Текст книги "Купец"

Глава 34

– Золотой, девчонка съеба… Опа!

Костоправ, возникший в пустом дверном проеме, осекся и ошалело вытаращился на голую Костянику в объятиях Виктора. Поднял руки, протер глаза. Видать, решил спросонья, что привиделось.

Виктор прикрыл девушку своей одеждой.

– От-мля! – наконец, с трудом выдавил из себя лекарь.

– Ну и чего пялишься? – буркнул Виктор.

– А ты чего творишь, купец? – Костоправ вновь обретал дар речи. – Она же… Блин, Золотой, ты совсем оху…

– Слышь, умник, помолчи, а! – поморщился Виктор. – Когда спать на посту перестанешь – тогда и других жизни учить будешь, понял? А пока топай обратно и додежуривай. Скоро сменю.

Крыть было нечем. Сон на посту – серьезный проступок. Особенно в Котле. Особенно в Большом. Костоправ предпочел ретироваться. Но не успокоился.

– Ну, нихренашеньки ж себе! – гулко донеслось из коридора.

Лекарь был под впечатлением и, кажется, никак не мог поверить в случившееся. Осмысливал, бедняга.

Виктор улыбнулся. Костяника тихонько хихикнула.

– Ты чего бродишь, Костоправ? – послышался встревоженный голос А-Ка. Видимо, Стрельца разбудил шум. – Почему не на посту? Где девчонка? Что с Золотым?

– Да ничего, – вновь раздалось недовольное бухтение лекаря. – Все нормально. Золотой там… у себя… С Клубникой нашей…

– С Костяникой?

– Ну, это кому Костяника, а кому – самая натуральная клубничка.

«Вот гад!» – без особой, впрочем, злости подумал Виктор.

– Не понял? – голос у А-Ка действительно был сонный и непонимающий.

– И не хрен тебе понимать. Короче, Золотой с красноглазкой вместе… того…

– Чего того-то? – да, определенно, Стрелец еще не проснулся.

– Чего-чего! – сварливо отозвался Костоправ. – Трах… м-м-м ну маршрут они обсуждают, короче.

– Какой, на фиг, маршрут? – еще больше озадачился Стрелец.

– Дальнейший, мля. Спи!

* * *

Утром Виктора снова разбудила Костяника. Непривычно так. Нежным поцелуем в губы. На этот раз девушка была в одежде и выглядела бодрой.

– Пора вставать, – улыбнулась она. – А-Ка уже седлает ваших ездовых зверей.

– А Костоправ где?

– Спит.

– Как? Опять? – усмехнулся Виктор. Потянулся. Зевнул.

– Я не нанималась его будить, – девушка поджала губки.

Обижается на лекаря? Или тут другое? Костяника вся аж зарделась. Неужели стесняется? А похоже! Костоправ застал их ночью вдвоем, и за таким делом. Надо же, какая стеснительная девочка…

– Ты сама-то выспалась? – спросил Виктор.

– Мне не нужно много времени для сна, – пожала они плечами. – В этих землях кто много спит – тот мало живет.

Виктор только вздохнул. Ему самому спать хотелось просто зверски. Ночка выдалась бурной: свою смену он отдежурил вместе с Костяникой. Хорошенько так подежурили, хотя и старались не шуметь. Было здорово, конечно, но зато сейчас от зевоты выворачивало скулы.

Всю сонливость, впрочем, как рукой сняло, когда снаружи донесся крик А-Ка:

– Мураши!

С матом и грохотом из соседней комнаты вывалился заспанный Костоправ. Глаза – ошалелые. В руках – боевой цеп.

Виктор и Костяника выскочили на разбитое крыльцо.

Солнце только-только встало. Быкони были оседланы. А вдалеке, у кромки леса угадывалось шевеление в высокой траве. На открытых местах копошились знакомые уже насекомые-мутанты. Много. Очень. Твари, правда, не подходили близко: видимо, стягивали силы для решительной атаки и…

– Едрить-педрить! – провозгласил Костоправ. – Да они ж нас окружают, матку их муравьиную во все дыры! Чтоб ей всех куколок обратно!

Действительно, мураши охватывали добычу с флангов, точно так же, как вчера Виктор, А-Ка и Костоправ брали в клещи отбившегося от муравейника разведчика.

Костяника огляделась сканируя красными глазищами окрестности. Затем выдала неутешительное:

– Уже окружили.

