Текст книги "Купец"

Глава 30

Рыцарь-мечник двинулся на Виктора. Доспехи в росчерках черных крестов, большой черный крест на щите…

Купец вырвал короткий клинок из ножен мертвого арбалетчика. Увы, только клинок: чтобы перезарядить тугой самострел, потребовалось бы слишком много времени.

Инквизитор нанес удар первым. Виктор парировал. Звяк! Сталь зазвенела о сталь.

Еще удар, еще, еще…

Звяк! Звяк! Звяк!

И сталь – сверк, сверк, сверк…

Неплохая, кстати, сталь.

Биться на мечах Инквизиторы умели – этого у них не отнять. Конечно, и Виктор, возивший дорогой товар в опасные экспедиции, тоже должным образом изучал воинскую науку. И все же в первые секунды боя он мог только оборонялся и отступать перед бронированным противником. Правда рыцарь в тяжелых доспехах двигался не так быстро и ловко, как Виктор. И вот…

Инквизитор открылся! Виктор решился на атаку.

В очередной раз приняв вражеский клинок на свой (хотя какой там свой – у такого же крестоносца взятый!) меч, он отвел заточенную сталь в сторону и сразу же рубанул сам.

Вж-ж-жик!

Лезвие ударило между горшковидным шлемом и широким пластиковым наплечником – в уязвимое, как казалось место. Увы, так только казалось. Клинок наткнулся на выступ бронированного ворота, бессильно скрежетнул по металлу и отколол кусочек пластиковой защиты.

И опять: звяк-звяк-звяк!

И снова меч, скользнув по вражеской стали, наносит ответный не удар уже – укол. В темную смотровую щель. И опять не вышло! Рыцарь резко поднял щит. Да, учат Инквизиторов рукопашной рубке, хорошо учат!

Острие клинка, которым орудовал Виктор, ткнуло не в глаз, блестевшей из узкой прорези, а чиркнуло по верхнему краю щита. Ушло вверх. Причем так, что Виктор сам едва успел уклониться от ответного выпада противника. Отбил еще один. И снова принял меч на меч. Но вот щит… За вражеским щитом он не уследил.

Мощный удар выпуклой шишкой-умбоном в центре щита пришелся в голову. Солнечный свет на миг померк, а в следующую секунду Виктор обнаружил себя лежащим на земле. Прямо над ним сверкнуло острие вражеского клинка.

* * *

От верной смерти спас Костоправ, добежавший, наконец, до места схватки.

Лекарь использовал по назначению обе дубины, которые были у него в руках.

– …Мать!.. Мать!.. – только и разобрал в потоке боевой брани Виктор.

Бум! Бум! Две палицы с двух сторон обрушились на шлем Инквизитора. Удары заставили крестоносца отшатнуться в сторону. Виктор схватил оброненный меч и вскочил на ноги.

Звяк! Звяк! Звяк! Звяк! – снова заплясали и зазвенели клинки. Бум! Бум! – изредка вклинивались в звонкую песню стали глухие удары коротких тяжелых дубин. Лекарь отчаянно матерился и прыгал вокруг рыцаря. Виктор тоже старался изо всех сил. Но даже вдвоем они не могли одолеть латника с щитом и мечом. Помог Стрелец.

– Р-р-расступись! – раздался сзади рык А-Ка.

Виктор, не оглядываясь, нырком ушел от очередного рубящего удара Инквизитора вправо. Костоправ отпрыгнул влево.

Крестоносец оказался перед Стрельцом с автоматом незнакомой конструкции, совсем не похожим на привычного «Калашникова». Короткий ствол, много пластика, сверху диковинным горбом выступает ручка для переноски оружия, снизу торчит рожок из прозрачной пластмассы, в котором почти не осталось патронов. Все это Виктор отметил машинально.

Пока шла рубка на мечах, А-Ка заменил «калаш» на инквизиторский автомат. Какое-то время Стрельцу понадобилось, чтобы разобраться с чужим оружием, но, видимо, даже после этого он не решился открыть огонь издалека, опасаясь задеть товарищей. А-Ка подбежал ближе и теперь стоял в нескольких шагах от рыцаря.

Инквизитор инстинктивно прикрылся щитом. Только это его спасти уже не могло. Старый, изготовленный до Бойни автомат – это не меч и не стрела.

