Текст книги "Невольница. Книга 2"

– Спасибо.

Он чуть улыбнулся и прикоснулся губами к моему лбу.

Затем улегся сам. Я умостилась в его объятиях, стараясь не задевать болезненную рану на животе. Уткнувшись в его шею, я упивалась успокоительным запахом. Его размеренное дыхание убаюкивало.

– Эшер?

– Мм?

Я не забыла: он ведь признался мне в любви.

От этой мысли в животе запорхали бабочки. Да, он сказал это в порыве гнева, но все же сказал. Теперь, когда он успокоился, у меня был шанс объясниться.

– Я позвонила Шону, чтобы узнать, как у него дела, и не хотела, чтобы ты узнал, потому что боялась, что тебе это сильно не понравится. Боялась, что ты разозлишься.

Он ничего не ответил, но дыхание у него стало прерывистым.

– Шон мне не нравится. Он меня не привлекает, потому что он не ты, – искренне призналась я и шутливо продолжила: – Хотя Шон гораздо…

– Даже не вздумай договаривать.

Я засмеялась. Конечно, Шон никакой по сравнению с Эшером. Мужчина, лежащий рядом, был дьявольски красив. Неудивительно, что Хэзер пускает слюни, я могу ее понять. Я и сама делала то же самое… в глубине души.

– Я не хотела… Я не хотела тебе врать, и в то же время я знала, что твоя реакция будет… Не очень…

– Я понял, Элла, – шепнул он, крепче обнимая меня. – Я понял.

У меня вырвался тяжелый вздох. Я не знала, закончен ли разговор.

– Можно задать вопрос?

– Мм…

– Ты тогда… сказал: «Ему тоже начхать на тебя». Значит, и тебе… Ты…

– Я хотел сказать, что ты придаешь слишком большое значение людям, для которых сама такого значения не имеешь. «Ему тоже» подразумевало и этого говнюка, и твою тетю. Некоторые не заслуживают твоей заботы, потому что сами не отвечают тем же.

Я молчала. Хоть я и понимала, что он имел в виду, его слова меня задели.

Я почувствовала, как его рука гладит мою спину, медленно поднимаясь вверх по позвоночнику, как в Лондоне. Там, где все началось.

– Эшер?

– Да?

Сердце забилось сильнее. Я приняла решение – я скажу ему. Скажу те слова, которые не произносила весь год. Потому что теперь знала, что он чувствует то же самое.

Сейчас уже можно.

Я хочу услышать, как он снова мне это скажет.

Может, он скажет, если скажу я?

Надо попробовать.

– Я тоже люблю тебя…

Я почувствовала, как он напрягся, и у меня упало сердце.

Наверное, это я зря.

Слишком рано.

Он ответит?

Я ждала ответа, но его молчание положило конец нашему разговору.

Горло сжалось, я ничего больше не стала говорить и закрыла глаза в надежде забыть этот эпизод. Забыть его молчание.

* * *

Следующий день. Штаб-квартира на Манхэттене

Я чуть не проблевалась, увидев на столе отрезанный палец, который нашли в кармане изувеченного трупа у меня под кроватью. Палец был не его, а сына сенатора.

– Они твердо намерены макнуть тебя в дерьмо, – заявил Кайл.

По их с Эшером мнению, сын сенатора был убит теми же, кто хотел меня похитить. Вроде бы они оставили записку в другом кармане трупа.

– Они не сумели похитить Эллу, поэтому пытаются повесить убийство на меня.

– Что будем делать?

Эшер погрузился в размышления. Элли улыбнулась мне, я ответила тем же. Со вчерашнего дня я почти не говорила с Эшером из-за того, что он промолчал. У меня постоянно стоял ком в горле, и я снова испытывала те же чувства, что и в тот вечер, когда он отказался выслушать мое признание.

Больше не получалось нормально с ним разговаривать, и ему со мной тоже. Между нами снова воцарился хорошо знакомый мне холод.

– Элли, напомни, когда там вечер невольниц?

– Ну-у… вроде на следующей неделе?

