Текст книги "21 история о жизни и о любви"

На мгновение Иван Николаевич увидел лик своей, давно умершей жены, Альбины. Она угрюмо смотрела на мужа и сердито покачивала в разные стороны головой, очевидно, осуждая мужа. Потом послышался её строгий голос:

– Ах, какой же ты охальник, Ванюшка. Я же любила тебя всю жизнь. Я же была тебе верна. Как ты мог так поступить? Забыв меня на старости лет, стал развлекаться с продажными девками. Неужели, тебе не стыдно. Как же ты будешь смотреть мне в глаза, когда мы встретимся в вечности? Как же так?

Сердце Ивана Николаевича остановилось. Свет погас, звуки растворились в вечной тишине. Исчезло всё-всё.

– Вот ты, какая Вечность, – подумал Иван Николаевич.

Вдруг энергия смерти сказочным образом поменяла свой вектор движения. Перед Иваном Николаевичем вновь возникли вспышки света. Расплывчатое белое пятно, мерцающее впереди, стало фокусироваться. Наш герой начал видеть перед собой улыбающееся лицо фельдшера скорой помощи. Кардиологическая бригада профессионалов (слава Богу, это были тоже профи, владеющие своим мастерством ничуть не хуже ночных бабочек) запустило вновь сердце ветерана.

– Слышь, дорогой, а тёлочки-то не сбежали? – ущипнув себя, и убедившись, что живой, начал тревожно вопрошать Иван Николаевич, обращаясь к своему воскресителю.

– Дедушка, все на месте не переживайте, – добродушно заулыбался фельдшер, собирая свой волшебный чемоданчик. – Мы сейчас смотаемся, а Вы оставайтесь. – Но надо помнить, что Вам нужен покой. – Сейчас только до Вашего сына дозвонимся. Передадим Вас, как бы, с рук на руки. Мы взяли его номер из Вашего сотового телефона. Вот уже вызов пошёл…

– Алло, Сергей Иванович, это скорая помощь. Мы тут реанимировали Вашего отца. Он с восьмерыми девочками проводил время, да перенапрягся немного, сердце не выдержало. Девчонки нас вызвали. Вот, значит такие дела. Не бросайте отца, уделяйте ему внимания. Участие родных в жизни стариков дорого стоит, а затрат при этом больших не требует. Внимание, внимание и доброта, вот и всё. Надеюсь, Вы меня понимаете.

– Сё, сё, это знасит? Вот, стагый косёл, он, сё, не мог меня пгигласить на помось? Небось, все деньги пгофигасил Дон Жуан ггёбаный. Пусть тепегь пгоститутки его и хогонят, – прошепелявил беззубым ртом картавый голос «заботливого» сына. – Идите Вы все нах, – и в трубке послышались короткие гудки.

Разговор завершился. Квартира ветерана погрузилась в гулкую тишину, которую нарушил фельдшер скорой помощи:

– Девчонки, нам надо выезжать на новый вызов. Кардиология в скорой помощи не допускает опозданий. Время – жизнь.

– Разбирайтесь тут сами. До свидания. Успехов Вам, безвирусного и безболезненного труда на радость страждущим людям.

Дверь за бригадой скорой помощи захлопнулась.

– Иван Николаевич, скажи номер сотика своего внука. Мы ему позвоним. Может парень откликнется, не бросит деда в трудную минуту. Это же не шуточное дело, – забеспокоилась Настюша.

Девчонки поочерёдно подходили к постели, в которой лежал с посиневшими губами Иван Николаевич. Они прикладывали левую руку ветерана под блузки к своим упругим обнаженным грудям, останавливая его ладонь с левой стороны напротив своего сердца.

– Иван, это мы передаем тебе энергию наших молодых и здоровых сердец. Поправляйся, пожалуйста. Ты настоящий мачо. На День ветерана мы снова приедем к тебе. Бесплатно. За тобой только выпивка и закусон. Хорошо? Договорились?

В ответ Иван Николаевич моргнул почерневшими веками своих ввалившихся глаз и смиренно улыбнулся пересохшими губами.

Тревожно зазвонил сотовый телефон нашего героя.