Прогремели выстрелы. Не такие громкие, как от калаша калибра 7.62. Но не менее действенные.

Пули дырявили рыцарский щит точно по центру. Как раз там, где пересекались вертикальная и горизонтальная перекладины черного инквизиторского креста. А-Ка словно стрелял по мишени, вгоняя пулю за пулей в яблочко-умбон. Пули ложились кучно.

Инквизитор покачнулся. Его левая рука повисла плетью, а пробитый щит соскользнул на землю.

Ага, рука прострелена: по кольчужному рукаву течет кровь. Впрочем, не только рука. Кровавые ручейки сочатся и из-под доспешных пластин на животе и левом боку. Однако Инквизитор пока держится и меча не выпускает. То ли изрыгая из-под шлема проклятия на незнакомом языке, то ли читая молитву, крестоносец буром попер на Стрельца.

Грохнуло еще одна короткая очередь. Брызнули осколки пластика с нагрудной брони. Верхняя часть черного креста, украшавшего рыцарский доспех, окрасилась в красное. Но даже после этого Инквизитор устоял на ногах. Пошатываясь, сделал еще шаг, второй, занес меч…

А-Ка снова нажал на курок.

Выстрел. Почти в упор. На этот раз кровь фонтаном хлынула из-за пробитой горловой защиты и из-под шлема.

А сухой щелчок известил о том, что трофейный автомат пуст. В прозрачном пластмассовом магазине не осталось ни одного патрона.

Инквизитор издал предсмертный булькающий хрип и обрушил-таки на противника уже поднятый меч. А-Ка едва успел заслониться автоматом. Тяжелый рыцарский клинок чуть не перерубил оружие в руках Стрельца. Посыпались куски пластика и металла. Закованное в латы тело повалилось на землю. Дернулось несколько раз. Застыло.

– У-у-у, мать его три раза и еще сто тридцать три! – ошарашено пробормотал Костоправ.

– Силен, крестоносец, силен, – прицокнул языком Виктор. Что бы там ни было, а Инквизитор оказался достойным противником. – Сколько пуль он поймал?

– Что в рожке было – все его, – хмуро ответил А-Ка. – Нет больше патронов. У Инквизиторовс боеприпасами тоже, видать, напряженка.

– Как у всех, – вздохнул Виктор. – Иначе бы крестоносцы не таскали с собой мечи, копья и арбалеты.

– И ствол, гад, разнес к едрене-фене, – сокрушено покачал головой А-Ка.

Разбитый автомат полетел на землю.

– Да ладно, не бери в голову, – успокоил Стрельца Костоправ. – Все равно в Котле боеприпасов к такой пушке хрен найдешь.

– С «калашом» что? – спросил Виктор.

– Тоже пустой, – махнул рукой А-Ка. – Там всего-то с полрожка было.

Что ж, печально. Если опять что стрясется – уже не отстреляешься…

– А-а-а! – от звонкого крика раздавшегося вдруг где-то совсем рядом вздрогнули все трое.

* * *

Кричали из костра, о котором сибиряки успели забыть. И о самом костре, и о мешке, оставленном там.

Между тем огонь разгорелся уже довольно сильно, а оглушенная жертва Святой Инквизиции пришла в себя.

– А-а-а! Помогите!

Существо в мешке кричало совсем как человек.

– Какого четра?! – пробормотал Костоправ.

Перетянутый веревками мешок извивался на куче дров в кольце подступающего пламени. Тот, кто был внутри, наверное, уже задыхался в дыму и чувствовал нарастающий жар.

Тот или та…

– По-могите-е-е!

«Девчонка!» – понял Виктор. – Судя по голосу, там, в мешке, была обычная девчонка, а не какая-нибудь котловая тварь и не зеленокожий дикарь, не понимающий человеческой речи. И девчонка эта вот-вот сгорит заживо.

Видимо, пленница Инквизиторов слышала стрельбу. Потому и зовет на помощь в надежде на спасение.

– По-мо… кхе-кхе-кхе! – пленница зашлась в кашле. Дым закрыл мешок плотной пеленой.

Времени на раздумья не оставалось. Виктор бросился к костру, на бегу перепрыгнув через зеленокожего с разрубленной головой.

