Текст книги "Охотник за смертью: Честь"

Финли перевел дух, слушая предсмертные стоны своего заклятого врага. Мертвенная, кривая ухмылка застыла на его губах. Большая половина комнаты уже тонула в огне и дыму. Финли огляделся вокруг, отыскивая тело Валентина, но того не было видно. Возможно, Вольф отполз в сторону, чтобы умереть. С такой дыркой в груди далеко не уйдешь. Финли повернулся к Грегору, который все еще вопил, точно грешник, недавно переступивший порог ада.

– Я делаю это для тебя, Эви, – почти беззвучно прошептал Финли.

Две последние пули вошли в глаза Грегора и снесли ему полголовы.

Тогда Финли Кэмпбелл опустил руку, сжимавшую револьвер, и уперся взглядом в труп врага. Это зрелище радовало его душу. Языки пламени обступали все теснее. Без сомнения, пожар бушует во всей Башне, отрезав пути к отступлению. Окон в спальне Грегора не было. С минуты на минуту Башня рухнет.

Финли выполнил все, что хотел, и не знал, что делать теперь.

Глава шестая. Сигнал к бою

Империи, предельно ослабевшей вследствие затянувшегося переходного периода от старого порядка к новому, приходилось отражать атаки со всех сторон. С каждым днем дела шли все хуже. Старые враги выходили из темноты и, подобно алчным хищникам, набрасывались на беззащитные колонии, расположенные у Границы. Огромная флотилия космических кораблей Шаба вырвалась из Запретного Сектора; все обитаемые планеты, встречавшиеся на пути, она превращала в пустыню. Так как корабли Шаба были оснащены космическими двигателями нового образца, остановить их могли лишь те немногие звездолеты класса Е, что остались на вооружении Имперского Флота.

Огромные золотистые корабли хэйденов возникли непонятно откуда, нанося сокрушительные удары по застигнутым врасплох планетам возле Границы. Так начался Второй Крестовый Поход Генетической Церкви. Вскоре стало ясно, что корабли вышли из тайных подземных баз, скрывавшихся на необитаемых планетах. В последнее время хэйденам удалось устроить свои секретные Гнезда по всей Империи. Они не хотели повторять прежних ошибок и не собирались держать все яйца в одной корзине. Дезсталкер, уничтожив планету Брамин II, утвердил их в правоте этого решения. Теперь, когда второй родной планеты больше не существовало, все хэйденские Гнезда открылись одновременно. Огромные золотистые корабли из страшной легенды вновь пустились в путь в бесконечной ночи. Они несли с собой разрушение, смерть и то, что хуже смерти.

Насекомые тоже вернулись. Бесшумно выскользнув из темноты, управляемые неведомыми силами корабли, подобные громадным липким комкам паутины, беспрепятственно преодолевали системы защиты населенных людьми планет. Достигнув цели, они испускали полчища насекомых-убийц, которые пожирали живьем целые города, оставляя после себя лишь груды обглоданных костей. Они не предъявляли никаких условий и требований, вступить с ними в контакт было невозможно, так же как и предотвратить их нашествие. Они просто спускались с небес, безмолвные и беспощадные, и набрасывались на все живое. Вскоре целые планеты, расположенные поблизости от Границы, покрылись руинами уничтоженных городов, руинами, в которых копошились омерзительные громадные твари.

Империи удалось приступить к организации обороны в рекордно короткие сроки. Согласно решению Парламента, Голгофа превратилась в единый коммуникационный и тактический центр. Все планеты были приведены в состояние боевой готовности, а на те из них, что еще не подверглись нападению, были срочно доставлены корабли, люди и оружие. К счастью для Империи, ее враги – Шаб, хэйдены и насекомые – не проявили ни малейшего интереса к возможности заключить между собой союза. Каждый из них шел своим собственным путем, выбирал собственные цели и предпочитал действовать в одиночку даже тогда, когда выгода от объединения казалась очевидной. Но при этом они не нападали друг на друга. Каждый ограничивался определенной территорией – по крайней мере до поры до времени.