– Дед, дорогой, как ты? – кричал в трубку дрожащим голосом старший внук Андрей. – Я тебя люблю и никогда, ни при каких обстоятельствах не брошу. – Ты больше не будешь одиноким.

– Через полчаса буду у тебя дома. – Держись дед, держись.

Дед слушал и не мог поверить своим ушам. Глаза его стали влажными. Иван Николаевич за всю свою долгую и нелёгкую жизнь таких тёплых слов в свой адрес ни от кого и никогда

не слышал.

– Ну, вот теперь и помирать не страшно, – подумал старик и из глаз его потекли слёзы.

Девчонки с чувством выполненного долга стали покидать квартиру ветерана. Все 84 тысячи рублей с банковской карты клиента были истрачены. На остатке было доступно только 56 рублей 38 копеек.

19. Калейдоскоп времён
Путешествие во взаимоотношения полов

Встреча друзей на роще «Звёздочка»

Весна 2017 года, в сибирском городе Иркутске бегут ручьи. Нынче в марте намного теплее, чем было тогда в 1973 году. Небо голубое совсем без туч и облаков, чирикают птички. Собаки длинной вереницей промчались вдоль дороги. В их зверином сообществе собачья свадьба. С десяток кобелей бегут за прижавшей хвост сучкой. Каждый из них готов на несколько минут подарить «даме» любовь. В нешуточном соперничестве за обладание сучкой они злобно переглядываются меж собой. Молодые явно подавляют старых кобелей своей удалью. Но старые кобели бегут за сучкой, гонимые природным генетическим кодом. Им бы полежать на солнышке, да погреться, но нельзя никак. Природой приписано: каждому кобелю для сохранения своего вида, для продолжения своего рода, надлежит осеменить как можно больше самок. И никуда не попрёшь против этой божественной и природной программы. Даже возможные опасности не могут остановить старого и облезлого самца. Его могут, бесспорно, одолеть молодые конкуренты, но он бежит вперед, и остановить его может только внезапная смерть или обрушившаяся на него немощь нежданная.

А у самки другая генетическая программа. Ей надлежит заботиться о качестве потомства, чтобы оно было сильным, выносливым и живучим. Она подпустит к себе для продолжения рода только самого сильного кобеля, который загрызёт или иным образом победит соперников – конкурентов. Законы природы нарушать нельзя. Ими животные руководствуются, безусловно, и беспрекословно, иное им просто не дано.

А старые друзья человеческого сообщества встретились за кружкой янтарного пива в злачном месте у пивного ларька возле трамвайной остановки «Роща Звёздочка», что на левом берегу реки Ангара. Правда, его – этот ларёк, уже к 2017 году давным-давно снесли. Пацаны не виделись давненько, и от этого атмосфера встречи была какой-то особенной бархатной и доброй.

Машина времени повернула свой калейдоскоп так, что на улице был снова 1973 год. Вот и друзья были молодыми и сильными, а пиво было терпким и вкусным, как в старые былые времена.

Сергею по прозвищу Ленин вспомнилось, как его отец со своими друзьями в 1961 году в день празднования годовщины 300-летия города Иркутска на бульваре реки Ангары, который только что получил имя первого космонавта Юрия Гагарина, проверяли качество местного пива по старинному обычаю. Они клали на вздыбившуюся в пивной кружке пену пятикопеечную монету. Пузыри вспенившегося пива были настолько упругими, что они спокойно выдерживали на себе вес пятака. Сергею запомнились эти большие пузыри, они образовывались из мелких пузырьков и по внешнему виду напоминали причудливые перепонки, замысловато переплетённые между собой в большой граненой кружке. Мужики из шахматного клуба восхищались качеством хмельного напитка и смаковали его, разыгрывая на шахматных досках различные гамбиты. Дали глотнуть пивка и ему – семилетнему мальчишке, совсем немного. Пацан ел мороженое пломбир и сделал глоточек пенистого терпкого напитка, думал, типа, лимонада.

– Фу, как горько и не вкусно совсем, – подумал тогда Серёжа.

