Текст книги "Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ"

28 мая 1997 г. в Киеве были подписаны межправительственные соглашения, по которым Севастополь как главная база Черноморского флота переставал существовать. Глава Правительства России В.С. Черномырдин поставил свою подпись под признанием Севастополя арендованной у Украины территорией. Похоронным звоном могли бы звучать слова Совместного заявления Российской Федерации и Украины, подписанного президентами Б.Н. Ельциным и Л.М. Кучмой 31 мая 1997 г.: «Отныне четко определены статус, условия и сроки пребывания Черноморского флота России на гостеприимной земле Украины… Севастополь был и навсегда останется в нашей памяти городом военной славы, воинской доблести, символом нашего братства по оружию, олицетворением дружбы русского и украинского народов». К счастью, ни в полномочия главы правительства или президента России, ни в полномочия российского парламента не входит право распоряжаться территорией государства. Даже договор о российско-украинской государственной границе, впоследствии подписанный и ратифицированный, действителен только в части полномочий, имеющихся у органа, его ратифицировавшего.

Н. Назарбаев в своем проекте Евразийского Союза в июне 1994 г. признал, что «ни унитарные, ни федеративные государства СНГ не могут быть признаны в полной мере стабильными». Самый перспективный и эффективный выход из сложившейся ситуации – участие и Российской Федерации, и Украины в евразийской интеграции, в создании Евразийского Союза.

Юридически и филологически о русской общности

В Крыму проживает в основном русское и русскоязычное население. При определении гражданства крымчан власти Украины исходили и продолжают исходить из того, что жители полуострова якобы автоматически приобрели украинское гражданство в момент передачи бывшей Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР в 1954 г., следовательно, все они столь же автоматически переходят в разряд граждан Украины после объявления ею независимости и ликвидации Союза ССР.

Полное беззаконие! Практика автоматической перемены населением подданства при переходе части территории одного государства к другому существовала только до XVIII в.

Международное право, Конституция СССР, РСФСР и УССР, законы о гражданстве СССР позволяют сделать вывод о приоритете волеизъявления гражданина при выборе гражданства.

Ни один житель РСФСР не мог быть лишен гражданства без предусмотренных законом оснований против своей воли. Согласно ст. 7 действовавшего в 1954 г. Закона СССР «О гражданстве СССР» 1938 г. лишение гражданства СССР могло иметь место только в двух случаях: либо по приговору суда (в случаях, предусмотренных законом), либо в силу особого в каждом случае Указа Президиума Верховного Совета СССР. Аналогичных законов союзных республик не существовало, но в соответствии с принципами права очевидна правомерность применения этой процедуры и в республиках. Ни о каком «коллективном» лишении гражданства не могло быть и речи. Тем более что ст.15 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., предусматривает: каждый человек имеет право на гражданство, и никто не может быть произвольно лишен своего гражданства или права изменить свое гражданство. Ныне и в Основном законе России закреплено положение, что гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства или права изменить его (п. 3 ст. 6 Конституции Российской Федерации 1993 г.).

В уже упоминавшейся ситуации отделения Украины от России в 1918 году при решении вопроса о гражданстве жителей отторгнутых территорий первичным был выход из российского гражданства. «Лица, предъявляющие национальные паспорта, выданные украинскими консульскими представителями в России, не должны быть признаваемыми подданными Украины ни одним правительственным учреждением Российской Республики до предоставления свидетельства властей о выходе из российского гражданства, – разъясняли органы Наркомата по внутренним делам РСФСР. – До этих пор все вышеуказанные лица признаются состоящими в российском гражданстве, подчиняются всем законам Российской Республики и никакими привилегиями не пользуются».

На момент передачи Крымской области под административную юрисдикцию Украинской ССР ни один действовавший в то время законодательный акт Союза ССР, РСФСР либо УССР не предусматривал изменение гражданства жителей Крыма. Все они были и оставались гражданами СССР и РСФСР.

Гражданство союзной республики в условиях существования единого союзного государства имело скорее символическое, чем юридическое значение. Норма п. «щ» ст.19 Конституции РСФСР 1937 г. о том, что «предоставление прав гражданства РСФСР» подлежит ведению РСФСР в лице ее высших органов власти и государственного управления, не получило законодательного развития. Значительно позже и опять на союзном уровне было закреплено, что только «утрата гражданства СССР влечет за собой утрату гражданства союзной республики» (ст.16 Закона о гражданстве СССР 1978 г.).

