Текст книги "Без царя в голове"

– Ну, так и живите! – вконец запутался Иван. – Кто вам мешает-то?

– Ты!

– Сказал же – секрет умрет во мне. Ежели кому пообещал секрет хранить, так считай могила, зуб на рельсы, тайны не выдам.

– Да не в тебе лично, Ваня, дело, как ты это понять не можешь? – в сердцах заорал собеседник. – В принципе дело, в самом факте твоего умения дело, раз можешь, значит и у другого получится – вот в чем загвоздка!

– Так мы ни до чего не договоримся, – раздраженно пробубнил Иван. – Так вам не эдак, это не нравится и то не годится. Вы уж определитесь, что нужно! От того, что я лично это делать умею, ни тепло ни холодно. Пообещал тайной ни с кем не делиться, какого рожна еще нужно? А уж что там будет в масштабах Вселенной, то не солдатского ума дело, на то есть умы побольше.

– Тоже верно, – вздохнул собеседник. – А что же делать-то нам, Ваня?

– Да ничего не делать, – рассердился Иван, – живите, как жили и в ус не дуйте. Ежели с малолетства о смерти думать, так до старости не доживешь. Чему дано случиться, то произойдет и вас об том никто не спросит, на все воля Божья.

– Бог далеко, Ваня, а ты вот он. По всему получается, что не могу я отпустить тебя ни под каким предлогом. Можешь петь, можешь ругательства орать, а жить нам с тобой вместе еще долгие века – вот мое последнее слово!

– Ах, ты так? Я с открытой душой, а мне дулю в нос? Да за такие дела, будь ты человеком, я бы в морду дал. Не будет песен и ругательств моих не дождешься, гад! Умру в молчании прям у тебя в сознании и буду смердеть на всю твою поганую длинную жизнь!

Иван надулся, отвернулся и попытался отодвинуться подальше от ненавистного собеседника. Только в тот же самый миг полыхнула чернота перед глазами, мелькнула звездная россыпь, и в ушах Ивана сладкой музыкой зазвучал противный голос графа Вельде.

***

Если на клетке слона написано «лев»,

не верь глазам своим!

Козьма Прутков

– Что вы мне эту гадость под нос суете? – визжал он, чихая и отплевываясь. – Сколько можно говорить, нет его тут, удрал он, сгинул бесследно! Да развяжите вы меня, наконец! Сколько можно эту комедию ломать?

– Развяжите его, – приказал магистр своим людям. – Граф, приношу свои извинения, но вы должны понимать, что другого выхода не было. Дух, однажды побывавший в чьем-то сознании, обязательно вернется, если этому сознанию причинить боль.

– Но могли предупредить хотя бы, я же чуть не сдох от страха, – возмущался граф, разминая затекшие кисти рук. – Как подставляться, так готовы в задницу расцеловать, а попалась птичка в сети и в пытошную? Нет уж, увольте, как видите, фокус не срабатывает – он приходит и уходит по своему разумению.

– Но согласитесь граф, что идея с казино и травкой сработала – птичка прилетела в гнездышко.

– И вы потеряли пятьсот миллионов кредитов, – напомнил злорадно граф.

– Мы понимали, что риск неизбежен. Поймать рыбку, не насадив червячка, невозможно. Ну же, граф, еще не все потеряно, уверен, что он обязательно вернется к вам. Мы должны продолжит переговоры и узнать источник травы. Не из воздуха же появляются транспорты, груженные травой, где эта чертова планета Аливандер, о которой ходит столько слухов?

– Аливандер? Она так называется? Я думал, что это название травки, – граф чуть не подавился от удивления.

– Да, а вам разве никто не говорил? – искренне удивился магистр. – Это в общем-то давно уже ни для кого не секрет.

– Так почему же вы просто не захватите планету?

– Название знают все, никто не знает ее координат.

– Схватите продавца, покупателя в конце концов, мне ли вам объяснять как это делается? – граф возмущенно брюзжал, брызгая слюной, отыгрываясь за перенесенные пытки.

