Текст книги "21 история о жизни и о любви"

16. Наваждение
Нимфа из студеных вод Байкала

Василий Петрович проводил свой уик-энд на берегу Байкала. Уютная гостиница «У озера» скрасила его душевное одиночество. А блюда, прекрасного приготовления местной кухни, ублажали его плоть.

– Как хорошо здесь! А какой здесь воздух! Он своей звенящей чистотой опьянял сознание уже не очень молодого инженера конструктора. А какая здесь бархатная тишина! Она как любимая женщина окутывала его ложе пушистым одеялом ласкового тепла и ложилась рядом с ним в постель. Ему хотелось прижать её и расцеловать, но его земное осязание было не способно ощутить и понять сполна неземную и сказочную энергию добра этой, непознанной ещё им, светлой женщины. Василий Петрович засыпал как младенец. Иногда во сне ему, как ребенку из далекой сказки прошлого, хотелось прикоснуться к маминой, груди, умиротворяющей теплом и заботой. Ему хотелось внять то забытое чувство, когда он только начинал знакомиться с бытием это мира, придя в него из глубин Вселенной с далекой и никому не ведомой Дали – Звезды по имени Любовь из созвездия хрустального Добра.

Внезапно он проснулся внезапно и начинал ощущать в себе зов космоса, зов чего-то не понятного ему до сегодняшнего дня. Василий вышел из своего домика на затуманенную улицу. Кудри седого испарения с поверхности священного озера заполнили собой весь окружающий мир. Они плавно кружились под звуки волшебного танго байкальского прибоя, доносящиеся с берега. Они волновали его душу, будоражили сознание и, как оказалось, не напрасно. На берегу, Василий просто остолбенел, увидев удивительную, искрящуюся лунными бликами и светом небесных созвездий, картину. Из студеных вод Байкала выходила женщина. Она была обнаженной. Её необыкновенно красивая, чуть полнеющая фигура, излучала власть над всем окружающим миром.

Василий Петрович тут же попал под её волшебные чары. Он почувствовал её власть над собой. Власть полную и всепоглощающую. Лицо этой нимфы было неприступным. Глаза её сверкали бриллиантовым светом, полным величия и собственного достоинства.

– Ой, это же красавица Фике (маленькая Фредерика) – София Фредерика Августа Анхальт – Цербстская, больше известная как великая русская императрица Екатерина вторая, правившая Россией в восемнадцатом веке.

– Да, это я, Василий Петрович. А не изволите пригласить меня к себе в опочивальню. Я немного продрогла. И желаю испить глинтвейна с горячим шоколадом.

– Императрица моя, конечно, конечно, если Вы изволите, я приглашаю Ваше величество в свои апартаменты, – залепетал, не на шутку ошарашенный, инженер – конструктор.

– Ё-мое, чё, же делать. Я совсем не пьющий спиртного. Да ещё из мини-бара просил убрать весь алкоголь за его ненадобностью мне. – Ой, чё, же делать. Фике не каждый день можно увидеть. Ох, а вдруг я опарафинюсь и обижу её. Ну, блин, думай голова. Всё решено, умру, но Иркутск не опозорю. Щас, я всё устрою. Всё организую. Всё, всё, всё.

Василий Петрович под руку галантно проводит обнаженную величественную императрицу в свой домик.

– Ваше высочество, я сейчас мигом, айн момэнт, – и Василий Петрович суетливо бежит в бар гостиницы.

Двери, как назло, закрыты. Тогда наш очарованный мужчина влезает в помещение через чуть приоткрытое окно бара. Тут же он натыкается на администратора Марину. Она расположилась в зале на импровизированном ложе из надувного матраса. В лунном свете её тело, как сфинкс, величаво и игриво принимает любовные ласки начальника охраны, в соответствующей позе древнего арабского изваяния.

– Мариночка, извините меня, пожалуйста. Вы потом доебё…, ой довлюбляетесь. Дайте мне бутылку виски, и я побежал.

– Что это такое? Мне Любовь Михайловна – хозяйка гостиницы, отрекомендовала Вас как порядочного человека, непьющего к тому же. А Вы среди ночи влезаете в бар через окно за алкоголем. Как это понимать? Вы просто пьяница и дебошир, – с гневом в голосе восклицает Марина.