Крымчане никогда гражданства СССР и РСФСР не утрачивали.

Что касается республиканского гражданства, то еще Положение о гражданстве Союза ССР, утвержденное ЦИК и СНК СССР 22 апреля 1931 г., хотя и закрепляло принцип «почвы», т. е. увязки гражданства союзной республики с местом постоянного проживания, но в то же время предусматривало право выбора гражданства конкретной республики в том случае, если гражданин СССР «по национальности или по происхождению считает себя связанным с этой республикой». Как известно, крымчане – граждане СССР и РСФСР, превратившись за одну ночь в жителей Украинской ССР, не выражали при этом желания отказаться от гражданства РСФСР и приобрести гражданство Украинской ССР.

Таким образом, есть достаточные основания полагать, что жители Крыма до сих пор по праву сохраняют гражданство России. Их формальное зачисление в корпус граждан Украины может, в лучшем случае, рассматриваться как обретенное ими второе гражданство со всеми вытекающими из данного факта юридическими последствиями.

Конституционный долг высших государственных органов и должностных лиц Российской Федерации – защищать законные права и свободы жителей Крыма – граждан России.

Существуют и конкретные сроки давности территориального владения спорной территорией. Так, давность в шестьдесят лет была установлена в споре о границе Аляски между США и Россией в 1903 г. В соглашении об определении пограничной линии между Британской Гвианой и Венесуэлой было указано, что лишь владение территорией в течение пятидесяти лет дает право суверенитета над ней. В споре о принадлежности острова Пальмос давность была установлена в двести лет.

Нельзя объять необъятного! И занимаясь вопросами Крыма и Севастополя, а потом российско-белорусским воссоединением, я недооценил важность крепить общность Украины и Российской Федерации.

А все начинается с языка. Искоренение в республиках Прибалтики и Украине русского языка, что старательно не хотела видеть российская высшая власть все 90-е годы, – это исходный фактор русской цивилизационной катастрофы. Русская общность – это, прежде всего, общность языка.

Летом 1993 года мне впервые довелось быть в Киеве, когда меня попросили съездить вместе с российскими членами двусторонней парламентской комиссии. Российскую сторону возглавлял С.А. Ковалев.

Сели за длинный переговорный стол напротив друг друга, и глава украинской делегации задает сакраментальный вопрос:

– Какие предложения, на каком языке будем вести переговоры?

Все растерянно молчат. У меня не было ни мгновения сомнений:

– Предлагаю на английском.

Рискованное заявление, особенно с учетом того, что в школе, вузе и аспирантуре я изучал только немецкий. Но сработало. Обе стороны дружно сошлись на возможности использования русского языка. Очевидно, с английским не только у меня было не очень.

Вспомню уж сразу и еще одну филологическую историю.

В 1992 году на заседаниях Парламентской ассамблеи Совета Европы, где мы впервые представляли Российскую Федерацию, известный украинский депутат Горынь любил записываться по любому вопросу и говорить о российской агрессивности и русской оккупации.

Просто по анекдоту:

– Вопрос об экологии? Пожалуйста! Плохо в Украине с экологией. Леса все выгорели, реки все пересохли. Ни тебе москаля повесить, ни тебе жида утопить!

До жидов не доходило, не буду возводить напраслину, но москали фигурировали в каждом выступлении Горыня.

И вот идет очередное пленарное заседание, к нам с Е.А. Амбарцумовым, главой нашей парламентской делегации, подходит наш переводчик:

– Евгений Аршакович, как быть? Через два выступления слово получит Горынь, а их переводчица отпросилась и уехала в магазин. Из своей кабины я не могу переводить другим переводчикам, только делегации. Пока же буду идти в кабину для общего перевода, чтобы переводить Горыня, не смогу вам переводить выступающего оратора.

Вмешиваюсь с вопросом:

– А украинская сторона просила нас о переводе речи их оратора?

– Нет.

– Ну, так и не надо нам суетиться! Продолжайте работать в своей кабине и переводить нашей делегации. Вы для этого с нами приехали.

Е.А. Амбарцумов соглашается, так мы и решаем.

Доходит до Горыня, он опять о «проклятых москалях». Несколько минут зал слушает, потом начинает шуметь – нет перевода. Председательствующий Мартинес останавливает оратора, президиум выясняет причину отсутствия перевода, после чего Мартинес официально обращается к российской делегации с просьбой предоставить выступающему помощь с переводом.

