Текст книги "Купец"

Да, в пылающем складе не было взрывов. Пока. Но было другое, не менее страшное: грибы метали свое убийственное семя. Вероятно, пожар спровоцировал преждевременное спороизвержение. Костяника упоминала, что в тепле споры созревают быстрее. И вот… Видимо, в нагретых грибах, связанных грибницей в единые организмы, началась цепная реакция.

– Пшел! – Виктор дернул быконя, скользившего копытом по сыпучему земляному завалу.

Гриб, висевший прямо под ними вдруг мигнул и судорожно сжался, потом разбух, а уже в следующий миг…

Скорее интуитивно, чем осознанно, купец нырнул под быконя. Едва успел!

Раздался знакомый уже хлопающий звук. Блестящий дождь мельчайших спор, будто снежная крупа сыпанул на голову животного. Скакун дернулся, жалобно заржал.

– Пшел, говорю! – выскользнув из-под брюха быконя, Виктор вывел, наконец, ошалевшую скотину наверх.

Костоправ и А-Ка ждали неподалеку.

– Чего стоите?!

Виктор прыгнул в седло. Благо, туда грибные споры, вроде бы, не попали.

… Они скакали как сумасшедшие, а в подземном складе уже рвались боеприпасы. Грохот сзади был такой, будто все демоны сразу рванулись на поверхность из адских глубин. Частая канонада переросла в сплошной гул.

Взрывы, взрывы, взрывы…

Оглянувшись, Виктор увидел, как просела земля. Ненадежные своды старого склада обвалились. Зато сибирякам повезло: все трое остались в живых. Но вот надолго ли?..

Где-то под землей еще что-то глухо бухало. Сверху стелился черный дым.

– Может, когда все стихнет, вернемся и еще поищем? – предложил А-Ка, с тоской глядя на дымную пелену. – Может, там осталось что-нибудь…

– Вряд ли, – покачал головой Виктор.

После такого-то пожара. И после такого обвала…

А впрочем, им грех жаловаться. Все-таки не с пустыми руками выбрались, успели прихватить кое-что. Да чего там прибедняться: затарились они основательно. Набрали патронов, накидали гранат, и стволы, вон, торчат из седельных сум. Хотя, конечно, будь времени побольше…

– Если даже что-то и осталось, все равно не хрен нам здесь больше делать, – заговорил Костоправ. – На такой шум сбежится все котловое отродье!

Резонное, кстати, замечание.

– Нужно возвращаться на тропу Гуси, – решил Виктор. – Там безопаснее.

– Ага, – не по-доброму ощерился лекарь. – Зуб даю – там сейчас и красноглазка наша отвисает. Ты же не будешь возражать, Золотой, если я с ней по-свойски побеседую?

– Костянику сначала найти надо, – буркнул Виктор. – Поехали.

– Куда? – спросил А-Ка. – Тропа идет на север и на юг.

Хороший вопрос, вообще-то…

– Поищем и там, и там, – решил Виктор. – Сначала двинем на север. Не будет следов – поедем на юг. У нас быкони, а Костяника – не зеленокожая дикарка, пешком быстро идти не сможет. Если она на тропе – догоним.

Костоправ многозначительно погладил рукоять цепа. А-Ка молча зарядил трофейный «калаш».

Глава 37

Быконь под Виктором взбрыкнул, когда они уже проехали по тропе Гуси изрядное расстояние. Испустив полурев-полуржание, скакун вдруг дернулся раз, другой. Закозлил. Засвечил. Шарахнулся в сторону без видимой причины. Вломился в заросли. Захрипел, яростно мотая головой.

Виктор жестко натянул поводья, однако животное не слушалось всадника.

– Стоять! – он соскользнул с седла и всем телом повис на поводе, пригибая голову быконя к земле. Тот сопротивлялся.

А-Ка и Костоправ поспешили на помощь. Попытались удержать взбесившуюся скотину втроем. Вместе потянули повод вниз. Быконь упал на колени, но продолжал вырываться. Животное ревело и хрипело. На голове скотины – под кожей и на костяных наростах – набухали странные бубоны. Темные шишки росли буквально на глазах.

– Что это?! – вскрикнул А-Ка.

– Споры! – процедил Виктор. – Грибные споры прорастают!

После того, как на оружейном складе над быконем лопнул огненный гриб, он ожидал чего-то подобного. Но Виктор и подумать не мог, что все произойдет ТАК быстро.

