Текст книги "Купец"

Глава 19

Из портовых кварталов их вывели на мол. На самом его конце, неподалеку от башенки маяка у деревянного причала покачивалась на легкой волне длинная галера.

По пружинящему трапу с высокими ограждениями горластые чернокожие надсмотрщики загнали пленников на судно. Здесь живой товар тормознули: команда африканских работорговцев разбиралась с другой партией невольников. Возле открытого люка на дощатой палубе рабам развязывали руки, но от общей цепи не отстегивали. Так – скованных – и спускали в трюм. Того, кто пытался сопротивляться, жестоко избивали и спихивали вниз вместе со всеми.

Возникшая заминка у трюма дала возможность осмотреться. Виктор завертел головой.

Судно готовилось к отплытию. Вдоль бортов на скамьях по два человека в ряд расположились гребцы со сгорбленными спинами и погасшими глазами. Ошейники, короткие цепи, которыми гребцы прикованы к тяжелым веслам, обгоревшие на солнце плечи, шрамы от старых, зарубцевавшихся ран и свежие, незатянувшиеся еще, кровоточащие следы от плетей… Судя по всему, эти несчастные тоже были рабами.

На веслах сидели представители разных рас и народов. Светловолосые, темноволосые, белокожие, желтокожие, с бронзовым и темно-коричневым оттенком кожи. Было даже несколько чернокожих невольников: работорговцы не жалели и своих соплеменников.

Надсмотрщики с плетьми расхаживали по мосткам, установленным над скамьями гребцов. На носу и корме расположилась вооруженная охрана. У двоих Виктор заметил ружья, у одного – автомат. Африканские Стрельцы, надо полагать… Остальная команда была вооружена луками, копьями и широкими кривыми мечами, которыми, наверное, удобно рубить и головы, и снасти вражеских кораблей. На носу галеры стояла бомбарда, на корме – небольшая катапульта. Возле пушки в прибитом к палубе деревянном коробе лежали ядра и картечные заряды в плетенных корзинках. Перед катапультой были разложены обмазанные смолой и ветошью зажигательные снаряды. Африканцы, смеясь, обсуждали новых рабов.

Так сразу и не поймешь, что за кодла тут собралась. То ли пираты, то ли «честные работорговцы», то ли и то, и другое в одном флаконе. Впрочем, хозяевам Бухты, по всей видимости, было безразлично, какая публика заплывает в городской порт. Лишь бы мореходы не угрожали городу, платили пошлину и участвовали в местной торговле. А эти – да, участвовали.

Невысокий, жилистый и сухонький африканец в набедренной повязке, с пистолетной кобурой, кривым кинжалом и связкой ключей на поясе – вероятно, капитан корабля – расплачивался с Ся-цзы. И кажется, платил… Виктор присмотрелся. Так и есть! Подручные китайского купца приняли небольшой, но увесистый ящичек, в котором тускло поблескивали золотые монеты вроде той, что Виктор когда-то вогнал в череп вожака волкопсовой стаи. С тех пор, как худо-бедно начала налаживаться жизнь и торговля, презренный желтый металл стал такой же универсальной обменной валютой, как патроны, топливо или соболяки. Что ж, золото есть золото. Людям трудно от него отказаться. Многое изменилось после Бойни, однако былое мерило богатства оставалось неизменным.

«Вот и продали тебя, Золотой, за золото», – с тоской подумал Виктор.

Все, сделка завершена. Улыбающийся Ся-цзы, сложив руки на груди, принялся часто кланяться африканцу, но тот лишь отмахнулся от китайца. Взбежал по трапу на борт корабля. Принял от надсмотрщиков и прицепил к поясной связке ключ от оков последней партии невольников. Рыкнул что-то.

Ага, узкая лестница, ведущая в трюм, уже освободилась. Виктору стало не по себе. Настал их черед спускаться в темноту.

Снизу доносились стоны, рыдания и проклятья. Виктор нутром почуял: если сейчас их загонят в трюм и захлопнут люк и если проклятая галера отчалит от берега, спасение станет почти невозможным.