Одна за другой планеты и колонии, расположенные вдоль Границы, падали под натиском врага. Неприятельские силы неуклонно продвигались вперед, к самому сердцу Империи и главному оплоту человечества – Голгофе. Некоторые колонии, пренебрегая рекомендациями и пожеланиями Парламента, пытались договориться с неприятелем… Ничего хорошего не вышло.

Лишенный былого могущества Имперский Флот под командованием адмирала Беккета делал все, что было в его силах. Однако сил этих оставалось все меньше. Немногочисленные космолеты класса Е, оснащенные новыми двигателями, не могли одновременно поспеть везде, где требовалась их помощь. А планеты, атакуемые врагами, взывали о помощи постоянно. По приказу Беккета, оставшиеся во Флоте корабли мчались во все концы Империи, от одной горячей точки к другой. Однако зачастую они прибывали слишком поздно. Тогда Беккет решил разделить Флот и направить наиболее мощные звездолеты на защиту тех планет, которые подвергались максимальной угрозе. Увы, количество имперских боевых кораблей стремительно убывало, а им приходилось сталкиваться с лучше вооруженным и превосходящим по численности неприятелем. В результате многие из них получили серьезные повреждения и были вынуждены обратиться в бегство.

Парламент, обеспокоенный потерями, приказал адмиралу Беккету провести перегруппировку и направить звездолеты на охрану наиболее густо населенных планет в глубине Империи. Всем прочим планетам оставалось лишь защищаться собственными силами. Нередко население таких планет пыталось эвакуироваться в полном составе. Люди плотно набивались в грузовые отсеки космических кораблей, еще способных передвигаться. Многие из этих кораблей так и не достигли места назначения. Были и планеты, жители которых остались на своей земле и сражались до последнего. Они предпочли смерть разлуке с планетами, ставшими для них родным домом благодаря тяжелому многовековому труду и бесконечным лишениям.

Активность неприятеля, казалось, уже шла на убыль, когда Шаб поднял новую волну, послав в бой армады современных кораблей. Корабли эти, хотя и не оснащенные новейшими двигателями, производились из самого надежного и прочного материала, – металлических деревьев Ансили. Из чрева кораблей появлялись полчища Призрачных Воинов и Фурий, а также смертоносные биомеханические Стражи, которыми Шаб завладел на планете Грендель. Не знающие пощады и поражения, эти искусственные создания существовали лишь для того, чтобы убивать. Мертвецы, оснащенные компьютерными имплантантами. Стальные машины, принявшие человеческий облик. Достижения биоинженерии, изобретение давно погибшей расы, стремившейся создать совершенные приспособления для убийства. Подобно полчищам насекомых, посланцы Шаба превосходили армии человечества и численностью, и мощью. Они одерживали победу за победой, оставляя за собой океаны крови. Однако человечество не сдавалось. Перед лицом неумолимого врага были забыты старые распри. Порой войскам человечества удавалось одержать над противником верх, но это случалось слишком редко.

Человечеству приходилось сражаться на трех фронтах. Империя, ослабленная и изнуренная Восстанием, была охвачена огнем сражения практически целиком. У некоторых планет просто не осталось сил для новой битвы. Жители их не имели средств отразить наступление врага. Запас оружия и кораблей был уничтожен еще в то время, когда люди выясняли отношения между собой. Шаб, хэйдены и насекомые выбрали правильный момент для атаки. И все же победить человечество оказалось не так легко. Слава Богу, пока не давали о себе знать Возрожденные – Империя не имела возможности следить за тем, что происходит в Черной Бездне.

Человечество взывало к своим лучшим воинам, прославленным героям Восстания. Но в большинстве своем те были мертвы. Уцелевших же не удавалось найти. А четверо самых великих, четверо, прошедших Безумный Лабиринт, выполняли жизненно важные миссии вдали от Империи и могли никогда не вернуться.