Происходило это событие на кургане напротив старинного главного здания госуниверситета. Там в просторной беседке был летний шахматный клуб г. Иркутска на берегу Ангары у острова «Юность». Сейчас всё изменилось, там расположилась эстрада заведения под названием «Нежный бульдог», чуть левее остатки сохранившейся той возвышенности. А в те далёкие времена мы с пацанами – подростками нашли под курганом замурованный вход в подземную галерею, ведущую в Белый дом (ныне корпус ИГУ за улицей Карла Маркса). В этом подземелье был белогвардейский схрон законсервированного оружия и боеприпасов. Этот склад и это оружие ожидало своего часа для применения в борьбе с большевиками, да так и не дождались.

Нас шуганули, а оружие, по-видимому, власти вывезли в безопасное место. Там вроде как военные всё оцепляли.

А сейчас пиво на роще «Звёздочке» на своей пене вес пятака уже не могло удержать. Пятачок предательски нырял на дно пивной кружки. Технология приготовления пива изменилась, наверное, и упругость пены снизилась. Но вкус был желанным и хмельным. А что ещё надо бедным студентам на сорок копеек за литр. А доски на скамеечках к тому же всё ещё выдерживали вес могучих тел друзей студентов. Шла лёгкая пьянка за непринуждённым разговором.

– Серёга, ты не сачкуй, бухай на равных. А то мы уже по три кружки нахлобучили, а ты только первую досмаковываешь, – назидательно говорит Толик по прозвищу Мамонт.

– Не, я помаленьку буду. Мне ещё к моей девушке Лене надо ехать. Чё, я бухой буду на неё перегаром дышать, что ли?

– Нихрена страшного, пусть привыкает. Мужчина должен быть пьян, свиреп и вонюч, – заключил Витька по прозвищу Макар.

– Ха, ха, ха, – засмеялся Валерка по прозвищу Грек.

– Каждый пьёт, сколько захочет, – рассудительно включился в разговор Толик по прозвищу Тит.

Только Витька по прозвищу Седой сидел и молчал.

– Ребята, а давайте поболтаем о женщинах, – предложил кто-то из парней. – Под горькое пивко, да о сладеньком.

– А, чё, о них болтать. Все бабы бляди, они животные. Об этом давно известно, ещё со времен каменного века. – Проституция считается самой древней профессией, – бесцеремонно заявил Макар.

– Не всё так по дубовому однозначно, как ты тут заявляешь, – начал вслух размышлять Тит, возражая Макару.

– Ну, так обоснуй, философ хренов, – съязвил Макар.

Экскурсия в глубину веков

Толик Тит начал говорить. И тут волшебный калейдоскоп стал открывать грани древних времён.

– Человек в начале своего развития был стадным существом. Как и у животных у людей в стаде не было таких проявлений как стыд. Все ходили голыми и спаривались, кто с кем захочет. Дети в стадах были общими, общими были и все женщины. Потом отношения усложнялись. Сначала женщины становились собственностью одного стада, а не всех подряд. Потом они стали принадлежать одному племени. Тогда появилось понятие ревности. Это когда женщина отдавалась представителю другого племени. Только спустя много времени женщина стала принадлежать одному мужчине с появлением понятия близкого к современному пониманию слова – семья. При этом женщине уже не дозволялось спать с другими мужчинами. А право первой брачной ночи могло быть не у мужа, а у вожака племени или религиозного лидера. С развитием культуры взаимоотношения между полами усложнялись. Проституция – это феномен присущий исключительно человеческой расе. У животных проституции не было, и нет.

Во время повествования машина времени переносила собеседников в древние времена. Мимо пивного ларька пробегали первобытные обнаженные люди. Некоторые из них были воинственными с первичными орудиями убийства – дубинами и палками с острыми каменными наконечниками в руках. Они зыркали глазами вокруг, искали свою жертву. Найдя древнюю женщину, древние охотники совершали быстротечные половые акты. Их лица на некоторое время становились добрыми. Потом они, злобно гикая, неслись в погоню за мамонтом, убегающим в сторону железнодорожного вокзала. Наш Толик по кличке Мамонт начинал переживать за свою «шкуру». Но древние охотники его не замечали или не хотели видеть.

