Текст книги "Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ"

В тот же день состоялось и событие радостное – в гостинице «Россия» мы чествовали С.И. Манякина, поздравляя его с 80-летием. Конечно же, губернатор Омской области Л. Полежаев предпочел этой даты не заметить, но губернатор Ставрополья, откуда Сергей Иосифович родом и где он трудился до 1961 года, А.Л. Черногоров, не только наградил С.И. Манякина краевой наградой, но и сам прилетел в Москву эту награду юбиляру вручить.

На выборах проект «Родина» выступил успешно. После перерыва национально-патриотические силы вернулись в Парламент. В том числе потому, что Администрация Президента, скажу прямо, хоть и не помогала, но взяла на себя обязательство не мешать нам. И выполнила свое обязательство.

В обмен каждый из нас, сопредседателей Высшего Совета блока, дал обещание, что в президентских выборах 2004 года участвовать не станет. И нарушение этого обещания со стороны С.Ю. Глазьева было первым толчком по разрушению блока «Родина» и обвалу всего проекта.

Получив 27 декабря в ЦИК депутатские удостоверения, мы уже 29 декабря собрались на первое заседание Государственной Думы ФС РФ четвертого созыва. Фракция выдвинула мою кандидатуру в Председатели парламента. Это, безусловно, был ритуал, но в политике роль ритуалов важна несказанно. Итоги голосования были предсказуемы:

Грызлов Б.В. – 352 за, 15 против;

Бабурин С.Н. – 79 за, 216 против;

Мельников И.И. – 69 за, 181 против;

Жириновский В.В. – 51 за, 169 против.

Но флаг мы продемонстрировали. Начались будни уже парламентские. Чтобы сохранить возможность руководить на общественных началах университетом, я не занял никаких парламентских должностей.

Но и тут не обошлось без неприятных казусов.

Перед началом заседания фракции «Родина» захожу в кабинет к ее руководителю С.Ю. Глазьеву и, обсуждая с ним какой-то вопрос, мельком смотрю приготовленный к раздаче документ. Это был проект распределения между членами фракции постов заместителей председателей комитетов Думы. Смотрю таблицу, столбенею и уже ледяным голосом спрашиваю у С.Ю. Глазьева и сидящего рядом с ним координатора фракции С.А. Прощина:

– Поясните, что происходит! Вчера, на этом самом месте, с участием еще и Д.О. Рогозина, мы с вами предварительно распределили комитеты между депутатами. Что произошло? Почему у всех представителей нашей партии исчезли намеченные посты заместителей председателей комитетов? Одна запись, правда, появилась. У меня. Заместителя председателя Комитета по экологии. И зачем? Кто это придумал?

– А помнишь, ты выходил к журналистам? Тогда мы и поняли, что многого не учли, и внесли в проект коррективы.

– Да? Но я же вернулся через десять минут, и мы продолжили совещание. Почему мне после возвращения ничего не сказали? Я уже говорил, что мне не нужны никакие должности! Но мы с вами согласовали посты для моих однопартийцев. Судя по тому, что я вижу сейчас, должности перекинуты другим депутатам. Ничего не имею против Н. Нарочницкой, А. Савельева, Г. Шпака, И. Харченко, других, но они впервые стали депутатами российского парламента. Сергей Глотов – уже четвертый раз, Виктор Алкснис – третий, а Анатолий Грешневиков – и вообще пятый! Он уже в предыдущих созывах был заместителем председателя Комитета по экологии! А сейчас его – в ученики? Вот быстренько то, что тут приписано мне, переписали на него. Если не хотите, чтобы я на заседании объявил вас наперсточниками, возвращайте то, что нам причитается по договоренности.

К моему удивлению, мое требование не встретило резкого возражения. Сослались на недоразумение. Сообща доработали проект решения. А.Н. Грешневиков вновь стал заместителем председателя Комитета по экологии, а С.А. Глотов – Комитета по Регламенту и организации работы Думы.