* * *

Армия ИРов Шаба приближалась к Локи, планете бесконечных бурь. Предатели, нашедшиеся среди людей, способствовали ИРам. Именно они помогли Призрачным Воинам беспрепятственно миновать преграду, образованную воющими ветрами Локи. Один за другим поселения Локи уступали натиску врага. Из главного города планеты, Видара, раздался отчаянный призыв о помощи. В распоряжении Империи практически не было свободных звездолетов, однако планета Локи, как центр горнодобывающей промышленности, представляла особую ценность. Поэтому Парламент в очередной раз принял мудрое решение и послал на выручку Джека Рэндома и Руби Джорни.

«Непокорный» вышел из гиперпространства над Локи, на какое-то время завис над планетой, выпустил из своих недр тяжело вооруженный флайер и вновь исчез. Кораблю предстояло еще множество дел, его помощь требовалась повсюду. Флайер, слой защитной брони которого был в четыре раза толще обычного, камнем пробил атмосферу Локи, сплошь состоящую из бешеных воздушных вихрей. Тем, кто находился внутри, то есть двум легендарным героям и сопровождавшей их команде, оставалось лишь стремительно раскачиваться в своих люльках и отчаянно хвататься за все, что попадалось под руку. Повсюду горели аварийные огни, сорвавшиеся с привычных мест предметы со свистом носились по кабине, точно шрапнель. Космические пехотинцы, которых на флайере насчитывалось полдюжины, вжимали головы в плечи и из последних сил старались удержать обед в желудках. Рэндом предпринимал героические усилия, чтобы сохранить невозмутимый вид человека, привыкшего к подобным передрягам. Руби была совершенно счастлива.

– Славная прогулка! – прокричала она сквозь рев бури и грохот двигателей флайера. – Для того чтобы испытать такое удовольствие на Голгофе, пришлось бы выкладывать денежки в парке аттракционов!

– Нельзя ли сделать так, чтобы эта посудина тряслась поменьше? – крикнул Рэндом, обращаясь к пилоту.

В это мгновение пол вновь качнулся под его ногами, и он обеими руками схватился за ближайший выступ. Лицо Джека исказила кислая гримаса.

– Как-то я оказался в сорвавшемся лифте. По сравнению с тем', что творится сейчас, ощущение было даже приятным

– Вот нытик на мою голову! – во всеуслышание объявила Руби. – Все-то ему не нравится. Да, Рэндом, ты здорово постарел!

– Эй вы, там, заткнитесь и дайте мне сосредоточиться, – рявкнул пилот, не отрывая взгляда от приборной панели. – В таком климате от гироскопов нет никакого толку. Погодные условия меняются так быстро, что компьютеры не успевают к ним приспособиться. Остается падать камнем и надеяться, что в поверхностных слоях атмосферы что-нибудь изменится к лучшему. Хотя я лично сомневаюсь… А если кому не нравится, как я веду, так никто вас здесь не держит. Под сиденьями есть парашюты. Только предупреждаю – того, кто рискнет открыть люк, в ту же секунду поджарит молния. Но это его личные проблемы. Как говорится, экипаж благодарит вас за то, что вы выбрали нашу авиакомпанию.

– Пусть парень делает свое дело, – пробурчал внушительных размеров сержант, сидящий слева от Рэндома.

На вид ему было лет тридцать. Тело его, казалось, сплошь состояло из мускулов. Добрую половину лица сержанта покрывали затейливые татуировки, в ушах висели золотые серьги в форме черепов со скрещенными костями. Из идентификационной карточки следовало, что его зовут Миллер.

– Ему уже удавалось дважды совершить такую посадку. Так что по этой части он дока. По крайней мере в два раза опытнее, чем любой из нас. Он знает, что делает.

– Я рада: хоть кто-то здесь знает, что делает, – заявила неунывающая Руби, раскачиваясь в своей люльке. – А мне вот какая мысль пришла в голову. Людей, которые по своей собственной воле проявляют желание посетить Локи, надо запирать в сумасшедший дом, держать там в камере с резиновыми стенами и кормить успокоительными таблетками. По части климата Локи может переплюнуть даже планету Мист. Колонистов сюда удалось заманить лишь огромными кредитами да тем, что земли здесь давали сколько угодно. Конечно, если Империи нужна клизма, можно вставить эту планету в…

– Мы здесь нужны, – перебил ее Рэндом.

