Текст книги "Невольница. Книга 2"

– Как же ты… как же ты тогда выбралась?

Я вспомнила Рика. Меня спас Рик Скотт.

– Меня выкупили, – сообщила я. – Я перестала быть невольницей Джона. Я его невольница.

Я указала на Эшера, и тетя вытаращила глаза, поняв, что он мой хозяин и я все еще принадлежу тому миру.

Ну… так было раньше.

– И поверьте, хотя первые два месяца он тоже устраивал мне ад, я была просто счастлива, что уехала от Джона… Но это не благодаря вам.

Она начала успокаиваться, утирая слезы.

– Мне плевать на ваши извинения. Нельзя разжечь лесной пожар, а через два дня попытаться залить его бутылочкой воды. Я хотела ответов и получила их более чем достаточно… Я не желаю больше здесь оставаться.

Я встала, Эшер тоже. Невыносимо было находиться здесь, я не хотела слушать, как она лепечет одну ложь за другой. Она вызывала во мне омерзение.

– Я хотела повидать вас, потому что вы оставались моей единственной семьей, – насмешливо произнесла я. – Но, честно скажу, лучше уж не иметь никакой семьи.

С этими словами я вышла из комнаты и быстро зашагала прочь из этого дома. Я слышала, как тетя умоляет меня вернуться, но не обернулась. Как и она когда-то.

Эшер отпер машину, я забралась внутрь и дала волю рыданиям. Тетя разбила мои последние надежды. К такому я была не готова – услышать, как она объясняет, что предпочла бросить меня, а не попытаться вытащить, потому что, видите ли, боялась Джона.

Эшер молча уселся на водительское место.

– Поехали, пожалуйста, – устало взмолилась я. – Не хочу больше оставаться здесь… И не хочу больше никогда сюда возвращаться.

Он кивнул и завел мотор. По щекам катились слезы, пока мы удалялись от этого дома. Теперь у меня точно не осталось семьи. И это было очень больно.

* * *

22:00. Аризона

– Ты проснулась? – тихо произнес его хриплый голос.

– Мм…

Глаза жгло. То ли от усталости, то ли от слез. Все слезы я уже выплакала. Голова раскалывалась, все ломило от усталости.

Я протерла глаза и огляделась. В комнате было темно, наступила ночь. Я плакала, засыпая в объятиях Эшера. Сейчас он смотрел на меня сверху.

– Хочешь поесть? – спросил он, подходя к кровати.

– Нет… я не голодна, – пробормотала я, проведя рукой по одеялу.

Он вздохнул и присел рядом. Когда я подняла на него взгляд, он поймал прядь моих волос и намотал ее на указательный палец.

– Как себя чувствуешь? – спросил он, поигрывая прядью.

– Вымоталась, устала, измучилась, – перечислила я по пальцам.

– А ты знаешь, что все это означает одно и то же? – поддразнил он.

Я закатила глаза, чувствуя, что губы невольно расплываются в улыбке.

– Ты… Ты знал, что она вышла замуж?

Вместо ответа он покачал головой.

– Она расплатилась с долгами за год, Эшер… – вспомнила я.

Он промолчал, глядя на прядь.

Один-единственный год, и я могла бы освободиться.

– Она не стоит твоей жертвы, – проговорил Эшер, устремив на меня стальной взгляд.

Через несколько минут я промолвила:

– Спасибо… что… что поехал со мной. Я без тебя не выдержала бы.

Он насмешливо отозвался:

– Я тоже вряд ли сдержался бы, если бы не ты. Столько раз хотелось их прикончить, что ее, что муженька, просто не сосчитать.

С моих губ сорвался смешок.

– Ты был прав, – признала я, прикрыв глаза. – Плохая была идея поехать к ней.

– Пусть идея и плохая, но тебе это было нужно, – возразил Эшер. – Бывают идеи плохие… но полезные. Ну а так да, я знаю, что был прав. Это не новость.

Прорезавшийся голос его самомнения меня развеселил.

– Можно спросить?