– Перегрузка товара происходит в космосе, всякий раз в новом месте. Продавец оставляет товар в условленном месте и там же гиперкапсулу для денег. Покупатель забирает товар, вкладывает деньги и отправляет капсулу в гиперпространство.

– И?

– И все, – развел руками магистр. – Как вы понимаете, проследить за капсулой в гиперпространстве невозможно.

– Посадить маячок!

– Снаружи капсулы бесполезно, капсула сбрасывает оболочку при старте. Внутрь тоже – капсулу открывают в защищенном от излучения любого рода помещении. Граф, не учите меня, как воровать чужие секреты. Знали бы мы, где эта планета, нам не были бы нужны подобные вам подсадные утки.

– Между прочим, – обиженно фыркнул граф, – у меня в руках была закладная на эту самую планету.

– И? – вскинулся магистр.

– Фьить, улетела! – торжествующе расхохотался граф прямо в лицо магистру.

– Что значит улетела? – угрожающе придвинулся магистр и схватил графа за глотку. – Где закладная, идиот? Да я из тебя душу вытрясу, гаденыш!

– Хр-р-р, нету, нету у меня той закладной, – с трудом вырвавшись из цепких лап магистра, прохрипел граф Вельде, – ваша птичка утащила ее с собой. Я собственными руками ее в гиперкапсулу упаковал, она фьюить и улетела.

– Куда? – устало поинтересовался магистр.

– Не видел! В который раз объяснять? Задвинул он меня в такую тьму-таракань, что я вообще мало что видел, – сорвался граф на тонкий бабий визг. – Вы обещали денег, где деньги? Я только страдаю и ни гроша за это не получаю! Мы так не договаривались, работа есть работа, заплатите мне мои деньги и продолжим работу. Нет денег, нет работы! – заявил он решительно и встал в позу оскорбленной невинности.

– Никакого от вас толку, граф. Если бы не надежда, что он вернется, я бы вас шлепнул на месте, помяните мое слово, – с явным отвращением в голосе ответил магистр.

– Ну что вы такое говорите, магистр. Я же все понимаю, готов служить нашему делу, – на ходу переобулся граф, верно истолковав стальные нотки в словах магистра. – Не извольте беспокоиться, как птичка прилетит, в тот же момент извещу Ваше сиятельство. А деньги можно и потом, я не спешу, главное сделать дело!

– Конечно не спешишь, чего тебе спешить, – брезгливо ответил магистр. – Таким как ты кроме денег ничего в жизни не требуется.

– Так ведь и пташка малая за так не чирикает, – осторожно пошутил граф.

– Почирикай сперва, прежде чем рот на наши деньги разевать, – буркнул магистр. – Сворачивайте декорации, спектакль окончен, – приказал он подручным.

Пока подручные суетились с мебелью, освещением и стенами, Иван пребывал в раздумьях. Сбываются предсказания собеседника деревянного, ищут Аливандер, ищут секрет перемещения варги проклятые. И пусть овечками не прикидываются, думая, что Иван примет за чистую монету всю их брехню. Не таких хитрецов видали, не таких обламывали.

Меж тем магистр достал из кармана гиперфон и набрал некий номер, после нескольких гудков ему кто-то ответил. Иван напряг слуг, но граф, к великому сожалению, охотничьим слухом не обладал, да и сидел далековато от гиперфона, так что голоса собеседника магистра Ивану послушать не удалось.

– Здравствуйте, граф, – поприветствовал магистр собеседника. – К сожалению мы не получили нужной информации. Нет. Нет. Да, он снова исчез. Могу сказать определенно, что он из вашей империи. Нет, никаких дополнительных данных о нем не имеем. Но есть определенный факт, по которому вы без труда сможете отследить нашу пташку – недавно на его счет было зачислено пятьсот миллионов кредитов. Догадываетесь, о ком идет речь? Поделитесь информацией? Как хотите, но в следующий раз я тоже подумаю, насколько могу быть с вами откровенным. Кстати, граф, передайте этому вашему Каховскому, чтобы в следующий раз не допускал подобных ошибок.