Видимо, что-то подобное ощутили и остальные. Ордынские купцы и купеческая охрана начали упираться. Африканцы раздражено загалдели. В воздухе защелкали плети, стегающие всех подряд. Глухо зарычал сквозь кляп Костоправ. Ругнулся А-Ка. Виктор тоже дернулся от жгучего удара, резанувшего по плечу. На них начали оглядываться гребцы. На помощь надсмотрщикам поспешила корабельная команда.

Увы, сопротивляться было бесполезно. И ничего тут не поделаешь. Их, конечно же, загонят в трюм. Спихнут вниз как скотину. Увезут, продадут, сгноят в далекой черной Африке.

Со стороны моря донесся звук далекого корабельного колокола. Почти сразу же зазвенел еще один колокол. И еще. И еще. Удары были частыми. Что-то тревожное, даже паническое слышалось в сигналах, разносящихся над водной гладью.

* * *

Африканцы, забыв о невольниках, повернулись к морю. На лицах работорговцев читался страх.

А колокольную эстафету уже подхватили в порту. Сначала маяк на конце мола, потом береговые укрепления. Еще через секунду колокола и сигнальные гонги зазвенели на городской стене. Затем послышались выстрелы из ручниц и бомбард. Коротко тявкнули два или три автомата. Стреляли со сторожевых судов, патрулировавших вход в гавань, и с торговых кораблей на рейде. Вскоре к корабельной канонаде присоединились стрелки с плавучих боевых площадок у дальних заграждений. С башенки маяка тоже бухнула бомбарда. В воздухе замелькали стрелы.

В кого стреляли бухтовцы? Пока непонятно. Но суда по ту сторону портовых заграждений вдруг начали тонуть. Хотя, нет, это, пожалуй, не совсем подходящее слово. Их словно опрокидывало что-то, ломало весла, пробивало днища и утягивало под воду.

Кто или что это было? Виктор видел пенные буруны, в которых корабли исчезали один за другим, но порой взгляд улавливал в бурлящей воде и что-то похожее на большие треугольные плавники.

Атакованные неизвестным противником суда уходили на дно в считанные секунды. А когда с ними было покончено, нечто попыталось пробиться сквозь водные заграждения и плавучие укрепления.

Тупая, прущая напролом сила рвалась к порту. Крушила сваи, вбитые в илистое дно. Ломала ржавые решетки, поднимающиеся над поверхностью воды. Разносила боевые площадки и переходные мостки. Разрывала под водой цепи и сети, связывающие заграждения в единое целое. В кружащихся водоворотах среди обломков мелькали плавники, спины и хвосты неведомых существ. Зубастые пасти утаскивали под воду барахтающихся людей. Морские гады были огромными. И их было много. Целый косяк монстров! А с моря подплывали все новые и новые твари.

Стрельба защитников порта, казалось, не причиняла плавучим мутантам никакого вреда. Пенные буруны, разбивавшие в щепки подводные и надводные преграды, подступали все ближе и ближе.

Ся-цзы и его подручных с причала как ветром сдуло. Впрочем, не только их: к городским воротам уже мчались люди с мола и из портовых кварталов. Мореходы целыми командами покидали пришвартованные суда и тоже бежали к стенам Бухты. По узким мосткам на сушу отступали воины с плавучих боевых площадок. В панике бухтовцы сталкивали друг друга в воду. Два человека выскочили из маяка и бросились к берегу.

Африканские работорговцы зашумели и подались к трапу, но капитан преградил им дорогу… Он что-то кричал, указывая то на гребцов, то на прикованных к цепи рабов на палубе, то на трюм. Команда кричала на капитана. Похоже, назревал бунт.

Капитан вырвал из кобуры пистолет. Грянул выстрел. Один из африканцев – самый рослый и крикливый – свалился замертво, окропив кровью палубные доски. Толпа отпрянула. На несколько мгновений воцарилась тишина. Снова заговорил капитан.

– Чего он хочет? – процедил А-Ка. – Загнать нас всех в трюм и утопить?

– Нет, тут другое, – отозвался Виктор. – На берег хочет нас спустить и спрятать в крепости.

Судя по яростной жестикуляции капитана, он действительно требовал от подчиненных выводить невольников с галеры. Гуманностью, здесь, конечно, и не пахло: работорговцу не хотелось лишиться ценного двуногого товара, за который уже было уплачено. Вот только команда не разделял его планов. Африканцы были слишком напуганы. Никто сейчас не желал возиться с рабами. Чернокожие моряки хотели только одного: самим убраться подальше и поскорее.