– Твою ж мать! – выругался Костоправ, хватаясь за цеп.

Бившегося от боли быконя уже невозможно было удержать. Виктор увидел, как один из споровых бубонов лезет из уголка левого глаза, выпихивая наружу глазное яблоко. Из поврежденного глаза текли слезы пополам с кровью.

– В сторону! – рявкнул Костоправ.

Виктор едва успел увернуться от мелькнувшего в воздухе била. На голову несчастного животного обрушился мощный удар.

Вообще-то не всякому под силу с первого раза повались быконя. Костоправу это удалось. Оглушенная скотина тяжело рухнула на бок. Цеп полетел в сторону.

– Нож! – рявкнул Костоправ, протягивая руку. – Дайте мне нож или меч кто-нибудь, едрить вашу! Быстро!

А-Ка протянул лекарю свой клинок.

Бубоны на голове быконя уже начинали лопаться. В густой сукровице появились маленькие – пока еще маленькие, с ноготь мизинца, – грибные головки, от которых шло слабое свечение. Но огненные грибы продолжали увеличиваться в размерах.

Костоправ подцепил острием меча один из грибков, пробивающийся между защитными наростами на морде быконя. Срезал вместе с раскрывшимся кровавым бубоном. Сталь ковырнула глубоко: Виктор отчетливо слышал, как меч скрежетнул о черепную кость. Костоправ брезгливо отбросил гриб с обрывками грибницы. Раздвинул края раны, заглянул внутрь. Досадливо сплюнул.

– Чего тормозишь? – спросил А-Ка. – Режь другие. Может, еще спасем животину.

– Без толку, – процедил Костоправ. – Грибница уже вошла в череп.

– Тогда добей, – хмуро приказал Виктор. Зачем мучиться скотине?

– Прости, дружок, – Костоправ вставил острие клинка в щель между прочными ороговевшими пластинами, прикрывавшими шею быконя. Затем саданул ладонью по рукояти.

Ударь лекаря был сильным и точным: меч глубоко вошел в горло животного. Из раны фонтаном хлынула кровь. Кажется, в последние мгновения своей жизни быконь все же очнулся. Открыл слезящиеся глаза. Дернул ногами. Выдохнул тяжело и хрипло.

Затих.

Он умер прежде, чем растущий из глазницы гриб окончательно выдавил глаз.

Вся голова несчастной скотины уже была облеплена маленькими светящимися грибочками. И не только голова: проросшие споры появились на шее быконя и даже на защитной попоне. Правда, на попоне грибки были пока едва-едва заметными. Вероятно, на живой плоти споры росли быстрее.

– Ну-ка повернись, купец, – Костоправ вдруг подозрительно глянул на Виктора.

– А в чем дело? – не понял тот.

– Скинь куртку, Золотой! Быстро! – крикнул А-Ка.

Когда кричат так, лучше времени зря не терять. Виктор сбросил куртку. Вот это да! На куртке тоже виднелось несколько светящихся точек и пупырышков. Левый рукав, плечо и ворот словно обсидели светляки. Выходит, и ему тоже досталось несколько грибных спор.

– Повезло, что только на одежду попало, – покачал головой Стрелец. – Счастливчик ты, Золотой.

Да уж. Повезло – не то слово.

– Надо двигаться дальше, – немного придя в себя, сказал Виктор. – А-Ка, я поеду с тобой. Потом пересяду к Костоправу.

Что поделаешь: у них теперь осталось два быконя на троих.

Груз, который везла погибшая скотина, переложили в седельные сумы лекаря и Стрельца. Вес оказался приличным. Теперь даже те трофеи, которые они успели вывезти с оружейного склада, замедлят движение. Да еще плюс лишний всадник…

И все же от идеи найти Костянику Виктор отказываться не собирался. Его сейчас вела даже не жажда мести. Он хотел понять, зачем красноглазая девчонка так с ними поступила. А еще… Где-то в глубине души Виктор надеялся, что пожар на складе вспыхнул все-таки не по ее вине.

Час или около того они ехали по тропе Гуси, никого не встречая. Потом им навстречу вышел зеленокожий.

* * *

Дикарь с хрустом вывалился из кустов. А-Ка, вскинул было автомат, но стрелять не стал – тратить пулю и шуметь не имело смысла.