– Да, – ответила я, распахнув глаза.

– Когда ты выложила ей все… о том, что произошло…

Я нахмурилась и посмотрела на него.

– Я только хотел сказать, что… горжусь тобой, – продолжил он, вглядываясь в мое лицо. – Я не знаю, каково это, быть тобой… но я знаю, что ты боролась каждый день и борешься до сих пор… И если честно, я не уверен, что на твоем месте справился бы… Ты настоящий боец, мой ангел.

По моей щеке скатилась слеза.

– Не буду скрывать, иногда хочется залезть в твою голову и понять тебя, чтобы помочь, – улыбнулся он. – Но… я не могу. Так что просто буду осторожным. Я хочу, чтобы… тебе было спокойно со мной, совершенно спокойно, и пусть на это уйдет столько времени, сколько надо, я подожду. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой за свои реакции, когда я к тебе прикасаюсь. Я хочу быть идеальным… для тебя.

У меня перехватило дыхание. Но я знала, что вечером буду плакать не от печали, а от счастья.

– Я не хочу, чтобы ты принуждала себя, и сам не стану тебя принуждать, – прошептал Эшер, не отводя от меня глаз. – Единственное, чего я прошу, – останавливай меня, если будет неприятно. И я остановлюсь. Решаешь ты. Все будет так, как ты захочешь.

Я люблю тебя… Как же я люблю тебя…

– Обещай, что никогда не будешь принуждать себя, мой ангел.

– Я… я обещаю, – пробормотала я. Таких слов мне никогда не говорили, и я была ошарашена.

На его губах появилась улыбка, и он прошептал:

– Ты чудо… Просто чудо.

И я поняла, почему сердце выбрало его. Несмотря на его поведение в начале и молчание в конце, мое сердце знало, что такой Эшер скрывается внутри демона, который служит ему прикрытием.

Я влюбилась в такого Эшера. И наверное, никогда не смогу разлюбить.

Не раздумывая, словно по велению тела, я привстала и жарко поцеловала его. Пусть решает сердце. Он коснулся моей щеки и ответил на поцелуй, отчего внутри все вспыхнуло.

Поцелуй был страстным, словно наши души встретились, через губы дополняя друг друга. Мы словно обменивались чувствами, даря друг другу мгновение покоя: ладони на лице, сбившееся дыхание и сплетенные языки.

От этого восхитительного взрыва в животе затрепетало, и я отпустила Эшера, молча умоляя остановить меня.

Этот поцелуй напомнил наш самый первый, тот, которым мы звали друг друга на помощь. Но теперь наш поцелуй гласил другое. Пусть мозг и запрещал губам произнести «люблю тебя», сердце давало ему это понять… на свой лад.

А может, наши губы в унисон твердили эти слова…

На наш лад.

Глава двадцать четвертая
Фотографии

Эшер

Три дня спустя…

Сидя в машине, я курил, разглядывая дом ее тети. Кровь вскипала при мысли, что я снова увижу эту суку с ее муженьком и придется сдержаться, чтобы не разнести им череп. Но я делал это ради нее.

После встречи мы остались на ночь в Фениксе, а на следующее утро отправились обратно в Лос-Анджелес. Сейчас Элла сидела у меня дома вместе с Беном и Киарой, ни сном ни духом не подозревая, где я нахожусь.

Мне было кое-что нужно, и я знал, что Кейт может это дать. Наверное, Элле было просто не до того, а вот у меня эта мысль не шла из головы.

Сжав кулаки, я вышел из машины, закрыл глаза и размял мускулы.

В твоих интересах дать мне то, за чем я приехал, иначе я без колебаний убью тебя, как ты убила моего ангела…

В доме горел свет. Я поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.

В кармане завибрировал телефон. Я было собрался его достать, но дверь отворилась, и на пороге возник муж этой твари. Его глаза расширились.

– Добрый вечер, Ник. Так, кажется, вас зовут?

Он кивнул:

– Добрый вечер…

– Кто там? – донеслось из глубины дома.