– Куда, Золотой?! – послышался сзади встревоженный голос А-К и…

– Сгоришь, дурень! – крик Костоправа.

Больше он не слышал ничего. Только треск, хруст под ногами и судорожный захлебывающийся кашель.

Уткнувшись лицом в рукав, Виктор нырнул в огонь и дым. Пламя заключило его в жгучие объятья. Нестерпимый жар сжал раскаленными тисками.

Он все же проломился сквозь огненную стену. Оказался на задымленном пяточке, куда еще не добрался огонь, но где уже трудно было дышать, а слезящиеся глаза ничего не видели в плотных белых клубах. Хрусткая податливая куча дров проседала, рассыпалась и норовила поймать ослепшего человека в десятки капканов.

«Только бы не подвернуть ногу! – думал Виктор. – Только бы не подвернуть!»

Подвернешь – упадешь, застрянешь и уже не выберешься. Сам останешься в огненной ловушке.

Виктор ориентировался на звук – на испуганный девчоночий визг, мешающийся с надсадным кашлем. Пленница Инквизиторов больше не звала на помощь. Она просто орала от страха, глотала дым, кашляла, орала снова и опять заходилась в кашле. Виктор вслепую шарил вокруг.

Вот! Нашел! Пальцы сжались на грубой мешковине.

Виктор потянул живой дергающийся тюк по дровяному завалу. Страх и отчаяние придали сил, а огонь подстегнул сильнее, чем бич африканского работорговца.

Снова стена пламени. Пронзительный вопль в мешке.

Виктор вывалился из огня прямо в руки Костоправа и А-Ка. Туго увязанный мешок тлел и бился, как жирный червь, насаживаемый на рыболовный крючок. Одежда купца дымилась, волосы пахли паленым, покрасневшая кожа на руках и лице ныла, но сильных ожогов, слава Богу, не было.

Пока А-Ка сбивал с Виктора огонь и искры, Костоправ затушил землей извивающийся и исходящий кашлем мешок.

– Развяжите, – кивнул на него Виктор.

Костоправ резанул трофейным мечом по моховым путам, стягивавшим грубую ткань и…

Мешок не открылся.

– Что за хрень! – лекарь склонился над тюком. – Слышь, Золотой! Тут зашито, кажись.

– Ну, так режь, – велел Виктор. – Только аккуратнее.

* * *

Костоправ осторожно, самым кончиком меча, вспорол мешковину. Из разреза, как личинка из кокона, выполз человек.

Выползла…

– Ёперный бабай! – вытаращился Костоправ.

Девушка. Голая. Совсем.

Тощая, гибкая, с длинными худыми ногами и маленькой грудью. Взмокшие растрепанные волосы – не длинные: косы из таких точно не заплести, но и не совсем уж короткие – залепили частыми темными штрихами все лицо, так что и не понять, то ли красавица, то ли уродина вылезла из мешка. Глаза зажмурены, нолицо, вроде, человеческое. И кожа – не зеленная. Обычная кожа, только исцарапанная, в синяках и кровоподтеках. Похоже, несчастной здорово досталось от рыцарей.

Девчонка снова закашлялась. Села. Закрылась, обхватив ноги руками и уткнувшись лбом в сбитые костлявые коленки.

– Спас-с-сибо, спас-с-сибо, спас-с-сибо, – часто-часто и тихо-тихо скулила освобожденная пленница.

Худющие плечики тряслись и дергались в нервных всхлипах. Волосы по-прежнему закрывали лицо. Девчонка сильно дрожала то ли от холода, то ли от страха, то ли от всего пережитого. Оно и понятно: чуть заживо, бедняга, не сгорела. Не шутка…

– Прикройте ее чем-нибудь, – распорядился Виктор.

Костоправ сдернул плащ с убитого крестоносца и набросил на девушку. Та с головой укуталась в ткань с черными крестами и пятнами крови. Затем выпростала руку и указала на повозку.

– Т-т-там, – вновь послышался слабый запинающийся голос. – Там м-м-моя одежда. П-п-пожалуйста.

– Точно! – вспомнил А-Ка. – В телеге какие-то шмотки валяются.

– Ну, так тащи их сюда! – поторопил Виктор.

Стрелец принес небольшой сверток и положил его возле девушки.

– Спас-с-сибо-спас-с-сибо-спас-с-сибо…

Они отошли в сторонку. Отвернулись, давая пленнице возможность переодеться без стеснения.