– Ко мне пришла императрица Екатерина вторая. Я Вам потом всё объясню. Будьте так любезны, не ругайтесь. Выполните, пожалуйста, мою просьбу. Или я всё здесь разнесу нах., – начал закипать Василий Петрович.

– Дай ему пойло от греха подальше, Марина. Чё, не видишь, что ли, он сумасшедший, – начал робко вещать пьяный и не на шутку перепуганный начальник охраны.

Всё обошлось без драки. И вот Василий Петрович разливает виски в изысканные бокалы в своём гостиничном номере.

– А у Вас неплохой напиток, милый мой, Василий сын Петра.

– Мне раньше такой не доводилось отведать. Скажи своим рабам, что они меня порадовали.

– Да, конечно, моя императрица, всенеприменно, скажу. Велю ещё им тринадцатую зарплату начислить и наказания за прогулы, пьянки и гулянки отменить.

– Ты очень щедрый, друг мой. Мне хочется ещё проверить какой ты в постели. Не измельчал ли русский мужик? – восклицает императрица.

– Я буду стараться, моя императрица, умру, но Иркутск не подведу. Мужскую, сибирскую половину населения не опозорю. Все силы свои соберу и отдам Вам, моя королева.

– Нет, мне всё население собирать не надо, советами замучают, да и с мёртвым с тобой я, что делать-то буду. Давай начинай ты сам потихоньку, потихоньку, а потом темп нарастим…

– Разрешите исполнять, майне либе.

Ах, какая она была знойная женщина. Ей больше трёхсот лет, а выглядит на тридцать. Её тело упруго, а груди, как мячики. Её темперамент как вулкан. Её ласки, как медовые конфеты. Её поцелуи, как сахар. Она, она, она, а-а-а-а…

Василий Петрович улетел в космос наслаждения и неземного восторга. Он летал среди галактик страсти и восторга до изнеможения. Всё это время земля под гостиничным комплексом «У озера» ходила ходуном. На байкальском побережье начали зарождаться разрушительные цунами. Природа бушевала.

Когда Василий Петрович очнулся, Фредерика уже крепко спала и только слегка немного постанывала. Как будто бы акт любви все никак не мог завершиться в её императорском сознании. Потом первые солнечные лучики начали пронизывать полумрак комнаты. Когда первые лесные птички стали распевать свои утренние мелодии, Василий Петрович окончательно проснулся. Он нежно поцеловал свою Фредерику. Он был полон любви и восторга после сказочной и бурной ночи. От поцелуя Фике открыла свои глаза.

Боже мой, на Василия Петровича смотрели два огромных драгоценных небесной синевы сапфира. Он утонул в этих необыкновенном взгляде. Он не мог и не хотел выбираться из этой волшебной космической пучины.

Потом они на машине поехали домой. Земное воплощение Фредерики оказалось на самом деле девушкой Ольгой.

Она прекрасно вела машину, не создавая при этом опасных ситуаций. Хотя вчерашняя ночь была изнуряющей и насыщенной, но её концентрация, как водителя, была на высоте. Дома Ольга познакомила Василия Петровича со своим маленьким сыном Алексеем. Он был, как две чистые родниковые капли, похож на свою красавицу маму.

Прошло немного времени Фике и Василий сблизились и подружились. Им было хорошо вместе. Однажды Василий Петрович, не предупреждая Ольгу, приобрел билеты в нерпинарий, дельфинарий и цирк для похода вместе с Фике и её принцем Алёшей. Но это мероприятие не состоялось. Ольга, не предупреждая Василия Петровича, была занята своими делами. Ей было не до него. У всех свои привычки и своя жизнь.

Василий Петрович был зол сам на себя.

– Зачем дурак влез в чужую семью. Ты им не очень-то нужен.

На этом сказка стала затихать. Фике снова ушла в Российскую империю в свой восемнадцатый век, а Василий Петрович остался в веке двадцатом в своей, набирающей опыт рыночных отношений, России. Может быть, сказка сможет возродиться, а может быть время безвозвратно ушло. Всякое может быть. Но гостиница «У озера» живет и процветает. Сколько ещё исторических или сказочных героев может выйти из хрустальных вод Байкала к её посетителям и туристам, никто не знал.