– Я так чудесно проводила время на Голгофе, – не унималась Руби. – До чего приятно жить в цивилизованном городе с нормальной, предсказуемой погодой и развлечения ради выслеживать связи Шаба. Так нет, этому чертову Джеку Рэндому взбрело в голову вновь проявить героизм, и он потащил меня с собой.

– Ты сама знаешь, таков наш долг, – отрезал Рэндом. Он повернулся к сержанту. – Вы уверены, что молодой Джек Рэндом где-то здесь, на этой планете?

– Вне всяких сомнений. У нас есть пленка, если хотите, можете сами на него полюбоваться. – Миллер скорчил гримасу, словно проглотил что-то кислое. – Оператор сгорел заживо прежде, чем успел отснять побольше материала, но мы совершенно уверены, что это – именно тот проходимец. Кстати, я думал, вы считаете, что он погиб на Голгофе.

– Он и в самом деле погиб, – вздохнул Рэндом. – Покажите нам пленку.

Сержант подсоединил имплантанты Рэндома и Руби к бортовому компьютеру флайера, и голографические картинки начали поступать непосредственно на зрительные нервы. Теперь перед глазами у них была не кабина, а расплывчатое скачущее изображение охваченного огнем селения. Порывы ветра разносили пламя все дальше и дальше, пустынные улицы заполняли потоки черного от сажи дыма. Повсюду лежали трупы. Мужчины, женщины, дети валялись в лужах, точнее, в целых озерах крови.

А среди этого ада спокойно разгуливали Призрачные Воины, неуязвимые для смертоносного жара. Гниющая серая плоть едва прикрывала кости ходячих мертвецов. Во главе их, громогласно хохоча и размахивая окровавленным мечом, выступал молодой Джек Рэндом. Высокий, красивый, мускулистый и стройный, он выглядел именно так, как пристало легендарному герою. В левой руке он держал несколько отрубленных голов, ухватив их за липкие от крови волосы. Заметив, что его снимают, молодой Джек Рэндом остановился и принял эффектную позу, повернувшись так, чтобы точеный профиль выделялся на багровом фоне пожарища. При этом он широко улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы. Ручьи крови стекали по серебряным с золотой отделкой доспехам, но то была не его кровь. Он приподнял отрубленные головы, чтобы они попали в кадр, потом вновь расхохотался и взмахнул мечом. Два Призрачных Воина бросились вперед, по-видимому, к злосчастному оператору. Пленка внезапно оборвалась.

Рэндом и Руби, вновь оказавшиеся в кабине флайера, обменялись многозначительными взглядами.

– Ну, что скажете? – спросил Миллер. – Как, по-вашему, это он?

– Собственной персоной, – усмехнулась Руби. – Молодой Джек Рэндом во всей красе. Занят любимым делом.

– Что же все-таки с ним произошло? – допытывался сержант. – Согласно официальной версии, этот человек погиб как герой во время уличного сражения на Голгофе, Что касается неофициальных версий, сам черт не разберет, в какой из них есть хоть крупица правды. Прошел слух, что его убили собственные сторонники за предательство. Поговаривают также, что вы сами его прикончили, потому что он противился соглашению с , Блю Блоком. А кое-кто уверен, что он живехонек и никогда не умрет. У этой версии очень много сторонников. Еще ходили слухи, что люди на Локи приветствовали его, как спасителя. А потом те немногие, кому удалось выжить, сообщили, что он возглавил армию Призрачных Воинов. Армию, которая никого не оставляет в живых. Скажите же, чему верить. Если мне предстоит столкнуться с этим типом, имею я право знать, кто он такой?

– Конечно, имеете, – кивнул головой Рэндом. – Прежде всего он вовсе не человек, а машина. Фурия. Вы сами понимаете, почему мы считали, что это лучше держать в тайне.

– Господи, – прошептал ошарашенный Миллер. – Но… он же был героем. Одним из тех, кто возглавлял Восстание.