На другой день после первого заседания Думы, 30 декабря 2003 г., проводив в последний путь пламенную коммунистку и блистательную журналистку, нашего надежного соратника Надежду Гарифуллину, я приехал на заседание Высшего Совета блока «Родина».

После нескольких текущих вопросов слово берет Ю.В. Скоков, четвертый сопредседатель нашего блока.

– Уважаемые члены Высшего Совета. Состоялся съезд партии Российских регионов, и мы приняли решение выдвинуть на выборах Президента России кандидатуру Геращенко Виктора Владимировича.

Немая сцена.

Как гром среди ясного неба.

– Прошу другие партии блока поддержать наше решение и тоже выдвинуть кандидатуру В.В. Геращенко.

Действительно, чтобы кандидат не собирал подписи, он должен быть выдвинут всем блоком. Я прикидываю сроки: сегодня 30 декабря, чтобы успеть вовремя сдать документы о выдвижении, съезды двух остальных партий надо провести до 10 января. Минюст и ЦИК надо оповещать не позднее, чем за 5 дней, но сам-то съезд по уставу назначать надо за месяц! Если объявить его чрезвычайным и экстренным? Не уверен, что признают. И – новогодние праздники. Как избирать делегатов (а халтуру гнать в таком вопросе нельзя)? Как брать билеты в Москву? С учетом всеобщих новогодних каникул все давно распроданы. На все про все осталось 3–4 рабочих дня. Полный бред! Меня опередил член Высшего Совета блока от нашей партии С.А. Глотов:

– Вы бы еще завтра вечером нам сообщили! И когда нам проводить съезды? Если вы свой съезд по выдвижению затеяли, что, сразу не могли и нас сориентировать?

Ответа мы не получили. Народ зашумел, в основном – растерянно.

В этот момент Д. Рогозин и Ю. Скоков поворачиваются к С. Глазьеву и Дима как бы между делом его спрашивает:

– Насколько мы знаем, ты тоже сегодня выдвигаешься в Президенты?

Тот спокойно подтверждает:

– Да. У меня сегодня собрание по выдвижению.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Вершина абсурда!

Я стал ругать обоих партнеров по блоку, говоря, что делается совершенная дикость, когда от одного блока «Родина» выдвигается два кандидата в президенты. На что Глазьев возразил:

– А я буду не от блока. Пусть от блока будет Геращенко, а я буду идти через сбор подписей как самовыдвиженец.

– Это разговор для бедных! Миллионы людей, особенно за нас голосовавшие, знают, что ты – лидер блока «Родина». Никому не объяснить, что ты будешь идти сам по себе, а кандидат от блока, кто бы им ни был – сам по себе. Ну, дела!

Стали судить – рядить, но сразу раскололись на две спорящие команды. Решили голосованием определить, кого поддерживает Высший Совет избирательного блока.

Голосовали публично:

Геращенко В.В. – 8 голосов «за»,

Глазьев С.Ю. – 7 голосов «за».

Я демонстративно, с комментариями, голосую против и того, и другого кандидата. Ценю обоих, но подобные импровизации называются либо подставой, либо авантюрой. Ведь в течение всей избирательной кампании лидеры блока на вопрос, кого в случае победы, блок выдвинет кандидатом в президенты России, отвечали без колебаний:

– Владимира Путина. Мы не отдадим его на откуп «Единой России».

В общем, начался тот хаос, который неумолимо вел к разрушению нашего политического единства.

Не смотря на мою критику в адрес Сергея Глазьева, я собрал партийный Съезд, и он абсолютным большинством голосов поддержал кандидатуру С.Ю. Глазьева на выборах. Это произошло уже после того, как ЦИК отказался зарегистрировать кандидатом в Президенты России B. В. Геращенко. Более того, я обратился к студентам РГТЭУ, и они за две недели собрали в поддержку выдвижения C. Глазьева 465 тысяч подписей. Сергей был зарегистрирован кандидатом в Президенты Российской Федерации.