17. Маленькие рассказы для одиноких мамочек

Сколько радостей и больших проблем обрушивается на плечи маленького человека, совсем недавно научившегося самостоятельно ходить. Любовь и размолвка родителей, взаимоотношения со сверстниками в яслях и детском садике. Вхождение в социум – дело не простое. А если родители разошлись, тогда проблем и страданий, которые испытывает ребёнок, многим взрослым и не понять. Это слишком тонкая материя. А мам, воспитывающих детей самостоятельно, без поддержки отцов, у нас принято почему-то называть по существу обидными словами. Мать-одиночка, разведёнка. Как это жестоко. Многие из них Матери – Героини. Они посвящают свою жизнь всю, без остатка детям. На такое самопожертвование готовы не все люди, а только мамы и некоторые одинокие отцы.

Я это знаю не понаслышке. Именно такой была моя мама Надя. Надя – Надежда. Мне в малолетстве пришлось испытать на себе все связанные с размолвкой родителей переживания, страдания и проблемы. Мои родители, в отличие от событий, описанных в рассказе ниже, расходились без ругани, без взаимных оскорблений и без драки. Мой папа Алексей ушёл в чём был, оставив нам с мамой и сестрёнкой квартиру и разные вещи. Он себе не взял ничего. Они даже с мамой не оформляли официально развод. Жили до конца своих дней, не создавая новой семьи. Я видел страдания моей тогда молодой и очень красивой мамы и тоже переживал.

Компания моя на улице была в основном хулиганской.

Я рано научился драться и ругаться матом. Как-то, играя на дворовой спортплощадке, я заорал на провинившегося друга, грязно выматерился:

– Ты чё, не видишь, куда нужно пасовать мяч?

Мимо к маме шла её подруга, Кадникова Вера Иннокентьевна, воспитательница из детского сада. Она меня одёрнула и пристыдила. А вообще, я не понимал значение произнесённой фразы. Так смачно ругались старшие пацаны. А я спопугайничал.

«Что же скажет мама, как отреагирует бабушка и тётя Ира, сестра отца», – думал с огромным страхом я.

Но мама меня не ругала, она была сильно усталой. А может, ей меня просто не заложили. Сейчас уже не узнаешь. Но ругаться и драться, как забияка, я не перестал.

– Папочка, наш любимый папочка! – кричали мы со старшей сестрёнкой Галей, выбегая навстречу к отцу.

Он приезжал иногда навестить нас из другого города. Моему вселенскому счастью не было предела. Я ликовал, общаясь с папой. Мы играли в шахматы, он читал нам книги. Потом уходил. А я горько плакал в подушку. Мои страдания зашкаливали, они оказывались сильнее той радости и восторга от встречи с отцом. Потом эти встречи прекратились. Папа заболел неизлечимой болезнью.

Я не на что не претендую, но хочется верить, что эти маленькие рассказы помогут кому-то стать добрее. Помогут понять переживания маленького мальчика, мамы и взрослого мужчины. А маленькому мальчику помогут стать настоящим мужчиной, настоящим мужиком.

Катя ехала в вагоне туристического поезда по легендарной и сказочной красоты Кругобайкальской железной дороге. Эта дорога протяжённостью 260 километров была построена в начале двадцатого века. Строительство первого пути велось с 1899 по 1905 год, второй путь ввели в эксплуатацию в 1915 году. Данный участку дороги до 1949 года был частью Транссибирской магистрали. Потом, после прокладки нового железнодорожного пути через Олхинское плато, расстояние от Слюдянки до Иркутска сократилось почти вдвое до 126 километров, и эта ветка оказалась практически не востребованной тупиковой. На КБЖД второй путь разобрали из-за его ненадобности и дороговизны обслуживания. Участок, проходивший по левому берегу Ангары от порта Байкал до Иркутска был затоплен в связи с заполнением Иркутского водохранилища в 1959 году, при введении в эксплуатацию Иркутской ГЭС. Какая же сложная судьба у этой дроги – КБЖД. В годы революции она была местом боевых сражений. По ней вывозили часть золотого запаса царской России, впоследствии названном золотом адмирала Колчака.

