Текст книги "Фальшивые лабиринты"

Возвращение

– А вот сейчас вернёмся и поищем, – хладнокровно произнёс сэр Жеральд, указывая Юнису на стрелку дракомпаса, когда герцог с герцогиней удалились. Стрелка указывала назад, на город. – Ты понимаешь, что это значит?

– Дракон… там, – пробормотал Юнис, кивая на город.

– А чего ты мчишься, как угорелый?

Юнис опустил голову:

– Я думал… Я узнал… Я думал, что узнал…

Я поймал себя на мысли, что до сих пор не знаю, как зовут ту, ради которой мы предприняли длительное и опасное путешествие. Вот что значит обходиться титулами! Это почти как именование по должности: «Сэр ведущий инженер, не соблаговолите ли…», «Нет, сэр младший научный сотрудник…» Я собрался задать вопрос, но Юнис продолжил:

– Мне показалась, что она – принцесса Викальда!

Ага! Вот как её зовут! Ничего, звучит.

– Пока будем возвращаться, – продолжал выговаривать сэр Жеральд Юнису, – могут объявить наши имена. А нас нет! И что тогда? Снимут с соревнований, дисквалифицируют!

– Да, ребята, а если нас объявят в пары друг с другом? – спросил я, чтобы прервать воспитательный монолог сэра Жеральда.

– Откажемся! – в один голос гаркнули Юнис и сэр Жеральд. – Объясним ситуацию и попросим пережеребьёвки. Мы же друзья!

– Не знаю, примут ли судьи такое объяснение, – вздохнул я.

– Поскакали быстрее! – заторопился Юнис, но сэр Жеральд сурово оборвал его:

– Коня загнать хочешь? А где запасного возьмешь? У кузнеца? С тупым наконечником? Сам ты…

Мы возвращались шагом, чтобы дать коням отдохнуть, решив, что если нас не обнаружат на месте, то сразу с соревнований не снимут, а разрешат выступить позже. Не финал ведь, в конце концов.

Лишь однажды мы остановились, чтобы попить газированной водички. Газировалась она довольно оригинально: из больших кожаных мешков. Газ пробулькивал снизу множеством мелких пузырьков в большую бронзовую чашу, из которой продавец черпал правой рукой с зажатым ковшиком, а левой периодически поддавливая мешок с газом.

– Чистая прохладная газированная вода! – кричал торговец.

– С сиропом? – поинтересовался Юнис.

– А как же, – с готовностью отозвался торговец, плеская в чашу ярко-зелёную жидкость.

– А сироп какой? – поинтересовался сэр Жеральд.

– Тархун, – уточнил торговец, указывая на торчащие за спиной метёлки растения.

– Лошади будут пить? – спросил я, решив внести в диалог элемент неожиданности.

Торговец опешил.

– Бу… будут, наверное, – выдавил он из себя, округлив глаза.

– Три ведра, – заказал я.

Лошади выпили с удовольствием, и потом долго облизывались и пускали из ноздрей зелёные пузыри – торговец не пожалел сиропа.

Мы вернулись на ристалище. Здесь ничего не изменилось: по-прежнему сзади бубнил, возмущаясь, рыцарь с зелёной веткой, по-прежнему судья-информатор объявлял новых бойцов, сэр Жеральд возился с дракомпасом, а мы с Юнисом оглядывали трибуны и ложи.

Лишь на арене стало ещё больше лопнувших подпруг, поломанных копий… и всего остального.

– Принцесса! – снова воскликнул Юнис, хватая меня за рукав левой рукой. Правую он вытянул к центральной трибуне.

– Где? – машинально спросил я.

Ситуация повторялась. Требовалось сбить её: мне не хотелось второй раз скакать по полю и наблюдать косарские упражнения Юниса. Надо что-то сделать: захохотать, запеть петухом, сделать «колесо» на трибунах… Но для начала я спросил:

– У тебя, случаем, не галюники?

Он не понял.

– Ну, глюки, – пояснил я.