Эшер нехорошо улыбнулся и обратился к Кайлу:

– Мне нужно, чтобы ты еще на неделю задержался в Калифорнии. – И повернулся к Элли. – А ты отправишься на эту вечеринку и скажешь Сабрине, что за ней должок.

– За ней должок? – заинтересовался Кайл.

– В прошлом году Сабрина украла у меня деньги. Я мог бы убить ее, но пощадил, так как решил, что она еще может пригодиться… И оказался прав.

Элли кивнула, и они с Кайлом направились к выходу.

– Встретимся в Лос-Анджелесе, – сказал им вслед Эшер. – Закройте за собой дверь. Не хочу, чтобы мне кто-то мешал…

Я сглотнула, перехватив его взгляд. Что он еще задумал?

Глава тридцать пятая
Направляй меня

ЭШЕР

Несколько часов назад…

Она заснула, а я так и не сомкнул глаз. Даже когда я смотрел, как она спит, не мог успокоиться. Скорее наоборот.

События этой ночи раз за разом прокручивались в голове, причем с такой скоростью, словно я переживал их заново. С момента, когда я произнес эти слова, и до момента, когда она тоже их произнесла.

Образ Эллы в руках этого ублюдка неотступно преследовал меня, ее крики боли до сих пор звенели в ушах.

По жилам струился гнев. Я был зол на себя самого, и причин тому было до херища. И ругал я себя за все: за собственные слова, за боль, которую ей причинил, за неотвеченные звонки, за раны и за это свое молчание.

Я самый настоящий мудила.

Я знал, что глубоко задел ее: я кожей почувствовал, как задрожали ее губы.

И я себя ненавидел.

Я ненавидел свой страх, который мне мешал. Сильнее страха оказалась только ярость, вырвавшая из меня те слова, которые она мечтала услышать.

– Прости, – прошептал я, глядя, как она спит рядом.

Она со стоном повернулась на другой бок. Рана на руке мешала ей двигаться.

Я виноват. Все это из-за меня.

Она попала в беду из-за моих решений, она расплачивалась за последствия моего выбора. Я всегда был и остаюсь причиной ее бед, и мысль об этом окончательно выбесила меня.

Я аккуратно обхватил ее руками. Прижал ее хрупкое тело к своему и, закрыв глаза, вдохнул ее запах.

– Прости, – повторил я, уткнувшись в ее волосы.

Она застонала, я снова попросил прощения и отстранился. Уставившись в стену, я медленно гладил ее волосы. Безумно хотелось лежать вот так целую вечность. Ее близость успокаивала меня, даже когда это не удавалось сигарете.

Черт побери, я ее недостоин.

Я невольно задавался вопросами. Любит ли она меня по-настоящему? Или просто влюблена? Любила ли она меня, даже когда я вел себя как гопник? Будет ли она любить меня через несколько лет?

Я ненавидел Изобел за то, что она оставила в моей душе такие червоточины. Если бы я не встретил эту стерву, то никогда не усомнился бы в чувствах Эллы.

Никогда.

Люблю ли я моего ангела? Люблю ли по-настоящему?

Я покорен ею, очарован ее глазами. Весь без остатка я лежал у ее ног, и это меня ужасало.

– Пожалуйста… дай мне время…

* * *

14:00. Штаб-квартира на Манхэттене

– Встретимся в Лос-Анджелесе. Закройте за собой дверь. Не хочу, чтобы мне кто-то мешал…

Она нахмурилась. С самого утра она со мной почти не разговаривала, и я тоже не осмеливался заговорить. Она заметила, что я ее избегаю. Может, она сердится на меня?

На самом деле мне не очень хотелось возвращаться к той теме. Я предпочел делать вид, что ничего не происходит.

– У тебя все еще болит?

Она слабо покачала головой и перевела взгляд на свои раны.

– Хочешь, я вызову врача, чтобы он тебя осмотрел?

– Нет, Эшер, – устало выдохнула она. – Я хочу домой.

Я склонил голову к плечу. Она выглядела измученной, это отражалось на ее лице, и все равно она казалась мне невыразимо прекрасной.