И у Кати тоже была не простая судьба. А сейчас она ехала по этой тупиковой железнодорожной ветке из Слюдянки в порт Байкал в полном тупиковом состоянии своей души. Когда-то ещё совсем недавно её жизнь была полна планов и надежд. Она бурлила потоками жизненной энергии, полной движения, как Транссибирская магистраль. А потом всё изменилось, эту лёгкую непринужденность счастливых будней полосонул холодный нож хирурга. Такого злого врача, который не жалел ничего живого. И этим врачом была необузданная и неоправданная ревность, постепенно перерастающая в ненависть, причиняя ноющую боль и страдания. Правда, этот доктор всё же вылечил Катю. Он, в конце концов, забрал её переживания с собой. Только этот процесс был долгим и изнурительным. Но главным Катиным целителем был, конечно, Байкал – это священное море, которое воспето во многих старинных песнях. Рядом с Байкалом Екатерина чувствовала приток жизненной энергии. А когда она сама погружалась в его студёные хрустальные воды на промежуточных остановках туристического поезда, то к ней приходило чувство заживления всех ссадин и ран души, нанесённых бывшим мужем.

Мир обрушился. Вчера брак Кати с Игорем был официально расторгнут. Старая канцелярская крыса в ЗАГСе равнодушно внесла запись в соответствующую государственную книгу о гражданском состоянии двух людей, двух иркутян, ещё совсем недавно бывших мужем и женой. Ей всё равно, рушится мир или бушует торнадо в чьей-то жизни, работа у неё такая – делать записи. А в Екатеринином зоопарке сквозь взломанные решетчатые двери убежали все зайчики, кисоньки, даже рыбки уплыли. Не спешили только покидать эту семейную клетку козлы, бараны и другие персонажи, не относящиеся к зоологическому животному миру: мрази, ублюдки, твари и им подобные существа. Что же случилось? Да ничего особенного. Браки создаются и распадаются. Никто от этого не застрахован, никто от этого не умирает. Жизнь так устроена, и ничего тут не поделаешь.

Проснувшись на следующее утро, Игорь по привычке начал шарить в постели справа. Он искал свою бывшую любимую жену.

– Катя, котёнок, – шептал он.

Но игривого и ласкового «Мяу» в ответ не последовало, тишина… Никто не откликался, там никого не было.

Игорю стало больно. Он вспомнил вчерашний поход в ЗАГС, равнодушный взгляд его Кати. Да, теперь уже не его Кати.

Она теперь свободная молодая женщина. Как же она всё-таки красива. Мужики засматривались на неё, когда в зале ожидания они сидели в очереди к регистратору. «У, сука, щас, наверное, с каким-нибудь кобелём, – подумал обиженный мужчина. – Все бабы проститутки. Ненавижу их. Трамтарарам», – дальше была тирада не очень литературного формата.

– Милый мой, Алёшенька, солнышко ты моё ненаглядное, – нежно шептала Катя, прижимая к себе вихрастую русоволосую голову.

Да, Игорь был прав, Катя действительно была в постели с мужчиной. С самым дорогим, самым любимым, самым значимым и самым главным в её жизни. Это был их с Игорем сыночек. Красивый голубоглазый сорванец Алёшка. Мама в первый раз на его памяти ложится в постель одна, без папы Игоря. Ему стало страшно. Он залез к маме под одеяло и прижался к ней нежно, с огромным удовольствием ощущая материнское тепло.

– Мама, мамочка, а почему папы нету дома? Он что, на работе?

– Нет, сыночек. Мы с твоим папой развелись.

– Мамочка, а как это развелись? Это что, игра такая?

– Нет, сыночек, это жизнь такая, – грустно, со слезами на глазах ответила сыну Катя. – Папа ушёл от нас. Теперь мы будем жить с тобой вдвоём. Нам же хорошо с тобой, мой дорогой.

– Как ушёл? Что, теперь у меня нет папы?

– Нет, конечно, папа у тебя есть. Но только жить он будет отдельно.

Алёша начал рассуждать:

– Мама, но я ведь люблю тебя и папу тоже люблю. Давайте обратно сведёмся. Я больше не буду хулиганить, я буду слушаться. И в садике кусаться и материться не буду. Я полы сам мыть буду и посуду. Только я хочу, чтобы мы все были вместе.

Мама заплакала навзрыд, она прижимала к себе Алёшку, целовала его и причитала:

– Любимый мой, дело не в тебе, мой дорогой. Как же я люблю тебя, мой единственный. Ты у меня самое главное богатство. Ты самый настоящий мужчина. Ты моя опора, ты моя защита, ты мой смысл жизни.

Алёша не всё мог понять в этой взрослой жизни, он до конца не мог понять, почему мама так горько плачет. Смысл её слов не мог быть доступен малышу. Ему было всего лишь четыре годика, но он уже высказывал свою твёрдую позицию.