Началась открытая схватка между Д. Рогозиным и С. Глазьевым. Я долго пытался быть посредником, увещевать того и другого – мне не нужен был раскол, мне не нужен был конфликт в руководстве блока, тем более между нами, тремя сопредседателями. Но, к сожалению, Сергей Юрьевич уперся и сказал, что он снимет свою кандидатуру только в том случае, если к нему с такой просьбой обратится лично В.В. Путин. Это была неуместная, завышенная самооценка. А Дмитрий Олегович испытывал реальные тяготы от того, что отдал политическое лидерство в блоке Глазьеву. Глазьев уже сыграл для него свою роль, как ступень ракеты, которая уже выполнила свою задачу, выведя блок на орбиту. Теперь Рогозин жаждал личного лидерства во фракции.

Чашу моего терпения С.Ю. Глазьев переполнил совершенно неожиданно. В конце зимы в зале заседаний ко мне подошел желчный и раздраженный С.А. Глотов:

– Сергей Николаевич, как это понимать? Это когда мы решили вопрос о распределении мест в парламентских делегациях в ПАСЕ, ОБСЕ, ПАЧЕС и других? Это за какие заслуги в ПАСЕ поедут Н. Нарочницкая и А. Савельев? Ну ладно, Наталья, она хоть языки знает, а Андрей? Сам знаешь, я почти единственный, кто в этом органе работает с 1992 года. Когда это решили? Письмо о распределении направил в Совет Думы С. Глазьев.

Недоуменно пожав плечами, я пошел к руководителю фракции.

– Сергей, как это понимать? Кто и когда принял такое решение?

– Понимаешь, некогда было ни с кем советоваться.

– А почему только людей Рогозина?

– Знаешь, чтобы он не скандалил.

Я категорически не понял:

– Мы, значит, защищая тебя, имеем проблему за проблемой, а преференции ты отдаешь тем, кто добивается твоего снятия?! Ну, ты и даешь! Официально говорю: тебе действительно пора уходить с поста руководителя фракции. На этом посту ты уже просто для всех нас бесполезен. Даже вреден.

Вообще, удивительно, но высоко ценимый мною как ученый-экономист, С. Глазьев как организатор был непоследователен и бессистемен.

В тот же день большинство депутатов от «Народной Воли» присоединилось к решению об освобождении С. Глазьева от должности руководителя фракции и избрании на эту должность «лидера большинства» – Д. Рогозина. Пост заместителя Председателя Государственной Думы Рогозин уступил мне. Ради усиления партийных позиций я его принял.

Став заместителем Председателя Государственной Думы, я вынужден был уйти из университета, но сделал все, чтобы Глазьев остался в составе нашей фракции, категорически выступив против его исключения. В ответ на вопрос Глазьева, зачем я за него заступаюсь, – я не стал скрывать своей заинтересованности:

– Пока ты у нас в составе фракции, Рогозин в основном будет бороться с тобой. Как только тебя не станет или ты перестанешь представлять для него проблему, он начнет борьбу со мной, потому что не терпит ни чужих альтернатив, ни людей, которые имеют свою точку зрения.

Как в воду глядел.

Кража имени «Родина»

Кризис моих отношений с Д. Рогозиным и Ю. Скоковым обострился с момента, когда мы с С. Глазьевым приехали на съезд Партии российских регионов. Это было 15 февраля 2004 года.

Незадолго до этого, 10 февраля, в Москве прошел съезд нашей ПНВ «Народная воля», где обсуждалась ситуация в блоке и фракции.

Мы, поддержав кандидатуру С. Глазьева на выборах Президента, единодушно решили обратиться к двум другим партиям блока с предложением, во-первых, объединиться вокруг кандидатуры Глазьева, поскольку Геращенко в выборах не участвует, во-вторых, объединить все три партии в одну, назвать ее партией «Родина» и начинать проводить выборы в регионах объединенным списком, уйдя от нелепого соперничества. С.А. Глотов и ряд других лидеров настаивали уже на нашем съезде переименовать ПНВ «Народная воля» в «Родину» и после этого призвать всех присоединяться. Я был уверен, что наши превентивные действия только осложнят ситуацию.