Я обогнул стол и подошел к ней. Она не скрывала ни раздражения, ни плохого настроения, что вызвало у меня улыбку, которую я постарался спрятать, поймав ее убийственный взгляд.

– Мы вернемся в Калифорнию завтра вечером, – сообщил я, кладя руки ей на плечи. – Как ты себя чувствуешь?

Она рассмеялась, отстраняясь от меня. Я знал этот смех.

– Эшер, а как ты хочешь, чтобы я себя чувствовала? Человек, который преследует меня уже несколько недель, воткнул в меня нож, потому что ты не хотел опустить ствол, – язвительно ответила она. – Из-за ран я ужасно спала, и сейчас единственное, о чем я мечтаю, – это вырубиться на несколько часов.

Ее обвинения разозлили меня, кровь вскипела.

– Я не опустил ствол, Элла, потому что хотел его переиграть, – тем же тоном возразил я. – Нужно было выбить его из колеи, и я это сделал. Если бы я опустил пистолет, он бы тебя убил. Не думай, что я не хотел. Я не мог.

Она глубоко вздохнула и сурово посмотрела на меня.

– Не спрашивай, как я себя чувствую, потому что ты сам причина моих ран.

Ее слова ударили меня, словно острый нож. Но я сообразил, что она говорит не о физических ранах.

– Я не хотел тебя ранить, – процедил я.

– Но тебе это отлично удается, а еще лучше у тебя получается смываться, – не отступала она, сжимая кулаки. – Что-что, а делать ноги ты умеешь. Поэтому повторяю вопрос: Эшер, как я должна себя ощущать, если придурок, в которого я влюбилась, отказывается признаться в чувствах, которые он ко мне испытывает?

Сердце бешено забилось. Руки задрожали, а ее слова эхом отдавались в ушах. «Которые он ко мне испытывает».

Кулаки непроизвольно сжались. Слышать, как она бьет по больному, было невыносимо.

– Элла, я не хочу об этом говорить, – прорычал я, чувствуя, как внутри нарастает гнев.

С ее губ сорвался смешок, и она с горечью отрубила:

– Конечно, ты только это постоянно и твердишь.

И тут в дверь постучали.

Я возрадовался, что нас прервали, иначе ссора грозила перерасти в нечто очень… очень серьезное.

– Войдите! – бросил я, не отрывая глаз от Эллы.

В тот момент я был почти уверен, что она желает мне смерти.

Зашел один из моих людей, но я по-прежнему смотрел только на нее.

– Босс, мы только что получили результаты: палец принадлежит сыну.

По спине пробежала дрожь, и я усмехнулся. Этого подтверждения я и ждал. Эти козлы решили повесить на меня убийство. Но они недооценили точности моих расчетов.

– Навестите сенатора и скажите, что я знаю, где его сын… Но уточните, что я ничего не отдаю даром.

Вот уж нет… У всего есть своя цена.

И я дорого беру.

– Добавьте, что завтра утром я возвращаюсь в Лос-Анджелес. Если он захочет меня увидеть, пусть подъезжает.

– Хорошо, босс.

Час мести пробил… и я дрожу от нетерпения.

* * *

Элла

Два часа спустя…

– Жду тебя на улице, – сообщил Эшер.

Я со вздохом дала отбой. От размышлений меня отвлек смех.

– Что? – спросила я, поднимая голову к Полу, своему терапевту.

– Несколько секунд назад ты сказала, что все возьмешь на себя… – усмехнулся он.

Я тоже засмеялась, убирая телефон в сумочку. Сеанс как раз заканчивался, и это был самый умиротворяющий час за неделю. Мне нужно было выговориться, и Пол меня выслушал.

Мы обсудили и нападение, и Эшера. Я пообещала набраться терпения, потому что, по словам терапевта, Эшеру трудно выражать чувства. Его мучает страх, что я поступлю, как Изобел, когда он откроется мне.

Утром мы поссорились из-за моей вчерашней злости и усталости. Я знала, что Эшер не хотел сознательно причинить мне боль, но ничего не могла с собой поделать. То, что он до сих пор не открылся, начинало давить на меня.