Ну да, их спутница могла видеть то, что недоступно обычному человеческому взгляду.

Девушка вздохнула:

– Мурашинное Гнездо оказалось ближе, чем я предполагала.

– Или мы слишком долго спали, – А-Ка хмуро глянул на помятое лицо Костоправа.

– По быконям! – приказал Виктор. – Быстро!

Через пару секунд все сидели в седлах. Костяника расположилась перед Виктором. Он снова чувствовал волнующее гибкое тело девушки и ощущал запах ее волос. Костоправ неодобрительно покосился в их сторону, однако от комментариев воздержался. Видимо, обстановка не располагала.

– Туда! – Костяника указала в сторону восходящего солнца. – Там мурашей меньше. Еще можно пробиться.

Они сорвались с места в карьер.

В самом деле, мурашинная тропа, протянувшаяся по старому поросшему кустарником и травой шоссе, пока не стала непреодолимым препятствием.

Несколько насекомых оторвались от живой дорожки и, по-скорпионьи выгибая спины, атаковали всадников. К счастью, тяжелые копыта быконей размазали мурашей прежде, чем те успели впрыснуть в них яд. Еще двух или трех тварей сбил цепом скакавший впереди Костоправ. На этот раз оружие в руках лекаря разило точнее, чем вчера. Мураши разлетелись в стороны. Потом – прыжок, прыжок и еще один… Три уже взявших разбег быконя и четыре человека, сидевших на них, беспрепятственно перемахнули через шипящих насекомых и целый частокол ядовитых жал. Твари, рассыпав строй, бросились в погоню.

Как выяснилось, шесть тонких, но необычайно проворных мурашиных лапок вполне могли состязаться в скорости с четырьмя сильными ногами быконя. Обернувшись, Виктор увидел, как насекомые лавиной хлынули в их сторону. Казалось, сама земля гонит живую волну. И от того, кто первым сдастся в этой гонке, зависела жизнь беглецов.

«А ведь первым выдохнется быконь, на котором скачут два всадника», – с тоской подумал Виктор.

Бесчисленное мурашинное воинство двигалось сплошным ковром. Оставалось только одно: уносить ноги без твердой уверенности в том, что унести их удастся.

Что ж в Большом Котле выживает только тот, кто хорошо видит, мало спит и быстро бегает. Да и таким везет не всегда.

* * *

Погоня продолжалась уже с полчаса. Мураши не отставали. Теперь они перестроились в широкую колонну. За беглецами тянулся шлейф насекомых-мутантов, и избавиться от зловещего хвоста никак не удавалось. Виктор даже пожалел, что впереди нет Гуси, как тогда, во время бегства от Инквизиторов. Хотя под силу ли гигантской гусенице справиться с мурашинным племенем? Тот еще вопросик.

На этот раз их спасла не Гуся.

– Налево! – закричала Костяника, разглядев что-то в раскинувшемся по левую руку редколесье. – Туда! Быстрее!

– За мной! – Виктор, не раздумывая, дернул повод.

Костоправ и А-Ка тоже повернули быконей.

И что дальше? Впереди какие-то корявые карликовые деревца, стоящие так редко, что на их ветвях почти нет мохового покрывала. Кроновые мхи не любят такие низкие и тщедушные лески.

Так, а внизу что?

Под чахлыми деревцами раскинулось целое поле странных плодов. Большие – размером с ядро тяжелой крепостной бомбарды, ярко-красные, они гроздьями лежали в невысокой траве. Будто какой-то великан рассыпал великанское же крашеное пшено.

Шары цвета глаз Костяники были повсюду. Они алели везде, куда не бросишь взгляд. От каждого куста с чудны́ми плодами по земле тянулись толстые жесткие стебли и вились длинные ворсистые побеги.

– А теперь – не останавливаться! – услышал Виктор голос Костяники. – Только не останавливаться!

– Вперед! – крикнул он. – Не тормозить! – и направил быконя между связками алых шаров.

Копыта почти сразу же запутались в цепких побегах, но быкони легко рвали траву и прокладывали дорогу вперед, вперед, вперед…

А сзади…

Сквозь стук копыт и треск выдираемых из земли побегов Виктор различил еще какой-то странный звук за спиной. Он обернулся.