Мы благородно и бескорыстно соглашаемся.

Последовало первое и последнее выступление Горыня, в котором он ни разу не сказал о москалях.

Общность великороссов и украинцев – ключевой вопрос будущего восточно-христианской цивилизации в первой четверти XXI века. И Новороссия, Крым и Донбасс будут играть в ответе на этот вопрос решающую роль.

350-летие Переяславской Рады

В начале 2004 года, приехав как депутат (я еще не был зампредом Думы) в Киев по приглашению Наталии Михайловны Витренко для участия в акциях по случаю 350-летия Переяславской Рады, я заранее направил всем руководителям фракций Верховного Совета Украины просьбу о встрече. Были каникулы, парламент не работал. Откликнулись три человека. А.А. Мороз, лидер социалистов, сообщил, что с радостью бы встретился, но уедет. В.М. Литвин, председатель парламента, согласовал время, когда он меня примет в Раде. В.А. Ющенко пригласил на другой день, в субботу, вместе позавтракать.

В колонне киевлян, возглавляемой Н.М. Витренко и В.Р. Марченко, мы прошли по Крещатику, а потом на митинге перед древнерусским собором Св. Софии воздали хвалу предкам, объединившим Украину с Россией, и призвали современников воссоздать разрушенное в 1991 году наше единство. Наталья Михайловна, как всегда, была ярким оратором и пассионарным лидером. Не зря ее так опасаются все украинские политики-мужики.

Завтракали мы с Виктором Андреевичем Ющенко на другое утро четыре часа, с 10.00 и до 14 часов. Со мною был депутат Государственной Думы, мой омский земляк Иван Кириллович Викторов, человек высочайшей образованности, культуры и порядочности. С В. Ющенко – его друг и партнер.

Высокий и статный Виктор Ющенко, еще с тем – красивым лицом, был гостеприимным хозяином, который и достойный напиток в рюмку мог налить, и свою уникальную коллекцию древностей показать, и о серьезном поговорить.

Разговор был откровенным, а потому не простым. Мы не пытались скрывать друг от друга своих взглядов (было бы глупо), но всячески стремились понять логику и позицию своего собеседника. Оба демонстративно подчеркивали верность национальным интересам наших народов. Впрочем, и основы нашей общности Ющенко не отвергал. Мы даже условились в мае вместе съездить во Львов и совместно привести в порядок воинское захоронение русских солдат периода Первой мировой войны.

Расстались, не скрою, довольные состоявшейся встречей. В. Ющенко приговаривал:

– Знали бы некоторые мои союзники, с кем я провел субботу!

Я иронично думал о том же.

Зато Н.М. Витренко, злейший противник «оранжевых», на обед с которой мы из-за затянувшегося завтрака опоздали, не скрывала своего праведного негодования:

– Да, Сергей Николаевич, нашел с кем пищу принимать. Радуйся, что тебя там, в их офисе не отравили! Срочно горилку! Будем спасать наших московских гостей!

С В.М. Литвиным встреча прошла дружески спокойно, по-деловому. Но и он был не в восторге от моего общения с Ющенко.

Увы, в Москве моим несанкционированным контактам совершенно не обрадовались. Один из высоких руководителей мне за это попенял, а узнав, что я в мае планирую следующую встречу с В. Ющенко, запретил мне на нее ехать.

– Но как! Я обещал! Мы договорились! Речь ведь идет только о совместном восстановлении военного кладбища!

– Сергей Николаевич, Вы, конечно, можете делать все по своему усмотрению, как вы и привыкли, но позиция Президента иная. Если Вы продолжите контакт с Ющенко, мы будем это рассматривать как ваше официальное выступление против линии Президента России!

– Что Вы со мною делаете! Конечно, с учетом нашего разговора я не хочу «официально выступать против линии Президента». Но это не правильно! Мало того, что Вы делаете меня нарушителем договоренности, но ведь это и политически неправильно!

Больше с В.А. Ющенко мы не виделись. Помогая на выборах осенью 2004 года В.Ф. Януковичу, мне довелось неоднократно встречаться с украинскими политиками разных направлений, но с Ющенко мы не пересекались. Только когда украинский выборный марафон вошел в стадию политического тарана, еще более высокий кремлевский руководитель, Д.А. Медведев, узнав от меня эту историю, признал:

– Это была ошибка.