Иван вспотел от неожиданности, до него дошло, с кем именно сейчас разговаривал магистр. Каховский действовал по заданию графа Меньшикова и в сговоре с варгами! Вот так ребус, вот так неожиданный поворот событий. В этот момент рухнули шторы, закрывавшие широкие окна. Просторную комнату залил солнечный свет, Ивану открылся вид с птичьего полета на… стольный град Москву!

– Еперный театр, вашу же мать, да как же так можно?! – не сдержался Иван.

– Магистр, он снова здесь! – заорал граф Вельде. – Он все слышал!

– Не ломайте комедию, граф, – скривился, как от зубной боли магистр. – Не пытайтесь поднять свой рейтинг дешевым балаганом. Наш друг сейчас далеко и, будем надеяться, им займутся серьезные люди.

– Я правду говорю, почему вы мне не верите? – возмутился граф Вельде. – Вы можете сами у него спросить, он нас внимательно слушает.

– Уговорили. Итак, милый друг, вы готовы продолжить нашу беседу? – глядя с иронией в глаза графу, поинтересовался магистр.

Иван решил не отвечать. Во-первых, его оскорбил факт сговора графа Меньшикова с варгами, во-вторых… да и во-первых достаточно. Иван мысленно представил собственное тело и в тот же миг открыл глаза. Волгин ожидал изумленных слов друзей и веселых шуток относительно своего отсутствия, но этого не произошло.

Никто не смотрел на него, никто и не заметил даже, что пилот Иван Волгин снова в сознании. Взоры присутствующих были обращены ко входу в трапезную. В проеме широкой двери стоял граф Меньшиков и с интересом разглядывал веселую компанию. За его спиной замерли в ожидании гвардейцы с бластерами на изготовку – эти шутить не будут.

– Вот что, братцы, вы тут останьтесь, а у нас с графом есть интересный разговор с глазу на глаз. Я не ошибся, Ваше сиятельство? – осведомился Иван, вставая с пола и отряхиваясь.

– Дерзок. Ценю. Не ошибся, – раздельно уточнил граф свою позицию по данному вопросу. – Иди за мной, лейтенант, и без шуток, кончились шутки.

– Иван… – дернулся Семенов.

– Ша, братцы, все будет путем. Главное Люську не обижайте, – неожиданно ляпнул Волгин, крякнул и замолчал.

***

Не растравляй раны ближнего,

страждущему предлагай бальзам…

Копая другому яму, сам в нее попадешь.

Козьма Прутков

Граф впереди, следом за ним Волгин в плотном окружении гвардейцев, спешным шагом прошагали по коридорам и закоулкам дворца, пока не оказались перед малоприметной дверцей. В тот момент гвардейцы одним ловким движением сцепили руки Волгина за спиной тонкими, но прочными наручниками и втолкнули в комнату. Следом зашел Меньшиков, оставив гвардейцев снаружи.

– Проходи, не стесняйся, присаживайся в креслице, – приветливо подтолкнул граф Ивана к металлическому креслу с пристяжными лентами. – Тут тебе будет удобно, – ухмыльнулся он.

Иван спорить не стал, да и что бы изменилось, воспротивься он графу? Силком бы запихали, да еще бы бока намяли. Пока не бьют и мы ведем себя спокойно и рассудительно – решил Иван. – А там уж куда кривая выведет. И ведь что обидно, ничего в голову не приходит, как себя с графом вести, что говорить, об чем помолчать? За последнее время столько в голове лишних знаний, что неровен час сболтнешь чего не следует.

Граф устроился поодаль в мягком кресле и, судя по всему, чувствовал себя в полной безопасности. Он внимательно разглядывал Ивана, не спеша задавать вопросы.

– Скажи, солдат, за царя жизнь отдашь? – неожиданно спросил граф.

– За царя? Отдам, как же иначе? Я ж присягу давал! – удивился Иван простоте вопроса.

– А за меня, к примеру, жизнь отдашь?

– Так вы же не царь, Ваше сиятельство, – ухмыльнулся Иван.

– Тоже верно. Сформулируем иначе – за Россию жизнь отдашь, солдат?

– Ваше сиятельство, вы уж определитесь, жизнь у меня одна – или за царя или за Отечество. За то и другое по очереди не получится.