Я узнал голос Кейт и чуть улыбнулся.

– Вы позволите?

– А… э… да-да, конечно, заходите…

Он неловко посторонился. Я кашлянул и зашел. Увидев эту женщину, я стиснул зубы; она вызывала у меня крайнюю гадливость.

На волосок от того, чтобы занять место Шона… и присоединиться к Рику.

Она удивилась так же, как ее муж.

– Добрый вечер…

– Добрый вечер, – ответил я ровным тоном.

– Вы… Элла с вами?

Я покачал головой:

– Она не знает, что я здесь. И убила бы меня, если б узнала.

Ее губы задрожали, на лице читалось раскаяние. Чувствовала ли она свою вину до приезда Эллы? Я подумал об этом мельком, и ответ у меня уже был, причем отрицательный.

– Я здесь не для того, чтобы вас помирить, – откровенно заявил я. – Я хочу попросить у вас адрес дома ее детства в Австралии.

Кейт молча смотрела на меня, все еще погруженная в свои мысли. Я даже усомнился, услышала ли она мою просьбу. И понадеялся, что чувство вины будет грызть ее, пока тем же не займутся черви.

– Она… Она хочет поехать в Австралию? И жить там?

Я представления не имел, хочет ли этого Элла, просто решил таким способом исправить свои ошибки и завоевать ее доверие.

Может, она оценит?..

– Вас не касается, что она собирается делать, – ответил я, глядя на нее с укором. – Мне нужен адрес дома и кладбища, где похоронена ее мать.

По ее щеке скатилась слеза, и муж обнял ее за плечи.

– Я… Я сейчас принесу… все, что у меня есть…

Я кивнул. Она поднялась по лестнице. Муж почесывал затылок, ему явно было неловко.

На его месте я бы тоже чувствовал себя неловко, если бы женился на гадине, которая продала собственную племянницу в обмен на наркоту.

С каждой минутой я терял терпение. В голове проснулись прежние страхи. А нужна ли Элле эта информация?

Может, она на меня разозлится…

Я не знал, хочет ли она увидеть могилу матери. Я даже не знал, видела ли она ее раньше, но надеялся, что она каким-то образом оценит мой поступок.

В голове опять всплыл вопрос Киары. Я понял, что раз уж я так стараюсь ради этой девушки, то, скорее всего, хочу видеть ее счастливой. Мой ответ начал склоняться к «да».

Звук шагов отвлек меня от назойливых мыслей. Я поднял глаза на Кейт, которая вернулась с маленькой синей шкатулкой.

– Вот, – объявила она, подходя ко мне. – Я всегда хранила для нее эту шкатулку. Я знала, что однажды она захочет туда отправиться. Здесь ключи от дома, адрес и фотографии моей сестры. Там еще адрес кладбища.

Она протянула мне шкатулку и скрестила руки на груди, шагнув ближе к мужу.

– Вы ее… хозяин?

Я нахмурился. Куда она лезет?

– Главное, что я тот, кто не советовал ей встречаться с вами, – сухо сообщил я. – Вы не достойны ее жертвы, и я уж постараюсь, чтобы ей никогда больше не пришлось пережить то, что она пережила из-за вас…

Ее глаза заблестели от слез.

– Вы боялись Джона, поэтому сбежали, бросив ее.

– Кейт тоже очень переживала… – вмешался Ник.

– Я вам очень не советую продолжать, Ник, – проскрежетал я, чувствуя, как во мне закипает гнев. – Мой уровень терпимости очень, очень… очень низкий.

Он сердито посмотрел на меня, но я не обратил внимания: меня больше интересовала его жена.

– Вы не можете помешать нам видеться! – возразила она.

Я издал едкий смешок:

– Элла не хочет вас видеть, а если, на свою беду, вы ее заставите, то знайте одно, Кейт: бояться вам надо совсем не Джона… а меня.

Она выдержала мой взгляд, и я разозлился еще сильнее.

– Потому что я убил Джона и без малейших колебаний убью любого, кто причинит зло Элле. И вы не исключение.