– Ну и что это за кот в мешке? – пробормотал А-Ка. – Кошка, вернее…

– И какого лешего Инквизиторы на костер ее отправили? – нахмурился Костоправ. – Она же не мутант. Нормальная девка, вроде. Худющая только. Или… Или все-таки не нормальная?

– Может, добытчица? – не очень уверено предположил А-Ка. – Крестоносцы, как я понял, добытчиков тоже не сильно жалуют.

– Кто? – скривился Костоправ. – Вот эта доходяга – добытчица? Думай, что мелешь, Стрелец!

– У тебя есть другие объяснения?

Лекарь не ответил. Более-менее вразумительные объяснения сейчас могла дать только сама девчонка. Если захочет, конечно.

– А ты что думаешь, Золотой? – А-Ка обратился к Виктору.

– Странная она какая-то, – пожал плечами тот.

– Во-во! – угрюмо поддержал его лекарь. – Хрен знает, откуда взялась в Котле и почему оказалась на Инквизиторском костре? Даже крестоносцы, наверное, просто так человека жечь не станут.

– Меня хотели сжечь просто так, – едко напомнил Виктор.

– В самом деле, Костоправ, чего ты взъелся на девчонку? – снова заговорил А-Ка. – Нам-то она ничего дурного не сделала.

– Пока была в мешке – и не могла сделать, – фыркнул лекарь. – А теперь – может. Откуда нам знать, что ей за моча в голову стукнет? А тут, между прочим, инквизиторского оружия разбросано до хрена и больше.

Замечание Костоправа насчет оружия заставило их пренебречь приличиями и обернуться. Мало ли…

Девчонка, впрочем, уже переоделась. Быстренько так, по-солдатски. Теперь она была в камуфлированных штанах и в такой же пятнистой мешковатой куртке. На ногах – обувь из толстой резины, кожи, проволоки и моховых шнурков. На голову наброшен капюшон, закрывающий лицо чуть ли не до подбородка. Так незнакомка выглядела не то чтобы воинственно, но все-таки посолиднее.

«Может, и правда, добытчица?» – подумал Виктор.

– Спасибо, – снова донеслось из-под капюшона. Пугливо как-то и неуверенно.

Нет, вряд ли добытчики так разговаривают.

– Хорош благодарить, – поморщился Виктор. – Что ты заладила: спасибо да спасибо. Давай-ка лучше знакомиться, что ли.

– Только личико сначала покажи, – встрял Костоправ. – Чего прячешься, как…

– Перестань, – Виктор оборвал лекаря, пока тот не ляпнул какую-нибудь пошлость.

Однако и говорить о том, что капюшон можно не снимать, он не стал. Зачем, в самом деле, рожу-то прятать, если они уже видели девчонку голой?

Наступила тишина.

Сибиряки выжидающе смотрели на незнакомку. Девушка помедлила пару секунд, словно раздумывая, стоит ли делать то, о чем ее просят, или нет. Затем подняла руку и сбросила капюшон.

Волосы больше не закрывали лица. Огромные широко распахнутые глазища смотрели прямо.

Глава 31

Лицо незнакомки, действительно, было человеческим и весьма привлекательным. Его не портила даже разливающаяся по левой скуле синева – след от инквизиторской латной перчатки.

Но вот глаза…

– Ё-о-о-мать! – выдохнул Костоправ. – Все-таки мутантка!

Глаза были большие и красные. И притом, красные вовсе не от дыма. Сами по себе, от природы. Ярко-красные, словно залитые свежей артериальной кровью. Будто и не глаза это, а открытые раны-разрезы. Зрачок казался неразличимым в этой пугающей красноте. Белка не было вовсе. Был только сплошной жуткий «краснок».

Теперь-то стало ясно, почему Инквизиторы намеревались сжечь девчонку. Но оставались другие вопросы.

– Ты местная? – Виктор начал с самого очевидного.

– Да, – прозвучал ответ.

Конечно, не привезли же ее крестоносцы из другого Котла, чтобы отправить на костер здесь. Прав был Дальноход, когда говорил, что в Большом Котле живут не только зеленокожие, но и другие более похожие на людей м-м-м… мутанты?

Да, все равно ведь мутанты.