Когда в 2005 году несколько российских политиков были объявлены Украиной персонами нон грата, и публично украинским МИДом было заявлено, что рассматривается вопрос об объявлении персоной нон грата еще одного заместителя Председателя Государственной Думы, откровенно кивая в мою сторону, такого решения, все же не последовало.

Возможно, сыграла свою роль наша встреча в феврале 2004 года, но более вероятно то, что я уже был персоной нон грата при двух предыдущих президентах Украины, Л.М. Кравчуке и Л.Д. Кучме. В. Ющенко просто не захотел оказаться в их компании.

Битва за Российские Курилы

Среди дел, которыми я буду гордиться и на смертном одре, будет то, что я помешал осенью 1991 года президенту Б. Ельцину отдать Японии Южные Курильские острова.

Первая попытка передать Курилы японцам была сделана в 1990 году Президентом СССР М.С. Горбачевым.

В советском посольстве в Японии, которое я посетил весной 1992 года, когда его сотрудники еще не до конца осознали, что являются уже «российскими», мне поведали, что накануне официального визита Горбачева в Японию получили указания готовить вопрос о передаче островов. Сорвала план Горбачева советская «военщина». Во-первых, в преддверии визита Президента СССР в крупнейшей японской газете было опубликовано интервью министра обороны СССР маршала Советского Союза Д.Т. Язова, который на вопрос журналиста об обязательствах СССР по Декларации 1956 года передать два острова Японии ответил, что декларации не читал, но острова Советский Союз передавать не будет. Во-вторых, руководитель советской обороны и ВПК пошли на демарш и направили М.С. Горбачеву совместную служебную записку о возможных негативных последствиях отказа СССР от Южных Курильских островов.

М.С. Горбачев не рискнул идти ва-банк, отступил, но во время визита в Японию в 1990 г. официально от имени СССР согласился рассматривать вопрос не только об о. Шикотан и так называемых «нескольких островах Хабомаи», но и об о-вах Кунашире и Итурупе, что принципиально перекрывало компромиссы Декларации 1956 г.

Осенью 1991 года антинациональные круги в руководстве России посчитали, что имеют уникальную возможность корыстно или по убеждению противников сталинских завоеваний «решить проблему» Курил. Они дальновидно рассчитали, что в обстановке происходящего обрушения СССР, когда историческая Россия теряет Новороссию и Крым, земли Уральского, Сибирского и Семиреченского казачества, да и многое другое, потеря каких-то «четырех островов в океане» пройдет просто незаметно.

В начале сентября 1991 года, читая свежую газету, мой друг и соратник по фракции «Россия» Н.А. Павлов вдруг задумчиво говорит:

– Что-то там, на Дальнем Востоке происходит. Что-то с Курильскими островами. Губернатор Сахалинской области В. Федоров, ну, ты его знаешь – наш депутат, профессор-экономист – потребовал отставки заместителя Министра иностранных дел России Кунадзе. Надо бы туда слетать!

Сказано – сделано. Через два дня подхожу к нему:

– Николай Александрович, завтра летим на Сахалин.

– Да ты что! Это же далеко! И дел полно. И билеты нужны! А ты чего это?

– Поздно пить боржоми! Наши билеты уже у меня. Более того, в аэропорту нас встречает губернатор Федоров, мы с ним сразу садимся на другой борт и летим на Курилы. Поездка займет дня 3–4. Ты вовремя предложил, я идею реализовал. Летим!

В аэропорту Южно-Сахалинска мы, действительно, не заходя в здание аэропорта, вместе с встретившим нас В. Федоровым, перегрузились на Ан и вскоре высадились на о. Итуруп, на аэродроме «Буревестник».

Впервые прилетевшим стали рассказывать историю края. Нам крупно повезло – аэропорт был открыт, а это бывает нечасто. Японцы в 30-е годы здесь, на узком мысе, разместили взлетный аэродром камикадзе, который американцы не смогли обнаружить за всю войну – почти всегда мыс, на котором находится аэродром, скрыт туманом. У «Буревестника» была и еще одна особенность: полоса была короткой, только для взлета самолетов. Летчики-камикадзе знали, что возвращаться некуда. После прихода Советской Армии полотно аэродрома просто удлинили, сделав пригодным для посадки. Но туманы не учли, и они стали бичом летчиков.