– Шутишь, это хорошо. Терпеть не могу с трусами беседовать. Ты же, Волгин, если не ошибаюсь хотел меня убить. Это так?

– Никак нет, Ваше сиятельство, ошибочка вышла.

– Да не стесняйся, Волгин, признайся – была такая мысль? Давай как на духу, обещаю, что ничего тебе за те слова не будет.

– Если как на духу, так точно, собирался и сейчас не отказался бы, будь у меня руки свободны.

– Что же вот так безоружный и кинулся бы? – недоверчиво ухмыльнулся граф. – А как у меня ножик в кармане? Я ведь без принципов, пырну ножичком безоружного, потому как мне своя жизнь дороже принципов.

– То есть жизнь за царя не отдадите, Ваше сиятельство? – прищурился Иван.

– За этого убогого? Ну, ты, солдат, шутник! – захохотал Меньшиков в голос. – За этого дурака старого жизнь отдавать? Не дождется! Я лучше им пожертвую, чтобы от себя угрозу отвести.

– Так ведь это измена, Ваше сиятельство, и вы получается изменщик.

– Это, солдат, с твоей колокольни так получается, – снисходительно пояснил граф, поправляя холеные ногти маленькой пилочкой. – В государстве должна быть сильная рука и умная голова, а кто там на престоле сидит, то дело десятое. Уразумел?

– Предположим.

– И нечего тут предполагать, – рявкнул обиженным медведем Меньшиков, – ишь ты нашелся предполагатель. Сказано, что в доме есть хозяин, так должен вскочить на задние лапки и принять стойку. Служить хозяину обязан! Понял, солдат?

– Собачки служат.

– Чего? – не понял граф.

– Собачки в цирке служат, а солдат службу несет, за царя и отечество жизни своей не жалеет.

– Лирика все это, забудем. Скажи мне, солдат, откуда на твой счет деньги упали, с врагом дружишь, взятки получаешь, государственную тайну врагу продаешь?

– Много ль ее продашь с нашими-то возможностями. Чтобы тайну продать повыше сидеть надобно.

– Намек понял, но ответа не услышал. Откуда деньги? Отвечай, как на духу, иначе палача позову, он те жилы на шомпола намотает, все расскажешь, даже то чего отродясь не было.

– Счетом кто-то ошибся, да не заметил, – ухмыльнулся Иван. – Видать у него тех денег немеряно, малость потерял, в большом мешке не убыло. Других предположений не имею, – твердо заявил Иван.

– Не имеешь, значит? Так-так, – граф в задумчивости постучал пальцами по кожаному подлокотнику кресла, потом сунул руку за пазуху и вытянул из внутреннего кармана узкий конверт.

Иван обмер. Знакомый конвертик, руками графа Вельде складывал он в тот конвертик стопку купюр, закладную на планету Аливандер, да колечко золотое с платиновыми лепесточками и бриллиантами зелеными. Специально с зелеными выбрал в тон глазам Люськиным, чтобы радость девушке доставить. Только не графу он то письмецо направлял, а прямиком на Люськин адрес. Что же получается…?

– Вижу, знаком тебе этот конвертик, – правильно истолковав выражение лица Ивана заключил граф. – Стало быть и закладная знакома.

– Не могу знать, – прохрипел Иван.

– Да полно, солдат, не отпирайся. Письмецо направлено тобой девице нам обоим известной. Будешь упираться, так ее сюда доставят и спросят, с пристрастием спросят, откуда у простого солдата закладные на целую планету? Она не скажет, так ты за нее ответишь, не захочешь услышать, как страдает девица под железом каленым.

– Сволочь продажная, – заревел Иван и рванулся с кресла, метясь головой в ненавистное лицо.

Но под ноги попалась какая-то железяка и растянулся Иван в полный рост, вдарившись лицом об пол.

– Не убился? Вот и хорошо, – не выказывая ни малейших признаков испуга, подвел итог граф. – Сядь обратно и не делай глупостей. Головой подумай, хотя бы самую малость, что будет, если продолжишь ерепениться? Ах, совсем забыл, ты же герой у нас, сам царь бирюльку на мундир пришпилил, – ехидничал граф, не сводя внимательного взгляда с Ивана. – У меня в руках твои друзья, я могу взять в любой момент и подвергнуть пыткам твою девушку. И ты расколешься, все расскажешь, но я не делаю этого, надеясь на твое доброе ко мне расположение и заботу о друзьях. Осознал?