– У тебя есть имя? – задал Виктор следующий вопрос.

– Костяника, – ответила девчонка. И добавила: – Ягода такая. Большая, красная.

Указала на глаза. Большие и красные.

– Понятно, – кивнул Виктор. И задумчиво добавил: – Но вообще-то это не такая уж и большая ягода. К тому же костлявая и кислая…

– У нас здесь – большая, – возразила девушка. – Без косточки. Горькая. Несъедобная. Опасная.

– Ну, ясен пень, что здесь – опасная, – тихонько процедил Костоправ. И неразборчиво пробормотал что-то еще. Матерное, скорее всего.

Лекарь смотрел на спасенную мутантку с подозрением и недоверием. И чем дальше, тем больше его отношение к ней ухудшалось. А-Ка пока предпочитал отмалчиваться, но видно было, что и он теперь поглядывает на Костянику с настороженностью.

– Зачем тебя в мешок зашили? – спросил Виктор, глядя в глаза цвета крови.

Красные глаза, не моргая, смотрели на него. Странное ощущение. Жутковатое. От пристального взгляда Костяники мурашки бегали по спине.

– Не нашлось подходящих оков, – не сразу ответила девушка.

Виктор окинул взглядом ее тонкие ноги и руки. Что ж, такое возможно. Все-таки цепи и кандалы Инквизиторов рассчитаны на крупных и мускулистых зеленокожих дикарей.

– Ну а почему же тебя тогда просто не связали, а, красноглазая ты наша? – опять вмешался Костоправ, всем своим видом показывая, что не намерен верить ни единому слову мутантки. – На кой хрен совать в мешок того, кого будут не топить, а жечь?

– Меня трудно «просто связать», – тихо сказала девушка. – Только они, – Костяника глянула на мертвых Инквизиторов, – узнали об этом раньше, чем я успела освободиться.

Виктор, Костоправ и А-Ка молча ждали продолжения.

– Я легко развязываюсь, – пояснила девушка. – У меня подвижные суставы.

– Что, настолько подвижные? – на этот раз от вопроса не удержался Стрелец.

Костяника подняла правую руку и, чуть стиснув зубы, согнула ее в локтевом суставе. Назад согнула – в противоестественном обратном направлении. Затем без видимых усилий вправила сустав. После чего легко и безболезненно достала тыльной стороной ладони предплечья. И в заключение показала еще один фокус: растопырила пальцы так, что ладонь превратилась в подобие звезды с пятью симметрично расположенными лучами. Указательный палец оказался на месте большого, безымянный – не месте мизинца. Большой и мизинец были направлены вниз, едва не касаясь запястья.

– Достаточно? – Костяника окинула ошарашенных сибиряков взглядом кровавых глаз.

– Вот ведь млядство! – пробормотал Костоправ, глядя на девушку уже не с подозрением, а с нескрываемой тревогой. А-Ка промолчал.

Виктор подумал, что если бы эта мутантка оказалась с ними, когда их повязали китайцы Ся-цзы…

Впрочем, тогда ее с ними не было. Она с ними сейчас и надо решать, что с ней делать.

– Жизнь здесь не проходит бесследно, – вновь заговорила Костяника. – Даже те, кто сохранил человеческий облик, разум и речь, не застрахованы от мутаций. Но некоторые мутации могут оказаться полезными. Даже более полезными, чем гибкие суставы.

– И у тебя есть еще что-то полезное? – осторожно осведомился Виктор.

– Кое-что есть. Вы возьмете меня с собой?

* * *

Вопрос застал их врасплох.

– А на кой ты нам нужна? – грубо осведомился Костоправ.

Девушка пожала плечами:

– Вы спасли меня. И, возможно, я могу помочь вам.

Лекарь фыркнул:

– Ну, если это единственная причина…

– Это не единственная причина, – голос мутантки был тих и печален. – Есть еще одна. Мне некуда и не с кем идти. Зеленые полулюди, – Костяника кивнула на дикаря с разрубленной головой, – разорили мое Гнездо и вскрыли черепа моим родным. Железные люди, – она указала взглядом на мертвых крестоносцев, – поймали и предали огню тех, кто уцелел. Я осталась одна. Меня здесь ничего не держит. Я хочу уйти туда, откуда приходят охотники за добычей и железные люди. Откуда пришли вы.

