?

Ей хотелось продолжить, и даже высказаться на счет его Светы, но смолчала, радуясь уже тому, что он здоров, рядом, и не отталкивает ее. И в благодарность получила объятья – парень обнял ее за плечи, дождавшись на крыльце после занятий, и увлек к уже знакомой машине, возле которой стояли двое мужчин и курили.

– Привет.

Макс странно глянул на Скифа и улыбнулся, кивнув.

– Рома, мой брат, ― представил ему соседа – молодого мужчину с обветренной, но приятной физиономией.

– Точно, ― подал руку пацану, немного дурея от антуража.

– Скиф, ― бросил тот с насмешкой.

Мужчина покосился на Смелкова – что у тебя общего с этим клоуном. Тот внимания на взгляд не обратил, в сторону девушки рукой указал:

– Маша.

– Маша, ― оглядел ее гость из Твери, и улыбнулся приветливо. ― Приятно. Роман.

Девочка ему понравилась – симпатичная, какая-то домашняя, не как современные оторвы. Только смотрела она лишь на Скифа. А тот, наоборот, на Макса. Смелков же вовсе обнял пацана за шею:

– Куда направимся? Предлагаю пообедать.

– Согласны, да, Маш?

Девушка, настороженная поведением Макса и Влада, неуверенно кивнула. Ей очень не понравилось, как они себя ведут.

В кафе Роман усиленно ухаживал за ней, а она смотрела как Макс ухаживает за Скифом, и тот явно не против. Их взгляды друг на друга были похожи на полет влюбленных в одном потоке, на пожар, на соитие. И девушка холодела от мысли, что была права, что Влад гей. Да иного и в голову не шло, глядя на пару. Они даже сидели притиснувшись друг к другу.

Это было невыносимо и в то же время, непостижимо.

– Я домой, ― вскочила, не выдержав воркования мужчин.

– Подожди, ― растерялся Роман – он только размечтался, а девушка раз и бежать!

Макс молча подал ему ключи от квартиры и кивнул – беги, не спи. И мужчина понял, рванул за девушкой.

– Надеюсь, твой Роман придется Маше по душе, ― тихо заметила Варя. Макс обнял ее уже не прячась, поцеловал.

– Она влюблена в тебя, это видно.

– Она влюблена во Влада. В персонаж. Я не знаю, как ее убедить, что она любит миф.

– Никак. Дай время и сама все поймет, излечится.

И улыбнулся, сильнее стискивая девушку:

– Поехали домой?

Варя поняла, что Смелкову не терпится затащить ее в постель и головой качнула, с улыбкой разглядывая его:

– Ты порочный, ненасытный тип.

– Точно, ― рассмеялся.

Роман нагнал Машу на улице, подхватил под руку:

– На меня обиделась?

– Нет, ― дернулась.

– А чего тогда?

– А ты не понял? Мы – лишние.

– В смысле? ― растерялся.

– В том самом, ― лицо девушки пылало. Она явно была расстроена и на грани слезливой истерики. ― Они голубые, неужели неясно! ― выдохнула, видя, что Роман ничего не понимает.

Мужчина фыркнул:

– Глупость какая – нормальный парень, этот Скиф. А за брата вовсе ручаюсь – он такой же гей, как я Барбара Стрейзанд.

– Ты слепой? Они же… да если бы нас не было, они бы целовались и обнимались!

– Глупости. Что тебе в голову пришло?

– Мне это давно в голову пришло, ― надулась: все-таки Скиф сволочь! Мог бы сразу объяснить! А она-то дура…

Маша еле слезы от обиды и провала мечтаний сдерживала.

― Тебе этот Скиф нравится, что ли? ― вздохнул – ну, вот, приплыли, блин! ― А я тебя в кино пригласить хотел.

Маша притихла – злость на Влада брала, и ясно уже четко – ни Света, и ни она героини его романа – Максим, этот взрослый мужчина, совершенно не похожий на представителя сексменьшинства.

Замкнутый круг, любовный треугольник. А клин, говорят, клином выбивается. Девушка подумала и взяла Романа под руку:

– Идем в кино, ― заявила решительно наперекор себе, Скифу и всем.

Одной ей сейчас было бы невмоготу. Пережить, переварить, что Влад не для нее, было сложно, но уже явно – без вариантов. А ведь он предупреждал – «я не для тебя».

– Вот скажи мне, почему я такая невезучая? Влюбиться в гея! Хоть бы табличку вывешивали, что ли. Как на покрашенную скамью – не садиться. А тут…

Роман промолчал, он просто не разделял мнение Маши, и не понимал с чего она вообще такой вывод сделала. И волновало его совсем другое – что эта симпатичная девушка согласилась пойти с ним в кино. И может быть, что-нибудь получится. Ему давно так сильно не нравилась ни одна.