Грохот и шумный всплеск раздались где-то совсем рядом. От мощного удара снизу поднялась над водой и развалилась на части плавучая боевая площадка. Два или три человека, оказавшихся на ней, не успели отбежать достаточно далеко и полетели с поломанных мостков в воду. Докатившаяся до причалов волна ощутимо качнула галеру. Нечто, атакующее из глубин, потянуло вниз барахтающихся бухтовцев. Вода стала красной.

Наверное, это было последней каплей.

* * *

Паника оказалась сильнее жадности. Страх перед морскими монстрами преодолел страх перед капитаном и привычку повиноваться.

Почти одновременно прозвучали ружейный выстрел и короткая автоматная очередь. Капитан, стоявший на пути перепуганной толпы, пошатнулся, а уже в следующий миг его попросту смели с ног и затоптали. Африканцы ринулись с корабля на мол. У трапа возникла давка. Кто-то проталкивался к мосткам, кто-то прыгал за борт и плыл к причалам. О рабах больше не думал никто. Через несколько секунд команда покинула галеру, а морские твари продолжали крушить портовые заграждения.

– К трапу! – крикнул Виктор и для пущей ясности махнул рукой.

Звеня цепью, пленники бросились к сходням.

– Сто-о-ой! – остановил их купец у самых мостков.

Костоправ и А-Ка с трудом удержали товарищей по несчастью.

В одной связке, с тяжелой цепью на шее они все равно далеко не убегут. Прежде, чем спускаться с корабля, нужно было освободиться. И сейчас это можно сделать.

Возле трапа лежал мертвый капитан. Кто-то из африканцев прихватил обороненный пистолет, но все остальное осталось при нем. С одной стороны капитанского пояса прицеплен кинжал с изогнутым клинком, с другой свисают ключи от ошейников.

Виктор хорошо помнил, при помощи какого ключа их оковы присоединяли к цепи. Вот этот длинный, с двойной бородкой! Один ключ на несколько ошейников. Что ж, понятное дело. Если бы к каждому замку имелся отдельный ключик, связка получилась бы неподъемной – замаешься носить такую, да и путаница бы постоянно возникала. А так гораздо проще заковывать и расковывать рабов.

И освобождаться тоже проще.

Вот только бы избавиться от пут на руках…

Присев возле убитого, Виктор нащупал связанными за спиной руками ножны на поясе мертвого африканца, вытащил кинжал. Взялся покрепче за рукоятку. Позвал:

– А-Ка!

Стрелец все понял. Подставил под лезвие связанные запястья. Повернув голову и глядя через плечо, Виктор принялся резать веревки на руках А-Ка. Неудобно, конечно, вот так, стоя спиной друг к другу, но африканский нож оказался острым, как бритва. Путы рассек на раз-два.

Затем А-Ка срезал веревки с рук Виктора.

Дальше – просто. Ключ – со связки. В замок на ошейнике. Пр-р-ровернуть. Свобода!

Теперь – освободить А-Ка. Костоправа…

Вырвал кляп изо рта, лекарь от души выматерился. – Костоправ! – Виктор сунул ему в руку нож, – ты режешь веревки. А-Ка, – ключ со шлепком упал в ладонь Стрельца, – Ты – снимаешь железо. Быстро!

Да, надо было поторапливаться: морские твари уже вовсю хозяйничали в портовой акватории.

Гребцы что-то кричали и умоляюще протягивали руки. Из трюма тоже доносились крики. Кто-то пытался выбраться снизу на палубу, но безуспешно. То ли общая цепь не позволяла невольникам подняться по узкой крутой лестнице, то ли люди, одновременно рвущиеся к тесному выходу, мешали друг другу.

– Сейчас, сейчас! – бормотал Виктор, срывая ключи с пояса мертвого капитана.

Бросать на галере собратьев по несчастью он не собирался.

* * *

Пока А-Ка и Костоправ освобождали ордынских купцов и их охранников, Виктор подскочил к ближайшему гребцу – высокому, тощему, темнокожему.