– Хорошо, что они не гомосексуалисты, – радостно восклицал Макар, беспокоясь за свою жопу.

А наш Толик Тит продолжал свой рассказ.

А калейдоскоп времени начинал показывать древних поэтов. Они в своих белых ниспадающих одеяниях читали стихи. Их тоже увлекала тема взаимоотношения полов. Вот римский поэт Лукреций (1 в. до н.э.) произносит:

Люди ещё не умели с огнем обращаться, и шкуры,

Снятые с диких зверей, не служили одеждой их телу;

В рощах, в лесах или в горных они обитали пещерах

И укрывали в кустах свои заскорузлые члены,

Ежели их застигали дожди или ветра порывы.

Общего блага они не блюли, и в сношениях взаимных

Были обычаи им и законы совсем неизвестны.

Всякий, добыча кому попадалась, её произвольно

Брал себе сам, о себе лишь одном постоянно заботясь.

И сочетала в лесах тела влюбленных Венера.

Женщин склоняла к любви либо страсть обоюдная, либо

Грубая сила мужчин и ничем неуёмная похоть,

Или же плата такая, как желуди, ягоды, груши.

Книга пятая, дидактическое стихотворение «О природе вещей»

Поэт повествует о диком человеке, лишенном культуры. Но и о зарождении духовных качеств, кроме полового влечения – «либидо», ещё и душевную склонность – «купидо» и намекает на зачатки проституции, продажную любовь.

Другой древнеримский поэт (65—8 до н. э.) читал из своей книги 1, сатира 3-я, о более сильном победителе в борьбе за половое наслаждение, убивавшего всех остальных:

…Но смертью те погибали безвестной, которых

При беспорядочном и скотском утолении страсти

Сильный так убивал, как бы это делает в стаде.

При этом мимо ларька продолжали бегать первобытные охотники за наслаждением, разыскивая прекрасных дам для спаривавания.

– Эй, люди милые, дяденьки первобытненькие, мы тут с пацанами пивко посасываем. Пожалуйста, не нападайте на нас. Ваши тёлки нас не интересуют, – кричал Толик Мамонт приблизившимся двум древним бугаям со стоячими репродуктивными орудиями труда.

Витька Седой сидел и молчал, сжимая свои двухпудовые кулаки.

– Ой, он чё-то внимательно на нас смотрит, – забеспокоился Валерка Грек, указывая пальцем на одного из обнаглевших аборигенов из каменного века, стоящих неподалёку.

Причём стояли не только они, но и у них.

– Не, Валерка, это они на двух пацанов, что сидят на соседней лавочке, глазеют, – предположил Мамонт.

– Пацаны, давайте к нам подсаживайтесь. Вместе отбиваться будет сподручнее, – предложил соседям Грек.

Парни подсели на нашу лавочку. Они были не на шутку встревожены.

– Сивый, представился один из парней. А это Овидий – мой кореш, показал он пальцем на долговязого очкарика, своего спутника и собутыльника.

– Здорово, Публий Овидий Назон, ты, чё, поэт древнеримский из восемнадцатого года до нашей эры? – спросил пацана Тит, применяя полное имя известного литератора древности.

– Не, я просто очень умный. Вот мне такое погоняло и прилепили, – засуетился пацан. – Вообще-то я Гришка Распутин. Ну, тезка того самого Григория, что при императоре Николае втором был.

– А ты значит сейчас при Сивом. По морде видно, что он – Сивый, авторитет не шуточный. Ты его пресс секретарь и визирь, значится, – заинтересовались наши ребята.

– Ну, вроде того, значится так, если хотите, – ответил Гришка Овидий.

– Жаль, я думал о бессмертных поэмах побазарим «О метаморфозах», «О науке любви», о «Любовных и Скорбных элегиях», они ведь нашего великого поэта – Александра Сергеевича Пушкина вдохновили на творчество. Не судьба значится, не судьба, – разочарованно произнес Толик Тит.

Овидий интеллигентно пил пиво. Мизинчик его ладони при этом был оттопырен в сторону и не касался пивной кружки. Рядом лежала обглоданная вяленая рыбёшка. Выглядело это забавно.