К Максу он завалил довольный, в приподнятом настроении. Маша оказалась еще приятнее в общении, чем он думал – открытая, искренняя, не глупая, а что на Скифе зациклена, так это не пугало. Он уже понял, что это привязанность в одни ворота, а значит у него есть шанс.

Кинул ключи на тумбочку, улыбнулся овчарке:

– Привет, что ли?

И напевая «не кочегары мы не плотники – да», стянул ботинки. И только тут заметил валяющуюся на полу куртку. Выпрямился и застыл, хмуря брови – от коридора до спальни вела дорожка из одежды. Мужской. И куртку Скифа, как его грейдеры и джемпер брата, не узнать было невозможно.

Роман очумело уставился на закрытые двери спальни, прислушиваясь и, волосами тряхнул. Протопал в кухню в прострации, осел на табурет и закурил, трясущейся рукой.

Мой брат – гей, – это не укладывалось, но по факту выходило реальностью.

И вовсе потерялся, услышав характерные вскрики, правда женские или мужские, не разобрал. Нахохлился, соображая, когда это случилось, как Макс покинул ряды натуралов, с какого перепугу. Шок и прострация, вот что испытывал Роман. И услышав смех и шаги, боялся даже голову в их сторону повернуть.

Варя заметила гостя и потеряла улыбку, притихла, и юркнула в дверь ванной, которую открыл Макс, прикрывая ею девушку от взгляда Романа. Но тот и взгляда не кинул – сидел как помороженный – какой-то потерянный, ссутулившийся, и курил.

– Привет. Что – то ты быстро, ― прошел на кухню Максим, прихватил сигаретку из пачки. Встал у окна и закурил.

Роман глянул на его голый торс, плавки и отвернулся.

– И давно? ― спросил глухо.

– Что?

– Мальчиками интересуешься. Свернулись вы в своих столицах наглухо.

Макс подавился дымом и вдруг громко засмеялся. Роман смотрел на него исподлобья и ничего смешного не находил, а того буквально сворачивало от смеха.

Дверь ванной комнаты схлопала и у входа на кухню встала длинноногая девочка, стройная и красивая.

– Что случилось? ― спросила, невольно улыбаясь над смеющимся Максом. Тот обнял ее, притянув к себе и, сквозь смех, сообщил:

– Мы с тобой лесбияны… нет ― геи… нет… Ох!

Рома забыл, что курил – смотрел во все глаза на пару и понимал, что кто-то из них троих, вернее – четверых – если Машу включать, идиот. И не исключал, что идиотов двое.

Макс поцеловал девушку в висок, прижимая к себе и, уставился на брата:

– Не знаю, как в столице, но в провинции, чувствую, еще хуже.

– Я так похожа на парня? ― выгнула бровь девушка, с насмешкой воззрившись на него. Макс фыркнул и опять рассмеялся.

– А я на Моисеева.

Роман открыл рот и закрыл. Складывалось тяжело, с пробуксовкой и вот лицо оттер.

– Мать! Смелков, бога, душу!.. Фууу! Выпить есть?

– Помянуть мечту? ― хохотнул и указал на холодильник. Ромка огладил волосы и вытянул с дверцы бутылку водки.

– Чуть не поседел, блин! А к чему маскарад-то? Маша мне всю дорогу втирала, что вы того, переживала. А я еще подумал – чокнулась девка. Прихожу и здрасьте… Ой, ну вы…

Закинул стопку спиртного в рот, крякнул. И уставился на пару, только сейчас сообразив, что Скиф девушка, что это не разные люди, а один.

– Долгая история, старик. Познакомься – моя невеста, Варя.

Роман хохотнул, оглядывая девушку и, не мог понять, как она так сделала, что и мысли не возникло, что не парень. Может он чего не понял? Только вот же, перед ним точно девушка – все достоинства пола на лицо.

– Играетесь, что ли?

– Ага, ― хохотнул Макс, все обнимая подругу.

– Вы не обижайтесь, Роман, мне пока нужен этот маскарад.

– А Маша? Чего не скажешь? Девочка, по – моему, очень расстроена… тем что надумала.

– Может ты поможешь? ― выгнул бровь Максим и Варя уткнулась ему в грудь лбом, благодаря – верно он придумал. У самой смелости не хватит.

– Хыр, ― выдал Роман и достал из шкафчика еще две стопки. Разлил водку. ― Ну, вы, блин, затейники.

И засмеялся, прикинув, каким болваном выглядел.

– Вы… вы… Варя, вам в актрисы надо, ей Богу! Нет, в легкую развели, надо же! Ой, блииин.

Он смеялся весь вечер, и неясно было, чему больше радуется – что Макс как был натуралом, так и остался, или, что его холостая жизнь закончилась, а в семье прибыло.

