Текст книги "Адмирал Колчак и суд истории"

Действительно, при известной «предупредительности» со стороны правительства, которой, например, еще недавно пользовались у нас иностранные военные агенты, последние, не выходя из границ совершенно легальных, могли получать ценные сведения. Во всяком случае, даже деятельность военного агента, очерченная вышеприведенными словами Шеллендорфа, имеет огромное значение. Статистический метод исследования известных явлений требует систематических наблюдений, и очень ценные и важные сведения составляются из таких наблюдений над вещами, в отдельности не имеющими никакого значения и которые могут быть произведены военным агентом на месте, при принятии последним определенной системы. Но и эта деятельность в действительности затрудняется. Огромная военная подготовка, которую ведут все великие державы, выдвинула, особенно в последние годы, значение военной тайны и вызвала крайнее стеснение всякой официальной деятельности военных агентов. Сведения, получаемые на основании запросов военных агентов, обыкновенно или недостаточны, или же могут быть заведомо неверными, стеснена свобода посещения агентов тех мест, которые могут иметь значение, хотя бы в смысле систематических внешних наблюдений, и агентам разрешается, например, посещение военных портов и стоящихся судов приблизительно раз в год, что исключает само собою всякую систему.

Таким образом, на практике, военному агенту приходится либо «приобретать свободу действий», либо крайне ограничивать сферу своей деятельности. На рубеже этой «свободы действий», лишенной, конечно, поддержки того правительства, к которому аккредитован военный агент, лежит осведомление по той обстановке, в которой военный агент находится. Способ получения сведений, иногда чрезвычайно ценных, лежит в возможности для военного агента непосредственных сношений с представителями правительства. Последнее обязывает военного агента к широкому знакомству с представителями военных властей, и изучение их, хотя бы личных свойств, особенно тех лиц, которые состоят на командных должностях, может совершенно оправдать существование военного агента. Как непосредственному наблюдателю – агенту доступна та сторона обстановки, которая совершенно ускользает при самом добросовестном изучении страны вне ее пределов, вне соприкосновения с правящими кругами государства. Конечно, эту сторону деятельности чрезвычайно трудно регламентировать, но, тем не менее, отрицать ее значение совершенно невозможно. Все, что выходит из этой области, явится уже деятельностью, занявшись которой военный агент вступает на путь «тайной разведки».

Официально дружественные державы не занимаются этим делом. В случае каких-либо недоразумений на рассматриваемой почве с военным агентом, аккредитовавшее его правительство должно поступить так, как поступило недавно японское правительство, когда был уличен его морской агент в Париже, в подкупе служащего в морском министерстве, с целью приобретения чертежей подводных лодок. Японская миссия немедленно объявила, что «слухи об этом происшествии лишены основания и, во всяком случае, оскорбительны, так как японцы никогда не прибегают к шпионству вообще, а военные агенты в частности». Далее придется, конечно, сменить военного агента, несмотря на заявленную «неосновательность и оскорбительность» слухов о причинах этой смены.

Говорить о занятиях военного агента тайной разведкой поэтому не приходится. Этот вопрос должен быть предоставлен самому военному агенту, завися всецело от его личных способностей, такта и умения использовать обстановку, в которой он находится, соответствующим образом. Во всяком случае, в силу своего положения, военный агент в деле тайной разведки не должен принимать непосредственного участия – он может явиться только руководителем ее и организатором. Необходимо иметь в виду, что контрразведка, непосредственно связанная с тайной агентурой, неизбежно устанавливает наблюдение вообще за военными агентами и в случае, даже недоказанной, подозрительной деятельности военного агента будут приняты меры для искусственного создания такого положения, которое может повлечь вынужденное отозвание агента.