– Я сказала, что попробую, – поправила я, вставая. – И проще сказать, чем сделать…

– А как думаешь, у тебя получится?

– С одной стороны, хорошо бы, – призналась я, глядя в окно. – Но с другой… мне не особо хочется понимать его, потому что он не особо старается объясниться.

– Знаешь, Элла, у каждого свой способ выражать себя, и Эшер намного больше открывается в действиях… чем в словах, – пояснил терапевт. – Здесь важны даже мелкие знаки внимания. Он показывает тебе гораздо больше, чем твой недоверчивый рассудок хочет признать.

Теребя пальцы, я внимала его словам.

– Не замыкайся в себе снова, Элла. Ради себя самой.

Я встретила его взгляд и кивнула, еще раз вздохнув. Иногда Эшер меня жутко утомлял.

Выйдя из кабинета Пола, я обнаружила машину Эшера на привычном месте, прямо перед входом. Забравшись внутрь, я почувствовала запах табака. Он сидел с сигаретой в зубах, запустив руку в лохматые волосы, и смотрел мне в лицо. Сердце забилось быстрее.

– Я тоже могу тебя выслушать, причем бесплатно.

Его замечание вызвало у меня улыбку, которую я скрыла, поджав губы.

– И я могу тебя выслушать.

Его глаза на мгновение расширились, потом он прикрыл веки и отвернулся.

Всю дорогу в салоне висело тягостное молчание. В лифте Эшер нажал на кнопку и прислонился к стенке рядом со мной.

Я скрестила руки на груди и кашлянула, чувствуя, что кабина поползла вверх. Мне вдруг стало неловко рядом с ним. Может, из-за того, что произошло совсем недавно в этом замкнутом пространстве.

Краем глаза я заметила, как у него мелькнула улыбка, и я тоже улыбнулась.

Вдруг лифт остановился, и моя улыбка испарилась, когда разъехались двери. Возникло знакомое лицо, и сердце ушло в пятки. Шон.

Вытаращив глаза, он посмотрел на меня, затем на Эшера. Капец.

– Вот так сюрприз! Элла!

Он зашел в лифт и обнял меня как ни в чем не бывало. Я напряглась, а Эшер, сжав зубы, отвел взгляд.

– Я…

– Где ты была? Я видел твои звонки, но, понимаешь, я так часто бываю занят, – заговорил Шон, почесывая затылок. – Ты вернулась в город?

– Н-нет, – ответила я, все еще не оправившись от неожиданности. – Я уезжаю завтра утром.

Эшер кашлянул, отстранился от меня и опять прислонился к стенке лифта. Я сглотнула, увидев его мрачное лицо. Он мог взорваться в любой момент.

– О, понимаю, – бросил Шон с притворно опечаленным видом. – А сегодня вечером у тебя найдется время?

Он метнул взгляд на Эшера, и я поняла, какую игру он затеял.

Говнюк.

– Нет, – откликнулась я, – очень много дел.

Эшер прикусил губу, чтобы сдержать улыбку.

– Но мы же должны повидаться перед твоим отъездом! – возмутился Шон.

Меня от него мутило. Его лицемерие, имевшее единственной целью задеть Эшера, было отвратительно.

– Вряд ли получится, – холодно откликнулась я, переведя взгляд на двери. – У меня другие приоритеты.

Шон замолчал. Эшер снова кашлянул. На его губах играла та же улыбочка, что и на моих.

Следующие секунды стали настоящей пыткой, пока Шон не вышел из лифта.

Едва двери закрылись, как Эшер обнял меня за талию и приник к моим губам. Наш порыв был так стремителен, что мы стукнулись зубами. Сердце бешено застучало. Я обхватила рукой его шею, и он углубил поцелуй, словно искал кислород, которого ему не хватало.

От шквала эмоций закружилась голова. Он быстро приподнял меня за ягодицы. Я ахнула от неожиданности, когда моя спина уперлась в стенку лифта.

– Я от тебя с ума схожу, Элла, – прорычал он между поцелуями.