Дело было не в том, что мутант вышел из леса один. И не в том даже, что двигался он неестественно медленно, едва переставляя ноги. Дело было в том, как выглядел дикарь.

– Едрить твою ж налево! – охнул Костоправ.

– Да это же… – в ужасе выдохнул А-Ка. – Это же грибная куча!

Да, именно так все и было. Ходячая грибная куча! То, о чем говорила Костяника.

В ночных сумерках хорошо видна была сыпь маленьких огоньков, усеивавших тело живой… пока еще живой грибной плантации. Зеленокожий, пошатываясь, брел в их сторону. Бубоны на его коже уже полопались, из кровоточащих ранок торчали маленькие грибные головки. Грибы росли из рук, плеч, головы, из груди и спины, из живота и боков. На лице, искаженном гримасой боли, тоже набухали светящиеся блямбочки.

Дикарь не кричал: четыре или пять огненных грибов, помигивающих под подбородком, должно быть, пронзили ему глотку, и теперь зеленокожий мог издавать лишь жуткие шипяще-хрипяще-булькающие звуки. Вот так, шипя, хрипя и булькая, он медленно надвигался на сибиряков.

Руки плетьми свисали вдоль туловища. Судя по всему, грибница повредила нервы и сухожилия, так что зеленокожий не мог шевелить верхними конечностями. Он теперь даже не имел возможности убить себя, как это сделал дикарь, захваченный в плен ордынцами. К тому же правая рука мутанта, как показалось Виктору, была сильно обожжена. Однако ноги еще слушались дикаря. Ноги двигались, хотя и с трудом.

«А когда ноги откажут, он, наверное, будет ползти, извиваясь, как червяк», – подумал Виктор. Костяника говорила, что на этом и строится тактика распространения огненных грибов по новым ареалам: их жертва должна перед смертью забиться в какой-нибудь укромный уголок, где начнет развиваться молодая грибная колония.

Быкони испуганно попятились и расступились. Дикарь прошел между ними, не обратив внимания ни на животных, ни на всадников. Впрочем, он ни на кого уже не мог обращать внимания. Когда жуткая грибная куча о двух ногах пробрела мимо, Виктор заметил, что в пустых глазницах зеленокожего поблескивают огненные грибы, а по щекам стекает кровь и студенистая жидкость из лопнувших глазных яблок. Кровоточащие уши тоже были покрыты светящимися наростами.

Виктор и Костоправ обменялись понимающими взглядами. Виктор кивнул. Конечно, котловые дикари – враги, но бессмысленные мучения врага не приносят радости.

Костоправ покрепче ухватил боевой цеп и повернул быконя.

Взмах. Удар…

Голова зеленокожего не так прочна, как быконский череп. Она лопнула под цепом, словно перезревший плод. Брызнули обломки кости, мозгового вещества и проросших грибов. Потревоженные огненные блямбочки засветились сильнее, и в месиве под смятой черепной коробкой Виктор разглядел переплетение бледных нитей: грибница насквозь принизала мозговую массу.

От увиденного его аж передернуло. А что если эти грибы не просто медленно убивают свою жертву, но, проникнув в мозг, обретают над ней контроль, как какие-нибудь маленькие «йап-пики»? Что если именно они заставляют умирающего искать то место, которое больше всего подходит для новой колонии?

* * *

– Из какой гребанной грибной задницы он такой вылез? – пробормотал Костоправ, вытирая цеп крупными мясистыми листьями мутировавшей березы.

– Полагаю, из того же склада, в котором побывали и мы, – ответил Виктор. – Это самое простое объяснение.

Сопоставив некоторые факты, он уже начинал кое-что понимать.

– И какого хрена он там делал? – кажется, лекарь не поверил. – Тем более, один?

– Этому тоже есть объяснение. И вряд ли он был один, – Виктор слез с быконя и, превозмогая отвращение, склонился над телом, превратившимся в грибную плантацию.

Да, он не ошибся. Света перемигивающихся блямбочек хватило, чтобы разглядеть ожог на правой руке дикаря. Зеленая кожа на запястье и предплечье покрылась волдырями и язвочками, совсем не похожими на бубоны от прорастающих грибов.

– Гляньте сюда, – Виктор указал на след от огня.

– Думаешь, склад поджигал он, а не девчонка? – быстро сообразил А-Ка.