Военные агенты Германии, Японии, Австрии, как правило, ведут тайную разведку в самых широких размерах, нимало не стесняясь, когда возникновение какого-нибудь громкого дела о военном предательстве, обычно связанном с получением секретных сведений, вызовет отозвание замешанного в этом деле военного уполномоченного и замену его другим до следующего недоразумения. Известный всем процесс Дрейфуса[660]660
  Дрейфус Альфред (1859–1935) – французский офицер Генерального штаба, по делу которого был возбужден процесс о шпионаже. Суд приговорил Дрейфуса к пожизненной каторге, под давлением общественного мнения в 1899 г. он был помилован, а в июле 1906 г. реабилитирован.


[Закрыть] выяснил совершенно определенно деятельность германского военного агента Шварцкоппена[661]661
  Шварцкоппен – германский военный агент, проходивший по делу А. Дрейфуса.


[Закрыть], итальянского – Паницарди[662]662
  Паницарди – итальянский военный агент, проходивший по делу А. Дрейфуса.


[Закрыть] и австрийского, действовавших согласно и взаимно помогавших друг другу в деле обширной тайной агентуры. Целый ряд судебных процессов, в связи с этой деятельностью, до последнего дела у нас в России – капитана Постникова[663]663
  Постников – русский капитан, проходивший по уголовному делу по обвинению в шпионаже.


[Закрыть] – только подтверждает сказанное. В заключение нельзя не согласиться с мнением полковника Генерального штаба Чернозубова, что «отсутствие сведений о работе военных агентов» в области тайной разведки «есть только проявление их ловкости в этом деле».

Посещение военных судов

Следующим, после военной агентуры, легальным средством являются официальные посещения иностранных государств, их портов и территориальных вод, военными судами. Официальная сторона их деятельности, в рассматриваемом смысле, также затрудняется, как и в отношении официальной военной агентуры, но, тем не менее, присутствие военного судна в иностранном порте должно быть обязательно используемо для собирания сведений. Конечно, трудно бывает выполнить широкие задачи разведки, но почти всегда можно получить некоторые данные путем, например, телефотографических съемок и непосредственным наблюдением и осмотром.

Точно так же здесь приходится все время находиться на границе легальных поступков и таких, которые могут вызвать неприятные последствия, тем более неудобные, что личный состав военного корабля, сходя на берег, не пользуется правом экстерриториальности. Во всяком случае, обязанность каждого офицера, находящегося в военном иностранном порте, в пределах соблюдения местных правил и обязательных постановлений, сделать все, что представляется возможным. Необходимо помнить, что многие вопросы, трудно разрешаемые, даже при помощи тайной агентуры, могут получить ответ со стороны специалиста-офицера по деталям, совершенно ускользающим от внимания малознакомого с делом человека.

Следует помнить, что в подобного рода сведениях играет роль не столь их объем, сколько определенность и точность того, что сообщается. Обработка даже, на первый взгляд, не значащих данных, при известной систематичности в течение некоторого промежутка времени, может дать ценные указания, получить которые непосредственно было бы очень трудно. В прежнее время, когда у нас вообще не существовало никаких других приемов осведомления и деятельность агентов было мало продуктивна, военные суда нередко составляли чрезвычайно важные работы по военной статистике и военным описаниям иностранных государств.

Печать

Следующим источником для получения открытым или легальным путем военных сведений является печать. Ее развитие и то значение, которое получила она, в виде повременной прессы в жизни современных государств, делает ее весьма важным пособником осведомления в рассматриваемой области.

Необходимо отделить специальную военную техническую литературу от общей печати, с периодической прессой во главе. Первая, вообще, в виде официальных или полуофициальных изданий, журналов и газет, обыкновенно состоит под наблюдением военных властей, очень часто – Генеральных штабов, и руководится представителями или военными, или имеющими тесную связь с военными учреждениями. Такая печать, сохраняя за собой огромное военно-образовательное значение, естественно, избегает оповещения таких фактов и освещения той стороны военного дела, которая нежелательна для всеобщей огласки, но, тем не менее, она является основанием для суждения о военной деятельности государства, даже со стороны оперативной.

Совершенно иной характер носят общие повременные издания в виде газет. Беря на себя роль руководителя общественного мнения и выразителя известной его части при партийном направлении, эта печать является, в сущности, самым простым коммерческим предприятием, во главе интересов которого стоит соотношение спроса и предложения.