Его торс придавил рану на моем животе, и я застонала от боли. Пыл Эшера немедленно поутих. Его дыхание эхом отдавалось в кабине, а я вдыхала запах ментола.

– Мне очень хотелось врезать ему по физиономии, – пробормотал Эшер, прислоняясь своим лбом к моему.

С моих губ сорвался смешок.

– Мне тоже, – откликнулась я.

Теперь рассмеялся Эшер. Он отпустил мои ягодицы, и я встала на ноги как раз в тот момент, когда лифт остановился у нашей квартиры. Он переплел свои пальцы с моими и потянул меня за собой.

Я направилась к лестнице, и Эшер дошел вместе со мной до спальни. Положив сумочку на кровать, я бросила на него вопросительный взгляд. Он шагнул ко мне и осторожно снял с меня куртку. Меня затопила теплая волна, когда я вспомнила слова Пола:

«Здесь важны даже мелкие знаки внимания. Он показывает тебе гораздо больше, чем твой недоверчивый рассудок хочет признать».

Когда я встретила его стальной взгляд, сердце дрогнуло.

Я люблю тебя…

– Я… Я не хотел тебя ранить…

– Прости, – прошептала я. – Я не хочу… Не хочу тебя торопить…

Он склонил голову набок и с улыбкой прошептал:

– Дай мне немного времени… Совсем немного…

И поцеловал меня в лоб. Я невольно закрыла глаза, а его большой палец погладил тыльную сторону моей ладони.

– Хочешь переодеться?

– Мне бы принять душ, – вздохнула я, кладя голову ему на плечо. – Но у меня не получится из-за ран.

Он обнял меня, и я прижалась к нему. Положив щеку мне на макушку, он проговорил:

– Я… Можно тебе помочь?

Сердце замерло.

– Ты хочешь помочь мне принять душ?

Он кивнул, и я задумалась, смешавшись.

– Я…

– В отличие от некоторых, я не претендую на твой шампунь, – уточнил он. – Я предпочитаю свой собственный.

У меня вырвался смешок, хотя я и занервничала.

Я кивнула, и Эшер улыбнулся. Не сводя с меня глаз, он потянул меня из спальни. Я остановилась на пороге ванной, разглядывая душевую кабину, манившую со вчерашнего дня.

Вдруг его руки легли мне на бедра.

– Позволь я поухаживаю за тобой, мой ангел, – пробормотал он, уткнувшись мне в шею.

Его пальцы медленно потянули вверх мою кофточку, и меня охватила дрожь. Тело жаждало его. Его прикосновений.

С легкой улыбкой он стащил с себя футболку. Вспыхнув, я сложила руки на груди, все еще прикрытой лифчиком.

– Можно?

Когда он просунул указательный палец под бретельку, дыхание сбилось. Взглядом он спросил у меня позволения, и я кивнула.

Его губы прикоснулись к моему плечу, пока он снимал бюстгальтер. Он поцеловал меня в плечо, а его пальцы расстегнули мои джинсы, и те соскользнули на пол.

– Все хорошо?

– Да…

Затем он снял свои джинсы и тоже бросил на пол. Теперь, когда мы оба оказались полураздетыми, атмосфера переменилась. Она стала… жарче.

Его губы скользнули к моей шее, вырвав у меня вздох.

– Надо обработать раны, – сказал Эшер.

Он оторвался от меня и достал пластыри из аптечки, оставленной врачом.

– Они водостойкие, – сообщил он, возвращаясь ко мне.

Затем осторожно отлепил марлевый компресс от моей руки, и я поморщилась. Эшер улыбнулся мне, успокаивая, и продолжил очищать рану. Потом наклеил пластырь и повторил всю процедуру с раной на животе.

– Готово, – объявил он, проверяя все в последний раз. – Осталось только…

И потянул резинку моих трусиков. Дыхание у меня стало неровным, щеки разгорелись. Эшера моя реакция позабавила.

Я медленно подцепила трусики и позволила им упасть рядом с джинсами. Эшер молча проводил их глазами.