Но тут вскочил с места и сэр Жеральд.

– Дракон! – объявил он. – Стрелка успокоилась!

– Где? – спросил я.

Сэр Жеральд вытянул правую руку, продолжая глядеть на стрелку дракомпаса.

Я посмотрел на правые руки сэра Жеральда и Юниса, и мне стало нехорошо: обе указывали на одно место. Принцесса – дракон? Или… они находятся рядом? Неужели он прилетел участвовать в турнире? Как один участник, или как трое – если считать по головам? Или решил извращённо съесть принцессу при большом скоплении народа?

– Пойдём, – сказал я. – Надеюсь, сейчас всё разъяснится.

Мы поднялись к главной ложе.

Нас не хотели пускать два похожих на интегралы лакея.

– Срочное дело к принцессе Викальде, – сухо сообщил я. Заодно проверим: она ли это?

– Как доложить? – ещё сильнее склонился лакей, чуть не превратившись в ноль.

– Сэрж-Леон де Альгвазил, граф Сен-Викийский… со товарищи.

– Вас приказано пропускать незамедлительно! – прошелестел он, с подобострастием глядя на меня, не распрямляясь. Хоть что-то хорошее я поимел от «знакомства» с Викой.

– Они со мной! – указал я на Юниса и сэра Жеральда, сомневаясь, что он правильно понял слова «со товарищи». – Это мои друзья!

Лакей склонился ещё ниже, хотя ниже, казалось, было некуда.

Принцесса

Принцесса сидела у барьера ложи и смотрела на поле, на котором один незадачливый боец выбил из седла другого незадачливого бойца, и при этом сам не удержался на коне и упал.

– Какая прелесть! – восторженно воскликнула принцесса и захлопала в ладоши.

Хотя она не отрывала глаз от поля, я сразу узнал её – она ничуть не изменилась. Да и сильно ли человек меняется… за две недели? За месяц? Мне показалось, я давно потерял счёт дням – да и не вёл никогда.

В её облике всё осталось прежним: и лицо, и прическа, и даже платье, усеянное крупными бриллиантами – как будто не отрывала она куска и не писала отчаянное послание о спасении…

Но я на всякий случай решил уточнить.

– Принцесса Викальда? – спросил я звучным голосом.

Она обернулась. И обернулись все сидящие в ложе – симпатичный молодой человек рядом с ней, несколько богато одетых дам и вельмож.

– Дракон! – раздался рядом со мной торжествующий голос, и сэр Жеральд встал справа от меня. Указательный палец правой руки был направлен на молодого человека. Левой сэр Жеральд сжимал дракомпас и переводил взгляд с него на принцессиного спутника.

– Дракон? – тот нахмурился и встал.

Я бросил взгляд на дракомпас. Его стрелка неумолимо указывала прямо в грудь статному рыцарю в изумрудно-зелёной одежде. А на камзоле переливался разноцветными огнями алмазный коготь! Рыцарь Алмазного Когтя!

«Это же надо так обмануться! – подумал я. – Нечего сказать, мощный заряд дал компасу оракул из Игрограда: на любую атрибутику и безделушку клюёт, лишь бы связана с драконом! И что, мы всё время гонялись за этим камзолом? Или компас показывал на ближайшие предметы, где упоминался дракон: на герб с драконом, на скульптуру дракона, на сказанное от души ругательство типа «Забери тебя дракон!» И, в зависимости от силы влияния, переключался на соседний. Мотался, словно флюгер, а мы, идиоты… Нет, но как же принцесса?..»

– Ах, дракон!.. – рассмеялся парень в изумрудно-зелёной униформе с алмазным драконьим когтем на груди.

– Оборотень, – прошептал Юнис в левое ухо. Он подпёр меня плечом и положил руку на эфес меча.

– Дорогая, – обратился парень к принцессе, – ребята, наверное, из королевства твоего папочки. Но они не в курсе. Объясни им.