Наверняка, гребцов тоже приковывали к веслам одним ключом. По крайней мере, замки на их ошейниках показались Виктору одинаковыми.

– Какой?! – Виктор потряс звенящей связкой перед лицом галерщика. – Какой ключ?!

Вряд ли тот понял его слова. Но он видел связку и уже срывал с нее небольшой ключик с хитрой извилистой бородкой. Виктор помог.

Раб освободился и, передав ключ соседу по скамье, тут же сбежал по трапу на причал и со всех ног припустил к береговым укреплениям. Его напарник – бородатый мужик с облезшими от солнца и ударов кнута плечами – поступил достойнее: освободившись сам, принялся помогать другим гребцам.

– Эй, борода! Еще ключи? – Виктор снова тряхнул связкой. – Еще ключи нужны?

Бородатый сдернул ключ, похожий на тот, что уже был у него в руках и перебросил блеснувший в воздухе кусочек металла на другой борт галеры. Чьи-то руки поймали ключ. Там тоже зазвенело сбрасываемое на палубу железо.

– Еще? – Виктор на всякий случай протянул ключи бородачу. – Еще надо?

Бородатый галерщик отпихнул связку. Мотнул головой. Указал на трюм. Ясно. Значит, оставшиеся ключи – от других замков.

– Золотой! Готово! – крикнул А-Ка.

Все прикованные к их цепи пленники были свободны.

А морские гады уже добрались до причалов. Вода между стоявшими вплотную друг к другу судами взбурлила. Брошенные людьми корабли ходили ходуном, бились бортами, черпали воду, переворачивались. Трещали, разваливались…

– На берег! – велел Виктор спутникам.

Сам подбежал к трюму.

– Ключи! – крикнул в темноту и бросил связку в тянущиеся снизу руки.

Это было единственное, что он мог сейчас сделать для тех несчастных, которые оказались в трюме. Может быть, хоть кому-то из них удастся спастись.

– Золотой! Быстрее! – заорал А-Ка.

– Мать твою! – присовокупил Костоправ.

Стрелец и лекарь ждали его, укрывшись между причалами.

Виктор сбежал по трапу с галеры И разглядел, наконец, подводных мутантов во всей «красе». Сразу несколько морских гадов выползали на берег и на мол.

* * *

Что это было? Да так сразу и не скажешь. Каждая тварь – не намного меньше африканской галеры. С такими габаритами можно, конечно, топить и переворачивать суда. И выглядят – ж-ж-жуть! От одного взгляда на монстра по спине бежали мурашки.

Приплюснутая рыбья голова. Уродливая морда с длинными извивающимися усами, отдаленно напоминающая морду гигантского сома. Выпученные лягушачьи глаза, пасть, усеянная несколькими рядами острых, загнутых назад зубов, способная в один укус располовинить человека. Сплошная броня из толстой чешуи, костяных шипов и наростов. Вытянутое плоское тело, как у ящера или крокодила, но с акульим плавником на спине. Под плавником – прикрытое толстой кожистой складкой отверстие, судя по всему – дыхательное. Длинный мощный хвост. Широкие перепончатые полулапы-полуплавники, при помощи которых твари выбирались на сушу. Присоски на брюхе, отчетливо видимые, когда морской гад приподнимал свою тушу. Такими, наверное, удобно прикрепляться к подводным рифам или к прибрежным скалам.

Или к городским стенам.

А к стенам Бухты уже ползли через портовые кварталы несколько мутантов. Твари двигались наперерез бегущим людям, отсекая их от ворот. Уже закрывшихся, кстати: бухтовцы не желали рисковать.

Извилистые портовые улочки были тесны для монстров, но отродье морских глубин легко прокладывало новые прямые и широкие проходы через доки, верфи, склады, кабаки, постоялые дворы, жилые и хозяйственные постройки. Строения, оказывавшиеся у них на пути, твари ломали с такой же легкостью, как до того топили корабли. Мутанты-амфибии просто валили их массивными тушами и при помощи брюшных присосок перебирались через груды развалин, вминая их в землю.

Морские твари оказались неожиданно проворны даже на суше. Они передвигались не медленнее бегущего человека и уже настигали мечущихся в панике людей. Хватали. Перетирали мощными челюстями в фарш с костями.