– Все равно сволочь, – сплюнув кровь из разбитых губ, ответил Иван. – И денег тебе не видать.

– Солдат, мне дела нет до денег. Можешь их пропить до копеечки или нищим в церкви раздать – это твое дело. Но факт есть факт – деньги получил, хотя получить их ни от кого не мог, нет у тебя таких родственников и в лотереи не играешь. И вот же совпадение – есть жалоба от одного уважаемого человека, что некто принудил его расстаться с деньгами. Причем сумма удивительным образом совпадает, опять же закладная.

– Знаем мы ваших хороших знакомых, – угрюмо процедил Иван.

– Вот и замечательно, что не отрицаешь сей факт, – удовлетворенно хлопнул ладошками по подлокотникам кресла Меньшиков. – Но есть и другой факт, который трудно отрицать. Именно в это самое время ты не мог находиться там, где был вышеназванный господин, потому как пребывал на боевом задании в совершенно другом месте. Я правильно излагаю?

Иван молчал, натужно сопя. Хитер граф, ой хитер, гладко стелет, да спать на той кровати не захочется. Слепому видно, куда Меньшиков клонит. Скажи ему «а», не заметишь, как весь алфавит выскочит. Молчать, главное молчать.

– Примем молчание за согласие. На чем мы остановились? Ах, да – получается, что находился ты, солдат, в двух местах одновременно, что невозможно, исходя из наших представлений о пространстве и времени. Но возможно, ежели предположить невозможное – такой вот каламбур получается. И что же невозможное произошло с тобой, солдат, в тот момент?

Иван сплюнул, тупо глядя в пол и не отвечая на вопросы графа. Мысли в голове ворочались тяжелые и безрадостные, хоть волком вой. А стоило представить, что ждет Люську и друзей, вздумай он дальше упираться, так и вообще жить не хочется. Думай голова, думай, не только для ношения берета ты боевому офицеру дана, мозги в тебе есть, вот и соображай, да побыстрее, пока граф из себя не вышел.

– Не веришь, стало быть? А напрасно. Давай мы тому человечку позвоним, он нам всю историю и расскажет в красках. С твоего позволения…

Граф щелкнул кнопками роскошного стационарного гиперфона и в динамиках послышался голос графа Вельде. В тот же момент, влекомый скорее импульсом злости, чем голосом разума, Иван «нырнул» в сознание графа. При этом он не потерял контроля над собой сидящим в комнате перед Меньшиковым, но полностью вытеснил графа Вельде из его сознания.

– Граф, извините что отрываю от важных дел, один вопрос, один маленький вопросик, разрешите?

– Задавайте, – с легкой заминкой ответил граф.

В этот момент Вельде напряг все силы, чтобы вернуть контроль над телом, но Иван, горящий ненавистью к Меньшикову, прихлопнул его бунт, слово муху мухобойкой.

– Расскажите нам, граф, о том случае в казино. Ну-у-у, когда вас заставили расстаться с деньгами. Пятьсот миллионов кредитов и закладная на планету, м-м-м, на планету. Припомнили?

– Казино? Деньги? Планета? Граф, вы принимаете меня за другого человека, я не играю в казино. И уж тем более не позволю кому бы то ни было принудить меня расстаться с такими деньгами. Вас ввели в заблуждение, граф, или вы что-то путаете.

– Да-да, скорее всего перепутал, извините за беспокойство, граф, – подозрительно быстро согласился Меньшиков, не сводящий все это время взгляда с Ивана.

Он сбросил звонок и быстро набрал другой номер.

– Селим? Здравствуй, друг, рад тебя слышать. Как дела, здоров ли сам, радуют ли наложницы? – вежливо поинтересовался граф.