– Тебя не смутит, если я… Если я сни…

– Нет, – ответила я, опережая просыпающийся страх. – Нет, не смутит.

Тогда он стянул с себя боксеры, неотрывно глядя мне в глаза.

Я прижалась губами к его губам в надежде забыть тревоги. Эшер обхватил ладонями мою грудь и углубил наш поцелуй, подталкивая меня к душу. Он повернул кран, и я тихонько ахнула, когда холодная вода коснулась пылающей кожи.

Он улыбнулся и снова меня поцеловал. Потеплевшая вода смешалась с поцелуем и просочилась между нашими обнаженными телами, заставив меня вздохнуть от наслаждения.

Он отстранился и снова пробормотал:

– Прости…

С комком в горле я теснее прижалась к нему. Уткнулась в ложбинку на его шее и почувствовала, как он гладит мои мокрые волосы.

– Дай мне немного времени, – выдохнул он. – Пожалуйста… Мне это нужно…

– Я не прошу, чтобы ты открылся весь без остатка, Эшер, – прошептала я. – Мне только не хочется, чтобы ты замыкался… ведь иначе у меня не получится.

– Я постараюсь, Элла… Я правда стараюсь.

Я приложила палец к его щеке и посмотрела в глаза. Я видела, что он растерян, как и я сама. Но он должен был помочь мне найти место в наших отношениях – точно так же, как я собиралась помочь ему.

Его губы легко коснулись моих, и мы соединились в нежном поцелуе.

Я люблю тебя…

Нежность постепенно превращалась в страсть. Его пальцы медленно скользнули вниз по моей спине. Губы приникли к шее, а пальцы сомкнулись на ягодицах.

– Ты сводишь меня с ума…

С моих губ сорвался стон, когда его руки оставили мои ягодицы и переместились в самую интимную часть. С улыбкой он прислонил меня к влажной стене.

– Эшер…

Мои пальцы вцепились в его мокрые волосы. Я наслаждалась его ласками и прижавшимся ко мне мужским естеством. Очень скоро он ввел в меня два пальца. Продолжая покусывать мою кожу, он начал медленно двигаться.

Я издала жалобный стон. Мне хотелось большего. Он понял это и ускорился. Когда я впилась ногтями ему в руку, он испустил рык, заставивший меня потерять голову.

– Тебе нравится, мой ангел? Тебе нравится то, что я делаю?

Пальцы двигались все быстрее, задевая самую чувствительную мою точку и вырывая у меня шумные вздохи. В животе начал разливаться жар.

– Не останавливайся…

– Ты так возбуждаешь, охренеть можно! – пророкотал он, прижимаясь ко мне еще теснее.

Я почувствовала, как твердеет его член, и по спине прокатилась волна озноба. Ноги задрожали, но Эшер крепко держал меня, не останавливая движение пальцев. Громкий крик наслаждения слетел с моих губ, когда копившееся давление взорвалось внизу живота, распространяясь по всему телу. Ощущение было по-прежнему мощное.

Глубокое и мощное.

Эшер, приоткрыв рот, вглядывался в мое искаженное экстазом лицо.

– Думаю, теперь… тебе понятно, как ты действуешь на меня, – пробормотал он. – Мне и правда осточертело не вылезать из-под холодного душа.

Во мне шевельнулось чувство вины… а еще любопытство. Эшер часто дарил мне наслаждение, которое я ни разу ему не вернула. Мои страхи попытались взять верх, но я быстро их отогнала. Он – это не они, не те, прежние.

Эшер – не они. Он не единожды это доказал. И я хотела… Хотела сделать ему хорошо… Или, по крайней мере, попробовать.

– Эшер…

Я положила руку ему на грудь и медленно провела ладонью по мышцам живота. Его тело напряглось, он смотрел, как мои пальцы опасно приближаются к его мужскому достоинству.

– Что ты…

– Я хочу попробовать… сделать тебе… Я хочу сделать тебе хорошо.

Его дыхание внезапно прервалось, а мои щеки покраснели.

– Если ты не против… то… Покажи мне. Направляй меня… Эшер.