– Вы сейчас нам угрожаете? – расхрабрился ее козел.

– Угрожаю вам? Нет… я обещаю вам. Только попробуйте приблизиться к ней, и мое лицо станет последним, что вы увидите.

Кейт задрожала в объятиях мужа. Его решительный вид чуть не рассмешил меня.

– Не рискуйте жизнью, она в моих руках. А свое слово я держу.

Я уже повернулся, собираясь уйти, когда за спиной раздался ее голос:

– Я позвоню в полицию!

Я не удержался и расхохотался во все горло. Направляясь к машине, я громко ответил:

– Конечно, звоните и не забудьте рассказать, как продали шестнадцатилетнюю племянницу сутенеру! Было бы эгоистично с вашей стороны не поделиться такой историей!

Ну и стерва.

Усевшись в машину, я покинул их квартал. Теперь у меня имелись ключи от дома ее детства, фотографии матери и адрес кладбища. Но меня пугала мысль, что я накосячил.

Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться, мой ангел…

* * *

Элла

01:00. Лос-Анджелес

– Может, поешь что-нибудь?

– Нет, спасибо, я не голодна, – ответила я Белле, усевшейся рядом на диван.

– Как себя чувствуешь? – спросила она.

– Лучше.

Мы вернулись два дня назад, но утром Эшер снова уехал куда-то по делам сети. И вернется только поздно вечером. Он не хотел, чтобы я оставалась одна, так что меня весь день опекали Киара с Беном и только сейчас отлучились буквально на несколько минут.

Перед отъездом Эшер пообещал, что в последний раз оставляет меня под их присмотром.

На столе завибрировал телефон. Я нахмурилась, увидев имя на экране.

– Алло?

– Скажи мне, что Киара с Беном пошутили и ты не одна с Грейс.

Его взбудораженный тон заставил меня закатить глаза.

– Нет, но… они вернутся через несколько минут.

– ДЕБИЛЫ!

Белла, которая услышала его даже со своего места, нахмурилась. А мои уши уже привыкли.

– Эшер, вокруг дома шарятся два десятка мужиков. С нами ничего не случится, – заверила я.

– Да уж, очень надеюсь! – сухо отозвался он. – Я буду минут через тридцать.

– Хорошо.

Он дал отбой. Я вздохнула, поворачиваясь к Белле.

– Он тебя реально защищает, – весело заметила она.

Я улыбнулась. Это верно, защищает, и рядом с ним я чувствую себя в безопасности.

– Иногда чересчур, – призналась я, покачав головой.

– Это так мило. Вы с ним прямо такие зайки…

– Мы не вместе, – напомнила я, запуская руку в волосы.

– Да, знаю, – сказала она. – Но я никогда не видела, чтобы он смотрел на кого-то так, как на тебя. Даже в школе, когда у нас играли гормоны.

Я снова покачала головой, продолжая улыбаться. Своими длинными монологами о поведении Эшера Белла напоминала Киару.

Которая снова заступила на пост несколько дней назад.

– Он смотрит на тебя, как я смотрю на Бена, – заявила она.

– Но ты-то влюблена в Бена, – засмеялась я.

Белла пожала плечами.

– Я говорю только о том, что вижу, – заметила она, гладя пёселя, который устроился между нами на диване.

– Да, но это другое, – пробормотала я. – Бен любит тебя и никогда не обращался с тобой по-скотски.

Она бросила на меня скептический взгляд, намекая на историю их отношений.

– Ну, не настолько же, – поправилась я, улыбнувшись.

– Знаешь, я далеко не сразу начала ему доверять, – произнесла она. – Я боялась, что он меня бросит. Один раз ведь уже бросил. Но он постарался загладить вину. Хотя, когда мы снова встретились, был жив Уильям и мне грозила опасность. На какое-то время мои страхи победили. Чувства велели открыть ему сердце, но я не могла довериться, и он это знал.

Под ласковой рукой Беллы Тат стал засыпать.