– Вы, парни, этих первобытных охотников не бойтесь. Они на Вас если и смотрят, то просто так без сексуальных заморочек. В их время – каменного века гомосексуализма ещё не было. – Если бы была опасность, Сивый бы их живо замочил. Он всегда с собой «волыну» носит. Пистолет Макарова у ментов стырил и патронов у него море. – Вот, если бы были времена Нерона – Римского императора, тоды ой… Он правил с 54 по 68 годы нашей эры и известен в связи с разными деяниями, при этом ни одного хорошего не было. В шестнадцать лет вступил он на престол. Был гомосеком, садистом. Трахал родную мать, а потом убил её. Поджёг Рим и любовался со стороны пожарищем, играя на лире, декламируя свои стихи. Потом обвинил в поджоге христиан и жестоко их преследовал. Кастрировал своего возлюбленного юношу по имени Спорус и официально женился на нём. Но на этом Нерон не остановился. Он публично и официально был «женой» Дорифоруса. Короче, был при жизни и мужем и женой. Сивый его называет дырявым. Нерона ненавидели, но кто-то после его смерти на могилу все время приносит цветы. Странно вроде бы.

Первобытные мужики, стоя в сторонке, выслушав такое повествование, смачно сплюнули на землю и, грязно по каменно-вековски выматерившись, пошли прочь. Им баб нужно было, они ведь настоящими мужиками были, а не какие-нибудь там пидорами Неронами.

– Слышь, Овидий – Гришка Распутин, ты нахер тут пидерастический разговор завёл, интеллигент сраный. Мы о бабах базар начали. Давай, чё-нить про женский пол заверни интересненького. Или ты баб и не щупал ещё, только по телеку видел, – подначивал Овидия Валерка Грек.

– Как некрасиво Вы говорите, однако. Переходить на личности, да ещё об интимном и сокровенном, как-то не прилично получается, – обиделся Овидий.

– Есть тема, надо обсудить в своей среде – пацанской. Нечего тута жеманиться как целка. Или тебе втихушку дрочить, да мастурбировать нравица, фитиль ты долговязый, – отбрил парня Витька Макар.

– Извините, конечно, я немного погорячился. Это, наверное, от того, что я себе позволил сегодня много выпить. Ведь пиво, по определению, алкогольный напиток, который дурманит сознание и кружит голову, – начал оправдываться Овидий.

– А, ты философ, не позволишь ли себе немного облегчиться, отлить избыточное давление, произведенное пивом на мочевой пузырь? – спросил Овидия Валерка Грек. – Пойдём в кустики, отольём, я тебе тему по сексуальному базару отфильтрую.

– Вы только смотрите внимательно, чтобы в кустах к Вам Нерон какой-нибудь не пристроился, а то кастрирует и возьмёт в жёны, – заржали пацаны вслед уходящим в кусты парням.

Назад в тёмную Россию

– Вот мне Валерка Грек сказал, что про Россию надо говорить больше, а то про древних греков, да римлян. Короче, я фильтрую свой базар по светлейшему указанию Грека – современного, – заулыбался Овидий после возвращении из кустов.

Гришка – Овидий начал вещать, а калейдоскоп времени повернулся к нам очередной своей исторической гранью.

– Как просвещение, так и мерзость разная шли в Россию с запада.

Сначала в дремучую Европу уехала, если конкретнее, то примерно в 1050 году во Францию, чтобы стать женой французского короля Генриха первого и королевой Франции наша, образованная и просвещенная красавица Анна – дочь нашего Ярослава Мудрого. Тогдашная Россия была грамотной и просвещенной. А многие из французской королевской семьи и её окружения тогда были безграмотными. С тех пор в Европе наметился прогресс. Заметьте, благодаря русской княгине. А потом, развиваясь во всех своих проявлениях, этот прогресс водоворотом ворвался в нашу Россию, которая в силу сложившихся исторических обстоятельств, стала сильно отставать от западной культуры и в промышленном развитии. Потому что было уничтожено большое количество просвещенных людей, руководствовавшихся ведами. Вот и пришли к нам и европейские разные издержки. Да, и грязь всякая. Понятие «садомия» или педирастия (от греческого слова pederasty – любовь к мальчикам) возникло, и было обожествленное греками. От них гомосексуализм перекочевал к римлянам, потом к скифам и сарматам на восток и затем углубился к нам в Россию.