Иван вспомнил слова дерева «наркотик открывает сознание человека для нашего проникновения» и мигом представил себе Селим-бея. На этот раз ему пришлось попотеть, Селим боролся как зверь, правда, не понимая причины происходящего. Он считал, что у него временное помутнение от несварения желудка и поэтому ему трудно держать контроль над собой. В конце концов Ивану удалось загнать Селима в темный уголок.

– Хорошо идут, чего звонишь? – видимо не совсем обычно поинтересовался Селим у графа.

– Не было ли в последнее время в твоих делах странного события? – вкрадчивым голосом поинтересовался граф. – Что-то необычное, не такое как всегда?

– Нет. Все в порядке. Еще… вопросы… есть? – с натугой спросил Селим-бей.

Спрашивал естественно Иван, но Селим в это время яростно атаковал его оборону, вытесняя с занимаемых позиций.

– Все… граф… нет времени… пока… – рявкнул Селим и грохнул трубку об пол с такой силой, что та разлетелась вдребезги.

Иван тотчас же вернулся в собственное сознание, а Селим-бей с изумлением рассматривал осколки бешено дорогого аппарата, разбитого им по странной прихоти.

– Так-так, интересно получается, – с озабоченностью в голосе пробормотал Меньшиков. – Наш пострел везде успел, – он пожевал губами и быстро набрал следующий номер.

– Царя живо! Наплевать, что спит, разбудите и трубку в руки дайте!

Иван не стал дергаться, царь не маленький, сам разберется, что ответить. Он уже пытался царствовать, и ничего хорошего из того не вышло. Авось у царя извилин поболе, чем у простого пилота, выкрутится.

– Долго спишь, царь, враг у порога, а ты дрыхнуть изволишь! – раздраженно кричал Меньшиков в трубку. – Чего звоню? Странный ты в последнее время, со здоровьем все в порядке, на голову не жалуешься? А ты не думай, ты просто скажи как есть. Все в порядке? Удивительно, в твои-то года и все в порядке, рад за тебя, – граф чертыхнулся и прервал связь.

– Понимаешь, какой фокус получается? – спросил Меньшиков, обращаясь к Ивану. – В двух случаях из трех ты контролировал собеседника, можешь не отвечать, это столь явно, что не заметить просто невозможно. Из этого факта следует, что ты, солдат, обладаешь интересной способностью вторгаться в чужое сознание и подчинять себе его.

– Брехня, – отмахнулся Иван, стараясь увернуться от пронизывающего взгляда Меньшикова. – Почудилось! Наговариваете, Ваше сиятельство, на простого солдата, чужую вину на безвинного свалить пытаетесь, – он старался говорить спокойным уверенным тоном, но давалось ему это с большим трудом.

Куда там сохранять спокойствие, когда граф на борзых конях вдогон несется и уже в спину дышит, все по полочкам раскладывает, словно сам там был и свечку держал.

– Из этого следует интересный вывод, – продолжил граф, пропустив мимо ушей слова Ивана, – что способности эти могут отечеству как пользу принести, так и вред. Все зависит от того, кто направлять будет, ведь в таком деле без советчика трудно. В твоем случае так просто невозможно. Придется, солдат, послужить отечеству, а иначе сам понимаешь, что будет.

– Не боишься, что и тебя самого также вот, как этих под себя подомну? – с угрозой спросил Иван, глядя прямо в глаза графу.

Какой смысл ваньку валять, когда и так все про тебя доподлинно известно и никто не требует уже ни доказательств ни фактов. Суд вынес решение и приговор обжалованию не подлежит. Это тебе не царь с его придурошными размышлениями, тут чувствуется твердая рука, железная воля. Пойдешь супротив, перемелет, как жернова зернышко малое. Не боится, зыркает как волк на овцу, гад.

– Не боюсь, Ваня, обломаешься, – недобро прищурился граф. – Давече пробовал уже, думал, что не замечу? А я все вижу, про всех все знаю, от меня трудно скрыть что-то. Признайся, как на духу, с царем тоже игрался?

– Нет. С царем не игрался, да и с прочими ваши выдумки, – пошел в глухой отказ Иван.

Что делать, кто бы подсказал, куда кинуться бедному сироте, как от беды уберечься, да друзей под огонь не подставить?