В жизни современного государства, при более или менее резко выраженном конституционном строе его управления, существовании политических партий, представители которых участвуют в законодательных собраниях, военная деятельность не может быть ограничена рамками военной среды – она, так или иначе, делается достоянием широкого круга лиц, стоящих в стороне от военного дела и зачастую занимающихся им не с точки зрения государственной обороны, а со стороны партийных интересов.

Повременная печать заинтересована в обслуживании этих интересов, если она партийная, и, прежде всего, во всех случаях спросом, основанным на известной сенсации и оповещении всякого рода новостей. С этой точки зрения всякая секретность или тайна для газет нежелательна, так как она ограничивает материал, который может быть использован. Прикрываясь необходимостью осведомлять широкие круги населения, газетная пресса явилась источником оповещения и всех тех лиц, которые специально заинтересованы в деле получения военных сведений, и даже в такой стране, как Германия, где над прессой существует суровый военный контроль, периодическая печать дает чрезвычайно важные указания.

Ценность периодической печати, с рассматриваемой точки зрения, является не столько со стороны важности сведений, сколько в ежедневном сообщении отдельных малозначащих данных, дающих возможность использовать их как «текущую регистрацию» событий в изучаемом флоте. Для примера можно указать на ежедневные сведения о движении военных судов в известном порте. Сами по себе они совершенно не имеют цены, но, собранные за известный промежуток времени и надлежащим образом обработанные, они дают отчетливую картину о районе плавания тех или иных отрядов, характер занятий и проч., о чем получить сведения непосредственно очень трудно. Такие заметки о движении судов во время маневров, надлежащим образом систематизированные, дают важные указания о маневренном районе, о составе отрядов и даже о характере этих маневров, что само по себе является большим секретом.

Очень часто военные потребности, вносимые правительством в представительные учреждения, как указывалось, получают в политических кругах значение партийных вопросов и тогда, в зависимости от отношения к ним различных партий, выражающие их мнения, печатные органы выступают с различными политическими и обличающими статьями. Коммерческие интересы газеты в таком случае требуют, естественно, возможно широкого осведомления, средства для получения источников всегда можно найти, даже среди агентов правительства, и обыкновенно в периоды такой общественной деятельности пресса совершенно не считается, уже в силу просто невежества, с тем, что можно объявлять во всеобщее сведение и чего нельзя.

Вредная, до предательства, а следовательно, высокоценная для противника, роль нашей повременной печати в минувшую войну всем известна; не менее предосудительной является газетная деятельность в последующий после войны период, где с целью разоблачений и обвинений морского министерства пресса сообщала такие данные, например, о нашем судостроении, которые являются немыслимыми в Германии, а подобные попытки, предпринятые в Англии, вызвали немедленно мероприятия с целью их прекращения. Об этом упоминается только потому, что при всех условиях военной цензуры пресса является весьма важным источником сведений. Из официальных изданий имеют большое значение бюджетные отчеты представительных учреждений, при известном навыке и умении критически относиться к цифрам, дающие массу данных по различным отделам военной подготовки. Гораздо легче изучение ресурсов страны и получение официальных и печатных сведений в этой области. Здесь требуется преимущественно умение использовать материал с известной точки зрения, недостатка в котором вообще быть не может.

На этом приходится закончить обзор тех средств, к которым могут прибегать военно-статистические органы для получения сведений, действуя открытым путем. Нет необходимости доказывать, что эти средства совершенно недостаточны. Все государства приняли и принимают меры для сохранения в тайне военной стороны своей деятельности: официальные военные агенты стеснены в настоящее время до крайности, посещения иностранных военных судов ограничиваются насколько возможно, как в смысле заблаговременных дипломатических сношений, так и в отношении числа и продолжительности стоянок в портах, против разнузданности периодической печати издаются военно-цензурные законы, принимаются меры к сохранению тайны со стороны представительных учреждений. Англия недавно ввела присягу работающих в адмиралтействах в отношении сохранения в тайне всего, что касается военного судостроения, подобная же система принята и Германией, частные фирмы находятся, помимо обязательств сохранения в тайне технических секретов, под явным и тайным наблюдением.