Плоды, мимо которых проносился быконь, взрывались, словно пороховые мины. Из-под кожуры разлетались алые брызги, а над самой землей струился едва заметной дымок. Позади Костоправа и А-Ка, тоже разбрызгивались красные фонтаны и расползался дымчатый туман.

Редколесье закончилось довольно быстро. Вместе с ним оборвалось и поле с плодами-бомбами.

– Все! – с облегчением выдохнула Костяника, – мураши здесь не пройдут.

Виктор остановил быконя.

Отсюда видно было, как на противоположном конце леска снова начали лопаться плоды. Мураши, влезавшие на окропленную алым соком и покрытую легкой дымкой землю, падали на спину, сучили ножками и через секунду-другую замирали в неподвижности.

– Оба-на! – в изумлении пробасил Костоправ. – Дохнут, падлы!

Впрочем, только лишь смертью насекомых дело не ограничилось. Гибкие побеги словно щупальца опутывали погибших мурашей и подтягивали их к основанию кустов, из которых росли.

«Выходит, не случайно трава так за копыта цеплялась», – подумал Виктор.

– Етить твою! А мурашей-то сейчас жрать будут! – выдал очередной комментарий пораженный лекарь.

Потеряв несколько десятков особей из авангарда, мурашинная колонна отхлынула от опасного места. Насекомые-мутанты быстро учились и на рожон не лезли.

– А вдруг обойдут? – А-Ка поднялся на стременах, наблюдая за преследователями и стараясь предугадать их дальнейшую тактику.

– Не обойдут, – покачала головой Костяника. – Это не поляна. Это охотничий пояс.

– М-да? – Костоправ недоверчиво покосился на девушку. – И что же это за фрукт такие пояса распускает?

– Это не фрукт, – улыбнулась она. – Ягода. Тезка моя. Костяника.

Костоправ присвистнул.

– Так вот она какая, котловая Костяника! – хмыкнул Виктор.

– Ага. Я же говорила, что она у нас опасная.

– А мы-то как сквозь нее проскочили? – поинтересовался А-Ка.

– Костяника Костянику не тронет, – лукаво прищурилась девушка.

– А если серьезно? – Виктор посмотрел ей в глаза.

– Костяничные пояса охотятся на мелкую дичь, – объяснила она. – Хватают побегами и душат ядовитыми испарениями от ягодного сока. Зверь покрупнее, повыше и посильнее через такие заросли продерется. А вот кто пониже, поближе к земле и у кого не хватит силенок быстро пробежать через травяные силки – тот надышится отравой.

Глава 35

Дальше ехали без приключений. На пути часто попадались почти неразличимые уже в густой сочной зелени шоссе, железнодорожные насыпи, развалины зданий и гниющие остовы автомобилей. За спиной оставались деревни, поселки, города… Заброшенные, разрушенные, заросшие, давно ставшие частью котловых лесов Не до конца еще погребенные останки погибшей человеческой цивилизации. Безымянные населенные пункты, от которых не осталось даже табличек-указателей с названиями.

Привалы и ночевки старались устраивать в небольших поселках, всякий раз – на окраине, поближе к лесу, где можно быстро укрыться от любой угрозы, таившейся в руинах. Города старались обходить стороной – там, если верить словам Костяники, было особенно опасно. К тому же среди уцелевших кирпичных и бетонных стен, бесформенных курганов строительного мусора и ржавых машин девушке трудно было распознавать присутствие мутантов. Лес Костяника просматривала лучше.

Благодаря зоркому взгляду их красноглазой спутницы, неприятных встреч удавалось избегать, однако это не снижало напряжения. Дни и ночи проходили как в бреду. Виктор даже потерял счет времени. Впрочем, в их ситуации время, проведенное в пути, было, пожалуй, не самым важным. Важнее было добраться до цели живыми.

Они снова наткнулись на тропу Гуси. Поехали немалое расстояние по извилистой дорожке, проложенной сквозь лес. Потом свернули. Но не успели отъехать от тропы, как вдруг…

– Во-о-он там оружейный склад, – неожиданно объявила Костяника, указав на выщербленные бетонные плиты, выступающие из просевшей земли. – Невскрытый даже, кажется. Если все будет нормально – в нем и заночевать можно.

Широкая металлическая дверь подземного бункера проржавела почти насквозь. Костоправ цепом сбил ее со сгнивших петель. За дверью обнаружилась лестница, засыпанная щебенкой и земляными комьями. Снизу пахнуло могильным духом.