– Это мне без разницы, хотя для взаимного доверия было бы лучше признаться. Со словами не спеши, потом скажешь, что захочется. Слушай меня, выводы после. Дело тут не в деньгах и не в царях, дело гораздо хуже и страшнее.

– Не боись, в штаны с перепугу не наделаю, пуганый.

– Вот и славно, значит, дело обстоит так…

В течение нескольких минут граф кратко изложил уже известную Ивану ситуацию с несколько другой стороны.

Есть некая планета Аливандер с которой периодически вывозят партии популярного в народе наркотика. Наркотик так себе, веселит, как вино хмельное не более того. Все бы ничего, но тайные службы после подведения статистики пришли к странному выводу – между употреблением наркотика и жалобами на проблемы с деньгами есть устойчивая связь. Не у всех, употребляющих наркотики, возникали подобные проблемы. И не все, имеющие деньги и испытывающие с ними проблемы употребляли наркотики.

Но пересечение было более чем значительным. Выходило так, что употребивший наркотик через некоторое время делал нечто совершенно ему не свойственное. Особенно часто в таких случаях люди напропалую кутили, разбрасывались деньгами, делали рискованные ставки в казино или на бегах.

Всякий раз, придя в себя, они пребывали в диком изумлении и делились своими сомнениями с близкими. А затем и с полицией, подозревая, что им подмешали в еду одурманивающий яд. Сомнение вызывал факт полной незаинтересованности кого бы то ни было в этих безумных тратах.

То есть деньги не перечислялись куда-то, их не отдавали кому-то, не покупали что-то в определенном магазине – люди просто тратили деньги налево и направо, предаваясь безумству развлечений. Они развлекались.

Статистика доказала безусловную связь подобных событий и употребления пострадавшими модного наркотика. Причем не обязательно употреблять наркотик прямо в день происшествия, достаточно когда либо просто попробовать его, чтобы потом через много дней очнуться с пустым карманом и больной головой.

Полиция почитала статистику, почесала в затылке и засунула ту статистику в архив, потому как объяснить внятно связь двух явлений не смогла. Но тайная полиция от статистики не отмахнулась, более того, она провела собственный опрос пострадавших. Причем в некоторых случаях их пришлось подвергнуть сканированию памяти с полным разрушением последней. Но дело того стоило.

Выяснилось, что непосредственно перед безумием в сознание пострадавшего внедрялся некий дух, полностью блокирующий сознание жертвы. Именно он заставлял человека безумствовать в тратах, а потом просто исчезал, оставляя пострадавшего без средств к существованию.

Сложив А и Б, тайная полиция пришла к выводу о прямой связи жителей планеты, с которой идет распространение наркотика с безумствами пострадавших. В совершенно секретных бумагах это было названо «Эффект Аливандера», по названию планеты распространителя наркотика.

Дело оставалось за малым – найти планету и устроить допрос ее жителей. Именно на этом и застопорилось, ибо никто не знал, где именно располагается данная планета.

– Тьфу, нашли проблему, – презрительно сплюнул Иван. – Запретите наркотик и все закончится. Не сразу, но закончится. Раз причина известна, чего же не запретить?

– Ты не понял, солдат. Действие наркотика не зависит от времени его употребления. Вдумайся, сколько народу уже успело его попробовать? Представил? Задумайся, какие возможности это открывает?

– Охренеть! – ахнул Иван. – Так это же… получается, что можно… да нет, они добрые и бескорыстные. Они же просто развлекаются, – кинулся Иван на защиту аливандерцев.

– Добрые, говоришь? Тебе виднее, – не стал спорить граф. – Только это не конец сказки, а лишь ее доброе начало. А вот дальше…

Несколько случаев в последнее время выламывались из прочих. Человек точно также переставал себя контролировать, но не безумствовал в тратах денег, а просто сходил с ума. Причем происходило это в течение нескольких дней. Он то приходил в себя и кричал, что в нем поселился злой дух, то успокаивался, хотя и вел себя не совсем так как обычно. Но, в конце концов, безумие окончательно брало верх и человек кончал жизнь самоубийством.