Со стен начали стрелять, без особого, впрочем, успеха. Бомбардные ядра и тяжелые снаряды камнеметов рыхлили песок и гальку, с плеском падали в воду, разбивали суда и причалы, а когда попадали в монстров, то отскакивали от них, словно тряпичные мячики. В лучшем случае пушки и катапульты калечили гадов, но не убивали их и не могли остановить.

Картечные заряды тоже не брали мутантов, а стрелы и вовсе не причиняли вреда. Даже будучи утыканными ими как ежи, гигантские амфибии не проявляли признаков беспокойства. Да что там стрелы! Старое оружие бухтовских Стрельцов, и то останавливало не каждую тварей. Только два крупнокалиберных пулемета, ударивших с крепостных башен короткими экономными очередями, гарантировано и быстро валили монстров. Но боекомплект для таких орудий, по всей видимости, был ограниченным: стрельба с башен вскоре прекратилась.

С полдюжины мертвых гадов лежали перед крепостью неподвижно. Еще несколько получивших тяжелые увечья – корчились на подступах к береговым укреплениям. Пара тварей всплыла кверху брюхом между разгромленными причалами и покачивались на волне, демонстрируя крупные темно-розовые присоски. Остальные охотились на людей, не успевших укрыться за воротами. Несчастные метались между монстрами и городской стеной и находили свою смерть либо в зубастой пасти твари, либо под стрелами и картечью защитников Бухты. Чтобы потом все равно быть сожранными. Кто-то пытался отстреливаться и отбиваться, но толку от этого было мало.

Виктор заметил под стеной китайцев. Ся-цзы и его приспешников тоже не пустили в город, оставив вместе с другими опоздавшими на съедение мутантам. Амфибии загнали отстреливающихся китайцев в небольшую складскую постройку. Какая-то гадина взгромоздилась сверху. Склад рухнул. Вряд ли кто-то мог бы там выжить. Усатая морда морского гада ворошила обломки, выковыривая из развалин человеческие тела и пожирая их. Тварь пировала.

«Если есть на свете высшая справедливость то, это, наверное, одно из ее проявлений», – подумал Виктор.

Впрочем, судя по тому, что спасение за городскими стенами, не светило и ему с товарищами, несправедливости в этом мире тоже было выше крыши.

Глава 20

Все новые и новые гады выбирались на сушу, расталкивая суда и круша причалы. Вот разссыпалась какая-то легкая яхта. Вот со скрипом и скрежетом, ломая мачты и разрывая снасти, перевернулся пузатый парусник. Вот развалился колесный пароход. Вот от мола оторвало весельный танкер-галеру. А вот сильный удар в днище опрокинул ее и оттолкнул к пляшущим во взбаламученной воде обломкам разбитых заграждений. Вокруг танкера расплывалось радужное пятно: видимо, потекла цистерна с топливом. Округлая часть огромной емкости, слетевшей с палубных креплений покачивалась в воде, словно гигантский поплавок.

А вот…

Не может быть! На пришвартованном возле маяка сторожевом катерке мелькнула человеческая фигура. Не все бухтовцы, оказывается, покинули корабли. И не похоже было, чтобы оставшийся на судне человек просто прятался там. Виктор увидел, как незнакомец юркнул в носовую башенку с пулеметом, закрытую тяжелыми деревянными щитами. Прогремела короткая очередь.

Пули подняли фонтанчики брызг вокруг плавника, кружившего неподалеку. Плавник тут же ушел под воду. А пару секунд спустя мощный удар снизу швырнул катер на мол, словно игрушечную лодочку. Корпус судна раскололся. Палубные надстройки снесло. Щиты пулеметной башенки – тоже. И пулеметчика с пулеметом.

Подстреленная тварь выбралась из воды. Спина под плавником кровоточила темной жижей, но, похоже, серьезного урона морскому гаду пули не нанесли.

Амфибия дотянулась до лежавшего без сознания человека, цапнула его зубами и вместе с добычей уползла обратно в воду. Пулемет с разбитой, явно самодельной деревянной коробкой для ленты, остался лежать под частоколом мола. Лента – длинная, почти полная – железной змеей скрутилась рядом.