Практика показывает, что даже такие трудно скрываемые вещи, как расположение и число башен на строящихся судах, сохраняются в секрете до полной готовности корабля, маневры выполняются в условно обозначенной местности для скрытия действительной оперативной обстановки, кроме непосредственного сохранения тайны, прибегают к приемам сообщения заведомо ложных или неверных сведений. Военные соображения все-таки вызывают потребность получения необходимого материала, и чем серьезнее затруднения в его добывании, тем важнее становится организация тайной разведки.

В настоящее время тайная разведка является одним из важнейших предметов занятий Генерального штаба, на котором лежит обязанность не только получать сведения в течение подготовительного периода, но и выполнить в этот период подготовку и организацию тайной разведки на время войны.

Тайные разведочные органы Генерального штаба

Говоря о разведочном органе морского Генерального штаба, должно иметь в виду, что по самому смыслу этого органа все, что относится до его содержания и деятельности, должно быть тайной от всех, не исключая офицеров Генерального штаба. Поэтому все, что будет говориться о тайной разведке, явится совершенно теоретическим, или заимствованным из данных по иностранным государствам.

Современное разведочное отделение Генерального штаба должно нести два рода функций:

1) собственно по тайной разведке, т. е. сбору данных о противнике;

2) подготовительные, относящиеся до организации тайной разведки в военное время и по созданию в некоторых областях известной благоприятной обстановки.

Кроме этих положительных функций, как бы их антецедентом, является противодействие противнику в разведке с его стороны и соответствующей его тайной деятельности, т. е.

3) контрразведка.

Сбор сведений, добываемых тайной разведкой, может быть подразделен по своему характеру на:

1) данные о силах и средствах статистического свойства;

2) технические сведения;

3) сведения о намерениях противника или, вообще говоря, оперативные.

По способу получения надо подразделить их на:

1) добываемые путем непосредственного наблюдения или регистрации;

2) приобретаемые путем добывания секретных материалов, в смысле документов.

Тайная военная агентура (военное шпионство)

Соответственно главным задачам, возлагаемым на разведочную часть, а также характеру и приемам получения сведений должна быть выработана внутренняя организация этой части и внешняя, т. е. тайная агентура или шпионство. Далее будет употребляться этот последний термин, как совершенно определенный и характеризующий тайную разведочную деятельность.

Шпионство, как одно из важнейших средств изучения противника, не может быть импровизацией, оно должно быть организовано для производства систематической и планомерной деятельности. Как общее правило, шпионство требует в зависимости от задач, кроме личных свойств лиц им занимающихся, еще более или менее широкой подготовки своих агентов. Изучение, путем непосредственных наблюдений, данных оперативного характера, т. е. самых важных и наиболее трудно получаемых, требует непременно офицера, широко образованного в военном отношении и отлично понимающего смысл и задачи своей работы. Такой же подготовки требует шпионство в области технической. Статистическая и регистрационная шпионская деятельность может быть возложена на лица с более ограниченной компетенцией и в некоторых случаях выполняется представителями самых разнообразных профессий и положений.

Приобретение материалов документального характера, в зависимости от их содержания, точно так же в некоторых случаях требует надлежащей оценки, что может быть выполнено далеко не каждым агентом. Шпионство есть не что иное, как форма борьбы и как таковая совершенно необходима, ибо отказ от нее был бы признанием известной победы со стороны пользующегося ею противника. Применение к шпионству этических начал возможно лишь постольку, поскольку они приложимы вообще к войне, в отношении применения принципа внезапности и неожиданности. Шпионство определяется признанием его государственной необходимостью, в некоторых случаях имеющей такое значение, перед которым, говоря словами Макиавелли[664]664
  Макиавелли Никколо (1469–1527) – итальянский политический деятель, историк и писатель. Выступал за объединение Италии любыми средствами при помощи сильной власти государя. Автор наставлений.