– Судя по всему, – кивнул Виктор.

С одной стороны такой расклад его радовал, а вот с другой…

– Выходит, Костяника не сбежала? – Стрелец задумчиво смотрел на дикаря.

Виктор кивнул еще раз:

– Ее похитили зеленокожие. Для жертвоприношения.

– А нас? – вмешался Костоправ. – Почему тогда эти долбанные мутанты не попытались захватить нас?

Виктор пожал плечами:

– Видимо, их было не так много, чтобы справиться со всеми. А может быть, у дикарей хватило ума не соваться туда, где полно старого оружия и есть люди, которые умеют с ним обращаться. Вот и схватили то, что было под силу урвать, а от остальных решили избавиться.

– Ты так считаешь? – лекарь с сомнением почесал подбородок.

– Ну да, оставили поджигателя, чтобы прикрыть отход. Но когда тот запалил огонь в складе, то угодил под грибные споры. Дикарь запаниковал. Поэтому, наверное, и обжегся. От взрывов-то он потом убежать успел, а вот догнать своих уже не смог.

Помолчав немного, Виктор добавил:

– Но мы это сделаем за него.

– Это будет непросто, – заметил Костоправ. – Дикари носятся по своим лесам, как укушенные в одно место. За ними даже на быконе не угонишься.

– Но они идут не налегке, – напомнил Виктор. – У них пленница, которая не сможет передвигаться так же быстро, как зеленокожие. Дикарям придется тащить Костянику на себе.

– Мы, вообще-то, тоже не порожняком едем, – лекарь покосился на тяжелые седельные сумы с трофеями. – И у нас только два быконя на троих.

Виктор думал не долго.

– Оставим то, что необходимо, – твердо сказал он. – Лишнее – выбросим.

– Выбрасывать старое оружие?! – Стрелец не поверил своим ушам. – Слушай, Золотой, ты купец или…

– Вы-бросим! – по слогам повторил Виктор.

Костоправ насмешливо хмыкнул:

– Ты действительно так сильно хочешь освободить свою красноглазую…

И осекся под взглядом Виктора. Запнувшись, лекарь заменил уже готовое сорваться с языка словечко на другое:

– …девчонку?

– Хочу, – глухо ответил Виктор. И подумал про себя: «Никакому Йап-пе Костяника не достанется» – Кто-то против?

– Вообще-то, если склад подожгла не Костяника, то это все меняет, – неохотно отозвался А-Ка. – Мы ей, как ни крути, многим обязаны. Надо помочь. Я – «за».

Виктор посмотрел на Костоправа.

– Да «за» я, «за», – махнул рукой лекарь. – Не зыркай на меня так, будто с дерьмом сожрать готов. Едем выручать твою красноглазку. Ничего другого все равно не остается. Кругом полная жопа, а без Костяники из Котла хрен выберешься даже с нашим арсеналом. Хороший проводник по-любому нужен. И потом… – Костоправ хищно прищурился. – Надо бы посчитаться с зеленокожими уродами за красного петуха.

* * *

– Выкладываем стволы, – велел Виктор. И, не дожидаясь спутников, вытянул из седельной сумы винтовку, вроде той, с которой щеголял Батцэцэцг. Бросил на землю…

– Аккуратней, Золотой, это же СВД! – взвился А-Ка. – Снайперка!

– Снайперская стрельба хороша в степи, а не в котловых лесах. – Виктор с сожалением скользнул взглядом по прерасно сохранившейся винтовке. – Боеприпасы к ней есть?

– Я целый ящик винтовочных патронов со склада взял, – убитым голосом ответил Стрелец.

– Выложи, – приказал Виктор. – Уже быконю полегче будет. А это что? – он вытащил из сумы еще два ствола, которых раньше у сибирских Стрельцов не видел.

– «Винторез» и «Вал», – угрюмо сообщил А-Ка. – Для бесшумного боя.

Что ж, полезные вещицы. Если зеленокожих, пленивших Костянику, получится перестрелять без лишнего шума – это будет замечательно. Да и вообще тихое оружие идеально подходит для котловых лесов. Такое нужно оставить.

– Патронов к ним много? – поинтересовался Виктор.

– Ни одного, – буркнул Стрелец. – Тут спецпатроны нужны, а у меня времени не было их искать. Хватал уже, что под руку попадалось.