– Тебя там никто не ждет, девочка, – заметил Виктор. – И вряд ли тебе там будут рады.

– Если я приду с вами – возможно, и будут.

– С чего ты взяла? – прищурился Костоправ.

– Вы ищите оружие старого мира. Я могу показать, где его найти.

Сибиряки переглянулись.

– Вы возьмете столько, сколько захотите, – продолжала девушка. – А обладая такой добычей, вы ведь сможете позволить себе привести с собой одну мутантку? В довесок, так сказать…Она невесело усмехнулась.

– Откуда ты знаешь, что мы здесь ищем? – спросил Виктор, глядя в кровавые глаза собеседницы.

– Об этом нетрудно догадаться. Люди приходят в эти земли лишь по двум причинам. Либо убивать, – Костяника вновь скользнула взглядом по крестоносцам, – либо забирать. А забирают отсюда главным образом старое оружие. Если находят. Если знают, где искать.

Костяника многозначительно замолчала.

– Знаешь, вообще-то нам уже предлагали сходить в старый оружейный склад, – задумчиво произнес Виктор. – Это едва не стоило нам жизни.

– Если вы откажитесь от моей помощи, это тоже может стоить вам жизни, – парировала девушка.

– Угрожаешь? – Виктор нахмурился.

– Предостерегаю. Со мной вам здесь уцелеть будет проще. Мне знакомы эти края. А мои глаза, – она указала на зияющие раны между век, – видят сквозь лес живую кровь.

– Какую кровь? – не понял Виктор.

– Любую. Теплую, холодную, людскую, звериную, птичью, даже кровь рептилий и крупных насекомых. Я сумею разглядеть прячущегося хищника и обнаружить вражескую засаду там, где вы ничего не заметите.

– Говоришь, кровь чуешь, мутантка? – с видом разоблачителя произнес Костоправ. – А может, ты вампирша какая-нибудь, а мля?

Девушка в ответ показала зубы – ровненькие, беленькие маленькие:

– Клыков у меня нет. Я не пью кровь. И не чую ее. Я просто ее вижу. Глазами. Понимаешь?

– Это и есть еще одно твое охренительно полезное умение? – скептически хмыкнул Костоправ.

– Очень полезное, – серьезно кивнула Костяника. – Оно помогает выживать. Даже зеленые полулюди, – девушка бросила беглый взгляд на труп дикаря, – чувствуют себя здесь не так уверенно, как я.

– Ну а как же ты в плен-то попала с таким чудесными зенками? – скривился лекарь.

Костяника не смутилась:

– Во-первых, я вижу прячущегося врага не очень далеко, а когда идет облава и враг быстр, от него трудно спастись даже мне. Во-вторых, железные люди и их боевые звери носят на себе слишком много металла и пластика. А сквозь мертвое железо и пластмассу не просто разглядеть живую кровь. Но любую другую опасность мои глаза заметят раньше, чем ваши.

Костоправ недобро улыбнулся:

– Ох, и складно же ты пиз…

– Костоправ! – оборвал его Виктор.

– Ладно стелешь, я хотел сказать. Только знаешь, что я думаю обо всем, что ты сейчас рассказала и о тебе самой, красноглазая ты наша?

– Перестань! – Виктор поморщился. – Я не хочу слушать твою похабщину.

– А ты и не услышишь ничего.

Лекарь шагнул к девушке и, чуть склонившись, что-то зашептал ей в ухо.

Глядя со стороны, можно было подумать, будто это воркует влюбленная парочка. Лицо Костяники вспыхнуло и зарделась. Кожа девушки стала почти такой же красной, как и ее глаза. Белые зубки закусили нижнюю губу. Девушка задышала часто и шумно.

– Костоправ! – прорычал Виктор, – Отстань от нее!

Лекарь отошел. На его губах застыла глумливая ухмылочка.

– Твои слова пропитаны злобой, – дрожащим голосом обратилась к Костоправу мутантка. – Они грязны и глупы. К тому же многое из того, что ты мне сейчас пожелал, невозможно осуществить, даже учитывая гибкость моих суставов. Но, мне кажется, решения здесь принимаешь не ты.

Девушка повернулась к Виктору.

Купец улыбнулся. А лихо девчонка отшила лекаря! Определенно, эта Костяника начинала ему нравиться.