– Мерзавцы из Шаба смотрят далеко вперед, – заметила Руби. – Они хотели, чтобы в случае нашей победы их представитель получил власть и влияние. Правда о нем вышла наружу совершенно случайно. Один наш коллега, эспер, полностью уничтожил его тело – расплющил так, словно по нему проехался дорожный каток.

– И все же он ожил и стал причиной стольких проблем?

– Скорее всего Шаб просто-напросто сконструировал еще одного, – пояснил Рэндом. – Еще одного Джека Рэндома. Наверное, я должен быть польщен честью, оказанной моей скромной персоне. Это настоящее психологическое оружие. Нечто, способное подорвать основы человеческой морали. А может, ловушка, чтобы заманить меня сюда. Вероятно, это важно для Шаба. Когда мы схватим эту Фурию, придется хорошенько ее расспросить. Прежде чем я снова ее уничтожу.

– Если только сможешь, – возразила Руби. – С Фуриями не так просто разделаться. Джулиан Скай обладал мощными эсп-способностями. Нет никаких гарантий, что здесь мы найдем кого-нибудь, кто мог бы с ним сравниться.

– Так первого из них убил Джулиан Скай? – уточнил сразу повеселевший сержант. – Вот это да! Черт побери, его сериал – один из моих любимых. Он настоящий герой, доложу я вам.

– Да, – подтвердил Рэндом. – Один из немногих настоящих героев. Жаль, что сейчас его нет с нами.

– У кинозвезды много хлопот, – язвительно заметила Руби. – А нам, как всегда, достается самая грязная работа. Я удивляюсь, сержант: неужели общества двух живых легенд вам недостаточно?

– Вполне достаточно, – торопливо ответил сержант. – О ваших подвигах известно всем. И я уверен, присутствие легендарного Джека Рэндома здорово поднимет боевой дух местного населения.

Флайер, оказавшись в очередной штормовой зоне, резко накренился сначала в одну сторону, потом в другую. Посадочные люльки бешено раскачивались, так что беспомощно болтавшиеся в них люди ударялись друг о друга. Свет в кабине постоянно мигал, ежесекундно угрожая погаснуть. Раскаты грома раздавались практически беспрестанно, молнии одна за другой ударяли в бронированный корпус, а ветер угрожающе завывал. Проклятия, которыми без устали сыпал пилот, становились все более ядреными, а руки его все быстрее метались от кнопки к кнопке. Сержант отцепил страховочный фал и, отчаянно цепляясь за стены, направился к отсеку пилота.

– Посмотрю, может, парню нужна помощь. Если нет, то через минуту вернусь!

С трудом удерживаясь на ногах, он миновал узкий центральный проход, плюхнулся в кресло рядом с пилотом и пристегнул ремни. Рэндом видел, что губы обоих двигаются, но не мог разобрать ни слова – очевидно, они пользовались секретным каналом своих переговорных имплантантов. Из этого можно было сделать вывод, что дела идут не лучшим образом. Рэндом посмотрел вокруг, пристально вглядываясь в лица космических пехотинцев.

Один из них, похоже, молился – глаза его были закрыты, пальцы перебирали неоновые четки, губы беззвучно шевелились. Другой рассказывал какой-то бесконечный анекдот висящему рядом товарищу. Однако тот не только не смеялся, но даже и не слушал, напротив, притворялся спящим. Что касается остальных, то они передавали друг другу какую-то металлическую флягу, из которой с жадностью отхлебывали. Никто и не подумал предложить Рэндому и Руби испробовать содержимое фляжки. Поймав взгляд Руби, Джек сделал ей знак наклониться поближе. Разумеется, обычные люди не могли бы шептаться в таком грохоте, но Рэндом и Руби слышали друг друга в любых обстоятельствах. Эту способность им также подарил Лабиринт.

– Раньше я не мог понять, почему они решили послать сюда именно нас. Причем как раз тогда, когда мы здорово продвинулись в выявлении связей Шаба, – заметил Джек. – Теперь мне наконец ясно. Если молодой Джек Рэндом действительно здесь, планете Локи остается надеяться только на нас с тобой.