[Закрыть], падают совершенно «соображения о справедливости или несправедливости, человечности или жестокости, славы или позора».

Участие офицеров в тайной разведке

Здесь говорится об этом потому, что должно признать совершенную необходимость участия офицеров в шпионстве, иначе последнее не будет достигать цели. Без сомнения, подобной деятельностью <…> с пользой могут заниматься только безукоризненно лично люди, глубоко проникнутые уверенностью в необходимости этой работы для блага государства, и что идея этого блага выше всех остальных этических соображений, которыми определяется частная деятельность.

Отрицательная сторона шпионства лежит не в его сущности, а в той возможности и легкости перехода от служебной деятельности к осуществлению личных целей, при обстановке тайны, доверия и отсутствия контроля над лицом, занимающимся тайной разведкой. Приведем мнение лейтенанта (ныне капитана 2-го ранга) Щеглова по вопросу об организации разведочного отделения с офицерской агентурой, высказанное им в вышеупомянутой работе о морском Генеральном штабе.

1) «Во главе разведочного отделения стоит штаб-офицер, который получает от начальника статистического отделения указания о тех сведениях, которые необходимо добыть:

а) для выполнения его поручений он выбирает по личному своему усмотрению трех (по числу театров) офицеров, которые остаются известны лишь ему одному;

б) начальник отделения, по мере надобности, может временно увеличивать состав разведочных офицеров, испрашивая предварительно на то разрешения начальника Генерального штаба;

в) начальник разведочного отделения заведует командировками этих офицеров, дает им директивы, получает от них сведения, рассматривает их годовые отчеты, работы, а также и отчеты их секретных расходов;

г) в военное время начальник разведочного отделения штаба, кроме обычных своих обязанностей, заведует цензурой военных сведений для печати.

2) а) офицеры разведочного отделения друг другу неизвестны;

б) офицеры не имеют определенного постоянного местожительства, а путешествуют, по мере надобности, сообщая каждый раз о передвижении начальнику разведочного отделения;

в) в мирное время, кроме добывания секретных сведений, на обязанности офицеров лежат мероприятия и заботы об обеспечении получения сведений в военное время при посредстве торговых фирм, частных и доверенных лиц на территории нашего противника. В военное время офицеры, работающие в воюющем с нами государстве, направляются в штаб командующего флотом, где и распределяются по нашим портам для заведования разведочной службой, необходимость которой выяснилась во время минувшей войны.

3) Начальник разведочного отделения, по мере надобности, уполномочивается начальством находиться в связи с полицией и почтово-телеграфными учреждениями.

4) Начальник разведочного отделения озабочивается о выработке порядка тайных сношений с разведочными офицерами».

Такова организация офицерской тайной разведки, предлагаемая капитаном 2-го ранга Щегловым. Не будем входить в ее критику, так как приводим ее в виде примера, в котором каждый может усмотреть достоинства и недостатки.

Оперативное шпионство

Деятельность офицеров разведочного отделения должна быть направляема преимущественно на изучение вопросов оперативного характера и непосредственно с ними связанные, с конечной целью выяснения операционной линии противника, вообще говоря, его намерений.

Получить данные по этой части путем приобретения непосредственно документов чрезвычайно трудно. Оперативные планы являются достоянием очень небольшого числа лиц, несомненно, знающих их значение, и рассчитывать на получение подлинников или, вернее, копий (обыкновенно фотографических) не приходится. Поэтому остается наиболее целесообразный способ – непосредственные наблюдения и обработка отдельных данных, имеющих связь с оперативными планами противника. Окончательной задачей работы в этом направлении является установление стратегического развертывания флота… Это развертывание, как операция, является последней в ряду прочих подготовительных операций, но идея стратегического развертывания в то же время служит основанием всех оперативных соображений: она определяет судостроительную программу, оборудование театра военных действий, дислокацию, план обучения и проч.