– Если вы не хотите меня слушать, я убегу из дома.

– Никуда я тебя не отпущу! Ишь, убегальщик какой нашёлся! Ты обязательно будешь встречаться с папой, когда у него будет свободное время. Папа будет помогать нам. Он тебя никогда не забудет. Он ведь тоже любит тебя. Это у взрослых бывает такое, они могут разлюбить друг друга. А дети в этом не виноваты. Детей любят всегда, несмотря ни на какие житейские трудности.

– Мама, а что такое житейские трудности?

– Да они разные бывают, сынок, с жильём, например, с работой, с деньгами, с непослушанием детей, с болезнями.

– Я, когда вырасту большой, буду работать и много зарабатывать. Куплю тебе всё, что ты захочешь, – шептал маленький мужчина.

Потом Алёша поцеловал маму и потихонечку стал отходить ко сну. Жизнь шла своим чередом. Алёша встречался с отцом. При этом он из атмосферы строгих правил, материнской любви и заботы погружался в мутную пену вседозволенности, мелких подарков и лютой озлобленности отца к бывшей супруге – Алёшиной маме.

И после этих встреч мальчик начинал произносить грязные ругательства в адрес мамы. Конечно же, смысл этих слов он не понимал, ему нравилась мелодика твёрдой папиной речи в этих словах. Ещё эти слова производили очень сильное впечатление на воспитателей в детском садике, когда Алёша обращал на них свой матерный спич, почерпнутый от отца. Воспиталки соскакивали и вопили, потом высказывали претензии маме. Алёшка был в центре внимания, и это ему очень нравилось. Папа не всегда помогал деньгами, ему казалось, что помогает он Кате – бывшей жене, а не сыну.

А этой – ух, … мать-перемять – он помогать не хотел. Обида на бывшую жену не покидала его сердце. Заблуждался он, конечно. Во все времена было трудно мамам в одиночку поднимать своих детей. Катя требовала от бывшего мужа, и вполне справедливо, материального участия в воспитании сына. Дело доходило до скандалов, ругани и взаимных оскорблений. А подача документов в суд на оформление алиментов вообще вызвала шквал негативных эмоций отца ребёнка. Но ребёнок-то не виноват, что появился на свет. Родителей не выбирают. Но и родители должны нести реальную ответственность за своё произведение, за своё потомство. А Игоря захлёстывала обида. Он не обладал женой, она бывшая. Она красивая, она, она.… А он остался один…

«Блин, Катя свободна, она может шариться с кем попало, … А я должен ей платить бабки… Накося, выкуси!» – с горечью думал молодой мужчина.

Утрата обладания женщиной является главной разрушительной силой в мужском сознании, которая терзает его, подобно жестокой пытке. Как же глуп такой подход мужчины! Надо отпустить бывшую супругу из своего сердца, не рвать его на части, оно же твоё, это сердце.

Да, ты не обладаешь этой женщиной, да, у неё может быть другой мужчина, но ребёнок-то твой, кровный. Ты же уже сделал свой выбор сам, ты не сохранил семью. Чего ты добиваешься руганью и унижением бывшей жены? Остановись. Образумься. Успокойся, наконец. Стать заклятыми врагами с женой может любой дурак, но сохранить дружественные, уважительные отношения – удел умных и незаурядных людей. В конце-то концов, надо оставаться мужиком! Ведь для женщины-мамы главнее всех мужчин на свете её сыночек, её кровиночка. Это чувство материнства заложено в женскую природу Божественным перстом. Это чувство приоритетно для подавляющего большинства женщин. Мужчины должны знать это и быть выше любых своих обид и амбиций. Потому что твой ребёнок даст жизнь своему ребёнку, заботясь о нём, сея добро, он будет вносить свой вклад в сохранение света, семейного тепла и жизни на Земле. Иначе наш мир давно бы сгинул, и силы тьмы праздновали бы победу.

Но этого не случилось в масштабе планеты, не случится и в её с сыном маленькой Вселенной. И как мудро Катя смогла найти подход к решению вечной проблемы разведённой женщины с отцом своего ребёнка. Молодая женщина начала понимать, что даже умный мужчина может попасть под управление дьявольских амбиций. А встречная грубость и агрессия жены являются питательной средой, распаляющей эти амбиции. Надо помочь ему и себе справиться с этим тёмным и тягостным состоянием ради благополучия сына. Её терпение, терпимость и настойчивость на основе доброты – это всё, что нужно сейчас.