– Может быть, – пожала плечами Руби. – Хотя я все равно не понимаю, почему мы принесем здесь больше пользы, чем Оуэн и Хэйзел. Ведь это их сейчас превозносят на все лады как непревзойденных специалистов, способных утрясти любой конфликт. Вот их бы и послали. Знаешь, мне все же кажется, что мы с тобой успели узнать слишком многое. Близко подошли к какой-то тайне. И кто-то не хочет, чтобы она вышла наружу.

– Думаю, ты ошибаешься, – возразил Рэндом. – В Парламенте не сомневались, что я сам буду настаивать на выполнении этой миссии, как только узнаю, что здесь замешан молодой Джек Рэндом. Я должен с ним разобраться. Я не видел, как уничтожили моего первого металлического двойника. У меня до сих пор не было случая встретиться с ним лицом к лицу и помериться силами. Я должен одержать над ним верх, Руби. За то, что он натворил, приняв мою личину, я разорву его на части голыми руками.

– Только за это? – иронически осведомилась Руби. – А может, еще и за то, что он сумел увлечь за собой больше людей, чем ты, и переплюнул тебя по части славы и почета?

– Не пори чушь, – отрезал Рэндом. – Как только такое могло тебе взбрести в голову?

Пытаясь загладить неловкость, они обменялись натянутыми улыбками. В это мгновение удаленная от них часть флайера взорвалась. В мгновение ока целый отсек разлетелся на куски. Выстрел из лучевой пушки попал точно в цель. Зияющее отверстие тут же поглотило всех космических пехотинцев, находившихся в кабине. Их люльки скользнули по металлическому полу, и несчастные исчезли во мраке, не успев даже закричать. Вновь оглушительно взвыли сирены, повсюду вспыхнули красные аварийные огни. Воздух стремительно уходил из кабины, температура опускалась.

Поврежденный флайер падал, выписывая петли и спирали. Поверхность планеты неумолимо приближалась. Пилот включил двигатели, пытаясь обмануть следящие системы неприятеля. Давление в кабине резко снизилось, и дыхательные маски упали с лиц Рэндома и Руби. Воздух стремительно уходил в зияющую дыру, засасывая и людей. Задыхаясь, Рэндом молил про себя, чтобы страховочные тросы оказались достаточно крепкими. Он знал, они с Руби будут совершенно беспомощны до тех пор, пока корабль не войдет в верхние слои атмосферы Локи, где давление стабилизируется.

Взглянув на Руби, он обнаружил, что та пытается освободиться от страховки. Он крикнул, пытаясь предостеречь ее от опрометчивых действий, но Руби даже не посмотрела в его сторону. Наконец ей удалось справиться с ремнями. Коснувшись ногами скользкого металлического пола, она сразу же потеряла равновесие и судорожно ухватилась за ближайший выступ. Одной рукой цепляясь за стену, другой она схватила железный рундук с оружием. Этот громоздкий ящик весил немногим меньше тонны. Нечеловеческим усилием Руби оторвала его от стены, затем издала почти беззвучный вопль и метнула по направлению к зияющей бреши. Дыра была готова поглотить новую добычу, однако рундук застрял в пробоине, закрыв ее почти полностью.

Давление в кабине стало быстро приходить в норму. Рэндом тоже отцепил страховочный трос и бросился к рундуку, чтобы удержать его на месте. Из носа Руби ручьями хлестала кровь, однако она ловко орудовала ручным сварочным аппаратом, который обнаружила в отделении для инструментов. Через несколько мгновений ящик был надежно приварен к стенам, а Руби и Джек в изнеможении рухнули на пол. Бока обоих ходили ходуном, но теперь уже от неимоверного напряжения, а не от недостатка воздуха.

– Отличный бросок, – удалось наконец выдохнуть Джеку.

– Спасибо, – попыталась улыбнуться Руби. – Ты тоже не подвел.

– Оставайся здесь, передохни немного. А я пойду перекинусь парой слов с пилотом.