– Гребанный склеп! – скривился Костоправ. – Надо бы факел запалить, что ли.

– Я те запалю! – немедленно отреагировал А-Ка. – Взорвать нас всех хочешь к едерене фене?!

В самом деле, лезть в незнакомый оружейный склад с огнем было чревато. Но ведь и вслепую шариться в темноте смысла нет.

– Костяника? – Виктор повернулся к красноглазой девушке, всматривавшейся в дверной проем. – Ты там это… кого-нибудь…

Видишь? Чуешь? Как спросить правильнее?

– Вроде бы, нет никого, – не очень уверенно ответила та.

Вроде бы? Ну, хорошо хоть так…

Быконей оставили снаружи – у ближайших деревьев.

– Прикройте меня. Посмотрю, что тут у входа. – Виктор осторожно, с мечом наголо шагнул вперед и вниз. Остальные последовали за ним.

Не-е-е, никто из-под земли на них не выпрыгивал и не нападал. Если кто-то здесь и прятался, то проползшая неподалеку Гуся явно распугала мутантов. Может, запах этой твари проникает и под землю тоже?

Свет закатного солнца попадал в дверной проем и худо-бедно, но все же освещал вход в подземелье. Ноги ступали по искрошенным бетонным ступеням. Потолок и стены были густо заплетены высохшими побегами какого-то бесцветного вьюнка. Костяника, как показалось Виктору, смотрела на него со смешанным выражением любопытства и тревоги. Но, судя по всему, растение было мертвым и не представляло опасности. Кое-где сухие стебли часто и густо свисали сверху и, словно скрюченные пальцы мертвеца, касались головы. В некоторых местах на ломких побегах покачивались кисточки иссохшего, почти невесомого ворса.

«Хорошо, что не зажгли факел, – подумал Виктор. – Такая оплетка от одной искры вспыхнула бы на раз-два».

Они спустились до конца лестницы и оказались на небольшой площадке перед новым дверным проемом – таким же широким, как и тот, что был наверху. «Быконя можно провести, – с удовлетворением отметил купец. – Если найдем что полезное – не нужно будет тащить наверх на своем горбу».

Перекошенная гнилая дверь упала от легкого толчка.

* * *

Удивительное дело: темно за этой дверью не было. На потолке, полу и стенах, на прогнивших и проржавевших ящиках, коробах и каких-то вовсе неопознаваемых замшелых кучах, словно диковинные гирлянды, в сухих вьюнках висели крупные – с кулак, а кое-где и с голову ребенка – приплюснутые блямбы, оплетенные пучками бледных нитей и светящиеся изнутри тусклым красноватым светом.

– Что за хрень такая? – пробормотал Костоправ – Не кусается?

– Нет, – успокоила его Костяника. – Это просто огненные грибы.

– Просто?! Фига ж себе грибочки! – Костоправ осторожно тронул цепом ближайший гриб. Тот вяло качнулся. Мигнул пару раз, слегка изменив цвет тлеющей где-то внутри без тепла и копоти органической свечки и став на пару секунд более ярким. Дернулись, словно паутина, нити, тянувшиеся то ли к грибу, то ли от него.

«Грибница», – понял Виктор.

– Раньше их в этих местах не было, – задумчиво произнесла Костяника. – Наверное, занес кто-то.

– А чего они светятся-то? – поинтересовался А-Ка.

– Добычу подманивают, – ответила девушка.

– Какую? – Стрелец быстро глянул по сторонам.

Костяника дернула пучок белых нитей у самого входа. Грибница лопнула с натужным звоном. Сразу несколько ближайших грибов замигали тревожными огоньками – ну точно фитильки масляных лампадок под колпаками! Сверху, шурша пустыми хитиновыми панцирями, хрупкими крыльями, растопыренными надкрылками и цепкими лапками-крючками посыпались мертвые насекомые. Какие-то мушки и букашки. Вернее, мушищи и букашищи. Некоторые – с ладонь взрослого мужика. Не мураши, конечно, но и не мелкий таежный гнус, тучами кружащийся над Сибирском. В углу упал и разбился о пол скелетик то ли мелкого грызуна, то ли детеныша более крупной твари. Выматерился Костоправ, стряхивая с себя хитиновую крошку.