Проехав вдоль линии прибоя по плотному черному титано-магнетитовому песку вокруг всей бухты «Касатка», в которой сосредотачивался японский флот перед нападением на Пёрл-Харбор, мы свернули вглубь острова.

И на Итурупе, и на остальных Южных Курилах мы с Н.А. Павловым были искренне огорчены атмосферой временщиков. За десятилетия, прошедшие после 1956 года (очередного «подарка» Хрущева, пообещавшего передать «два острова» Японии) фактически ничего не строилось, работы на островах осуществлялись вахтовым методом.

Мы посетили Итуруп, Кунашир, Шикотан. Из архипелага Плоских островов (соседи называют их Хабомаи), мы выбрали о. Зеленый, высадившись на нем с вертолета. Маршрут был определен тем, что незадолго до нас острова посетила группа в составе: Г.Ф. Кунадзе, заместитель российского министра иностранных дел, народный депутат СССР небезызвестный генерал КГБ О. Калугин, и народный депутат РСФСР С.В. Сироткин. Всюду они предупреждали, что острова передаются Японии.

На о. Шикотан нам даже подарили видеозапись, запечатлевшую беседу руководителей острова с Г.Ф. Кунадзе на крыльце здания администрации. Холодно выслушав хозяев, гость из Москвы спокойно говорит:

– Вы можете испортить нам отношения с Японией, но остров все равно будет передан.

Просто и недвусмысленно!

Встречи с жителями проходили очень тяжело. Конечно, большинство с недоумением воспринимало мысль о передаче островов, но бывало и иначе.

Надо помнить, что в тот момент рушился Советский Союз, во многих городах был грамотно организован дефицит товаров, особенно продовольствия.

Не преувеличиваю. К сожалению, только через 15 лет после тех событий я ознакомился с протоколом состоявшегося в Москве заседания руководителей Московского объединения избирателей и Межрегиональной депутатской группы народных депутатов СССР, на котором под руководством Г.Х. Попова обсуждался вопрос об организации голода в Москве.

Невероятно, но факт! Когда профессор А.А. Сазонов, в прошлом видный партийный работник, опубликовал этот протокол с визой М. Горбачева «В. Медведеву, В. Крючкову. Разобраться», раздались голоса, что на публикатора подадут в суд. Анатолий Александрович, разгладив свои шикарные казацкие усы, ответил:

– Пусть подают. У меня есть не только копия, у меня есть и подлинник.

Если перебои с продуктами были в Москве и Ленинграде, то представьте, что творилось на Курилах с их сезонными завозами.

Работала и японская агентура. Угрозу Кунадзе неизбежно передать острова дополнили «пряником». Всем жителям Южных Курил было обещано в случае их отъезда на материк выплатить 20 тысяч дол. США. А ведь большинство жителей, с кем мы встречались, были застрявшие на островах вахтовики.

На встрече в переполненном зале местного Дома культуры после наших с В. Федоровым выступлений разразился дикий гвалт. Попытки, ведущих утихомирить присутствующих были безуспешны. Преобладали крики:

– Перестаньте обманывать! Дайте нам уехать! Вы нас бросили на произвол судьбы! Отдайте острова японцам, мы готовы уехать! Отдайте острова!

Мне пришлось встать и, форсируя максимально голос, буквально проорать:

– Не вам одним решать судьбу Курильских островов! Вся страна будет решать! Уезжайте, мы постараемся вам помочь. Кто захочет – пусть остается, будем обживать острова. Курилы политы русской кровью.

Зал постепенно успокоился. Переведя дух, я закончил:

– Россия никому не позволит пересмотреть на Тихом океане итоги Второй Мировой войны!

Выбирались мы с островов, когда погода традиционно испортилась. Мы успели вертолетом долететь до Кунашира, как любые полеты стали невозможны. Зато к острову подошел советский транспортный корабль. Волнение на море было таким, что трап спустить не удалось. Мы успешно поднялись по штормовой лестнице. К огорчению японских ортодоксов, никто не сорвался и не упал. Несмотря на шторм, на другой день мы пришли в Корсаков.

В Москве пришлось дать пресс-конференцию, грозные интервью. Нас поддержало большинство членов Верховного Совета. Министр А.В. Козырев был вызван на сессию и на заседании Совета национальностей отмежевался от планов передачи островов.

А у меня началось настоящее паломничество японских дипломатов и журналистов.