Затаив дыхание, сибиряки проводили раненного мутанта взглядами. К счастью, он их не заметил. Этот – нет но…

Грохот раздался совсем рядом. Надвое разломилась африканская галера. Крики рабов, так и не выбравшихся из трюма и не отцепившихся от весел, смешались с треском, скрежетом и плеском. Вздыбился и рассыпался на доски причал, за которым прятались Виктор, Костоправ и А-Ка. Накатившая на мол волна едва не утянуло под воду всех троих. Но волна – это полбеды. Морская тварь вот-вот должна была выползти прямо на них.

И ордынские купцы, и их охранники, и рабы, которые успели освободиться от цепей и покинуть галеру, в панике бежали по молу к берегу.

– Нет, не туда! – Виктор остановил А-Ка и Костоправа, дернувшихся было вслед за остальными.

На берегу теперь ловить нечего: в порту хозяйничают амфибии, а бухтовцы заперли крепостные ворота. Да и по длинной прямой полоске мола вряд ли удастся убежать далеко.

В самом деле, из воды вынырнули и взгромоздились на мол сразу две массивные туши, отрезав бегущим людям дорогу и вперед, и назад. Путь к крепости был закрыт. Но оставалось еще одно укрытие.

– Туда, – Виктор указал на маяк, Сибиряки бросились к каменной башенке.

Пробегая мимо обломков сторожевого судна, А-Ка подхватил сорванный с турели пулемет. Размотавшаяся лента потянулась за ним, норовя уцепиться за любой выступ.

– Брось! – крикнул Виктор.

– Нет! – на бегу ответил Стрелец. – Это ПК, я справлюсь!

Однако тащить пулемет с размотанным ленточным хвостом одному было неудобно. Виктор подхватил конец ленты и перебросил ее через плечо.

* * *

Они все-таки добежали до маяка. Повезло…Монстр, разбивший африканскую галеру, не сразу вылез из воды. Тварь пожирала несчастных, оставшихся на судне.

И еще одна удача: покинувшие маяк дозорные бросили дверь открытой.

Когда Виктор, А-Ка и Костоправ заперлись внутри и поднялись по винтовой лестнице наверх, морской гад все еще ворочался среди обломков галеры в красной от крови воде.

Маяк представлял собой невысокую башенку. Над лестницей располагалось два этажа. На верхнем стоял на треноге большой закопченный котел, наполненный горючей смесью, пахнущей маслом и нефтью. Здесь же имелось место для костра, лежали сухая растопка, запас хвороста и дров, с полдесятка факелов, а на специальной полочке хранились кремень с кресалом и зажигалка. Под потолком висел сигнальный колокол. В стене зиял широкий проем, через который, наверное, даже издали хорошо виден свет маяка.

На нижнем этаже была установлена крупная бомбарда на тяжелой поворотной платформе. Из этого орудия, судя по всему, и совершили свой единственный выстрел сбежавшие служители маяка. Возле бомбарды лежали картузы с отмеренными пороховыми зарядами, пирамидка ядер и расфасованная в плетеные цилиндрики крупная картечь. Маяк явно использовался не только для облегчения судоходства, но и для обороны порта. Бомбарда могла стрелять из трех амбразур. Кроме того по всей окружности маяка имелись еще четыре узких бойницы.

Сибиряки заняли более пригодную для обороны нижнюю площадку.

А-Ка возился с пулеметом.

– Знаю я такие игрушки, – бормотал Стрелец, лязгая металлом. – Ничего сложного. По сути – тот же автомат, только большой, и питание – не из магазина, а ленточное.

Тем временем монстр, потопивший судно работорговцев, закончил трапезу. Видимо, тварь не насытилась и поползла на мол. Извиваясь всем телом, загребая лапами-плавниками мелкую гальку и щепу от разбитых кораблей, амфибия принялась рывками подтягивать свою тушу к маяку. То ли заметила укрывшуюся там добычу, то ли учуяла…

– А-Ка, твою налево! – поторопил Стрельца Костоправ. – Скоро ты там со своей пушкой разберешься? Нас сейчас жрать будут!

А-Ка уже разобрался. Стрелец приложил тяжелый ПК к бойничному проему, смотревшему на мол.