А с Машей решено было поговорить всем вместе.

На следующий день Макс и Роман заехали за ней и Варей, осели в кафе и все выложили. Девушка сначала не верила, потом долго сидела в прострации, глядя как Варя, он же Влад, целуется с Максимом, и наконец засмеялась истерично, до слез, как вчера Смелков.

Роман обнял ее, и она не противилась.

Эпилог

В прохладный летний день в приемную театрального училища ввалился развязный юнец в грейдерах, косухе, кожаных брюках. Цепи, ошейник, обрезанные перчатки и стянутые хвостом волосы на затылке, довершали образ то ли байкера, то ли отморозка.

– Молодой человек, вам что? ― из – под очков удивлено уставилась на него женщина. Глава приемной комиссии просто потерял дар речи, его сосед начал нервно крутить ручку, прикидывая как вывести это нечто из аудитории без ущерба для здоровья.

А тот, гоняя во рту жвачку, бесцеремонно оглядел зал:

– Сеструха к вам поступает.

– Смелкова?

– Ну, отлить вышла, так я за нее могу, чего там.

– Не надо, ― выставил ладонь мужчина. ― Мы подождем.

Комиссия переглядывалась в растерянности, а пацану хоть бы хны ― прошелся к окну и обратно и выдал:

– «Быть иль не быть – вот в чем вопрос?» Нее, стоп – во: «Вороне как-то бог послал кусочек сыра»… Не, мне вот интересно, ― встал перед ними, сунув одну руку в задний карман брюк. ― Сколько раз за день вы слышите басни Крылова или цитаты из «Гамлета»? Я пока там стоял, ― указал за спину большим пальцем. ― У меня башка опухла: «быть иль не быть», «послал – не послал». Я одному так и сказал – пошлют.

Глава комиссии, Куренков, отклонился к спинке стула и внимательно оглядывал пацана с разных ракурсов.

– А вы, значит, с сестрой.

– Ну.

– Так зовите.

– Молодой человек, нам некогда ждать, ― сухо, и чувствуется, раздражаясь, бросила женщина – бесил и настораживал ее этот отморозок.

– Да я за нее – че сбацать-то? ― ухмыльнулся.

– Нам охрану позвать? ― перешла на фальцет тетка.

– Ладно, не нервничайте, че все дерганые-то? ― выдал и… двинул за ширму.

– Ээ?! Вы куда? ― привстал Куренков.

– Попью, дядя, ― донеслось хриплое и послышался шум открытой воды.

Коллеги переглянулись. Один потер подбородок, другой челюстью недовольно подвигал, женщина вовсе к груди ладонь приложила и взглядом дала понять коллегам, что ее скоро инфаркт от таких посетителей встретит.

– Так, молодой человек, выйдите! ― рявкнул Куренков, поднимаясь и решаясь вытурить неформала силой.

И осел – из – за ширмы вышла высокая, стройная девушка в обтягивающем платье, в туфельках на каблучках. Красивая, но непонятно откуда взявшаяся. И выдала мелодичным женским голосом:

– Здравствуйте. Я Варвара Смелкова. Не стану вас долго мучить и прочту Пастернака.

Она читала в полной тишине.

Последнее слово и женщина сняла очки, разглядывая девушку, ее коллега прикусил зубами ручку, а Куренков прошел к ширме, убедился, что у него не галлюцинация и развел руками, не скрывая своего отношения.

– Браво. Как вас, еще раз?

– Варя Смелкова.

– Ну, что ж… будем рады видеть вас первого сентября. Только не забудьте забрать реквизит, ― рассмеялся, указав на оставленную за ширмой одежду.

Девушка сгребла грейдеры и куртку, улыбнулась все еще пребывающей в растерянности комиссии. И бросив:

– До свидания, ― вышла.

Коллеги переглянулись и вдруг рассмеялись.

– Дааа, давно меня так не разыгрывали, ― сухо улыбнулась женщина, прикусывая дужку очков.

Поступающие с удивлением расступились перед длинноногой красавицей, что вышла вместо байкера, а та, не обращая ни на кого внимания, пролетела по ступеням и прижалась к мужчине в холле.

– Меня, кажется, берут. Все получилось! ― кинула атрибуты Влада на пол и повисла на шее Смелкова. Тот с улыбкой обнял ее и закружил:

– Не сомневался.

– Но все-таки, это безумие, Максим. Поступать на третьем месяце беременности…

– Возьмешь академ, или просто месяц. А там я буду сидеть с ребенком. Ты же не одна, Варенька.

– Теперь не одна, ― прошептала посерьезнев, обвила его шею руками крепче. ― Не давай мне об этом забыть, пожалуйста.

2009–2012 год