Обессиленная Руби лишь кивнула в ответ и принялась осторожно массировать ноющее плечо. Рэндом с трудом поднялся на ноги и неуверенно пошел по проходу, направляясь в переднюю часть флайера. Ни пилот, ни сержант даже не повернули головы.

– Как видно, нас подстрелили из лучевой пушки, – сообщил Рэндом. Чтобы удержать равновесие, ему пришлось схватиться обеими руками за спинки кресел. – Нас преследует какое-то судно?

– Не думаю, – возразил сержант. – Если бы к нам приблизился другой корабль, сенсоры непременно засекли бы его. Даже среди такого светопреставления. Наверняка удар нанесен с земли.

– Тогда это дело рук Шаба, – заявил Джек. – Мы не располагаем никакими сведениями о том, что ренегаты из числа гуманоидов имеют допуск к оружию подобного рода.

– Раньше не имели, теперь имеют, – возразил пилот. – А нам остается только вертеться, как ужу на сковородке. Только эти бешеные бури мешают им нанести еще один удар и окончательно разнести нашу посудину в щепки.

– А у нас разве нет защитных энергетических экранов? – спросил Рэндом.

Оперевшись на плечо сержанта, он наклонился вперед и с интересом разглядывал приборную панель, пытаясь разобраться, что к чему. Он понял только, что горит много аварийных огней. Чертовски много.

– Нет у нас никаких экранов, – буркнул сержант. – Вся энергия необходима двигателям, иначе они не смогут работать в таких адских условиях. И броня нашего флайера не рассчитана на удары энергетического оружия. Пилот, дружище, нельзя ли снижаться побыстрее?

Пилот открыл рот, явно намереваясь облегчить душу крепким ругательством, и тут лобовое стекло перед ним разлетелось вдребезги. Флайер вновь настиг мощный удар. Сотни осколков вонзились в пилота и прошили его тело насквозь. Воздух вновь начал уходить из кабины. Рэндом, наученный горьким опытом, немедленно метнул в дыру ближайший рундук с оружием. Рундук аккуратно закупорил пробоину, и давление снова нормализовалось.

Двигатели утробно выли, а флайер камнем падал вниз. Рэндом, не теряя ни секунды, стащил мертвого пилота с кресла, занял его место и принялся изучать приборную панель. Они оказались ближе к поверхности планеты, чем он предполагал, однако расстояние все еще оставалось довольно значительным. Теперь, когда ничьи руки уже не сжимали штурвал, корабль безостановочно совершал рискованные петли, а в уцелевшем иллюминаторе с головокружительной скоростью проносились то небо, то тучи, то фрагменты поверхности Локи. Рэндом вытер кровь с приборной панели, изо всех сил стараясь не задеть при этом какую-нибудь кнопку, назначение которой было ему неизвестно. Потом он вспомнил о сержанте, повернулся к нему и уже открыл рот, чтобы попросить о помощи. Но тут до него дошло, что Миллер, уронивший голову на приборную панель, уже несколько минут не подает признаков жизни. Когда Рэндом приподнял сержанта, тот тяжело упал на спинку кресла и невидящим взглядом уставился в потолок. Из залитого кровью отверстия на месте правого глаза торчал здоровенный осколок стекла.

– Парню крышка, – раздался голос Руби, которая неслышно вошла в передний отсек. – В живых остались лишь мы двое. Да, правду говорят, что мы с тобой везунчики.

– Садись на его место, – распорядился Рэндом. – Я собираюсь посадить эту развалину. С твоей помощью, конечно.

Руби беспрекословно выполнила приказ и, лишь заняв место второго пилота, вскинула на Рэндома полный удивления взгляд.

– А ты разве умеешь управлять подобными штуковинами, Джек?

– Не знаю, не пробовал.

– Ох, ну мы и влипли.

– Весьма здравое заключение, дорогая. Эти два чертовых выстрела серьезно повредили систему управления. И, если я правильно понимаю показания долбаных приборов, других повреждений тоже более чем достаточно. Мощность двигателей падает, основной резервуар воздуха разбит вдребезги, компьютеры, отвечающие за посадку, превратились в кучу хлама. Помимо этого, предстоит посадить летательный аппарат, в котором мы ни черта не смыслим, на неизвестной территории. Надеюсь, полет доставит нам немало приятных минут, а посадка будет мягкой. Есть какие-нибудь вопросы?