Виктор пригляделся внимательнее. Только теперь, в ярких всполохах потревоженных грибных огоньков он увидел котловую мелюзгу, что запуталась в тонких, но прочных нитях грибницы-паутины и нашла здесь свою смерть.

– Их всех что, грибы сожрали? – А-Ка тоже заметил мертвых насекомых и мелких тварюшек.

– Вообще-то не только их, – отозвалась Костяника. – Вот это… – она отломила побег сухого хрусткого вьюнка, – тоже грибница высосала.

– Не, ну что за фигня! – никак не мог успокоиться Костоправ, выковыривая из волос сушеного таракана-переростка. Таракан рассыпа́лся в пальцах лекаря. – Хищных кустов, мхов, ягод и грибов больше, чем нормальных растений! У-у-у, гребанная мутантистая флора, мать ее!

– А ты забыл где находишься? – пряча улыбку, поддел лекаря А-Ка.

– Да иди ты знаешь куда?! – огрызнулся Костоправ.

– Тихо вы! – шикнул на спутников Виктор. Склад еще толком не осмотрен, так что шуметь не стоило.

Они двинулись дальше, стараясь не касаться светящихся грибов и не тревожить бледную грибницу.

«Хоть с освещением проблема решена – и то хорошо», – подумал Виктор.

* * *

Возле входа ничего достойного внимания не обнаружилось: сплошная гниль, труха и ржавчина. Но складской коридор тянулся дальше.

– Слышь, Костяника, для нас грибочки эти точно не опасны? – поежился Костоправ, озираясь вокруг.

– Пока нет, – ответ прозвучал после недолгой паузы.

– В каком смысле – пока? – насторожился лекарь.

– Время еще не пришло, когда они опасными станут.

– А когда? – Костоправ сглотнул слюну. – Ну… придет?.. Станут?..

– Когда начнут споры выбрасывать – сюда лучше не соваться, – очень серьезно, пугающе серьезно сказала Костяника. – Споры огненных грибов мгновенно врастают туда, куда упадут. Как стрелы втыкаются.

– И что, в человека тоже могут? – Костоправ аж передернул плечами. – Врасти?.. Воткнуться?

– И в человека, и в зверя – в кого угодно. Чем больше мяса – тем грибам лучше. Они быстро прорастают, и от этой напасти уже не отделаешься. Тот, на ком селятся огненные грибы, больше двух-трех дней не живет. Обрастает весь, превращается в ходячую грибную кучу. Сначала в ходячую, а потом…

Костяника остановилась.

– Вон там, видите, лежит? – она указала на небольшой холмик, сплошь покрытый светящимися блямбами. – Вот кто их сюда занес.

Виктор присмотрелся. Кем была раньше эта бесформенная куча? Человеком? Зеленокожим дикарем? Котловой тварью-мутантом? Нет, этого уже не понять. Непонятно было и то, как неведомое существо проникло в склад. Дверь-то, когда они пришли, была закрыта. А эта грибная куча все-таки не мелочь какая-нибудь, которая может пролезть по старой вентиляции. Может, в подземелье есть еще один вход? Или тот, кто принес на себе грибы, сам закрыл за собой дверь. Дверь собственной могилы… Брр-р!

– Блин, не грибы, а изверги какие-то, – пробормотал А-Ка.

– У них такой способ распространения, – пожала плечами Костяника. – Когда кто-то становится носителем грибных спор, он уходит умирать и забивается в какую-нибудь укромную нору вроде этой. Огненные грибы любят такие места.

– И часто они так… – Стрелец запнулся, подбирая подходящее слово, – размножаются?

– Примерно раз в месяц. И кстати… – Костяника внимательно осмотрела небольшие выпуклости на ближайшем грибе. – У этих спорометание начнется скоро.

– Как скоро? – Виктор не на шутку встревожился. – Когда?

– Может, быть, завтра, – ответила Костяника. – Может быть, послезавтра. А может быть, уже этой ночью. Если ночь выдастся теплой.

– Теплой? – озадачено переспросил Виктор. – Это-то тут при чем?

– Чем теплее – тем быстрее созревают споры, – объяснила девушка.

«Скверно, очень скверно!» – подумал Виктор. Ведь может статься так, что на самом деле как раз набухшие спорами огненные грибочки, а вовсе не проползшая поблизости Гуся распугали в подземелье всю живность. Но тогда и им самим лучше бы убраться отсюда поскорее. А с другой стороны… Уходить с пустыми руками из оружейного склада – не дело.