– И лишь когда я чуть его не потеряла, страхи показались такими несерьезными, вот как эти книжки. – Она ткнула пальчиком в библиотеку Эшера, и я засмеялась. – Эшер тоже чуть тебя не потерял, Элла. Мы осознаем ценность чего-то, только когда теряем. Странно, но так оно и есть.

Ее слова вызвали у меня улыбку, и я вдруг вспомнила нашу короткую поездку в Лас-Вегас.

– Я и не думала, что эгоцентричный Эшер Скотт способен бегать за кем-то. И я никогда не видела, чтобы он столько улыбался!

Мы с ней снова засмеялись. Но сердце забилось как сумасшедшее.

– И все мы благодарны тебе, потому что именно ты заставляешь его столько улыбаться. Не сомневайся в искренности его слов и поступков. Эшер не любит говорить о своих чувствах, но уж если говорит, то честно, хотя иногда в это трудно поверить. Дай ему кредит доверия. Это совет моей лучшей подруги.

– Значит, ты дала Бену кредит доверия?

Она кивнула:

– И ни секунды не жалею. Я никогда не смогу полюбить кого-нибудь так, как люблю Бена.

– А… А твои родители в курсе?

– Мама в курсе, – сообщила она с улыбкой. – Уже несколько месяцев, хотя поначалу было непросто… А вот с отцом вопрос более деликатный. Он подозревает, что у нас отношения. Мы продвигаемся медленно, но верно.

Нас прервал грохот распахнувшейся двери.

– ОН ЗДЕСЬ?

– Я ЖЕ ГОВОРИЛА, ОН НАС В ПОРОШОК СОТРЕТ! – вскричала Киара, паникуя не меньше Бена.

– Он еще не приехал, – отозвалась я с насмешливой улыбкой.

Киара облегченно выдохнула, а Бен закрыл дверь, держась за сердце, которое, как я предполагала, чуть не лопнуло. Они рухнули рядом с нами на диван.

Я улыбнулась, глядя, как Бен целует свою подругу. Их любовь согревала мне сердце, но иногда… я им завидовала. Они с самого начала любили друг друга, и Бен открыто проявлял свои чувства. У меня щемило сердце всякий раз, когда я вспоминала, что однажды тоже открылась ему, и он меня оттолкнул.

И теперь, хотя чувства по-прежнему были живы, я больше не осмеливалась о них заговорить. Я словно впадала в ступор и не могла избавиться от этого страха.

Рев мотора отвлек меня от невеселых мыслей. Киара сглотнула, а Бен выпучил глаза и вскочил, заявив:

– Ну что… нам пора, да, Белла?

Та расхохоталась, заметив ужас на лице своего парня, и тоже поднялась.

Внизу хлопнула дверь, и Бен с Киарой встревожились не на шутку. На лестнице загремели быстрые шаги, и его хриплый голос пророкотал:

– Если я не застану здесь ни Бена, ни Киары, готовься искать нового парня, Грейс.

– МЫ ЗДЕСЬ! – завопила Киара в панике. – Бен, валим отсюда!

На пороге гостиной нарисовался Эшер. И столкнулся с незадачливыми беглецами. Я невольно рассмеялась, увидев, как он сжал кулаки.

Заодно заметила маленькую синюю шкатулку у него в руке.

– У вас три секунды, – рявкнул он. – Три секунды, чтобы выместись из моего дома, пока я не прикончил вас к херам.

Не успел он договорить, как все трое пулей вылетели вон. Его искаженное гневом лицо мгновенно смягчилось, на губах появилась ухмылочка.

Ах ты засранец.

– Тебе не стыдно ломать комедию?

– Ни разу, мой ангел, – хохотнул он, заходя в гостиную. – Я вымотался.

Он рухнул на диван, и Тат, по непонятной причине обожавший Эшера, немедленно прислонился к нему. Психопат скривился.

– Как себя чувствуешь?

– В сон клонит, – зевнув, призналась я.

– Уже поздно, – заметил Эшер, глядя в телефон. – Хочешь, пойдем спать?