15 февраля я приехал на съезд Партии российских регионов с обращением от съезда партии «Народная воля» об объединении, с письменным предложением приступить к созданию единой партии на базе блока «Родина». С.Ю. Глазьев, уже зарегистрированный в качестве кандидата на выборах Президента России, пришел за партийной поддержкой, хотя уже знал об обвинениях со стороны Д. Рогозина и Ю. Скокова в его адрес в том, что, являясь одним из сопредседателей Партии российских регионов, он, якобы, нарушил их уставные требования своим поведением. За это его жаждали привлечь к партийной ответственности. Самой суровой.

Ю.В. Скоков вел съезд виртуозно, демонстрируя мастерство организатора и интригана. Он уже накануне отработал с делегатами все решения, планируя нам эффектно отказать, а С. Глазьева демонстративно исключить из партии. Судя по всему, такова была задумка Старой площади. Тем не менее, я официально приветствовал съезд и изложил с трибуны наши предложения об объединении.

Не дожидаясь исключения, Глазьев вышел из партии сразу после своего выступления на съезде. Что касается нашего обращения, то на все наши вопросы и предложения съездом под руководством Ю. Скокова (Д. Рогозин молчаливо сидел рядом с ним в президиуме) были даны отрицательные ответы. В результате мы с Глазьевым вместе покинули съезд этой союзной партии.

Партия российских регионов, отказавшись объединяться с партнерами по блоку, переименовала себя в одностороннем порядке в партию «Родина». Минюст России мгновенно, за одну субботу, выдал ей свидетельство на новое наименование. И начался тот кошмар, который патриотическому движению очень дорого обошелся.

Вопрос был не в том, что появился двойник (есть блок «Родина», а теперь еще есть и партия «Родина»). Для большинства избирателей – это совершенно непонятное раздвоение, для них обе «Родины» – это одно и то же. Но дело в том, что самозваная партия «Родина» начала проводить политику, очень далекую от политики блока «Родина». Это особенно ярко проявилось, когда Д. Рогозин как лидер партии «Родина» поехал в Киев во время политического кризиса осени 2004 года, и мы все увидели его на экране телевизора стоящим в оранжевом шарфе рядом с рвущимся в президенты В.А. Ющенко.

Для нас, уже имеющих серьезный стаж работы по собиранию послесоветского пространства, для меня как депутата, как политика, у которого приемная в Севастополе работала с 1992 года, такой «оранжизм» был совершенно неприемлем. Представьте, каково было получать звонки оттуда, от той же Р.Ф. Телятниковой, энергичного, яркого лидера российской общины Севастополя с вопросами:

– Что происходит? Почему вы, Сергей Николаевич, с оранжевыми шарфиками?

Объясняю, что это не мы, что с шарфиками бегают лидеры другой партии.

– Ну как же не вы? Это же «Родина»…

– Это не блок «Родина», это партия «Родина».

В общем, нормальному человеку не понять.

Конечно, я самым жестким образом постарался отмежеваться от подобных действий партии «Родина», за что уже здесь был обвинен в разрушении единства фракции, а также в том, что я воспрепятствовал спокойному вступлению партии «Родина» в Социнтерн ибо, пригласив в гости лидера Национального фронта Франции Жана-Мари Ле Пена, вместе с ним дал пресс-конференцию на фоне стенда блока «Родина». Что это, якобы, был целенаправленный удар по ним. В ответ я заявил:

– Извините. Не надо изображать, что партия «Родина» и блок «Родина» – это одно и то же. Мы не признаем вашей монополии на наименование «Родина».

В результате Д. Рогозин, хорошо подготовившись, начал на меня атаку, завершив ее громким исключением Сергея Бабурина из состава фракции.

Этому предшествовало много событий. 21 января 2005 года, при обсуждении законопроекта о монетизации льгот, Д.О. Рогозин вдруг объявляет, что фракция покидает заседание и заявляет, что депутаты фракции объявляют бессрочную голодовку протеста.