– Золотой, придержи ленту. Да не так! Чтобы ровно шла. Вот так, да.

В тесном пространстве маяка ПК рокотнул коротко, но солидно: у Виктора аж заложило уши.

Первая очередь выбила каменное крошево возле твари. Все-таки тяжелый пулемет – это не «калаш», к которому привык А-Ка, да и бойничная прорезь – не пулеметная турель. Но уже вторая очередьвошла в спину твари, аккурат по центру. Пули продырявили верхний плавник, разворотили толстую чешую, пробили защитные наросты и, кажется, порвали кожистую складку, прикрывавшую дыхательное отверстие под плавником. Ах, как хорошо быть Стрельцом!

Тварь дернулась, изогнула хребет дугой, словно взбешенная кошка, но не остановилась. Амфибия по-прежнему ползла к маяку.

– В голову! В голову бей! – закричал Виктор.

Он вспомнил, что пулеметчик-бухтовец, стрелявший с катера по плавнику монстра, так и не смог завалить мутанта. Значит, надо искать другое уязвимое место.

Длинная очередь перечеркнула уродливую рыбью морду, вышибла глаз, срезала ус, вошла в раззявленную пасть, покромсала грудь между передними лапами-плавниками и даже чиркнула по брюшным присоскам.

На этот раз получилось! Морской хищник забился в агонии. Тварь умирала молча, не издавая ни звука, и это было, пожалуй, самое страшное.

В воздухе пронеслась каменная глыба, пущенная из крепостной катапульты. Видимо, камнеметчики тоже целили в гада, напоровшегося на пулеметную очередь. Может быть, даже пытались помочь. Только ну ее на фиг, такую помощь! Снаряд едва не накрыл маяк. Глыба упала в паре метров от башни, брызнув во все стороны осколками.

– Ну, спасибо, блин! – процедил сквозь зубы Виктор. – Удружили…

Костоправ был не столь сдержан:

– Вы че, долбогоны, совсем там охренели?! – заорал он, потрясая кулаками, словно защитники крепости могли его сейчас видеть и слышать.

Что-то огромное и массивное вдруг крепко приложилось к маяку снаружи, со стороны моря. Каменная башня дрогнула.

Виктор обернулся.

– Твою ж дивизию! – вновь подал голос лекарь.

Еще одна тварь заглядывала в бойницы нижнего этажа. Не в силах протиснуться через узкий проем и дотянуться до добычи, она старалась расшатать башню. И нельзя сказать, что ей этого совсем не удается.

А-Ка развернул пулемет, Сунул ствол в бомбардную бойницу. Тварь поймала разинутой пастью короткую очередь. Этого оказалось достаточно: мутант соскользнул с маяка и с громким плеском упал в воду.

Все! Виктор с облегчением вздохнул. Вроде тихо. Пока. Здесь.

* * *

Людей у запертых крепостныхи ворот уже не осталось. Твари сожрали всех, кого можно было сожрать, и уже полезли на городские стены.

Как и предполагал Виктор, брюшные присоски помогали монстрам передвигаться по вертикальной плоскости. Изгибая тела подобно гусеницам, карабкающимся на дерево, амфибии поднимались наверх. Первые мутанты уже оказалисьв мертвой зоне, не простреливаемой из бомбард и тяжелых метательных машин. Крупнокалиберные башенные пулеметы по-прежнему молчали, а заряды ручниц, стрелы, камни и копья не могли остановить карабкающихся гадов. Только Стрельцам, практически в упор палящим по мутантам из нескольких стволов сразу, удавалось сбивать монстров со стены. Твари срывались, падали и корчились внизу, но по их телам наверх лезли другие гады.

– Справа! – закричал вдруг Костоправ. – Справа, етить твою переетить!

Виктор глянул в правую бойницу. Ага! Возле маяка появилась еще одна амфибия.

Тварь переползала через внешние укрепления мола, примыкавшие к каменной башенке. Под весом морского гиганта защитные колья и рогатки ломались как лучины, а частокол, прикрывавший мол со стороны моря, рассыпался по бревнышкам.

– А-Ка! – позвал Виктор.

– Вижу!