– Милые мои рыцари, – защебетала принцесса, порхая вокруг нас и прикасаясь нежными ручками то к груди, то к плечу, то к рукам каждого.

Юнис от прикосновений просто млел, и на него стало жалко смотреть. Он совсем позабыл о своих опасениях, и убрал руку с меча.

Сэр Жеральд держался настороженно, и меня это радовало.

А принцесса продолжала щебетать:

– Я очень благодарна, что вы отважно кинулись меня спасать! Считайте, что задача успешно выполнена: я спасена.

– Ничего не понимаю, – пробормотал сэр Жеральд. – А дракон? А компас?

– Это была спецодежда, – пояснил изумрудный рыцарь.

– Не понял, – произнёс я, хотя зазвучали знакомые термины. – Как это?

– Жорж – строитель королевского хрустального замка, – пояснила принцесса, – но папочка не хотел расплачиваться за строительство, хотя денег Жорж не требовал, а просил моей руки. Но папочка был против. И тогда Жорж решил меня похитить. Но я была не против: за время строительства мы полюбили друг друга. И разыграли сцену похищения!

– Разыграли? – растерялся я. – Это был розыгрыш? Похищение?

– Да… Ты извини, Серж-Леон, это я тебя сзади по голове ударила, – призналась принцесса, – золотой диадемой…

– Спецодежда? – пробормотал я, словно меня снова ударили по голове. – Драконья шкура с алмазными когтями – спецодежда? Трёхголовая?

– Голова была всего одна, – сухо пояснил молодой человек, – но были три плазменные горелки, для приплавки и резки стекла. Одной приходилось управлять зубами. Этот костюм – нечто уникальное. Встроенные манипуляторы с гидроусилителями, керамическая термоброня… Как иначе я мог построить хрустальный дворец?

– А алмазный коготь? – вспомнил я. – Может, вернуть? У меня с собой.

– Ну, коготь, – отмахнулся он, – расходный материал… Оставь на память.

– Не верю! – решительным тоном Станиславского заявил я.

«Человек-дракон» усмехнулся:

– Едем в мой замок. Я всё покажу.

– Подождите! – воскликнул Юнис. – А где же дракон?

Все рассмеялись. Принцесса – весело, её муж – снисходительно, я – понимающе, сэр Жеральд – грустно, остальные – как придётся.

Мне показалось, что принцесса… Вика хочет сказать мне что-то, но не прилюдно. Отсюда и предложение прокатиться в замок.

– Но вы согласны остаться моей дамой сердца? – прошептал Юнис, мужественно выдержав смех.

Принцесса кивнула и, привстав на цыпочки, чмокнула его в лоб.

– Поехали, – повторил приглашение хрустальных дел мастер в изумрудно-зелёном костюме.

– Поехали, – согласился я, и повернулся к сэру Жеральду: – Плакала наша добыча…

– Эта плакала – другая засмеётся, – пожал плечами сэр Жеральд. – На свете много драконов и много принцесс, которых надо освобождать…

– Правда? – робко спросил Юнис, прислушиваясь к словам сэра Жеральда. – Поедем искать следующую?

– Чуть попозже, – сказала принцесса. – Сначала – в замок!

И мы поехали. Весёлые, грустные, озабоченные – разные, хотя ехали одной гурьбой и в одно место.

Мы миновали лабиринты городских улиц и выехали на известную дорогу среди поля тюльпанов. Миновали выкошенный Юнисом полукруг и свернули налево.

В замке

Показался замок – до него оказалось совсем недалеко, – сверкая многочисленными хрустальными гранями в лучах заходящего солнца.

– Точно такой же! – вырвалось у Юниса.