Об этом тяжком грехе, коим его считала церковь, писано в законах библейского Моисея: «Не ложись с мужчиной, как с женщиной – это мерзость». При этом примеры гомосексуальных отношений можно найти в литературе средневековой Руси. В «Сказании о Борисе и Глебе» (11 век) в описании убийства князя Бориса приспешниками его единокровного брата Святополка Окаянного, говорится о Георгии любимом отроке Бориса, угрине т.е. венгре. Борис «возложил» на него золотое ожерелье, потому, что любил его «паче меры». Убийцы не могли справиться с застёжкой, и чтобы завладеть этой драгоценностью, отсекли голову отроку. И смерть его была ужасной. Когда убийцы пронзили Бориса мечами, отрок Георгий «повергся» на его тело, говоря: «Да не остану тебя, господин мой драгый! Да идеже красота тела твоего увядаеть, ту и азь съподоблень буду животь свои съконьчати». После этих слов Георгия убили, заколов мечом, и выбросили из шатра. Голову, его отсеченную, выбросили далеко. Чтоб нельзя было воссоединить её с телом и похоронить по христианским обычаям. Из всей свиты Бориса от резни уцелел лишь брат Георгия Угрина, Моисей. О дальнейшей его судьбе написано в «Житии преподобного Моисея Угрина», содержащегося в Киевском Патерике. После пленения слуги Святополка продали Моисея в рабство знатной польке. Эта женщина влюбилась в Моисея по причине его красоты и богатырского сложения. Целый год она умоляла его о женитьбе. Но Моисея женщины не интересовали. Он предпочитал находить любовные утехи в обществе русских плененных мужиков. Насмешливые отказы Моисея от руки и сердца полячки разгневали её. По приказу оскорблённой женщины Моисею дали сто ударов плетью и вдобавок ампутировали половые органы.

«Не пощажу его красоты, чтобы и другие ей не наслаждались», – заявила обиженная властная женщина.

Спустя время, Моисей Угрин добрался до Киево-Печерской лавры.

В ней он прожил десять лет, предостерегая молодых людей от греха и женского соблазна. Позже он был причислен к лику святых как герой стойкости и целомудрия. Однако исследователь В. Розанов, написавший книгу «Люди лунного света» (1913 год), считал, что сквозь шаблонную житейскую формулу, унаследованную от Византии и сквозь влияние библейского рассказа о Иосифе и жене Пентефрия в «Житии Моисея Угрина» просвечивается повесть о средневековом гомосексуалисте, наказанном за отказ вступить в гетеросексуальный брак.

Примечательно, что лесбиянство при этом, как проявление гомосексуализма среди женщин оценивалось церковью как рукоблудие, как разновидность мастурбации. Новгородский епископ Нифонт (12 век) даже считал сексуальный контакт двух девушек – подростков меньшим грехом, чем блуд с мужчиной, особенно если девственная плева оставалась целой.

– Интересно рассказываешь, однако. Умный ты шибко, это правда. Только, чё, тебя на нетрадиционный трах несёт. Ты, чё, приверженец голубизны или розового стиля? Давай лучше о нормальных отношениях побазарь. Это приятнее для пацанского слуха будет, – прервал повествование Овидия – Гришки Витька Макар.

– Да, ладно тебе с подозрениями всякими высказываться. Я же про историю Вам рассказывал. Наверняка, Вы её не знали. Так и послушать не грех. Всё перехожу к бабам.

Голубой садомистский туман, окутывавший землю во время повествования этой темы Овидием, начал рассеиваться. Стали выплывать очертания пивного ларька, а возле него появилась группа необычно одетых разрумяненных девиц.

– Я уже говорил ранее, что, именно, с запада к нам на Русь приходили новые веяния. Вот и проституция к нам пришла оттуда.