В тот день я дежурил и находился рядом с председательствующим в президиуме. Видя, что я после слов Рогозина встаю с намерением уйти, побледневший Б.В. Грызлов громко шепчет:

– Сергей Николаевич, вы не имеете права уходить.

Я постарался скрыть свою растерянность:

– Борис Вячеславович, я узнаю, что происходит, и вернусь.

Выхожу в холл. Пышущий воодушевлением идет в окружении наших депутатов Д.О. Рогозин, видя меня тут же говорит:

– Сергей, возвращайся на заседание – ты на дежурстве.

Но меня интересует другое:

– Дима, что происходит? Сегодня было заседание фракции, почему ты ничего не сказал о возможном бойкоте и голодовке? Хотя ладно, что говорить сейчас!.. Как определим, кто будет участвовать в голодовке?

И с изумлением слышу:

– В голодовке будут участвовать только члены партии «Родина» – я, Савельев, Маркелов и Харченко. От остальных ничего не требуется. Матрасы нам уже привезли, голодать будем в моем служебном кабинете.

Началась эпопея, увеличившая трещины в блоке «Родина». Демарш Д. Рогозина, монополизированный одной партией, дистанцировавшийся при этом от нас, всех остальных, не мог вести ни к чему хорошему. А когда Кремль стал демонстративно игнорировать голодовку, СМИ публиковали о ней только проплаченную или ангажированную информацию, демарш тихо умер.

Почему он вообще возник? Окрыленный победой Ющенко на Украине. Д. Рогозин вернулся из Киева в обстановке перекрытия пенсионерами в Химках трассы на Петербург, в обстановке многочисленных митингов и демонстраций. А рядом было достаточное число подхалимов, шепчущих: «Время Путина ушло! Дмитрий Олегович, вы – следующий президент России!» Голова вождя не могла не закружиться.

Мне все чаще пришлось отмежевываться от сепаратистских действий партии «Родина» и ее лидера.

28 июня 2005 г. в 15.00. началось непростое для меня заседание фракции «Родина». Жаль, что инициаторы остракизма поспешили потом уничтожить стенограмму того постыдного заседания.

Поскольку я отказался принести покаяние, отказался оправдываться, то даже порадовался, когда роль «забойщика», главного обвинителя против меня на заседании фракции поручили теневому олигарху Александру Бабакову, главному спонсору Рогозина. Затем, заранее согласовав детали на предварительном пикнике в Подмосковье, сторонники Рогозина, кто пылко, как А. Савельев или Харченко, кто, пряча глаза, как Н. Нарочницкая, выступили за мое исключение из фракции. Выступления Николая Сергеевича Леонова, Анатолия Грешневикова, Сергея Глотова, Ирины Савельевой, Ивана Кирилловича Викторова с призывом: «Остановитесь! Что вы делаете? Вы же разрушаете фракцию!», – восприняты не были. Решение об исключении из фракции состоялось.

Я выехал на встречу с находившимся в тот момент в Москве лидером Национального фронта Франции Ж.М. Ле Пеном, когда по радио сообщили о моем исключении из фракции «Родина». Почти тотчас позвонил замглавы Администрации Президента В.Ю. Сурков. Он откровенно признал, что мое исключение согласовано по категорическому требованию Д. Рогозина, администрация не могла, дескать, его проигнорировать, но он лично против того, чтобы я уходил от международных проектов, которые вел как заместитель Председателя Государственной Думы, и поэтому заместителем Председателя Государственной Думы я останусь. На что спокойно ответил:

– Владислав Юрьевич, я одновременно и политик, и юрист. Как политик я не останусь зампредом Госдумы, опираясь только на штыки «Единой России», если у фракции не будет юридического основания иметь должность заместителя Председателя Государственной Думы. Как юрист говорю: произвол со стороны одной партии внутри блока остается произволом, и мы вам докажем, что у двух других партий тоже есть юридические права, которые сегодня растоптаны.