– Жаль, – вздохнул Виктор. – Значит, тоже придется выбросить.

А-Ка скривился, словно от зубной боли.

– Может, найдем еще где-нибудь? – взмолился он. Но не похоже было, чтобы сам Стрелец в это верил.

– Если боеприпас редкий, то вряд ли, – вынес вердикт Виктор.

«Вал» и «Винторез» тоже полетели на землю.

– Не отдам! – взбунтовался А-Ка, когда Виктор потянулся к следующему автомату. – Это «Абакан»!

– Патроны? – только и спросил Виктор.

– Есть! Три цинка «пятерки».

– Два выбрось, один оставь, – распорядился Виктор.

Он также позволил оставить несколько ручных гранат, любимый и привычный Стрельцу «калаш» калибра 7.62 с боеприпасами разных видов и пару пистолетов с небольшим запасом патронов.

– А там что за дура? – Виктор кивнул на тюк, из которого торчала какая-то труба.

– Это не дура, – обиделся А-Ка. – Огнемет «Шмель» с реактивной капсулой. Убойная штука. А это, – Стрелец кивнул на другой вьюк поменьше, – гранатомет. «Муха» называется. И выстрел к нему.

Виктор неодобрительно покачал головой:

– Много и тяжело.

– Тяжело? Скажи спасибо, что РПГ-7 не взял. А ведь хотел.

– Спасибо, – машинально сказал Виктор, не вполне понимая, впрочем, о чем идет речь. – Но «Шмеля» ты все-таки отцепи.

«Муха» была полегче.

Последними выбросили пару подствольных гранотометов, к которым все равно не было гранат.

– Ну, слава Богу, родили, наконец! – хмуро подытожил Костоправ, когда добрая половина трофеев осталась лежать на земле. – Поехали, что ли?

Предположение Виктора вскоре подтвердилось. На влажной почве А-Ка заметил несколько следов. Судя по глубоким отпечаткам крупных широких ступней с когтистыми пальцами, дикарей было трое или четверо. Между их следами виднелись менее четкие – человеческие, которые могли принадлежать либо ребенку, либо миниатюрной девушке. Вне всякого сомнения, это была Костяника. Похоже, пленницу не способную идти по лесу со скоростью зеленокожих, мутанты просто тащили под руки.

Глава 38

Дикарей они настигли утром, на очередном повороте тропы Гуси. Отыскать зеленокожих труда не составило. Собственно, они сами себя обнаружили.

– Йап-па йап-па йап-па йап-па! – разнесся по окрестностям знакомый боевой клич. Кричали совсем рядом – из-за высокого кустарника, росшего вдоль тропы.

– М-мать! – Костоправ схватился за цеп. – Что это?

– Неужели не понятно? – буркнул А-Ка, тоже вцепившийся в автомат. – Наши зеленые человечки.

– Это-то как раз понятно, умник, – фыркнул Костоправ. – Объясни лучше, какого хрена они так разорались?

– Йап-па йап-па йап-па йап-па! – снова послышалось из-за кустов.

На засаду это похоже не было. Пока кричали только двое, и никто не нападал. Складывалось впечатления, что дикари не видят своих преследователей и даже не подозревают о погоне. Но все-таки зачем вопить и лишний раз привлекать к себе внимание котловых тварей?

Ответ не заставил себя долго ждать.

– Йап-па йап-па йап-па-а-а! – донеслось откуда-то издалека.

С одной стороны. И…

– Йап-па йап-па-а-а! – с другой.

И…

– Йап-па-а-а! – с третьей.

«Это мы уже проходили», – поморщился Виктор, вспомнив добытчика, хищные кроновые мхи и дикарей, явившихся на зов Дальнохода.

Видимо, и сейчас тоже звучал зов. Или сигнал сбора. Или перекличка рассеявшегося отряда, который вновь собирался в единый кулак.

– Йап-па йап-па! Йап-па йап-па! – раздались вдали новые крики.

Ну, точно, на призыв зеленокожих, которых преследовали сибиряки, стягиваются другие дикарские группы… Это плохо. Чем многочисленнее станет враг, тем труднее будет отбить у него Костянику. Значит, надо сделать это прямо сейчас, пока мутанты не успели объединиться.

– Идем, – мотнул головой Виктор.

А-Ка, поколебался мгновение, выбирая между «Абаканом» и «Калашниковым», взял все же привычный «калаш».