Когда Масару Сато, с которым мы потом общались многие годы, впервые вошел в мой кабинет, едва поздоровавшись, он задал вопрос:

– Господин Бабурин, что вы можете сказать о Северных территориях?

Я тут же ответил:

– У нас есть определенные трудности с их освоением. И на Северной Земле, и на Новой Земле, я уже не говорю об острове Врангеля, вечная мерзлота, это сказывается…

М. Сато недоуменно перебил:

– Я говорю не о них. Я говорю о Курильских остовах.

– Так это для Вас они на севере. А так это российский Дальний Восток, российские юго-восточные острова.

Больше при мне он Курилы северными территориями не называл.

Япония, у которой надо учиться

В марте 1992 года японская сторона передала в Верховный Совет России приглашение направить делегацию из четырех парламентариев для ознакомления с современной жизнью Японии. Депутаты приглашались в качестве официальных гостей правительства, у японцев была единственная просьба – одним из четверых должен был быть Бабурин.

Как представитель непримиримой оппозиции я был невыездной, вопреки закону о статусе депутата мне не выписали даже заграничного паспорта. Нынешние молодые туристы этого не поймут, но так было.

Е.А. Амбарцумов, исполнявший после отъезда в США В. Лукина обязанности председателя Комитета по международным делам, никак не мог избраться, на пост председателя. «Демократическая Россия» и примыкающие к ней фракции голосовали «за», «Коммунисты России» – «против», а мы просто не голосовали. И он не проходил.

И тут – шикарный повод со мной установить если не дружеские, то доброжелательные отношения. Амбарцумов составляет предложения по составу и идет утверждать поездку к Первому заместителю Р. Хасбулатова – С.А. Филатову.

Сергей Александрович молча вычеркивает мою кандидатуру:

– Бабурин никогда не поедет в Японию!

Но у Е.А. Амбарцумова был вполне конкретный план, и он не хотел от него отказываться. Он перепечатывает список делегации и идет уже к Р.И. Хасбулатову. Тот тоже морщится:

– Бабурин? Да он же там такого наговорит!

– Руслан Имранович, скоро отчет по зарубежным командировкам, мы можем вызвать скандал: и Бабурин, и другие лидеры оппозиции вообще не были за рубежом, а Г.В. Старовойтова, например, за прошлый год была заграничных поездках 60 раз. И второе – Бабурин посмотрит Японию и поймет, что такое настоящий капитализм. Убежден, впечатления смогут сильно поколебать его упертость.

– Вы гений, Евгений Аршакович!

Хасбулатов утвердил поездку, правда для баланса вместо одного умеренного депутата в последний момент включили только что вернувшегося из другой командировки С.Н. Юшенкова.

Поколебавшись (после октябрьского 1991 года скандала с провалом попытки МИДа оформить передачу островов я был объявлен в Японии официальным злодеем, забавно было видеть японские газеты с карикатурами на меня), я дал согласие. Опасностям надо идти навстречу, тогда они от тебя могут и убежать, тем более что кроме срочной службы на территории Афганистана я никогда до того не был за границей.

Япония меня покорила. Природой (а мы побывали в Токио, Киото, Осаке), органичностью городских ландшафтов, мощной промышленностью. И особенно информационно-компьютерными достижениями. Но самое главное, в Японии убеждаешься, что только построив общество на принципах социальной солидарности, опираясь на опыт и традиции собственной нации, можно уверенно смотреть в будущее. Нефть и газ только развращают! Экономика России может быть мощной и, одновременно, не сырьевой. Как в Японии. Я вернулся в Россию еще большим противником гайдаровского правительства, чем уезжал.

И вот официальная протокольная встреча в Токио с министром иностранных дел Японии М. Ватанабе. Делегация – руководители фракций М.И. Лапшин («Аграрный союз»), С.Н. Юшенков («Радикальные демократы»), С.Н. Бабурин («Россия») и секретарь Комитета по международным делам Т.А. Пономарева, – обмениваются с хозяином кабинета вежливыми фразами о сотрудничестве. Фактически при завершении встречи сидящий напротив меня С.Н. Юшенков неожиданно обращается к находящемуся между нами министру:

– Ватанабе-сан, что мы с Вами все о погоде, да о природе. Давайте обсудим, как передавать захваченные Сталиным Курильские острова Японии.