– Только один, – вздохнула Руби. – Сержант успел сказать, где здесь хранятся парашюты?

– О парашютах нечего и думать. Здешние молнии превратят тебя в горстку золы прежде, чем успеешь дернуть вытяжное кольцо. '

– Но хоть что-то подходящее здесь есть? Спасательные отсеки, например? Или грависани?

– На судне такого размера? Подожди-ка минутку… о черт! Руби пристально взглянула на него.

– Твой тон не предвещает ничего хорошего. Что там еще случилось?

– Половина приборов вышла из строя. Осколки стекла изрешетили главный компьютер. Теперь нам остается лишь уповать на запасные системы. Если я попробую включить ручное управление, вся эта куча дерьма развалится в одно мгновение. Сейчас двигатели работают благодаря тем немногим автоматическим системам, которые чудом уцелели.

– О черт.

– Совершенно с тобой согласен. Положение хреновое. Вместе с этой разбитой неуправляемой жестянкой мы камнем падаем на поверхность неведомой планеты. Если у тебя есть какая-нибудь идея, отбрось церемонии, выкладывай. Только помни, нам не приходится рассчитывать на вмешательство сверхъестественных сил.

– Так что же делать? Придумай, Рэндом, ты же у нас классный стратег. Неужели нет никакого способа отсюда выбраться?

– Стратеги предлагают различные пути, а у нас с тобой, судя по всему, нет ни одного. Остается уповать на корабельный компьютер, точнее, на его бренные останки. Может, он сумеет с грехом пополам приземлить эту посудину.

– А мы будем сидеть сложа руки и ждать, пока от нас останется мокрое место! Ну уж нет! Мы же люди, прошедшие Лабиринт, черт возьми! Сверхчеловеки!

– Увы, от всех наших многочисленных способностей в данной ситуации мало толку. Одно могу сказать: возможно, мы сумеем выжить во время крушения, которое прочих растерло бы в порошок. Как говорится, чем черт не шутит. Мне и раньше приходилось бывать в хороших передрягах. Вот, помню, на Голгофе, когда я атаковал Башни, мои грависани были сбиты и по мне открыли прицельный огнь. Но, как видишь, я все еще жив и здоров. Не знаю только, надолго ли.

Руби не сводила глаз с бесполезных кнопок на приборной панели.

– Мы должны что-то сделать. Мы должны бороться, – процедила она.

– Раз должны, значит, будем, – кивнул головой Джек. – Помоги мне.

Он отстегнул ремни и встал с кресла. Какое-то внезапное соображение заставило его лицо просветлеть. Пройдя в центральный отсек трясущегося, как в лихорадке, флайера, он принялся срывать со своих мест все уцелевшие кресла и рундуки. Руби поспешила за ним. Она ничего не понимала, но в душе ее вспыхнул проблеск надежды.

– Джек, что ты делаешь?

– Нечто вроде кокона. Построим вокруг себя баррикаду из металла и мягких сидений. Надеюсь, когда эта штуковина грохнется о землю, баррикада поможет нам уцелеть. Давай помогай мне. Времени в обрез. Через несколько минут предстоит посадка. Боюсь, далеко не мягкая. То есть мы попросту врежемся в эту чертову планету.

Руби, кивнув головой, принялась торопливо громить кабину. Все, что не являлось частью приборной панели или корпуса, они стаскивали со своих мест и тащили в передний отсек. Наконец у них не осталось ни времени, ни подручных материалов. Впрочем, кокон был уже готов. Джеку и Руби оставалось лишь укрыться в нем и надеяться на свое везение. Они прижались друг к другу так тесно, что едва могли дышать, руки их переплелись. Меж тем аварийная сирена заходилась в истерике, а сигнальные огни бросали на стены кабины тревожные кровавые отсветы. Буря, которая по-прежнему неистовствовала снаружи, бросала корабль из стороны в сторону.