Поэтому обработка данных, получаемых легальным путем и тайной разведкой по этим вопросам, должна вестись в рассматриваемом направлении, с конечной целью выяснить стратегическое развертывание противника. Но самым важным актом для выяснения развертывания и операционной линии противника служит изучение больших стратегических маневров. Для сохранения в тайне больших маневров, а также для того, чтобы применение их к действительной обстановке не имело характера демонстрации, принято в настоящее время производить большие маневры в условной обстановке, которая избирается нередко на другом стратегическом театре, но так, чтобы выбор портов, баз, опорных пунктов, объектов действий в смысле взаимного положения, расстояний и проч. по возможности бы соответствовал действительности.

Для примера можно привести германские маневры 1909 года в Балтийском море, на котором решалась маневренная задача, относящаяся до театра Северного моря. Разбор этих маневров указывает, что мыс Аркона и остров Рюген соответствовали Сильту и северным Фрисландским островам, Шведский берег около Треллеборга – южным Фрисландским островам, в частности острову Боркум, а Борнгольм изображал Гельголанд. Точно так же маневры английского флота в 1910 году происходили в условной обстановке в Атлантическом океане и при входе в канал.

С первого взгляда стратегическая обстановка маневров представляется совершенно непонятной, но более внимательный разбор ее дает указания, что база синего флота в Обэне на W-м берегу Шотландии, с двумя выходами: западным – прямым и южным около Гебридских островов, отвечает устью Эльбы с выходами – прямым в Северное море и через канал императора Вильгельма, кругом Скагэна. Берхавен в Ирландии отвечал Нору или Дувру, Мильфорд – Розайту или Дунди, словом, обстановка маневров была, по соответствующим расстояниям, довольно близка к действительной обстановке в Северном море.

Эти примеры указывают на большую сложность уяснения и разбора маневров, который может выполнить только офицер Генерального штаба с надлежащей подготовкой. Наблюдения за большими маневрами неизбежно требуют участия офицеров, так как полученные данные от других лиц только запутают дело и в лучшем случае могут иметь вспомогательное значение простой регистрации передвижения военных судов в маневренный период.

Вопросы тактического свойства, например, стрельбы, минные атаки и проч., точно так же могут быть правильно поняты и оценены только офицерами, другие агенты вообще не могут сообщить достаточно верных по этому предмету сведений. Более легким является получение секретных сведений технического свойства, уже в силу того, что они имеют более широкое распространение и более доступны. Во многих случаях приобретение их есть вопрос чисто материального свойства, и потому может быть выполнен и не особенно компетентным лицом. Обыкновенно, эти сведения получаются в виде чертежей, планов или, вернее, фотографических копий с них, так как в современной технике шпионства принято избегать похищения подлинников, всегда связанного с нежелательными последствиями, хотя бы с точки зрения усиления бдительности и осторожности тех лиц, которые несут ответственность за их сохранность.

При этом необходимо иметь в виду, что контрразведка может иметь задачи сообщать, при посредстве своих агентов, заведомо неверные сведения, причем естественно, что они обставляются с внешней стороны так, чтобы ввести противника в заблуждение в смысле их подлинности. Совершенно понятно, что насколько нежелательно сообщить противнику, например, действительный план минного заграждения, опираясь на который он окажется неожиданно в затруднительном положении. Поэтому надо принять за правило: делать поверку подобных документов другими способами и всегда относиться к ним с большой критикой, несмотря на всю кажущуюся достоверность.

Кроме указанных специальных вопросов, исследование которых требует военной, иногда очень широкой подготовки, существует масса других, которые разрешаются вообще систематическим наблюдением, изучением и сбором сведений на месте. Использовать для этой цели офицеров почти невозможно – это было бы совершенно непроизводительным расходом дорогостоящего для службы офицерского состава.

Военно-политическое шпионство

Вопросы войны в настоящее время так тесно связуются со всей жизнью государства, что изучение подготовки противника вне общих экономических и политических факторов совершенно невозможно.