Владелец замка усмехнулся:

– Не совсем. Непосвящённому, конечно, может показаться, однако специалисту заметны разительные отличия. Видите ли, я учел некоторые конструктивные упущения предыдущей работы…

Он пустился в длительные рассуждения об архитектурных особенностях хрустальных дворцов и способах обработки хрусталя, но я не слушал. Я понимал, что всё означает, и мне стало грустно. Всё кончилось – погони, скачки, ожидания, приключения. Всё кончилось… здесь. Причём не совсем так, как я предполагал – хотя предполагал многое. Принцесса вышла замуж… за дракона, который оказался не драконом, а зодчим, архитектором, строителем. И не абы чего, а хрустальных замков. Рыцари ей больше не нужны.

Что же произошло… там? Что случилось с Викой, если она решила придумать такой финал? Влюбилась в кого-то другого?

И что будет со мной? Как плохо зависеть от кого-то!

Мне вдруг показалось, что стою на краю громадной-громадной пропасти, залитой серым туманом, скрывающим дно… Но и до этой пелены лететь придётся довольно долго.

Я отшатнулся… и наваждение пропало: я вновь ехал на лошади. Быть может, через минуту меня ждёт небытие? Но зачем она оттягивает эту минуту? Лучше сразу – ERASE! – и дело с концом. Что стоит стереть ненужную программу?

Или она поняла, что мы – живые? И пытается найти иной выход?

Кавалькада въехала в ворота замка, окружённого высокой стеной. За воротами мы увидели великолепный хрустальный замок – точнёхонькую копию того, где я успел побывать. Справа размещался открытый ангар, через распахнутые двери которого виднелся стоящий дракон… без голов. Головы лежали рядом.

– Мои мастерские, – пояснил хозяин.

Мы подъехали к главному входу, спешились. Подбежавшие слуги увели лошадей на конюшню.

– Оставьте нас, – сказала принцесса.

Хозяин, взяв Юниса и сэра Жеральда под руки, повел показывать владения. Юнис обернулся на меня, а сэр Жеральд – нет.

Мы поднялись с принцессой в просторный хрустальный зал.

– Серж! – принцесса бросилась мне на грудь.

Вот что! Всё было лишь спектаклем: посмотреть, как я буду реагировать на такой поворот событий, если она выйдет замуж.

– Слушаю, мадам, – холодно ответил я, отстраняя её. – Что-нибудь случилось?

– Серж, милый, ты ничего не знаешь…

– Почему же? Полагаю, что знаю вполне достаточно. Всё, что ты хотела сказать, по-моему, давно сказала – в настоящей реальности. Если придумала что-то новое… я могу выслушать, но из чисто теоретического интереса.

Ну что она может сказать? Признаться в любви? Посредством компьютера это проще: всё превращается в разновидность игры, хотя компьютер – не игрушка, а инструмент. Вроде лома. Интеллектуального лома. Но к интеллектуальному лому требуется приложить интеллект.

Нет, компьютер не игрушка. Под оболочкой программ, под обрамлением интерфейса, под перемещением световых пятен по экрану скрываются живые люди. И не только тут, но и там, в истинной реальности. Обмануть – и обмануться – можно в любой жизни. Обманывали, лгали, убивали – и с помощью гусиного пера и бумаги и, наверное, с помощью бересты и глиняных табличек. С помощью глиняных табличек это можно сделать буквально – если ударить по голове. Не оттуда ли пошло выражение «слово убивает»? Но это шутка, а всерьёз…

Компьютер облегчает любую задачу – как задачу убийства словом, так и задачу исцеления. Он – величайшее искушение. И, может быть, тем более опасное, что вторгается в сферу нематериального, зыбкого: сознания человека, его памяти, взаимоотношений между людьми.

Но таких искушений в истории человечества было достаточно: появление огнестрельного оружия, атомной бомбы, техники зомбирования… Любое изобретение, любое открытие меняет сознание человека. Слабые не выдерживают, остальные… остаются людьми, продолжая сохранять в себе то, что позволило человечеству дожить до настоящего момента.

То же и с компьютером. «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…». Главное – не думать только о красе ногтей, не думать только о компьютере. И не забывать о тех, для кого всё делается – о людях. Ведь каждый человек, взятый изолированно – ничто.