Когда в знак протеста против того «оранжистского» курса, которым тащил блок Д. Рогозин, мои коллеги и соратники по Партии национального возрождения «Народная воля», а также лидер третьего участника блока, Социалистической единой партии России депутат В.Б. Шестаков, вышли из состава фракции «Родина», мы потребовали, чтобы была зарегистрирована новая фракция, объединяющая представителей двух других партий блока, представленных в Государственной Думе по итогам выборов 2003 года. Все в соответствии с регламентом.

Численность фракции, в отличие от численности депутатских групп, никем, в том числе регламентом, не устанавливается. Когда вызвали Председателя Комитета Госдумы по регламенту О.И. Ковалева и показали ему наше письмо, он внимательно все прочитал, посмотрел закон и регламент, после чего сказал представителю Президента А. Косопкину:

– Бабурин прав. Формально юридически Бабурин прав. Но вы думайте сами, какое будет политическое решение.

Началось политическое перетягивание каната, которое закончилось на заседании Совета Думы, созванном спустя несколько дней, поздним вечером. Долго не могли найти Д. Рогозина. И тогда раздраженный Б.В. Грызлов сказал:

– Ну, позвоните, узнайте, где же руководитель фракции «Родина» Рогозин?

Через несколько минут в зал совета зашел работник аппарата и доложил:

– Дмитрий Олегович Рогозин сейчас на встрече в Администрации Президента в Кремле.

Новость буквально взорвала тишину. В.В. Володин и В.А. Пехтин хохотали, И.В. Лебедев, руководитель фракции ЛДПР, бурно и с сарказмом выразил мысли многих:

– Как же так, Д.О. Рогозин кричит, что мы, ЛДПР, дескать, «прокремлевская фракция», мы «прокремлевская партия», а сам, якобы оппозиция, не вылезает из Кремля! Ну, это как?

Но, очевидно, Дмитрия Олеговича все-таки оповестили. Минут через двадцать он прибыл. И, конечно, высказался против регистрации новой фракции. Но политическое решение, вопреки мнению В. Суркова и Д. Рогозина, было тогда принято. К моему удовлетворению, среди тех, кто в Кремле тогда настоял на соблюдении буквы закона и, независимо от политических последствий, на регистрации нашей политической фракции, был тогдашний руководитель Администрации Дмитрий Медведев, слово которого пересилило слово Суркова. Много позже, на приеме по случаю вступления Д.А. Медведева на пост Президента РФ, я подошел к нему и искренне сказал:

– Дмитрий Анатольевич, я Вам – должен. Знайте: я всегда возвращаю свои долги.

Жаль, но мои силы новому президенту не понадобились. А потом он и вовсе поддался злым чарам рыночного экстремизма.

В 2005 году фракция «Родина (Народная Воля – СЕПР)» была создана, но, к сожалению, от единства блока «Родина» остался лишь прах. А в содружестве с СЕПР мы работали до конца созыва.

На рубеже 2006–2007 годов наша партийная фракция будет у нас рейдерским путем захвачена. Мой многолетний соратник и друг С.А. Глотов перейдет на сторону наших соперников и, организовав вступление во фракцию руководителя партии «Патриоты России» Г. Семигина и шестерых его сторонников, вместе с ними проголосует за исключение из фракции С.Н. Бабурина, В.И. Алксниса, А.Н. Грешневикова, И.К. Викторова, И.В. Савельевой, А.В. Фоменко и В.Б. Шестакова. И хотя из 8 депутатов, избранных по списку блока «Родина» от двух наших партий, во фракции останется только сам С. Глотов, нам откажут в праве что-либо изменить. Под нашим именем в Думе продолжит работать группа лиц, не имеющих (кроме Глотова) к блоку «Родина» никакого отношения. Кремлю укрепление нашей части фракции было не нужно, как в последствии и допуск нас на выборы.

К счастью, до истечения срока полномочий депутатов четвертого созыва останется к тому времени лишь несколько месяцев.

С. Глотов будет исключен из партии, но это ничего не изменит, он еще более активно станет сотрудничать с рейдерами из «Патриотов России». Вопреки его уверенности, Г. Семигин и его партия провалятся на парламентских выборах 2007 года. Как и на выборах 2011 года.