Единственным средством быть осведомленным о противнике поэтому является широкая организация тайной агентуры, не только специальной военной, но и политической. Этот вопрос во всем объеме выходит из рамок службы Генерального штаба, он должен быть связан с общегосударственной разведочной деятельностью.

Не касаясь вопросов по организации государственной разведки, нельзя не упомянуть слова капитана 2-го ранга Щеглова: «Если мы, наконец, не последуем в этом отношении примеру иностранцев, то вечно будем бродить в потемках и в следующую войну опять с завязанными глазами расшибем себе лоб».

В Германии, например, существует огромная политическая и военная организация шпионства, руководимая большим Генеральным штабом и имеющая в основании идею образования на территории соседних государств целой сети тайных агентов, имеющих постоянное жительство (постоянные или местные агенты), связь между которыми и управляющими органами поддерживается так называемыми подвижными агентами. Непосредственное ведение личным составом этой организации принадлежит начальнику государственной полиции. Все секретные сведения, имеющие военное значение, сосредоточиваются и обрабатываются в «разведочном бюро» центрального отдела большого Генерального штаба, которое дает указания исполнительным органам о тех данных, которые желательно получить.

Нас слишком далеко завело бы детальное рассмотрение подобной организации; следует обратить внимание на труд Клембовского «Тайные разведки (военное шпионство)», в котором собрано все то, что имеет значение для уяснения вопросов по этой стороне деятельности Генерального штаба. Скажем только, что посредником в деле организации упомянутой системы шпионства является обыкновенно «коммерция» или торговля. Постоянные и подвижные агенты должны, прежде всего, легализовать свое положение в иностранных государствах и маскировать свою прямую деятельность. С этой точки зрения, самой удобной формой является официальное занятие торговлей, требующей также определенной агентуры, как постоянной, так и подвижной, и, конечно, подвижному агенту Генерального штаба или тайной полиции естественно принять роль коммивояжера какой-нибудь торговой фирмы, в состав служащих официальных отделений которой входят постоянные военные и политические агенты. Для этой цели могут служить и научные, спортивные и прочие организации, особенно международного характера, которых в последнее время развилось достаточно много, чтобы использовать их в желаемом для военных целей отношении.

Как пример, можно привести образованную Японией в прошлом году в Восточной Азии «Кооперативную ассоциацию центральной Азии». Одновременно с ее учреждением японский Генеральный штаб разослал японским консулам в Китае, Индокитае, Индии, Бирме и Сиаме секретный циркуляр об организации интенсивных работ по информации и шпионажу под прикрытием упомянутого учреждения. В этом циркуляре говорится, что для «обеспечения влияния Японии в указанных странах, необходимо изучать характеры и привычки их народонаселения, причем также надо приготовить широко организованную военную информацию и придать единство тем усилиям, которые до сих пор прилагали отдельные японцы каждый для себя, со столькими жертвами». «Такое единство Япония не может организовать лучше, как путем густой сети контор и интересов, которые, под наименованием и невинным видом кооперативной ассоциации, должны таинственным влиянием секты охватить значительную часть Азии, и в которой коммерческие интересы должны составлять, главным образом, видимость и предлог».

Тайная подготовительная работа на территории противника

Подобная организация уже получает значение не только информационной, но и подготовительной. Государство может, как показывают факты, не только готовиться само к войне и осведомляться о соответствующей деятельности противника, но и вести в определенном смысле подготовку этого противника.

Эта подготовка весьма сложна, но она осуществима, и нет сомнения, что высокоорганизованные государства ведут эту работу. Последняя заключается в создании определенной нормальной обстановки неблагоприятной для военной деятельности. Почва, на которой может быть развита эта деятельность, чрезвычайно обширна, здесь на первом плане стоят различные социальные учения с ярко выраженным противоправительственным, противогосударственным и антимилитаристским направлением, политические партии, рассматривающие военные вопросы с точки зрения интересов партийной борьбы, а первым средством служит, уже упомянутое, чисто коммерческое учреждение – печать, вообще всегда покорная капиталу и готовая служить тому, кто больше заплатит.