А Вика… Ну, не нравилась она мне! И сейчас не нравится, причём ещё больше, несмотря на все ухищрения – или благодаря ним.

Что она хотела доказать? «Если я тебя придумала, будь таким, как я хочу»? Это нельзя осуществить даже в виртуальном пространстве. История дала немало примеров, когда человека старались сломать – и что? Сломленный человек нужен только неполноценному, чтобы на фоне сломленных не замечалась собственная убогость.

Да, с компьютерным персонажем проще сделать подобное. Можно заставить человека действовать по чьему-то желанию-программе. Но нельзя заставить думать так, как кому-то хочется! Думать я всегда буду так, как хочу. Иначе это буду не я.

– Серж, милый! – глаза её были полны слез.

Я тупо смотрел мимо – иной реакции не мог проявлять. Как надоело мне это там… и опять.

– Сядь, – попросила она.

– Зачем? – удивился я.

– Сядь, я прошу.

Я послушался.

Она стояла передо мной, прижав руки к груди.

– Ну? – довольно грубовато спросил я.

– Серж, тебя нет, – отрешённо произнесла она.

Это что, формула моей дематериализации?

– В каком смысле нет? – спросил я.

– Тебя нет… там, в реальном мире. Ты погиб. Машина… пьяный водитель… въехала на тротуар… Я не знаю подробностей, мне рассказывали из десятых рук… Говорили, ты кого-то спас, ребёнка, девочку… не знаю, может быть и врут, приукрашивают, но я знаю: ты мог это сделать! А сам упал под колеса. Насмерть…

Я встал. Я был готов ко всему, но только не к этому. Меня нет. Меня – нет. Меня… нет?

В глубине души я понимал, что нахожусь в нереальном мире, что сам нереальный, что происходящее со мной – не больше, чем фикция, игра электронных лучей по экрану монитора. Понимал, хотя жил, как принято говорить, полнокровной жизнью: ел, пил, сражался, дружил… И хотя относился к происходящему немного иронично, но это потому, что мне казалось, что всё происходит не со мной, что настоящий я – там, где-то высоко, на уровне богов, наблюдает за маленьким и всегда готов прийти на помощь… А, может, и приходил…

И вот оказалось, что никакого «большого» не существует. Нет. Меня – нет. Больше нет. Больше нет большого. А маленький – остался. И должен жить самостоятельно, без оглядки «наверх». Но для этого нужна полная свобода. Иначе не будет жизни.

Потеря человека – всегда потеря, тем более такого близкого, каким был для меня я сам. Но и это можно пережить.

– Никто не волен над своей жизнью, – прошептал я.

– Что? – не поняв, спросила принцесса.

Я покачал головой, отстранил её и медленно спустился по лестнице. Вокруг никого не было, ни единого человека. Я шёл, как в тумане. Звенело в ушах.

Конь ожидал меня у крыльца.

– Н-но! – я дёрнул поводья и поскакал. Куда угодно – в пустоту, во мрак, в белое безмолвие…

Я так боялся прекращения существования… и вот оно прекратилось. Здесь это не было смертью, а там оно – смерть. Здесь можно восстановить данные из файла… создать по новой, в конце концов! А там…

Мне казалось, раньше я ощущал связь с собой живым, а теперь она прервалась. Да и была ли она? Говорят, у людей есть душа, она покидает тело человека в момент смерти… Где она? Пусть прилетит сюда, я ведь здесь, я живой! Я – живой?

Да, но ведь я – живой.

Я ехал и думал о том, что узнал. Мысли метались по черепной коробке, не находя выхода.

Втайне я лелеял надежду, что удастся когда-нибудь выбраться из полусказочного безобразия в реальный, пусть не менее безобразный мир. Какие-нибудь новые технологии, непосредственная связь компьютера с человеческим мозгом. Чтобы удалось как-нибудь слиться сознаниями, вернуться в себя. Чтобы осталось в человеческом мозгу лишь мимолётное воспоминание о случившемся – как о сне, кино, чудесной сказке…

И вот надежда исчезла. Умерла. «Когда умирает человек, умирают и все его надежды», – откуда-то вспомнилось мне.