* * *

Быконей оставили в укрытии. Сами осторожно двинулись через кустарник, ориентируясь на крики. К счастью, в этот раз котловая растительность не проявляла плотоядных склонностей. Виктор, Костоправ и А-Ка смогли незамеченно подползти к небольшому лужку, на котором дикари разбили привал.

Зеленокожих было трое. Все вооружены дубинками. Тот, что посередке – незаметно к нему никак не подобраться – сторожил лежавшую в траве Костянику. Двое других, разошлись в разные стороны и, сложив руки рупором, кричали наперебой.

– Йап-па йап-па йап-па-а-а! Йап-па йап-па йап-па-а-а! – неслось над лесом.

– Йап-па! Йап-па! Йап-па! – звучали отдаленные еще, но быстро приближающиеся отзывы.

Дикари на поляне были бодрыми и свежими, а вот их пленница выглядела донельзя измученной. Похоже, конвоиров не особенно заботило состояние Костяники. Главное для них было доставить добычу живой до жертвенного алтаря. У Виктора аж сердце заныло от увиденного. Нежность, жалость и ненависть, смешанные воедино – сильное чувство.

«Сволочи! – подумал он. – Ублюдки зеленокожие!»

Наверное, больше всего Виктор ненавидел их сейчас за то, что дикари, похитившие девушку, на какое-то время заставили его так же сильно возненавидеть несчастную Костянику. Ну, почти заставили. Почти так же…

Что ж, ненависть скоро получит выход. Ох, как бы сейчас пригодилось бесшумное оружие, к которому не нашлось патронов! Ну да ладно, можно обойтись и без него: по сторонам зеленокожие не особенно смотрели. Видимо, расслабились, услышав крики сбегающихся со всех сторон сородичей. А зря.

– Костоправ, заходишь слева, я – справа, – быстро заговорил Виктор. – Валим крикунов, потом, кто успеет первым, – конвоира. Освобождаем Костянику и мухой – обратно к быконям. Постараемся все провернуть без шума. Чем тише сделаем дело, тем больше шансов ускользнуть незамеченными. А-Ка, – он повернулся к Стрельцу – Ты держишь на мушке сторожа Костяники и прикрываешь нас. Стрелять будешь в крайнем случае, если без этого уже никак нельзя. Попадешь?

– Вообще-то автомат не пристрелян, но расстояние небольшое. Не промахнусь.

А-Ка передернул затвор. Вопли дикарей заглушили негромкий металлический звук.

– Тогда начали, – выдохнул Виктор.

* * *

Все, вроде бы, складывалось великолепно. Внимание зеленокожего сторожа было сосредоточено на пленнице, а двое других дикарей орали так самозабвенно, что, казалось, не замечают ничего вокруг. Но без шума обойтись все же не удалось – Виктора, уже почти подкравшегося в высокой траве к правому крикуну, заметил мутант с левого фланга. Совершенно нелепый прокол: дикарь зачем-то, без видимой, вроде, причины обернулся и бросил случайный взгляд в его сторону.

Увы, Виктор не был зеленокожим и не мог полностью слиться с окружающей растительностью. Дикарь шагнул к нему, набирая в легкие воздух, чтобы предупредить напарников. Но тут уж и Костоправ, подбиравшийся к своей жертве, таиться не стал.

Лекарь поднялся над невысоким кустарником. И…

– Эй, йап-па! – негромко окликнул дикаря.

Тот аж подскочил от неожиданности. Повернулся к Костоправу. Ошарашено уставился на чужака.

– Йап-па? – удивленно пробормотал зеленокожий.

– Йап-па, йап-па, – нехорошо улыбаясь, кивнул Костопорав.

Мутант вышел из ступора. Взмахнул дубинкой и с воинственным воплем, бросился на лекаря.

– Йап-па-а-а! – разнеслось вокруг.

– Еба-а-а! – не менее грозно отозвался Костоправ, атакуя противника.

Мелькнула в воздухе дикарская дубинка. Описал гудящую дугу цеп Костоправа.

– … па-а-а!

– … ба-а-а!

Хрясть!

Боевой цеп Костоправа, состоявший из двух сегментов и соединительной цепи в несколько звеньев, все же оказался длиннее крепкой, увесистой, но куцей палицы, выточенной из камень-дерева.