По молодости я готов был запустить в него находящейся в руке чашкой зеленого чая: японский дипломат молчит, а российский политик поднимает тему о территориальных претензиях к России. Но М. Ватанабе как будто ждал такого поворота разговора, он оживился и разразился тридцатиминутной речью, в которой скрупулезно попытался обосновать претензии Японии. Заканчивая, он резко повернулся ко мне и сказал:

– А теперь я прошу господина Бабурина изложить его точку зрения.

Он мог и не просить – я почти кипел. Тем более что, предполагая, с какими целями меня приглашают, я серьезно подготовился, уточнив свои знания у специалистов Института востоковедения, прежде всего И.А. Латышева и даже военных. Я разразился встречным докладом минут на 15. Напомнил и о подоплеке Сан-Францискского договора, и о том, что не в силу произвола Сталина японцы покинули острова, а в соответствии с доведенным в 1945 году до подданных империи в директиве генерала Макартура указом японского императора, повелевшего гражданам Японии покинуть Курильские острова и «выехать на территорию Японии», проанализировал и опроверг те аргументы, что изложил энергичный хозяин.

Расстались ни до чего не договорившись, но мало того, что М. Ватанабе неожиданно пришел вечером на обед, который давал в честь нашей делегации один из его подчиненных, и мы продолжили дискуссию. Мы и в дальнейшем, уважая взгляды друг друга, обменивались дружескими письмами, не сводя двусторонние отношения к территориальному спору.

О Курильских островах, без прикрас и иллюзий

А теперь по существу вопроса.

Ясность особенно важна, поскольку вокруг Курил и надуманной проблемы с мирным договором началась какая-то суета. Именно так я воспринимаю загадочные встречи 2 на 2.

Япония официально требует от России передать ей часть Южных Курильских островов общей площадью 8548,96 кв. км, в том числе:

а) два острова Большой Курильской гряды (8270 кв. км.): о. Итуруп, площадью 6720 кв. км; о. Кунашир, площадью 1550 кв. км;

б) острова Малой Курильской гряды (278,96 кв. км): о. Шикотан, площадью 182 кв. км; острова Плоские, имеющие в Японии название Хабомаи, площадью 96,96 кв. км: о. Полонского (Тараку), о. Зеленый (Сибоцу), о. Юрий (Юри), о. Танфильева (Суйсе), о. Анучина (Акиюри), о. Сторожевой (Моисе), о. Сигнальный (Кайгара), о. Рифовый (Одоке), о-ва Демина (Харукаримосери).

По мнению японской стороны, в 1855 г. между Японией и Россией впервые устанавливались дипломатические отношения и проводилась линия границы, при этом стороны признали, что восемнадцать Курильских островов являются российской территорией, а о-ва Итуруп, Кунашир, Хабомаи и Шикотан – японской. Сахалин по взаимному согласию тогда согласились считать территорией совместного проживания японцев и русских, что не предотвратило, однако, в дальнейшем стычки и недоразумения на Сахалине между японцами и русскими. По договору 1875 г. стороны согласились, что весь Сахалин отходит к России, а все восемнадцать Курильских о-вов станут территорией Японии. Общественность Японии подвергла резкой критике правительство Мэйдзи за «неравноценный» обмен богатого природными ресурсами Сахалина на обделенные ресурсами и бесплодные восемнадцать Курильских о-вов. В результате Русско-японской войны 1904–1905 гг. по Портсмутскому договору 1905 г. Россия уступила Японии Южный Сахалин. В сентябре 1945 г., после подписания Японией акта о безоговорочной капитуляции, над ней был взят реванш. СССР вернул себе Южный Сахалин и все Курильские острова, правомерность чего и оспаривает японская сторона.

Претензии на часть дальневосточной островной территории России, отошедшей к Советскому Союзу (и РСФСР) в результате Второй мировой войны и безоговорочной капитуляции Японии перед странами антигитлеровской коалиции, японские политические круги основывают на нескольких пробелах в международных решениях.

В соответствии со ст. 2 Сан-Францискского мирного договора от 8 сентября 1951 года с Японией, в основном завершившего формирование Ялтинско-Потсдамского мирового порядка, Япония отказалась от всех прав, правооснований и претензий

– на Корею, включая острова Квельпарт, порт Гамильтон и Дагелет;

– на Формозу (Тайвань) и Пескадорские острова;

– на Курильские острова и ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми она приобрела по Портсмутскому Договору от 5 сентября 1905 года;