Как следует из работы немецкого исследователя истории проституции Иоганна Блоха, переведенной с немецкого языка и изданной в Санкт-Петербурге в 1913 году: «Рядом с высшей культурой, с быстро прогрессирующей цивилизацией, с ростом духовного развития отдельных личностей проституция представляет архаически-примитивное явление, в котором ясно заметны остатки свободной и необузданной жизни первобытного человечества, находившейся под исключительным влиянием инстинкта – той элементарной сексуальности, которую Платон (428—348 до н.э.) обозначил как вечно живое „животное в человеке“, независимое от культуры и духовного развития».

Средневековые проститутки обычно вечером ждали своих клиентов у колодца. Туда шли мужчины, чтобы утолить свою жажду. Но не только испить водицы, но и насладится плодами продажной любви. Навещали это вечернее место и обычные вполне приличные женщины, чтобы подцепить себе любовника, пока муж в отъезде или на войне. Были для любовных утех хижины, располагались они вдоль дорог, которые именовались в Европе как «Borde», бордели по-нашему. Это все богатство и стрёмность во взаимоотношениях, сложившихся в европейской части континента, перекочевало к нам. До этого явной проституции в России не было никогда, но тайные её формы были. В 1649 году царь Алексей Михайлович попытался убрать «блядей» с улицы, но у него не получилось. Есть спрос, предложение будет завсегда. Пытались бороться с этим постыдным явлением и Петр Первый (он даже запрещал лечить солдат от венерических болезней в полках, отменив бордели при войсках), и Екатерина Великая (она намеривалась перевоспитать проституток, отправляя их на фабрики, работные дома и «смирительные дома». Проституток осматривали врачи, чтобы выявить венерические заболевания. Павел приказал одеть всех проституток в жёлтые одежды для стыда последним. Их презирали и жалели одновременно, но услугами пользовались всенеприменно. Долгое время в Российской империи работал церковный суд по вопросам «половых преступлений». В опубликованной в интернете статье: «Проституция: история древнейшей профессии» указывается, что поза «женщина сверху» грозила преступникам на церковном суде покаянием сроком от трёх до десяти лет, а за позу «раком» могли вообще отлучить от церкви. Поскольку борьба с этим явлением не была успешной, в 1843 году проституцию пришлось легализовать. Государство установило контроль за проституцией и за созданием публичных домов и борделей, типа регистрации малых предприятий и индивидуальных предпринимателей, как в современные времена. Было выделено две большие группы проституток (эдаких предпринимательниц, торгующих телом): билетных при организованных домах и бланковых т.е. уличных,

– продолжал своё повествование Овидий.

– Ой, Вы, чё, про нас разговоры разговариваете, – засуетилась миловидная большегрудая девица, одна из тех, что показывал нам калейдоскоп времени, возле пивного ларька.

– Меня Фросей величают, чё, сидите-то как истуканы? Порадуйте нас, девиц – красных, своей силой богатырской. Аль не всю её ещё пропили? Аль есть у Вас штука така, чтоб девку стонать, да дрожать от страсти великой заставить?

– Штука, то есть, но опасаемся мы, что хвори потом не оберёсся.

К лекарям всяким ходить заманаесся, – в тон Фросе начал шутливо говорить Толик Мамонт. – Денег потом на лекарства не напасёсся.

– Ой, ли, мил человек. Наговоришь тута ужасти – страсти всякие.

Я билетная девица, чистая, да опрятная, премудростям всяким секса обучена. Любому сладкой радости столько доставить могу, что не забудет он меня никогда. Проситься завсегда начнёт за лаской моей. Нас два раза в неделю лекарь – Абрам Моисеевич Иванов проверят, он самый лучший врачеватель на Руси. Меня даже граф Лев Николаевич Толстой как-то решил перевоспитать и предложил место кухарки. Но я отказалась. Во-первых, жалование маленькое. А во-вторых, я от любимой работы отказываться не захотела.

– Однако, крутая ты чика. Даже Льву Толстому не дала, отказала, однако, – заудивлялся восхищенно Толик Тит.