Я кивнула, и он встал. После нашего возвращения Эшер просил, вернее, требовал, чтобы я спала с ним. И если честно, я не могла отказать.

После того, что произошло на Манхэттене, мне не удавалось заснуть одной. Мозг постоянно был настороже, малейший шум будил меня, если это можно было назвать сном. Но когда я спала рядом с ним, мозг позволял себе передышку, будто знал, что кто-то охраняет меня.

Я отправилась в спальню Эшера, упала на кровать и довольно вздохнула, когда тело расслабилось.

Появился Эшер, следом за ним Тат.

– Схожу быстренько в душ, – объявил он, стаскивая кожанку. – Я скоро.

Тат забрался ко мне на живот, и я погладила его, чувствуя, как тяжелеют веки. Не то чтобы я устала, просто меня жутко утомили нескончаемые мысли, которые носились в мозгу. Я не могла не думать о тете. Корит ли она себя сейчас? Или же спокойно живет дальше, выкинув из головы наш разговор, как раньше выкинула меня?

Ненавижу ее. И никогда больше не хочу с ней разговаривать.

После возвращения Киара успокоила меня, напомнив, что я теперь член семьи и ни она сама, ни Бен не оставят меня одну. Никогда.

В глубине души я только этого и хотела.

Через несколько минут Эшер вернулся в спальню. С усмешкой посмотрел на меня и пробормотал:

– Я начинаю привыкать к тебе в своей постели.

– Это ты зря, я вернусь в свою, как только нервная система позволит, – немедленно отозвалась я.

– Твоя нервная система на моей стороне, – ответил он, взяв коробочку, которую недавно принес. – У меня кое-что для тебя есть…

Нахмурившись, я села в кровати. Он погладил коробочку, молча ее разглядывая. У меня отчаянно заколотилось сердце.

– Я… я соврал тебе… – признался он. – Утром я ездил в Аризону, и… Ну, я подумал, что, может быть, ты… хотела бы… Короче, вот.

Хмурясь, он протянул мне коробочку. Я растерянно смотрела на него, не понимая, с чего он такой неуверенный. Но когда я открыла крышку, руки онемели, а время остановилось.

Внутри лежали фотографии. Я узнала это лицо. Лицо моей матери.

Взгляд затуманился, горло сжалось. Трясущейся рукой я вытащила первое фото, и по щеке скатилась слеза. Осторожно погладила, чтобы не повредить. Я узнала ее улыбку. Она держала на руках меня, еще совсем маленькую.

Второе фото окончательно меня добило, и я зажала рот ладонью, заглушая рыдания. Мама смеется, я шагаю к ней. Мне, наверное, годик.

Было еще третье, последнее, фото – кажется, мой первый день в школе, мама стоит рядом. Слезы закапали на одеяло, которым я укрыла ноги. Я не могла отвести глаз от этих фото. Как же я скучала по ней.

Я достала из коробочки ключ и нахмурилась, увидев клочок бумаги. Прочитав «Австралия», я разрыдалась. Там были написаны адреса моего дома и кладбища, где покоилась мать.

Не знаю, плакала я от грусти или от радости. После встречи с тетей я думать забыла о поездке в Австралию. Но Эшер подумал об этом за меня, хотя я ему и слова не сказала.

Я подняла на него глаза. Он молча вглядывался в меня, по-прежнему неуверенно щурясь.

И я порывисто бросилась к нему. В первый момент он замер, а потом тоже сжал меня в объятиях.

– Спасибо… Спасибо большое…

Он облегченно выдохнул:

– Блин, а я боялся, что ты меня убьешь.

Говорить я не могла, мешали слезы. Никогда еще я не чувствовала себя такой счастливой. Настолько счастливой, что меня потряхивало.

Мамино лицо. Ключи от моего дома. Адрес…

Я в голос рыдала от радости.

– Спасибо, – повторяла я, всхлипывая.

Я не могла выразить словами всю свою благодарность, поэтому приникла губами к его губам. В груди покалывало от прилива чувств.

Я люблю тебя.