Только женщина, только она может стать доктором этих безнадёжно больных отношений. А она по воле судьбы и сама была доктором. Она лечила посторонних, совсем чужих ей людей. А тут на кону благополучие сына, их с Игорем мальчика. Ведь делить-то нечего. Надо растить и воспитывать сына. Надо собрать свою волю в кулак и ещё раз попробовать нормализовать отношения с бывшим мужем. И она стала действовать.

Во-первых, Катя сказала себе: «Никаких грубостей и скандалов. Хватит собачиться».

Во-вторых, она поговорила с мужем:

– Игорь, Алёшка появился на свет в результате нашей любви, наших нежных отношений. Давай с тобой при общении с ребёнком и в его присутствии ради него самого, ради его психического здоровья включим машину времени (ты же шофёр, можешь управлять сложной техникой) и вернёмся в те светлые времена, когда наш сын был окружён любовью и заботой. Пусть эта атмосфера продолжает окружать его. Он ведь ни в чём не виноват.

Игорь слушал и молчал. Он же не пацан, он же не дурак, он всё понимал. В нём происходила внутренняя борьба.

В-третьих, Катя купила три билета на цирковое представление, и это был её решающий шаг. В Иркутск на гастроли приехала цирковая труппа с дикими зверями. Алёша очень любознательный мальчишка. Он с нетерпением ждал дня, когда он с мамой пойдёт в цирк. Он не знал о том, что мама купила три билета. Он не мог знать, что в цирк вместе с ним пойдёт и его папа Игорь. Он не мог предполагать, что вместе с яркими впечатлениями от циркового представления на него обрушится праздник общения с родителями. Общения без криков и оскорблений, без ругани и взаимных претензий, без драки и побоев. Лёшка шёл весь сияющий. В одной своей руке он держал папину богатырскую ладонь. В другой его руке была тёплая мамина ладошка. Лёха гордо и с восторгом поглядывал то на маму, то на папу. Игорь, охваченный ликованием сына, растаял, он тоже улыбался. А маленький Алёша окидывал искрящимся взглядом окружающих людей.

Его глаза кричали:

– Люди, смотрите, я с мамой и папой! Порадуйтесь вместе со мной моему вселенскому, неземному, космическому счастью. Видите, я иду с родителями, они такие нарядные и улыбаются вам, друг другу и мне. Это я заставил их помириться. Это я у них самый любимый сыночек. Я их очень-очень люблю, пусть даже мы живем не вместе. Но мы дружим и уважаем друг друга! Меня любят, меня любят. Меня любят. Ура-а-а!»

Когда цирковое представление закончилось, мама пошла в женскую комнату, чтобы надеть рейтузы и зимние сапоги вместо туфелек-лодочек. Алексей с папой остались одни.

– Папа, а давай о маме говорить только тёплые слова. Она у нас хорошая, красивая и добрая. Мы ведь с тобой настоящие мужики, правда, папа?

Игорь обомлел. Он не ожидал такого взрослого разговора от пятилетнего сына.

– Конечно, Алёша, давай говорить только хорошее. – Он нежно поцеловал своего умницу сыночка.

Потом вечером перед сном Катя читала сыночку сказки, которые специально для Алёшки написал её брат Иван. Алёша внимательно их слушал. А потом сладко засыпал. Наверное, всю ночь его детское сознание переваривало услышанное. Он делал первые свои самостоятельные выводы о поведении в этой жизни.

А теперь у Кати с сыночком каждое утро становится маленьким и одновременно необъятным праздником.

– Алёшенька, сыночек мой любимый, просыпайся. Надо в детский садик собираться, – нежно целуя сына, говорит мама.

– Мамочка, с добрым утром, любимая. Ты у меня самая красивая, самая добрая, самая-самая. Солнышко ты моё, – журчит, как ручеёк, звонкий голосок Алексея.

А расставаясь, по приходу в детский садик Алёша целует маме руку и говорит:

– До скорой встречи, моя любимая девочка.

Мама вся сияет, она правда, как солнышко, несёт радость и тепло на свою работу. Прохожие любуются ей, оглядываясь и улыбаясь вослед.

«Какая красивая и счастливая женщина!» – невольно думают они.

Потом Брат Екатерины Иван в воспитательных целях написал для маленького Алёши разные сказки.