– Как не дала-то. Дала, конечно, я чё деревянная что ли? К нам, вообще, всякие писатели, художники, да композиторы захаживали.

С некоторыми малахольными беседовать подолгу надо было. Прижмется он к груди, как младенец к мамке, и плачет о своей непризнанной творческой личности. Даже свой василёк – писюн достать забудет. С такими клиентами у нас, кроме меня ещё некоторые, специально наученные девки общались. Нам даже лекции читали учёные, экономисты и философы, как гетерам – элитным древнегреческим жрицам любви. Чтобы могли стать русскими камелиями – музами для творцов. Но эти лекции скучные и малоинтересные по сравнению с занятием любовью.

– Ну, красота ты ненаглядная, пойдём со мной на лужайку укромную, да в кустики развесистые – загородки от глаз любопытных, да поболтаем маленько, – включился в разговор Валерка Грек.

Его усы – подкова от широкой улыбки взлетели вверх. А раскосые татарские глаза заблестели нестерпимой похотью.

– А денежки-то у тебя есть, добрый молодец? Ведь за просто так и чирей на жопу не вскочит. За сладости платить надобно. Денежки небольшие, но всё же, – мелодично заворковала девушка.

– Серёга Ленин дал Валерке Греку 1000 рублей – купюру от 2012 года и газету «Правда» от 1973 года 19 числа апреля месяца, чтобы под жопу постелить, чтоб потом чирей не соскочил.

Молодая пара уже собралась уединиться, но любознательная Фрося начала живо интересоваться:

– Чё-то царя нашего на банкноте не видать. Не фальшивка ли эта денежка. А то удовольствие-то получишь, а расчёт фиговый, липовый.

– Не, Фрося, у нас царя уже вроде как нету, а денежка что ни есть самая настоящая. Бля буду. Никогда баб ещё не обманывал.

– А, чё, на неё купить можно на эту деньжищу в тысячу рублей?

У нас прислужница получает жалование в 12 рубля в месяц, а работница фабрики 20 рублей в месяц, полицейский 40 рублей в месяц. В нашем элитном публичном доме девушка стоит 3 – 5 рублей за один час или 10—25 рублей за ночь.

– Вона там Параська сидит в цветастом сарафане, размалёванная как матрёшка, так у неё ценник в 30 копеек за час и 2 рубля за ночь. Она бланковая уличная девка.

– Всё понятно, Фрося, ты нам исчерпывающе объяснила и уровень заработка у Вас, и ценник на сладкие услуги. Вот только Ваш один серебряный рубль по отношению к нашему стоит как раз тысячу наших рублей. Так, что видать ласки твоей хватит только на чуть —чуть. Ну, не на час, а аккурат на 15 минут, – констатировал Ленин.

– Да, ладно, я не жадная отработаю по совести на полную катушку. Так, чё, купить-то можно на Вашу тыщу рублей?

– Ну, три килограмма мяса говядины на центральном рынке или семь бутылок водки, – начал прикидывать по ценам Толик Тит.

Фрося расхохоталась как ребёнок. Она долго не могла остановиться.

– У нас ведро водки – 12 литров стоит 40 копеек, а корову целиком можно купить за 4—5 рублей. – Ваши денежки почти ничего не стоят. Ха-ха-ха, – Фрося с искорками хитрости в глазах смотрела на парней.

– А Вы гляньте-ка на мои груди, – она распахнула свою белую блузку.

Зрелище было не для слабонервных. Её великолепные два молочных бидона были нарумянены, а сосочки как будто бы подкрашены тёмным пигментом. Фрося колыхнула своими прелестями, и парни засмотрелись, широко раскрыв глаза, на упругие волны, пробегающие по этим, волнующим своим волшебным выпирающим наружу девичьим здоровьем, грудям.

– Кровь с молоком, – говаривали раньше о таких бабах на Руси.

Воцарившуюся тишину нарушил задорный смех девушки и последующие за ним восторженные вздохи ребят.

– Да, твои холмы далеко за уральскими горами видать, однако, – восхитился увиденным Толик Мамонт. – Мы ведь в Сибири находимся сейчас, а ты, поди, из столицы нашей из Москвы.