– Короче, поступим так, – после недолгого раздумья заговорил Виктор. – По-быстренькому проверяем склад. Если находим что ценное – заводим быконей, грузим, что сможем увести, и сваливаем. Ночевать будем где-нибудь в другом месте. Да хоть бы на тропе Гуси.

– Разумно, – одобрил А-Ка.

Глава 36

За первым широким и не очень длинным коридором, являвшимся, по всей видимости, административным помещением, пунктом охраны или еще каким-нибудь предбанников, начинался собственно склад. Дверь здесь сама давно упала со сгнивших петель и валялась на полу. А за дверным проемом…

– Оба-на! – только и смог выговорить А-Ка.

Костоправ выразил свои эмоции более хлестко и менее цензурно.

Виктор промолчал.

Костяника улыбнулась.

Тут разрасталась еще одна грибная колония. Длинный коридор уходил в скупо подсвеченное огненными грибами пространство. Он казался тесным и узким, но лишь потому, что с двух сторон, от пола до потолка, был заставлен коробками, ящиками и упаковками, между которыми едва угадывались боковые проходы. Кое-где сгнившие полки обрушились, а трухлявая тара рассыпалась, и в образовавшихся кучах тускло поблескивал металл. Оружейная сталь…

Это было не просто богатство. Это были сила, власть и могущество, разложенные аккуратными штабелями и громоздившиеся беспорядочными грудами. Зловещий привет из прошлого. Стволы в смазке и в заводской упаковке. Автоматы, снайперские винтовки, пулеметы, гранатометные трубы. Патронные и гранатные ящики, мины…

Виктор почувствовал холодок в спине.

Не все, далеко не все старое оружие смогло устоять перед неумолимым временем, вездесущей плесенью и безжалостной коррозией. Но очень многое сохранилось почти в идеальном состоянии.

Здесь можно было вооружить до зубов всю княжескую дружину и всех наемников Сибирска. Еще бы и ополченцам досталось. Правда, прежде чем создавать такую армию, нужно было бы сначала как-то побороть суеверный страх не-Стрельцов перед древним Стрелецким оружием. Виктор вдруг ощутил, что у самого него страх этот засел так глубоко в печенках, что выдавить его будет не просто. Да и Костоправ, похоже, чувствовал себя в оружейном складе не очень уютно.

Зато А-Ка словно потерял голову от увиденного. Трофейный «калаш», добытый в Инквизиторской повозке, полетел на пол: здесь было на что его заменить. Сам А-Ка заметался по подземному схрону как безумный.

– АКМ! РПК! ПК! СВД! ПМ! РПГ! КПВТ! – выкрикивал, будто заклинания, возбужденный сверх всякой меры Стрелец.

Никогда прежде Виктор не видел А-Ка в таком состоянии. Впрочем, они никогда и не попадали в такую сокровищницу.

– «Шмель»! «Муха»! «Корд»! «Утес»! «Абакан»! «Печенег»! «Вал»! «Винторез»! «Грач»! – никак не унимался Стрелец.

А-Ка юркнул в ближайший проход.

На пару секунд наступила тишина. Виктор даже забеспокоился. Потом что-то хрустнуло, скрежетнуло…

– РГО! «Эфки»! – снова послышался восторженный голос Стрельца. – Патроны! Пять сорок пять! Семь шестьдесят два! Двенадцать семь! Четырнадцать пять!

– Все, звиздец, с катушек наш Стрелец съехал, – выдал диагноз Костоправ. – Совсем, мля, рехнулся.

– А-Ка! – окликнул Виктор вынырнувшего из узкого прохода Стрельца. – Как думаешь, что здесь было?

– Не знаю, – отмахнулся тот. – Может, арсенал какой-то, может, мобилизационный склад, может, командный бункер с запасом вооружения. Да какая разница сейчас-то?

«Действительно, – мысленно согласился Виктор. – Сейчас – никакой».

Он повернулся к Костянике:

– Давно о складе знаешь?

– Нет, – ответила та. – Случайно наткнулась, когда убегала от зеленых полулюдей.

– А раньше ты или кто-то из ваших такие склады находили?

– Такие – нет.

– А другие?

– В других почти все оружие сгнило.