Но, собственно, почему умер? Я – вот он, я – жив. Я живой! Король умер – да здравствует король! Но… надолго ли?

Я осмотрелся.

Я находился посреди огромной белой равнины, подобной той, где очутился первый раз в этом мире. Что ещё придумает Вика? Что захочет сделать? Может… поговорить с ней?

– Вика, – позвал я негромко, – Вика!

Тишина.

– Вика! – заорал я. – Ответь! Ты! Сама!

Эпилог

Вика приблизила микрофон к губам:

– Я отпускаю тебя… Слышишь, Серж-Леон, ты свободен.

Маленькая фигурка на экране, закованная в сталь, горько усмехнулась:

– Свободен? От чего? От себя? Я никогда не мешал себе, не сковывал своих действий. Я жил в гармонии с самим собой.

– Я больше не буду вмешиваться в твою жизнь. Живи, как хочешь.

– Где? И сколько – до первой ревизии компьютера?

– Я дала тебе доступ в Интернет! Ты сможешь путешествовать с сервера на сервер, с компьютера на компьютер. Абсолютно самостоятельно, по твоему собственному желанию…

– Подобно вирусу? Чтобы меня отловили фаги?

– Но ты же не вирус, – возразила Вика, – они тебе ничего не сделают.

– Я чувствую себя сейчас в положении искренне верующего, – признался рыцарь, – которому с неопровержимой уверенностью доказали, что бога нет, и надеяться не на кого… Такая страшная пустота внутри.

– Хочешь, я создам тебе даму? – предложила Вика.

– На базе собственной персоны? – усмехнулся рыцарь. – Спасибо, не надо. Ты уже делала это… и не один раз.

– А кого ты хочешь? – спросила Вика, одними губами. Но он услышал.

– Никого. Я – электронный монстр… с человеческой душой. И это будет постоянно мешать мне. Я никого не смогу полюбить. Кого – такого же монстра? Лучше выключи комп и убей меня.

– Не могу… – прошептала Вика.

– Так будет, по крайней мере, гуманней. Всё равно что по отношению к бродячей собаке.

– Но собака свободна…

– Да. И её окружают ей подобные. А кто окружает меня? Жестко запрограммированные болванчики?

– Но, может быть, когда-нибудь ты найдёшь подобного себе? Кто-нибудь, как я, создаст такую же электронную личность. И ты не будешь один!

– Не знаю. Может быть. Да, мне хотелось закончить здесь кое-какие дела: принести циклопу развлекалку; узнать, как устроились освобождённые узники; принять участие в экспедиции Кубалай-хана в Заколдованный лес… И хорошо бы встретить бывшего доброго медведя – проконтролировать колдуна: рыцарь я или не рыцарь!..

И ещё: не возлагай много надежд на Интернет. Он был нужен, чтобы создать иное пространство, отличное от реального. И оно создано… или вошло составной частью в существующее… и существовавшее очень давно: я имею в виду тот идеальный, мистический, потусторонний – называй как угодно – мир. Так что теперь не нужны ни серверы, ни спутники: связь существует сама по себе. Миры рядом, они смежные… как страны на карте. Я вижу, я чувствую это. Я всегда мог немного предвидеть будущее, помнишь те отдельные случаи? Считай, что это – моё прозрение.

Вика слабо усмехнулась:

– Ты всё такой же. Я рада. И… мне бы не хотелось, чтобы ты исчез бесследно. Может, когда-нибудь увидимся? С учётом новых пространств и реальностей?

Рыцарь пожал плечами:

– Может быть. И всё равно – прощай. Я ухожу.

Рыцарь взмахнул копьём, будто протыкая экран или же салютуя и делая прощальный жест, и изображение погасло. Лишь в центре экрана вспыхнула постепенно исчезающая белая точка…

Конец