Я получила самый прекрасный подарок в жизни.

Он прижал меня к себе. У меня помутилось в голове, и я отдалась его прикосновениям, чувствуя, как с каждым новым поцелуем все сильнее бьется сердце.

– Спасибо…

Слегка улыбаясь, он поцеловал меня в лоб.

Я была счастлива. Очень.

Наши пальцы переплелись. Он подтолкнул меня к кровати, и я снова легла, разглядывая мамины фотографии. Я запоминала каждую черточку ее лица, словно впервые открывала его для себя. Снова полились слезы.

– Она похожа на тебя, – заметил Эшер, устремив свои серые глаза на снимок.

– Да… Но как тетя… их отдала?

– Я попросил, – просто ответил он. – Решил, что ты, наверное, захочешь туда съездить… Ну, не знаю… не хочу решать за тебя… но…

– Я хотела поехать, – призналась я, улыбаясь сквозь слезы. – Я хотела, но после ссоры с тетей я…

– Теперь она больше не нужна. У тебя есть все, что требуется.

Я слабо кивнула, снова посмотрев на фото.

– А ты… Ты бы поехал со мной? – неуверенно спросила я.

Его серые глаза заблестели. Чуть улыбаясь, он кивнул и насмешливо признался:

– Это и так входило в мои планы. Рад, что больше не приходится навязывать тебе свою компанию.

Его признание заставило меня засмеяться. Блин, мне до сих пор не верилось. У меня ключи от дома моего детства! Я чувствовала и тяжесть, и легкость, меня захватило столько переживаний, что я с трудом осознавала происходящее. Скоро я вернусь в Австралию.

И все благодаря Эшеру.

В голове всплыли слова Беллы. «Дай ему кредит доверия».

– Тебе надо поспать, – сказал он, ложась рядом. – Шкатулка твоя, и она никуда не денется до утра.

Моя улыбка стала шире. Я оторвалась от снимков, убрала их и закрыла шкатулку. Стоило мне улечься, как Эшер обнял меня за талию, его грудь прижалась к моей спине, а подбородок примостился на макушке. Глаза сами закрылись, тело стало легким как перышко.

Руки и ноги все еще дрожали от бури чувств, которые я и не думала когда-нибудь пережить. Теперь все отошло на второй план. Все, кроме Австралии.

– Спасибо…

Он осторожно поцеловал меня в затылок.

– Но я надеюсь, что зверюги в твоей стране не такие жуткие, как их расписывает Бен, – проговорил он наконец.

Я захихикала, вспомнив первый разговор с Беном, когда он признался, что боится диких австралийских животных.

– Ты уже видела ее могилу?

– Нет… Может, один раз. Я была еще совсем маленькой.

Он крепче сжал руки на моей талии.

– Я знаю, как паршиво, когда не можешь этого сделать.

– А твой… Твой отец похоронен здесь?

– Нет, в Лондоне. И всякий раз, когда я прилетаю в Англию, первым делом иду к нему на могилу, – проговорил он. – У моей семьи английские корни, так что большинство Скоттов похоронены на кладбище фамильной усадьбы.

– А… А ты приносишь цветы на могилу?

Я не знала, что делать с могилой матери. Положить цветы? Но какие?

– Нет, отец не очень любил цветы, – хмыкнул он. – Он любил смолить косячки, так что я выкуриваю косяк у его могилы.

На моих губах появилась улыбка.

– Он был бы рад познакомиться с тобой, Коллинз, – сказал Эшер. – Как же обидно, что он так и не смог это сделать.

– А моей матери ты бы не очень понравился, – призналась я. – Но она любила меня, так что…

Он усмехнулся и приблизил свое лицо к моему. Едва наши губы соприкоснулись, на прикроватном столике завибрировал его телефон. Он ругнулся, прикрыв глаза.

– Как всегда, в неподходящий момент…

Эшер снял трубку и включил громкую связь.

– Лейкстоун вышел из тюрьмы, – сказала Киара. – Он едет в Лос-Анджелес.