– «Почти все» – это не значит «все».

– Не значит, – согласилась Костяника.

– Тогда почему вы сами не использовали старое оружие?

– Разучились, – пожала плечами девушка.

Что ж, в принципе, может быть и такое. За пределами Котла тоже ведь одни Стрельцы знают толком, как обращаться со старыми стволами.

– Да и небезопасно у нас пользоваться таким оружием, – добавила Костяника.

– Хочешь сказать, без него безопаснее? – удивленно поднял брови Виктор.

Девушка вздохнула:

– Шумное оружие не всегда хорошо. Отстреляешься от одного зверя – другой услышит, выследит и сожрет. Не все ведь, как я, умеют видеть сквозь лес. Тут у нас так: чем тише себя ведешь – тем больше шансов выжить. Да и вообще… – Костяника отвела взгляд. – Когда весь мир вокруг настроен враждебно, предпочтительнее не драться, а прятаться и спасаться бегством. В этом случае оружие – лишняя обуза.

Виктор только покачал головой: «Ну и жизнь у тебя и твоих сородичей, Костяничка. Не позавидуешь, блин! Все время дрожать, таиться, убегать, и только тем выживать в Котле. Хотя и от этого тоже, если подумать, проку немного. Не очень-то помогла твоему племени скрытность, раз ты одна из всего „Гнезда“ уцелела. Да и то чуть не сгорела на Инквизиторском костре…»

– А вот зеленокожие шума не боятся, – заметил Костоправ, прислушивавшийся к их разговору. – Орут свое «Йап-па!», как в жопу ужаленные, – и хоть бы хны.

– Зеленых полулюдей много, – ответила Костяника. – Они плодятся, как мураши. И кричат, кстати, только на жертвенной охоте. У них считается, что умереть, добывая жертву – это великая честь, доблесть и благо. Но в остальное время и зеленые тоже не шумять без нужды.

– Ладно, хватит болтать, – вздохнул Виктор, – заводим быконей и грузимся.

Скотину спустили в подземелье.

– Надо бы кого-нибудь на стреме оставить, пока мы тут возимся, – предложил Костоправ, – А то быкони натоптали у входа, куч наваляли. Наследили мы там сильно, в общем.

Лекарь недвусмысленно глянул на Костянику.

Что ж, все верно: девушка с красными всевидящими глазами сейчас – самая подходящая кандидатура для часового.

– Ну что, Костяника, присмотришь, чтобы никто к складу не подобрался? – обратился к ней Виктор.

– Отсюда не получится, – ответила девушка. – Здесь слишком толстые стены, много железа и большой пласт земли сверху. Я у входа подежурю.

– Хорошо, – согласился Виктор. – Только поаккуратнее там. Если что – сразу спускайся и зови на помощь.

Костяника кивнула и отправилась наверх.

* * *

Виктор, А-Ка и Костоправ осмотрели склад до конца. Вернее, докуда смогли добраться. Дальней стены не было: складское помещение изгибалось под прямым углом и почти сразу же упиралось в завал, наглухо запечатавший проход. Плиты перекрытия обрушились, а земля осыпалась, образовав изрядных размеров нору, поросшую, как и все вокруг, светящимися грибами. Над провалом виднелось небо.

Скорее всего, отсюда и проник в подземный склад носитель огненных грибов: здесь можно было легко спуститься вниз. Да и выбраться на поверхность – тоже. Даже, пожалуй, выводить груженых добычей быконей по широким «пандусам» из обвалившихся плит, будет проще, чем по разбитой лестнице у входа. Одно смущало: бетонные перекрытия не выглядели надежными – от провала по потолку расходились трещины, на которые боязно было смотреть… Наверное, недалек уже тот час, когда все складское добро окажется под землей. «Будем надеяться, что это произойдет не сегодня ночью», – подумал Виктор.

Они сразу подвели быконей к провалу.

Котловые твари сверху не лезли. Видимо, их все-таки отпугивала колония грибов-убийц. Кстати, о грибах… Виктор еще раз окинул взглядом светящиеся пятна. Надо бы поторопиться.

Они занялись делом. Каждый – своим. А-Ка тщательно выбирал из груд и штабелей то, что сохранилось получше. Виктор стаскивал выбранные Стрельцом оружие и боеприпасы в кучу возле провала. Костоправ набивал седельные сумки, грузил быконей и заодно поглядывал, чтобы никто – чем черт не шутит – все-таки не сунулся в склад сверху. Однако их слаженная работа продолжалась недолго.