Стрелец сменил позицию. На этот раз пулеметную ленту подхватил Костоправ. Короткая очередь. Еще одна. Кучные попадания в морду, в пасть… Подстреленный гад плюхнулся обратно в воду и исчез. Однако из морских пучин выползали все новые и новые чудовища. К счастью, пока крепость их интересовала все-таки больше, чем одинокий маяк на дальнем конце мола. Амфибии перли на берег. А с берега – на стену.

Виктор увидел, как одну из тварей, уже почти поднявшуюся на крепостные зубцы, бухтовцы окатили горючей смесью. Та рухнула вниз., Замотала объятой пламенем головой. Не нравится, значит, такое… Ну да, существа, привыкшие к воде, огонь не любят. Так, а вон там что?

Наверх, как оказалось, карабкались не все монстры. Одна из амфибий уткнулась мордой в воротную арку и тупо грызла тяжелые створки. А вот к ней присоединилась другая. Тоже неплохой способ… Для таких челюстей, наверное, даже крепостные ворота – не помеха.

На парочку, ломившуюся в ворота, опрокинули еще одну порцию огнесмеси. Обожженные монстры отпрянули от ворот, унося огонь на спинах, забились под стеной. Но от изгрызенных ворот осталась лишь одна болтающаяся на петлях створка и искореженная подъемная решетка. Еще одна амфибия подтянула тело к воротной арке. Мощный удар хвостом…

Это было покруче любого тарана. Остатки ворот разлетелись на куски. Подъемная решетка упала. Проход был свободен. Мутант сунулся в тесное пространство арки. Что-то грохнуло. То ли бомбарда, то ли пороховая мина. Из разбитых ворот повалил дым. Ага, бухтовцы пытались оборонять проход. Или это не бухтовцы?

Виктор разглядел в дыму черные кресты. Ворота защищали закованные в латы Инквизиторы. Рыцари-монахи были верны себе – с мутантами они действительно дрались, как с исчадиями ада. Бухали ручницы, сухо кашляли автоматы, трещали ружья, мелькали мечи, булавы, секиры и стрелы. Крестоносцам удалось завалить у ворот одну тварь, но другие, отпихнув тушу мертвого сородича, упрямо лезли в арку. Силы были неравными: Никакие доспехи не могли уберечь от зубов амфибий. Вряд ли кучка Инквизиторов надолго сдержит напор морских гадов. Да и смысла драться за ворота уже не было: две твари перевалили через стену. Все! Мутанты прорвались! На боевых площадках и галереях крепости началась паника. Гады жрали людей, люди бежали со стен. Может быть, на тесных городских улицах бухтовцам и удалось бы справиться с прорвавшимися монстрами, но из воды на берег выползали все новые и новые мутанты. И если их не остановить…

Остановить? Но как?!

Взгляд Виктора упал на извивающуюся гадину с пылающей спиной. Решение пришло само. Огонь! – вот самое верное средство. Только нужно много огня.

Виктор вспомнил то, чему прежде не придал значения. Взгляд метнулся по разгромленному порту, по воде, усеянной обломками и покрытой разводами маслянистой пленки. Горючка из протекшей танкерной цистерны разлилась уже почти по всей портовой гавани. Радужные пятна достигли причалов мола и, кажется, береговой линии тоже. Пятна поблескивали и переливались под маяком. А ведь эту грязную воду и рассекают сейчас плавники амфибий. И из нее же твари выбираются на сушу.

Дать очередь по цистерне? Нет, этого может оказаться недостаточно. Виктор уже знал, что делать.

* * *

Он взбежал на верхний этаж. Схватил первый попавшийся факел из тех, что лежали у котла с горючей смесью. Макнул в вязкую липкую жижу. Взял с полки зажигалку. Запалил факел и швырнул его из бойницы вниз. Факел перекувыркнулся в воздухе. Упал в воду.

Пленка разлитой горючки полыхнула сразу. По поверхности воды во все стороны побежали язычки пламени. Пара-тройка секунд – и огонь дотянулось до покачивающейся в воде цистерны. Мощный взрыв поднял столб воды и огня. По гавани прошла сильная волна. Пылающее топливо из разорванной цистерны хлынуло лавой. Жидкое пламя в считанные мгновения залило почти всю портовую акваторию.