– Ах, ты ж… твою ж… – только и смог выцедить разъяренный Костоправ.

– Сам такой! – не осталась в долгу девушка.

– КОСТоправ, КОСТяника, не ссорьтесь. – Виктор хмыкнул – Вы же одной м-м-м… кости.

– Так вы возьмете меня с собой? – Костяника, вроде, спрашивала всех, но смотрела на Виктора. – Только решайте скорее. Здесь было много шума. Скоро сюда сбежится зверье со всей округи. И, возможно, не только зверье.

– Золотой, отойдем-ка, – Костоправ потянул Виктора за рукав.

Что ж, можно и отойти. Они отступили на несколько шагов. А-Ка шагнул вслед за ними. Костяника осталась стоять, где стояла.

* * *

– Ты же не собираешься, – лекарь воровато оглянулся, – тащить с собой эту красноглазую су…

– А ты что предлагаешь? – перебил Виктор. – Гнать ее обратно в костер? Знаешь, сдается мне, если Костяника захочет, она все равно за нами увяжется. Будет идти следом, а мы даже не узнаем об этом. И потом… Если то, что она говорит, правда…

– Купец, ты что, совсем опух?! – негодующе прошипел лекарь. – Хочешь довериться мутанту?

– Ну, положим, мутант мутанту рознь. Костяника все-таки не из зеленокожих.

– Из красноглазых! Это еще хуже.

– Почему?

– Да потому что мы о них вообще ни хрена не знаем!

– Ну как же, – возразил Виктор, – кое-что уже знаем.

Он принялся перечислять, загибая пальцы:

– Что они враждуют с зеленокожими – раз. Что с Инквизиторами, которые хотели меня сжечь, да и тебя с А-Ка отправили бы на костер без зазрения совести, тоже не находят общего языка – два. Что ориентируются в Большом Котле, как у себя дома, потому что он и является их домом – три. Что умеют высматривать в здешних местах опасность, которую мы даже не заметим – четыре. Что знают дорогу к старым оружейным складам – пять.

Пальцы сжались в кулак. Виктор подытожил:

– По-моему, Костяника может оказаться весьма полезной спутницей.

– Зо-ло-той! – закатил глаза Костоправ. – Ты наивный, блин, как целка в борделе, которую уже ставят раком, а она ничего понять не может. Мало тебя кидали?

– Ну, положим, кидали нас всех скопом, – заметил Виктор. – И твой жизненный опыт вкупе с цинизмом никак нам не помогли. А чем может навредить девчонка ты пока так и не сказал.

– Мля! Да она прирежет нас в первую же ночь.

– Зачем ей это надо?

– Ну, я-то почем знаю? – немного озадачился Костоправ. – Жрать захочет. Или просто потому что она мутант, а мы – нет. Неважно! Прирежет – и все тут.

– Не будем давать оружия – не прирежет.

– Ну, придушит, значит.

– Своими цыплячьими лапками? Брось. Любой из нас справится с ней одной левой.

– Ага, как же! Ты ее даже связать не сможешь, если что.

– Если что – я ее прикончу, – сухо и жестко отрезал Виктор. – Или ты. Или он, – Виктор кивнул на молчавшего все это время Стрельца. – Но пока я не вижу поводов для тревог и тем более для расправы.

– Когда увидишь – поздно будет волосы на жопе рвать! А-Ка, – Костоправ повернулся к Стрельцу, – ну хоть ты ему втолкуй, что ли!

А-Ка заговорил не сразу. Подумал, почесал в затылке.

– Ну, не знаю, – наконец, выдал он. – Если Костяника, действительно, приведет нас в оружейный склад… В общем, рискнуть можно.

– Вот вы, мля, телки́ оба! – потрясая кулаками и брызжа слюной, выпалил Костоправ. – Втюрились, что ли, на пару в эту…

– Хватит! – не дал ему договорить Виктор. – Два голоса против одного. Решено: девчонка идет с нами.

– Эх, мать-перемать! – лекарь досадливо сплюнул. – Пожалеете еще, вот попомните мои слова!

Виктор его не слушал.

– Эй, Костяника! – позвал он. – Верхом ездить умеешь?

– Не знаю, – девушка замялась. – Не пробовала никогда.

– Значит, придется учиться.