– Чё за фигня? – Костоправ непонимающе завертел головой и шумно потянул носом воздух.

– Где? – Виктор тоже огляделся.

– Горелым, вроде, пахнет.

Виктор принюхался. Точно! Дым!

Тянуло от входа.

Он выглянул в коридор-предбанник. Костоправ и А-Ка вышли за ним.

Однако! Пламя там разгорелось вовсю – уже не проскочить. Судя по всему, костер – и притом, не маленький – был разведен на входе. Огонь жадно пожирал переплетение сухих вьюнков, искры залетали в складское помещение и яркими светлячками кружились над патронными и гранатными ящиками. За стеной пламени что-то то ли трещало, то ли хлопало.

По всему складу нервно помигивали огненные грибы.

– Ё-о-оперный театр! – взвыл лекарь. – Купец, твоя девка что, сжечь нас тут решила на хрен?!

Виктор не знал, что ответить. Что думать, он тоже не знал. Неужели, правда, Костяника виновата? А кто еще мог поджечь склад? Но зачем? Зачем ей это понадобилось? Зачем было заманивать своих спутников под землю, а потом…

– Ё-моё! Там же ящики с боеприпасами! – А-Ка бросился к огню.

– Куда?! – лекарь успел схватить Стрельца за шиворот своей огромной лапищей.

– Пусти! – взвился А-Ка. – Потушить надо!

– Какое, мля, тушить?! Щас рванет, ёпть! – вытаращил глаза Костоправ.

– Если рванет, то весь склад на воздух взлетит!

И это верно.

– Ну-ка быстро все наверх! – приказал Виктор. – Уходим через пролом!

– Да как же уходим-то, Золотой?! – А-Ка чуть не плакал от досады. – Мы и загрузиться толком не успели! А здесь… здесь…

Он растерянно обвел рукой складские штабеля, уложенные еще до Бойни.

– Уходим, я сказал!

* * *

Первым на поверхность из провала выбирался Костоправ.

Схватив под уздцы быконя, лекарь вел его по накренившимся и присыпанным землей плитам, как по крутому склону. Получалось…

– А-Ка! – позвал Виктор. – Теперь ты!

А вот Стрелец тормозил. Суетливо шаря руками, он пытался вытащить из оружейных куч и штабелей что-нибудь еще, чем можно было бы набить полупустые седельные сумки своего быконя.

– А-Ка!

Нет, так просто уходить отсюда Стрелец не желал. Наверное, при других обстоятельствах его можно было бы понять, но не сейчас.

Запах дыма становился все ощутимее, всполохи огня – все ярче. Явственно ощущался нарастающий жар. Пламя уже перекинулось на какие-то полусгнившие ящики.

– А-Ка! – взревел Виктор, бесцеремонно толкая Стрельца в спину.

Тот навесил на шею пару автоматов, рассовал по карманам выкатившиеся из сгнившего ящика гранаты и запалы к ним, схватил цинк с патронами и повел, наконец, к выходу своего быконя.

Виктор поднимался из склада последним. Испуганный быконь хрипел и упирался, неуверенно ставя копыта на завал из плит и земли.

«Костяника, если это ты, – билась в голове одна-единственная мысль, – если ты все устроила, то лучше бы тебе было сгореть на Инквизиторском костре!»

Только бы выйти! Только бы выбраться наружу и убраться подальше, прежде чем начнут рваться боеприпасы. А уж потом… А уж тогда…

Где-то в глубине склада послышался хлопок. Потом что-то хлопнуло еще раз. И снова. И опять.

* * *

То, что негромкие отрывистые звуки, наполнившие помещение, были слишком тихими для взрывов, Виктор понял не сразу. В первый момент страх и паника усилили их многократно. Потом пришло осознания, что звуки есть, а вспышек – нет. А главное он, Виктор, все еще жив!

Хлопок-хлопок-хлопок-хлопок… Словно кто-то не очень усердно бьет в ладоши. «Аплодисменты» звучали сериями и быстро приближались.

Краем сознания Виктор уловил еще одну странность: с каждым хлопком гас один огненный гриб. Но прежде, чем погаснуть, светящиеся блямбы извергали облачка сверкающей пыли.