– А что странного? – не понял Иван. – Может, и в самом деле просто сошел с ума? Не могут они так, они же люди, зачем им это? – не поверил Иван.

– В том-то и проблема, что не люди, Ваня, очень даже не люди. Мы успели одного такого безумца просканировать перед смертью – ужасно, страшно, ничего человеческого. Потому и отвергается человеком, нестыковка получается, понимаешь?

– Понимаю… точнее не очень… отчего не стыковка?

– Чужие это, Иван, – как-то излишне спокойно пояснил граф.

– Варги?

– Варги те же люди, Иван, ты в пропаганду не верь. Тут все хуже, гораздо хуже – эти совсем чужие, пришлые, издалека их к нам занесло и выйдет нам это боком, ежели упреждение не сделаем.

– Потому и с варгами сотрудничаете? – уточнил Иван.

– И про это знаешь? – не сильно удивился Меньшиков. – Именно потому. Не наша беда, не местечковая, всем миром с этой заразой бороться нужно, а времени мало и главное бороться-то некому, вот в чем проблема. Вся надежда на тебя, Иван. Первый ты, кому удача улыбнулась. К тому же приличный человек, не шантрапа подзаборная, офицер, герой, нам именно такого и надобно.

– Да я что, я ж всей душой, вы бы сразу рассказали, я бы и не ерепенился, – засмущался Иван, вспомнив свои намерения относительно графа.

– Сразу нельзя было, – граф щелкнул небольшим брелком, что до тех пор болтался у него в руках, и наручники спали с рук. – Проверить требовалось, а вдруг лазутчик вражеский, вдруг приспособился, приноровился к нашей породе человеческой? Поэтому по полной программе, без всякого снисхождения. Был бы чужаком, ты бы нам своих друзей в первую очередь сдал, потому как задание выполнить нужно, а не чужих спасать.

– Понятно, а я же думал, ваша светлость, что вы враг наипоследний. А что еще подумать, если вы и с варгами и с пиратами в добрых отношениях, царем крутите, как марионеткой, того и гляди империя Российская от таких действий в упадок придет. Да вас убить мало было, но от чистого сердца, вот вам крест, – Иван радовался, как дитя малое.

– Помыслы твои, Иван, светлые, но в политике ты ни черта не смыслишь. Для того и стою я тут, чтобы империя была вечной.

– Дык я же не знал, Ваша светлость, эвон вы как мозги-то всем запудрили.

– В общем и целом запишем, что тест прошел, к делу допущен. Приступаем? – потирая ладошки, нетерпеливо спросил граф.

– Ага… то есть, рад служить Отечеству! – рявкнул Иван, чувствуя в ушах рев боевого горна и дрожь разогревающегося движка за спиной.

– Иван, – поморщился граф, – только вот этого не надо. Мы же тайная полиция, у нас все тихо.

– Ага. Понял.

– Вот и ладненько, за работу, – с этими словами граф снова что-то нажал на брелке и стены комнаты заскользили вверх.

Иван струхнул поначалу, но быстро сориентировался. То не стены вверх побежали, то комната, словно огромный лифт, вниз полетела. Оно и понятно, где же секретным лабораториям находиться, как не в подвалах глубоких. Пока комната-лифт ехала к конечной станции, Иван потихоньку переключился на друзей, слова словами, а и проверить не мешает.

– … мяните мое слово, – Иван вклинился в оживленный разговор, – не вернется Ванька в этот раз. Можешь Каха хоть всю получку ставить против моего дырявого носка – каюк командиру, – негромко бубнил Семенов, склонившись к Кахе и полковнику.

– Не спешите, поручик, друга хоронить. Небось выскочит сухим из воды, авось пронесет, – не очень уверенно защищал Ивана полковник.

– Выскочит или не выскочит вопрос открытый, нам-то что делать? Замесят нас под горячую руку, мама не горюй. Предлагаю прорываться с боем из этих казематов, – с пылом уговаривал Каха.

– С каким боем, Каха, мы их кулаками, а они нас бластерами?

– Оружие добудем в бою, сперва охранников завалим, а там и дальше прорвемся. Главное начать, главное в бой ввязаться. Был бы с нами командир, он бы со мной согласился.