А удар богатыря-лекаря был поистине страшен. Било цепа раскололо череп зеленокожего, как враново яйцо. Меч Виктора ткнул в шею другого крикуна, оглянувшегося на шум и подставившегося под удар.

– Йап-х-х-х-х! – тревожный вскрик дикаря оборвался предсмертным хрипом.

Зеленокожий, охранявший Костянику, вопреки ожиданиям, не бросился в бой и не стал звать подмогу. Вместо этого он взмахнул дубинкой с явным намерением размозжить пленнице ноги.

Ну, конечно, так она далеко не убежит.

Виктор бросился на помощь, но…

«Не успеть! – молнией пронеслось в голове, – Уже не успеть!»

С другой стороны к Костянике бежал Костоправ, однако и он был слишком далеко. Остановить мутанта могла только…

Из кустов грохнул одиночный выстрел.

…пуля.

Стрелец вогнал ее в левый висок зеленокожего. Правый вынесло вместе с фонтаном из крови и мозга. Выпавшая из рук дикаря дубинка ткнулась в землю возле Костяники. Зеленокожий повалился на девушку.

Это был тот самый крайний случай, оговоренный заранее. А-Ка не мог не стрелять, и он выстрелил. Ну а дикари, стягивавшиеся со всех сторон на зов, конечно, не могли не услышать выстрела.

– Йап-па йап-па йап-па-а-а! – лес вокруг взорвался от новых воплей.

* * *

Виктор спихнул мертвеца с Костяники. Девушка плакала и силилась что-то сказать.

– Потом! – купец рывком поднял ее на ноги. – Все потом. Сейчас – бежим. Костоправ, помоги!

Вдвоем они протащили Костянику через кустарник, выбрались к быконям…

Увы, не они одни – с другой стороны к животным бежали две зеленных фигуры. Один дикарь размахивал дубинкой, другой занес руку, изготовившись метнуть заостренную палку-копье.

– Йап-па йап-па йап-па! – истошно вопила парочка, призывая на помощь соплеменников.

Расчет противника был понятен: убить или покалечить быконей, без которых чужаки уже не смогут сбежать.

А-Ка двумя короткими очередями заткнул глотки обоим.

А в лесу словно бесились невидимые котловые духи.

– Йа-а-ап-па-а-а! Йа-а-ап-па-а-а!

– А-Ка! – крикнул Виктор. – Мы с Костяникой берем твоего быконя. Ты садись к Костоправу. Он – правит, ты – отстреливаешься. Патронов не жалей. Если сейчас не прорвемся – все сдохнем на жертвеннике!

Стрелец кивнул. Виктор забросил измученную Костянику на быконя, вскочил в седло сам.

Из зарослей на тропу Гуси выскакивали зеленокожие. Пути назад не было, и Виктор направил быконя вперед.

Они снова вломился в густой кустарник.

Два быконя и четыре всадника прокладывали себе дорогу сквозь завывающий лес под пологом кроновых мхов. Теперь не они выслеживали зеленокожих мутантов. Теперь шла охота, в которой добычей были люди. Впрочем, такой добычей, которую не просто поймать.

– Йап-па йап-па йап-па! – неслось со всех сторон.

Трещали ветви деревьев. Хрустели кусты. Падали крупные листья. Извивались какие-то побеги и вьюны, норовившие зацепить быконей за ноги или сдернуть всадников со спин животных. Из сплошной зеленой стены слышались крики, вопли, визг, летели копья, камни и бросались под копыта дикари с дубинками.

Короткими очередями огрызался автомат А-Ка. Поднимался и опускался на чьи-то головы страшный цеп Костоправа. Сбивали и топтали кого-то быкони. Дважды прогремели взрывы: Стрелец умудрился метнуть в заросли пару гранат. Осколки сбили листву и посекли деревья, едва не достав беглецов.

Виктор рубил мечом наотмашь, с плеча, не всегда понимая, где зеленые ветки, а где зеленокожие дикари. Клинок был перемазан кровью и соком котловых растений.

Костяника указывала самый безопасный путь. Красные глаза высматривали сквозь заросли, где меньше дикарей и где больше шансов прорваться.

И они прорывались. Виктор направлял быконя, куда говорила Костяника. Костоправ и А-Ка скакали следом.

– Направо! Налево! Еще левее! И чуть правее! Между теми деревьями! Теперь прямо! Прямо! Впере-е-ед!!!